[71]

Новенькое это — отличное от других, ранее общепринятых или памятных немногим. Поэтому необходимо сначала выявить базисные черты того, что уже имелось к моменту появления этого «новенького», для того, чтобы на фоне этого общего базиса явно проступили отличия этого новенького.

Если говорить об обществах, живущих под рабством тоталитарных идеологий, то в них от каждого индивида требуется (хозяевами-рабовладельцами), чтобы он был либо убежден в истинности этих идеологий; а если не убежден, то тем не менее в своей публичной деятельности, заявлял о своей приверженности им [72].

Последнее, на первый взгляд, представляется глупым требованием. Но это только на первый взгляд, поскольку публичные свидетельства о том, что лжезнание является истинным, представляют собой средство подавления совести и здравого смысла каждого индивида и средство разобщения индивидов в обществе. В силу последнего, коллективные усилия по преодолению такого идеологического рабства практически невозможны, поскольку, не доверяя друг другу по совести, индивиды не могут действовать в единстве; а личностное несогласие и противодействие рабовладению требуют подъема в миропонимании над хозяевами идеологии, что позволяет в речевые обороты, свойственные данной идеологии, вкладывать смысл, чуждый концепции рабовладения, проводимой в жизнь под прикрытием тоталитарной идеологии (собственно это и делал Сталин), но это требует стартового высокого уровня понимания происходящего, чтобы “не засветиться” в атмосфере всеобщего бессовестного лицемерия и доносительства о несогласных и инакомыслящих. В жизни Сталина начальный высокий уровень понимания того, что происходит, обеспечило доскональное знание Библии, предшествовавшее его продвижению в иерархии партии идеологических надсмотрщиков над рабами: сопоставить библейские оглашения с марксистскими умолчаниями, это дело совести и дисциплины молчания: «не давайте святыни псам и не мечите бисера перед свиньями», что было ему хорошо известно с семинарских лет.

Поколения же, выросшие в СССР при его жизни, росли в условиях идеологического рабства и полного замалчивания Библии [73], по какой причине им не с чем было сравнивать пропагандируемый марксизм, вследствие чего внутриобщественное зло представало перед ними не как глобально организованная сила, а как пережитки капитализма, не изжитые в себе отдельными индивидами в советском обществе. Сталин был для многих из них непререкаемым вождем в лучшем понимании смысла этого слова, но Сталин не имел в СССР социальной базы, обладавшей тем же мировоззрением, что и он, поскольку большинство его последователей марксизм удовлетворял в качестве теоретической основы общественного устройства СССР и последующего перехода к коммунизму.

Прекращение гонений на церковь (1943 г. восстановление патриархии и т.п.) создало в обществе условия, в которых неизбежно должен был произойти сравнительный анализ библейской теории и практики с марксистской теорией и практикой. “Экономические проблемы социализма в СССР”, ставшие завещанием И.В.Сталина потомкам-продолжателям дела искоренения рабовладения, — его личный вклад в свержение тысячелетнего идейного ига библейских рабовладельцев-глобалистов над Россией.

Главной же особенностью осуществления рабовладения под гнетом тоталитарных идеологий является то, что никто не лез в организацию психической деятельности индивидов и не прилагал никаких усилий к её переустройству.

Более того, если говорить о двух наиболее мощных тоталитарных идеологиях ХХ века — марксизме и гитлеризме — то они обе были крайне недовольны школами психоанализа, начавшими свое развитие в конце XIX века в культуре библейской цивилизации (в частности З.Фрейдом). При этом следует обратить внимание на то, что ни марксизм, ни гитлеризм не создали своего альтернативного аналога психоанализа, но порицали теории всех им современных психоаналитиков огульно, не вдаваясь в рассмотрение ни реальной психической деятельности человека, ни в существо теорий порицаемых ими психоаналитиков. Для марксистов психоанализ был объявлен большей частью нематериалистической, буржуазной лженаукой; для гитлеровцев «еврейскими бреднями»; психология и смежные дисциплины развивались под опекой обеих тоталитарных идеологий так, чтобы не переусердствовать и не быть обвиненными в пособничестве “буржуазно-еврейским лженаукам” [74].

Это утверждение не следует воспринимать как наше признание по умолчанию фрейдизма или какого-то иного западного психоанализа в качестве истинной теории о функционировании реальной психики человека. Но это — указание на то, что для тоталитарных идеологий тема психологии человека была запретна. А запретна потому, что некоторые ключи к происхождению самих тоталитарных идеологий лежат в особенностях организации психики основоположников идеологий и активных функционеров — их последователей. Соответственно, вторжение в запретнуюпо умолчанию зону теорий и практик в области психического — один из факторов, приведших к гибели многих в странах, где рабство осуществлялось на основе тоталитарных идеологий.

Что дал фрейдизм Западу? — пандемию [75] самовнушений эдипова комплекса и прочих извращений в границах господствующего животного строя психики [76], до которых без помощи психоанализа большинство пострадавших ни за что не дошло бы на основе собственных интеллектуальных усилий. Так что невежество в ряде случаев может быть лучше чрезмерной осведомленности образованцев с нечеловечным строем психики.

И все-таки, что же новенького — в общемировых масштабах — появилось в области психологии и прежде всего практической психологии, а не в области психологических теорий в ХХ веке? Новинок в этой области две:

· Сверхсекретные программы спецслужб разных стран, решающих задачу, как при помощи научно-технических достижений управлять поведением избранного в толпе индивида и масс людей, столь же эффективно, как российский ЦУП и американское НАСА дистанционно управляют луноходами, марсоходами и решают разного рода задачи при помощи автоматических станций.

· Дианетика и саентология, как теоретически описанная целенаправленно построенная практика изменения организации психики индивида.

Ужас обывателя вызывает первое и этот ужас подогревается прессой, а также другими средствами массовой информации, фильмами о всевозможных реальных и вымышленных психотронных вооружениях, киборгах, переделке людей в роботов и т.п.

Дианетика и саентология же по существу рекламируются как прямо («Современная наука душевного здоровья»; «как решить проблемы и стать спокойным и счастливым и т.п.»); так и от противного (тоталитарная секта, имеющая целью обобрать своих клиентов, захватить глобальную власть, и т.п.).

Что касается первого, то психотронное оружие возможно, но всё же оно — средство массового воздействия на ситуации в обществе в каких-то чрезвычайных обстоятельствах, как и всякое иное оружие в прошлой истории [77]; а в обычных условиях жизни — средство адресного воздействия на персону, избранную для такого рода воздействия по каким-то связанным с нею обстоятельствами, по крайней мере, в период после завершения эпохи самоутверждения в обществе обладателей психотронных технологий, когда они отрабатываются на первых попавшихся под руку.

Поэтому ужас обывателя перед угрозой психотронного воздействия на него смешон. Обывателю не следует обольщаться: потерявши голову, по волосам не плачут. Вся сверхсекретная психотроника — «с боку бантик» на исторически сложившейся системе подавления свободы личности и системе управления поведением не одиночек, а населения целых региональных цивилизаций.

Поэтому нас интересует не психотронная угроза, а объемлющая её проблема организации повседневного рабовладения и нормального управления в условиях рабовладения социальной системой без каких-либо чрезвычайных режимов, требующих вмешательства с массированным употреблением психотронного или иного оружия против масс населения или террора против каких-то социальных групп. Все психотронные вооружения, будучи средствами экстренного воздействия, для повседневного рабовладения не годятся. Поэтому через призму проблемы организации повседневного рабовладения следует посмотреть на дианетику и саентологию.

Как уже говорилось, реально в наши дни и в обозримом прошлом личностная культура восприятия мира и его осмысления у большинства складывается без осознанного выставления требований к ней и вне целеустремленной деятельности по их осуществлению в собственной повседневной психической жизни.

Вследствие этого, подавляющее большинство населения является носителями личностной психической культуры, которую А.С.Пушкин в “Евгении Онегине” охарактеризовал словами: «Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь…», в результате чего до старости сохранили беззаботность и жизненную неудовлетворенность капризного инфантилизма: «Богаты мы, едва из колыбели, ошибками отцов и поздним их умом. И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели, как пир на празднике чужом…» — продолжил характеристику той же духовности М.Ю.Лермонтов.

В результате множественные ошибки в свойственной обществу культуре становления личностей, накопившись, выливаются в кризис цивилизации, носительницы этой психической культуры. Это явление в большей степени поразило Западную региональную цивилизацию, скелет духовной культуры которой — многовековое целенаправленное взращивание на основе Библии калейдоскопического идиотизма [78] населения — вяло текущей шизофрении.

В разные исторические эпохи люди, чья психика по разным причинам не была раздавлена этой антиинтеллектуальной библейской культовой и светской традицией, выходили на понимание существа духовности библейской цивилизации — психической культуры — и пытались дать обществу более или менее эффективную альтернативу библейской внутренне и внешне антагонизированной личностной психической культуре; либо дать видимость таковой альтернативы. При этом следует иметь в виду, что альтернативы библейской доктрине и библейской психической культуре могут быть двух видов, определяемых по предпосылкам к переходу к антибиблейской культуре:

· библейская культура плоха потому, что она — рабовладение;

· библейская культура плоха потому, что она — недостаточно эффективное рабовладение, опасное для самих рабовладельцев.

В ХХ веке одной из альтернатив библейской психической (прежде всего) культуры является дианетика и развитая на её основе саентология, основоположником которых стал Лафайет Рон Хаббард (активная деятельность с 1929 г., когда поступил в университет, до смерти в 1986 г.). Л.Рон Хаббард выставил определённые требования к нормальной психике индивида (нормальной по его понятиям) и создал практическую процедуру, позволяющую привести к этой норме психику индивида, весьма далекую от неё при стихийном развитии личности в господствующей в нынешнем обществе информационной среде; конечно, если индивид проявляет некоторую заинтересованность в такого рода своем психическом переустройстве.

Клирование — в том виде, как оно описано в книге Л.Р.Хаббарда “Дианетика. Современная наука душевного (ментального) здоровья” — по существу представляет собой беседу специалиста по клированию, называемого «одитором», с тем кто проходит эту процедуру: в ней исключены наркотики, гипноз и всё то, что известно обывателю о программировании и кодировании психики. Более того, вся информация, оказавшаяся в психике под воздействием гипноза, наркотиков и т.п., является инграммной и вычищается в процессе клирования, что вызывает большое неудовольствие распространением дианетики спецслужб, работающих в области психотронного воздействия на личность, дабы подвергнутая психотронной обработке личность вела себя соответственно возлагаемым на неё задачам. То есть клирование не какая-то невообразимая инквизиторская психологическая пытка, в результате проведения которой получается «зомби», как это расписывают критики саентологии, не вникая в сам процесс.

Взаимно доброжелательная беседа двух людей о своих жизненных проблемах и непонятных случаях, привычках, желаниях может оказаться по существу успешным сеансом клирования, освобождающим человека из плена сознательно немотивированного поведения на основе диктата инграмм, если в результате беседы, какие-то проблемные причины проблем, скрытые в бессознательных уровнях психики, стали осознаны и перестали довлеть над психикой человека, отравляя ему жизнь, и при этом они могут не знать даже слов таких как «дианетика», «саентология».

Отличие клирования от такого рода беседы в том, что беседа может быть прервана по инициативе любой из сторон, а сеанс клирования в праве прервать только одитор, а не преклир: по существу в этом и состоит единственный элемент насилия над тем, кто проходит клирование. Но здесь ситуация, подобная той, что хирург не вправе остановить начатую операцию по требованию пациента, которому не приятен процесс хирургического лечения. И если беседы могут носить несистематический характер, то сеансы клирования следуют в очередности друг за другом по определенному плану до достижения в их ходе поставленной цели — опустошить «инграммный банк» в психике человека, после чего вся информация в ней станет доступной его «аналитическому уму».

Как сообщается в дианетической литературе со ссылками на реальную статистику дианетической практики, в результате клирования улучшается память, настроение, повышается интеллектуальная мощь (объективный показатель, принятый на Западе «IQ» — коэффициент интеллектуальности, выявляемый на основе специальных тестов), пропадают психосоматические заболевания (это 70 % известных медицине Запада болезней, включая сахарный диабет и онкологию), исчезают даже тяжелые формы шизофрении, излечивается наркомания (алкоголизм и табачная зависимость в том числе), пропадает склонность к совершению антиобщественных поступков и преступлений.

Человек, прошедший клирование, в результате которого его реактивный банк стал пустым, называется «клир» (от английского «ясный, чистый»). Клир, с точки зрения дианетики, — норма психического здоровья, доступная каждому, кто не лишился вследствие хирургического вмешательства или травм фрагментов головного мозга; но и в таких случаях после клирования общее состояние индивида улучшается.

Клир «рационален, поскольку приходит к наилучшим возможным решениям (выделено нами при цитировании), основываясь на имеющихся данных и на собственной точке зрения. Клир не имеет инграмм, которые могли бы быть рестимулированы и нарушили бы правильность его расчетов, внося в них скрытую и неверную информацию» [79]. Иными словами, в состоянии клир, с точки зрения саентологии, интеллект работает безошибочно, человек вырабатывает наилучшее решение на основе доступной ему информации.

Соответственно этому, в саентологии подразумевается, все нынешние идеологические различия не имеют значения, поскольку в обществе клиров разумная реакция на одну и ту же ситуацию всегда — «оптимальная», «наилучшая», была бы только достоверная информация о ситуации, вне зависимости от того, каких книжек, кто из клиров начитался.

И это не наши домыслы. Обратимся к книге “Саентология”. Во Введении [80] к ней редакторы приводят выдержки из некоего эссе Л.Р.Хаббарда и среди них следующую, в которой ясно выражена декларация о “безразличии” саентологии к идеологическим разногласиям в обществе:

«Не меняйте религии человека, не меняйте его политики, не нарушайте суверенитета [81] наций. Вместо этого научите человека использовать то, что он имеет и знает, чтобы впервые, при любой (выделено сами Л.Р.Хаббардом) политической системе, создать на Земле цивилизацию.» — “Саентология”, с. 6.

Также, с точки зрения саентологии, статья 13 Конституции Российской Федерации, провозглашающая, что ни одна идеология не может быть объявлена общегосударственной, — пустая статья, поскольку антагонизмы идеологий вызваны инграммами в психике их основателей и не имеют какого бы то ни было значения в обществе клиров, свободных от инграмм и способных взять из каждой идеологии, социальной или иной теории то, что в данных условиях соответствует ситуации наилучшим образом.

Иными словами, при помощи дианетики и саентологии в том виде, как они описаны в официальной литературе саентологической церкви, якобы достигается свобода от идеологий — предел мечтаний диссидентов советского идеологически тоталитарного прошлого; но как только что было показано, это иллюзия идеологической свободы, поскольку всё возможное множество идеологий распалось на два класса: совместимых со строем психики «клир» и не совместимых с ним.