Интеллектуальная позиция-1

244: «Да, если население и предприниматели в широких масштабах вновь начнут откладывать сбережения, вот тогда появится реальный кредитный ресурс. Естественно, что кредитование перестанет быть инфляционным. Все просто, как дважды два. А пока, несмотря на повысившийся банковский процент, людям из-за быстро растущих цен невыгодно копить деньги. Поэтому и возникает порочный круг. Разорвать его можно лишь смелыми финансовыми шагами в сочетании со здравой регламентацией некоторых видов коммерческой деятельности.»

На наш взгляд, после того, как в своей профессиональной карьере Павлов прошел и Госплан (натуральный учет продукции в межотраслевом балансе), и Госкомцен (структура платежеспособного спроса населения), и Минфин (стоимостной учет в межотраслевом балансе), Павлов-человек должен был бы и сам увидеть вздорность сказанного профессионалом в приведенной цитате.

Исторически реально население копит деньги с целью удовлетворения своих потребительских нужд и страхования непредвиденных неприятностей, но никак не с целью получения процентов по вкладам в ростовщических конторах, т.е. банках. То, что глобальная корпорация ростовщиков увеличила свои кредитные ресурсы — средство порабощения населения — за счет накоплений самого населения, это — вторичное явление по отношению к накоплению населением некоторых сумм с целью потребления и страхования непредвиденных неприятностей. Цены в их номинальном исчислении растут под воздействием ростовщического кредита, в котором ссудный процент многократно превышает возможности роста спектра производства в неизменных ценах, ограниченные сверху темпами роста энергопотенциала и технологической культурой. В этом и есть суть механизма воистину порочного круга, упомянутого Павловым.

Смелые же финансовые шаги, позволяющие из него выйти — законодательный запрет кредитования под процент и соответствующая этому принципу перестройка налогово-дотационной системы, так же как и кредит являющейся средством над-отраслевого управления в макроэкономике, и создание системы розничной торговли по безналичному расчету на основе кредитных карт-идентификаторов физических и юридических лиц. (Более подробно см.: “Мертвая вода”, СПб, 1991,1998; “Краткий курс…” в ж. “Бизнес и учет в России” № 5-6, 1994 и отдельные издания 1996 г.).

Приведенные примеры, относящиеся к средствам управления уровней третьего — первого приоритетов, показывают, что на них Павлов просто недееспособен, без каких-либо смягчающих оговорок. Но именно такая недееспособность на высших приоритетах открывает дорогу для вторжения через них в деятельность профессионалов-управленцев, ограничивающих свою ответственность низшими приоритетами. На с. 7 его книги читаем:

«И еще об одном. Принято считать, что главные секреты СССР скрывались где-то в недрах ЦК, КГБ или других служб безопасности. Но на самом деле хранителями наиболее важных тайн всегда и всюду являются финансисты, ибо ни одно явное или сокрытое деяние не обходится без финансирования. Опытный финансист-профессионал моментально соображает, что к чему, почему и отчего.» По существу это утверждение того, что четвертый приоритет выше пятого или шестого. Но если мы ошибаемся и прав Павлов, полагая что наивысшей значимостью обладает информация о финансах, то по каким причинам опытный финансист-профессионал моментально не сообразил, что к чему и отчего, дабы ГКЧП завершился “хаппи-ендом” грамотных и бесшоковых реформ? Почему профессионал, опять же в 20-х числах августа 1995 г., вляпался в кризис ростовщичества в России вместе с возглавляемым им “Часпромбанком”?

Ответы на эти вопросы можно понять из продолжения приведенной цитаты: «Вдобавок, если документы секретных спецслужб касаются каких-то конкретных личностей, исторических ситуаций или важнейших политических частностей, то финансовые тайны охватывают жизнь всей страны в целом, затрагивают интересы всех и каждого. Отсюда их особая значимость. И не случайно, например, в бытность мою министром финансов СССР один из документов был положен мною на стол Горбачеву в рукописном (!) варианте. Такой уровень секретности не снился никакому КГБ.» — с. 7, 8.

Если смотреть на все это с позиций общей теории управления, то значимостью обладает устойчивое течение процесса управления (в данном случае государством) с допустимыми от вожделенного определенного идеала отклонениями в условиях: 1) потока непредсказуемых “случайностей” и 2) целенаправленного, в принципе выявимого, противодействия сторонников иных концепций.

Важно понять и следовать пониманию в жизни: Поскольку управление это — сбор, обработка и распространение информации, то обеспечение устойчивого концептуально определенного управления в обществе в своем существе есть проблема информационной безопасности. Но , а тем самым и безопасности общества, не сводится к .

Что толку от того, если благонамеренный Павлов дал что-то “главе государства”, а по существу - действительным тайным советникам “главы”, в рукописном виде, заботясь о должной секретности, а государство после этого рухнуло во исполнение общедоступной доктрины “Второзакония-Исаии” и выдержанной в ее духе Директивы СНБ США 20/1 от 18.08.1948, также опубликованной в СССР накануне перестройки в 1985 г. миллионным тиражом в книге Н.Н.Яковлева “ЦРУ против СССР” (общий тираж всех изданий и извлечений из нее более 20 млн. экз.)?

Что и как должно быть “секретно”, а что и как должно быть общедоступно и общеизвестно? — это вторичные вопросы по отношению к главному вопросу: Что должно быть не только общеизвестно, но и общепонятно, уже к 12-14-летнему возрасту? В зависимости от ответа на него общество либо обретает, либо утрачивает информационную безопасность, а с нею и все прочие категории безопасности.

И информационная безопасность управления должна быть обеспечена в совокупности всех шести приоритетов средств управления. Если этого нет, то невозможно защитить управление на низших приоритетах от вторжения в него через высшие; и это вторжение пройдет незамеченным профессионалами.

Говоря о финансовой ситуации в стране в 1980-е гг., Павлов пишет: «По статистическим данным 55 % оборотных фондов промышленности, сельского хозяйства и транспорта покрывалось кредитом, за которым стояли вклады населения в сберкассах и счета прибыльных предприятий.» — с. 223. Это означает, что в условиях единой государственно-колхозной собственности на средства производства и производимую продукцию кредит все же стал финансовой удавкой на шее сферы производства [14]. Далее Павлов пишет об “ошибке” Гайдара, отпустившего все цены и т.п. и «неосмотрительно, беспечно и разом почти ликвидировавшего кредитные ресурсы страны.», т.е. затянувшего финансовую удавку.

Обратимся к таблице, чтобы понять, как возникла финансовая удавка:

Период Сталинизм Застой Перестройка

Г О Д Ы 1940 1950 1960 1970 1980 1985 1990

I.Товарно — денежный оборот (млрд. руб.) 17.5 28 78 155 270 324 370

II.Сбережения населения (млрд. руб.) 0.7 1.8 11 47 156 220 410

III. Оценка уровня инфляции (%) II/I*100% 4 7 14 30 57 68 110

В условиях господства единой государственно-колхозной собственности на средства производства и произведенную продукцию хорошей оценкой реальной инфляции является отношение денежных сбережений граждан к объему годового оборота розничной торговли и сферы услуг. А сбережения, по словам Павлова, в 1980-е гг. «играли роль основных кредитных ресурсов».

То есть, если сбережения в объеме 15 — 20 % от годового товарооборота рассматривать, как достаточный запас финансовой устойчивости населения в целом, обеспечивающей дальнейшее развитие семей и страхования в них непредвиденных внезапных неприятностей, то с середины 1960-х гг. этот рубеж был перейден, и сбережения стали основой кредитной удавки на шее производства. Эта удавка создавалась в течение 30 лет, за которые в СССР сменились несколько министров финансов, каждый из которых вырастил себе преемника-профессионала: Зверев — Гарбузова, Гарбузов — Павлова. И они передавали один другому завет: «Никогда не вздумай прямо или косвенно изымать деньги, которые люди хранят в сберегательных кассах!» И, следуя этому завету, все министры финансов СССР после-Сталинской эпохи оберегали создание финансовой удавки на шее народного хозяйства, которую безошибочно затянул Гайдар (тоже инструмент, оболтус, взращенный в “элитарной” семье). Но в таблице отражены только вклады населения в сберегательных кассах, и 90 % этих сумм принадлежали в 1980-е гг. менее, чем 3 % вкладчиков, составляющих незначительную долю от общего населения страны. Но, кроме того, были еще накопления наличностью. Павлов сообщает, что к обмену крупных купюр, проведенному по его инициативе, не было предъявлено 12 млрд. руб. (с. 246). По его оценкам это — неотмываемые деньги тогдашнего криминалитета. Но в те времена годовой бюджет министерства обороны СССР был порядка 18 млрд. руб. Это означает, что в единовременном финансовом импульсе криминалитет тех лет превосходил министерство обороны СССР, вынужденное тратить 12 млрд. руб. примерно в течение 8 месяцев.

И все это было совершено “политиками” — управленцами-профессионалами 1 — 3 приоритетов, которые, не посягая на принцип замкнутости кредитно-финансовой системы СССР через монополию государства на валютные операции и внешнюю торговлю, тем не менее, после 1953 г. подчинили экономику страны Доктрине “Второзакония-Исаии” и Директиве СНБ США 20/1. И такие ограничивающие себя уровнем четвертого приоритета управленцы-профессионалы-финансисты, как Павлов, делали антинародное дело.

Знаменательно также и то, что как профессионал уровня четвертого приоритета Павлов в прошлом находил свое место в плановой экономике СССР, а в ходе нынешних реформ пришелся ко двору и правлению одного из коммерческих банков. Причина такой административной живучести в том, что как функционально специализированный “блок” он может быть вставлен в любую систему администрирования при условии, что “политики” поддерживают устойчивое управление через высшие приоритеты; в противном случае, не различая концепций управления, такие функционально специализированные “блоки” искренне служат и нашим и вашим. Узкие профессионалы приемлемы для всех сильных политиков, что значит: для концептуально непреклонных “политиков”, но не во всех концепциях узость и мировоззренческие самоограничения профессионалов являются благом.

И неразличение концепций управления ведет к тому, что Хрущеву и Брежневу Павлов приписывает продолжение Сталинской политики, хотя из приведенной таблицы ясно, что “Сталинизм” и безмерный рост накоплений 3 % населения при государственном ограничении роста цен это — две разные концепции управления, две разные “политики”: тем более, что Павлов признает профессионально грамотными действия Сталина в сфере финансов. Если же Павлов вспоминает работу Сталина “Экономические проблемы социализма в СССР”, то он должен знать, что в ней провозглашается тезис о планомерном систематическом снижении номинальных цен на товары массового спроса, как об основном средстве повышения благосостояния народа. И сам Павлов (с. 75) признает эффективность планомерного снижения номинальных цен в качестве средства защиты и обеспечения экономических интересов подавляющего большинства населения (не 3 % некой “элиты”, не одной трети — “среднего класса”, а подавляющего большинства, т.е. — всего народа).

Тем не менее, Павлов, обсуждая различные варианты роста благосостояния народа, исключает из рассмотрения именно это средство, а рассматривает в качестве альтернатив либо увеличение фондов общественного потребления, либо повышение номинальной заработной платы (с. 194, 204), абсолютизируя роль “материального стимулирования” труда и начисто забыв о нравственности и этике.

Так трудовую инициативу интеллектуалов везде и всюду тормозит дурь, самонадеянность, крохоборство, продажность и “элитарно”-корпоративная клановая замкнутость профессионалов-управленцев, стоящих над интеллектуалами профессионалами-разработчиками проблем во всех сферах деятельности (по поводу с. 203). Этическая норма советской науки и техники — начальник, ни уха ни рыла не понимающий в сути разработки, — в числе соавторов, если не официально назначенный “гений”-руководитель; а реальный трудяга инициатор и главный разработчик де-факто — достаточно часто даже вне числа награжденных и поощренных. Так, это под руководством младшего Туполева создан нелетающий урод Ту-144, унесший жизни многих испытателей. Тех, кто мог действительно сделать самолет, до руководства проектом просто не допустили. А зарплата младшего Туполева, как руководителя проекта, была хоть куда по сравнению с зарплатой инженегров—чертил-разработчиков. Но если бы не старший Туполев, то духу младшего не было бы рядом с руководством проектом. И так во всех отраслях. И это прямой отказ от принципов Сталинской кадровой политики.

И, как можно увидеть из книги Павлова, именно на этих качествах нравственно и этически разложившейся партийно-государственной и прочей советской “элиты” играл М.С.Горбачев, молча делая то, что он делал. Вопрос только в том, что по существу он делал.

Из описаний событий в советских верхах Павловым во второй половине 1980-х гг. можно увидеть, что тем, кто действительно привел к высшей административной власти в государстве, в качестве концепций общественного устройства одинаково неприемлемы и “Сталинизм” в форме Советской власти, и “троцкизм”, и западная “демократия”, переход к которой Павлов по своему профессионализму был способен поддержать финансово-экономически эффективнее, чем то проделал Гайдар и последующие, если бы его поддержали “политики”, а не воспрепятствовали ему приложить профессионализм к делу перестройки.

Тем не менее, этот протекающий под завесой молчания процесс все же находит соответствующую ему концепцию переходного периода от Советской власти к Российской империи в виде если не до 1900 г., то, по крайней мере, в виде 1913 г. под лозунгом: “Россия — третий Рим!” Этому переходному процессу, в частности, соответствуют:

·Принятие государственной символики: старый флаг “бесик” (белый, синий, красный) и двуглавый урод с тремя коронами в сочетании со вздорным изъяснением смысла “новой” геральдики; дескать, три короны соответствуют трем ветвям власти. Но что в гербе в этом случае символизирует концептуальную власть — корень этих трех бутафорски коронованных ветвей?

·Восстановление дворянских собраний, как шаг к кастовому сословному строю.

·Юридическое обособление “казачества” от остального населения в условиях реальной невозможности ведения традиционного казачьего образа жизни, а главное — службы ввиду изменения самого характера силового противоборства государств, как шаг к созданию кланово-”элитных” частей вооруженных сил со своим обособленным командованием на случай их внутреннего применения, в том числе и против регулярных не-”казачьих” частей. Но одному народу не нужны две армии.

·Ударная стройка-новодел макетХрама Христа Спасителя — потенциального места коронации новых царей, возводимая не на пожертвования обнищавшего в своей массе и не очень-то православно-воцерковленного населения, а из иных источников.

·Систематический зондаж общественного мнения на предмет его реакции на сообщения о том, что Николай II и Алексей не были расстреляны; либо о возможной канонизации действительно погибших Романовых (Roma — Рим).

·Молчание Б.Н.Ельцина по поводу возведения его в великокняжеское достоинство Российской империи заграничными монархистами после “путча” 1991 г. То есть нынешний глава Российского государства — законный для многих — великий князь, по функции — местоблюститель должности законного государя-императора, остающегося пока до срока за завесой молчания. И, по сообщениям радио “Свобода” (февраль 1994 г.), ему предложено регентство по отношению к несовершеннолетнему наследнику из рода Кирилловичей.

И чтобы этот процесс реставрации элитарно-невольничьего “третьего Рима” протекал по умолчанию, необходимо было лгать народу, оплевывая и извращая видение его Советского прошлого, клевеща лично на Сталина и на “сталинизм”, которого исторически реально не было; позволить разложиться нравственно и этически советской “элите”, избавив ее от ответственности за профессиональное разгильдяйство и должностные преступления против концепции общества, в котором нет места угнетению тружеников паразитами; начать перестройку, в которой в очередной раз оболгать прошлое, обмануть народ посулами светлого будущего и начать целенаправленно стравливать простых людей разных национальностей, беспартийных с партийцами, настоящих коммунистов с антикоммунистами-”демократизаторами”, международников-интернацистов с ряжеными националистами; “ возродить” казачество и тут же стравить казаков с горцами, дабы, когда толпа устанет от хаоса, она сама призвала бы царя, которого ей подсунут, как это и было в смутное время начала XVII века.

И не слишком ли много во всем этом рафинированной лжи и мерзостей, чтобы это было поистине Правым делом? И те, кто руководит этим лицемерием, претендуя на благодетельность, пусть подумают, пока не поздно, что будет, когда якобы безмозглая толпа простонародья увидит, что распад СССР и уничтожение Советской власти, хаос, и управляемая гражданская война на территории СССР, преступность, банковские и биржевые аферы, от которых страдает простонародье, были искусственно вызваны к жизни алчной, возомнившей о себе “элитой”: ибо положение обязывает. Если положение [15] не обязывает, то оно же и убивает всякого, кто, претендуя на определенное положение в системе общественного управления и иных отношений, ведет себя недостойно человека. Это — закон истории, явно знаменующий Божье предопределение. Именно поэтому сословный строй и рухнул в 1917 г. Пословица: «Трудом праведным не наживешь палат каменных» — единственное, что дала народу доктрина “Россия — третий Рим”. И потому не состоится и новодел “третьего Рима”, как не состоялся переход к “демократии” западного образца.

Книгу Павлова информационно дополняют воспоминания В.Медведева — в прошлом начальника личной охраны Л.И.Брежнева и М.С.Горбачева: “…Почему за жизнь одного человека я отвечаю головой, а за жизнь миллионов не отвечает никто?” — “Человек за спиной”, Москва, 1994, с. 222. Но если такого рода вопросы задают себе профессионалы из личной охраны высших госчиновников, то предопределенно со временем они же смогут на них и профессионально грамотно ответить. Это означает, что общество в России мировоззренчески выросло из доктрины “третьего Рима” и “Второзакония-Исаии”.

Тем не менее, многое свидетельствует о том, что супруги Горбачевы работали на новодел “третьего Рима”. Они отвергли очищение Советской власти от ошибок сталинистов, от послесталинских извращений и от еще троцкистских прививок “элитаризма” и довели СССР до ГКЧП, хотя многие предупреждали их, подобно В.С.Павлову, о гибельности для государства проводимого ими курса. По завершении же дней ГКЧП Горбачев заявил на пресс-конференции: “Правды вам я все равно не скажу…”

В эксклюзивном интервью радио “Свобода” 7.11.1994 он высказался в том смысле, что 1917 г. открыл России путь в «исторический тупик», хотя в исторический тупик и к катастрофе в нём ведет не тот путь, а другие: “Россия — третий Рим” и западная псевдодемократия, прикрывающие ростовщическую тиранию по доктрине “Второзакония-Исаии”. И не смотря на осуждение им деятельности Сталина и реабилитацию многих репрессированных в те годы, включая и лидеров оппозиций, не был реабилитирован Л.Д.Бронштейн-Троцкий. Как известно, в 1905 г. Бронштейн возглавил Петербургский Совет, а с 1917 г., будучи наместником в России “элиты” интернацистов, сыграл действительно значимую роль в разгроме интернацистами белогвардейских сил, пытавшихся так или иначе возобновить национально-”элитарное” государственное правление. То есть Троцкий не реабилитирован за стратегические преступления против Российской империи, что отличает его от мелкой сошки до 1917 г.: Бухарина и прочих политических противников Сталина, попавших под волну реабилитации, но не менее деятельно, чем Бронштейн, подрывавших кадровую основу Советской власти в 1917 — 1920-х гг.

М.С.Горбачев дезорганизовал и деятельность таких специалистов, как Павлов, которые в “политику” не лезли, даже занимая высшие посты в государстве и партии, но своим профессионализмом способны были обеспечить бесшоковое перерождение ненужной команде хозяев Горбачева Советской власти в столь же ненужную им “демократию” западного образца — по существу вывеску и ширму на диктатуре кланов хозяев доктрины “Второзакония-Исаии”.

Остается еще две возможности: Горбачев — ставленник хозяев “третьего Рейха” со времен пребывания в оккупации во время Великой Отечественной войны; или ставленник хозяев “России — третьего Рима”. Но это по существу одно и то же, и хозяева у них на глобальном уровне — общие. ”Третий Рейх” претендует быть наследником западного осколка единой некогда Римской империи; “третий Рим” притязает на то же самое в отношении восточного осколка все той же империи. И все Римы и Рейхи, начиная с первого, — разнообразные вариации на тему глобальной экспансии свойственного им стиля “элитарно”-невольничьего строя. И потому они не альтернативы расово-паразитической доктрине “Второзакония-Исаии”.

Просто, если “Римы” шли по пути создания глобальной “элитарно”-невольничьей цивилизации преимущественно силовыми методами (5 — 6 приоритеты обобщенных средств) агрессии, то ненавистное их иерархам-лидерам “жидомасонство” делало то же самое, но иерархически более высокими средствами агрессии: ростовщический кредит (4 приоритет) и библейская идеология, хронология истории, мировоззрение в целом (3 — 1 приоритеты).

По этой причине иерархического превосходства “жидомасонства” в средствах агрессии-управления доктрина “третьего Рима” — подсистема в доктрине “Второзакония-Исаии”: в случае, если император очередного Рима служит расе “господ” — пусть “Рим” — вечный, как вечный жид, “город”; если же очередной Рим противится, то он подлежит уничтожению, поскольку не хочет служить расе “господ”.

Но никониане и старообрядцы ударно вкалывающие на новоделе “третьего Рима” предпочитают настаивать, что Библия — Священное писание и в никейском вероучении — истина от Бога, вместо того, чтобы обратиться к Богу непосредственно и, взглянув в Библию по совести в Любви, увидеть, что она полна самодурства и отсебятины извратителей Единого Завета, которому учили Моисей, Иисус, Мухаммад и другие истинные вестники Божьи из числа людей. К числу извращений истины по самодурству и “элитарному” своекорыстию принадлежит и доктрина “Второзакония-Исаии” и иерархически низшая по отношению к ней доктрина “третьего Рима” — “православного” царства, как земного образа Царства Божиего.

Интеллигенции навязывают в пророки А.И.Солженицына. И как всегда, “интеллигенция” не задумывается, в границах какой доктрины “пророчествует” литератор, хотя фамилия Со-ЛЖЕ-ницын и отчество Исаиевич сами за себя говорят в реальном историческом контексте. Это подтверждается исторически: гальванизация трупа третьего Рима в доктрине “Второзакония-Исаии” невозможна без защиты поднятого из могилы зомби от воздействия Коранической культуры. Соответственно, А.И.Солженицын, накачанный авторитетностью, и рекомендовал расчленение России-СССР-цивилизации по традиционно культовому, ритуально-исповедальному признаку, дабы отторгнуть потенциал развития, несомый Коранической культурой Средней Азии, в надежде на то, что мусульманское меньшинство в оставшемся осколке России-цивилизации окажется подневольным “православным” второзаконникам-исаевцам.

Истинные пророки никогда не учили мерзостному господству одних людей над другими и не учили обожествлению земных господ. Они учили принятию к исполнению по совести промысла Господа Истинного — Единого Царя Небесного и Земного, который не предписывал мерзости и лжи “элитарно”-невольничьего строя на Земле в любом ее доктринальном оформлении.

29 августа — 5 сентября 1995 г.

В книге японского автора Сигието Цуру “Конец японского «экономического чуда»” (М., “Прогресс”, 1981 г.) сообщается, что в Японии никогда не было свободного ссудного процента. Финансовые органы государства и банки распределяли средства по своему усмотрению. Банковская прибыль в 1960-е гг. составляла величину порядка 0,5 % (с. 136). Между тем, это был период наиболее быстрого общественно-экономического и научно-технического развития Японии в послевоенные годы.

Анализ соотношения характера банковской деятельности и экономического роста показал, что между экономическим “чудом” в Японии и отсутствием в ней свободного ссудного процента при менее чем 1 %-ной банковской прибыли существует прямая связь, однако не замечаемая по-западному мыслящей экономической наукой.

Многие прикладные науки имеют в своем составе раздел, именуемый . В каждой из них теория подобия отвечает на вопрос: на какую комбинацию величин необходимо умножить реально измеренные (или назначенные) параметры объекта для того, чтобы его характеристики можно было сравнить с характеристиками другого объекта аналогичного назначения; или того же самого объекта, но в иной момент времени.

Масштаб на географической карте — самый простой и общеизвестный пример приложения теории подобия. Авиация и космонавтика, мореплавание в их современном виде и многое другое, нам привычное, возможны только потому, что опираясь на теорию подобия, развитую в механике, характеристики натурных летательных аппаратов и кораблей могут быть пересчитаны в процессе их проектирования с характеристик моделей, испытываемых в аэродинамических трубах и иных лабораторных установках, а также и с характеристик экспериментальных маломерных объектов.

Иными словами, теория подобия в этих отраслях деятельности — основа для принятия технических и управленческих . До появления теории подобия в механике, успех в инженерном деле определялся личной интуицией и накопленным практическим опытом, как правило отрицательного характера — так делать нельзя, а как необходимо — неизвестно.

В настоящее время ни один из учебников (или монографий) по политэкономии, экономике, теории планирования, финансам, маркетингу, менеджменту и т.п. не содержит разделов, в которых излагалась бы теория подобия по отношению к макроэкономическим производственно-потребительским системам и их подсистемам: кредитно-финансовой системе в частности. Это означает, что реально находится на стадии первичного накопления фактов и первобытного “заклинания стихий” шаманами; т.е. на более низкой ступени развития, чем аэродинамика самолетов в 1917 г. и всё инженерное дело в наши дни.

Отсюда и непредсказуемые для многих последствия экономических реформ и эмоционально взвинченное их обсуждение без понимания происходящего как со стороны благонамеренных [16] их сторонников, так и со стороны их противников.

Этому сопутствует и отсутствие общего, понятного всем языка обсуждения происходящего в экономике. При этом существует склонность рассматривать изолированно друг от друга два процесса:

№ 1) динамику производства в его натуральном учете, сопровождаемую технико-технологическим прогрессом;

№ 2) “здоровье” финансового обращения, сопровождающего продуктообмен как таковой. Это свидетельствует о непонимании характера их взаимной обусловленности во многоотраслевых производственно-потребительских макроэкономических системах.

Рассмотрение кредитно-финансовой подсистемы экономики с позиций теории подобия, предполагает рассмотрение финансовой деятельности в производственно-потребительской макроэкономической системе в обезразмеренном виде. При этом всякая номинальная денежная сумма П соотносится с суммарной текущей номинальной платежеспособностью общества в целом, равной a П = S + K, где:

K — суммарный объем выданных кредитных ссуд, включая повторные, однако без учёта задолженности по ссудному проценту.

S — текущая суммарная платежеспособность общества в случае полного возврата долгов заемщиками.

Мгновенная суммарная платежеспособность общества в целом S + K нарастает на величину выданных кредитных ссуд, поскольку каждое платежеспособное лицо оценивает свою мгновенную платежеспособность с учетом взятых им кредитов; банки в процессе кредитования эксплуатируют вероятностную предопределенность неодновременного изъятия вкладов их вкладчиками, однако каждый из которых оценивает свою мгновенную платежеспособность с учетом возможности изъятия вкладов из банков. Таким образом в процессе банковского кредитования сумма, внесенная в качестве вклада в банк, дважды, трижды и более раз участвует в наращивании суммарной текущей мгновенной платежеспособности общества. Эта величина — кажущаяся, своего рода “виртуальная реальность” экономики, и хотя между нею и торговым оборотом общества нет однозначной функциональной зависимости, её влияние вероятностно статистически проявляется практически во всех финансово-экономических процессах.

Соответственно, номинальной платежеспособности всякого лица в обезразмеренной кредитно-финансовой системе соответствует удельная платежеспособность П/(S + K), не имеющая размерности (рубли, доллары и т.п.). В обезразмеренной по S + K системе удельные платежеспособности финансовых лиц изменяются как вследствие совершения ими сделок купли-продажи, так и вследствие эмиссионной деятельности государства S и кредитной деятельности банков K. При этом динамика изменения S и K оказывает непосредственное воздействие на рентабельность производства в S + K.