На горизонте - Эльдорадо

      Так была вписана заключительная глава в бурную летопись Эльдорадо, так завершилась история поисков этой страны, поисков, которые поглотили тысячи людей, питая на протяжении трех веков несбыточные иллюзии. Последняя крупная экспедиция, организованная в 1775 г. губернатором испанской Гвианы доном Мануэлем Сентурионом, так и не достигла желанного Эльдорадо, причем почти все ее участники погибли.
      Однако и после путешествия Гумбольдта, доказавшего, что озеро-море Парима не более как мистификация, оно продолжало упорно появляться в географических атласах. В 1807 г. английский географ д'Арси де ла Рошетт составил карту Южной Америки под названием "Колумбия прима". На ней он поместил огромное озеро Парима, сопроводив его такой подписью; "Золотое озеро или озеро Парима, называемое также Парана, Питинга и т. п. Белое море, на берегах которого путешественники XVI в. помещали воображаемый город Маноа или Дорадо". В 1816 г. в Париже был опубликован всемирный географический атлас. Его составитель Поль Шанлер, автор национального атласа Франции, остался верен морю Парима. Фигурировало оно и на карте 1818 г., изданной в Вене и составленной неким Фридом на "основе наблюдений Гумбольдта". Даже в 1851 г. была переиздана без малейших изменений знаменитая карта ла Рошетта. Вот насколько устойчива была эта традиция.
      Покончив с призраком Эльдорадо в Гвиане, Гумбольдт и его спутник отправились на Кубу, а оттуда - в Новую Гранаду. В апреле 1801 г. они уже плыли на "бонго" - большой пироге по величавой Магдалене. 55 дней понадобилось им, чтобы добраться до селения Онда, за которым река становилась несудоходной. Поднявшись на мулах в горы, путники оказались на Боготском плато.
      Познакомившись с древней историей этого края, Гумбольдт заинтересовался священными озерами и самым известным среди них озером Гуатавита. Сдерживая волнение, Гумбольдт стоял на обрывистом склоне, вглядываясь в спокойную гладь озера. В одной из скал он заметил вырубленные ступени, уходившие под воду. Это были остатки церемониальной лестницы, по которой когда-то спускался на плот "позолоченный правитель".
      Гумбольдт горячо отстаивал идею частичного осушения озера. При всем том его не интересовала коммерческая стоимость индейских сокровищ. Он мечтал о выставке неповторимых индейских украшений, спасенных из мрака забвения на радость людям. Но хотя намерение его так и не было осуществлено, после его путешествия в Колумбию всем стало ясно, что фантастическое озеро в горах, на берегах которого жили процветающие индейцы, богатые золотом, действительно существовало, но не в Гвиане, а на высокогорном плато Восточных Кордильер - в Колумбии и называлось оно не Парима, а Гуатавита.
      Казалось бы, история Эльдорадо завершилась. Однако, еще .когда его усиленно разыскивали в тропических дебрях Южной Америки, произошла дальнейшая любопытная трансформация мифа. Отразив власть "золотого тельца" над человеком складывавшегося буржуазного общества, Эльдорадо со временем стало символом благословенной страны, страны счастья, новым вариантом земного рая.
      Выдающиеся европейские писатели не остались равнодушны к новому поэтическому образу. Одним из первых его использовал в эпической поэме "Потерянный рай" английский поэт Джон Мильтон (1608-1674 гг.). Он написал поэму в 1667 г., когда легенда о золотой стране переживала самый расцвет.
      Почти столетие спустя к Эльдорадо обратился великий французский сатирик Вольтер. Интерес его к этому американскому сюжету был не случаен. В середине XVIII в. Франция с восхищением следила за исследованиями в бассейне Амазонки математика и географа Шарля-Мари де ла Кондамина, близкого друга Вольтера.
      Философская повесть Вольтера "Кандид" вышла в свет в 1759 г. В ней действуют два молодых героя - изгнанник Кандид и его слуга Кокамбо. Волей автора они совершают далекое путешествие из Испании в Буэнос-Айрес, затем в Парагвай и в земли индейцев орельонес (уж не имя ли Франсиско Орельяны использовано здесь Вольтером?). Бурная, порожистая река выносит путников в страну Эльдорадо. Семнадцатая глава повести так и называется: "Прибытие Кандида и его слуги в страну Эльдорадо и о том, что они там увидели".
      Перо сатирика знакомит читателя с жителями этой удивительной страны: деревенские мальчишки в лохмотьях из золотой парчи кидаются у околицы кусками золота, изумрудами и рубинами, "из которых меньший был бы самым большим украшением трона моголов". Взрослые же щеголяют в золотых платьях, двери домов отлиты из серебра, обои в комнатах - золоченые, а вся посуда исключительно из горного хрусталя.
      В пересказ знаменитой легенды Вольтер внес свои чисто вольтерьянские нотки. И так мы читаем, что в главном городе страны были общественные здания, поднимавшиеся до облаков, рынок, украшенный тысячью колонн, фонтаны с чистой и розовой водой, с ликерами из сахарного тростника, "которые постоянно текли в большие водоемы, выложенные чем-то похожим на драгоценные камни и издававшие запах гвоздики и корицы".
      Эльдорадо - это "страна, где все идет хорошо", говорит автор. А если так, то она должна обходиться без судов, парламента, тюрем и даже монахов. Зато в Эльдорадо был дворец науки, в котором размещалась галерея длиной в 2 тысячи шагов, уставленная математическими и физическими инструментами. Таков был вольтерьянский рай!
      Не в те ли времена и родилась французская поговорка: "Кто не мечтает об Эльдорадо!" Знаменитый американский новеллист-романтик Эдгар По, мечтавший о своем поэтическом Эльдорадо, словно воплощая историю жизненных и творческих исканий, писал в одном из стихотворений:
      И он устал,
      В степи упал...
      Предстала Тень из Ада,
      И он без сил Ее спросил:
      "О Тень, где Эльдорадо?"
      "На склоны черных Лунных гор
      Пройди,- где тени Ада!"
      В ответ Она
      "Во мгле без дна
      Для смелых Эльдорадо!"
      К этому образу не раз обращались многие писатели и поэты. "Этот необыкновенный город, эти Афины - мой Париж, Эльдорадо мира!" - восклицал французский поэт Теодор де Банвиль. "Нормандия - мое Эльдорадо,- вторит ему литературный критик Жюль Леметр,- я обошел ее во всех направлениях и во все времена года".
      Так началась новая жизнь Эльдорадо - уже не легенды, а нарицательного образа, символа богатства и роскоши, щедрого изобилия. Не случайно слово "Эльдорадо" взяли на вооружение искатели кладов и сокровищ, золотых россыпей, далекие потомки испанских конкистадоров. XIX столетие ознаменовалось открытием многих месторождений золота - в Северной Америке, Южной Африке, Австралии. На далеком американском западе, в Калифорнии, в 1848 г. разразилась золотая лихорадка. За Калифорнией надолго закрепилось название Эльдорадо. В настоящее время в Мексике и США насчитывается около 20 городов и горных вершин, носящих это имя. И едва ли не каждая латиноамериканская республика имеет по крайней мере одно Эльдорадо.
      И в наши дни древнее Эльдорадо продолжает служить людям. Слово это стало интернациональным и вошло в языки многих народов. Изменчива и прихотлива его судьба. Если в столице Бельгии Брюсселе оно выписано огромными неоновыми буквами над входом в фешенебельный кинотеатр, а в Париже на бульваре Страсбург - на фасаде музыкального театра, то в далеком Каракасе, столице Венесуэлы, оно венчает мрачное серое здание; каракасское "Эльдорадо" - тюрьма для уголовных преступников.
      В Перу это название присвоено одному из парадных залов президентского дворца в Лиме, где принимаются и подписываются самые важные законы и постановления. В Колумбии имя Эльдорадо носит современный столичный аэродром. На дорогах США можно встретить роскошный кадиллак марки "Эльдорадо".
      Сложились даже устойчивые представления-образы: такие, как "нефтяное Эльдорадо" - Венесуэла, страна огромных нефтяных богатств; "серебряное Эльдорадо" - знаменитые серебряные рудники Потоси в Боливии, которые дали колониальной Испании тысячи тонн серебра.
      Эльдорадо пришло и к нам, преодолев океанские просторы, и пустилось путешествовать по российским городам и весям. Появилось оно в Москве, в веселом и оживленном ее предместье за Тверской заставой. Впрочем, Эльдорадо, подобное московскому, можно было встретить в Петербурге и в Киеве, в Воронеже и в Кустанае.
      Полистайте подшивки современных газет и журналов. Нет-нет да и мелькнут в заголовке или тексте слова: "Эльдорадо XX века". Это может быть статья о разработке энергетических ресурсов океанов, о богатствах морского дна, еще не освоенных человеком, об использовании солнечной энергии, об открытии больших запасов редких металлов, алмазов. Так вновь и вновь оживает бессмертная древняя легенда рожденная в эпоху противоборства Нового и Старого Света, на развалинах великолепных цивилизаций, созданных индейскими народами древней Америки.
      Но слово "Эльдорадо" не простое слово. В нем отразилась не только эпоха разрушения и гибели индейских культур. Эльдорадо стало могучим стимулом великих географических открытий. Оно заставило европейцев проложить множество дорог и троп в гигантском лабиринте тропических дебрей, открыть могучие реки, преодолеть труднодоступные горы Нового Света и тем самым освоить огромный, дотоле неизвестный материк.
      Александр Гумбольдт, сделавший так много для "разоблачения" легенды об Эльдорадо, в свое время писал: "Это был как бы призрак, убегавший от испанцев и беспрестанно манивший их. Человеку, скитающемуся по земле, свойственно воображать, что счастье находится за пределами известного ему мира. Подобно Атланту (Атлас) и островам Гесперид Дорадо постепенно перешло из области географии в область мифологии".
      Примечательно, что Гумбольдт разрешил не только географические загадки, связанные с именем Эльдорадо. Он высказал интересное предположение о его этнографических истоках. Во время путешествия по Южной Америке он обнаружил, что индейцы на берегах реки Кауры и в других районах Гвианы имеют обыкновение мазаться черепашьим жиром и приклеивать к коже серебристо-белые и медно-красные чешуйки слюды с металлическим блеском. "Издали кажется, что они носят одежду с галунами. Легенда о позолоченном человеке, возможно, основана на сходном обычае". Эта остроумная гипотеза Гумбольдта срывает покров таинственности и загадочности с церемонии Эльдорадо, делая ее естественной принадлежностью красочного экзотического мира американских индейцев.
      При всем этом замечательный немецкий исследователь и путешественник считал, что "мы, несомненно, в значительной мере обязаны Эльдорадо нашими знаниями о внутренних областях Америки. Попытки завоевать эту легендарную страну принесли пользу географии, как нередко приносят пользу истине ошибки или смелые гипотезы".
      Вместо эпилога
      НАСЛЕДНИЦА ДРЕВНЕГО ЭЛЬДОРАДО
      Подошла к концу наша история о приключениях легенды об Эльдорадо. Но было бы несправедливо, если бы мы, прощаясь с ней, не заглянули еще раз в страну, которая подарила миру этот миф.
      Республика Колумбия, наследница древнего Эльдорадо и королевства Новая Гранада, широко раскинулась на крайнем северо-западе Южной Америки, занимая обширные пространства вдоль берегов Атлантического и Тихого океанов. Как и прежде, могучая Магдалена, "Великая река" испанских хроник, главная водная артерия страны, плавно несет свои желто-бурые воды к Карибскому морю. Вся срединная часть ее правобережья занята горным массивом Восточных Кордильер, их обширными плоскогорьями и долинами. Это .территория департаментов Кундинамарка и Бояка, земля древних муисков. Здесь расположены столица республики Богота и другие крупные культурные и промышленные центры. Здесь, как нигде, явственно ощущаются дыхание и пульс латиноамериканской республики.
      Как и 400 лет назад, на плодородных землях Боготского плато работают трудолюбивые земледельцы. Черные, смоляные волосы, орлиный нос, большие темные глаза, выдубленная ветрами коричневая кожа, самотканые синие и коричневые пончо-руана - все выдает в этих людях индейцев.
      Но едва ли найдется среди них один, кто назвал бы себя индейцем. "Сомос коломбианос" - мы колумбийцы - таков будет ответ, если спросят их, кто они такие.
      Среди потомков древних муисков давно утвердилась испанская речь. Муиски легко усваивали испанские слова, и этой своей способностью удивляли еще Кесаду и его спутников. Поколение индейцев, родившихся после конкисты, без помощи учителей легко овладело языком завоевателей. В конце XVI в. муиски уже свободно изъяснялись по-испански на рынках и ярмарках, в приемной королевского суда, исповедовались священникам в католической церкви. И вскоре родную речь индеец мог услышать только в своей семье, в тесном кругу родичей. Спустя 200 лет язык муисков угас и там: даже колыбельные песни ма-тери-индеанки пели по-испански. Язык муисков вышел из употребления. И когда Александр Гумбольдт в 1801 г. встречался с индейцами на торговых площадях и сельских дорогах, они бойко отвечали ему по-испански, хотя в их речи слышалось, пожалуй, слишком много шипящих звуков.
      Однако было бы неверно думать, что потомки муисков вместе с языком забыли свою древнюю историю, дела своих славных предков. В 1780 г. в вице-королевстве Перу вспыхнуло народное восстание против испанской короны, которое возглавил касик из провинции Тинта, принявший имя Тупак-Амару - так звали последнего инку. Это народное движение всколыхнуло всю колониальную империю Испании. Вскоре волнения начались в Новой Гранаде среди потомков муисков, как бы принявших эстафету из рук казненного Тупак-Амару.
      В марте 1781 г. по селениям вокруг Боготы и Тунхи разнеслась весть о том, что Амбросио Писко, прямой потомок древних правителей - боготских сип, созывает вооруженные отряды в город Сокорро. Там начался мятеж против испанских властей. И вот в Сокорро потянулись индейцы во главе с наследственными касиками. Жители Немокона и Сипакиры, работавшие в древних соляных копях, сожгли усадьбу управляющего и провозгласили себя единственными владельцами этих промыслов согласно "исконному праву предков". Амбросио Писко как представитель древнего рода объявил себя королем Боготы и призвал индейце* бороться против грабительских налогов, засилья испанских чиновников, притеснения владетельных сеньоров. Однако индейцы, жаждавшие вернуть былую независимость, не сумели защитить ее с оружием в руках. Разногласия, неорганизованность, нехватка оружия в армии повстанцев, предательская политика креольской верхушки привели к тому, что инициатива перешла к правительственным войскам. К тому же местные власти лицемерно пообещали восставшим удовлетворить все их требования. Крестьяне разошлись по своим домам. Однако ни одно из требований не было выполнено, на участников восстания обрушились репрессии, знатных же индейцев, потомков древних вождей, лишили дворянского звания и прочих привилегий. Амбросио Писко сослали на каторжные работы в Картахену, где он вскоре и умер.
      Но и после поражения потомки муисков не сдались. В глубине души каждый из них продолжал считать себя индейцем, существом, отличным от испанцев и глубоко связанным с окружающим миром.
      Оставались неприкосновенными священные лагуны, там по-прежнему никто не ловил рыбу, не ломал ни веточки, ни тростинки на их берегах. И все-таки находились люди, нарушавшие благоговейную тишину озер. Это были испанцы, которым не давали покоя драгоценности, скрытые в озерных водах. Любителей индейских сокровищ привлекло маленькое озеро Сиеча к юго-востоку от Гуатавиты. Глубиной 34 метра и в окружности 220 метров, оно лежит в горах на высоте 3673 метра и славится изумрудным цветом воды.
      В начале XIX в. была организована первая кампания по осушению озера. В ней приняли участие жители Боготы - сеньор Товар, местный учитель, врач и генерал в отставке. Восточная скала была прорезана каналом 63 метра глубиной и 90 метров длиной. Но из этой затеи ровным счетом ничего не вышло.
      Позднее, в 1856 г., сыновья сеньора Товара решили продолжить дело отца. Они продлили канаву и понизили уровень озера на 3 метра. И вот радость - выловили несколько изумрудов (один будто бы величиной с куриное яйцо) и несколько золотых поделок. Одна из находок вызвала сенсацию. Это был диск, сделанный из концентрических кругов золотой проволоки в форме плота. Диаметр его равнялся 17 сантиметрам. На плоту изображены сидящими десять золотых фигурок. Самая большая в центре, высотой 7 сантиметров, явно представляла какое-то знатное лицо. Об этом можно судить по плотному шлему, знаку достоинства правителя, а также по миниатюрным золотым трубочкам, подвешенным к щекам около губ. В руке "правителя" - стрелы и копьеметалка. Вокруг центральной фигуры на корточках расположились еще девять обнаженных человечков, высотой 3,5 сантиметра каждый. У того, который находился прямо перед правителем, за спиной виднелась плетеная корзинка, очевидно предназначенная для жертвоприношений. Плот весил 268 граммов.
      Находка вызвала бурные споры. Все сошлись в одном - плот из озера Сиеча неопровержимо доказывает, что церемония Эльдорадо не досужая выдумка, а реально существовавший факт. И очевидно, проводился этот обряд не только на озере Гуатавита. Так подтвердились сообщения древних хронистов.
      Уникальная вещь не удержалась в Колумбии. Сменив с десяток хозяев, она перекочевала в Европу и перед второй мировой войной попала в этнографический музей в Лейпциге, где хранится и по сей день.
      Удачный опыт вызвал прилив энтузиазма. В 1870 г. колумбиец Урданета в содружестве с английским инженером Кроутером решил подвергнуть "хирургической операции" западный склон озера. В него был заложен наклонный шурф длиной 187 метров. Однако пороховой дым, образовавшийся при взрывах породы, смешался с ядовитыми донными испарениями и закупорил доступ свежего воздуха в колодец. Изыскатели потеряли сознание. Их с трудом вернули к жизни, и от продолжения работ они отказались. Окрестные жители торжествовали.
      В 1912 г. нависла опасность над многострадальным озером Гуатавитой. Это была по крайней мере восьмая попытка осушить его воды23, чтобы завладеть накопившимися на дне богатствами. На этот раз дело было поставлено на широкую ногу. Основная подготовка к операции велась далеко за океаном, в Лондоне. Английская фирма "Контрэкторс, лимитед" потратила 150 тысяч долларов на закупку партии мощных паровых насосов и переправила их в колумбийский порт Барранкилью. Теперь оставалось доставить машины в Боготу и приступить к работе.
      Сотни рабочих приняли участие в переноске и подъеме в горы разобранных на детали насосов. Наконец груз прибыл на берега Гуатавиты. Гигантские машины заработали, поглощая огромные порции дров. И вот голубые струи озерной воды со скорбным шумом полились вниз в долину. За три недели работы уровень озера понизился на 12 метров. Обычная его глубина составляла 40 метров, но был разгар сухого сезона и вода в озере стояла невысоко. Вскоре показались скопления темно-зеленой тины с резким запахом. Теперь предстояла самая "приятная" часть операции: вычерпывать грязь и выуживать из нее драгоценности. Первые же корзины принесли находки: золотые подвески, мелкие изумруды.
      И тут снова произошло неожиданное. Как только горячее солнце прогрело обнажившуюся толщу ила, он начал затвердевать. Через несколько дней ил превратился в окаменевшую массу, прочную, как бетон. Пробиться сквозь эту непроницаемую броню людям оказалось не под силу. Чаша озера начала медленно заполняться водой. Потом грянули дожди. Для инициаторов дела это было катастрофой. Выручив от продажи находок 10 тысяч долларов, организаторы затеи, потратившие на нее уже более 100 тысяч долларов, бежали, бросив на берегу инструменты и насосы, которые затем превратились в груду ржавого лома.
      Только живших окрест индейцев эта история ничуть не удивила. С их точки зрения, иначе и быть не могло. Просто древняя богиня по-прежнему защищала покой своих вод.
      Озера и поныне чтят потомки древних муисков - крестьяне Кундинамарки и Бояки. В 50-х годах нашего века пришлось перенести участок железной дороги, проходившей по берегам "священного" озера Фукене. Трижды по ночам местные жители разбирали полотно железной дороги, объясняя это тем, что-де "им явился сам хозяин озера Фу и потребовал, чтобы никто не вторгался в его дом". А на берегу озера Сиеча разросся город Чикинкира. Сюда ежегодно сходятся 60 тысяч паломников. До сих пор крестьяне, живущие на берегах озера Тоты, верят, что в глубине его таятся сокровища, что по ночам, когда светит месяц, можно увидеть на дне дома из чистого золота, драгоценные камни, золотые солнце и луну. Они верят, что озерная вода излечивает болезни, приносит женщинам красоту и здоровье. А если омыть ею тела умерших, она, согласно древнему поверью, очистит покойных от всех смертных грехов.
      По официальным статистическим данным, на Боготском плато уже давно нет индейцев. Однако в душе каждого сельского жителя - целый мир воспоминаний, традиций и верований, связывающих его с далеким прошлым. Говорят, что в селении Чиа около Боготы еще живут представители семьи Кана. Фамилия эта не испанская, а индейская. Четыре столетия назад из нее выходили великие правители южных муисков, могущественные сипы, после конкисты - мелкие касики и капитаны, а ныне - деревенские старосты и просто весьма уважаемые люди.
      Кто не знает такой природной достопримечательности в окрестностях столицы, как водопад Текендама. Тот самый водопад, что, по преданию, образовался, когда огромный поток воды низвергся в расщелину, пробитую мощным копьем Бочики в берегу реки Фунсы. Двумя бурными каскадами длиной в 140 метров устремляется он вниз по скалистым утесам. Тучи радужных брызг, облака густого пара, кружевная пена окутывают водопад день и ночь. С его высоты открывается чудесный вид на лежащие на западе земли. С некоторых пор на верхнем уступе Текендамы установлен полицейский пост: не потому, что Текендама - национальная гордость, запечатленная на гербе страны, и не потому, что сюда валом валит разноязычная толпа туристов. Тут другое. Текендаму облюбовали самоубийцы,
      Правда, среди них почти не встречаются крестьяне. Они не посмели бы осквернить священное место. Ведь, по их словам, в скале за каскадом есть пещера и в ней живет демон - Эль Мохан (так в древности муиски звали жрецов-прорицателей). Он съест любого, кто нарушит его покой. Сказывают, будто все тело Эль Мохана излучает сияние. Но, обнаружив, что его заметили, демон превращается в камень. Он имеет обыкновение, переодевшись крестьянином, спускаться вниз по реке, чтобы добыть себе еду у местных жителей.
      В горах ходят рассказы о Чудище, страшном звере с человеческой головой, который весь покрыт узорными плащами. Когда же поднимается ветер и начинают лить дожди, это свирепствует мать лагуны: в виде огромного водяного смерча вышла она в долины. Что бы ни случилось, но в такие дни никто не осмелится выйти из дому.
      Но не только озера и горы напоминают потомкам муисков об их прошлом. В XIX в. в Колумбии одним из самых популярных слов было "уака". Пришло оно из Перу, но прижилось в Колумбии и стало обозначать "клад". Кладами называли коллективные захоронения и одиночные могилы, в которых покоились предки индейцев. На уаки обычно натыкались крестьяне во время полевых работ, извлекая оттуда много золотых украшений и других любопытных предметов.
      Бывали и совсем удивительные случаи. Вот один из них. В 1852 г. в долине Лейвы индеец шел по следу лисицы, впереди него бежала собака. И вдруг оба животных на глазах охотника провалились в яму. Индеец принялся расширять яму в надежде найти собачонку и неожиданно обнаружил вход в пещеру. Первое, что увидел индеец, была прекрасно сохранившаяся мумия на низком сиденье из узорчатого дерева. В руки ее были вложены лук и стрелы. Вокруг располагались другие мумии, туго перевязанные веревками из агавы. Индеец испугался и, ничего не тронув, убежал домой. Но вскоре он вернулся в сопровождении друзей и родственников. Они разобрали все, что показалось ценным. Особенно им приглянулись великолепные плащи из хлопка, совсем целехонькие. Вокруг тел умерших было навернуто столько плащей, что их хватило на всех жителей селения. Золотые украшения и изумруды, снятые с мумий, были проданы. Одну из мумий удалось спасти, и она впоследствии попала в Британский музей.
      Подобные находки участились, и вскоре кладоискательство приобрело столь широкий размах, что причинило историческим памятникам непоправимый урон. В период с 1885 по 1914 г. кладоискательство в Колумбии стало так популярно, что превратилось в профессию. Тысячи мужчин с семьями переселялись в деревни, более всего в долину реки Каука, в надежде открыть богатое захоронение. Найденные золотые вещи переплавлялись в слитки или тайно продавались. Самая богатая уака в районе Киндио дала около 8 килограммов золота в коронах, жезлах, украшениях. Все, что в глазах уакеро не представляло ценности - а это обычно были керамические изделия, деревянные идолы, орудия труда,- выбрасывалось как мусор. Несмотря на такое варварское отношение к находкам, некоторые из них все же попали в руки ученых и собирателей древностей. Они-то и составили первые коллекции, которые впоследствии стали достоянием иностранных музеев - Мадрида, Нью-Йорка, Чикаго, Лейпцига. В музее этнографии в Берлине, например, находится собрание муисских древностей, состоящее из своеобразных золотых украшений, керамики и золотых монет-дисков. В 1934- 1936 гг. итальянский профессор Кальегари опубликовал несколько статей по искусству муисков, изучив предварительно вещи, хранившиеся в римских музеях.
      В 1932 г. Колумбия была втянута в военный конфликт. В стране начались сборы драгоценностей в фонд защиты республики. Поток золотых вещей и украшений хлынул в столичный банк. Среди вещей оказалось много произведений древне-индейского искусства. Так было положено начало богатейшей коллекции, которая ныне составляет около 13 тысяч предметов. И по сей день банк скупает образцы ювелирного мастерства древних индейских мастеров. Это огромное собрание - гордость национального "Мусео де Оро", Золотого музея. Он расположен в нижних этажах нового современного здания государственного банка в Боготе.
      А как распорядилась природными богатствами, таящимися в ее недрах, наследница древнего Эльдорадо? На весь земной шар славится Колумбия "зеленым золотом" - изумрудами, залежи которых были открыты индейскими первопроходцами и достались ей по наследству. По добыче этого редкого камня республика до сих пор занимает первое место в мире. Изумрудные копи вот уже более четырех столетий отдают людям драгоценные кристаллы.
      Около древних Немокона и Сипакиры, теперь уже небольших городов, продолжаются разработки соляных копей и соленых озер. Соль, как и четыре века назад, расходится отсюда далеко вокруг, обеспечивая потребности страны. Недавно в Сипакире появилась новая экзотическая достопримечательность: собор, вырубленный в сплошном массиве каменной соли. Высоко поднимаются его необычные своды, отливающие блестящими, словно отполированными, гранями.
      В окрестностях селений Гамесы и Топаги, на месте древних примитивных шахт, вырубленных в мощном слое каменного угля древними рудокопами-муисками, ныне построен современный металлургический комбинат Пас-дель-Рио.
      Однако потомки древних муисков используют не только то, что получили в наследство от своих предков. Колумбия обладает самыми большими в Латинской Америке разведанными запасами угля, фосфатов, железа, никеля, серы, меди, свинца, урана. И все же доля горнорудной промышленности в национальном доходе составляет не более одного процента. Республика Колумбия находится в тяжелой зависимости от иностранного, прежде всего североамериканского, капитала.
      В древнем городе Согамосо на одной из тихих улиц стоит небольшой дом с тенистым парком. На табличке, прибитой у входа, можно прочесть: "Музей археологии и этнографии". Это единственный в стране и мире музей, где собран и экспонируется весь известный материал по истории и культуре народа муисков. Основатель, хранитель и директор музея - видный колумбийский этнограф и археолог профессор Эльесер Сильва Селис. Более тридцати лет посвятил он изучению муисков. В 1944 г. он продолжил раскопки знаменитого храма Солнца в Согамосо, который, согласно хроникам, был древним религиозным центром муисков, и разработал план его реконструкции. Профессору Селису принадлежат интересные открытия. Он доказал, что муиски добывали каменный уголь и поддерживали оживленные торговые связи с племенами, жившими на Атлантическом и Тихоокеанском побережьях, а также с народами инкской "империи". В 1964 г. Селису удалось найти уникальные каменные статуи. В труднодоступных верховьях реки Краво в горах Салина (округ Монгуа на востоке департамента Бояка) он сделал важное открытие. Местные крестьяне, информаторы Селиса, рассказывали, что не раз встречали в тех местах "камни, похожие на мумии, разрисованные необычными знаками". И действительно, на одном из холмов, на левом берегу Краво, археолог обнаружил искусственные платформы - возвышения, а вокруг - остатки заброшенных террас, каналов и маленькое озерцо. На его берегу он нашел два женских изваяния из камня, на спинах фигур были прорисованы изображения детей. Поодаль, среди керамических остатков, морских раковин, горелого леса (незадолго до этого здесь бушевал лесной пожар) были найдены еще шесть каменных скульптур, самые большие - высотой в 82 см. По многим характерным признакам эти скульптуры близки золотым тунхос и глиняным статуэткам муисков и, очевидно, принадлежат их культуре. По мнению Селиса, на вершине холма располагалось древнее святилище, которое функционировало долгое время после конкисты.
      Любимое детище Селиса - археологический музей. В саду вокруг него стоят древние муисские дома с низко спадающей крышей и узорными стенами, вдоль аллей высажены индейские земледельческие культуры. Самое замечательное, что все здесь сделано руками директора и ближайших его помощников - жены Лилии и четырех детей.
      Патриотическая, полная энтузиазма и бескорыстия работа этого маленького коллектива, как и усилия других ученых,- залог того, что тайны, еще скрывающие многие стороны жизни народа - творца легенды об Эльдорадо, будут со временем раскрыты.
      Одна из последних археологических находок, ставшая сенсацией, доказывает, что земля и горы Боготского плато таят в себе еще много неизвестного науке. В 1969 г. в горной пещере, в окрестностях Боготы, было обнаружено богатое захоронение. Среди находок одна оказалась совершенно неожиданной. Это был плот из концентрических кругов золотой проволоки с изображенными на нем золотыми фигурками, почти точная копия золотого плота из озера Сиеча. Живой пример нерасторжимой связи времен, он украшает сейчас одну из витрин Золотого музея. Прославленная в легендах церемония Эльдорадо, овеществленная в этом уникальном произведении индейского мастера, вновь напоминает о том, что даже в самых фантастических преданиях древних содержатся золотые крупицы истины.