Одной из наиболее заметных публикаций “предперестроечных” лет стали полемические заметки поэта, будущего главного редактора журнала С. Ю. Куняева “Что тебе поют?” (“НС”, 1984, N7), в которых со всей остротой был поставлен вопрос о разрушительном влиянии наступающей “вестернизированной” массовой культуры.
Перестройка, в ходе которой большинство периодических изданий было целенаправленно отдано в руки представителей русофобского либерального клана, с предельной ясностью обозначила место “Нашего современника” в разгорающейся общественной и политической борьбе за право России и её народа распорядиться собственной судьбой, выбрать наиболее приемлемый путь развития. “Наш современник” заговорил открыто о назревших проблемах в стране, на обсуждение которых ещё вчера было наложено табу. Это и обострившиеся вопросы межнациональных отношений, и проблемы реформирования экономики, и яростные атаки реформаторов на идеи равенства, солидарности, социальной защиты. Активную полемику с номенклатурными перестройщиками и их рупором “Огоньком” вели Михаил Антонов, Галина Литвинова, Татьяна Глушкова, Анатолий Салуцкий, Ирина Стрелкова, Александр Казинцев.
Положение в стране стремительно ухудшалось. Суровое время требовало новых людей, способных удержать в изменившихся условиях знамя русского сопротивления.
В августе 1989 года главным редактором “Нашего современника” становится Станислав Юрьевич Куняев. В истории журнала начинается новый этап. Одним из первых “знаковых” поступков нового главного стало изменение обложки “Нашего современника”: на белом фоне силуэт памятника Минину и Пожарскому на Красной площади в Москве. Тем самым журнал красноречиво подчеркнул свою приверженность идеалам патриотизма и народности.
В окаянные годы крушения СССР и утверждения во власти открыто прозападного, радикал-либерального режима Ельцина “Наш современник” становится лидером русского духовного сопротивления. Кто-то, как Виктор Астафьев, не пожелал стать в этой ситуации “изгоем”, отшатнулся от журнала. Но главный, “становой хребет” патриотического издания удалось сохранить. Более того, именно в наш журнал передал для публикации свой заветный роман “Пирамида” классик русской советской литературы Леонид Леонов, над которым он работал более 40 лет. Это явилось в 1994 году духовной поддержкой для журнала, переживавшего тогда неисчислимые, в том числе финансовые, трудности. И поныне регулярно печатаются в журнале Василий Белов и Юрий Бондарев. После долгого молчания порадовал читателей своей новой повестью (“Дочь Ивана, мать Ивана”) и рассказами (“В ту же землю”, “Изба”) Валентин Распутин. В творческий актив журнала вливаются “новые бойцы” — прозаики Александр Проханов и Леонид Бородин, Юрий Поляков и Юрий Козлов, Дмитрий Балашов и Владимир Личутин, Александр Сегень и Андрей Воронцов, Евгений Шишкин и Вера Галактионова, Михаил Попов и Вячеслав Дёгтев, поэты Марина Струкова, Светлана Сырнева, Михаил Вишняков, Нина Карташёва, Диана Кан. В полной мере раскрывается поэтический талант Юрия Кузнецова, возглавившего в 1999 году отдел поэзии журнала.
Глубоко исследуют наше историческое прошлое и новую, уже капиталистическую российскую современность публицисты Ксения Мяло, Сергей Кара-Мурза, Олег Платонов, Михаил Назаров, Савва Ямщиков, Сергей Семанов. Лучшие свои работы напечатали в журнале безвременно ушедшие из жизни выдающиеся русские мыслители Александр Панарин, Юрий Бородай, Александр Михайлов, академик Никита Моисеев.
Все годы после развала СССР, включая день сегодняшний, журнал выполняет свою патриотическую миссию в условиях тотальной информационной блокады. Нынешние булгарины и гречи избрали другую тактику борьбы с духовным наследником пушкинского “Современника”. Проповедники “толерантности” в либеральных СМИ просто “не замечают” чистой, сострадательной к человеку художественной прозы и поэзии журнала, выражающего протест, духовные искания и боль народа.
Не будет преувеличением назвать исторической заслугой журнала его плодотворные усилия по сохранению и упрочению после гибели СССР единого общероссийского литературного пространства. Достаточно сказать, что все последние годы из месяца в месяц более половины авторов “НС” — это писатели из российской “глубинки”. Доброй традицией стал выпуск отдельных номеров журнала совместно с писательскими организациями областей и краёв, автономных республик и округов России, а также с писателями Белоруссии.
Будучи журналом светским, “Наш современник” поддерживает и постоянно укрепляет творческие связи с Русской Православной Церковью, её высшими иерархами и рядовыми священнослужителями. В почётном числе авторов журнала — Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, митрополит Одесский и Измаиловский Агафангел, Владивостокский владыка Вениамин. Журнал гордится тем, что впервые напечатал основные работы глубоко почитаемого в народе митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна.
Журнал постоянно уделяет внимание коренным, во многом ранее неизвестным или тенденциозно забытым страницам русской истории. В рубриках “Отечественный архив”, “Русская мысль”, “Поиски истины”, “Славянский мир” и других печатаются труды дотоле недоступных массовому читателю русских мыслителей — К. Леонтьева, М. Меньшикова, Л. Тихомирова, В. Розанова, И. Ильина. Проводятся “круглые столы” редакции с участием авторитетных учёных и специалистов по актуальным проблемам российской и международной жизни. В “золотой фонд” публикаций “НС” последних лет вошли такие работы наших авторов, как “Загадочные страницы истории ХХ века” Вадима Кожинова, “Русофобия” И. Шафаревича и, конечно, “Поэзия. Судьба. Россия” Ст. Куняева, ставшая заметным событием в литературной и общественной жизни страны.
Среди авторов журнала, его верных друзей из числа выдающихся мастеров художественного слова и отечественной культуры следует особо выделить великого русского композитора Г. В. Свиридова, с которым редакцию до самого его смертного часа связывала крепкая дружба и плодотворное сотрудничество. Наша гордость — это публикация его сокровенных дневников, размышлений о судьбах родной культуры, о русской литературе и музыке.
С редакцией журнала активно сотрудничают видные политики России: Н. Рыжков и Г. Зюганов, С. Бабурин и Л. Ивашов, Ю. Квицинский и Н. Нарочницкая, губернаторы Е. Савченко и Е. Строев, А. Тулеев и В. Позгалев, президенты Татарстана и Башкортостана М. Шаймиев и М. Рахимов. Самые добрые отношения у журнала сложились с Президентом Республики Беларусь А. Г. Лукашенко.
За свою полувековую историю “Наш современник” прошёл большой и трудный путь. Но никогда, ни при каких обстоятельствах он не опускал знамени борьбы за возрождение великой России, всегда был и остаётся со своим народом.
Полвека — время расцвета, полного раскрытия творческих сил человеческой личности. Полвека для журнала — это возраст духовной зрелости, мудрости и гражданского мужества.
С праздником, “Наш современник”!
ВИКТОР ЛИХОНОСОВ
Многие наши интеллигенты (даже в писательской среде) никогда не страдали от унижения русского достоинства и не понимали, что с превращением “Нашего современника” из альманаха в ежемесячный журнал (во главе с С. В. Викуловым) началась осторожная борьба за достоинство русского чувства, за укрепление любви к русской земле, к великой корневой России. Как вроде всё просто: русское, Россия, любовь к земле. Вроде бы и все главные журналы были русские. Но сокровенной России они свои страницы не отдавали. Интернационализм засорил все исторические угодья. И мало кто плакал по русской доле. Это долгий тяжёлый разговор. Его не надо вести с В. Беловым, В. Распутиным, В. Личутиным… Жизнь свою посвятил русскому чувству В. Шукшин. Таким был и режиссёр С. Бондарчук. Таков сейчас знаменитый артист и организатор кинофестиваля “Золотой витязь” Н. Бурляев. Всё точно понимали те писатели, художники, философы, реставраторы, которые собирались вокруг Общества охраны памятников. Древнерусскими людьми были В. Солоухин, Д. Балашов. Какое подозрение они вызывали “в определённых кругах”! Кто читает сейчас в газетах (особенно в “Завтра”) Савву Ямщикова, кто следит, кого он выбирает в собеседники (как граждан и творцов с о з и- д а ю щ и х), тому яснее становится, о какой России печётся русская душа, не просто по названию русская, а сокровенно-русская, тысячелетняя, от преподобных печерских старцев, великих князей, от верных слуг и государей влекомая.
Зачинатель русского журнала “Наш современник” С. В. Викулов (царство ему небесное, свежа ещё кончина его) вёл журнал с поклоном народу своему, прежде всего крестьянскому, с тревогой за его судьбу. Журнал надо было вести с большой осторожностью. Русское чувство обзывалось… “русопятством”, и за это не миловали. Тайные противники Руси точно поняли направление редакции. Началась умелая война, которая в перестройку и после ельцинского переворота обнажилась.
О том, как неугодна в советском обществе проснувшаяся русская душа, я понял, когда сперва в альманахе “Кубань”, а потом в “Нашем современнике” была напечатана моя повесть “Люблю тебя светло”, попозже “Осень в Тамани”, “Элегия”. Что началось! Будущие ельцинские либералы обвиняли меня в… “вычурной любви” к России. В “Новом мире”, где я уже не раз печатался и куда по наивности принёс “Люблю тебя светло”, со мной долго и “деликатно” беседовал Е. Дорош, заведующий отделом прозы, писатель (в некотором роде “деревенщик”). Этой повестью я его напугал. Он стал ссылаться на какое-то письмо к нему Д. С. Лихачёва: чувство-де к родине… “оно застенчивое… негромкое… без восклицаний”. Я настолько растерялся, что вышел из редакции… виноватым, грешным перед какими-то… благороднейшими, умнейшими людьми, которые лучше меня знают, как надо писать о родном. Позже я во всем разобрался. С. В. Викулов взял повесть без оговорок.
Никто ещё не написал глубокой пронзительной статьи об одиночестве русских творцов в советское время. Сам “Наш современник” был сиротским журналом. Такой он и сейчас. Недруги России и чёрные силы над ней всё те же.
НАТАЛИЯ НАРОЧНИЦКАЯ,
доктор исторических наук, депутат Государственной Думы
Когда впервые мне предложили написать статью для журнала “Наш современник”, я почувствовала необыкновенную гордость и восприняла это как большую честь. Это был журнал, в котором печатались такие мэтры русской мысли, как И. Р. Шафаревич, К. Г. Мяло, В. В. Кожинов. Этими статьями я зачитывалась ещё в Нью-Йорке, когда в 80-е годы работала в Секретариате ООН. Уже тогда эти статьи мы ксерокопировали, передавали — не всем, конечно, а тем, кто ощущался как единомышленник.
Журнал “Наш современник” стал для меня питомником моей политической смелости. Именно на его страницах я вдруг увидела то, о чём думала сама, но полагала, теперь вижу — ошибочно, что так никто больше не думает и поэтому не с кем об этом говорить и даже боязно высказываться — боязно не потому, что опасно, а потому, что это было очень уж непохоже ни на либерально-западническую мировоззренческую рамку, ни на ортодоксально-коммунистическую, а ведь публичная дискуссия вокруг нашего Отечества в конце 90-х по сути была спором внутри одной и той же доктрины. Помню статью Кожинова “Правда и истина” — разбор книги Рыбакова “Дети Арбата”; я показала её одному своему знакомому в ООН, потомку старой русской эмиграции — он был изумлён и сказал: “Не представляю, как в СССР могла появиться такая, в сущности, по-настоящему правая статья!”. Он имел в виду подлинно правое мировоззрение — консервативное, не революционное, конечно же, не тот постсоветский “либерализм”, который только курьёз постсоветской политической семантики сегодня абсурдно произвёл в “правое”.
На страницах журнала история Россия была непрерывной, она начиналась не в 1991-м и в 1917-м. Она вся была нашей, родной, со всеми её взлётами и падениями. Её обсуждали с болью и любовью, никакие её грехи и заблуждения не побуждали отрекаться от неё. Наоборот, тем более отвратительны казались те, кто презирал и отрекался.
“Наш современник” помог мне осмелеть и окрепнуть, он был мне и школой, и опорой, источником уверенности в том, что я не одна, что есть мощный интеллектуальный круг русской мысли, в котором можно черпать вдохновение. Его руководители стали мне очень дорогими соратниками. Сколько вместе было произнесено пламенных речей и слов в бурные, пылающие, излучающие энергию 90-е годы! Мне кажется, что, именно читая “Наш современник”, я почувствовала непреодолимое желание писать сама, и это придало мне силы и вдохновение написать свою книгу “Россия и русские в мировой истории”.
Любимому журналу и его сподвижникам, его замечательному коллективу и редакции, его авторам — многая и благая лета!
ВАЛЕНТИН КУПЦОВ
Заместитель Председателя Государственной Думы Федерального Собрания,
Председатель правления Вологодского землячества в Москве
Сердечно, от всей души поздравляю коллектив с 50-летним юбилеем выхода первого номера журнала “Наш современник”. Это — не просто журнал, это — направление общественной мысли России, это — печатный орган, который несколько десятилетий ярко и талантливо отстаивает традиции русской реалистической литературы, идеи патриотизма и государственности, высокой гражданственности и истинного демократизма. Даже в сложные и смутные для страны времена журнал остаётся маяком для всех тех, кто любит свою Родину, кто старается ей помочь, кто дорожит её честью и величием.
Мы, Вологодское землячество в Москве, гордимся, что наш товарищ Сергей Васильевич Викулов долгие годы возглавлял боевой орган Союза писателей России и всей русской культуры. В июле он ушёл из жизни, но вы, работники редакции “Нашего современника”, твёрдо и неотступно следуете его главной жизненной задаче — издавать умный и честный журнал для народа и с авторами, выходцами из народа.
В этой связи не могу не высказать “Нашему современнику” искреннюю и сердечную благодарность за постоянное внимание к нашим землякам — писателям-вологжанам. Они по праву считают журнал своим, выступать на его страницах для них всегда было и остаётся большой честью. То, что условно называют вологодской литературной школой, получило путёвку в жизнь со страниц журнала “Наш современник”. Назову здесь имена Александра Яшина, Сергея Орлова, Николая Рубцова, Василия Белова, Ольги Фокиной, Сергея Чухина, Нины Груздевой, Александра Грязева и Роберта Балакшина. Их талантливые произведения регулярно публиковались и ждут своей публикации на страницах журнала.
Впрочем, большинство литераторов многонациональной России также считают журнал своим органом печати. Ежемесячно “Наш современник” доказывает, как талантлива, многообразна, трудолюбива Россия, как она рвётся к справедливому народному мироустройству. Пожалуй, нет в Москве другого издания, которое, наряду с защитой русских национальных ценностей, столь же регулярно уделяло бы внимание писателям из наших братских республик и стран СНГ. Ваша интернациональная позиция — это продолжение одной из лучших традиций великой советской литературы.
Дорогие друзья! Мне радостно в этот месяц, когда “Наш современник” отмечает свой полувековой юбилей, пожелать всем вам, творческому активу журнала успехов на нашем общем поле сражений, публикаций новых выдающихся произведений, которые стали бы гордостью и славой России! Крепкого вам здоровья, благополучия и добра вашим семьям!
СЕРГЕЙ БАБУРИН,
лидер партии “Народная воля”, руководитель фракции “Народная воля” в Государственной Думе России, заместитель Председателя Государственной Думы России
Когда я беру в руки “Наш современник”, мне вспоминаются слова учёного Блеза Паскаля: “Есть только три разряда людей. Одни обрели Бога и служат ему, люди эти разумны и счастливы. Другие не нашли и не ищут, эти безумны и несчастны. Третьи не обрели, но ищут Его, эти люди разумны, но ещё несчастливы”.
На мой взгляд, читатели “Нашего современника”, может быть, и не всегда счастливы, но всегда разумны. Именно совместное движение к истине, поиски утраченного Российского Отечества сплотили редакцию, блестящих авторов — среди которых ярчайшие звёзды русской литературы — и читателей.
“Нашему современнику” за 50 лет удалось собрать вокруг себя думающих людей и в значительной степени решить одну из главных задач последнего времени — воссоздать русскую национальную элиту. Имена Валентина Распутина, Василия Белова, Вадима Кожинова и десятков других золотых перьев русской словесности неразрывно связаны с журналом!
Задача, которую энергично решает на рубеже тысячелетий журнал “Наш современник” — это и первостепенная задача, стоящая перед партией Национального возрождения “Народная воля” — формирование широкого национального движения, стоящего на почвеннических, консервативных, традиционалистских позициях. “Народная воля” убеждена, что невозможно России возродиться без очищения нашего национального чувства от скверны. Наше будущее — национальная идея. Под этим подразумевается идея самодостаточной цивилизации, возрождение русского языка и культуры как основы общественного бытия, признание роли Православия как духовной скрепы нации. И роль “Нашего современника” в решении этих задач поистине огромна.
А Православие в России — это не только славянская религия. До революции подавляющее большинство татар, например, которых мы сейчас почему-то считаем мусульманским народом, были православными. Я уже не говорю о поволжских и угорских народах, народах Сибири и Дальнего Востока… Те же татары, а также представители народов Кавказа — кабардинцы, лакцы, грузины — всегда были частью российской национальной элиты. Российская элита — это не только Пушкин, Суворов или Чайковский, но и Багратион, и Барклай де Толли. Даже те, кто не были славянами по крови, были частью русской нации.
До тех пор, пока мы не восстановим чувства нации, мы не узнаем, какой должна быть российская национальная идея. Сегодня говорят: “Мы за великую державу”. Но что это означает? Великая держава в России может существовать только в форме русской православной империи. При этом империя — это не форма государственного устройства, а форма цивилизации.
Если мы положим в основу эту философию, не будет возникать проблем с формулированием идеологии Союзного государства России и Белоруссии, например, и быстрее будет преодолена совершенно идиотская, на мой взгляд, ситуация с Украиной: она, а также Казахстан окажутся в орбите новой интеграции. То же самое справедливо в отношении обоих молдавских государств — Республики Молдовы и Приднестровской Молдавской Республики. Всё, что будет зависеть от меня, от “Народной воли”, мы будем делать. Я вырос в Советском Союзе и считаю, что наше поколение — последнее, помнящее великую страну и единый народ, и мы обязаны сделать всё возможное, чтобы народ вновь стал единым.
Для партии Национального возрождения “Народная воля” в “Нашем современнике” важен и близок национальный дух — идеология возрождения русской нации, состоящей из многих национальностей и объединённой русской культурой и Православием.
“Народная воля” — при отдельных спорах по тем или другим решениям Президента — поддерживает общий стратегический курс, который оправдал наши надежды по выводу России из ельцинского тупика. Президент, я надеюсь, видит в нас — авторах и читателях “Нашего современника” — людей, с которыми можно работать вместе. А это снимает нервную нагрузку с губернаторов, бизнесменов, и они уже меньше прячут свою симпатию к нашим шагам. Это заслуга, в частности, и “Нашего современника”, отразившего, как и Сталинград, атаки русофобов всех мастей!
Слава России!
Геннадий Зюганов,
руководитель фракции КПРФ в Государственной Думе РФ, председатель ЦК КПРФ
Уважаемый Станислав Юрьевич!
Отечественная культура богата знаменательными датами. Полувековой юбилей “Нашего современника” в этом славном ряду. В течение 50 лет в публикуемой им прозе, поэзии, публицистике, критике проявлялись лучшие традиции русской и советской литературы. Возвышались патриотизм, нравственность, духовность. Утверждались государственность, историческая правда.
Созданный в 1956 году на базе основанного А. М. Горьким альманаха “Год” журнал, продолжая показ современности, сумел наполнить содержание пафосом времени — живым и страстным. Немалая заслуга в этом принадлежит писателям-фронтовикам. Одними из первых в “Нашем современнике” стали печататься Юрий Бондарев, Михаил Алексеев. Отстоявшие нашу страну на войне отстаивали её в любых новых испытаниях.
Обострённое чувство долга и совести, присущее военному поколению, позволило Сергею Викулову, возглавлявшему журнал 20 лет, увидеть в окружавшем благополучии боль и горе гибнущей деревни — корневой основы русской жизни. Набатом зазвучали в 70-е годы со страниц “Нашего современника” произведения писателей глубинной России — Ф. Абрамова, В. Белова, В. Распутина, В. Шукшина. Вокруг журнала сплотились патриоты. В ветре “перестройки” одними из первых они почувствовали раздувавшийся пожар.
20 лет словом и делом мы боремся с его разрушительным огнём. “Наш современник” стал трибуной ярой публицистики выдающихся писателей, мыслителей, политических деятелей. Звучат правдивые голоса молодых авторов из провинции. Публикуется весь спектр русской свободной мысли, от митрополита Иоанна до лидеров левой оппозиции.
В этой аккумулируемой вами энергии поиска иной, справедливой и достойной жизни, в единении на русском направлении заключена наша победа.
Творческих успехов, прозорливости и стойкости “Нашему современнику”, его талантливым и мужественным авторам, умным и любящим Россию читателям.
Александр Проханов
“Наш современник” — часть моей литературной судьбы, а так как вся моя жизнь принадлежит литературе, то “Наш современник” — моя судьба.
Великий Викулов напечатал мои “афганские рассказы” в момент, когда я был демонизирован либералами, и “Наш современник” в этот мучительный момент пустил меня в большой, намоленный дом русских писателей. После краха СССР у русских людей почти не осталось оплота. Началось великое Либеральное Иго, когда палачи убивали русскую культуру, глушили русскую память, называли “фашистами” русских писателей. Я бы задохнулся от удушья, зачах от тоски, если бы не “Наш современник” Куняева, печатавший мои романы: “Ангел пролетел”, “Последний солдат империи”, “Красно-коричневый”, “Чеченский блюз”, “Идущие в ночи”.
Я отношусь к “Нашему современнику” как к алтарю, перед которым буду молиться до скончания дней.
ВИКТОР ЛИХОНОСОВ ЗАПИСИ ПЕРЕД СНОМ
1984
12 октября. Декада советской литературы на Ставрополье. Вечер в драматическом театре. Сидел с делегацией писателей на сцене, рядом со скульптором Аникушиным. В зале на балконе транспарант: “Да здравствует вечное единение советской литературы с великой партией Ленина”. Речи пустые. Всюду выступают одни и те же писатели.
13 октября. Группа N 6 во главе с В. П. Астафьевым. Едем в Александровский район. С нами Мария Семёновна (супруга Виктора Петровича).
Каждым мгновением надо дорожить. Проснулся в гостинице в 6.45. Заходит В. П. Астафьев. “Иду звать на завтрак”. Мария Семёновна в хорошем настроении. Вот они в коридоре. “Ещё одно моё утро на земле” (Бунин). Миг. Буду вспоминать. Всё пройдёт, всё кончится. А нынче мы были вместе.
Едем. Сабля — родина А. Солженицына. Подъехали в шестом часу вечера. На краю гнется ручеёк (речечка). Дедовский дом о шести окнах (фасад). На конце села речка чуть шире, но все равно ручеёк. В тот час, когда мы проехали это местечко, чем жил он там, в Америке, какую страницу писал? Была там ночь. Мы весь день говорили до этого: “В чайную зайдём”, то есть остановимся напротив знаменитого дома. Но чайной уже не было.
— Выходить не будем, — сказал В. Астафьев.
Было ощущение, что мы заезжали далеко-далеко, в глушь.
18 октября. (Пятигорск). Купил книгу Л. А. Авиловой. Только полистал и говорю: как всё изменилось! И по-прежнему кажется, что они были выше и лучше нас.
На банкете в ресторане “Машук” приехали с митинга в память М. Лермонтова. В фойе ждали приглашения к столам. Как оказалось, писателям, только что говорившим о правде и нравственности, было не всё равно где сидеть: хотелось и на банкете быть поближе к президиуму. Заведующая отделом культуры то и дело водила кого-нибудь из фойе к столу и указывала хорошее место. Начались тосты. И тосты тоже были расписаны по порядку. Сказать нечего. Каждый старался что-нибудь придумать. Никто никого не слушал.
Никак не могу забыть этого убожества. Душа моя всё-таки никогда не дремлет. Что-то смущало её, отчего-то страдала она, скучала, чем-то была унижена. Что же, отчего, чем? Во всем было заметно убожество, распад и разлад личности, отсутствие подлинности, ума, игры воображения, задумчивости и совести. Иногда я думал: окажись какой-нибудь умный юноша в зале, послушай он эту пустую компанию титулованных писателей — что он мог вынести для себя? Что могли подумать о нас люди во время митинга у памятника М. Лермонтову? Я прожил жизнь в провинции, я меньше москвичей видел и слушал выдающихся умниц, но мне было теперь стыдно. Российские дни литературы нигде, может быть, особой высотой не отличаются, но на этот раз они пустотой превзошли все. Не знаю, что чувствовал в этой компании В. П. Астафьев.
А что делает сейчас матушка? Натопила печку? Попила чайку? Уснула перед телевизором?
20 октября. Читаю Л. А. Авилову. 1918 год. Пишет в дневнике о невзгодах: холод, сидит в двух халатах; выселяют из квартиры, потом милуют, но… уплотняют; дров нет, целый день думает о том, чем кормиться; “душа исполняется благодарности” за то, что ещё вчера было простым пустяком. Читаю и думаю: вот то, чего не суждено было узнать Чехову: испытать на себе и узнать про незавидную судьбу своих родственников, знакомых и любимых, ничего про ненастное время, которое ожидало всех впереди, про всю Россию. И поневоле возвращаешься в их молодость, в покой и благополучие. В то счастье, которое никто не мечтал утратить даже в страшные часы уныния и нытья (подобно героям чеховских пьес). Ушедшие ничего не знали в своих селениях праведных. Любая строка в дневнике Авиловой ведёт мои мысли назад: а как было при Чехове!
10 декабря. Получил 1-й том А. Н. Майкова.
Карамзин:
Вхожу ли в старый Кремль, откуда глаз привольно
Покоится на всей Москве первопрестольной,
В соборы ль древние с гробницами царей,
Первосвятителей; когда кругом читаю
На досках их имена и возле их внимаю
Молитвы шёпоту притекших к ним людей,
И место царское, и патриарший трон,
А между тем гудит Иван Великий,
Как бы из глубины веков идущий звон, -
Благословением душа моя объята,
И всё мне говорит: “Сие есть место свято!”.
И т. д.
…Вот они были русскими писателями. Всё с тех пор разрушено. Родное чувство утеряно. Русские ли мы?
1985
7 февраля. Становится не по себе от мысли, что когда-то там, где ты спал, обедал, читал и писал, будут жить другие люди со своими порядками, вещами…
20 мая. Ростов-Дон, гостиница “Ростов”, N 557.
Приехал в 7.15 поездом Новороссийск-Ростов, вагон 13. Ехал с военными. Ночью просыпался, видел в створку колёса вагонов, угол станции, свет со столбов. 13 лет не был в Ростове — с тех пор, как навещал Петра Герасимовича Прилепского (донского казака, вернувшегося на родину из Парижа после 56-го года, воевавшего в “волчьей сотне” А. Шкуро). В Союзе писателей встретил Конст. Ив. Прийму, уроженца станицы Ахтанизовской (рядом с Пересыпью). Его отцу Ивану наказный атаман Бабыч дал какое-то вознаграждение за стихи, которые он присылал в Екатеринодар с турецкого фронта. Вечером я сказал Константину Ивановичу, что моя мать живёт в Пересыпи.
— Пересыпь! — воскликнул он. — В старое время забрасывали в море волокушу, а потом пятнадцать волов тащили пять тысяч пудов красной рыбы. А гирло было метров до двухсот. В Ахтанизовской, как выедешь на край, и там, где гора Бориса и Глеба, низина, сады были — это называлось турецкие бани, а кругом огорожа и дверцы, вода войдёт с лимана, всё заливает, а потом берёшь вилы — так вот такие сазаны были, золотистые, шо и у Шолохова в “Тихом Доне”.
— А церковь в Ахтанизовской?
— Я её и сносил. Командовал; теперь приеду, стану на землю та крещусь: “Господи, прости меня”. Какой же я дурак был! Двадцать пять волов пригнал — кресты стаскивать! Думал же, что так лучше для новой жизни…
Весь день я был растроган разговорами о Шолохове. Не стало его год назад. Константин Иванович знал о нём много; меня особенно интересовало неизвестное о матери Шолохова. “Дом в Вешенской” — так называется публикация И. П. о гибели матери. В чужом месте, едва останусь один, чувствую себя горьковато, сиротливо. Пошёл на улицу Горького искать дом 76, где жил Пётр Герасимович и откуда уехал он умирать (не знал этого) в Ленинград. А там уже высокие недостроенные дома-столбы. Где была та хата? Не пойму. Купил “Вечерний Ростов” и долго-долго впивался в фотографию 30-х годов: Шолохов на крылечке своего дома с семьёй и родными. Чувство такое: хотел бы побыть с ним.
На научной конференции в Доме политического просвещения, где выступали Ю. Жданов, А. Софронов, А. Калинин, П. Палиевский, Ф. Бирюков, И. Ста-днюк, А. Хватов, Р. Ахматова; полюбившийся мне ахтанизовец К. Прийма, которого я подозревал в тайном тихом сочувствии белым казакам, вдруг сказал: “Тихий Дон” нёс великие идеи Октябрьской революции”…
…Все, кто считался приближенным к Шолохову, улетели после обеда у Марии Петровны в Москву — на завтрашние торжества в Колонном зале. Если бы Шолохов был жив, тьма писателей и филологов просилась бы в Вешенскую. Теперь хотелось… показаться правительству, членам Политбюро.
…Я не помню, в каком доме жил три дня в 1957 году.
