Катастрофа пролила и новый свет на отношения между Распутиным и Вырубовой. Было распространено мнение, будто бы они были в близких интимных отношениях. Так говорили кругом. И тем более я был поражен, когда лейб-хирург Федоров сказал мне, что делая медицинское исследование госпожи Вырубовой еще с одним профессором вследствие перелома бедра, они неожиданно убедились, что она девственница. Больная подтвердила им это и дала кое-какие разъяснения относительно своей супружеской жизни с Вырубовым, с которым она была разведена. Это обстоятельство, исключавшее физическую близость между Распутиным и Вырубовой, заставило тогда очень задуматься над сущностью их отношений.
      Сам Распутин рассказывал своим друзьям, что катастрофа с Аннушкой еще теснее связала их, что он еще больше полюбил ее и что она сделалась для него "дороже всего на свете, даже дороже Царей".
      22-го января Государь выехал в Ставку. Это было уже четвертое путешествие. Из новых лиц Государя сопровождали гофмаршал Долгоруков и флигель-адъютант Мордвинов. Долгоруков, или "Валя", как называли его близкие, был одним из друзей детства Государя и был пожалован во флигель-адъютанты еще в 1896 году. Он был сын от первого брака графини Бенкендорф. Мордвинов был любимым адъютантом В. Кн. Михаила Александровича, но оставил его из-за женитьбы.
      В нашем поезде перемен не было. Сойдясь после завтрака, начали разговаривать о Распутине и катастрофе с Вырубовой. Было интересно слышать мнение людей, вращавшихся в разных кругах общества Оказалось, что в разных кругах высказывалось одно и тоже сожаление, что Вырубова выжила. С ее смертью связывали падение влияния Распутина. В этом были все убеждены. К ней все относились враждебно. Враждебно относились и все мы, ехавшие в свитском поезде враждебно относились и лица, ехавшие с Государем. И все за ее близость к Распутину, за ее поддержку Распутина перед Царской семьей. Вне этого Вырубова была очень симпатична. Единственным человеком, расположенным к Вырубовой и Распутину, при поездках Государя, являлся Н. П. Саблин
      Но, конечно, при встречах с Анной Александровной, все оказывались самыми расположенными к ней людьми, готовыми на все услуги. Такова жизнь. Правда, к Распутину никто не шел. Саблин не в счет.
      23-го января прибыли в Ставку. Красиво было в лесу, куда продвинулся поезд. Ясный морозный день. Кругом глубокий снег. Застыли, покрытые снегом, сосны. Веселый зимний пейзаж. Бодрящий воздух.
      Государь долго работал с В. Князем и его помощниками. Настроение в Ставке было спокойное, хотя немцы нажимали на Бзуре и Равке и на Карпатах. Командующий Юго-Западным фронтом Иванов приезжал в этот день в Ставку и делал доклад Государю. Он был спокоен. В работе утром в штабе, а вечером у себя в вагоне прошел для Государя и следующий день. В кабинете генерала Данилова появилась доска с надписью: "Его Императорское Величество Государь Император Николай II, во время своих пребываний в Ставке, изволил ежедневно выслушивать в настоящем помещении доклад по оперативной части в 1914-1915 гг." В этот же дань Государь принимал Варшавского Ген. Губернатора Енгалычева. Был у всенощной, вечером вновь занимался с Вел. Князем.
      25-го, в воскресенье, Государь был у обедни, после чего обходил свой Казачий полк. Расспрашивал о подвигах, жаловал награды. Подойдя к красавцу уряднику 5-ой сотни, Семену Маслову, Государь спросил, за что он получил первый Георгиевский крест.
      - За атаку на эскадрон 13 Уланского Прусского полка, Ваше Императорское Величество. - Как это было? - спросил Государь. - Это было, Ваше Императорское Величество, 29 октября 1914 года. Рано утром, мы, 11 человек вызвались охотниками произвести разведку. Был густой туман. Шли осторожно и наткнулись на немецкий разъезд. Но все-таки мы сомневались: они, или наши?
      До них шагов двести, стоят кучей, а туман большой. Я послал казака узнать. Тот вернулся и говорит: "не сумлевайся, Семен, это немцы". Только мы это разговариваем, а туман-то открылся. Мы - в сторону, и по лощине, за пригорком, стали обходить немцев. Навстречу попался жид. Мы его обыскали. Видим у него немецкая пропускная марка. "Ты ведь наш житель, так почему же тебя немцы так обожают, что даже марку дают пропускную?" Жид смутился. Дальше - больше. Упал на колени, говорит: "они меня послали узнать, сколько здесь войска стоит". Ну, мы тут, значит, его и зарубили. Затем встречаем польского пана. Он сам бежит к нам. "Здесь, говорит, за леском, коней сто немецких стоит, а около них спешенные уланы". Видим, что дело начинается серьезное. Стали отходить, а за нами - немецкий эскадрон. Так дошли до деревни. Тут мы спешились, передали коней крестьянам-полякам. Те ничего, не бегут, держат лошадей. В деревне мы нашли наших пехотных солдат. Составилось нас 17 человек. Устроили засаду, залегли вдоль забора по халупам. Смотрим: немцы выслали разъезд из трех человек, а за ним по шоссе весь эскадрон идет.
      Мы их подпустили, да подряд семь залпов по ним и дали. Тут они здорово оробели, сразу остановились. Лошади их взвились на дыбы и попадали. Тут у них, сразу, на месте, шесть лошадей остались, девять улан да один офицер. Мы - на коней, да карьером за ними. Догнали. Многих перекололи, срубили, двух в плен взяли. Мы бы, Ваше Императорское Величество, с ними со всеми справились, да по нас соседние германские пехотные части жестокий огонь открыли. Те уланы, что мы в плен взяли, сказывали, что они привезены сюда из-под Франции. Что вот там у них в полку за все время только шесть человек убито, а тут вот, у нас, за полтора дня полка не стало. За это дело я и урядник Болотов и получили Георгия 4-ой степени, Ваше Императорское Величество.
      Рассказ произвел большое впечатление своей простотой. Много и других интересных эпизодов рассказали тогда казаки Государю. Его Величество был очень доволен. После завтрака Государь осматривал новый поезд В. Князя, а вечером отбыли в Ровно.
      На другой день, в Ровно, Государя встретила на вокзале В. Кн. Ольга Александровна и они вместе поехали в ее лазарет; после завтрака сделали большую прогулку пешком, а в 7 ч. поезд направился в Киев.
      27-го, утром, приехали в Киев. Это был первый приезд после убийства там Столыпина. Мне было не по себе. Теперь там жили В. Княгини Анастасия и Милица Николаевны, и свита очень интересовалась, как они встретятся с Государем, т. к. натянутые отношения княгинь с Царицей не являлись секретом. При встрече депутациями Купеческого и Еврейского общества было поднесено на раненых по 100.000 рублей, Биржевой комитет поднес 50.000, а Комитет помощи раненым 25.000. Государь проехал в Софийский собор, отслушал молебен, поклонился мощам Св. Макария, митрополита Киевского, осмотрел гробницу Ярослава Мудрого (12 век), принял икону "Нерушимая стена", принял Совет Свято-Владимирского братства и от него - икону Св. Владимира, и проехал в Покровский монастырь.
      Киево-Покровский женский монастырь был устроен в 1889 году В. Кн. Александрой Петровной, матерью В. Кн. Николая Николаевича. Великая Княгиня, принявшая монашество под именем Анастасии, подвизалась в монастыре до 1900 года, когда умерла и там же была похоронена. При монастыре была бесплатная больница и лечебница имени Императора Николая II-го, обращенная с войной в лазарет для раненых. Там работали обе сестры В. Княгини. Встреченный Княгинями, Государь отслушал краткое молебствие и прошел на могилу В. Княгини. Простая, из зеленого дерна, могила. Прошли в лазарет. Там, около раненых, много работавшие: Княжна Елена Георгиевна Романовская, герцогиня Лейхтенбергская (от первого брака В. К.), Марина Петровна и Надежда Петровна. Лазарет произвел очень хорошее впечатление. Красиво, уютно.
      Посетив затем Дворянский лазарет, Государь вернулся в поезд завтракать, а после завтрака посетил Киевское военное училище, устроенный там лазарет и большой Военный госпиталь. Там Государь прослушал доклад о лечении раненых в голову. То были несчастные изуродованные. Многим Государь пожаловал награды. Картина была тяжелая.
      Уже стало смеркаться, когда Государь поехал в Лавру. По традиции Государь вошел в ворота Лавры пешком. Через весь, запорошенный снегом, двор, как две широкие черные ленты, протянулись ряды иноков. Они низко, земно кланяются Государю. В "Великой церкви" тихо. В стороне, в уединенном месте силуэты схимников. Мерцают свечи и лампады. Дрожат от них лики святых.
      Государь поклонился чудотворной иконе Успения Божией Матери, принял благословение митрополита Амвросия, поднесшего икону, спустился в пещеры и поклонился перед ракою святителя Павла митрополита Тобольского. Тогда не обратили на это внимания, но, как странно кажется это теперь.
      Из Лавры Государь проехал к Великим Княгиням, затем посетил питательный пункт станции Киев, осмотрел военно-санитарный поезд и лазарет, сооруженный на средства служащих Юго-Западных железных дорог и вернулся на вокзал.
      Ко времени отхода Императорского поезда, в Царский павильон собралось много народа. Приехали Великие княгини с детьми, врачи и сестры отряда Северо-Американских штатов. Их представил предводитель дворянства Безак. Были выстроены юнкера 2-го Киевского военного училища и Школы подпрапорщиков. Государь сказал им небольшую, но горячую речь, закончив ее словами: "Желаю вам преодолеть с полным успехом нашего коварного и сильного врага."
      В 8 ч. 15 м. Императорский поезд покинул Киев, провожаемый национальным гимном и криками ура.
      Утром 28-го приехали в Полтаву. Ясный морозный день. Встреча на улицах опять носила теплый задушевный, простой провинциальный характер. Зимние костюмы дам, полушубки, папахи, малороссийские платки - все было как-то особенно мило. На морозном воздухе, при зимней тишине, особенно весело звучал трезвон колоколов. Только накануне принесли в собор, с крестным ходом, местную святыню Горбаневской Божией Матери и с ней пришло много простого деревенского народа.
      С вокзала Государь отправился в собор, где был встречен, не раз упоминавшимся, преосвященным Феофаном, который представил Их Величествам Распутина (долго был его другом, а затем стал заклятым врагом). "Сожалею, что тебе придется видеть отвратительного Ф. ", - телеграфировала в тот день Государю Его супруга. Однако Государь ничем не выказал своего неудовольствия и был милостив с архиепископом, как и со всеми.
      Из собора Государь проехал в лазарет, устроенный на средства казаков и крестьян. Там поднесли 10.000 рублей и, говоривший речь малоросс, упомянул, что народ особенно благодарит за запрещение продавать во время войны водку. В лазарете Государь долго говорил с 15-летним красивым мальчуганом, который делал поход с 176 Переволоченским полком, был в боях, был ранен в левую ногу. Государь дал ему медаль за храбрость. Большинство раненых были ранены на Карпатах и многие разрывными пулями. Австрийцы часто употребляли их.
      Посетив затем Дворянский госпиталь, Государь проехал в Кадетский корпус, где были собраны все раненые офицеры, находившиеся в Полтаве. Государь говорил с каждым раненым, горячо всех благодарил и желал скорей поправиться. Осмотрев весь Корпус, посмотрев гимнастику кадет, Государь выразил уверенность, что кадеты будут радовать его своим поведением и занятиями.
      Из Полтавы Государь поехал в Севастополь. Все дальше и дальше убегали Царские поезда от нашего северного, веселого, белоснежного, зимнего пейзажа и скоро из окон вагонов были видны уже унылые, черные зимой, южные степи.
      Туманное утро 16-го октября 1914 года. Седая мгла висит над Севастополем. Тихо кругом. Город спит. Дремлет эскадра, лишь вчера вернувшаяся с моря под командой адмирала Эбергарда. Но не спят на крепостных фортах. В пять часов получено приказание: "ПОЛОЖЕНИЕ No I", по которому форты готовы открыть огонь во всякую минуту. Ждут "Гебена".
      В 5 ч. 15 м. с моря раздался тяжелый выстрел, за ним другой, третий, все чаще и чаще - то "Гебен" стрелял по Севастополю. А его сотоварищи в то же утро, но часом раньше обстреляли Одессу, Евпаторию и Новороссийск. "Гебен" бомбардировал Севастополь минут двадцать. Крепость открыла по нем огонь и он ушел. Говорили, что пострадал. Но говорили и то, что он был даже на минном поле, но его почему-то не взорвали. Это почему-то связывали с именем Эбергарда. Ему будто бы кто-то докладывал, просил разрешения, он не позволил. Такие поползли слухи... Говорили и среди офицеров, даже среди матросов. Дошло до Ставки. Назначили дознание, но все затихло. Эбергард оставался на своем посту. Теперь уже в разгар войны второй немецко-турецкий крейсер "Бреслау" 26-го января дал по Ялте сорок выстрелов. И опять заговорили об Эбергарде: Что же он делает?
      Среднего роста, худощавый, чистенький и аккуратный, адмирал был педантичен, строг, требователен и джентльмен в полном смысле. Офицеры его любили, но он плавать, по слухам, не любил.
      Наши миноносцы и при нем рыскали по Черному морю и то и дело топили у турецких берегов их лайбы. В Ставке, в синематографе, все время показывали, как наши миноносцы работали под турецким местечком Зунгулдак. 28-го января флот вернулся с моря, а 29-го Государь приехал в Севастополь. С местными властями Государя встретил и Морской министр Григорович. Государь посетил флагманский корабль
      "Евстафий", крейсер "Кагул", морской госпиталь, осмотрел школу юнгов и произвел смотр молодым солдатам. Погода была дивная, теплая и все казалась в большом порядке.
      На следующий день Государь посетил все форты Северной и Южной сторон, осмотрел Романовский институт физических методов лечения, где видел раненых офицеров, посетил Владимирский собор, лазарет Красного Креста и вечером отбыл в Екатеринослав.
      Всем виденным в Севастополе Государь остался очень доволен.
      31-го января, в субботу, в широкую маслянницу, утром, Государь приехал в Екатеринослав. После приема депутаций, Государь проехал в собор по широкому проспекту, что тянется целых шесть верст от вокзала до центра города. Праздничная толпа, масса учащихся весело приветствовали Государя. То там, то здесь, стоявшие оркестры исполняли гимн.
      В соборе архиепископ Агапит, в приветственной речи, отметил особое значение Государевых объездов России во время войны.
      - Это Ваш подвиг, Ваше Императорское Величество, - говорил владыка. - Вы трудитесь, наблюдая русскую жизнь и душу православного человека в наши скорбные, но святые дни. Вы лично видите, как Святая Русь, вместе со своим Царем, ничего не жалеет для блага своей родины.
      Государь осмотрел три лазарета с ранеными, подвижной госпиталь, осмотрел интересный областной музей Запорожский имени Поля, где объяснения давал профессор Эварницкий, и принял несколько депутаций.
      После завтрака с приглашенными Государь отправился на Александровский Южно-Российский завод Акционерного Общества Брянского рельсопрокатного, железоделательного и механического завода.
      Завод занимал площадь в несколько квадратных верст, имел до девяти тысяч рабочих, шесть доменных печей и производил до 32 миллионов пудов чугуна в год. Теперь завод работал на войну для Военного, Морского и Путей сообщения министерств.
      Встреченный администрацией, Государь пошел в мастерские, при входе в которые, рабочие поднесли хлеб-соль. Завод работал полным ходом. Все рабочие были за станками или при своем деле. В некоторых местах стояли группы ночной смены, пожелавшие, вместо отдыха, видеть Государя.
      Государь медленно проходил от одного производства к другому, среди грохота, скрипа и шума машин, лязга железа, свиста вырывавшегося пара. Инженеры делали подробные разъяснения. Государь подходил к отдельным рабочим, расспрашивал о работе, внимательно выслушивал ответы, благодарил и проходил дальше к соседнему рабочему.
      У доменных печей ручьем лился расплавленный чугун, направляемый к формам. Государь выслушивал объяснения. На особой площадке рабочий, когда подошел Государь, направил огненный ручей чугуна по нарочно сделанной форме; и, шипя раскаленной массой и сверкая искрами, заблестели слова - "БОЖЕ ЦАРЯ ХРАНИ". Были уже сумерки и это произвело особый эффект. Особенно внимательно отнесся Государь к разъяснениям в том отделе, где шла переработка чугуна в сталь и, особенно для военных надобностей. Государь не скрывал своего удовольствия от всего виденного и слышанного и очень сердечно благодарил администрацию завода и просил передать благодарность рабочим за их усердную работу и за блестящий порядок.
      В Екатеринославе различными обществами, организациями, корпорациями и сословиями было поднесено Государю в общей сложности 275.000 рублей и в том числе от лоцманов 500 рублей и от некоего крестьянина Усаченко тоже 500 руб.
      Посещение Государем завода, непосредственное общение с рабочими произвели на последних огромное впечатление. Мой подчиненные докладывали мне потом, с каким вниманием устанавливали рабочие с ними порядок, как заботились они, дабы никто из посторонних не проник на завод.
      Я, лично, переживший не одну тревожную минуту за десять с лишком лет охраны Государя, был тогда инстинктивно спокоен, хотя Государь был в гуще нескольких тысяч неизвестных нам рабочих. О какой либо опасности для Государя не было и мысли.
      Слух о посещении Государем завода широко распространился по губернии. Один из местных патриотов составил о том брошюру и пустил ее в обращение в большом количестве.
      Из Екатеринослава Государь направился в Царское Село, куда приехали утром 2-го февраля.
      В Царском Селе, во дворце была тяжелая атмосфера. К постоянной болезни Ее Величества прибавилось крайнее переутомление от работы в госпитале, от постоянных забот и волнений. Больная подруга - Вырубова еще больше раздражала своими капризами и претензиями. Здоровье Наследника было также нехорошо. Нога давала себя знать. Целыми неделями мальчик болел и за ним требовался постоянный и очень внимательный уход. В последнем отношении положение было гораздо лучше, чем раньше.
      Г. Жильяр, бывший раньше преподавателем, стал теперь гувернером Наследника, а вернее, его воспитателем. Так неожиданно для всех разрешился этот важный педагогический вопрос. Государыня не хотела вводить в семью кого либо из свиты. Для полковника Дрентельна, которого молва намечала в воспитатели, это был большой удар.
 
 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.