-- Теперь пусти пластинку. Послушаем ее.
      -- Угу.
      Марч опустил иглу. Комната наполнилась визгом тормозов, ревом моторов, скрежетом шестеренок в коробках передач.
      Они молча прослушали ее, и, когда пластинка кончилась, Марч заявил:
      -- Потрясающая вещь!
      -- Одна из лучших, что я слышала, Стэн, -- поддержала мать. -Честно. Переверни на другую сторону.
      Марч взял пластинку, и тут зазвонил телефон.
      -- Черт побери!
      -- Пускай себе трезвонит, -- сказала мать. -- Ставь.
      -- Угу.
      Марч перевернул диск, и телефонный звонок был заглушен диким ревом двадцати моторов, запущенных разом. Однако звонивший не сдавался, и в затишье между звуками настойчиво вплетались телефонные трели. Это жутко действовало на нервы. Гонщик, делающий повороты при скорости сто девяносто в час, не должен отвечать на телефонные звонки.
      В конце концов побежденный Марч с отвращением передернулся, посмотрел на мать и снял трубку.
      -- Кто это? -- закричал он, перекрикивая шум пластинки.
      Далекий голос спросил:
      -- Стэн Марч?
      -- Слушаю!
      Далекий голос что-то произнес.
      -- Что?!
      Далекий голос заорал:
      -- Это Дортмундер!
      -- А!. Как дела?
      -- Хорошо. Ты где живешь? На испытательном полигоне? обрадовалась
      -- Подожди секунду! -- завопил Марч и, положив трубку, остановил проигрыватель.-- Сейчас дослушаем, -- бросил он матери. -- Это парень, которого я знаю. Может, предложит мне работу.
      -- Я знала, что что-нибудь наклюнется, мать. -- Нет худа без добра.
      Марч снова взял трубку.
      -- Алло, Дортмундер?
      -- Вот теперь лучше, -- сказал Дортмундер. -- Что ты сделал? Закрыл окно?
      -- Нет, это была пластинка.
      Наступило молчание.
      -- Дортмундер? -- окликнул Марч.
      -- Я тут, -- ответил Дортмундер, тише, чем прежде. Потом твердо продолжал: -- Хотелось бы знать, свободен ли ты для работы шофером?
      -- Спрашиваешь!
      -- Встречаемся сегодня вечером в "Баре-и-Гриле" на Амстердам-авеню.
      -- Ладно. Когда?
      -- В десять.
      -- Буду. До скорого, Дортмундер.
      Марч повесил трубку.
      -- Похоже на то, что в скором времени у нас будут деньги.
      -- Отлично, -- одобрила мать. -- Давай, включай.
      --Угу.
      Марч подошел к проигрывателю и поставил вторую сторону с начала.
      -- Ту-ту-у! -- сказал Роджер Чефуик.
      Три его небольших поезда были в движении -- сновали туда и сюда по подвалу. Переводились стрелки, подавались команды, проводились всевозможные маневры. Сигнальщики выходили из своих будок и махали флажками. Вагоны-платформы останавливались в определенных местах и наполнялись зерном, чтобы немного дальше освободиться от него. Почтовые мешки грузились в почтовые вагоны. Раздавались звонки, опускались шлагбаумы, потом, после прохождения поезда, поднимались.
      Вагоны прицеплялись и отцеплялись. Движение было очень интенсивным.
      -- Ту-ту-у! ---сказал Роджер Чефуик.
      Невысокого роста, худощавый, он сидел на высоком стуле за пультом управления, и его многоопытные руки летали над батареей реостатов и переключателей. Вокруг, на уровне пояса, простиралась огромная деревянная платформа, занимавшая почти весь подвал, -- с игрушечными домиками, игрушечными деревьями, игрушечными горами, мостами и тоннелями.
      -- Ту-ту-у! -- сказал Роджер Чефуик.
      -- Роджер! -- позвала его жена.
      Чефуик повернулся и увидел остановившуюся на лестнице Мод. Заботливая, хозяйственная, энергичная, с мягким характером, Мод была для него идеальной спутницей жизни, и он понимал, как ему повезло с ней.
      -- Да, дорогая?
      -- К телефону, Роджер.
      -- О, господи! -- Чефуик вздохнул. -- Скажи, сейчас подойду.
      Он опустил рычаг главного контроля и поднялся наверх. Кухня -крошечная, белая, теплая -- пахла шоколадным кремом. Мо стояла у раковины и мыла посуду.
      -- Ммм, аромат!.. -- восхищенно простонал Чефуик.
      -- Скоро остынет.
      -- У меня просто слюнки текут, -- добавил он, чтобы доставить ей удовольствие, и прошел в гостиную, где находился телефон.
      -- Алло?- Донесся грубый голос:
      -- Чефуик?
      -- Он самый.
      -- Это Келп. Не забыл меня?
      -- Келп? -- Имя было смутно знакомо, но он никак не мог вспомнить. -Простите...
      -- В булочной, -- сказал голос.
      Теперь Чефуик вспомнил. Ну, конечно, ограбление булочной.
      -- Келп! -- воскликнул он в восторге от непогрешимости своей памяти. -- Рад тебя слышать! Как поживаешь?
      -- О, помаленьку. Я хотел...
      -- Очень, очень рад тебя слышать. Сколько мы не виделись?
      -- Два года. Я хотел...
      -- Да-а, время летит, -- сказал Чефуик.
      -- Что говорить. Я хотел...
      -- А я не забыл тебя. Просто думал о другом.
      -- Это ничего. Я хотел...
      --Но я же не даю тебе и слова сказать. Извини. Слушаю внимательно.
      Молчание.
      -- Алло? -- позвал Чефуик.
      -- Да, --ответил Келп.
      -- Ты здесь? Ты, кажется, что-то хотел? -- напомнил Чефуик. Ему показалось, что Келп вздохнул, прежде чем ответить. -- Да, я хотел кое-что... Я хотел узнать, свободен ли ты.
      -- Секундочку, прошу тебя.
      Чефуик положил трубку на стол, встал, подошел к кухне и спросил у жены:
      -- Дорогая, как у нас сейчас с финансами?
      Мод с задумчивым видом вытерла руки о передник, потом ответила:
      -- По-моему, у нас осталась около семи тысяч на текущем счету.
      -- И ничего в загашнике?
      -- Нет. Я взяла последние три тысячи в конце апреля.
      -- Спасибо, -- сказал Чефуик.
      Он вернулся в гостиную, сел на диван и взял трубку.
      -- Алло?
      -- Да, -- устало ответил Келп.
      -- Меня это очень интересует.
      -- Отлично, -- ответит Келп очень усталым голосом. -
      -- Встретимся сегодня вечером в десять часов в "Баре-и-Гриле" на Амстердам-авеню.
      -- Хорошо, -- согласился Чефуик. --До скорого.
      Он повесил трубку, встал и вернулся на кухню.
      -- Я ненадолго выйду сегодня вечером.
      -- Надеюсь, ты не задержишься допоздна?
      -- Сегодня нет, вряд ли. Мы' престо поболтаем, -- Чефуик широко улыбнулся. -- Ну, крем готов?
      Мод ответила ему улыбкой.
      -- Мне кажется, теперь можно попробовать, -- сказала она.
      -- Это ваша квартира? -- поинтересовалась девушка.
      -- Гм... да, -- с улыбкой ответил Алан Гринвуд, закрывая дверь и пряча ключ в карман. -- Чувствуйте себя как дома.
      Девушка остановилась посредине комнаты и медленно, восхищенно осмотрелась.
      -- А ваше холостяцкое гнездышко содержится в исключительном порядке.
      -- Делаю, что могу, -- поскромничал Гринвуд, направляясь к бару.
      -- Но я чувствую, как не хватает здесь женской руки.
      -- Это совсем незаметно. Совсем нет.
      Гринвуд включил электрокамин.
      -- Что будете пить? -- спросил он.
      -- О! --произнесла она, слегка поведя плечами и немного жеманясь.
      -- Что-нибудь полегче. Гринвуд открыл небольшой бар в книжном шкафу и приготовил "Роб Рой", достаточно сладкий, чтобы сгладить убийственную крепость виски.
      Когда он повернулся, девушка любовалась картиной, висевшей в простенке между окнами, завешенными бархатными портьерами.
      -- Как интересно! -- воскликнула она.
      -- "Изнасилование сабинянок", -- объяснил Гринвуд. -- Конечно, в символическом изображении. Ваш бокал.
      -- О, спасибо.
      Он поднял свой бокал -- вода и капелька виски, торжественно произнес:
      -- За вас...-- и практически без всякой паузы добавил: -- Миранда.
      Миранда улыбнулась и опустила голову, смущенная и довольная.
      -- За нас, -- прошептала она.
      Гринвуд улыбнулся.
      -- За нас.
      Они выпили.
      -- Идите сюда, садитесь, -- предложил он, увлекая ее к дивану, покрытому белой бараньей шкурой.
      -- О, это настоящая баранья шкура?
      -- Гораздо теплее, чем кожа, -- мягко произнес он и, взяв девушку за руку, заставил ее сесть.
      Они сидели рядышком, соприкасаясь плечами, и глядели в камин.
      -- Совсем как настоящий? -- восхитилась Миранда.
      -- И никакого пепла, -- добавил Гринвуд. -- Я люблю, чтобы все было... чисто.
      -- Как я вас понимаю! -- сказала Миранда и озарилась улыбкой.
      Он положил руку ей на плечи. Она подняла подбородок.
      Раздался телефонный звонок. Гринвуд закрыл глаза, потом открыл их.
      -- Не обращайте внимания, -- предложил он.
      Телефон продолжал звонить.
      -- Но, может быть, это что-нибудь важное, -- сказала девушка.
      -- Я числюсь в списках Службы ответа. Они разберутся.
      Телефон продолжал звонить.
      -- Я сама подумываю, не стать ли их абонентом, -- заметила Миранда, слегка подавшись вперед. Рука Гринвуда соскользнула с ее плеча. -- Не дорого ли?
      Телефон зазвонил в четвертый раз.
      -- Прилично -- двадцать пять в месяц, -- ответил он с деланной улыбкой, -- но удобства стоят того.
      В пятый раз.
      -- Конечно, в любом деле бывают сбои, -- Гринвуд напряженно засмеялся. В шестой раз.
      -- Сейчас все люди таковы, -- вставила она. -- Никто не желает честно работать за честную зарплату.
      В седьмой раз.
      -- Верно.
      Девушка наклонилась в Гринвуду.
      -- Это у вас нервный тик? Вот, правый глаз...
      В восьмой раз.
      Гринвуд резко поднес руку к лицу.
      -- В самом деле... Случается иногда, когда я устаю.
      -- О! Значит вы устали?
      В девятый раз.
      -- Нет, -- быстро ответил он. -- Совсем нет. Просто свет в ресторане был немного тускловат. Я, наверное, перенапряг глаза....
      В десятый раз.
      Гринвуд бросился к телефону, сорвал трубку, с яростью закричал:
      -- Ну, что?!
      -- Алло?
      -- Сами вы алло! Чего вам надо?
      -- Гринвуд? Алан Гринвуд?
      -- Кто это?
      -- Это Алан Гринвуд?
      -- Да, черт возьми! Чего вы хотите?
      Краем глаза он заметил, что девушка встала с дивана и внимательно смотрит на него.
      -- Это Джон Дортмундер.
      -- Дорт... -- Гринвуд спохватился и остаток фамилии заглушил кашлем. -- Да-а-а, -- продолжал он спокойнее, -- как дела?
      -- Хорошо. Ты свободен для небольшой работы?
      Гринвуд посмотрел на лицо девушки и подумал о своем счете в банке. Ни то, ни другое не вызывало удовлетворения.
      - Да.
      Он улыбнулся девушке, но та не ответила, а лишь с подозрением смотрела на него.
      -- Встретимся сегодня вечером, -- сказал Дортмундер, -- в десять. Ты свободен?
      -- Да, полагаю, -- ответил Гринвуд. Безрадостно.
      Дортмундер вошел в "Бар-и-Гриль"на Амстердам-авеню без пяти десять. Ролло стоял за стойкой -- высокий, полный, начинающий лысеть, с синей от щетины челюстью, в грязном белом переднике поверх грязной белой рубашки.
      Дортмундер обо всем условился с Ролло по телефону еще днем, но все же на секунду из вежливости остановился у стойки и поинтересовался;-- Никто не приходил?
      -- Один парень, -- ответил Ролло. -- Пьет пиво. Кажется, я его не знаю. Он там, в задней комнате.
      -- Спасибо.
      -- Двойной бурбон без воды, не так ли?
      -- У тебя отличная память! -- восхитился Дортмундер.
      -- Я никогда не забываю своих клиентов, -- сказал Ролло. -- Очень рад снова видеть тебя. Хочешь, я принесу тебе бутылку?
      -- Спасибо, -- повторил Дортмундер и проследовал по коридору мимо двух дверей на табличках были изображены собачьи силуэты и красовались надписи "ПОЙНТЕРЫ" и "БОЛОНКИ", мимо. телефонной будки и через зеленую дверь попал в маленькое квадратное помещение с цементным полом. Стены до самого потолка были заставлены ящиками с бутылками, и только посреди комнаты оставалось место для стола с зеленым верхом да полдюжины стульев. Над столом на длинном черном проводе свисала лампочка.
      Стэн Марч сидел за столом с наполовину осушенной кружкой бочкового пива. Дортмундер закрыл дверь.
      -- Ты пришел раньше времени.
      -- Я нашел замечательно короткий путь, -- ответил Марч. -- А потом вечером так быстро ездится.
      -- Это хорошо, -- одобрил Дортмундер, садясь.
      Открылась дверь, и вошел Ролло. Он поставил перед Дортмундером с стакан, бутылку и сообщил:
      -- Там внизу какой-то парень. Не к тебе? Льет щерри.
      -- Он спросил меня? -- поинтересовался Дортмундер.
      -- Он спросил "некоего Келпа. Это тот Келп, которого я знаю?
      -- Тот самый, -- ответил Дортмундер. -- Должно быть, один из наших. Пришли его сюда.
      -- Ясно. -- Ролло посмотрел на кружку Марча. -- Повторить?
      -- Не сейчас.
      Ролло краем глаза покосился на Дортмундера и вышел. Через минуту вошел Чефуик со стаканом шерри в руке.
      -- Дортмундер! -- удивленно воскликнул он. -- Но ведь мне звонил Келп, правда?
      -- Он скоро придет, -- успокоил Дортмундер. -- Ты знаком со Стэном Марчем?
      -- Не имел такого удовольствия.
      -- Стэн -- наш водитель. Стэн, это Роджер Чефуик, наш слесарь. Лучший в своем роде.
      Марч и Чефуик кивнули друг другу, и Чефуик сел за стол.
      -- Мы ждем остальных? -- спросил он,
      -- Еще двух, -- бросил Дортмундер, и в комнату вошел Келп со стаканом в руке.
      -- Мне сказали, что бутылка у тебя, -- заявил он Дортмундеру.
      -- Садись, -- пригласил его Дортмундер. -- Вы все знакомы, не так ли?
      Все были знакомы , обменялись приветствиями. Келп плеснул себе бурбона. Марч сделал маленький глоток пива.
      Открылась дверь, и Ролло просунул голову.
      -- Тут тебя спрашивает один тип, виски с водой, -- сообщил он Дортмундеру, -- но я что-то сомневаюсь...
      -- Почему?
      -- По-моему, он нетрезв.
      Дортмундер скривился.
      -- Спроси, те зовут ли его Гринвудом и, если так, пошли его сюда.
      -- Отлично. -- Ролло посмотрел на пиво Марча. -- Достаточно?
      -- Порядок, -- ответил Марч. Его кружка была на четверть наполнена, но пены не оставалось. -- Быть может, только щепотку соли, -- попросил он.
      Ролло Опять покосился на Дортмундера.
      -- Ну, конечно.
      Минутой позже вошел Гринвуд со стаканом в одной руке и солонкой в другой.
      -- Бармен сказал, что бочковое пиво хочет соли.
      Он казался немного навеселе, но пьян не был.
      -- Это мне, -- сказал Марч.
      Марч познакомился с Гринвудом, потом Гринвуд сел, а Марч слегка посолил пиво -- для пены.
      --Теперь асе в сборе -- сказал Дортмундер и повернулся к Келпу.
      -- Начинай.
      -- Нет, -- замахал руками Келп. -- Расскажи сам.
      -- Ладно, -- согласился Дортмундер и рассказал собравшимся все. -Вопросы есть?
      -- Мы будем получать по сто пятьдесят в неделю, пока не выполним работу? -- поинтересовался Марч.
      -- Точно.
      -- В таком случае, зачем нам вообще за нее браться? Это будет продолжаться недели три -- четыре, больше из майора Айко не вытянуть, -ответил Дортмундер. -- От силы шестьсот долларов на нос. Я все же предпочитаю получить 30 тысяч.
      -- Ты хочешь стащить изумруд, пока он в "Колизее", или будем ждать, когда они тронутся в путь? -- спросил Чефуик.
      -- Вот это и надо решить, -- сказал Дортмундер. -- Мы с Келпом ходили сегодня посмотреть на него, и, похоже, он охраняется хорошо. Но, возможно, в дороге меры безопасности будут еще строже. Отчего бы тебе 'завтра не бросить взгляд самому, чтобы иметь представление?
      -- Согласен, -- кивнул Чефуик.-- А когда изумруд будет у нас, зачем отдавать его майору? -- спросил Гринвуд.
      -- Он -- единственный покупатель, -- ответил Дортмундер.
      -- Мы с Келпом уже думали об этом и о других возможных вариантах.
      -- Это я к тому, что надо мыслить раскованно, -- пояснил Гринвуд.
      Дортмундер обвел собравшихся взглядом.
      -- Еще вопросы? Нет? Хорошо. Никто не хочет выйти из дела? Нет? Завтра обязательно сходите в "Колизей", взгляните на камень, а вечером встретимся здесь же. Я принесу первую получку от майора.
      -- А может, соберемся завтра пораньше? -- предложил Гринвуд.
      -- Иначе у меня разбивается весь вечер.
      -- Очень рано не надо, -- возразил Марч. -- В час лик бешеные пробки.
      -- Может, в восемь? -- спросил Дортмундер.
      -- Отлично, -- сказал Гринвуд.
      -- Угу,-- отозвался Марч.
      -- Нормально, -- буркнул Чефуик.
      -- Значит, договорились, -- подытожил Дортмундер. Он отодвинул стул и поднялся. -- Встречаемся завтра в восемь.
      Все встали. Марч допил пиво и смачно облизал губы.
      -- А-а-а!.. -- сказал он. -- Кого куда подбросить?
      В полночь Пятая авеню напротив Парка была пустынной, лишь изредка проносились свободные такси. Черное небо брызгало весенним дождиком.
      Келп поднялся по ступенькам ко входу в посольство и нажал на звонок. В окнах первого этажа горел свет, но пришлось долго ждать, прежде чем ему открыли. Чернокожий молчаливый мужчина жестом пригласил его 'войти и провел через несколько роскошно убранных комнат в библиотеку, в которой и оставил.
      Посередине стоял биллиард. Келп достал из-под стола кий, собрал шары и начал играть. Он как раз собирался положить восьмой, когда отворилась дверь и вошел майор.
      -- Вы пришли позже, чем я ожидал.
      -- Не мог поймать такси, -- ответил Келп и стал шарить по карманам в поисках смятого листа бумаги. -- Вот что нам необходимо, -- сказал он, протягивая листок майору. -- Позвоните мне, когда все будет готово.
      -- Секунду, -- вставил майор. -- Дайте мне посмотреть.
      -- Можете не торопиться, -- сказал Келп.
      Он вернулся к столу, взял кий и положил восьмой. Потом обошел вокруг стола, положил девятый шар и -- рикошетом -- тринадцатый. Десятый уже был забит, поэтому Келп примерился к одиннадцатому, но его загораживал пятнадцатый. Келп прищурился, закрыл левый глаз и стал 'изучать расположение шаров.
      -- Насчет униформы... -- начал майор.
      -- Один момент, -- сказал Келп.
      Он снова прищурился, выпрямился, аккуратно прицелился и ударил. Шар отскочил от борта, задел одиннадцатый и закатился в лузу.
      -- Ч-черт! -- Келп отложил кий и повернулся к Айко. -- Что-то не в порядке?
      -- Униформа, -- проговорил майор. -- Тут сказано четыре униформы, но не сказано, какие именно.
      -- Ах, да, я забыл. -- Келп достал из кармана несколько фотографий, на которых были изображены сторожа "Колизея" под разными углами. -- Вот фото, чтобы вы имели представление, -- сказал Келп, передавая их майору.
      Майор взял снимки.
      -- Хорошо. А что означают эти цифры?
      -- Размер каждого из нас, -- пояснил Келп.
      -- Конечно, я должен был сам догадаться. -- Майор сунул бумагу и снимки в карман и одарил Келла хитрой улыбкой. -- Значит, есть еще трое?
      -- Естественно, -- сказал Келп. -- Мы вдвоем не справимся.
      -- Очевидно, Дортмундер забыл сообщить мне фамилии трех других.
      Келп покачал головой.
      -- Ничего он не забыл. И даже предупредил, что вы попытаетесь узнать их у меня.
      -- Но, черт возьми, -- возмутился майор, -- я должен знать людей, которых нанимаю. Это абсурд!
      -- Вовсе нет, -- возразил Келп. -- Вы наняли нас -- Дортмундера и меня. А Дортмундер и я наняли трех других.
      -- Но мне нужно их проверить! -- настаивал майор.
      -- Вы уже говорили об этом с Дортмундером, -- отрезал Келп. -- И знаете его мнение.
      -- Да, оно мне известно.
      Келп все же напомнил ему.
      -- Вы захотите получить досье на всех. А занимаясь сбором сведений, привлечете к нам внимание, и дело может сорваться.
      Майор покачал головой.
      -- Это противоречит всей моей подготовке. Как иметь дело с человеком, если у тебя нет на него досье? Это невозможно.
      Келп пожал плечами.
      -- Ничего не знаю. Дортмундер сказал, чтобы я получил деньги за неделю.
      -- Это уже вторая неделя, -- заметил майор.
      -- Верно.
      -- Когда вы приступите к операции?
      -- Мы не сидели сложа руки, и вам это известно. Мы каждый день ходили в "Колизей" и каждый вечер занимались составлением плана.
      Мы заработали эти деньги.
      -- Я не упрекаю вас, -- сказал майор, хотя было очевидно обратное. -Только я бы не хотел, чтобы это продолжалось слишком долго.
      -- Приготовьте нам все необходимое по списку, -- заявил Келп, -- и вы получите изумруд.
      -- Хорошо, -- сказал майор. -- Вас проводить?
      Келп бросил тоскливый взгляд на биллиардный стол.
      -- Вы не возражаете? Я уже примерился к двенадцатому, а после всего-то останется два шара.
      Майор, казалось, был откровенно удивлен и раздражен.
      -- О! ну хорошо. Давайте.
      Келп улыбнулся.
      -- Спасибо, майор.
      Он взял кий, загнал двенадцатый, загнал четырнадцатый и от двух бортов закатил пятнадцатый.
      -- Ну вот, -- вздохнул он и положил кий.
      Майор проводил его к выходу, и Келп еще десять минут ловил под дождем такси.
      Нью-Йоркский "Колизей" находится между Восточной Пятьдесят восьмой и Восточной Шестидесятой улицами, прямо на площади Колумба. Частный сторож в синей униформе днем и ночью дежурит позади застекленных дверей запасного выхода.
      В конце июня, в пятницу, около трех часов двадцати минут утра Келп, одетый в светло-бежевый плащ, шел по Восточной Шестидесятой улице, когда как раз напротив входа в "Колизей" с ним сделался припадок: его стало дергать, он упал на тротуар и забился в конвульсиях.
      -- Ой, ой... -- несколько раз крикнул он хриплым и не очень громким голосом.
      Никого поблизости не было -- ни пешеходов, ни машин. Сторож сквозь стекло двери увидел Келла перед его падением. Тот шел спокойно и уверенно, совсем не как пьяный. Сторож мгновение колебался, беспокойно нахмурив брови, но конвульсии Келла, казалось, усилились, и сторож в конце концов открыл дверь и быстро направился к нему, чтобы оказать помощь. Он присел около Келла на корточки, положил руку на его вздрагивающее плечо и спросил:
      -- Эй, приятель, могу я вам чем-нибудь помочь?
      -- Да, -- ответил Келп, прекратив биться, и сунул под нос сторожу кольт тридцать третьего калибра. -- Ты можешь очень медленно встать и держать руки так, чтобы я их видел.
      Сторож встал, держа руки на виду у Келла, а из машины, стоявшей на другом конце улицы, появились Дортмундер, Чефуик и Гринвуд, одетые как охранники.
      Келп поднялся, и четверо мужчин поволокли сторожа в здание.
      Они связали его и бросили в конце коридора. Келп снял свой плащ, под которым тоже была форма, и вернулся к двери, где и остался стоять на страже. Между тем Дортмундер и двое других ожидали, глядя на часы.
      -- Он опаздывает,-- сказал Дортмундер.
      -- Ничего, будет, -- сказал Гринвуд.
      У главного входа находились два сторожа. В этот момент оба они наблюдали за автомобилем, который появился внезапно и теперь мчался прямо на дверь.
      -- Нет! -- закричал один из сторожей.
      За рулем автомобиля, украденного в то утро, сидел Стэн Марч. На машине были другие номерные знаки; произошли и еще кое-какие изменения.
      В последний момент перед столкновением Марч выдернул чеку из бомбы, толкнул дверцу и выпрыгнул из машины. Он упал и покатился, причем продолжал катиться в течение нескольких секунд после удара и взрыва.
      Столкновение было великолепным. Машина влетела на широкий тротуар, с силой ударила в застекленные двери и, оказавшись наполовину внутри, превратилась в пылающий факел.
      Через несколько секунд огонь достиг бензобака, что произошло благодаря внесенным Марчем изменениям, и взрыв выбил остатки стекол, уцелевших при ударе.
      Никто в здании не мог не услышать прибытия Марча. Дортмундер и другие, услышав взрыв, обменялась улыбками и двинулись вперед, оставив Келла охранять двери.
      Их появление в зале было не простым делом. Им пришлось пройти много коридоров и две лестницы, прежде чем они, наконец, открыли одну из тяжелых металлических дверей в зал экспозиции на втором этаже. График движения оказался верным -- ни одного сторожа не было видно. Все они находились у главного входа, возле горящей машины.
      Несколько человек окружили Марча, голова которого лежала на коленях у одного из сторожей. Он явно находился в шоковом состоянии-- вздрагивал и бормотал: "Он больше не поворачивается... больше не поворачивается..." И при этом шевелил руками, будто старался "свернуть руль. Другие сторожа столпились вокруг горящей машины, на все лады обсуждая редкостное везение этого счастливчика, в то время как по крайней мере четверо других висели на разных телефонах, вызывая врачей, полицию и пожарников.
      Внутри здания Дортмундер, Чефуик и Гринвуд быстрыми бесшумными шагами направлялись к экспозиции Акинзи. В полумраке, нарушаемом лишь тусклым светом дежурных лампочек, изощренные украшения, боевые костюмы и дьявольские маски казались куда более выразительными, чем днем, при скоплении людей. Придя на место, они немедленно принялись за работу.
      Нужно было открыть четыре замка, тогда стеклянный куб снимался.
      Чефуик принес с собой большую черную сумку -- из тех, что популярны у сельских врачей, -- и извлек оттуда Множество замысловатых инструментов -из тех, что сельские врачи в жизни своей не видели. И сразу же набросился на замки.
      Первый занял у него три минуты, остальные -- всего четыре минуты. И все же эти семь минут тянулись очень долго... Зарево внизу побледнело, шум стихал; скоро сторожа вернутся на свои места. Дортмундер с трудом удерживался, чтобы не торопить Чефуика.
      -- Все! -- хрипло выдохнул Чефуик.
      Стоя на коленях у последнего взломанного замка, он быстро убирал инструменты в свою сумку.
      Дортмундер и Гринвуд встали у противоположных сторон куба. Он весил около ста килограммов и был абсолютно гладким, не ухватить. Им пришлось прижать ладони к углам и так поднять его. Дрожа от напряжения и покрываясь крупными каплями пота, они смотрели друг на друга сквозь стекло. Едва куб поднялся на шестьдесят сантиметров, как Чефуик скользнул под него и схватил изумруд.
      -- Скорей! -- хриплым шепотом сказал Гринвуд. -- Скользит!
      -- Не оставляйте меня внутри! -- завопил Чефуик, быстро выскальзывая оттуда.
      -- У меня влажные ладони, -- дрожащим голосом пролепетал Гринвуд, -скорее ставь!
      -- Не выпускай его, ради бога! -- взмолился Дортмундер. -- Ради бога, не выпускай!
      -- Не могу... я не удержу... Он...
      Куб скользнул по ладоням Гринвуда. Не поддерживаемый с одной стороны, он выскользнул также и из рук Дортмундера и упал на пол.
      Он не разбился. Он просто громко стукнулся и задребезжал:
      БрррууррааНННННГГГпп-нгнги...
      Снизу донеслись крики.
      -- Бежим! -- заорал Дортмундер.
      Испуганный Чефуик сунул изумруд в руку Гринвуда.
      -- Возьми его, -- сказал он, хватая свою черную сумку.
      Наверху лестницы появились сторожа.
      --Эй, вы!-- закричал один из них. -- Не двигаться, оставаться на месте!
      -- Разбегайтесь! -- крикнул Дортмундер, рванувшись вперед.
      Чефуик побежал налево. Гринвуд побежал прямо.
      Тем временем приехала санитарная машина. Появилась полиция. Подъехали пожарные. Полицейский в форме пытался задавать Марчу вопросы, санитар в белом халате просил оставить пострадавшего в покое. Пожарные приступили к тушению огня.
      Кто-то достал из кармана Марча бумажник, в котором находились фальшивые документы, положенные им туда полчаса назад. Марч, еще явно не пришедший в себя, все время повторял:
      "Он больше не поворачивается... Я поворачиваю, а он не поворачивается..."
      -- По-моему, -- сказал полицейский, -- вы просто запсиховали. Что-то случилось с рулевым управлением, а вы, вместо том, чтобы нажать на тормоз, нажали на газ. Такое бывает сплошь и рядом.
      -- Оставьте раненого в покое, -- сказал санитар.
      Марча уложили на носилки, внесли в санитарную машину, которая и отъехала с включенной сиреной.
      Чефуик сломя голову мчался к ближайшему выходу, услышав сирену, прибавил скорости. Не хватало попасть в тюрьму, в его то годы! Тогда не будет ни поездов, ни Мод, ни шоколадного крема.
      Он на бегу распахнул дверь, кубарем скатился по лестнице, побежал по коридору, повернул и внезапно оказался перед входной дверью и сторожем.
      Он попытался повернуться, не замедляя бега, уронил сумку, споткнулся и упал. Сторож помог ему подняться. Это был Келп.
      -- Что происходит? Вышла осечка?
      -- Где остальные?
      -- Я не знаю. Не лучше ли смыться?
      Чефуик выпрямился, и оба прислушались. Шума погони не было.
      -- Подождем пару минут, -- решил Чефуик.
      -- Да, лучше подождать, -- согласился Келп. -- Ключи от машины все равно у Дортмундера.
      За это время Дортмундер бегом обогнул "Колизей" и присоединился к преследователям.
      -- Стойте! -- вопил он, мчась среди сторожей. Он увидел, как Гринвуд скользнул за какую-то дверь и закрыл ее за собой. -- Стой! -- снова завопил он, и сторожа вокруг завопили в свою очередь: Стой!
      Дортмундер первым достиг двери. Он широко раскрыл ее и держал открытой, пока не пробежали все сторожа, закрыл за ними дверь и спокойно прошел к ближайшему лифту. Потом спустился на первый этаж и достиг бокового входа, где ждали Келп и Чефуик.
      -- А где Гринвуд? -- спросил он.
      -- Не знаю, -- ответил Келп.
      -- Будет лучше, если мы подождем его в машине, -- подумав, решил Дортмундер.
      Что касается Гринвуда, то он в это время считал, что находится на первом этаже. Увы! В четырехэтажном "Колизее" было еще два мезонина между этажами по периметру здания. Гринвуд этого не знал и, спустившись со второго этажа на один пролет лестницы, считал, что он на первом. На самом же деле он оказался в промежуточном коридоре, опоясывающем здание кольцом, и теперь бежал по этому коридору, зажав в руке изумруд и тщетно" разыскивая выход на улицу.
      Тем временем в санитарной машине Марч солидным ударом в челюсть оглушил санитара. Санитар тут же отключился, и Марч устроил его на соседних носилках. Когда машина притормозила на повороте, Марч открыл заднюю дверь и спрыгнул.
      Санитарная машина рванулась вперед и быстро исчезла, устрашающе ревя сиреной, а Марч помахал проезжавшему мимо такси.