Хрустальный шар (сборник)

– Ну и что сказал мистер Джуллинс?

Джим артистично сплюнул между двумя водяными лилиями, вырвал пучок травы с корнями и промолчал.

– Джим, слышишь?!

– Не создавай столько шума, а то рыбу распугаешь, – отозвался Джим. – Мистер Джуллинс? Ну что ж, расскажу тебе по порядку. Я этого терпеть не могу. Пришел к нему домой после обеда и слышу: «Что скажешь, мой мальчик?» Я показал ему машину, рассказал, а он смотрит, смотрит, смеется. Значит, я разобрал ее – ты знаешь, как это просто? – собрал, и она опять работает. А он прошелся по комнате, погладил меня по волосам и говорит таким тоном, словно заговорил Бог Отец, что нарисован на стене в часовне: «Мой мальчик, ты ведь не допускаешь, что ты, такой сопляк, можешь опровергнуть закон, на котором зиждется физика?» – «Но ведь она работает», – говорю. «Поработает и перестанет», – говорит он на это. Значит, садимся, пялимся, пялимся, потом он говорит: «Джим, мальчик мой, у меня нет больше времени. Это очень интересно, но я тебе вот что посоветую – занимайся больше математикой. Ведь речь не идет о том, чтобы это работало не час или день, а вечно…»

Джордж сопел, возмущенный.

– И что ты на это?

Джим лениво усмехнулся:

– А я ничего. Я знал, что этим и закончится. Мистер Джуллинс верит только в то, что говорит его жена, кроме, разумеется, учебника физики для средней школы. Если б ты не настаивал, я б к нему не пошел. Впрочем, не все ли равно? Признаюсь тебе, что меня это уже не интересует. Знаешь, теперь я думаю о немецких летающих бомбах. Это вранье, когда говорят, что это радиоуправляемые ракеты. Вчера всю ночь я высматривал на крыше: они летят вслепую. Это чувствуется сразу, надо только внимательно смотреть. Я думаю, что там есть второй цилиндр, в котором ходит поршень с углублением.

Он рисовал на песке.

– Тут находится камера сгорания, а взрывчатые газы движутся через сопло. – Волосы упали ему на лоб.

– Джим, – произнес, заикаясь, с опаской приятель, – ты это говоришь серьезно, что вечный двигатель уже тебя совсем не интересует? Но ведь так нельзя… Надо написать в министерство. Я не знаю, – добавил он, ощущая на себе острый взгляд, – куда, но надо. Знаешь что, – неожиданно подскочил он, – ты должен идти к профессору Уайтхеду.

Джим слегка скривился.

– Должен, – горячо убеждал Джордж, – это очень мудрый человек. Я был у него, когда моя модель не хотела летать, и он все мне объяснил. Он был очень вежлив и терпелив. Он сказал, чтобы я всегда к нему приходил, когда что-то будет непонятно. У него такой огромный темный кабинет – все Королевское научное общество висит на стене, и он среди них.

– Да? – поднял брови Джим. – Я не знал об этом.

– Да-да, у меня отличное зрение, я сразу его узнал, стоит во втором ряду. Это ничего, что он известный физик, и отлично, что в Оксфорде давно уже каникулы, – сможешь пойти к нему даже утром.

Джим усмехнулся:

– Ну, если тебе это важно… Я предпочел бы никуда не ходить. Это не приносит счастья, такие дела…

– Как это?

Джим немного смутился.

– Да ничего, я просто так сказал. Лучше смотри: значит, снаряд, я отчетливо это видел, имеет воронкообразную трубу на корпусе… – рисовал он дальше деревянной палочкой.

Джордж опустился на траву в молитвенном молчании.

Профессор Уайтхед провожал лейтенанта до калитки. Сумерки смешали все краски, оседая пепельной лазурью в углублениях грунта. От низенькой ограды, в прогнившие доски которой терпеливо упирались растения, пологие склоны спускались к лежавшему в тумане аэродрому. Лейтенант в светлом мундире машинально поправил ремень и, обращаясь к хозяину, попробовал еще раз:

– В любом случае я советовал бы вам покинуть имение, хотя бы временно. Аэродром вместе с постройками является, особенно во время нападения, важной целью, а ваш дом опасно возвышается над окрестностями… Отсюда двойная опасность, ибо пригорок находится на пути к Большому Лондону.

Уайтхед пропускал мимо ушей настойчивые предостережения, внимательно глядя вниз, в направлении закручивающейся спиралью дорожки. Неразборчиво буркнув, он пожал офицеру руку и потом еще минуту стоял, пока тот не исчез в темноте. Гравий громко зашуршал, через минуту отозвался вновь – профессор подумал, что летчик возвращается, но эти шаги были другие, намного легче и не такие четкие.

Далеко на горизонте, еще подсвеченном оранжевым пламенем заката, с механическим пофыркиванием планировали тройные огоньки, как созвездия неярких звезд: красных, зеленых и белых. Из-под склонивших тяжелые головы подсолнухов вышел кто-то высокий, худой, замедлил шаг и остановился с другой стороны забора.

– Господин профессор Уайтхед?

Это был молодой человек с небольшой коробочкой под мышкой. Уайтхед отступил, открывая калитку.

– Это я. Пожалуйста, входите.

Подал ему руку. Юноша, назвав себя, пожал ее.

– Я пришел к вам по несколько необычному делу. Не могли бы вы уделить мне немного времени?

Уайтхед кивнул и двинулся первым, проводя гостя через сад, спускающийся к вилле. Он открыл первые, стеклянные двери, вторые, зажег свет, маскируемый шторами из черной бумаги, и подождал, пока посетитель, зажмурив глаза от желтого света, войдет в кабинет. Это была большая холодная комната: стол со стеклянной панелью, электрические часы, стена книг до самого потолка, и на противоположной стене карты полуночного неба, усыпанные лимонного цвета звездами.

Профессор показал рукой на свободное место и нажал кнопку на столе. Зажглась лампа в зеленом абажуре, и мальчик с облегчением уселся в глубокое кресло, словно провалился вглубь. Теперь он весь был в темноте, только лицо его, светлое, сухое, с голубыми сияющими глазами, возвышалось над столом.

– Видите ли, господин профессор, тут такое дело… Мне трудно это объяснить, боюсь напутать, поэтому, может, вы захотите сначала посмотреть…

Тихо зашелестела разрываемая бумага, и на освещенной лампой черной стеклянной столешнице появилась маленькая машинка. Подставка из старательно отполированного дерева, годовые кольца яблони, детали из блестящего алюминия, два колесика, крючок…

Машинка работала, издавая тихое, спокойное тиканье; спицы колесиков образовывали шлифованные глянцем круги; зубцы звенели.

– Это – такая машинка. Вечный двигатель. Работает уже четвертый день. – Минута молчания. – И, – как бы со смущением или извинением, – не хочет останавливаться.

Пожилой человек наклонился очень низко. Гротесковая тень его лица с очками, съехавшими на середину носа, качнулась на стене. Две головы: одна – покрытая редкой сединой, вторая – с песочными вихрами, пропитанными запахом нагретых на солнце трав, – сблизились над столом. Машинка издавала торопливый, неутомимо повторяющийся стрекот. Продолжалось это долго.

Наконец старик опустился в кресло и глубоко вздохнул. Затем посмотрел на парня, все еще склоненного над машинкой. Казалось, что юноша, который пришел за похвалой или советом, забыл о нем. Смотрел на свое творение не как ребенок, но и не как взрослый человек. Смотрел – и поглощал, словно пил всем своим существом этот тонкий треск и блеск, знаменующий начало Большого Движения.

– Знаете ли вы, как это действует? – спросил Уайтхед тихим голосом, как бы опасаясь что-то спугнуть или разбудить.

Мальчик вздрогнул. Он смотрел в уставшие глаза старика отсутствующим взглядом, и в эту минуту, казалось, мог видеть нечто иное, словно он был существом с далекой звезды.

– Ах нет, не знаю, извините. Это значит, я не могу объяснить этого физически.

– Как вы до этого додумались?

Джим медленно опустился в кресло, с видимым облегчением утонул в его холодных темных объятиях и отозвался, словно из безопасного убежища:

– Именно для этого я пришел к вам, чтобы об этом рассказать, потому что меня никто не хочет понять. Значит, так: я давно думал над тем, почему считается, что определенные явления могут происходить, а другие – не могут. Если сегодня что-то происходит определенным образом, что из этого следует? Завтра может быть иначе. А в чем обусловленность? Кажется, что существует порядок, когда мы смотрим на мир человеческими глазами. А если посмотреть на это глазами лягушки? Потом я думал о физических законах, о тех, которые знаю. И подумал, что произошло бы, если бы их так друг на друга спустить, как собак с цепи? Я это понятно сказал? Значит, чтобы все таким образом между собой расположить, чтобы даже если бы оно не хотело, должно было начать двигаться. Именно должно… Не могу лучше объяснить, вы меня понимаете?

Профессор прикрыл глаза веками и усмехнулся ему из глубины своего одиночества, куда проникали теперь светлый запах травы и темный – леса.

– Да, понимаю, юноша, насколько это вообще можно понять. Ты поставил ловушку, ловушку на Оно, как ты его называешь, и Оно в нее попало. – Он замолчал и бросил быстрый взгляд на собеседника. – Знаешь ли ты, вернее, слышали ли вы, – поправился он, – что-нибудь о теории вероятностей, о теории статистики в применении к микромеханике молекулярных движений?

– Нет… не слышал.

– Ни о постоянной Планка, ни об уравнении Шредингера и связанной с ним возможностью создания необычных вещей – в смысле классической физики?

– Нет, тоже нет… извините, то есть физика признает чудеса?

Профессор усмехнулся во второй раз. Он чувствовал, как сердце омывает спокойное теплое течение.

– Ну… не знаю, признает ли, но их нельзя исключать. Уравнение Шредингера… Но не буду мучить вас математикой. Кратко: сегодня говорят, что все необычные явления возможны, хотя бесконечно маловероятны.

– Ага, и значит, и чудеса, – поддакнул Джим серьезно, неожиданно наклонил голову и упрямо усмехнулся. – А пастор очень сердился на меня за эти последние опыты, потому что, когда я пошел к моему учителю, мистеру Джуллинсу, тот рассказал ему все, и пастор накричал на меня за то, что я хочу исправить Господа Бога…

Профессор смотрел на вращающиеся колесики так задумчиво, что казалось, что он не расслышал последних слов.

– Вечное Движение Господа Бога только прославляет, – сорвалось с его губ.

Сноски

1

Настоящее предисловие предваряло изданный в Германии в 1989 г. сборник «Лем С. Блуждающий» («Stanislaw Lem. Irrlaufer». – Frankfurt am Main: Insel Verlag, 1989, 242 s.), в который вошли рассказы «Сад тьмы», «Чужой», «Exodus», «Человек из Хиросимы», «День Д», «Атомный город» и «План “Анти-Фау”». Это было первое книжное издание ранних произведений Станислава Лема; подобное в Польше вышло только в 2005 г. В равной степени предисловие соответствует и настоящему сборнику. – Примеч. сост.

2

От 31 августа 1946 г. – Здесь и далее примеч. пер.

3

Название Польши в период фашистской оккупации.

4

Ранняя молодость (лат.).

5

Роман «Человек с Марса» впервые был опубликован в 1946 г. отрывками в журнале «Nowy Swiat Przygуd» (Катовице), №№ 1—31. В 1985 г. в Польше был издан неофициально в книжном виде. Первые официальные издания: на немецком языке – в 1989 г., на польском – в 1994 г., на русском – в 1998 г.

6

Это было предметом моих желаний (лат.) – Гораций, «Сатиры».

7

Перевод Андрея Денисова.

8

Послание к римлянам, гл. 9, ст. 18: Итак, кого хочет, [Бог] милует, кого хочет, ожесточает.

9

Открывайте (нем.).

10

Ах, ты одна… (нем.)

11

Господа, настоящая икра! Где вы ее достали? (нем.)

12

Досл.: «Все колеса должны катиться к победе» (нем.); лозунг военной пропаганды гитлеровской Германии.

13

Это военная тайна! (нем.)

14

Войдите! (нем.)

15

Так точно! Что? Что?! Что?! (нем.)

16

И что… Таннхойзер, почему вы не сообщили мне об этом раньше?! Ну да, я не мог, я не мог! Что за вонючая история! (нем.)

17

Господин директор… что… что-то плохое?.. (нем.)

18

Ну, я думаю, что начался вывоз евреев! (нем.)

19

Ерунда (нем.).

20

Немка Рейха! (нем.)

21

Хорошо, хорошо! (нем.)

22

Дорожный охранник (нем.).

23

Что вы делаете, доктор? (нем.)

24

Мне стало жарко (нем.).

25

Что за история! (нем.)

26

Минуточку! (нем.)

27

Что это значит? Что это? (нем.)

28

Это запрещено! (нем.)

29

Все немедленно по вагонам! Все! Все! Отправляйте! (нем.)

30

Но штурмбаннфюрер Таннхойзер… (нем.)

31

Здесь приказываю я! (нем.)

32

Только для немцев (нем.).

33

Пункт сбора сырья (нем.).

34

Давай… давай… пошли, быстро! (нем.)

35

Документы! (нем.)

36

Ха, ха, хорошенькую ты себе подыскал фамилию! (нем.)

37

Что… что? (нем.)

38

Разве так выглядят врачи? Еврейский пес! (нем.)

39

Вы не имеете права!.. Я ариец… мои документы!! (нем.)

40

Здесь твои документы (нем.).

41

Значит, не еврей, да? Прекрасно (нем.).

42

Сколько теперь? (нем.)

43

Сорок два человека (нем.).

44

Особей. – … – Ну… достаточно. Едем «домой» (нем.).

45

Господин полицейский, извините, пожалуйста… (нем.)

46

Где я возьму людей? (нем.)

47

О, проклятье! (нем.)

48

Как я могу работать с такими идиотами? (нем.)

49

Исключено! У меня больше нет грузовиков! (нем.)

50

Ну и банда подобралась, срань господня! (нем.)

51

Финдер, дай мне сигарету (нем.).

52

Но, но, сволочь, молчи… (нем.)

53

Что, у тебя нет денег? Ну, тогда ты точно не еврей (нем.).

54

Да, да, это так (нем.).

55

Тааак… Значит, вы не еврей (нем.).

56

Аусвайс у тебя забрал шуповец? Да, да. Конечно. Я тебе верю. Да! (нем.)

57

Финдер, начинайте (нем.).

58

А теперь проверка пениса (нем.).

59

Что? (нем.)

60

Боже, что вы со мной делаете! (нем.)

61

Где Таннхойзер? (нем.)

62

Хайль! (нем.)

63

Господин штурмбаннфюрер отсутствует. Я его замещаю. Что вы хотели, господин директор? (нем.)

64

Убирайся с ним (нем.).

65

К сожалению, я не могу этого сделать, мой господин… (нем.)

66

Но вы ведь видели бумаги и… все… (нем.)

67

Да, но я не получил формального приказа от господина гауптштурмфюрера (нем.).

68

Ну-ну, надо еще немножко подождать… (нем.)

69

Мой мальчик, сделайте это быстро… прусским ударом, а? (нем.)

70

Ибо все колеса должны катиться к победе! (нем.)

71

Так точно, господин группенфюрер! (нем.)

72

Господин генерал, я ар… (нем.)

73

Убрать его! (нем.)

74

Вперед! Сдавайте часы, кольца, золото! Все сдавайте, быстро! (нем.)

75

Ты, и ты, и ты, дальше, дальше… давай! (нем.)

76

Мастерские моторизованной армейской техники (HKP).

77

Кто работает в HKP? Ты? Ты? Кто из HKP?! (нем.)

78

Где ты работаешь? Где ты работаешь? (нем.)

79

Я не ев… (нем.)

80

Прочь! (нем.)

81

Дурачок (идиш).

82

Выходи! Выходи! Выходи! (нем.)

83

Смирно! (нем.)

84

Вы находитесь в рабочем лагере! Кто будет хорошо работать, с тем ничего не случится. Сейчас вы пойдете в баню, потом в бараки. Каждый из вас получит рубашку, брюки, 350 граммов хлеба и два раза в день суп. А теперь поспешите! (нем.)

85

Женщины направо! Давай!! (нем.)

86

Помещения для помывки и ингаляции (нем.).

87

Что ты замолчал? Ты не еврей, да? (нем.)

88

Хорошо, хорошо. Но почему я должен тебе верить? Ты не врешь? (нем.)

89

Даю вам слово чести! (нем.)

90

Так! Если ты еврей, то у тебя нет чести, но если ты не еврей, то у тебя есть честь. Ну-ну, и что ты скажешь на это? (нем.)

91

Этого оставить! (нем.)

92

Иди! (нем.)

93

Жди здесь (нем.).

94

Работа делает свободным… даже в случае смерти (нем.).

95

Так точно! (нем.)

96

Наконец-то! (нем.)

97

Увести! (нем.)

98

Ну… прекрасно, не так ли? (нем.)

99

Заткнись! (нем.)

100

СС – Охранные отряды (нем. Schutz-Staffeln) Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП, нем. Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei); СА – Штурмовые отряды (нем. Sturm-Abteilungen) НСДАП; СД – Служба государственной безопасности (нем. Sicherheitsdienst) при СС; ОКВ – Верховное главнокомандование вооруженных сил (нем. Oberkommando der Wehrmacht).

101

Немецкая кораблестроительная фирма, основана в 1877 г. (нем. Blohm + Voss).

102

Британский бомбардировщик (англ. Vickers Wellington).

103

Облава (нем.).

104

Английский гидросамолет (англ. Sunderland).

105

Союз немецких девушек (нем. Bund Deutscher Madels).

106

Сила через радость (нем. Kraft durch Freude), также название нацистского спортивного общества.

107

Ты хочешь быть танкистом? (нем.)

108

Заграничная организация (нем. Auslandsorganisation).

109

«Фау» – от начальной буквы слова «Vergeltung» – возмездие.

110

D-Day, то есть день высадки англо-американских войск во Франции 6 июня 1944 г., стал апофеозом доблести технической мысли союзников. Операция была тщательнейшим образом продумана и осуществлена в идеальном стиле в тот момент, когда основная работа по уничтожению противника уже была выполнена Красной армией. Откладывать высадку не имело смысла, поскольку это означало бы потерю политических плодов общей победы. – Примеч. авт.

111

Класс артиллерийских бронированных надводных кораблей с небольшой осадкой преимущественно прибрежного действия (по наименованию первого такого корабля, построенного в США в 1861–1862 гг.) (англ. Monitor).

112

Американский тяжелый бомбардировщик.

113

Американский тяжелый истребитель.

114

Английский истребитель.

115

Американский средний танк.

116

Военный корреспондент (англ.).

117

Американский армейский автомобиль повышенной проходимости.

118

Немецкий фотоаппарат.

119

Немецкий танк.

120

«Оружие возмездия» (нем.); первая буква дала название ракетам V1 («Фау-1») и V2 («Фау-2»).

121

Только в ночь на 17 июня 1944 г. в Лондоне разорвалось 73 ракеты «Фау-1».

122

Самолеты-снаряды (англ.).

123

Американский истребитель.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.