Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник 2001 #1

      Сегодняшние беды сельского хозяйства заключаются отнюдь не в отсутствии у земли эффективною собственника, как это пытаются представить лукавые “приватизаторы” новой волны. Наиболее эффективный
      собственник земли — крестьянство. Это собственник, сложившийся эволюционно, исторически. Именно у него и хотят отобрать землю, которая, напоминаю, находится ныне в собственности колхозов и фермерских хозяйств, и лишь в небольшой степени — государства.
      Замалчивается, но не сбрасывается со счетов проверенный способ удешевления себестоимости сельскохозяйственной продукции — использование на полях и фермах рабского ручного труда, оплатой которого будет тарелка похлебки да лежанка в бараке. Владелец земли, заполучивший добровольных рабов (а куда деваться деклассированному, оторванному от земли крестьянству? Пойдут и на такое), и впрямь окажется эффективным собственником: ведь в стоимость его продукции не будут заложены энергоносители и зарплата труженику, необходимая для содержания его семьи.
      Крестьянский труд исторически сложился как семейный. Традиционный крестьянский быт не представим без семьи с ее естественным разделением обязанностей между детьми, взрослыми и стариками. С этим вынуждены были считаться помещики даже при крепостном праве. Современный рабский труд на земле будет сопряжен с неизбежным распадом семьи, с превращением человека в рабочую скотину, не наделенную ответственностью за судьбу родных и близких. Если кто-то думает, что такое невозможно, я вынуждена его разочаровать. Еще 10 лет тому назад мы не могли себе представить городские трущобы, населенные ворами, проститутками и наркоманами, — а сегодня это горькая реальность нашей жизни.
      То же самое произойдет при отчуждении земли от ее исторически сложившегося хозяина — крестьянской семьи. Неизбежное последствие передела земельной собственности в современных условиях — распад родственных и семейных отношений, люмпенизация крестьянства, массовое бродяжничество, обвальный рост преступности в сельской местности. С другой стороны, планомерное разрушение российской семьи, о котором много говорится в последнее время, немало способствовало известной “бесчувственности” сельского населения по отношению к проблеме свободной купли-продажи земли. Простой крестьянин давно уже живет с ощущением, что “все крушится, все падает”: достаток, семья, мораль, дом, традиционные человеческие взаимоотношения. Ну так пусть и земля туда же…
      Результатом приватизации промышленности и ее последствий — чудовищного расслоения людей на сверхбогатых и крайне бедных — стал тревожный симптом, который я определила бы как ослабление инстинкта самосохранения. Человек все более утрачивает контроль над происходящими событиями, его пребывание в коллективах становится пассивным. Поистине огромному числу российских людей “жизнь не дорога”. Вот пример. Жильцов многоквартирного городского дома пытаются организовать для ночного дежурства с целью предотвращения
      террористических актов. Люди, пришедшие на дворовое собрание, только что видели по телевизору разрушительные взрывы домов в Москве и Волгодонске. Однако идею ночного дежурства во дворе они считают бесполезной: “если понадобится, все равно взорвут”, “пусть взрывают — лучше умереть, чем так жить”. Даже перед лицом возможной гибели у многих людей не рождается естественного чувства тревоги, нет желания что-то предпринять для своей безопасности.
      Именно этот синдром дает себя знать и в отношении возможной приватизации земли. То, что может обернуться для России катастрофой, многие наши сограждане готовы принять без сопротивления, с усталой обреченностью.
      Есть основания считать, что жители Кировской области в подавляющем своем большинстве — противники свободного земельного рынка. Об этом в какой-то мере свидетельствуют итоги губернаторских выборов, проходивших на вятской земле в марте 2000 года.
      Один из кандидатов в губернаторы, в прошлом глава крупнейшего в Кирове чекового инвестиционного фонда “Вятинвестфонд”, А. А. Алпатов в своей предвыборной программе предложил каждому жителю области гектар земли и 10 кубометров леса бесплатно. Вариант, конечно, был гипотетический: для его осуществления требовалось изменение земельного законодательства. Тем не менее избиратели поняли, что в этой бесплатной раздаче таится какой-то подвох, и в памяти людей сразу всплыла история с “ваучерами”, в которой г-н Алпатов принял самое живейшее участие.
      Другой кандидат в губернаторы, действующий губернатор Кировской области В. Н. Сергеенков, представил свою программу поэтапного возрождения сельского хозяйства. Его программа предполагала оказание государственной поддержки основным землепользователям области — коллективным крестьянским хозяйствам и фермерам. Здесь предусмотрены разные формы помощи сельхозпроизводителям — от денежных дотаций на приобретение техники, горюче-смазочных материалов, семян — до налоговых льгот, целевых закупок сельхозпродукции в областной продовольственный фонд. Отдельные программы перспективного развития были разработаны по отраслям сельского хозяйства — льноводству, возделыванию рапса, пчеловодству, потому что эта продукция уже сейчас имеет хороший рынок сбыта, в том числе и за границу.
      В Н. Сергеенков неутомимо ездил по районам области, встречался с тружениками села, осматривал поля, предприятия переработки сельхозпродукции. Он убежден, что возрождение сельского хозяйства возможно, и в этом процессе именно государство должно выступить в роли координатора, чтобы помочь соединить разрозненные звенья одной цепи. Наиболее действенный путь — создание агропромышленных комплексов, чтобы предприятие переработки находилось в непосредственной близости к полю или ферме, а район и область могли продавать уже готовую продукцию. Это — рабочие места для селян, налоги в местные бюджеты, свежие и недорогие продукты к столу. Рынки сбыта наметились в соседних областях и республиках. Так, очень важный для области договор о сотрудничестве и взаимовыгодной поставке продукции был заключен с Республикой Коми — одним из богатейших регионов России.
      Именно программа Владимира Сергеенкова нашла поддержку жителей Кировской области. За Сергеенкова проголосовало более 53 процентов избирателей, а его основной соперник, выступавший за приватизацию земельных и лесных угодий, получил сочувствие только у 15 процентов голосующего населения.
      Трудно и бедно живет сегодня вятское село. Да и в городе многие чувствуют себя не лучше: все еще низка зарплата, кое-кому от получки до получки не хватает даже на элементарные продукты питания.
      Но никто не умер от голода. Выручает земля: садоводческие участки горожан, личное подворье крестьян. Пригородные автобусы и электрички переполнены дарами природы: люди везут на рынок ягоды, грибы, рыбу, снопы лекарственных трав, березовые и пихтовые веники — то, что бесплатно растет и водится в лесах, лугах и водоемах.
      В сознании, а может, и в подсознании людей таится мысль: если будет совсем плохо, выручит земля. Так было уже не раз в истории нашей страны. Достаточно вспомнить годы Великой Отечественной войны, когда ели лебеду, кисленку, спасались картошкой. Приватизация земли отрежет и этот, последний, резерв выживания: за лебеду придется платить деньги, потому что и она пepecтaнeт быть бесхозной…
      Мы еще не “вкусили” всех последствий приватизации в промышленной сфере. Наши беды, порожденные стремлением вписаться в свободный рынок, еще не кончились, и рост промышленного производства, который наблюдается в последнее время, пока что не привел к повышению благосостояния большинства наших сограждан. Не исключено, что нам придется отступать к натуральному хозяйству — в большей или меньшей степени. Свободный рынок земли отнимет у нас такую возможность, земля, к которой мы кинемся за спасением, окажется в частной собственности, и купить ее будет не на
      что.
      “Частная собственность, вход воспрещен!”
      Часто еду в машине по берегу Финского залива Балтийского моря. На многие километры протянулись светло-желтые пляжи, на которых в солнечную теплую погоду отдыхают тысячи ленинградцев-петербуржцев — женщин, мужчин, детей. И ты, если пожелал, можешь выйти из машины на любом километре пути и присоединиться к отдыхающим — все эти многие километры балтийского берега принадлежат нам всем, в том числе и мне.
      Часто, живя на даче в районе Рощино, хожу любоваться Лебяжьим озером.
      И часто с ужасом представляю себе, что случится, если эти земли пустят в продажу. Уже завтра на дороге, ведущей в лес, появится объявление: “Частная собственность, вход воспрещен!”
      Уже не говоря о пахотных землях, сельскохозяйственных полях…
      Все это будет принадлежать неким частным лицам, а тебе — только твои два квадратных метра земли на кладбище… К тому же за высокую плату, которую внесут твои родные. Если смогут!..
      Мать не продаюТ !
      Как бывший агроном скажу: сельскохозяйственная земля сейчас, после десятилетия упадка и разрухи, требует огромных капиталовложений (хозяйственная инфраструктура, техника, удобрения, горючее, энергия и многое другое). Кто их будет вкладывать — новые владельцы? Но мы уже видели, как они “опустили” лучшие (не говоря уж о всех прочих) из приватизированных промышленных предприятий, где капвложений требовалось куда как меньше. И вся их цель в одном: пустить землю в новый гигантский спекулятивный оборот, сорвать куш — а на земле этой, по ним, хоть трава не расти…
      Не мытьем, так катаньем, под прессингом СМИ, через равнодушное к этому вопросу большинство горожан они могут “продавить” закон о продаже земли. Но еще неизвестно, кто от этого больше сейчас пострадает — крестьяне или горожане… Судя по горькому опыту многих “реформированных” стран,
      горожане не меньше, ведь основная спекуляция будет разбойничать именно в городах и близ них.
      В любом случае подавляющее большинство из нас — не менее 95% — в этой купле-продаже земли участвовать не будет: кто-то и захотел бы, да не на что. Так для кого мы, русские люди, будем санкционировать этот мародерский “закон” — для наших захребетников, грабителей? Дань очередную добровольно понесем абрамовичам, березовским, гусинским, тодоровским?
      Очередной обман
      В новом законе о земле, по нашему мнению, должны быть четко определены все вопросы порядка долгосрочной аренды земель сельскохозяйственного пользования, а также находящихся под зданиями, сооружениями и т. п. и отчужденных для промышленного и прочего несельскохозяйственного использования арендаторами-контрагентами всех форм собственности, но категорически (на данном этапе) без права продажи или сдачи в субаренду.
      Иное решение сегодня, да еще при экономической и политической слабости государства, будет означать, по существу, скорую потерю национальной независимости по вполне понятным причинам. Любые разговоры о невозможности эффективного использования земли в России без наличия ее “свободного рынка” — не что иное, как очередной обман народа.
      Что оставим народам ?
      Если у народа путем продажи отнять землю, что мы ему оставим? Правом владения землей человек, на ней живущий и обрабатывающий ее, должен обязательно обладать, но купля-продажа и переход земли через подставных лиц в собственность незнамо какого роду-племени
      хозяевам не должны иметь места.
      Обращение русских писателей
      числящихся проживающими на “их”, теперь уже на их земле! И земля наша постепенно станет не чем иным, как ядерной помойкой. Да, цивилизованной Европе некуда девать свои ядерные отходы, факт неоспоримый, и эта проблема год от года будет становиться для них все насущнее. Свою “чистую” территорию они не захотят изгадить отходами плутония и прочих радиоактивных материалов, да и зачем, когда под боком есть великая нищая страна, которой владеют теперь люди без нации, без родовых корней, для которых не существует понятия священных могил своих предков, для которых “дым Отечества” приятен в том смысле, что пожар, который они разожгут на нашей — когда-то нашей — земле, принесет им огромные барыши, и только.
      Дорогие соотечественники, не
      верьте крючкотворам, верьте старому, от прадедов нам завещанному слову: “Земля — дар Божий”.
      Создавайте комитеты по защите Земли, объединяйтесь, пишите воззвания, требования отменить волчий закон о продаже Земли, стучитесь во все двери — и мы будем услышаны. Не замыкайтесь в себе, очнитесь сегодня, сейчас, завтра будет поздно!
      и членов правления Союза писателей России,
      принявших участие
      в октябрьском пленуме СП России
      23 -25 октября 2000 года
 
      депутат Государственной Думы,
      член Комитета Государственной Думы по безопасности
      Самый острый вопрос
      Этот важнейший для судеб всех граждан страны вопрос нельзя рассматривать в отрыве от социально-экономической и политической обстановки в стране.
      То, что сегодня у нас глубочайший кризис, поразивший все стороны жизни в стране, может отрицать только человек, находящийся в другом измерении. После 17 августа мы все увидели хищный оскал продовольственного кризиса. Стало ясно — страна себя не кормит, то есть потеряна продовольственная независимость, а с ней и национальная безопасность. В 1998 году валовой сбор зерна был такой же, как в 1946 голодном году. Это говорит о том, что народное хозяйство можно разрушить не только военными действиями, но и реформами.
      Однако вместо того, чтобы обратить внимание на свое, отечественное сельское хозяйство, мы бросили молящий взгляд “за бугор” в надежде на гуманитарную помощь.
      Что же спасет нас от голода?
      Что выведет сельскохозяйственное производство из кризиса?
      Какую роль в этом должны сыграть земельные отношения?
      Попробуем ответить на эти вопросы.
      Возникает вопрос: можно ли выйти из продовольственного кризиса, не оздоровив в целом всю экономику страны? Конечно, нет. Кризис в сельском хозяйстве — это отражение кризиса как экономики страны, так и в целом политики государства.
      Другой вопрос — за что же можно ухватиться, чтобы вытянуть всю цепь? Уверен, да и практика выхода из кризиса многих стран показывает, что сельское хозяйство является тем недостающим звеном, которое мы ищем.
      Если проанализировать экономику развитых стран, можно сделать вывод, что во всех них без исключения сельскохозяйственное производство находится на высоком уровне развития как в организационном плане, так и по степени эффективности.
      Прирост капитала сельскохозяйственное производство дает потому, что только труд в сельском хозяйстве, а именно в растениеводстве, имеет коэффициент полезного действия больше единицы.
      Какую же роль играют в сельскохозяйственном производстве земельные отношения? Аналитики Всемирного банка, обосновав нам “Стратегию реформ в продовольственном и аграрном секторе экономики бывшего СССР” в “Программе мероприятий на переходный период” (1989 год),
      делают вывод, что главная причина неэффективности сельского хозяйства в СССР и России — это отсутствие хозяина земли. И рекомендуют: землю нужно отдать в частное пользование. Правительство Гайдара — Черномырдина сразу же, выполняя эти рекомендации, стало внедрять их в жизнь, и вместо одного хозяина в лице государства появились миллионы “новых хозяев” — акционеров и фермеров. Специалисты Всемирного банка предполагали, что уже к 1995 году образуется почти 3500 фермерских хозяйств, которые будут обрабатывать около 40% сельскохозяйственной земли. На бумаге это выглядело вроде бы и неплохо, но что получилось — мы ощущаем желудком (для справки: фермерских хозяйств в настоящее время около 280 тысяч, и они обрабатывают примерно 6% пашни, а удельный вес их продукции в общем объеме — около 3%).
      Попытаемся разобраться в причинах. Да, сельское хозяйство СССР по сравнению с сельским хозяйством США и стран Западной Европы было менее эффективным, хотя по уровню потребления продуктов питания мы занимали в 1990 году седьмое место в мире, тогда как сейчас — где-то в середине пятого десятка. Одной из причин низкой эффективности был и недостаточно высокий уровень управления непосредственно сельскохозяйственным производством. Но главной причиной отставания сельского хозяйства России от западных стран и США было низкое техническое вооружение и отставание в технологии. Нельзя не учитывать и климатические условия России. Самая северная по широте точка в США (не считая Аляски) находится на уровне Ростова, а показатели ФАР (фотосинтетическая активная радиация) и годовая сумма положительных температур также соотносятся почти как два к одному.
      Главная задача, над которой работали все органы власти, в том числе и партийные, — это мотивация к повышению эффективности труда. Поиск мотивации к производительному труду к концу 80-х годов был завершен — это подряд и хозрасчет, когда работнику принадлежат результаты труда, а не орудия труда и земля. И не случайно 1989-1990 годы были годами получения наибольшего объема продуктов питания и сырья для промышленности. По производству молока на душу населения мы опережали США, оно достигло 380 кг, мяса — приблизились к научной норме: 75 кг на человека в год.
      Сегодня мы должны ответить на главный вопрос: что нас спасет от голода при очень ограниченных финансовых ресурсах? Ведь Запад вместо “удочки” (технологий и оборудования) дает нам лишь гуманитарную “рыбку”.
      Считаю, что земельные отношения в этом случае переходят на второй план и должны быть подчинены решению вопроса: как мы будем организовывать производство продуктов питания, то есть способствовать выживанию населения и государства?
      Мировая передовая практика развития производства продуктов питания убедительно доказала, что путь концентрации производства, повышения его специализации, механизации и автоматизации не имеет альтернативы.
      С самой же выгодной стороны показала себя кооперация как форма организации производителей в сельском хозяйстве, которая в этом году отмечает 155-летний юбилей.
      В условиях финансового кризиса и фактического отсутствия бюджетных средств необходимо предпринять все, чтобы сохранить производственные фонды хозяйств коллективной формы. Здесь оправдывают себя и административные методы. Вариантов может быть много: присоединение (целиком) к крепким хозяйствам, банкротство, там, где сумма долгов больше, чем стоимость основных фондов, и введение внешнего управления, возможно, и государ-ственного.
      Может ли сегодня развитие сельского хозяйства России пойти по пути фермеризации? Конечно, нет. Для создания эффективного крестьянского хозяйства необходимо как минимум от двух до пяти млн. руб. (деноминированных), не считая затрат на создание инфраструктуры: дороги, линии электропередач и т.д. Таких средств у нас нет. Конечно, тем фермерам, которые уже зарекомендовали себя как настоящие хозяева, необходимо оказать помощь, не дать им разориться.
      Земельные отношения и Земельный кодекс как главный законопроект, их регулирующий, должны служить цели сохранения оставшегося производственного потенциала и стимулировать увеличение производства продуктов питания. И здесь выступают на первый план два вопроса: отношение к собственности и оборот земли.
      Негативное влияние частной собственности на землю (в полном понятии этого слова) доказала история. Вспомним время, когда миллионы колонистов бежали от феодального землевладения, осваивая Америку, где они освободили с помощью оружия ее не только от бизонов, но и от коренного населения. А чтобы придать захвату земель видимость законности, выкупили ее у вождей племен за “огненную воду” и стеклянные бусы.
      В процессе развития земельные отношения сегодня на Западе, в США и других странах, скорее, определяются как отношения на право пользования землей, и их нельзя полностью определить как собственность. Собственности же на землю в том понятии, которое заложено в Гражданском кодексе Российской Федерации, то есть права абсолютно распоряжаться ею по своему усмотрению, как своей вещью, не существует ни в США, ни в Западной Европе. Нельзя ее вводить и в России, тем более что у нас еще не
      только не сложились окончательно, но не действуют и сложившиеся правовые механизмы, направленные на эффективное использование земли как источника жизни.
      “Земля” — специфическое понятие, мы живем благодаря солнечной энергии, которая поступает на Землю и составляет до 1,5 кВт/ч, и это означает, что собственник присваивает не только определенную территорию, но даже солнечную энергию. Это, конечно, абсурд. Я согласен с уважаемым докладчиком, профессором Львовым, что земля должна быть национальным достоянием
      .
      В сегодняшних условиях, когда огромное количество коллективных хозяйств не может обрабатывать землю и уже более 20 млн га выведено из оборота, есть хозяйства, которые нуждаются в расширении площадей.
      Что мешает обороту — перераспределению земли, — так это введение земельного пая, или земельной доли.
      Указы президента Ельцина по земельным отношениям окончательно запутали этот важный вопрос. К сожалению, основной заботой главы государства являлось конституционное право граждан на частную собственность на землю, а право на свободу от голода, нищеты, бедности, которое Конституция в соответствии с нормами международного права обязывает обеспечить, даже нигде не упоминается.
      Кто же сегодня хозяин на земле, в условиях, когда государство отказалось от регулирования этого важного вопроса? Владелец свидетельства на землю или хозяйство — юридическое лицо? По существу, свидетельство на землю — это сегодня ваучер. И нищий крестьянин ждет того времени, когда его можно будет реализовать в основном за цену не больше стоимости бутылки водки (в Самарской области 25 га черноземов продано на аукционе за 500 рублей).
      Можно ли
      уйти от ваучеризации земли?
      Да. Нужно законодательно запретить хождение ваучера — свидетельства на землю, то есть запретить дарение, наследование, продажу и т. д., оно должно лишь служить гарантией выделения участка тем, кто желает работать на земле, размером не меньше, чем указано в свидетельстве. Да и по
      сравнению с 1992 годом обстановка в стране и сельском хозяйстве изменилась, к сожалению, в худшую сторону. Из граждан, которые получили свидетельство на землю на 1 января 1992 года, работать в сельском хозяйстве осталось меньшинство. В основном свидетельства сосредоточены у пенсионеров или у наследников умерших родителей, которые живут в городах.
      У Думы есть историческая возможность справедливо решить земельный вопрос: оставить земли сельскохозяйственного назначения в государственной собственности как национальное достояние, а юридические и физические лица должны арендовать землю, то есть покупать право на пользование землей. В этом случае лозунг “Землей
      будет соблюден в большей мере, не будут допущены спекуляция землей и возникновение рантье.
      Судьба производства продуктов питания и будущее населения сегодня определяются отношением к земле, и парламент должен сказать свое слово.
      академик, секретарь отделения экономики РАН
      Хочу напомнить, что недавно отмечалось замечательное событие — 30 лет назад Организация Объединенных Наций пришла к очень важному решению — перейти в системе общественного счетоводства на систему национальных сче-тов. Первоначально это открывало заманчивые перспективы для более полного учета потоков доходов, получаемых от всех видов ресурсов: труда, капитала, ренты.
      Но затем под влиянием западных правительств, мировых финансовых институтов, и прежде всего Мирового банка, первоначальный замысел системы национальных счетов претерпел существенные изменения. Из оценки национальных богатств стран исчезли такие важные компоненты, как природно-ресурсный потенциал и труд. Под это подводилось соответствующее обоснование. Дескать, многие страны пока не подготовлены к достаточно полному учету ренты, здесь возможны искажения, необходимы предварительные работы по оцениванию природноресурсной и тем более экологической составляющей национального богатства, поэтому сейчас не будем вводить этот компонент в систему национальных счетов. Что же, определенный резон в этом, бесспорно, есть. Но это не должно уводить нас от необходимости уже завтра быть готовыми к развернутому учету рентной составляющей национального богатства страны. Тем более что, как показывают расчеты, на долю этой составляющей приходится не менее половины общей величины национального богатства страны. Несколько иная участь постигла трудовую составляющую. Логика здесь остается предельно простой. Поскольку в сегодняшнем мире, и прежде всего в так называемых отсталых странах, труд, как правило, является избыточным ресурсом, то есть его оценка близка к нулевой, то в определении доходной составляющей можно пренебречь этим фактором.
      По сути, определяющим в системе расчетов остается капитал. И пропорционально именно физическому объему капитала стали измерять доход, получаемый той или иной страной. Это как нельзя лучше соответствует интересам стран “золотого миллиарда”, поскольку основной поток инвестиций находится сегодня под их контролем. Вот некий прообраз того, что было у нас в советской экономике. В ту пору главенствующей была идеология трудовой теории Маркса, когда все
      источники богатства вменяются только труду. Это оправдывало капиталоемкие и природоемкие проекты “великих строек коммунизма”. В определяющей мере именно эта идеология привела страну к разорению.
      Теперь вместо труда основной упор предлагается сделать на капитал, игнорируя все другие составляющие формирования национального богатства страны. Результат, который можно ожидать от внедрения этой идеологии, нетрудно предсказать. Страны “золотого миллиарда” получают уникальную возможность перераспределять добавленную стоимость, создаваемую за счет использования природных и экологических ресурсов отсталых стран, в свою пользу. Вследствие этого богатые страны будут еще более богатыми, а отсталые страны — еще более бедными. На эту цель работает и действующий механизм валютного курса, наглядным подтверждением чего могут служить соотношения покупательной способности национальных валют к их текущему рыночному курсу по отношению к доллару, сохраняющему пока роль мировой валюты.
      Для стран “золотого миллиарда” отмечается четкая тенденция: отношение покупательной способности к текущему курсу доллара всегда равно или меньше единицы. Для отсталых стран это соотношение выглядит иначе. Оно всегда больше единицы. Это означает, что паритет по покупательной способности всегда оценивается выше обменного курса. И чем с более отсталой в техническом отношении страной мы имеем дело, тем при прочих равных условиях этот разрыв увеличивается. Так, например, для России это соотношение больше трех, для Китая — больше пяти, и так далее.
      Вот что на самом деле стоит сегодня за доктриной либерализации экономики, использования в расчетах механизма плавающего валютного курса. Это очень опасная тенденция, на которую нашему правительству следует обратить самое пристальное внимание. Ведь она высвечивает корневую суть тех противоречий, тех механизмов, которые и являются причиной современного мирового системного кризиса.
      Сложившаяся ситуация является благоприятной средой для развития крайне опасных деформаций внутри российской экономики. В ней также во все увеличивающихся масштабах действуют аналогичные губительные для страны перераспределительные процессы по присвоению ими потока доходов от природно-ресурсного потенциала страны в пользу ограниченной группы финансовых олигархов и смыкающихся с ними структур власти. За этим стоит нерешенность главной проблемы, проблемы собственности. Мы до сих пор пребываем во власти ложного представления, что будто бы частная собственность на природные блага является альфой и омегой рыночной экономики
      за последние пять лет снизилась на 30- 35%. Отставание от США по сравнению с 90-ми годами увеличилось в 1,5 раза. Огромны количественные масштабы перехода на новые формы организации производства в сельском хозяйстве. Но эффективность сельскохозяйственного производства обвально сокращается. Все это является наглядным подтверждением того, что на самом деле мы за годы реформ построили не рыночную, а номенклатурно-криминальную экономику южноамериканского образца. И здесь я подхожу к третьему, принципиальному, моменту.
      Очень важно понять, что собой представляет экономика России. Разрешите в связи с этим привести результаты макроэкономических расчетов, выполненных в институтах отделения экономики РАН в последние годы. Если измерять продукцию в различных секторах нашей экономики в мировых ценах, то на сегодня, с поправкой на наш кризис, чистый доход России, по нашим оценкам, составляет 80 — 85 млрд долларов.
      Естественно, возникает вопрос: а не ошибка ли это? Может, этот результат не отражает нашей реальной действительности? Ведь то, чем оперирует сегодня правительство, не идет ни в какое сравнение с этой цифрой. Если бы, как рассуждают наши чиновники, мы имели этот доход, то тогда нам не надо было бы обращаться к МВФ за очередными траншами займов, на порядок уступающих указанной цифре. Да, сомнений здесь много. Но есть и более сильные аргументы, свидетельствующие о том, что приведенная оценка не просто результат досужих домыслов кабинетных ученых, а наша реальность.
      Другое дело, что в официальной статистике отражается лишь малая часть дохода России. Основной поток доходов оказался приватизированным в руках 3-5% наиболее богатого населения. Сегодня в сфере теневого и криминального секторов экономики находится от 35 до 45% ВВП. Огромным остается объем нелегально вывозимого из России капитала. Только за период 1993-1994 годов потери в сфере внешнеэкономической деятельности составили, по данным платежного баланса, около
      90 млрд долларов. В теневой экономике (не учитываемой официальной статистикой) создается и реализуется товаров на десятки и сотни миллиардов долларов в год. Через разветвленную сеть посредников все эти доходы проходят мимо государственной казны. В результате богатейшая страна формально выглядит банкротом.