Созина Светлана Алексеевна
      НА ГОРИЗОНТЕ-ЭЛЬДОРАДО
      Из истории открытия и завоевания Колумбии
      Три долгих столетия - с XVI по XIX- жила на американской земле легенда о Золотой стране, правитель которой - Эльдорадо, от испанского "позолоченный", осыпался золотым песком, чтобы затем смыть его в водах священного озера. В поисках Эльдорадо многие поколения конкистадоров, путешественников и ученых открыли, обследовали и описали необозримые пространства Южной Америки. В книге на материалах старинных испанских хроник и других исторических документов воссоздана яркая история этих увлекательных поисков, а также рассказано о культуре и обычаях индейского народа муисков в Колумбии, щедрая фантазия которых породила эту существовавшую в действительности церемонию.
      От автора
      Читатель вправе спросить, откуда почерпнуты материалы, которые легли в основу книги. Кто собрал и сохранил для далеких потомков уникальные сведения по истории народов, обитавших некогда на обширных американских землях?
      Этих людей обычно называют хронистами. Так в средневековой Испании официально называли историков. Они дотошно и многословно излагали в своих сочинениях-хрониках события восьмивековой борьбы испанцев против вторгшихся на Пиренейский полуостров мавров. Открытие Колумба внесло новую струю в испанскую историографию. Отныне в ней появляются новые герои и новые темы: Новый Свет с его удивительными жителями и их диковинными обычаями, описания многообразных природных условий огромного материка. "Мир сразу сделался,писал Ф. Энгельс,- почти в десять раз больше... Внешнему и внутреннему взору человека открылся бесконечно более широкий горизонт".
      События, разыгравшиеся на американском континенте, надолго приковали внимание испанских историков. Недаром период испанской истории с конца XV до середины XVII в. иногда называют "веком великих хронистов". Труды многих из них были известны К. Марксу и Ф. Энгельсу.
      Кто же эти хронисты? Такие профессионалы, как возведенный в официальный ранг "хрониста Индий" Гонсало Фернандес де Овьедо и Вальдес; он многократно пересекал Атлантический океан и создал монументальную "Всеобщую и естественную историю Индий, островов и материковой земли в Море-Океане" в 50 томах. И такие известные конкистадоры, так сказать историки-любители, как Эрнандо Кортес и Гонсало Хименес де Кесада, и простые солдаты, участники завоевательных походов в Мексике и Перу,- Берналь Диас и Диего Трухильо, и, наконец, представители духовного сословия, монахи и священники - такие, как Хуан Кастельянос и Педро де Агуадо.
      В сочинениях этих участников конкисты во всей сложности отразилась не только эпоха завоевания, но и собственно индейская история древней Америки. Труды испанских хронистов спустя 400 лет стали библиографической редкостью и ныне рассеяны по библиотекам разных стран мира. И по сей день эти литературные памятники остаются для историков-латиноамериканистов незаменимым источником, который позволяет приоткрыть завесу над жизнью индейских племен, населявших американские просторы в XV-XVI веках. Трудам отца Педро Симона и Родригеса Фресле мы обязаны тем, что сегодня знаем о самобытном народе муисков, или, как еще его называют в исторической литературе, чибча.
      Значительный вклад в изучение культуры муисков внесли современные колумбийские историки - академик Хуан Фриде, опубликовавший сборники старинных документов из архивов Севильи и Мадрида, и профессор Эльесер Сильва Селис. Многие из этих публикаций были использованы автором во время работы над книгой.
      Для заставок перед главами, так же как для документальной вклейки и обложки книги, отобраны изображения глиняной пластики, ювелирных и ткацких изделий муисков из собраний колумбийских и европейских музеев. Фотографии и рисунки этих произведений древнеиндейского искусства публикуются у нас в стране впервые.
      Автор считает своим долгом выразить искреннюю благодарность кандидату исторических наук Я. М. Свету за ценные советы и указания при подготовке рукописи к печати.
      Вместо пролога
      ИЗ БЫТА МОСКОВСКОГО
      До нас не дошло ничего, кроме разбросанных отрывков истины, тонущих в
      море заблуждений и романтических басен.
      Л. Морган. Древнее общество
      Немало удивительного и подчас непонятного таит в себе история московских улиц. Прямо за оживленным и многоголосым стадионом "Динамо" шумят липы и ели старинного Петровского парка. Его украшает возведенный из красного камня Петровский дворец.
      Пройдемся по затихшим аккуратно подрезанным аллеям. Когда-то в этом недалеком предместье старой Москвы гудела и переливалась огнями настоящая ярмарка веселья: большие и малые питейные заведения, трактиры и ресторации зазывали клиентов и побогаче, и победнее. Здесь соседствовали и соперничали друг с другом "Яр" и "Стрельна", "Аполло" и "Эльдорадо".
      Многие из этих звучных экзотических названий стали достоянием прошлого да живут еще, пожалуй, на страницах воспоминаний Сытина и Гиляровского. Впрочем, постойте. И сейчас случайно встреченные вами старожилы укажут "ледорадовский" переулок. "Ледорадовский"? Да ведь это прошедшее сквозь призму народного говора Эльдорадо! И действительно, еще не так давно здешние нехитрые дома и домишки затейливо переплетал целый клубок эльдорадовских проездов. Эльдорадовский большой, первый, второй, третий и четвертый переулки, не считая Эльдорадовского тупика. Поистине целая страна Эльдорадо!
      До революции в ней буйствовало разноцветное, разноголосое племя цыган. Приезжие цыгане раскидывали палатки в Большой Зыковской роще, сейчас на ее месте пролегла улица 8 марта, местные же - хористки и танцоры, певцы и певицы - тесно селились вдоль кривых эльдорадовских улочек. Все это шумело и бурлило вокруг ресторана "Эльдорадо".
      Едва ли сейчас можно сказать, почему владелец одноэтажного бревенчатого, обвитого террасами строения ресторатор Илья Арефьевич Скалкин решил назвать его столь диковинным именем. Бывший митинский мужик (поблизости было село Митино) Илья Скалкин обладал красивым тенором. Поначалу он сам певал в ресторанах, потом собрал собственный хор, купил трактир и вскоре разбогател. Не в память ли об этой удаче он окрестил новое заведение - "Эльдорадо"? Словом, которое было символом нежданно обретенного богатства, славы и процветания! В конце прошлого столетия в "Эльдорадо" кутила и. бражничала купеческая Москва. Здесь выступала цыганка Варя Панина, знаменитая певица! Сюда приезжали смотреть на огненные пляски Саши Артамоновой.
      Давно умер ресторатор Скалкин. Снесли обветшалое здание "Эльдорадо", которое стояло в парке на углу нынешних Красноармейской улицы и улицы Серегина. Теперь строятся новые дома, прокладываются новые улицы, и скоро уже ничего не будет напоминать о том, что совсем недалеко от Москвы когда-то существовало цыганское Эльдорадо.
      Как же попало это иноземное слово в дореволюционный московский быт, откуда пришло оно на русскую землю? Затейлива и драматична его судьба. В нем как в зеркале отразилась бурная эпоха противоборства Старого и Нового Света. Родившись в схватке двух миров, оно в равной мере принадлежало Европе и Америке. Дитя конкисты, Эльдорадо впитало в себя ненасытные мечты завоевателей о золотой наживе и причудливые представления древних индейцев. Представления эти зародились в глубокой старине, отделенной от нас долгими столетиями, в мире людей, которые так и не успели перешагнуть барьер между юностью и зрелостью человечества.
      Американские индейцы задолго до появления Колумба создали высокоразвитую самобытную культуру. Прекрасные города, величественные храмы и пирамиды, изящные ткани и сосуды, неповторимые по красоте ювелирные украшения и скульптуру производили люди, духовный мир которых был пронизан первобытной религиозной идеологией. Многочисленный сонм грозных богов повелевал жизнью индейца, ради их умиротворения и были выработаны самые диковинные обряды и церемонии.
      ИЗ БЫТА ЗАМОРСКОГО
      Начало XVI века. Материк, который впоследствии будет назван Южной Америкой. Высокогорное плато Восточных Кордильер в стране, которая ныне именуется Колумбией. Озеро Гуатавита.
      Горным зеркалом называют его местные жители, меднокожие, скуластые, крепкого сложения люди. Спокойна, почти недвижна водная гладь. Ее словно стерегут прибрежные утесы. Кажется, они вырастают прямо из озера и уходят в небо.
      Много дорог ведет к озеру Гуатавите, древней святыне живущих окрест индейцев. Как сказывают старики, хранители мудрости, с незапамятных времен на его дне поселилась Фуратена, богиня в облике змеи. Она всемогуща, она добра и благосклонна к людям. Случится ли засуха, голод, постигнет ли народ губительный мор, замышляется ли поход против коварного соседа - во всех этих случаях жрецы и владыки испрашивают помощи и совета у всесильной женщины-змеи.
      Но в этот раз, в хлопотливый месяц сева, пришла пора индейцам молить богиню о чрезвычайной милости - принять или отвергнуть нового правителя, юного Гуаску Тикисоке, преемника умершего от ран властителя Психипкуа.
      Чтобы узнать волю всемогущей Фуратены, древний обычай повелевал прибегнуть к обряду, пышность которого превосходила все прочие церемонии. Молодой Гуаска Тикисоке носил гордое имя - Парящий орел. Всем воинам его царственного рода покровительствовала царь-птица. Он доводился племянником своему предшественнику и потому был единственным и законным его наследником. Семь лет прожил Гуаска Тикисоке в уединенных пещерах под присмотром неумолимо строгих жрецов. Все эти годы они готовили его к посвящению в сан правителя.
      В назначенный день юноша покинул укромное убежище. Его посадили в роскошные золотые носилки, а на голову набросили белоснежный плащ: солнце не должно до поры до времени видеть лицо Тикисоке. Мерным шагом процессия двинулась к озеру Гуатавите. А на берегу уже выстроились в строгом порядке роды и племена, братья по крови и союзники. Суровые воины в масках и замысловатых уборах из перьев, жрецы в золотых коронах и нагрудных пластинах, женщины в разноцветных плащах. В руках у каждого факел.
      Возле каменной лестницы, врезанной в берег озера, Гуаску Тикисоке медленно снимают с носилок. На воде уже тихо покачивается богато украшенный плот. Легкий и изящный, он связан из священного тростника. На плоту в углах его четыре жаровни, чуть курятся в них пахучие травы. Тишина. Но вот вспыхивают жаровни. Сразу же загораются сотни факелов на берегу. Потупив взор, все поворачиваются спиной к воде. Горе тому, кто осмелится взглянуть на юного правителя.
      И вот наступает час величайшего таинства. Седовласые жрецы сбрасывают покрывало и натирают тело юноши липкой и душистой древесной смолой. В руках у них короткие тростниковые трубочки, вот они подносят их к губам. Мгновение, выдох - и из трубочек извергаются струйки желтого порошка. Это золото - оно священно, ибо угодно богам. Постепенно плечи и руки, спина и грудь юноши покрываются тонкой золотистой пеленой.
      К нему приближаются четыре вождя. Они также обнажены и готовы принести щедрые жертвы владычице Фуратене. Вожди благоговейно поднимают Гуаску Тикисоке и переносят на середину плота, складывая к его ногам множество золотых изделий и изумрудов.
      Наконец настает желанный миг. Плот отрывается от берега, бесшумно скользит по водной глади. Вслед ему несутся радостные песни. Смеются флейты, победоносно грохочут барабаны, трубным гласом гремят морские раковины. От могучего гула содрогаются леса и горы. И вдруг все смолкает: плот достиг середины озера.
      Сокровенные слова шепчет Гуаска Тикисоке, обращаясь к покровительнице Фуратене: "О ты, сердце озера! Ты, трижды почтенная мать лагуны! Великая, могущественная женщина в змеиной плоти! Источник изобилия, благодетельница наших сынов и дочерей! Дай жизнь и радость твоим детям, взывающим к тебе с порога твоей обители. Пусть плодятся и множатся чада твои, пусть недуги и злосчастья минуют их, пусть солнце и луна озаряют их живительным светом. Яви любовь, о великая, и прими в свое лоно святые жертвы и главный дар сияющего солнцем посланца твоего народа. Да будет благостен этот союз!" С такими словами Гуаска Тикисоке опускает флажок, развевающийся над плотом. Тотчас же его спутники низвергают в озеро груду приношений. Гуаска Тикисоке бросается в священные воды. Смывая золотой порошок с тела юноши, озеро благосклонно принимает и этот чудесный дар.
      Все пятеро - четыре вождя и юноша - плывут к берегу, ни одной песчинки не видно на крепком, мускулистом теле Гуаски Тикисоке. Значит, угоден он богине в облике змеи, значит, быть ему повелителем людей! И велика радость индейцев. Озерную гладь орошает дождь из золотых украшений: это простые смертные спешат выразить свою признательность владычице озера.
      Начинается торжественное празднество с веселыми и грустными песнями и плясками. Желтой рекой льется сапкуа - напиток жизни, настоенный на маисовом зерне. Теперь власть нового правителя признается всеми и приобретает законную силу.
      Так избирали "на царство" своего повелителя индейцы, что жили вокруг священного озера Гуатавиты. Таков был древний незапамятный обычай, завещанный предками. О нем хорошо знали соседние племена и дальние народы.
      Много событий, больших и малых, горьких и радостных, произошло в жизни Гуаски Тикисоке за долгие годы его правления. Многих грозных соперников покорил он и приумножил славу своего рода. Однако мог ли он в торжественный день избрания вообразить себе, что кончит жизнь не на поле брани, а от предательской руки невиданных дотоле воинов. Мог ли он предположить, что священный обряд омовения, молва о котором расходилась далеко вокруг, послужит для пришельцев приманкой. Словно гончие псы, помчатся они по следам молвы и проникнут в его страну, ту, что так надежно защищали могучие реки и высокие горные цепи. В предчувствии наживы враги нарекут Гуаску Тикисоке "эль де оро", или "эльдорадо" - "позолоченным" человеком.
      Чужеземцы сорвут с Парящего орла драгоценные знаки достоинства, растопчут богов, отберут подданных и, наконец, лишат его жизни. Вот почему он войдет в историю как последний Эльдорадо. Последний потому, что вторжение чужестранцев положит конец правлению его рода и индейцы навсегда потеряют былую свободу и независимость.
      Все рассказанное - не досужая выдумка и не исторический курьез. Эта поистине фантастическая традиция в действительности бытовала у индейцев муисков. Нам стало известно о ней со слов наследника Гуаски Тикисоке, пережившего конкисту. Рассказ этот был записан колумбийским хронистом Хуаном Родригесом Фресле. Современные исследователи пытались раскрыть символический смысл церемонии Эльдорадо. Чем для самих индейцев было это своеобразное "венчание на царство"? Кого в их глазах олицетворяла позолоченная фигура молодого правителя?
      По мнению одних, это была искупительная жертва, по мнению других,обряд очищения. Колумбийские археологи предложили собственную, весьма любопытную версию: будто несколько тысяч лет назад выводу Гуатавиты упал большой метеорит. Сверкающая раскаленная масса подобно молнии прорезала небосклон и со страшным грохотом исчезла в глубине озера. Местные жители, невольные свидетели этого "чуда", восприняли его как знак того, что некое могущественное божество пришло на их землю и избрало своим обиталищем озеро Гуатавиту. В память об этом событии с тех пор, дескать, и праздновалась церемония Эльдорадо.
      При всей оригинальности версия эта малоправдоподобна, так как основана на редком природном явлении. А между тем этот необычный обряд не был столь исключительным. Индейцы,.поклонявшиеся силам природы, особенно почитали водную стихию. Культ озер был распространен не только у муисков, но и у индейцев кечуа в Перу и у майя в Центральной Америке. Со славой озера Гуатавиты могли бы поспорить не менее знаменитые озера Аматитлан в Гватемале и Чичен-Ица на Юкатане. Индейцы полагали, Что в них обитают боги дождя и влаги, дарующие изобилие и урожай, нередко их представляли в виде огромных змей, драконов или других чудовищ. Не только бесценные сокровища, но и человеческие жертвы бросались в озерные воды, чтобы умилостивить живущие там грозные божества. Быть может, такой символической жертвой и был "позолоченный" правитель древних муисков.
      Исторический факт и порожденный им символ, правда и вымысел - все это тесно переплелось в легенде об Эльдорадо, классическом сказании древности. С историей народа, чья щедрая фантазия породила этот сказочный обряд, с историей поисков чудесной страны Эльдорадо и предстоит познакомиться всем, кто раскроет страницы этой книги.
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      РЫЦАРЬ ЭЛЬДОРАДО
      История первая
      "МУНДУС НОВУС" -ДИКОВИННЫЙ КРАЙ
      Это было время, когда Веско Нуньес Балъбоа водрузил знамя Кастилии на
      берегах Дарьена, Кортес - в Мексике, Писарро - в Перу; это было время, когда влияние Испании безраздельно господствовало в Европе, когда пылкое
      воображение иберийцев ослепляли блестящие видения Эльдорадо, рыцарских
      подвигов и всемирной монархии.
      К. Маркс. Революционная Испания. 1854 г.
      День 15 марта 1493 г. стал великой вехой в жизни Испании. В тот день в старинной гавани Палое, на юго-западном побережье страны, появилась изрядно потрепанная каравелла. Это вернулся из своего первого заокеанского плавания адмирал Моря-Океана1, генуэзец Христофор Колумб.
      Колумб привез ошеломляющую новость. В письме, которое он послал с дороги испанскому двору, говорилось: "За тридцать три дня я прошел от Канарских островов к Индиям с флотилией, предоставленной мне нашими государями... и там я открыл много островов и людей на них без счету..."
      Весть о таинственной суше, неожиданно всплывшей вдруг из "mare tenebrosum" - моря тьмы, что испокон веков обнимало Европу с запада, молниеносно разошлась по соседним странам. "Что же это за диковинная страна,- думали с беспокойством европейцы,- как велика она, как далеко простираются ее границы? Действительно; Индии ли это, как утверждают кастильские мореходы, а может быть, сия твердая земля - прославленная в древних легендах Атлантида и правит ею Алкиона, дочь титана Атланта? Неужели ошибался блаженный Августин, когда утверждал, что на стороне земного шара, противоположной Европе, нет никакой суши? И мыслимо ли, наконец, чтобы спустя столько веков после сотворения мира на свете могла еще существовать доселе неведомая земля?" Эти и многие другие вопросы тревожили всех от мала до велика.
      Царствующая королевская чета - Фердинанд и Изабелла - торжественно встретила Колумба. Его открытие сулило заманчивые, если не блестящие, перспективы.
      В конце XV - начале XVI в. Западная Европа переживала бурные времена. Повсюду вырастали крупные города, развивались промышленность и торговля. Крепла и набирала силы молодая буржуазия. Банкиры и ростовщики стали хозяевами городов и сел. Деньги - всеобщее средство обмена - превратились в большую экономическую и общественную силу. Жажда золота, стремление к наживе овладели Европой.
      Особенно прибыльной в ту пору считалась заморская торговля с далекими Индиями. Пряности, благовония, драгоценные камни, ткани и, конечно, золото - вот какие редкостные товары привозили из этих благословенных стран европейские купцы.
      Однако в результате турецких завоеваний в Аравии и Малой Азии (в 1453 г. пал Константинополь) традиционные сухопутные и морские дороги к Индиям были отрезаны. К тому же в Средиземном море помимо "неверных" турков хозяйничали "добрые христиане" венецианцы вкупе с мавританскими пиратами, преграждая дорогу на восток. Новыми обходными путями вокруг Африки прочно завладели португальцы. Вот почему поиски прохода через западный неисследованный океан стали все более занимать европейских мореходов и космографов.
      Первая же попытка Колумба пересечь Атлантику увенчалась успехом. Она положила начало конкисте2 - заокеанской экспансии, у истоков которой стояли "высочайшие покровители - Фердинанд и Изабелла.
      1492 год был памятен не только открытием Колумба. 2 янвааря этого года пал Гранадский эмират, последний оплот мусульманства на Пиренейском полуострове. С падением Гранады "Завершилась реконкиста, другими словами отвоевание пиренейских земель, которые почти на протяжении восьми веков находились под мавританским владычеством. Незадолго до этих событий благодаря династическому браку между кастильской королевой Изабеллой и королем Арагона Фердинандом воссоединились два крупнейших католических государства полуострова. Возникла единая Испания, мощное государство, которое вскоре вышло на арену европейской и мировой политики. Покончив с феодальной смутой и гражданскими войнами внутри страны, испанские монархи обратились к завоеванию новых далеких земель.
      Заокеанские торговые экспедиции в азиатские страны сулили сказочные доходы королевской казне. Городская знать, купцы и банкиры Кастилии и Арагона также были весьма заинтересованы в новых источниках накопления. От них не отставала и католическая церковь, стремившаяся укрепить свое влияние и финансовую мощь за счет новообращенных в христианскую веру жителей языческих стран.
      Что же касается испанского дворянства, то оно особенно уповало на заморскую карьеру. До конца XV в. его кормили война с маврами да внутренние распри и междоусобицы. Однако всему этому был положен конец. Воинственные кастильские рыцари-дворяне, особенно разорившиеся, оказались не у дел. У большинства из них не было ни земельных владений, ни родовых замков, ни выгодных должностей. За океаном же открывались новые возможности. Там можно было приобрести и землю, и состояние и откупиться наконец от ростовщиков, у которых все они были в неоплатном долгу. К тому же и королевский двор был рад избавиться от мятежной дворянской братии. Спесивые и алчные рыцари не желали ни пахать, ни сеять. Всякий труд, кроме воинского, казался им зазорным. Недаром Эрнандо Кортес, один из тех конкистадоров, которому необыкновенно повезло в Америке, писал в своем дневнике: "Я прибыл сюда за золотом, а не для того, чтобы пахать землю, как какой-нибудь крестьянин".
      В глазах людей того времени этот благородный металл был окружен ореолом святости и могущества, считался как бы квинтэссенцией всех жизненных благ. "...Золото было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан в Америку; золото - вот чего первым делом требовал белый, как только он ступал на вновь открытый берег"3. Именно так относился к золоту и сам Колумб: "Генуэзцы, венецианцы и все, кто обладает жемчугом, драгоценными камнями и иными ценностями, готовы доставлять их на край света в обмен на золото. Золото - это совершенство. Тот, кто им владеет, имеет все, что пожелает. С помощью золота открываются врата небесные для душ" - так писал он в 1503 г. в письме с Ямайки Фердинанду и Изабелле.
      Не удивительно, что вторая экспедиция Колумба в отличие от первой напоминала мощное военно-торговое предприятие. 25 сентября 1493 г. из Кадиса в море вышла флотилия из семнадцати больших и малых кораблей. На палубах и в трюмах разместилось не менее полутора тысяч человек.
      Однако, несмотря на то, что географические результаты этой экспедиции были значительны, она не оправдала затраченных на нее средств. Испанская корона, не удовлетворившись исходом второй экспедиции Колумба, пожелала придать завоеванию заморских земель более массовый характер.
      Католические короли Фердинанд и Изабелла, так же, впрочем, как и их внук Карл I4, стремились приобретать и колонизовать заморские владения отнюдь не за счет королевской казны. Разорительные военные кампании, которые Карл I вел на протяжении всего своего длительного правления, расходы на содержание самого пышного в Европе двора, постоянные вояжи императора по лоскутным землям Священной Римской империи - все это опустошало испанскую казну. Испанское правительство весьма чувствительно зависело от займов и ссуд, которые под гигантские проценты предоставляли ему могущественные германские и генуэзские банкиры. Росли внешние долги Испании.
      Постоянная нехватка финансовых средств вынуждала королевский двор делать ставку на капиталы кастильских, арагонских и иноземных финансистов, купцов и ростовщиков, монастырей, знатных и незнатных подданных. Последующий ход событий показал, что расчеты испанских монархов полностью оправдались.
      Началась эпоха переселения в Новый Свет. От берегов Испании одна за другой отплывали каравеллы. На их палубах теснились знатные, но нищие "сегундоны" - младшие отпрыски родовитых семей, которые не имели по закону майората никаких прав на родительское состояние, безземельные крестьяне, ремесленники, мелкие судейские чиновники и люди без всякой профессии и определенных занятий. Вся эта пестрая толпа пускалась в опасный путь через океан в Америку, которая обещала так много, и прежде всего - золото!
      И прямо скажем, Испания преуспела в изъятии заморских ценностей. Подсчитано, что с 1503 по 1660 г. испанцы вывезли из американских колоний 181 тонну золота и 17 тысяч тонн серебра!
      Каким же образом удалось испанской короне произвести это чудовищное ограбление коренного населения Америки? С самого начала завоевательная политика в Новом Свете была поставлена под скрупулезный контроль королевского правительственного аппарата. Немалая роль в ее осуществлении отводилась "капитуляциям" - контрактам, или договорам. Каждый конкистадор, пожелавший принять участие в завоевании заокеанских земель, заключал такую капитуляцию с испанским королем. Договор давал право на завоевание и заселение той или иной части Западных Индий и одновременно разрешение на организацию экспедиции, набор ее участников, наем кораблей. Все эти дорогостоящие операции оплачивала "менее высокая договаривающаяся сторона" - сам конкистадор. Лошадей и оружие, запасы фуража, провианта и многое другое он покупал на собственные средства.
      Издержки будущего завоевателя капитуляция компенсировала обильным набором званий и почестей ("titulos у honores"). Завоеватели становились губернаторами, генерал-капитанами таких-то земель, оклад же им назначался за счет доходов от провинций, которые еще предстояло завоевать. Что касается своих интересов, то корона ограждала их с помощью самых драконовских требований. Прежде всего в ее пользу взималась знаменитая кинта - королевская пятина от любой добычи: золота, рабов, жемчуга, драгоценных камней. Пятина доходила до половины, когда речь шла о золотых украшениях, найденных в могилах. Короне же принадлежало одно украшение из числа тех, что снимались с тела убитого индейского воина. Как видно, предусматривались все виды ограбления коренного населения Америки. Особые королевские чиновники неукоснительно следили за тем, чтобы королевская казна исправно пополнялась. Сколько отчаянных голов подверглись преследованиям и сколько были казнены королевским судом за сокрытие или умаление проклятой кинты. Поистине королевское золото источало запах человеческой крови!
      Существовали и многие другие ограничения. Так, торговля на "островах и материке", морские сношения с Индиями провозглашались монополией короны. Обмен с местными жителями могли совершать лишь специально назначенные королевские чиновники да начальники экспедиций. Именно на торговые операции и устройство торговых колоний, как на самое прибыльное дело, уповали поначалу католические короли. Солидная доля полагалась короне и при разработке золотых и прочих рудников: 1/5 часть добытого золота и серебра поступала в королевскую казну. Вот на каких условиях подписывали испанские монархи договоры на завоевание и открытие новых земель. Так складывалась коронная заморская политика.
      Однако и то, что доставалось конкистадорам, делилось между ними отнюдь не поровну. Прежде всего заокеанские барыши перепадали на долю организаторов и начальников экспедиций, знатных дворян. Рядовые же солдаты должны были рассчитывать исключительно на себя. В отличие от хорошо вооруженной и экипированной военной знати рядовые участники были почти безоружны, если не считать "роделы" - небольшого круглого щита да пики или копья.
      Новый Свет по существу завоевывался на свой страх и риск. Большая часть добровольцев не получала ни денег, ни обещаний на будущее. Они продавали все, что могли продать, и перебирались в Севилью - порт отправления. В ожидании отхода судна будущие завоеватели, бывало, проедали все свои запасы и, чтобы оплатить проезд, подписывали долговые обязательства, надеясь расплатиться за них по ту сторону океана, в Новом Свете.
      Да и в самом походе рядовые его участники должны были сами запасаться провиантом. Правда, удачливые "каудильо" - главы экспедиций, случалось, доставляли пропитание своим людям. Однако такой порядок был скорее исключением, чем правилом. Недаром со времен Колумба снятие с довольствия было самой тяжелой карой для виновного. Не удивительно, что, ступив на американскую землю, конкистадоры прибегали к самым изощренным формам грабежа, дабы урвать себе за счет индейцев и "хлеб насущный", и хоть какой-нибудь капитал.
      Смертельный риск ждал всех, кто отправлялся в заморские края. И все же существовало правило: если конкистадор погибал на поле боя, родственникам ничего не доставалось из его добычи, зато они полностью наследовали долги умершего.
      Тем не менее, невзирая на все опасности нелегкой заокеанской судьбы, аромат Западных Индий был непреоборим, а тяга за океан была так велика, что это угрожало опустошить города и села Эстремадуры и Кастилии. Севильская Торговая палата, а затем и Совет Индий5 тщетно пытались ограничить поток переселенцев. За 70 лет, с 1500 по 1571 г., в Новый Свет переправилось 150 тысяч человек. Безлюдно стало на испанском юге. Современник событий венецианский посол Андреа Наваджеро в письме на родину в 1525 г. сообщал: "Севилья оставлена на попечение одних только женщин".
      История вторая
      САНТА-МАРТА - НИЧЕЙНАЯ ЗЕМЛЯ
      А счет здесь ведется не по индейцам, а по хижинам, потому что нельзя толком доведаться, сколько жителей в этих местах обитает, ибо велика земля,
      нам здесь подвластная и нами замиренная, и индейцам несть числа.
      Из послания Гарсии де Лермы королевскому двору 16 января 1530г.
      В тяжких трудах проходила подготовка третьей по счету экспедиции Колумба. Никто не хотел вкладывать капиталы в это ненадежное и невыгодное, по общему мнению, предприятие.
      В мае 1498 г. шесть небольших каравелл вышли наконец на просторы Атлантики. Через два месяца каравеллы оказались вблизи острова Тринидад. К западу от него виднелся берег, нареченный Колумбом Землей Благодати.