ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Пятница, 19 июня 2004 года

Питтсбург, Пенсильвания

Укия объехал на мотоцикле здание конторы, открыл четвертый гараж, поднял дверь и завел машину внутрь. Оставив шлем на руле, он закрыл гараж; часы показывали семь двадцать пять, когда юноша отпер заднюю дверь и прошел на кухню. Макс, одетый и готовый к работе, доедал омлет с грибами и сыром.

— Привет, Макс.

Укия открыл морозильник, выудил оттуда замороженные вафли и кинул их в тостер.

— Доброе утро. — Старший детектив сложил газету и взглянул на напарника. — Отчего у тебя такой странный вид?

— Странный вид?

Укия нагнулся и посмотрел на свое отражение в блестящей поверхности тостера. Оказывается, все это время он широко улыбался.

— Ты имеешь в виду улыбку?

— Ее самую.

Он пожал плечами:

— Наверное, дело в том, что я влюбился.

— Влюбился? И в кого?

— В Индиго.

— Это что, новая кассирша в универмаге? Да она страшна, как смертный грех.

— Нет, Индиго — это агент Женг. У нее отличное имя, правда?

Укия достал из шкафа тарелку, бросил на нее горячие вафли и потянулся за кленовым сиропом.

— Когда же ты успел? — Новость сразила Макса наповал. — Ты видел ее всего три раза: в морге, утром того дня, когда тебя похитили, и вчера утром.

— Четыре. — Он залил вафли сиропом. — Вчера она приезжала к нам домой.

— Неужели? — Теперь детектив был очень озабочен. — Как она нашла ферму? Как долго она пробыла и о чем вы говорили?

— Она отследила мои передвижения между сотами мобильной связи, ФБР так испокон веку делало. — Одна из вафель целиком отправилась в рот Укии. — И она осталась на ночь. Мы не так уж много говорили. — Он сказал это не подумав и сразу же густо покраснел. — То есть я хотел поговорить еще, но не жалуюсь на то, как мы провели время.

Макс секунду смотрел на него, потом выбросил газету за плечо.

— Ты переспал с ней! Я думал, ты влюбился издали и хочешь пригласить ее куда-нибудь, а у вас уже вон как! Ну, тогда понятно, отчего она смотрела на тебя, как на конфету в витрине.

— В смысле?

— Я должен был понять по ее взглядам. Я и забыл, что для женщин ты Мистер Крутой.

— Я — крутой?

Макс рассмеялся.

— Поверь мне. Я еще в твоем возрасте умел определять, кому достанется лучшая девушка. Ты для них жутко привлекателен. Глаза, волосы, лицо, мускулистое тело, крутой мотоцикл, большая пушка… Да ты мечта одинокого агента ФБР вроде Женг! Она разузнала о тебе все, что могла — ведь так? — а потом приехала узнать, где и почему ты прячешься.

— Да. Она знала обо мне такое, чего я сам не знаю.

— Например?

— Например — что мне принадлежит половина этого дома, и машин, и пушек, и всего остального. Ты мне никогда не говорил.

— Я не хотел много трепать языком и сейчас не хочу.

Но Укию было не так легко остановить.

— А ты уверен, что не пожалеешь? Ты ведь можешь снова жениться, завести детей, но половиной твоего дома и их наследства буду владеть я.

— Укия. — Голос Макса стал жестким. — Я не жалел и никогда не пожалею об этом. Если я снова женюсь, то только потому, что ты спас мою жизнь, чтобы я мог начать ее заново.

Он поднялся и отнес тарелку в раковину.

— Прости.

— Ты хороший парень, Укия, — детектив мыл сковородку, на которой жарил омлет, — и то, что ты за меня беспокоишься, говорит о тебе очень хорошо. Спасибо, но этот дом и оборудование агентства — мелочь по сравнению с тем, сколько у меня денег в акциях и ценных бумагах. Кроме того, от жены мне осталась большая страховка. А если прибавить платежи по ней в двойном размере к тому, что я получил за долю в первой фирме… Мне столько за всю жизнь не израсходовать.

Макс покачал головой.

Тут уж Укия решил идти до конца.

— Мама Лара считает, что тебе пора начать встречаться с кем-нибудь.

— Я знаю.

На этом обсуждение щекотливой темы закончилось. Укия молча доел свои вафли, выпил апельсинового сока и вымыл свою тарелку и стакан. Макс стоял, опираясь о стол, и смотрел на него.

— Ты спал с агентом Женг, — пробормотал он наконец, тряся головой. — Надеюсь, вы предохранялись?

— У нее были с собой презервативы.

— Ты уверен, что справишься с этим? Ты не первый, с кем она встречалась, и вряд ли первый, с кем она спала. В ее возрасте она могла даже успеть пожить с кем-нибудь пару лет.

Укия пожал плечами и поставил посуду в сушку.

— Должна же у меня быть первая любовь. Ты говорил, что твоя первая любовь разбила тебе сердце, и ты это пережил. Если такое случится со мной, переживу и я.

Дела, работу над которыми они приостановили на время дела Дженет Хейз, Макс называл «зарабатыванием на хлеб с маслом». Ни он, ни Укия эту работу не любили, но за счет нее агентство держалось на плаву. Первым из этих дел был сбежавший должник, вторым — проверка нового сотрудника, а третьим — сбор информации о новой подружке состоятельного человека. Ничего особенного, зато и ничего опасного, за исключением разве что должника. После такой сумасшедшей недели даже приятно было вновь окунуться в рутину.

Макс протянул Укии папку с результатами сбора информации.

— Девицу зовут Мэри Товин, и с ней все в порядке. Далленто хочет, чтобы мы немного за ней последили. У предыдущей его девушки был парень на стороне, и он больше не хочет содержать их на таких условиях. На мой взгляд, это не лучшее начало отношений, но деньги его, и не нам судить.

Укия взял папку — и чуть не уронил ее, когда подумал, что слова Макса могут относиться к нему с Индиго. Сам он не огорчился, узнав, что она собирала о нем информацию, но у Макса может быть на этот счет другое мнение.

— По-твоему, Индиго поступила плохо, проверив меня?

— Парень, да это небо и земля! Агент, которая расследует дело о похищениях и убийствах, должна быть осторожна, она ведь жизнью рискует. А Далленто хочет убедиться, что будет сам доить свою коровку, раз купил ее. Такое даже сравнивать нельзя.

Молодой детектив открыл папку и стал изучать фотографию Мэри Товин. Неделю назад он едва признал бы девушку чувственной, сегодня же понимал и зов ее томных глаз, и обещание в лежащей на поясе руке, и недвусмысленное предложение сексуального акта в том, как она лижет кончик карандаша.

— Как долго мы должны за ней ходить?

— Неделю. Денег у Далленто достаточно. Я позвоню Чино и Джени, вызову их. Поезжай к ней, убедись, что она дома, и не попадайся ей на глаза, пока Чино с Джени не придут. Я пока сделаю пару звонков, узнаю, куда мог пропасть наш должник.

В многоквартирном доме, где жила Мэри Товин, имелась охранная система. Укия осмотрел ее, проходя мимо парадного входа и пряча интерес за выражением привычного безразличия. На углу он остановился у светофора, используя паузу, чтобы обдумать план действий. Как войти в здание, не привлекая к себе лишнего внимания?

В нескольких кварталах от дома один из питтсбургских разносчиков торговал цветами прямо на улице. Укия не знал, откуда берутся цветы, и никогда не видел, как разносчик расставляет товар утром и собирает его вечером. Загорелый блондин лет двадцати с небольшим просто появлялся каждое утро, и его высокие пластиковые контейнеры были доверху заполнены свежими цветами. В часы пик он стоял на самой обочине, держа в одной руке букет, а пальцами другой показывая, сколько долларов тот стоит. Увидев продавца цветов, Укия вспомнил трюк, о котором читал в каком-то детективе. Он купил сразу два больших букета, вернулся к дому Мэри Товин и подождал, пока кто-то из жильцов не придержит для него дверь.

Объект наблюдений «Детективного агентства Беннетта» жила в квартире №395. Стоя в коридоре, Укия слышал, как за стеной бормочет радио и льется вода в душе: кто-то явно был дома и уже не спал. Он вышел на улицу и не без сожаления засунул букеты в урну: сохранить их свежими до вечера, чтобы подарить мамам или Индиго, никак не получится.

Укия зашел в «Макдоналдс», расположенный через дорогу от дома, купил еды и уселся у окна с утренней газетой. Он взял газету так, чтобы ни у кого не возникло подозрений в том, что он действительно ее читает, взглянул на первую страницу и уставился поверх газеты на дверь дома Товин. Глядя в окно, детектив одновременно вспоминал содержание первой страницы газеты. Хорошо иметь фотографическую память! Вчерашний пожар оказался в центре внимания журналистов. Фотограф «Питтсбург пост газетт» запечатлел Индиго вместе с Крэйнаком над развалинами сгоревшего дома, и Укия улыбнулся, глядя на фотографию: агент выглядела очень отстраненно и очень по-фэбээровски, а рядом с громадным полицейским и вообще напоминала куклу. Индиго фотография наверняка не понравится, но он все равно ее сохранит. Подпись под картинкой гласила: «ФБР и отдел убийств полиции Питтсбурга вместе работают над раскрытием причин загадочного пожара». На следующей странице статья продолжалась, но Индиго как офицер, ведущий расследование, так нигде и не упоминалась. Одна строчка гласила: «Хейз была убита экспертом по слежению „Детективного агентства Беннетта“ в процессе самозащиты», но его имя, слава Богу, не раззванивали на всех перекрестках.

Укия медленно перелистал газету, мгновенно запоминая страницу за страницей, а потом просматривая их в уме. Несколько статей были посвящены исчезновению агентов Трэйса и Уорнера, но о его собственном похищении ничего не говорилось. Мама Лара и Макс каждое утро читали газеты, они сказали бы, если во вчерашней газете о нем бы что-то говорилось. Кажется, удалось избежать внимания средств массовой информации, и такое положение дел детектива вполне устраивало.

Для мистера Далленто день выдался не из дешевых. Он платил частным детективам сто долларов в час за то, что они бегали по городу за его девушкой, при этом вышеозначенная девушка совершала покупки в самых дорогих магазинах Питтсбурга. В середине утра она приехала к Кауфманну и оттуда двинулась по городу. Угнаться за ней не составляло проблемы, но незаметно убивать время при этом — вот что было действительно трудно. Укия держал столик в «Аркейд-шопс» на Пятой авеню, когда его телефон заверещал.

— Орегон.

— Приве-е-ет, Волчонок! Это Чи-ино!

— Привет, Чино.

— Ты где? Макс просил меня помочь следить за деву-деву-девушкой.

Когда Чино молчал, его невозможно было отличить от стены; правда, пока он говорил, в это никто не верил.

— В центре города, на Пятой авеню. В «Аркейд-шопс».

— Я почти рядом! Пришлось заехать на Рыночную площадь, друга подобрать. Но я буду искать стоянку, это может быть не так быстро.

— Постарайся побыстрее, а? После шести этажей Кауфманна она может начать узнавать меня в лицо.

— Понял. Не высовывайся, я скоро буду.

Чино и Джени прибыли на место только через полчаса, и Укия передал им подопечную «с рук на руки». Марша Джени, высокая чернокожая женщина с очень серьезными глазами, обратилась к нему тихо, почти на пределе слышимости:

— Ходят слухи, тебя приняли к себе Волки-Воины?

— Вроде того.

— Говорят, ребята они опасные, им палец в рот не клади.

— Это точно.

— Еще говорят, что они ведут тайную войну с другими опасными ребятами, настолько опасными, что даже названия у них нет.

— Да, они мне сказали.

— Рассказывают, год назад один Волк-Воин сидел в баре в центре города. Туда ввалился тип из той, другой банды, и они, ни слова не говоря, кинулись друг на друга. Как будто оба мгновенно взбесились! Говорят, было очень страшно: никто из них ни звука не издал, просто старался убить другого любым способом. Они разгромили бар, убили полицейского, который пришел их успокоить, а потом победитель сжег побежденного прямо там, и бар выгорел дотла.

Укия облизнул внезапно пересохшие губы.

— И кто победил?

— А вот об этом не говорят. — Джени взглянула ему в глаза. — По-моему, когда эти двое убили полицейского, никто не рвался задержаться и посмотреть, кто же победит. Бар подожгли, и после пожара нашли тело неизвестного. Будь осторожен.

Она легонько стукнула костяшками пальцев по его груди и ушла с грацией африканской королевы.

Улицы Свободы и генерала Гранта сходились под углом в сорок пять градусов, и на этом клине земли громоздилось здание правительственных учреждений. Строили его в середине семидесятых, и выглядело оно как типичное офисное здание: колонны стекла и стали, почти непередаваемо уродливые. Согласно указателю, кабинеты сотрудников ФБР следовало искать на шестом этаже. Лифты спускались вниз набитые, и попасть в кабину можно было только в тот краткий миг, когда все пассажиры вышли, а двери еще не закрылись. На шестом этаже служащий забрал у Укии оружие и обыскал его, прежде чем пустить к кабинетам. На пороге кабинета Индиго стояла молодая женщина в расслабленной и дружелюбной позе, прислонясь к косяку двери. Она увидела идущего в ее сторону детектива, с милой улыбкой осмотрела его с ног до головы и шепотом сообщила в кабинет:

— Какой парень! Ты посмотри, кто к нам идет!

— Фишер!

Судя по голосу, Индиго была не очень довольна поведением коллеги.

Агент Фишер отступила, давая Укии пройти, и очень удивилась, когда он остановился у двери.

— Чем могу помочь?

Индиго подняла голову, и на ее лице расцвела улыбка. Укия не мог не улыбнуться в ответ, хотя и чувствовал, что колени у него дрожат. Обмен улыбками не укрылся от Фишер, она притворно вздохнула:

— Так, значит, это твой парень. Как жаль! Женг покраснела, и ее подруга со смехом удалилась.

— Привет.

Индиго быстро согнала со щек румянец, сосредоточилась и взяла себя в руки.

— Привет. Я не слишком рано?

Укия оперся о косяк, с интересом осматривая кабинет. На столе и прочих горизонтальных поверхностях почти не было бумаги, стены украшали японские картины на шелке, на узком подоконнике красовался бонсай красного клена.

— Я почти закончила. — Она убрала оставшиеся бумаги в ящик стола и достала из другого ящика мотоциклетный шлем. — Где хочешь ужинать?

— С тобой — где угодно.

В ответ Индиго улыбнулась улыбкой Моны Лизы.

Зазвонил телефон, она сняла трубку.

— Агент Женг. — Она послушала, потом взглянула на Укию. — Вообще-то он сейчас здесь. — Снова послушала. — Не думаю, что это делает его специалистом, но я его привезу. — Повесила трубку. — Полиция просит тебя посмотреть на члена Стаи.

— Они поймали кого-то из Стаи? Кого?

— Они не сказали.

Укия не узнал члена Стаи, когда в полиции им показали его через стекло одностороннего обзора. В комнате для допросов стоял высокий тощий мужчина с длинными седеющими волосами и темными глазами, как у многих в Стае. На нем были потертые кожаные штаны, высокие ботинки и кожаная куртка с изображением бегущего волка. Укия покачал головой, глядя, как мужчина ходит взад-вперед по маленькой, тускло освещенной комнате.

— Я его не узнаю.

— А вы и не должны, — объяснил встретивший их капитан полиции. — Мы полагаем, он с Западного побережья, из «Диких Волков». Правда, он в этом не признается, имени не называет, и документов у него нет. Мы надеялись, вы сможете определить, действительно ли он из Стаи.

Укия в изумлении взглянул на капитана:

— А как я это узнаю?

— Понимаете, вы единственный в этом здании, кто встречался со Стаей лично, мы сами основываемся на фотографиях и старых докладах. Так что вы думаете, он из Стаи?

Индиго молчала, понять, о чем она думает, было невозможно. Укия пожал плечами и шагнул к стеклу. Человек тоже подошел к стене, словно знал, что на него смотрят, губы его искривились в усмешке, больше похожей на оскал. Детектив долго и внимательно изучал его.

— Он похож на одного из Стаи, — наконец произнес он, — но к Стае не принадлежит. Не могу объяснить, как я это понял, но это точно так.

— Вы уверены?

— Почти. Я всего однажды видел Стаю, но я почти уверен: он не оттуда.

Капитан повернулся к детективу в штатском.

— Введите его.

Детектив зашел в комнату для допросов, взял седеющего человека за локти, провел к ним и поставил перед Укией.

— Смотрите хорошенько. Вы точно уверены, что он не из Стаи?

Мужчина взглянул на капитана и усмехнулся Орегону в лицо.

— А ты кто такой?

Укия внимательно смотрел на него. Откуда взялась уверенность, что он — не из Стаи? Он снова вспомнил Ренни, Хеллену и Медведя. В них было что-то, чего он не чувствовал в присутствии других и чего до сих пор не замечал. Он потряс головой и сказал:

— Теперь я уверен. Он не из Стаи. Седеющий человек еще секунду пристально смотрел на него, потом расслабился, как будто снял маску.

— Откуда вы узнали?

Укия снова потряс головой — он не мог дать точного ответа.

— Просто знаю, и все.

— Это детектив Роберт Сесил, — капитан присел на край стола, — один из наших лучших агентов для работы под прикрытием. Он больше месяца изучал Стаю, и мы хотели провести последнюю проверку перед его внедрением.

— Да они его живьем съели бы. — пробормотал Орегон.

— А вы уверены? — не отставал капитан. — Я слышал, вас боятся за то, что вы видите недоступное другим. Но Стая может ничего и не заметить, так ведь?

Серьезный вопрос. Укия знал, что часто видит недоступное другим, но как насчет Стаи? Он вспомнил, как ясно чувствовал, что на уме у Койота, с содроганием вспомнил испытание, когда Хеллена словно перематывала его воспоминания, а Стая смотрела и вспоминала вместе с ним. Он не верил в телепатию, но другого объяснения этому просто не было. Он никогда не спрашивал себя, могла ли Стая принять его за кого-то еще и как они его узнали. Это внутреннее знание, его нельзя отрицать. Стая узнаёт своих. И если он сейчас не сможет убедить полицейских, Роберта Сесила пошлют на верную смерть.

— Они заметят. — Укия облизнул пересохшие губы. — Когда Ренни Шоу впервые увидел меня в Шенли-парке, он стоял в пятнадцати футах от меня, ночью, в темноте, под дождем. Я лежал лицом в грязи, и он никогда меня раньше не видел, но сразу понял, что я сын члена Стаи.

В глазах полицейских все еще было сомнение, и он нашел еще один аргумент:

— Все, что рассказывают обо мне, умеет любой член Стаи.

Они посмотрели друг на друга. В них все еще чувствовалось сомнение, но Укии они верили.

За его спиной распахнулась дверь, на пороге возник молодой взволнованный полицейский в форме.

— Волка-Воина арестовали! Остановили за превышение скорости, а в багажнике у него пропавший агент ФБР! В полицейскую машину его едва затолкали пять человек, сейчас его регистрируют.

Поток людей буквально нес Укию вниз. Молодой полицейский часть пути пробежал спиной вперед, рассказывая им об аресте. Задержанный член Стаи вел седан последней модели с большим превышением скорости мимо дорожного поста, на котором стояли две полицейские машины, одна гражданская и полицейский на мотоцикле. Один из офицеров заметил на багажнике кровавый след, водителя вытащили из машины, надели на него наручники и обыскали машину. В багажнике обнаружилось тело Уила Трэйса со следами рвоты, он умер недавно, все вены на руках были исколоты. Рядом с телом лежали канистры топлива, а дорожный пост располагался в нескольких кварталах от целой улицы пустующих домов.

— Тело уже забрали на вскрытие, просят защиты полиции.

Пока они быстро шли, почти бежали по коридорам, капитан умудрился ухватить еще одного полицейского в форме.

— Вы двое, отправляйтесь в морг и проследите, чтобы ничего не случилось.

В отделе регистрации двое офицеров снимали отпечатки пальцев у высокого худощавого человека. Внезапно Укия остановился как вкопанный, все волосы у него на затылке поднялись дыбом. На него словно выплеснули страх, и он впитал егодо капли. Враг! Его надо бояться, и надо постараться убить, потому что сам он убивает, не раздумывая. Детектив начал пятиться, но тут арестованный издал гневный вопль и словно взорвался движением. Он поймал детектива Сесила, прижал его к стене и нахмурился.

— Ты не из Стаи!

Сесил отлетел в сторону, арестованный оглядел комнату, увидел Укию, и в его глазах отразилось узнавание. Тот бросился назад не разбирая дороги, а в голове у него звучали слова Ренни: «Если они узнают о тебе хоть что-то, то не успокоятся, пока тебя не заполучат».

Убийца стрелой ринулся к Укии, сминая все на своем пути. К нему кинулись полицейские, но он легко разбросал их. Юноша изумленно вскрикнул и подался назад. Память подсказала ему, что наверху идет балка перекрытия, он подпрыгнул, схватился за нее и ударил преследователя ногами в грудь. Тот упал на пол, на него сразу же кучей навалились полицейские. Укия присоединился к ним, пытаясь прижать руку арестованного к полу и надеть на него наручники. Казалось, он больше не двинется с места, но тут арестованный выскочил из кучи тел, разбрасывая полицейских в стороны. Воздух наполнили крики, хруст костей и запах крови.

— У него пистолет! — закричал кто-то.

Арестованный держал в руках служебный пистолет, он повернулся к Укии и прицелился. Несколько офицеров закричали:

— Брось пистолет! Бросай оружие!

Укия сделал шаг назад и ощутил за спиной стену. За спиной убийцы стояли офицеры полиции и Индиго, все направили на него пистолеты, но если они промахнутся, то попадут в него. Убийца поднял руку с пистолетом…

За его спиной прогремел один выстрел, и во лбу арестованного образовалась дыра размером с кулак. Пуля ударилась в стену в футе от головы Укии, кровь и мозг брызнули ему в лицо. Ноги убийцы подогнулись, он рухнул на пол, и детектив увидел: пистолет Индиго дымится, ее лицо выдает крайнюю степень сосредоточенности. Никто не двинулся с места, в комнате воцарилась тишина.

Нарушил ее голос капитана:

— Что тут происходит?

Комната словно взорвалась: все снова заговорили и задвигались. Офицеры вытащили из мертвой руки оружие, проверили у лежащего на полу пульс, непроизвольно дергаясь при виде забрызганного кровью Укии. Он соскользнул вниз по стене и сел прямо на пол, среди брызг крови остался его силуэт. Мертвый убийца распростерся на полу; там, где пуля вошла в его затылок, было аккуратное отверстие, а на лбу — гигантская рана. Открытые глаза невидяще смотрели на мир с выражением крайней ненависти, но где-то в теле еще теплился огонек жизни; так же было и с Дженет Хейз.

Индиго обошла стол, держа пистолет наготове, осмотрела рану и спустила пистолет с боевого взвода.

— Ты цел?

— Да. Спасибо.

Она достала коробку бумажных салфеток и принялось стирать кровь с его лица.

— Какого черта тут произошло?

На этот раз капитан явно спрашивал Укию.

— Честное слово, не знаю. Он понял, что я из Стаи, и хотел меня убить, но я не знаю почему.

Индиго взглянула на убитого.

— Он из тех, кто тебя похитил?

— Он не из Стаи. — Детектив закрыл глаза и сосредоточился на ее руках. — Он из другой банды, Ренни мне о них говорил. Онтонгард. Только Ренни не сказал, что они смогут узнать меня даже в толпе.

— Он знал, что ты тут, даже не видя, — тихо поправила она. — Он схватил детектива Сесила из-за его одежды, но сразу понял ошибку. Как он это сделал?

Укия открыл глаза и окунулся в глубину ее заботливого, задумчивого взгляда.

— Так же, как Стая поняла, что я один из них. И так же, как я узнал, что Сесил не из Стаи. Я не могу это объяснить, но ошибиться тут не возможно.

Внезапно он понял.

«Стая узнаёт своих в любой толпе, и люди для них — не свои. В этой комнате все люди — кроме меня. Значит, я не человек».

Правда, как удар под дых, вышибла из его легких воздух. Факты и воспоминания, обрушившиеся на юношу, подтверждали ужасную догадку, Его совершенная память, способности к слежению, усиленное обоняние, слух, чувство вкуса, способность считывать ДНК человека… Даже то, что, выросший среди волков, он за несколько лет стал совершенно нормальным членом общества.

— Нет, — прошептал Укия, тряся головой.

Он всегда думал, что не похож на других людей, потому что вырос среди волков. Но правду нельзя отрицать. Люди называли его способности жутковатыми, но на самом деле они имели в виду «нечеловеческие». Человек просто не способен на такое.

— Что с тобой? — спросила Индиго, и он взглянул в ее взволнованное, красивое, такое человеческое лицо.

Если я не человек, то кто я?

— Укия!

— Мне надо бежать.

Желание было настолько сильным, что он с трудом остался стоять, поднявшись на ноги. От себя не убежишь. Ему нужно время, чтобы подумать… Нет, ему нужно знать. Знать, кто он такой.

— Мне надо найти Ренни и поговорить с ним.

— Ты будешь искать Стаю?

Он искал дверь, Индиго бежала рядом с ним. Позади них раздавался голос капитана полиции, он напоминал агенту, что она как стрелявшая должна заполнить и подписать некоторые документы.

— Я должен знать, что происходит. — Укия сказал ей полуправду — и очень страдал даже от такого количества лжи. — В комнате было полно полицейских, в багажнике у этого типа — тело агента ФБР, а он думал только о том, как меня убить, Я даже не знаю, за что.

— Откуда ты знаешь, что Стая тебя не тронет? Ты сказал, тогда они тебя чуть не убили. А если они передумают?

— Не передумают. Я один из них, я под их защитой. Они считают меня волчонком Стаи.

Я их ребенок.

Он вспомнил, как Хеллена заботилась о нем после испытания, вспомнил ее грустный взгляд — и чуть не споткнулся от очередного озарения.

Я их единственный ребенок.

Они уже стояли у мотоциклов. Укия снял рубашку, стер с себя следы крови и надел шлем.

— Укия, я не понимаю… — Индиго держала свой шлем в руках.

— Между Стаей и Онтонгардом идет война. — Он выбросил рубашку в урну и надел куртку. — Не знаю, за что они воюют, но я оказался на линии фронта, и обе стороны уже пытались меня устранить. Дженет Хейз и Уил Трэйс влезли в это случайно, обоих уже нет. Я больше не могу жить в неведении. Стая чуть не убила тебя и Макса, из-за меня ранен десяток полицейских… Мне есть что терять. Я должен знать, что происходит.

— Я поеду с тобой.

— Нет. — Он отчаянно затряс головой. — Меня Стая точно не тронет, за тебя я не ручаюсь.

— Я не верю, что ты в безопасности, пока сама не увижу.