Любовь, соблазны и грехи

– Он обошелся с тобой недостаточно учтиво?

– Это не то слово! Он вел себя так, будто… Даже не знаю, с чем сравнить.

– Я думаю, ты просто напомнила ему Каролину Армстронг, – негромко сказал Райан.

– Он знает мою мать? Откуда?

– Они познакомились в Марракеше через несколько лет после твоего отъезда. Но это длинная история. Поднимемся ко мне, я расскажу тебе подробности.

Лорен тяжело вздохнула и пошла за ним к лестнице, но внезапно остановилась.

– Так Гриффит купил «Полночь в Марракеше» из-за моей матери? – испуганно спросила она.

Райан покачал головой, но у Лорен все-таки остались сомнения. Она прекрасно знала, что ее мать умеет завлекать мужчин – они всегда роились вокруг нее, готовые исполнить малейшую прихоть. Ей даже удалось женить на себе Руперта Армстронга, британского пэра, который по всем правилам не должен был польститься на небогатую вдовушку без связей.

– Кажется, ты собирался что-то мне объяснить, – напомнила она Райану по пути на третий этаж.

– Не здесь, – тихо ответил он, оглядываясь, и Лорен увидела, что снизу за ними наблюдает сикх, удивленно приподнявший брови.

На третьем этаже Райан остановился перед одной из дверей и приблизил лицо к овальному «глазку».

– Что это? – поинтересовалась Лорен.

– Сканер, передающий на компьютер строение твоего зрачка. Прежде чем ты вошла в дом, Ади сканировал твой зрачок. Теперь никто не сможет проникнуть сюда, выдавая себя за тебя.

Лорен слышала о биометрических сканерах, изучающих ладонь или палец каждого, кто хочет быть допущен на охраняемый объект, но то, с чем она столкнулась здесь, поражало воображение. Неужели Гриффиту угрожает такая страшная опасность?

Комната Райана была обита ореховыми панелями, но почти все пространство стен занимали полки, на которых теснились книги. В камине тлело дубовое полено, языки пламени отбрасывали на пол причудливые тени.

Райан тихо свистнул, и из соседней комнаты выбежала Игги. Смешно проковыляв по персидскому ковру, она подошла к Лорен и встала на задние ножки. Лорен взяла свинку на руки, и та от удовольствия перестала дышать.

– Ей, наверное, нравится моя туалетная вода. Это «Блу бэллз». В следующий раз я подарю ей пузырек.

– Ти Джи пригласил тебя в гости? – спросил Райан удивленно.

– Нет, я имею в ввиду нашу с тобой следующую встречу. А сюда меня не заманить теперь даже за большие деньги. – Лорен села на диван, и Игги устроилась у нее на коленях.

– Не будь к Ти Джи слишком строга. За последние годы ему пришлось немало пережить.

– Знаю, но это не оправдывает такое поведение. И что у него за странный наряд?

– От Ти Джи почти ничего не осталось: взрывом снесло почти все лицо. К счастью, он еще видит одним глазом.

Лорен тут же пожалела о своем бездушии. Гриффит побывал в аду и был достоин сочувствия, а она повела себя эгоистично, погрузившись в неприятные воспоминания.

– Он действительно применяет что-то вроде детектора лжи?

– Да. Ти Джи располагает всеми охранными системами, существующими в настоящий момент. Он считает, что его хотят убить.

– Кто? ИРА? Зачем?

– Нет, не ИРА, хотя газеты утверждали, что это они подложили бомбу, едва не стоившую Ти Джи жизни. Как бы то ни было, с тех пор мы проявляем максимальную осторожность. Ти Джи не желает смириться с простой истиной, что, в сущности, он уже покойник.

– То есть как? – в ужасе прошептала Лорен.

– Он всю жизнь рисковал. Шестьдесят семь боевых вылетов в Королевской авиации! Его трижды сбивали, но он всегда самостоятельно добирался до дому, ни к кому не обращаясь за помощью. То же самое происходило потом, когда мы охотились в Африке за алмазами. Ти Джи обожал ситуации, когда приходилось обманывать саму судьбу. А теперь он даже не в состоянии выйти во двор… Все равно что покойник.

– Понимаю…

Только сейчас до Лорен дошло, какую жизнь вынужден вести этот отважный человек. Бедняга, как он одинок, как страдает! И надо же: из несметного числа художников он остановил выбор именно на ней, а она его обманула…

– Никому не говори о своей встрече с Ти Джи, – попросил Райан. – Он не хочет, чтобы люди знали о его уродстве. Ты – единственный человек, помимо Ади и меня, кому довелось его увидеть.

Райан долго смотрел на нее, потом, решив, видимо, что тема исчерпана, шагнул к кипарисовому буфету.

– Что будешь пить?

Лорен уже хотела отказаться, но передумала: нужно было как-то снять стресс.

– У тебя найдется «Харвис»?

Райан протянул ей рюмку и сел рядом, закинув руку на спинку дивана. Заглянув в его глаза, Лорен вздрогнула. Она знала, что означает этот взгляд: неизбежное мужское вожделение. Обычно, увидев такой взгляд, обращенный на нее, она спасалась бегством. Но на этот раз ей совсем не хотелось бежать. Ее инстинктивно влекло к нему…

Немного отодвинувшись, Лорен спросила:

– Так что там насчет моей матери и Ти Джи?

– Они познакомились пятнадцать лет назад. Мы с Ти Джи как раз находились в Марракеше, обсуждали сделку с Рупертом Армстронгом. Ти Джи влюбился в твою мать.

Вечно одно и то же!

– Это меня нисколько не удивляет. А потом она, очевидно, отшвырнула его, когда на горизонте появилась новая добыча?

– Вовсе нет. Целый год они ежедневно встречались в специально снятой квартире в старом городе. Каролина твердила, что собирается уйти от Армстронга.

– Мать не стала бы так рисковать. Она слишком любила деньги Руперта, его титул.

– Ты не видела Ти Джи в деле, дорогая. Ему не могла отказать ни одна женщина. И надо же ему было влюбиться в твою мать! Впрочем, она тоже его полюбила – по-своему. – Взгляд Райана стал задумчивым. – Хотя ты права: бросать Армстронга она не собиралась. Но Ти Джи, по-моему, никогда не переставал о ней мечтать.

– Наверное, все к лучшему, – заметила Лорен. – Моя мать никогда не смирилась бы с жизнью в этой тюрьме.

– Наверное, – согласился Райан. – Все женщины очень разные. Моя мать была совсем другой…

В его голосе прозвучало столько нежности, что Лорен вскинула голову. С ней он никогда не бывал так нежен. Но следующие его слова были произнесены привычным жестким тоном, с примесью горечи:

– Мой отец был пьяницей и бездельником, колотил мать по любому поводу, но она всегда его выгораживала.

Райан снова стал прежним, и все-таки на глазах Лорен панцирь, в который он был постоянно закован, дал трещину. Не зная, что сказать, она поспешила сменить тему:

– Как ты познакомился с Ти Джи?

– После службы во Вьетнаме я приехал в Лондон… – Райан немного поколебался, – чтобы встретиться с одним родственником. Тогда меня и нанял Ти Джи. С тех пор я с ним не расстаюсь. У нас много общего, и прежде всего – любовь к азартной игре. Но мы с ним не какие-нибудь картежники, наша сфера – живопись. Ты заметила, как Ти Джи развешивает картины? Дело здесь не в любви к живописи, а в азарте. Ему важно определить победителя.

– И, надо сказать, Гриффиту сопутствует удача. Он… быстро добился успеха в деле, на которое другие коллекционеры кладут всю жизнь. – Лорен пристально посмотрела на Райана. – Я для вас тоже игрушка?

– Нет, у тебя настоящий талант. Просто ты сама этого не знаешь. – Он потянулся к ней и нежно поцеловал. – Прости мою сегодняшнюю грубость. Но ты мне уже отплатила: не пошла с нами на концерт.

Лорен ждала, когда он об этом заговорит. Несмотря на его видимое спокойствие, она чувствовала, что Райан по-прежнему зол.

– Я предупреждала, что у меня другие планы. Я не привыкла подводить людей.

– Ладно. Я рад, что ты по крайней мере с ним не переспала.

– Да как ты сме… – Лорен не договорила: он зажал ей рот поцелуем.

«Немедленно беги, не то будет поздно!» – требовал здравый смысл. «Не глупи, это же то самое, чего тебе хочется!» – подсказывало сердце.

Она послушалась сердца и обвила шею Райана руками, жадно отвечая на его поцелуй. Слегка отстранившись, он расстегнул ее блузку, спустил с плеч лямки бюстгальтера, и на грудь ей легла его теплая ладонь.

– Само совершенство! – прошептал Райан и начал вынимать шпильки из ее прически.

Погрузив пальцы в распущенные волосы Лорен, он притянул ее лицо вплотную к своему. Казалось, он сейчас вопьется ей в губы страстным поцелуем, но этого не произошло.

Райан смотрел на нее так долго, что в душу Лорен закрался страх: вдруг он старается запомнить ее черты, зная, что это их последняя встреча? Ведь недаром он прославился своими многочисленными скоротечными связями! Что ж, ничего другого нельзя было ожидать: она все равно не смогла бы удержать его дольше, чем на одну ночь. Подобные мужчины не для нее…

Он все смотрел на нее темно-зелеными глазами, в которых поблескивало золотое пламя камина, и наконец Лорен не выдержала:

– Райан, зачем ты меня сюда привел?

Он криво усмехнулся, взял ее руку и поцеловал в середину ладони.

– Разве ты не догадываешься?

13

– Райан, подожди! – Лорен увернулась от его поцелуя и оглядела темную спальню.

– Что? – Он на секунду поднял голову, а потом снова прижался губами к ее шее.

Лорен откинулась на подушку и приказала себе успокоиться. Какие только дикие мысли не приходили ей сегодня в голову! Она попыталась сосредоточиться на реальности – на том, что лежит в постели с Райаном и наслаждается его непревзойденным мастерством, – но попытка не удалась. Неприятное чувство не проходило.

– Прошу тебя! – Она поймала его руку, прервав увлекательное занятие – очерчивание контура ее правой груди. – Послушай меня!

Райан перестал ее целовать, в глазах его мелькнуло недоумение.

– Я весь внимание, партнерша.

Лорен приподнялась на локте и оглядела спальню, освещенную лишь пламенем камина в соседней гостиной.

– Конечно, ты сочтешь это глупостью, но…

– Выкладывай!

– Мне кажется, за нами подсматривают! – наконец выпалила Лорен.

Райан стиснул зубы, борясь со смехом.

– Ти Джи не станет за нами подглядывать, это я тебе гарантирую.

Он снова повалил ее на подушку и принялся целовать. Лорен хотелось отвечать на его поцелуи, отдаться страсти, охватившей ее еще на диване у камина, когда Райан стал так искусно ее ласкать, что она сама взмолилась, чтобы они перешли в спальню. Увы, ей никак не удавалось сосредоточиться. Она была уверена, что воображение ее не подводит: за ними действительно наблюдают!

– Постой, Райан… Ничего не могу с собой поделать. Меня не покидает ощущение, что за нами следят. Наверное, в этих стенах нет живого места – сплошь приборы для слежки, и видеокамеры самые примитивные из них. – Она пыталась пошутить, но шутки не получилось.

Райан тоже приподнялся на локте и оглядел комнату, потом снова упал на подушку и прошептал Лорен на ухо:

– Это не игра воображения. Видишь, там, справа. – Он включил лампу, и Лорен увидела Игги, притаившуюся в кресле рядом с кроватью. Свинку скрывал подлокотник, торчали только настороженные уши и поблескивали кроткие карие глазки. Заметив, что ее обнаружили, Игги залезла под брюки Райана, оставшиеся на кресле.

– Ей еще не приходилось такое наблюдать. – Райан выключил свет. – Ну что, теперь ты успокоилась?

В этот раз его поцелуй был глубоким, неторопливым, и Лорен наконец покинули последние сомнения: их смела, как половодье плотину, затопившая ее страсть.

Райан был застигнут врасплох мощью собственного желания. Если раньше он дразнил Лорен, медленно ее соблазнял, сознательно возбуждал, то теперь, раздев ее и уложив в свою постель, он обнаружил, что больше не способен сдерживаться. Энтузиазм, с которым она ему отдавалась, утроил его силы.

Дальнейшее было делом техники: рывок – и он овладел ею, войдя в нее глубоко, до самого конца. Лорен вздрогнула, вцепилась ему в плечи, а Райан перестал себя контролировать. Впившись губами в ее губы, он заработал, как поршень стосильного мотора.

Ему хотелось сбавить темп, дождаться Лорен, но это оказалось невозможным. Еще один рывок – и его пронзила молния неописуемого наслаждения.

Райан упал рядом с ней на подушку, словно сраженный пулей. Что это его так разобрало? Ничего подобного не происходило с ним с тринадцати лет. Хорош любовник!

Лорен смотрела в потолок. Впервые в жизни мужчина любил ее с такой нежностью и страстью. От каждого прикосновения Райана она переставала дышать и мысленно молила его не останавливаться.

Постепенно у нее успокоилось дыхание, и она поняла, что Райан уже давно не шевелится и молчит. Может быть, она сделала что-то не так и разочаровала его? Или он всегда после близости с женщиной отгораживается от нее непреодолимой стеной?

Она ждала, напряженно прислушиваясь. Буря снаружи улеглась, гром погрохатывал теперь где-то в отдалении, с карнизов лениво капала вода. Лорен повернулась на бок, лицом к креслу. Огонь в камине погас, в комнате было темно, хоть глаз выколи. Ей вдруг захотелось сбежать, спрятаться где-нибудь, но она понимала, что это бессмысленно. Она угодила в настоящую тюрьму, откуда ее мог вызволить только Райан. Лорен боялась смотреть на него и не знала, как ей поступить: попроситься домой или подождать, пока он сам предложит ее отвезти…

– Я способен на большее, – неожиданно сказал Райан.

Лорен не сразу поняла, что он имеет в виду. Наверное, снова шутит? Или напрашивается на похвалу? Вот оно что! Неутолимое мужское самолюбие! Нет, он не дождется от нее признания, что никто еще не вызывал в ней такой бури ощущений…

Райан повернулся к ней и дотронулся до влажной пряди у нее на щеке. Несмотря на потемки, она сумела разглядеть выражение его глаз. Да он серьезно! Решил, что она недовольна, и теперь обвиняет себя… Впрочем, Райан, кажется, был не склонен в чем-то себя обвинять.

– Ты сама виновата, – заявил он. – Признайся, ты меня нарочно дразнила. Начиная с первого поцелуя и кончая твоим поведением сегодня в кабинете. Неудивительно, что я не сдержался.

– Ничего подобного! Я тебя вовсе не дразнила…

Но Райан уже не слушал ее. Он прижался губами к ее груди, щекоча сосок кончиком языка, и Лорен застонала от наслаждения. Она вся раскрылась навстречу ему, готовая вновь принять его в себя.

– Не торопись, – прошептал Райан. – Сейчас главная – ты.

– В первый раз тоже было чудесно!

– Неправда. Давай начистоту: у тебя не было оргазма. Сколько ты ни будешь утверждать, что был, я все равно не поверю.

Лорен пришлось промолчать. Конечно, до оргазма не дошло, но когда она в последний раз его испытывала? До Райана секс всегда был для нее элементом сделки, которую она мысленно заключала сначала с Оззи, потом с Грантом. В обмен за их общество, а если повезет, то и за любовь, она с ними спала. По правде говоря, сам процесс редко доставлял ей удовольствие. И вот сегодня…

– Не делай вид, что я тебя удовлетворил, раз это не так. – Райан нежно поцеловал ее. – Лучше скажи, как тебе нравится.

Что тут ответить? Все, что он с ней делал, вызывало у нее восторг…

Как сейчас, например: его рука скользнула по ее животу, умелые пальцы заставили ее затрепетать.

– Не надо смущаться, Лорен! Если нравится, скажи.

– Нравится… – пролепетала она.

Ее тело выгнулось, тоже отвечая ему, причем без малейшего смущения, и у Райана закружилась голова. У него уже не было сомнения, что она хочет его: об этом говорил каждый ее вздох, каждый жест, каждый поцелуй. Но, судя по всему, неопытность мешала ей обсуждать подобные темы. Что ж, для разнообразия это даже неплохо: ему порядком надоели дамочки, развязно чешущие в постели языками.

Он тоже пустил в ход язык, только обходясь без сотрясения воздуха: язык продолжил то, что начала рука. Лорен вскрикнула, непроизвольно вцепившись пальцами ему в волосы. Еще немного – и она забилась в сладостных судорогах любви.

– Так лучше?

Она улыбнулась и обессилено откинулась на подушку. Но Райан тихо сказал, то ли обещая, то ли грозя:

– Я еще с тобой не закончил, партнерша!

– Алло!

Дэвид сразу узнал низкий баритон Карлоса Барзана. Даже сидя в номере лондонской гостиницы, он невольно потянулся рукой к горлу, чтобы поправить узел несуществующего галстука.

– Все в порядке.

– Уэсткотт проглотил наживку?

– Одним глотком! Только что он повез Лорен Уинтроп знакомиться с Гриффитом. Он включил воду у нее в ванной, чтобы его нельзя было расслышать, но без толку: для новых «жучков» и Ниагара – не преграда. Мы поняли каждое слово. – Дэвид самодовольно ухмылялся: это он предложил купить суперсовременные подслушивающие устройства у агентов ЦРУ, не брезгующих левым приработком. – Так что сейчас Лорен Уинтроп находится лицом к лицу с Ти Джи Гриффитом.

Он промолчал о том, что через десять минут к нему в номер должна пожаловать Саманта. Кто сказал, что Барзан должен знать о нем буквально все? Дэвид и так творил ради него настоящие чудеса. Несколько лет назад Барзан решил подыскать человека, разбирающегося в современных компьютерных технологиях. Выбор пал на Дэвида Маркуса, и тот очень старался, чтобы Барзан не разочаровался в своем выборе. С помощью компьютеров и банков на далеких островах Дэвид успешно скрывал истинные источники доходов Барзана и отмывал колоссальные суммы. Никто не догадывался, что фундаментом империи Карлоса Барзана является кокаин, а вовсе не успешные капиталовложения в различных странах. При этом Дэвид не забывал заботиться о себе: он присвоил и спрятал в швейцарских банках не один миллион.

– Ты раздобыл телефон Гриффита?

– Нет, – неохотно признался Дэвид. – Но скоро раздобуду.

– Хорошо. Когда удар будет подготовлен, дай мне знать. Я хочу не просто при этом присутствовать, а самостоятельно затянуть на его шее удавку. Ты меня понял?

– Конечно!

Сколько можно повторять одно и то же? Лысый упрямец давно твердил, что желает сам прикончить Гриффита. По части мстительности Карлосу Барзану не было равных: уже много лет он собственными руками лишал жизни любого, кто осмеливался встать у него на пути. Однако случай с Гриффитом был особый, не укладывающийся в наработанные схемы…

– Постарайся избежать в Лондоне слежки.

– Гриффит ни за кем не следит, он только прикрывает собственный тыл.

В дверь постучали. Наконец-то Саманта!

– В общем, не беспокойтесь, ситуация под контролем, – поспешно произнес Дэвид, но Барзан, судя по всему, не собирался заканчивать разговор.

– Какие еще новости?

– Репродукции Кассатт, которые выпустила Лорен Уинтроп, расходятся «на ура». Кроме того, она собирается устроить у себя в галерее выставку неизвестного, но очень способного художника. Видимо, «Рависсан» еще до конца года выйдет из полосы неудач.

Карлос рассмеялся – Дэвид слышал его смех в первый раз с тех пор, как Гриффит убил Роберта Барзана.

– Это как раз то, что нам нужно, – свежие деньги.

– Можно было бы снова запустить махинацию с репродукциями, но теперь это не имеет смысла: «Рависсан» уже наполовину принадлежит вам. Мы своими подделками испортим им всю музыку.

Барзан одобрительно закряхтел:

– Держи меня в курсе всех событий. Не забывай, что я готов уйти на покой. Только преподнеси мне Гриффита…

Дэвид повесил трубку. На покой? Он уже устал ждать, когда это наконец произойдет. В последнее время предприятие Барзана, опирающееся на поставки из Боливии, стало расти как на дрожжах. Совсем скоро им потребуется целая армия финансовых кудесников, занятых исключительно отмывкой валящихся с неба денег. Дэвид предвкушал новые перспективы. Пускай колумбийские наркобароны создают государство в государстве, раздражают соплеменников роскошью своих дворцов и роют себе яму, конфликтуя с властями, – он будет следовать примеру Барзана. Это значило скромно жить в Нью-Йорке, скрывать источники доходов и создавать себе репутацию богатого филантропа. За этой завесой он сможет потакать любым своим прихотям!

В дверь постучали громче, и Дэвид пошел открывать. Последний раз он спал с Самантой две недели назад и с тех пор не знал покоя, мечтая о повторении. Девчонка быстро научилась его ублажать, к тому же ее ничего не стоило уговорить доносить на Лорен Уинтроп. Лишнее доказательство того, что деньги кого хочешь уложат в постель, кому угодно развяжут язык, излечат от любых угрызений совести.

Дэвид открыл дверь, и перед ним предстала Саманта в светлом парике. Ее приветствие было небрежным, словно они расстались несколько минут назад. Она распахнула пальтишко, под ним оказалось новое платье. «Неплохо, – подумал Дэвид. – Но слишком уж скромно».

Он сразу лег на кровать и позвал, вернее, приказал:

– Иди сюда!

Саманта медленно двинулась на зов, теребя искусственные кудри. Она разыгрывала невинность, совсем как его развратная сестричка, – и тоже становилась с каждым разом все требовательнее, все развязней…

– Как твои дела? – Он изображал участливость, хотя сам исходил похотью. – Как бижутерия?

– Отлично!

– А Лорен все еще рисует?

– Каждый вечер.

Превосходно! Так и было задумано.

Подойдя к кровати, Саманта сорвала с головы дешевый парик, в котором он заставлял ее к нему являться. Осторожность прежде всего: Барзану не надо знать о его пристрастии к девочкам-подросткам. Старый зануда настаивал, чтобы все члены его организации были образчиками респектабельности.

Саманта медленно расстегнула пуговицы на платье, под которым ничего не оказалось. Одно резкое движение – и она уселась прямо ему на физиономию.

– Поработай языком!

У Дэвида были несколько другие намерения, но спорить не приходилось…

Лорен проснулась от сердцебиения, и до нее не сразу дошло, что это стучит сердце Райана. В мерном стуке было что-то гипнотическое и одновременно безмерно соблазнительное. Лорен медленно открыла глаза. В сером свете нарождающегося утра она увидела собственные спутанные волосы у него на груди – и сразу вспомнила все, что произошло с ней этой ночью.

«Господи, неужели я…» Что ж, себе самой можно признаться, что она испытала ночью небывалое наслаждение. На глаза ей попалось его кольцо с леопардовой головой. Кто бы мог подумать, что у Райана Уэсткотта окажутся такие ласковые руки! У нее вспыхнули щеки, стоило ей вспомнить, где побывали его руки за ночь. А ведь она поощряла его, удивляясь собственной ненасытности…

Лорен осторожно соскользнула с кровати. Игги мирно спала на кресле, свернувшись, как котенок. Всю бурную ночь она проспала сном праведницы. Видимо, привычка…

Небо за окном было затянуто густыми облаками. Лорен двинулась по комнате, подбирая разбросанную по полу одежду. Увы, одна деталь – кружевной бюстгальтер из дорогого магазина женского белья – канула безвозвратно. Прискорбная утрата! Не иначе Райан забросил бюстгальтер под диван.

Она тихо закрыла за собой дверь ванной и, стоя под горячим душем, принялась размышлять о том, что с ней произошло.

Почему именно Райан Уэсткотт? К таким мужчинам, как он, ее никогда не тянуло. И вообще, одна удачная ночь – еще не залог удачного брака. А ей хотелось именно этого – счастливого замужества. И детей… Между тем свадебные колокола и Райан Уэсткотт – вещи явно несовместимые. Даже если бы он каким-то чудом вдруг решил на ней жениться, приличного отца из него все равно не вышло бы: ей совсем не хочется иметь выводок мальчишек с лексиконом подворотни.

А навязчивая тяга к сексу, о которой так упорно повествует «Космополитен»? Раньше она только посмеивалась над этой темой, считая ее уловкой для повышения тиража, но теперь прежняя уверенность пропала. Такое уже произошло с Виолой; если Лорен вовремя не избавится от Райана Уэсткотта, то же самое может случиться и с ней.

Нет, нужно немедленно покончить с этим! Сказать Райану, что они больше не будут встречаться. Лорен вспомнила сплетни о грудастых блондинках, которых Райан якобы предпочитал и которых менял, как перчатки. Не хватало только влиться в их ряды!

Вытираясь, она услышала телефонный звонок и сонный голос Райана. Этого оказалось достаточно для нового прилива желания. Да что же это такое, в конце концов?!

Обыск ванной выявил прискорбное обстоятельство: у Райана не оказалось ни фена, ни даже щетки для волос, а только одна-единственная расческа с несколькими отсутствующими зубьями. Лорен вытирала голову, когда в ванную без стука ввалился Райан – абсолютно голый!

– Четвертый раунд, – усмехнувшись, объявил он. – Шучу, партнерша. – И направился к раковине.

Оскорбленная, Лорен отвернулась и стала поспешно одеваться. Хорош жених, нарушающий элементарные правила совместного проживания! У них с Оззи были отдельные ванные комнаты, Грант Фрейзер вообще не появлялся перед ней без одежды – видимо, стеснялся своего брюшка… Но дело не в этом. Суть в том, что Райан Уэсткотт – неотесанный мужлан. Такой ей совершенно не подходит.

– Мне придется ненадолго покинуть Лондон, – сообщил Райан, споласкивая руки. Встретившись с ней в зеркале взглядом, он спросил: – В чем дело? Не расстраивайся, я скоро вернусь.

У него была абсолютно безупречная фигура. Лорен ничего не могла с собой поделать: от одного взгляда на Райана ее охватило болезненное вожделение.

Неожиданно он улыбнулся ей – такой теплой, располагающей улыбкой, которой она от него никак не ждала. На ее памяти он улыбался так всего один раз – когда вспоминал мать. Она чуть не расплылась в ответной улыбке, но вовремя спохватилась. Всякая женщина может себе позволить безумную ночь – но только одну.

Лорен провела по волосам его беззубой расческой и сказала с деланной беспечностью:

– Все было прекрасно, но повторения не жди. Я серьезно, – добавила она, заметив, что он ухмыляется. – Эта ночь была ошибкой. Надеюсь, она не повредит нашим профессиональным отношениям.

Лорен шагнула к двери, но он поймал ее за руку и заставил обернуться.

– Что случилось? Не отводи глаза! Я знаю, тебе хотелось этого не меньше, чем мне. И нам было хорошо вместе!

– Послушай, давай вести себя как взрослые люди. Да, нам было хорошо вместе, но это еще ничего не значит.

– Лорен, у меня нет времени на дурацкие разговоры. Я сейчас должен уехать из Англии по делам Ти Джи. Скажи правду: почему тебе расхотелось со мной встречаться?

«Потому что я боюсь в тебя влюбиться!» – чуть было не выпалила Лорен, но вовремя одумалась.

– Из-за твоей грубости. С тобой же невозможно нормально разговаривать! Ты только и делаешь, что бранишься…

– Глупости! Я и раньше бранился, но это не помешало нам вместе провести прекрасную ночь. Выкладывай, в чем дело!

Глядя на его ласковые руки, Лорен тихо сказала:

– Ты слишком похож на Руперта Армстронга.

ПОЛНОЧЬ

14

Солнце еще не выглянуло из-за Атласских гор, над которыми белел заснеженный четырехтысячник Джебель-Тубкаль, когда Райана разбудил звонок будильника. Просыпаться было трудно – он уже три дня инкогнито добирался от Лондона до Марракеша, и ему предстояло провести за рулем еще часов десять, поэтому залеживаться не приходилось. Торопливо одевшись, он прихватил бурнус из верблюжьей шерсти и поспешил к своему «Роверу». Полный бак, запасные канистры по бокам… По пути в Уарзазат было опасно остаться без горючего.

Охранник распахнул высокие ворота, огромные сторожевые псы молча проводили джип свирепыми взглядами. Выехав за ворота, машина покатила по дороге, поднимая клубы рыжей пыли.

Сухой прозрачный воздух уже пронзали первые лучи солнца, стройный минарет древней мечети Кутубия розовел на фоне светло-голубого неба. В зарослях бамбука и в густых ветвях бугенвиллей уже пел утренний птичий хор. Скоро наступление нового дня будет признано официально, и с бесчисленных минаретов заголосят муэдзины, призывая правоверных на первую из пяти ежедневных молитв.

Оставив позади оазис финиковых пальм, шумно шелестящих на утреннем ветру сухими ветвями, Райан помчался на юг по шоссе 31. Этот отрезок трассы был проложен по красной равнине, окружающей Марракеш со всех сторон. Потом начался подъем. Пологие холмы все отчетливее превращались в горы, именуемые Атласом. Перевал находился высоко, к нему вели несчетные виражи.

Как ни пытался Райан сосредоточиться на смертельно опасных поворотах, перед его мысленным взором упорно появлялась Лорен Уинтроп, а это грозило летальным исходом. Ее поведение во время встречи с Ти Джи Гриффитом убедило даже скептика Питера Стирлинга, что она не сообщница Барзана. Но то, как она поступила с самим Райаном, доказывало, что она – неисправимая стерва! Совсем как ее мамочка…

Неужели он пошел по стопам Ти Джи и не устоял перед дочерью Каролины Армстронг? Райан изо всех сил уверял себя, что здесь нет ни малейшего сходства. Каролина встречалась с Ти Джи целый год, обещала уйти от мужа. Она бы до скончания века водила его за нос, если бы он не поставил ее перед выбором. Лорен – совсем другое дело: она отправила его в отставку, проведя с ним всего одну ночь. При этом ей не пришло в голову подсластить пилюлю – она с ходу заявила, что он напоминает ей Руперта Армстронга.

Надо же было так ловко наступить прямо на любимую мозоль! Армстронг был самым прожженным негодяем из всех, кого пришлось повидать Райану, – а он повидал их немало! Но правду о нем знали считанные единицы. Большинству он представлялся респектабельным владельцем экспортной компании, питающим пристрастие к роскоши, мужем женщины, прославившейся своей красотой…