– Но я уже говорила вам, мистер Пейси, не стоит выносить этот вопрос на рассмотрение суда. Сумма, о которой мы говорим, слишком незначительна.

– Но в таком случае у меня связаны руки.

– О Боже, но ведь речь идет всего лишь о четырех сотнях долларов!

– Я все понимаю, но, поскольку ваш сын был совершеннолетним, вы не вправе распоряжаться его банковским счетом.

– Но, мистер Пейси, как же так – ведь я выслала вам свидетельство о его смерти, а ваш компьютер вновь распечатывает для меня ежемесячную выписку со счета. Я же только хочу закрыть этот счет, чтобы подобных недоразумений больше не возникало!

– Сожалею, миссис Рестон. Иногда ввод новых данных в компьютер занимает время.

– А как быть со счетом за мотоцикл? Опять та же история. Месяц назад я заходила в ваш банк и заявила, что сын мой погиб, а его мотоцикл застрахован. Сегодня я получаю уведомление о том, что оплата просрочена и начислена пеня!

Возникла неловкая пауза, после чего мистер Пейси спросил:

– Какого числа, вы говорите, заходили к нам? – и, получив ответ, добавил: – Минутку, пожалуйста.

От этих мытарств у Ли уже раскалывалась голова. Не так-то просто оказалось уладить дела Грега. И каждый раз, принимаясь за них, она с новой силой ощущала тяжесть утраты. Все напоминало о сыне – его почерк на корешках чековой книжки, записки, подшитые в регистраторе, – немые свидетели его планов на будущее. А когда приходилось сталкиваться с неожиданными препятствиями – подобно банковским, – нервы начинали сдавать. Иногда после разговора с каким-нибудь Пейси она не могла удержаться от слез, подхлестываемых раздражением и злостью.

Она все еще ожидала ответа в телефонной трубке, когда дверь магазина открылась и вошел Кристофер в полицейской форме. В тот же момент в трубке раздался голос мистера Пейси:

– Миссис Рестон?

– Да.

Взгляд ее был устремлен на Кристофера, который, войдя, улыбнулся ей.

– Ваш сын все-таки расплатился за автомобиль, но проблема в том, что под эту сумму он взял кредит на мотоцикл.

– Я знаю, мистер Пейси! Я же вам об этом сказала, когда приходила в первый раз! Моя проблема заключается в том, что я не могу перевести право собственности на автомобиль на мою дочь без регистрационной карточки, а вы не оформите ее, пока не будет оплачен мотоцикл. Но за него плачу не я, платит страховая компания, а они еще не выписали чек.

Ей было слышно, как мистер Пейси утомленно вздохнул.

– Так не будет ли проще, миссис Рестон, все-таки оформить наследование через суд?

Голос ее дрожал, когда она ответила:

– Спасибо, мистер Пейси, – и швырнула трубку с такой силой, что телефон жалобно взвизгнул.

Кристофер молча наблюдал за ней из дальнего угла магазина. Он, казалось, был совершенно не к месту здесь, среди горшков с хризантемами и гортензиями. Она стояла за прилавком, положив на него руки, пытаясь заставить себя успокоиться.

Но верх одержали эмоции.

Она сжала руку в кулак и изо всех сил стукнула им по прилавку.

– Проклятье!

– Что случилось? – Кристофер уже пробирался к ней, старательно обходя вазы со свежесрезанными цветами и стенды с образцами поздравительных карточек. Он подошел к прилавку и облокотился на него. Опустив голову, заглянул ей в лицо. – Тяжелый день? Она повернулась к нему спиной и стояла, устремив взгляд в потолок, пытаясь сдержать непрошенные слезы.

– Почему так получается: каждый раз, как ты меня видишь, я реву? Клянусь, вот уже несколько дней, как я обхожусь без слез, но, стоило тебе появиться, и я как назло не могу справиться с ними.

– Не знаю, – тихо ответил он. – Может, просто у нас совпадают настроения. Я и сам сегодня какой-то поникший, вот и захотелось заехать к вам, проведать.

Она повернулась к нему лицом, вымученно улыбнувшись. Взглянув на него – в форменной фуражке, при галстуке, – она почувствовала, как отступает злость.

– О, черт, я не знаю.

– Из-за чего только что был такой бурный разговор по телефону?

– Это все прелести имущественных споров.

– А, понимаю.

Он все стоял, облокотившись о прилавок. Из-под левой манжеты блеснул золотой браслет часов. Из нагрудного кармана рубашки торчали солнцезащитные очки. Форменный галстук был завязан аккуратным узлом и пришпилен к рубашке фирменной булавкой полицейского управления Аноки. Как всегда, в форме Кристофер выглядел лет на десять старше и вполне походил на ее ровесника.

– Хотите чего-нибудь? – тихо спросил он. – Сходить в кино? Прогуляться? Поболтать? Немного отвлечься от дел?

– Когда? Сегодня вечером?

– Да. У меня дневное дежурство.

Внезапно ее осенило.

– А можем мы взять с собой Дженис?

– Конечно, – ответил он без малейшего колебания, выпрямился и подтянул свой кожаный пояс с тяжелой начинкой. – Можете и Джои взять, если хотите. Так чем же мы займемся?

– По-моему, прогулка будет как нельзя кстати. Быстрым шагом, на дальнее расстояние.

– Как насчет пешеходной тропы, что тянется от плотины Кун-Рэпидз?

– Отлично.

– За вами заехать?

– Конечно.

– Во сколько?

Она посмотрела на часы.

– Я управлюсь здесь к половине шестого. Может, договоримся на шесть? Я тогда успею захватить и сандвичи для нас.

– Прекрасно.

– Тогда до встречи.

Она тут же позвонила домой. Выждала девять гудков, но никто так и не ответил. Тогда она позвонила в Норттаун, в супермаркет. Кто-то по имени Синди сказал ей, что Дженис сегодня не работает, у нее по графику выходной. Но Ли знала об этом. Она позвонила домой Ким. Ее мать сказала, что девушки отправились в университет для перерегистрации на осенний семестр. Когда вернутся – она не знала.

– Если вдруг вы будете с ними разговаривать, скажите Дженис, чтобы она не ужинала и ждала меня дома в шесть.

– Обязательно.

У Сильвии был выходной, так что Ли сама закрыла магазин, заехала в закусочную «Сабуэй» и выбрала сандвичи с начдшкой, вместившей в себя, пожалуй, все, кроме кухонной раковины. Подъехав к дому, она шумно распахнула дверь и позвала:

– Джои, ты здесь?

– Да! – донесся его вопль откуда-то из глубины дома.

– Хочешь пойти прогуляться со мной и Крисом?

– Куда?

Она как раз проходила мимо его спальни, на ходу расстегивая пояс юбки.

– По тропе, за плотину.

Джои лежал на кровати и читал журнал «Хот род».

– Еще бы, конечно! Только можно мне взять ролики? Тащиться пешком – это ужасно.

Она рассмеялась и сказала уже громче, закрывая дверь в свою спальню:

– Мне все равно, только поторопись. Он будет здесь в шесть. А Дженис еще не приходила?

– Я ее целый день не видел.

Что ж, Ли сделала все от нее зависящее.

Она переоделась в выцветшие лиловые шорты и в тон им майку, надела теннисные носки и кроссовки «Адидас», провела расческой по волосам, промокнула лицо салфеткой «Клинекс», нанесла на губы тонкий слой свежей помады и уже собиралась было погасить в ванной свет, как в дверь дома постучал Кристофер.

– Готовы? – спросил он, когда она показалась в прихожей.

– Да.

– А где дети?

– Джои сейчас идет. – Она повысила голос. – Эй, Джои? Ты готов?

Но он уже скользил по сверкающему полу коридора – в одних носках, с роликами в руках.

– Где твои ботинки? – спросила Ли.

– Мне они не нужны. Я же собираюсь кататься на роликах.

Она повелительным жестом указала пальцем в сторону его спальни и строго сказала:

– Надень! Свои! Ботинки!

Заворчав, он все-таки отправился за ними. Обернувшись, она увидела, что Крис давится от смеха.

– Эти мерзкие мальчишки-подростки! – прошептала она.

Пока ждали Джои, она набросала записку для Дженис и оставила ее на кухонном столе. «Ушла на прогулку с Джои и Крисом. Сандвич для тебя в холодильнике. Вернемся не поздно. Целую, мама».

– Закрой дверь, когда будешь выходить, Джои! – крикнула она и вышла вслед за Крисом на улицу.

– Что за сандвичи? – спросил он, с интересом поглядывая на белый пакет, который она несла в руках, пока они шли к «эксплореру».

Она приоткрыла пакет.

– Салями, ветчина, сыр, майонез, черные оливки, зеленый салат, помидоры, лук, пальмовое масло, корень сассафраса, водяной кресс, печеный картофель, ореховое масло, кислая капуста и поросячьи ушки. Как ты думаешь, можно определить, что это за сандвич? Неужели они помнят, что туда запихнули?

Рассмеявшись, он открыл переднюю дверцу «эксплорера».

– Прошу прощения за свой вопрос.

Она взобралась на переднее сиденье, оставив Джои место сзади. Он появился минутой позже, они тронулись в путь, и вечерний бриз, врываясь в распахнутые окна, засвистел в ушах.

– Спасибо, что предложил нам прогуляться, Кристофер. Так хорошо. – Она запрокинула голову, закрыла глаза и, подняв руки, взъерошила волосы. – Если мне придется еще хотя бы раз иметь беседу с банкиром, или страховым агентом, или продавцом надгробий, я, наверное, завоплю.

Кристофер искоса взглянул на нее, уловив момент, когда ее приподнятые локти и груди вырисовывались мягкой линией на фоне окна. Когда она сменила позу, он тут же перевел взгляд обратно на дорогу.

– Давайте сегодня забудем обо всех невзгодах. Идет?

Лицо ее озарила улыбка.

– Идет.

Изнурительно жаркий июль выдохся, уступив место умеренно теплому августу. Они подъехали к плотине уже в половине седьмого. Был мягкий вечер. Небо заволокло легкой дымкой, и в его красках преобладали матовый желтый и бледно-лиловый цвета. Солнце пробивалось приглушенными оранжевыми лучами и уже не слепило глаза. Воздух был напоен ароматами позднего лета – смешением запахов свежего сена, увядающих трав и спелого зерна.

Миссисипи ревела, прорываясь сквозь шлюзы; на стоянке возле плотины скопилось много машин, они стояли стройными рядами. Подъезжавшие мотоциклисты – в шлемах и перчатках – останавливали свои мотоциклы у поручней и наблюдали за тем, как рыбаки выискивают места для ловли.

Джои, пристегивая ролики, ворчал:

– Я же говорил, что незачем мне было обуваться.

Покончив с экипировкой, он сказал:

– Я есть хочу. Можно мне взять свой сандвич, ма?

– Конечно. – Она выудила его из пакета и протянула сыну, который уже свесил ноги, намереваясь выпрыгнуть из машины. – Только не разбрасывай бумагу по дороге. У тебя есть карман?

– Да, да.

Он стоял возле машины – в голубой бейсбольной кепке, раскачиваясь взад-вперед на своих роликах. Разорвав обертку, он впился зубами в сандвич с такой жадностью, словно собирался проглотить его целиком. Потом, с набитым ртом, пробурчал:

– Эй, поторопитесь!

За последний год нос его заметно вытянулся, лишившись детского очарования, хотя остальные черты лица мало изменились. Руки его тоже удлинились и все больше напоминали клешни местных омаров из Мэйна.

Ли исподволь разглядывала сына, думая о том, как бы поскорее пережить период его взросления, дотянуть до его девятнадцатилетия. Она любила Джои, но от его грубых подростковых выходок иногда впадала в отчаяние.

Она заглянула в пакет.

– Ты сейчас съешь свой сандвич, Кристофер?

– Я бы предпочел прогуляться на голодный желудок, если вы не против. – Он возился с темными очками, нацепляя на дужки ядовито-розовый шнурок.

– Я тоже. Поедим потом.

– А еще лучше вот что: у меня есть сумка, так что мы можем взять сандвичи с собой и расположиться где-нибудь на пикник.

– Здорово.

Кристофер надел наконец темные очки, закрыл машину и подошел к Ли, держа в руках голубую нейлоновую сумку. Она переложила туда сандвичи, и он пристегнул сумку к поясу.

Джои к тому времени был уже далеко впереди, искусно лавируя среди пешеходов на своих роликах и дожевывая сандвич. Казалось, больше его ничто и не волновало.

Она проследила взглядом за сыном и сказала:

– Господи, если бы он мог так же уверенно стоять на своих ногах.

– Удивительная вещь: как быстро все-таки растут дети.

– Да уж, прямо-таки гормональный ураган. Никогда не думала, что носы могут расти с такой скоростью.

Они весело смеялись, шагая по Северной пешеходной тропе. Путь их лежал через открытые луга, усеянные дикими астрами, среди спелых хлебов, в которых рыскали фазаны, и редких лесов, даривших желанную прохладу и тень. Тропинка огибала маленькие болотца, где перекликались краснокрылые дрозды, оглашая окрестности своим прощальным летним пением. По пути встречались заброшенные старые фермы и иногда – новые, которые казались совершенно неуместными в этой заповедной зоне. Время от времени их обгоняли велосипедисты, яростно накручивавшие педали. Встречались знакомые, которые тоже шли пешком или бежали трусцой. Иногда в поле зрения возникал Джои и тут же исчезал. Или подкатывал к ним со страшным воем, в своей голубой кепке, надетой задом наперед, что усиливало дурное впечатление от его непривлекательной внешности.

Ли вдруг заметила, что тропа совсем опустела и в лучах заходящего солнца стала похожа на реку жидкого золота. Джои умчался далеко вперед. Тропа тянулась на мили, доходя до парка Элм-Крик соседнего городка Мэйпл Гроув.

– Интересно, куда это запропастился мой акселерат, – сказала она.

– Не волнуйтесь. Он сейчас вернется.

– Как ты, готов поворачивать назад? – спросила она.

– Как вам будет угодно.

Они развернулись, подставив спины теплым солнечным лучам, и взглянули на часы.

– Мы идем уже больше часа, – заметил Кристофер. – Устали?

– Да, черт возьми, но это приятная усталость.

– Вы часто выбираетесь на такие прогулки?

– Нет, совсем нет. Да и то только летом. А ты?

– Я – регулярно. Летом хожу пешком, а зимой занимаюсь в спортзале, особенно приятно это после тяжелых дежурств.

Поскольку дыхание нужно было приберечь для ходьбы, они замолчали. Воздух заметно посвежел, послышалось кваканье лягушек. Впереди показалась площадка для пикника. Здесь был столик, оборудованная стоянка для велосипедов, мусорный контейнер и фонтанчик с питьевой водой. Ли сразу же кинулась к нему, а Кристофер стоял сзади, разглядывая ее округлые формы, пока она склонилась к воде. Он вдруг поймал себя на том, что за последнее время хорошо изучил ее фигуру. Ли выпрямилась и обернулась, вытирая рот рукой и улыбаясь.

Он наклонился к фонтану, обхватив его руками и выставив локти. Очки свободно болтались на шнурке. Она следила за тем, как он глотает воду, разглядывала пульсирующую под ухом жилку, упругие мышцы спины, проступавшие сквозь майку. Уже много лет прошло с тех пор, как она в последний раз с таким пристрастием разглядывала мужчину.

Он выпрямился, крякнув по-мужски от удовольствия. И этот звук тоже давно не раздавался в ее доме. Рукой он вытер бровь.

– Сандвичи, сандвичи! – радостно воскликнула она, дважды хлопнув в ладоши, словно бедуин, созывающий танцовщиц.

– Вытаскивайте, – сказал он и повернулся к ней спиной.

Она принялась расстегивать молнию сумки, сосредоточившись только на этом, – глупая женщина, любуется мужчиной, который на пятнадцать лет моложе нее! – и, порывшись, достала сандвичи. Они уселись за столик и принялись ужинать, разглядывая друг друга. Измазанные майонезом губы. Сбившиеся и чуть взмокшие у корней волосы. Разгоряченные быстрой ходьбой лица. Старая, поношенная одежда…

И ощущение удивительного покоя, которое приходит так редко…

– Итак… – начала она, вытирая рот жесткой бумажной салфеткой с оранжево-черными иероглифами. – Больше не было у тебя скоростных гонок?

– Слава Богу, нет.

– Что нового на работе?

– Меня назначили инструктором по стрельбе.

– Ух ты… поздравляю.

– Но я не единственный, один из многих.

– Все-таки… инструктор. Теперь тебе нужно готовить место для очередной нашивки на рубахе?

– Да нет, никакой нашивки, лишь маленький значок.

– А что делает инструктор по стрельбе?

– Правильное название должности – ответственный за организацию и проведение учебных стрельбищ. Я должен буду проводить ежеквартальные аттестации по стрельбе из боевого оружия.

– А где это проводится?

– У нас есть небольшой тир, в парке за рестораном Перкинса.

– Это там же, где и спортзал?

– Да.

– Я была там. Грег однажды взял меня с собой, показал, как движутся мишени. Надел мне наушники, а сам сделал несколько выстрелов. Так ты, значит, будешь проводить аттестации?

– Да, и придумывать новые формы их проведения. В следующем месяце у нас будут проходить гамма-стрельбы, в которых примут участие все полицейские округа.

– А что такое гамма-стрельбы?

– Они проводятся с применением гамма-машин – это своего рода тренажер.

– А ты изобретаешь и тренажеры?

– Нет, я занимаюсь совсем другим.

– И чем же?

– Сейчас я обдумываю вот что: офицеры начинают соревнования в цоколе здания, бегом преодолевают три пролета лестницы, затем – коридор, открывают дверь и с ходу выстреливают в шесть красных шаров из разбросанных по полю двадцати четырех разноцветных. Все это – за две минуты.

– За две минуты? – Скорость ее, казалось, не впечатлила.

– А вы когда-нибудь пробовали сделать шесть точных выстрелов за две минуты? Особенно когда дышите, как паровой двигатель, и в крови клокочет адреналин? А если ты к тому же работаешь в спасательной команде, на тебе еще и противогаз. Или, скажем, действуешь в кромешной темноте, а эти красные мишени мигают и слепят глаза. Ситуация не из легких. И что самое сложное в разработанном мной задании – ты должен выполнить его шесть раз подряд.

– Ты все это сам придумал?

Он пожал плечами.

– Идеи подсказывают сюжеты фильмов и книг, а я лишь преломляю через свой опыт, накопленный за девять лет службы в полиции.

– Ты прекрасно справишься со своей новой работой.

– Не лучше других. Просто я более хладнокровный по сравнению со многими ребятами. По крайней мере, стараюсь сохранить выдержку до окончания операции… а уж потом даю волю эмоциям. Как в тот день, когда были эти бешеные гонки на шоссе.

Он рассказал ей о том, что чувствует полицейский в условиях экстремальной опасности, когда нервы напряжены до предела и ни на минуту нельзя поддаваться слабости. Как тяжело потом прийти в себя, уснуть, вернуться к нормальному ритму жизни.

– Вот почему я в тот день приехал к вам чинить шланг. Не мог уснуть… и нужно было куда-то разрядить так долго сдерживаемое напряжение.

Повисло короткое молчание. Когда возникали такие неловкие паузы, они с особым волнением смотрели друг другу в глаза, словно там таилось недосказанное.

– Ну что ж… довольно обо мне. Расскажите теперь, что нового у вас?

– У нас… – Она с трудом оторвала от него взгляд. – Скоро начинается учебный год. Сразу после Дня труда в школу пойдет Джои, а еще через две недели начнутся занятия и у Дженис. Ей приходится самой оплачивать свою учебу. Сегодня она как раз проходит перерегистрацию в университете. На следующей неделе у Джои открывается футбольный сезон. А мне еще нужно успеть затащить его в магазин купить кое-что для школы. За лето у него не только нос вырос. Все джинсы уже выше щиколотки.

Она скомкала вощеную бумагу, в которую был завернут сандвич, и бросила ее в сумку, потом обернулась, устремив взгляд в луга, на которые уже опускался вечер.

– Мне так не хочется отпускать Дженис на учебу. Дом сразу же опустеет.

– Она будет жить в общежитии?

– Да.

– Так вам нужно будет перевезти туда ее вещи. Вам помочь?

– Я опять могу попросить грузовик у Джима Клементса.

– Дайте мне знать, если вам понадобится помощь.

– Спасибо.

Они какое-то время молчали. У мусорного бака клевал крошки воробей. Мимо прошли седоволосые мужчина и женщина, поздоровались с Ли. Кристофер сидел, мучимый вопросом, задать который боялся, – боялся, что испугает ее, и тогда – прощай счастливые минуты общения с ней. Но ведь они стали друзьями, добрыми друзьями. И все чаще рассказывали друг другу о своих чувствах и ощущениях, так что же плохого в том, что он поговорит об этом? «Спроси, – настаивал внутренний голос. – Просто возьми и спроси». Но вместо этого он поднялся, собрал со стола мусор и понес его к баку, на ходу набираясь храбрости. Вернувшись к столику, уселся на скамейку и, облокотившись одной рукой о стол, вперил взгляд в землю.

– Могу я вас кое о чем спросить?

– Спрашивай.

Он поднял голову и, глядя ей в глаза, спросил:

– Вы когда-нибудь ходите на свидания?

– На свидания? – переспросила она так, будто впервые слышала это слово.

– Да, на свидания. – Он поспешил объяснить. – Знаете, Грег мне очень много рассказывал о вас, но я ни разу не слышал, чтобы он упоминал о мужчинах в вашей жизни.

Он выдержал короткую паузу и вновь спросил:

– Так как же?

– Нет.

– Почему?

– Потому что после смерти Билла мне было достаточно моих детей. Я просто никогда и не испытывала потребности в этом.

– За девять лет? – изумился он. – Вы ни с кем не встречались за все эти девять лет?

– Юноша, я, кажется, разочаровала вас своим ответом, да? – И, прежде чем он успел отреагировать на ее замечание, продолжила:

– Это были очень хлопотные годы. Я училась, потом начинала свой бизнес. Джои было всего пять лет, когда умер Билл. Старшим – шестнадцать и четырнадцать. У меня и времени-то на свидания не было. А почему ты спрашиваешь?

Он вновь принялся разглядывать траву под ногами.

– Потому что мне кажется, вам бы это пошло на пользу. Когда я сегодня увидел вас в магазине, вы были так взвинчены, на грани истерики, и каждый день вам приходится выдерживать такое напряжение, утрясая все эти идиотские формальности, связанные со смертью Грега. Я думаю, близкий человек мог бы отвлечь вас. Вам нужен кто-то, с кем бы вы могли поделиться своими чувствами, переживаниями. Вы меня понимаете?

Она тихо сказала:

– Мне кажется, своими чувствами я охотно делюсь с тобой.

И, спохватившись, добавила:

– И у меня к тому же есть семья, дети… я не одинока. А у тебя кто-то есть?

– Вы имеете в виду, встречаюсь ли я с кем-нибудь?

– Именно.

– Эпизодически.

– А с кем ты сейчас встречаешься?

– Да так, ничего особенного. Девушек как ветром сдувает, стоит им узнать, что я полицейский. Мне кажется, они боятся серьезных отношений с нашим братом – вдруг убьют или еще что-нибудь… не знаю. Жизнь полицейского полна стрессов, и, говорят, в первую очередь это отражается на женах. Острински все пытается уговорить меня встречаться с его свояченицей. Она разведена, у нее двое детей. Брак ее не удался – муж четыре года пудрил ей мозги, изменяя направо и налево, не пропустил даже и ее лучшую подругу. В конце концов я Острински сказал: «О'кей, приглашу ее куда-нибудь». Договорились на эту субботу, но мне что-то не хочется.

– Почему?

– Двое детей, бывший муж, прошлое, которое ей не удастся так быстро забыть. – И он мрачно покачал головой.

– То же можно сказать и обо мне, – заметила Ли.

– Но ведь ваш муж…

– О Господи, конечно же, нет. У нас был великолепный союз. Может быть, поэтому у меня никого и не было после смерти Билла. Такое счастье, которое выпало мне, трудно…

– Эй, вот вы где! – раздался рядом возглас Джои. Запыхавшийся, взмокший от пота, он рухнул возле их столика. – Черт возьми, если б вы только знали, как далеко я заехал!

– Судя по тому, как долго тебя не было, ты добрался до Южной Дакоты, – сказала Ли.

– Ты в своем уме, мам?

– Мы с Кристофером так заболтались, что я даже не заметила, как стемнело.

– Представляешь, кого я сейчас встретил? Ни за что не догадаешься! Эту девчонку… Сэнди Паркер. И она сказала, что в конце каникул устраивает прощальную летнюю вечеринку. Я приглашен.

– Вечеринку? С девочками? И ты хочешь пойти?

– Знаешь, Сэнди совсем не похожа на других девчонок. Она любит гонять на роликах, ходить на рыбалку и все такое. – Он сдвинул кепку на лоб и почесал голову. – Так я могу пойти, мам, а?

Ли с Крисом встали из-за стола.

– Ты можешь пойти.

И они втроем отправились в обратный путь; вскоре Джои опять исчез из виду, умчавшись далеко вперед.

– Подожди нас у машины, хорошо? – крикнула ему вслед Ли.

Остаток пути Ли и Кристофер больше молчали. У него было намечено свидание на следующую субботу, и оба они понимали, что это было своего рода противоядием в непростой ситуации, сложившейся для них: разделенные пропастью лет, они начинали находить удовольствие во взаимном общении – пожалуй, даже слишком большое.

В машине Джои тараторил без умолку, не подозревая о том, какие душевные волнения переживают его спутники. Подъехав к дому, Кристофер проводил их до двери, подождал, пока Ли откроет. Джои, разувшись, в грязных носках, зажав под мышкой и ботинки, и ролики, прошел первым.

Ли, проводив его взглядом и дождавшись, пока за ним хлопнет дверь, пробормотала:

– Сдаюсь.

Но ни она сама, ни Кристофер не рассмеялись шутке. Почему-то на душе у обоих стало невесело.

– Джои, вернись и поблагодари Криса! – позвала она.

Джои тут же возник в холле и крикнул через дверь:

– О, да… спасибо, Крис. Было здорово.

– Ну и хорошо. Спокойной ночи, Джои.

Он исчез, и в тот же миг хлопнула дверь ванной. Ли стояла на ступеньку выше Криса, мысленно ругая себя за то, что расстроилась из-за его предстоящего свидания с молодой женщиной.

– Да, было здорово. Спасибо тебе. Ты вновь меня спас, мне это было просто необходимо.

– И мне тоже.

Джои, с шумом вылетев из ванной, проскочил на кухню, и вскоре там уже захлопали дверцы шкафов и холодильника. Боже, как трудно было разобраться в своих чувствах, когда рядом сновал подросток.

– Послушай… – сказала Ли. – Желаю тебе хорошо провести время в субботу. Ты все-таки присмотрись к этой женщине. Кто знает… может, она и окажется той, кто тебе нужен.

Он спустился на ступеньку ниже и стоял в позе, которую она почему-то мысленно назвала позой полицейского, – широко расставив ноги, развернув плечи, выпятив грудь. Кольцо с ключами от машины болталось на его указательном пальце. Поиграв с ним немного, он крепко зажал его в кулаке.

– Да, вы правы, – сдавленным голосом произнес он. – Кто знает…

И отвернулся, прежде чем сказал на прощание:

– Доброй ночи, миссис Рестон.