-- Если разбежаться в разные стороны, они не посмеют стрелять.
      -- Мы не хотим умирать, -- возразил один из негров, и остальные согласно закивали.
      -- Они не станут стрелять! -- настаивал Проскер. -- Разве вы не понимаете, что затевает Дортмундер? Он отберет у майора изумруд.
      Негры обменялись взглядами.
      -- Если вы не придете на помощь майору, и Дортмундеру удастся отобрать у него изумруд, -- продолжал Проскер, -- вам не сдобровать!
      Негры забеспокоились.
      -- Я буду считать до трех, -- продолжал Проскер, -- и на счет "три" мы побежим в разных направлениях, опишем круг и соберемся вместе, чтобы найти майора и Дортмундера.
      Эта мысль не очень-то им понравилась, но то, что предсказывал Проскер в случае отказа, было еще хуже. Против воли они согласились.
      -- Раз, -- начал Проскер. Он видел Гринвуда, сидящего позади эскалатора, -- два, -- прибавил он. -- В другой стороне он увидел Келла.
      -- Стой! -- закончил он и побежал.
      Чернокожие еще секунду оставались неподвижны, потом побежали и они.
      Люди, бегущие по аэропорту, не вызывают обычно пристальных взглядов, но эти четверо сорвались с места так стремительно, что привлекли всеобщее внимание. Келп, Гринвуд и Марч посмотрели на них и, внезапно, тоже побежали. Они бросились друг к другу, чтобы выработать план действий.
      В это время майор и Дортмундер продолжали двигаться по коридору. Дортмундер пытался найти спокойный уголок, чтобы освободить майора от изумруда, а майор рассказывал о неустроенности и бедности Талабво, о сожалениях, которые он испытывал из-за необходимости обмана и о своем самом искреннем желании загладить вину.
      Внезапно вдали крикнули:
      -- Дортмундер!
      Узнав голос Келпа, Дортмундер повернулся и увидел двух негров, которые неслись в их направлении, расталкивая направо и налево людей, попадавшихся на пути.
      Майор на секунду возликовал, решив, что он теперь соединится со своим отрядом, но Дортмундер крепко взял его за локоть, быстро осмотрелся кругом и увидел перед собой дверь, на которой было написано "Вход воспрещен". Дортмундер толкнул дверь, та открылась, и они с майором оказались на верхней площадке лестницы, серой и грязной.
      -- Дортмундер, -- взмолился майор, -- даю вам слово...
      -- Мне не нужно ваше слово, мне нужен изумруд.
      -- Вы воображаете, что он при мне?
      -- Безусловно, где же еще? -- Дортмундер достал револьвер Гринвуда и прижал его к желудку майора. -- Если мне придется обшаривать ваш труп, это займет больше времени.
      -- Дортмундер...
      -- Заткнитесь и отдайте камень! У меня нет времени слушать ваше вранье!
      Майор пристально посмотрел на лицо Дортмундера и пролепетал:
      -- Я заплачу вам все деньги, я...
      -- Ты сдохнешь, черт побери! Давай изумруд!
      -- Хорошо, хорошо. -- Майор задрожал. -- Сохраните его! -- заканючил он, доставая из кармана маленькую черную коробочку. -- Вы не найдете другого покупателя. Сохраните его. Я свяжусь с вами. Я найду деньги и заплачу...
      Дортмундер вырвал у него из рук коробочку, отступил на шаг, открыл ее, и бросил взгляд внутрь. Изумруд был там. Дортмундер поднял голову, и в это время майор бросился на него, но, наткнувшись на дуло револьвера, упал навзничь.
      Дверь отворилась и появился один из негров. Дортмундер ударил его в живот, вспомнив, что тот только что пообедал.
      -- Пфффф, -- произнес негр и сложился пополам.
      Но уже подбегал второй негр, да и третий должен был быть недалеко. Дортмундер круто повернулся с изумрудом в одной руке и револьвером в другой и стал быстро спускаться по лестнице.
      Он слышал шум погони, он слышал, как майор отдавал приказания.
      Первая дверь, до которой он добежал, была закрыта на ключ, а вторая привела его наружу, в студеный мрак октябрьского вечера.
      Не куда? Дортмундер бежал в темноте. Потом повернул за угол здания, и ночь внезапно заполнилась гулом самолетов.
      Он, как Алиса сквозь зеркало, пересек невидимый барьер, который закрывает большую часть мира от избранных людей, и оказался в мире самолетов, среди лучей ослепительного света, янтарных и голубых взлетных полос, заправочных зон...
      Негры по-прежнему его преследовали. Дортмундер посмотрел направо: пассажиры входили в самолет "САС". Присоединиться к ним? Но не покажется ли это странным -- без паспорта, без багажа, без билета?.. Он повернул в другую сторону, где царила темнота, и погрузился в нее.
      Слыша за спиной громкий топот, Дортмундер продолжал бежать.
      Он все дальше и дальше удалялся от зданий, света, пассажиров, пока не затерялся в кромешной тьме. Он избороздил .аэродром вдоль и поперек, бежал то по траве, то по бетону, то но гравию, перепрыгивая через горящие маркеры, стараясь не вырисовываться на фоне освещенных участков и не угодить Вод идущий на взлет или посадку самолет...
      Маленький пятиместный одномоторный самолет выкатил на властную полосу. За штурвалом сидел продавец компьютеров по имени Фиргус; его приятель Баллок крепким сном спал на заднем сиденье. Фиргус безмятежно глядел на приборный щиток, ожидая разрешения на взлет, когда дверца справа внезапно распахнулась, и в кабину ворвался человек с револьвером.
      Фиргус ошалело посмотрел на него.
      -- В Гавану? -- спросил он.
      -- Пока просто взлетай, этого будет достаточно, -- ответил Дортмундер, следивший в окно за тремя людьми, мчавшимися в их направлении.
      -- Семьсот тридцать третий, -- раздался в наушниках Фиргуса голос диспетчера. -- Взлет разрешаю.
      -- Э-э-э... -- начал Фиргус.
      Дортмундер повернул к нему голову.
      -- Без глупостей. Взлетай.
      -- Хорошо, -- согласился Фиргус.
      К счастью, он был опытным пилотом и мог делать все совершенно машинально, в то время как его мысли были заняты совсем другим.
      Самолетик быстро набрал скорость, оставив выбившихся из сил преследователей далеко позади, и круто взмыл в воздух.
      -- Отлично! -- одобрил Дортмундер.
      Фиргус посмотрел на него.
      -- Если вы меня застрелите, -- предупредил он, -- то самолет разобьется, и вы тоже погибнете.
      -- У меня нет ни малейшего желания в кого-либо стрелять, -- заверил Дортмундер.
      -- Но мы не долетим до Кубы, -- сказал Фиргус. -- С тем запасом горючего, что есть, мы едва дотянем до Вашингтона.
      -- Я не собираюсь ни на Кубу, ни в Вашингтон.
      -- Тогда куда же вы хотите лететь?
      -- А вы куда летите?
      Фиргус совершенно не понимал, что происходит.
      -- Вообще-то, в Питтсбург, -- растерянно ответил он.
      -- Так и летите туда! -- сказал Дортмундер.
      -- Вам тоже надо в Питтсбург?
      -- Делайте, что хотите. Не обращайте на меня внимания, -- сказал Дортмундер.
      -- Что ж, -- произнес Фиргус, -- хорошо.
      Дортмундер бросил взгляд на человека, спящего сзади, потом посмотрел в окно на огни, мелькавшие под ними среди темноты.
      Самолет парил в воздухе, изумруд "Балабомо" был в руках Дортмундера. Ситуация более или менее находилась под Контролем.
      Понадобилось пятнадцать минут, чтобы перелететь Нью-Йорк и достичь Нью-Джерси, и в течение всего этого времени Фиргус не сказал ни слова. Но потом он, казалось, немного отошел и, когда они пролетали над болотами Нью-Джерси, заявил:
      -- Старина, не знаю ваших проблем, но вы меня чертовски напугали.
      -- Простите, я очень торопился.
      -- Не сомневаюсь. -- Фиргус бросил поверх плеча взгляд на Баллока, который продолжал спать. -- Вот уж он удивится, -- добавил Фиргус.
      Но Баллок продолжал спать. Прошло еще четверть часа, потом Дортмундер спросил:
      -- Что это там внизу?
      -- Где?
      -- Вон та светлая полоса.
      Фиргус посмотрел вниз.
      --Ах это! Шоссе номер восемьдесят. Знаете, одна из супер-автострада, которые теперь строят. Эта часть еще не закончена.
      И, знаете, они уже морально устарели. Транспорт будущего -- это маленький частный самолет. Вот, к примеру...
      -- А кажется законченной, -- перебил его Дортмундер.
      -- Что?
      -- Эта дорога, она кажется законченной.
      Фиргус был недоволен. Он хотел рассказать Дортмундеру о великолепной статистике частных самолетов в США.
      -- Приземлитесь, -- приказал Дортмундер.
      Фиргус уставился на него.
      -- Что?
      -- Там достаточно широко для такого самолета, как ваш. Приземлитесь.
      -- Зачем?
      -- Чтобы я смог выйти. Не волнуйтесь, я по-прежнему не намерен стрелять в вас.
      Фиргус проделал вираж и спустился, чтобы пролететь над бледной полосой, выделяющейся на фоне темной земли.
      -- Не знаю... -- колебался он. -- Нет ни света, ни указателей...
      -- Вы сумеете, -- заверил его Дортмундер. -- Вы превосходный пилот, это сразу видно, -- прибавил он, хотя не имел ни малейшего представления о пилотаже.
      Фиргус ободрился.
      -- Полагаю, я смогу там сесть. Это несколько затруднительно, но возможно.
      -- Отлично!
      Фиргус описал еще два круга, прежде чем решился. Он явно нервничал, и нервозность передалась Дортмундеру, который едва не сказал ему, чтобы он продолжал полет, пока не найдет более удобного места для посадки. Но такого места не будет.
      Обычный аэродром исключался, значит оставалось лишь что-то необычное. А здесь, по крайней мере, была достаточно широкая и прямая бетонная полоса.
      Фиргус сел, и очень ловко, когда взял себя в руки. Он с легкостью перышка посадил самолет и повернулся к Дортмундеру с широченной улыбкой.
      -- Вот что называется уметь пилотировать! -- сказал он.
      -- Полностью с вами согласен.
      Фиргус опять бросил взгляд на Баллока и с раздражением проговорил:
      --Черт побери, дрыхнет без задних ног! -- Он пихнул Баллока в плечо. -- Да проснись ты!
      -- Оставьте его, -- посоветовал Дортмундер.
      -- Если он вас не увидит, то не поверит ни одному моему слову. Эй, Баллок, соня, ты такое пропускаешь!..
      Он еще раз толкнул Баллока в плечо, теперь сильней.
      -- Спасибо, что подбросили, -- сказал Дортмундер и опустился на землю.
      -- Баллок! -- завопил Фиргус, молотя приятеля кулаками. -- Проснешься ты или нет?!
      Дортмундер растаял в темноте.
      Баллок, наконец, под градом ударов пришел в себя, зевнул, сел, потер лицо, посмотрел вокруг, сощурил глаза, нахмурил брови и спросил:
      -- Бог мой, где мы?
      -- На шоссе номер восемьдесят, возле Нью-Джерси, -- ответил Фиргус. -- Ты видишь вон того парня? Смотри скорей, черт и побери, пока он не ушел!
      -- Шоссе номер восемьдесят? Мы в самолете, Фиргус!
      -- Да смотри же!
      --Что ты делаешь на земле? Хочешь устроить аварию? Что ты делаешь на шоссе номер восемьдесят?
      -- Он исчез! -- воскликнул Фиргус в отчаянии, воздев руки.
      -- Ведь я просил тебя посмотреть!
      -- Ты, вероятно, пьян, -- сказал Баллок. -- Ехать на самолете по шоссе!
      --Я не ехал на самолете по шоссе!
      -- А как же это называется?
      -- Нас угнали воздушные пираты! В кабину ворвался парень с револьвером в руке и...
      -- Если бы ты находился в воздухе, ничего бы такого не случилось.
      -- Да это было еще там, в аэропорту Кеннеди! Я ждал разрешения на взлет, а он, размахивая револьвером...
      -- Да-да, конечно, -- с обидной издевкой сказал Баллок. -- И вот мы в прекрасной Гаване.
      -- Он не хотел лететь в Гавану.
      -- Нет. Он хотел лететь в Нью-Джерси. Он угнал самолет, чтобы попасть в Нью-Джерси.
      -- Но я-то тут причем? -- заорал Фиргус. -- Так было!
      -- Один из нас спятил, -- констатировал Баллок. -- А так как ты за штурвалом, то, надеюсь, спятил я.
      Он покачал головой и вновь улегся.
      Фиргус повернулся в своем кресле, испепеляя приятеля взглядом.
      -- Нас угнал воздушный пират, -- процедил он угрожающе тихим голосом. -- Это было.
      -- Если собираешься лететь так низко, -- проговорил Баллок, закрыв глаза, -- остановись у кафе, возьми пивка.
      -- В Питтсбурге я выбью тебе все зубы, -- пообещал Фиргус.
      Он сел прямо, взлетел и в ярости взял курс на Питтсбург.
      Представителем Акинзи в ООН был крупный человек по имени Николими. Дождливым октябрьским днем посол Николими сидел в столовой посольства в небольшом доме на Шестьдесят третьей улице в Манхэттене, когда один из его служащих вошел и доложил:
      -- Господин посол, к вам посетитель.
      Посол наслаждался миндальным тортом. Целый торт на него одного -- вот почему посол был таким крупным. Одновременно он пил кофе со сливками и сахаром. Посол получал от этого огромное удовольствие и был недоволен, что его побеспокоили.
      -- По какому вопросу?
      -- Он сказал, что дело касается изумруда "Балабомо".
      Посол нахмурился.
      -- Это полицейский?
      -- Не думаю, господин посол.
      -- Кто же он, на ваш взгляд?
      -- Гангстер, господин посол.
      Посол поднял брови.
      -- В самом деле? Приведите ко мне этого гангстера.
      -- Да, господин посол.
      Служащий вышел, а посол, чтобы не ждать зря, наполнил рот тортом. И как раз собирался запить его глотком кофе, когда служащий вернулся.
      -- Он здесь, сэр.
      Посол сделал знак рукой, чтобы гангстера пригласили войти, и в дверях появился Дортмундер. Посол молча пригласил его садиться и, все еще жуя, жестом предложил взять торт.
      -- Нет, спасибо, -- вежливо отказался Дортмундер.
      Посол выпил еще немного кофе, громко рыгнул, вытер губы салфеткой и произнес;
      Если я правильно понял, вы хотите поговорить со мной арб изумруде "Балабомо"?
      -- Совершенно верно.
      -- Что же вы хотите мне сказать?
      -- Во-первых, -- начал Дортмундер, -- я хочу, чтобы это осталось между нами. Никакой полиции.
      -- Так ведь она его разыскивает.
      -- Конечно. -- Дортмундер скосил глаза в сторону служащего, который стоял около двери, потом перевел взгляд на посла. -- Мне бы не хотелось говорить при свидетелях.
      Я Посол улыбнулся и покачал головой.
      -- Тем не менее вам придется пойти на риск. Я предпочитаю не оставаться наедине с незнакомцами.
      Дортмундер несколько секунд размышлял.
      -- Ладно, --решил он наконец. -- Немногим больше четырех месяцев назад кто-то украл изумруд "Балабомо".
      -- Знаю, -- сказал посол.
      -- Он стоит очень дорого.
      Посол утвердительно кивнул.
      -- Это я тоже знаю. Хотите мне его продать?
      -- Не совсем так, -- ответил Дортмундер. -- Обычно владельцы особо ценных камней изготавливают копии -- для выставок.
      Существуют ли копии изумруда "Балабомо"?
      -- Даже несколько, -- сказал посол. -- К сожалению, в "Колизее" был выставлен оригинал.
      Дортмундер бросил подозрительный взгляд на служащего.
      -- Я хочу предложить вам обмен.
      -- Обмен?
      -- Да. Настоящий изумруд -- за копию.
      Посол подождал объяснения, но в конце концов произнес с удивленной улыбкой:
      -- Боюсь, что я не совсем вас понял. Копия и... что еще?
      -- Больше ничего, -- ответил Дортмундер. -- Просто обмен одного камня на другой.k
      -- Я в самом деле вас не понимаю, -- признался посол.
      -- Да, но одно условие, -- продолжал Дортмундер, -- вы не объявите публично, что получили изумруд, прежде чем я дам вам на то разрешение. Может быть, через год или два, может быть, гораздо раньше. Посол поджал губы.
      -- Мне кажется, вы можете рассказать потрясающую историю.
      -- Не при свидетелях, -- отрезал Дортмундер.
      -- Ладно, -- сказал посол и повернулся к служащему. -- Подождите в коридоре.
      -- Хорошо, господин посол.
      Когда они остались одни, посол спросил:
      -- Итак?
      -- Вот что произошло, -- начал Дортмундер и поведал ему все, не называя только имен, кроме майора Айко.
      Посол слушал, время от времени кивая головой, иногда улыбаясь, иногда прищелкивая языком от восхищения. Когда Дортмундер закончил, он заявил:
      -- Я всегда подозревал, что за похищением стоит майор. Значит, он пытался вас надуть, и вы вновь отобрали изумруд. А что теперь?
      -- В один прекрасный день, -- сказал Дортмундер, -- майор вернется с двумястами тысячами долларов. Может быть, через месяц, может быть, через год, но я знаю: это будет. Он очень хочет получить изумруд.
      -- Талабво хочет, -- кивнул посол.
      -- Поэтому деньги они найдут, -- продолжил Дортмундер.
      -- В последний момент майор прокричал мне, чтобы я хранил изумруд, что он вернется и заплатит. И я уверен, он придет.
      -- Но вы не хотите отдавать ему изумруд, ведь так? Потому что он вас обманул?
      -- Верно. Чего я теперь хочу, так это поквитаться. Вот потому-то я и предлагаю этот обмен. Вы получите настоящий изумруд и на некоторое время спрячете его. Я беру копию и храню ее до появления майора. Я продаю ее ему за двести тысяч долларов, он садится в самолет, чтобы отвезти его в Африку, и тогда вы объявляете, что настоящий изумруд находится у вас.
      Посол печально улыбнулся.
      -- В Талабво не скажут майору спасибо, когда узнают, что он заплатил двести тысяч долларов за кусок зеленого стекла.
      -- Вот и я так думаю.
      По-прежнему улыбаясь, посол покачал головой.
      -- Я буду помнить, что вас обманывать нельзя.
      -- Вы согласны? -- спросил Дортмундер.
      -- Конечно, согласен. Помимо того, что мы вновь обретаем наш изумруд, я согласен еще и потому, что уже несколько лет жду возможности сыграть с майором шутку. Я тоже мог бы порассказать вам про него кое-какие истории. Вы бы удивились, услышав их... Быть может, все же отведаете торта?
      -- Разве что буквально крошку, -- сдался Дортмундер.
      -- И чашечку кофе. Я настаиваю. -- Посол перевел взгляд на окно, заливаемое струями холодного дождя. -- Какой прекрасный день, вы не находите?
      -- Прекрасный, -- согласился Дортмундер.