Глава девятая

— А где квартирует этот Шир-Риф?

Магнус задал вопрос бодрым голосом, но его глаза уже вовсю слипались.

— В деревне Луганторп, — ответил Пак. Отблески костра плясали на лице эльфа-наставника. — В двух часах ходу отсюда.

— А что еще эльфы говорят о нем? — Корделия гладила мягкие волосы Грегори, положившего голову к ней на колени. Глаза брата были закрыты — он уже спал.

— Только то, что собирает в отряд крестьян, как и говорила Феба. И что он выступил против бандитской шайки горцев.

— А там в самом деле так много бандитов, как она говорила? — спросила Корделия, позевывая.

— Да, много, и быстро объединившихся.

Почти заснувший Джефри снова открыл глаза.

— Такие вещи не происходят просто так, без плана и подготовки.

— Это верно, — Пак сверкнул глазами. — Кое-кто подготовил этих людей к моменту исчезновения ваших родителей, дети.

— Значит, мы должны сразиться с ними!

— Ну уж нет! Это земли короля, а не ваши, — усмехнулся Пак. — Хотя мы можем сослужить ему добрую службу...

— Взять их!

Крепкие руки схватили детей, ловкие руки накинули на них веревки, проворно опутав со всех сторон. Уродливый солдат в железном шлеме захохотал прямо в лицо Корделии, обдав ее чесночным духом.

Лошадиное ржание, стук копыт — это Фесс встал на дыбы, забарабанил подковами в стальные кирасы. Солдаты с криками бросились в разные стороны.

— Назад! — крикнул один. — Это всего лишь лошадь! Убейте ее!

Двое кинулись к Фессу, выставив алебарды. Фесс прыгнул в направлении первого — тот отскочил, а огромный конь молнией обрушился на второго. Солдат попятился, но копыто ударило его в плечо, и он кубарем полетел с ног. Но на его место прыгнул другой.

— Оттащите детей! — скомандовал старший, и четверо служивых поволокли детей в сторону.

Фесс бросился к солдату, державшему Джефри, потом повернул к тому, что схватил Корделию. Кто-то ударил его алебардой, острие наткнулось на сталь под шкурой, зазвенело, и черный жеребец крутнулся к нападавшему — но тут его движения замедлились. Дети услышали в своих головах его слабый голос:

«Сол-л-л-лдатттты... не должныыыы взззззззть... дте-е-ей...»

Неожиданно робот замер, голова упала вниз, покачиваясь между передних ног, чуть не взрыв землю ноздрями.

«У него снова припадок!» — подумала Корделия.

«Ну, я еще доберусь до этих скотов, которые его поломали!» — мысли Джефри кипели от еле сдерживаемой ярости.

Солдаты собрались в кучу, с тревогой поглядывая на неподвижного коня. Потом один посмелее осторожно ткнул Фесса в плечо алебардой. Конь не отреагировал, и солдат ткнул посильнее. Фесс качнулся, но не двинулся с места.

— Что, он умер? — не выдержал солдат.

— Щас умрет, — другой солдат замахнулся алебардой, чтобы рубануть.

— Стоять! — рявкнул старший. — Это колдовской конь, оставьте его. Ты что, хочешь, чтобы его дух вечно преследовал тебя?

Солдат отскочил и торопливо перекрестился.

Старший оглядел полянку. Это был здоровый, грузный, похожий на медведя мужик лет пятидесяти.

— Итак, вы все же поймали их, Гробин?

— Да, Ансьен! Они немного побрыкались, но мы их взяли! — Гробин шагнул вперед, держа под мышками отчаянно барахтающихся и пыхтящих Джефри с Магнусом. — Боевые ребятки!

— А что с этим делать? — здоровяк в шлеме и кирасе шагнул вперед, подбросив Грегори кверху, точно мячик. Малыш завизжал от ужаса.

Взгляды Корделии, Джефри и Магнуса скрестились на наемнике — в этот момент он оказался на волосок от смерти. Но солдат даже не догадался об этом, потому что медведеподобный, которого звали Ансьен, скомандовал:

— Доставить его к милорду графу. Впрочем, остальных тоже. Марш!

Солдаты вскинули пленников на спины, как мешки с картошкой. Стальные панцири так стукнули Гэллоугласов по бокам, что дух перехватило. В глазах потемнело, Джефри охнул и стиснул зубы, но в голове эхом отдалась мысль Магнуса:

«Нет! Они еще не сделали ничего такого, за что заслуживали бы смерти».

Джефри сердито поглядел на брата, но сдержался.

«Почему Пак не прогнал прочь этих скотов?» — подумал он.

«Может быть, он не видел в этом нужды», — ответил Магнус.

«Да, конечно... пока мы еще целы...» — мысли Джефри становились все мрачнее и мрачнее.

«Успокойся, брат, смири злобу, — на правах старшего успокоил его Магнус. — Когда мы будем уверены, что они служат злу, у тебя будет достаточно возможностей отомстить».

Солдаты вышли на залитую лунным светом поляну и опустили детей на землю перед несколькими всадниками. Впереди, на огромном коне, восседал человек в рыцарских доспехах. Когда солдаты подошли ближе, он приподнял забрало.

— Отлично сработано, Ансьен.

— Благодарю вас, Милорд, — Ансьен почтительно приложил руку к груди. — Это было нетрудно.

— Что это были за крики?

— На нас набросился было огромный жеребец, но неожиданно замер на месте, будто пораженный проклятием, — Ансьен перекрестился. — Прячутся ли в этих лесах колдуны, Милорд?

— Теперь это все равно, ведь с нами — они, — вельможа кивнул на детей, после чего обратился к старшему из Гэллоугласов:

— Что вы потеряли в этом дремучем лесу? Почему пришли сюда одни, без присмотра?

Солдат совсем недружелюбно пихнул Магнуса в спину. Тот поднял голову и поглядел на лорда.

— Мы искали родителей.

Кулак с треском врезался в ухо. Магнуса насквозь прострелило болью, и сквозь звон он едва услышал, как Ансьен рявкнул:

— Как ты разговариваешь? Перед тобой граф Дрож!

Магнус с трудом совладал с собой, чуть не сбросив графа с коня ударом невидимой руки. Пришлось пообещать себе, что этот дуболом Ансьен еще ой как заплатит за эту оплеуху — но еще больше он удивился, услышав, кто этот вельможа.

— Дрож? Но мы же в графстве Гленн! — вырвалось у старшего из пленных.

— Неплохо, — мрачно усмехнулся Дрож. — Если не хорошим манерам, то уж географии парня обучили.

— Зачем же вы пришли сюда? — выпалил Джефри, едва из его рта вынули кляп.

— Как зачем? Чтобы завоевать графство Гленн, — Дрож пренебрежительно улыбнулся. — Что же еще вельможе делать на землях другого вельможи?

— Но ваше графство — вассальное владение герцога Габсбурга, а мы в округе под управлением герцога Тюдора! Почему ваш герцог не остановил своего вассала, прежде чем войска подойдут к стенам замка Гленн?

Дрож расхохотался.

— Именно потому, глупый мальчишка, что я — вассал Габсбурга. И вся земля, которую я захвачу, увеличит и его владения!

— Но тогда Тюдору придется объявить войну Габсбургам! — возразил Джефри.

— На здоровье, — граф пожал плечами. — Пусть объявляет.

— Но ведь будет битва! — вскрикнула Корделия.

Граф кивнул:

— Будет!

Дети уставились на него, не веря собственным глазам.

«Интервенту все равно, что из-за него столкнутся две провинции в гражданской войне!» — подумала Корделия.

«Ну, не все равно, — Магнус покосился на графа. — Он прекрасно знает, сколько смертей и страданий это принесет».

«Только для него это ничего не значит, — продолжил Джефри. — Ничего — по сравнению с властью и славой завоевателя».

А вслух он спросил:

— Но ведь Гленн оставил на страже рыцарей. Разве никто из них не сопротивлялся?

— Никто, — подтвердил граф. — Подлый трус Гленн словно сквозь землю провалился, вместе с семьей. Его рыцари, оставшись без своего предводителя, сложили оружие.

Джефри разинул рот от удивления.

— Но ведь он наверняка приказал им защищать владения!

— Чьи владения? Он пропал, его жена и дети — тоже. Его рыцарям было не у кого узнавать приказы — к тому же они не посмели ослушаться повелений другого, нового сюзерена. Нет, никто не сопротивлялся мне, кроме одного или двух кретинов, — и граф пренебрежительно махнул рукой в стальной перчатке.

— Значит, теперь вы — лорд этого графства. Зачем тогда тратить время на то, чтобы гоняться за детьми? — спросил Магнус.

— У меня в голове не так пусто, как ты думаешь, юноша, — ухмылка графа граничила с гримасой. — В этой стране нет ни одного лорда, который не знал бы в лицо детей Верховного Чародея.

Дети замолчали. Граф торжествующе поцокал языком, переводя взгляд с одного детского личика на другое.

— Но тогда, — с яростью начал Магнус, — вы знали, кто мы такие! Как же вы позволили своему подручному ударить меня?!

— Вы теперь мои пленники и принадлежите мне, — граф, оскалив зубы, выпрямился в седле.

Глаза Магнуса сузились.

Интересно, подумал он, граф просто клинический идиот, или в самом деле так груб и невежествен, чтобы подобным образом обращаться с детьми другого вельможи?

— Ага, значит, мы ваши пленники, — по интонации можно было догадаться, что Магнус далеко не смирился со своим положением. — И для чего же мы вам нужны?

— Вы заложники, глупое дитя! И пока вы со мной, ни герцог Тюдор, ни герцог Габсбург, ни даже сам король Туан не осмелятся напасть на меня, опасаясь колдовских сил потомства Верховного Чародея!

Магнус замолк на мгновение, ошарашенный такой наглостью, но не успел граф насладиться произведенным эффектом, как старший сын лорда Гэллоугласа выпалил:

— Ты, вероломный бандит, можешь держать в плену наши тела, но не сможешь командовать нашей силой!

Кулак снова ударил его по уху, подтвержденный грубым гоготом солдатни. Сквозь звон донеслись насмешливые слова графа:

— Ты будешь делать то, что тебе велят, мальчишка!

Магнус еле удержался — и то лишь потому, что видел — Джефри тоже сдерживается с трудом.

«Нет! — подумал он, — Их слишком много! Нам не справиться с целой армией в одиночку!»

«Но мы не можем сдаться без борьбы!» — подумал средний брат, кипя от ярости.

«Мы и не сдаемся! Сбереги свои силы для того момента, когда их хватит, чтобы победить, когда подлые наемники будут сражаться с другой армией!»

Джефри сдержался — но еле-еле. Он мрачно поглядел на графа и подумал:

«А сражение с другой армией будет? Это точно?»

«Не сомневайся», — уверил его Магнус.

«Пак позаботится об этом», — добавил Грегори.

И словно услышав его мысли, один из рыцарей подъехал к графу Дрожу:

— Выслушайте меня, Милорд, умоляю! Всем известно, что Волшебный Народец глаз не спускает с этих детей!

— Как?! Ты, взрослый мужчина, веришь в эти россказни о Волшебном Народце? — фыркнул Дрож. — Тебе положено бы знать, Лангуст, что эльфы не способны нанести никакого вреда воинам, закованным в Холодное Железо!

Лангуст опасливо оглянулся.

— Милорд, умоляю! Не стоит смеяться над силами Волшебного Народца!

— Силами? — Дрож захохотал и полез в седельную сумку. Он вынул оттуда полную пригоршню и показал сэру Лангусту.

— Вот, смотри, что сейчас случится с твоим маленьким народом! Против всей их силы — горсть гвоздей! Обычных гвоздей! Они даже против этого не устоят! Смотри!

И он швырнул в кусты острые железные жала.

Раздался вопль боли, еще, и еще, и еще — вся поляна вокруг застонала. А когда крики стихли, стало слышно, как граф громогласно хохочет.

— Вот видите, — обратился он к своим людям, — эти эльфы не сдюжат с мощью нашей армии. Они не справятся ни с один солдатом, закованным в Холодное Железо!

Корделия от бессилия широко раскрыла глаза, Джефри запыхтел от ярости, Грегори просто застыл, как изваяние, не сводя глаз с графа.

А граф еще раз ухмыльнулся и повернул коня к тропе меж деревьев.

— За мной! — воскликнул он и поскакал в темноту.

Побледневшие, испуганно переглядывающиеся солдаты перекинули детей через седла и тронулись вслед за графом.

Жесткие лошадиные спины больно били в живот, с каждым шагом выбивая дух. Дети стиснули зубы, молча перенося боль. Их мысли роем носились от одного телепата к другому.

«Он ранил по меньшей мере дюжину эльфов, — с болью подумала Корделия. — Может быть, даже убил».

«Он не подчиняется закону, и не уважает границ соседей, — добавил Джефри. — Он не склонится ни перед чем, кроме силы оружия».

«В нем, может быть, и осталась крупица доброты, но пока этого не заметно, — заговорил Магнус. — Мы видели лишь гнусность и низость. Может ли кто из вас назвать хоть одну причину, чтобы помиловать графа?»

«Я не могу!»

«И я!»

«Я тоже!»

«Мы единогласно пришли к решению, — подумал Магнус, понимая всю определенность и вес приговора. — Будем ждать первой возможности».

Узники подпрыгивали на спинах лошадей, хватая воздух в промежутках между ударами копыт — но теперь все их чувства были напряжены в ожидании удобного момента. Мимо проплывали деревья — темные силуэты в свете луны. Магнус вывернул шею, стараясь заглянуть вперед и сообразить, куда их везут, но под густым пологом листвы было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Лишь кое-где сквозь листву пробивались лучики лунного света.

Лес вдруг затрясся от рева, и что-то огромное и массивное бросилось из леса на тропу, прямо перед графом. Во тьме полыхнули багровые глаза. Лошади испуганно заржали, встали на дыбы, сбрасывая седоков, пытаясь повернуться и броситься прочь, в панике сталкиваясь на узкой тропе.

Граф еле совладал со своей дрожащей лошадью, заорав.

— Вперед, в атаку! Кем бы то ни был, ему не устоять против Хладного Железа! Спешиться, мечи наголо!

Солдаты, усидевшие в седлах, попрыгали наземь, выхватив клинки, и столпились за спиной у графа. Медленно, спотыкаясь о корни и невидимые норы под ногами, они стали наступать на огромную ревущую фигуру.

Кошмарное чудовище заметило противников и взревело еще яростней, замахнувшись на графа огромной лапой. Когти размером с кривой ятаган просвистели перед его носом. Конь графа отчаянно заржал и в испуге встал на дыбы.

За его спиной солдаты споткнулись о невидимую преграду, выросшую прямо у них под ногами. Раздались крики страха и ярости, и вояки посыпались наземь. Доспехи звенели, как столовое серебро, когда нерадивый слуга роняет поднос. В середине этой кучи-малы возникла крошечная тень, старательно работающая шестидюймовой дубинкой, аккуратно выбивая пыль из мозгов. Солдаты один за другим без памяти оседали наземь.

Конь графа вертелся и рвался, стремясь умчаться прочь, но граф усмирил его, рванув поводья.

— Стой, трусливая кляча! Я не побегу перед врагом!

— Эй ты, храбрец! — прогремел бестелесный голос. — Твоя храбрость заслуживает уважения — но сейчас она бесполезна!

И граф выскользнул из седла, всплывая вверх, все выше и выше, пока его лошадь не развернулась под ним и не бросилась бежать прочь, подальше от этого ужасного полуночного страшилища. Вельможа заревел от ярости, и тут его так грохнуло о толстенный ствол дерева, что он сполз по этому стволу вниз до самых корней. Граф затряс головой, пытаясь прийти в себя, схватился за меч — но клинок сам выскользнул из ножен. Граф осел наземь, тут же вскочил, пытаясь твердо встать на ноги, и снова упал с воплем — острие его собственного меча ужалило его в горло. Он поднял расширившиеся от страха глаза и увидел клинок, висящий в воздухе, острие описывало круги возле самых глаз. Граф прижался к дереву, его глаза застилал ужас.

Чудовище взревело в последний раз и исчезло. На какой-то миг наступила полная тишина. Затем в темноте раздался ворчливый голос Пака.

— Отлично, дети! Вы выбрали нужный момент и здорово помогли нам!

— Мы сделали это с удовольствием! — Джефри медленно выпрямился, потирая запястья.

— Еще бы, с удовольствием! — Корделия с гневом посмотрела на графа, пока эльф бронзовым ножом разрезал путы на ее руках и ногах. — Я выдернула его меч — и жалею, что он не напоролся на него сильнее!

— Жалеешь — не то слово. А кто выдернул его из седла?

— Джефри и я, — Магнус пошевелил пальцами, разгоняя кровь. — Да, зря я его пожалел, надо было шмякнуть посильнее.

— Нет! Сжальтесь! — завопил граф, протянув руки, — но меч вновь заплясал у него перед глазами, и он замер, со свистом переводя дыхание. Под взглядом Грегори веревка подползла к графу и самозавязалась на его руках за спиной, напоследок затянувшись крепким узлом. Эльфы обмотали ему ноги веревкой, затем дернули за связанные руки, и он с воплем грохнулся.