Владимир Сорокин
      Вызов к директору
      До обеденного перерыва оставалось двадцать минут.
      Людмила Ивановна убрала кипы замусоленных чертежей в шкаф, справочник и таблицы допусков сунула в ящик стола.
      Сидящий напротив Кирюхин, не торопясь, стягивал темно-синие нарукавники. Соня пудрилась, глядя в треснутое зеркало, и что-то напевала.
      Отворилась дверь, вошла Сарнецкая:
      - Соньк, ну чо ты?
      - Иду, иду...
      Соня убрала пудреницу, встала.
      - Не рановато, девочки? - спросила Людмила Ивановна, комкая ненужные бумаги.
      - Людмила Ивановна! - Соня притворно надула губы. - Мы ж зато раньше приходим.
      Буркова улыбнулась:
      - Ну, идите...
      Соня с Сарнецкой вышли.
      Кирюхин вытащил из портфеля завернутые в пергамент бутерброды, разложил на столе.
      Зазвонил телефон.
      Буркова подняла трубку:
      - Технологический.
      - Карапетяна, пожалста.
      - Он в отпуске.
      - А... да... забыл...
      - Виктор Васильич?
      - Да. Это Людмила Ивановна? Вы ведь его замещаете.
      - Да, Виктор Васильич.
      - Зайдите ко мне, пожалста.
      - Хорошо, иду.
      - Ага... жду вас... Да, и технологию малого редуктора прихватите...
      - Всего?
      - Да, желательно.
      - Хорошо.
      Директор положил трубку.
      Людмила Ивановна удивленно пожала плечами:
      - Всего... да там три папки по пуду каждая...
      Кирюхин жевал бутерброд с колбасой:
      - Людмила Ивановна... может помочь вам, а?
      - Не надо, доволоку как-нибудь.
      - А то давайте... давайте, а?
      - Не надо, спасибо.
      Она открыла шкаф, нашла три зеленые папки:
      - Виктор Сергеич, только пожалуйста в мое отсутствие не уходите. Здесь из Запорожья звонить должны.
      - Ну, о чем разговор!
      Буркова поправила прическу, одернула жакет и, подхватив папки, вышла в коридор.
      Возле открытого окна стояли и курили несколько мужчин. Заметив ее, они повернулись.
      - Людмила Ивановна сегодня, как кинозвезда, - смеясь, выпустил дым Соцков.
      - Технологам хорошо, - подхватил Зельниченко, - а вот от нас все бабы сбежали!
      - А вы кричите на них побольше, - улыбаясь, прошла мимо Людмила Ивановна.
      В конце коридора из бухгалтерии выносили стулья и ставили друг на друга.
      - Это что за баррикада? - усмехнулась Буркова.
      - Ааа... - вяло махнул рукой Гершензон. - Два года обещаниями кормили, теперь привезли и третий день вопят, чего, мол, не берете!
      - Мебель?
      - Да конешно!
      - А чего ж вы не берете?
      - А кто возить будет? Я? Да Раиса Яковлевна?!
      - Ну, попросите кого-нибудь.
      - Кого?
      - Господи, неужели так сложно найти мужиков? Вон стоят, курят. Попросите их.
      - Попросите вы. Вам не откажут.
      - На обратном пути, - улыбнулась Людмила Ивановна. - И с вас шампанское.
      - Лады! - засмеялся Гершензон.
      Людмила Ивановна свернула, спустилась по небольшой лесенке, миновала малый зал и вошла в директорскую приемную.
      Ира печатала, Алевтина Сергеевна включала в розетку штепсель самовара.
      - Виктор Васильич у себя?
      - Да, Людмила Ивановна, - подняла голову Ира. - Заходите. Он один.
      Буркова отворила массивную дверь:
      - Можно, Виктор Васильич?
      - Проходите, Людмила Ивановна.
      Директор ткнул окурок в пепельницу, встал, через стол пожал Бурковой руку:
      - Садитесь.
      Буркова села напротив, положила пухлые папки на длинный светлый стол. Сергеев сел за свой темного дерева стол, упирающийся в торец длинного, отодвинул в сторону пачку сводок:
      - Я ведь совсем забыл, что Мухтарбекович в отпуске.
      - Уже три дня.
      - Склеротиком становлюсь! - рассмеялся директор и, сощурясь, посмотрел на Буркову. - А вы чудесно выглядите.
      - Да что вы, Виктор Васильич.
      - И кофточка ненашенская, красивая какая-то...
      - Стараемся.
      - А что на ней написано... не разгляжу...
      - Монте-Карло.
      - Ух ты! Шикарно. Неделикатный вопрос: это по блату или напали где?
      - Подарили.
      - Понятно. Моя дочурка все за такими гоняется... ну да ладно. О кофточках потом.
      Он нашарил в пачке сигарету, сунул в губы, чиркнул спичкой:
      - Карты редуктора принесли?
      - Вот. Еле доволокла.
      - Так. Людмила Ивановна, что там у нас с валиком этим... ну... промежуточным...
      - А что?
      - Да вот допуски, говорят, ни к черту. Посмотрите, вот сводки принесли. Вместо 0,06 - 0,32.
      - Как?
      - Да вот так.
      - Но ведь он же четыре года в производстве, Виктор Васильич. Там же давно уж все отлажено, проверено сто раз...
      - Тем не менее.
      Директор положил перед ней листок.
      Людмила Ивановна подняла его к глазам:
      - Так... торцы в норме, шлиц, так, под шестерни... так... под подшипники... господи... действительно 0,32.
      Директор грустно чмокнул, затягиваясь.
      - Но, может, напутали что? Наладчик ошибся?
      Сергеев вздохнул:
      - Дело в том, Людмила Ивановна, что эта сводка не первая. Вот, смотрите...
      Он выдвинул ящик стола, вынул пачку скрепленных листков, протянул Бурковой:
      - Это за три последних месяца.
      Буркова стала перебирать листки:
      - Это что... все только по промежуточному?
      - Да. И везде вместо 0,06 - 0,32.
      - Господи, действительно...
      - Действительно... - директор грустно посмотрел в окно, выпустил дым.
      Буркова подняла голову:
      - Но, как же... но... Виктор Васильич, но ведь... и это что... все три месяца?!
      - Все три.
      - Кошмар! А почему же мы не знали ничего?! Это же... это значит, все за три месяца - брак?!
      - Выходит, что так.
      - Но... но ведь испытания-то... ведь в сборочном их испытывают!
      - Испытывают.
      - И что?
      - Работают нормально, - грустно усмехнулся директор. - Пока...
      - Но почему же мы не знаем ничего? Ни Карапетян, ни отдел? И главный инженер тоже! Он ведь ничего мне не говорил! И сборщики тоже! Как же так, Виктор Васильич?!
      Сергеев, не торопясь, загасил окурок, щелчком отпихнул коробок со спичками и, сцепив руки, посмотрел в глаза Бурковой:
      - Скажите, Людмила Ивановна, вы что кончали?
      - Станкин.
      - В каком году?
      - В шестьдесят восьмом.
      - Значит, у нас вы без малого...
      - Тринадцать лет. Но при чем здесь это?
      Сергеев устало потер переносицу:
      - Людмила Ивановна, скажите, кто разрабатывал технологию обработки промежуточного вала?
      - Королев и я.
      - Так. Королев у нас уже не работает.
      - Да. Два года, как на "Борец" ушел.
      Сергеев встал, сунул руки в карманы и подошел к окну.
      Буркова удивленно смотрела на него.
      За окном разгружали машины с заготовками. В небольшом скверике возле литейного рабочие играли в домино.
      Сергеев снова потер переносицу:
      - Людмила Ивановна, как вы думаете, почему бракованные редукторы прошли испытания?
      - Ну... в конце концов допуск на подшипник... это на первых порах может и не повлиять.
      - Не повлиять?
      - Ну да. Это ведь сугубо технологическое отклонение... потом скажется, а пока может и не повлиять.
      Директор вздохнул и осторожно тронул пальцами пыльное стекло:
      - Может не повлиять... А если мы в середине вала вырежем шейку? Это повлияет на работу редуктора?
      - Смотря какую. Если выдержит прочностные испытания - не повлияет.
      - А если наоборот - нарастить выступ?
      - Да нет, наверно. Не повлияет. Только выступ-то и ни к чему - лишний металл...
      Директор повернулся к Бурковой:
      - Ну, а к торцу если приварить что-нибудь? Повлияет?
      Людмила Ивановна улыбнулась, пожала плечами:
      - Смотря что, Виктор Васильич. Если болт, то наверно не повлияет. А если что потяжелее, наверно повлияет...
      Сергеев пристально посмотрел на нее:
      - Ну, а если хуй приварить к торцу промежуточного вала? Повлияет это на работу редуктора?
      Буркова открыла рот, еле слышно произнесла:
      - Как... как...
      - Да вот так, - хмуро сощурился директор. - Если хуй возьмем и приварим к торцу? Торец-то выходит из редуктора через подшипник и уплотнение? Выходит ведь?
      - Вы... ходит...
      - Ну вот! Возьмем к нему и хуй приварим! Повлияет это?
      Буркова растерянно приподнялась:
      - Господи... да как же... да как вы... как... Как вам не стыдно!
      - Что стыдно?
      - Господи...
      Она шагнула к двери, но директор схватил ее за руку:
      - Сядьте!
      - Мерзость какая... пустите меня...
      Директор нажал ей на плечи, усадил:
      - Садитесь, кому говорю! Я что с вами - дурака валяю?! Что вы истерику закатываете! Я вас спрашиваю как заместителя главного технолога завода, понимаете вы или нет!
      Он подошел к столу, снял трубку:
      - Ира! Демина, Свешникову и Гуриновича ко мне! Да... и парторгу позвони... немедленно!
      Сергеев бросил трубку и, не глядя на съежившуюся на стуле Буркову, стал пружинисто расхаживать по кабинету.
      Вскоре дверь отворилась, вошли Демин и Гуринович.
      - А Свешникова, а Замятин?
      - Обедают наверно, Виктор Васильич, - ответил лысоватый Гуринович.
      - Позвать из столовой! - крикнул Сергеев секретарше. - Немедленно позвать!
      Ира выбежала из приемной.
      Сергеев сел за свой стол и сухо кивнул вошедшим:
      - Присаживайтесь, товарищи.
      Косясь на Буркову, Демин с Гуриновичем сели.
      Сергеев откинул упавшие на лоб пряди волос и, нахмурившись, стал громко барабанить пальцами по столу.
      - Виктор Васильич, - выглянул Демин из-за плеча Гуриновича, - а что стряслось?
      - Щас объясню, Иван Николаич, - горько улыбнулся Сергеев. - Подожди минутку...
      Через некоторое время вошли Свешникова и Замятин.
      - Садитесь, садитесь... - раздраженно закивал головой директор.
      Вошедшие сели.
      Сергеев встал, оперся о стол:
      - Вот, Людмила Ивановна. Перед вами сидит все заводское начальство. Главный инженер, главный механик, главный экономист и секретарь парткома. Надо бы еще председателя завкома, но ладно... хватит, я думаю. Для авторитета достаточно.
      Буркова испуганно посмотрела на него.
      Свешникова наклонилась вперед:
      - Виктор Васильич, а что случилось?
      Директор грустно покачал головой:
      - А случилось, Надежда Афанасьевна, то, что зам. главного технолога, правая рука нашего незаменимого Кира Мухтарбековича, Людмила Ивановна Буркова на мой вопрос, сугубо технологический, просто плюет мне в рожу, в переносном смысле, и бежит вон из моего кабинета. Я ее спрашиваю, а она не желает со мной разговаривать.
      - Неправда! Я с вами разговаривала, пока вы не сказали это...
      - Что это?! Что это?!
      - Пока вы... пока вы... не стали... господи...
      Буркова заплакала.
      Директор вздохнул, выпрямился:
      - Ну, хорошо. Давайте все сначала. Товарищи, я спросил Буркову, можно ли вырезать в промежуточном валу редуктора шейку или, наоборот, - нарастить выступ?
      Главный инженер потер подбородок:
      - Да можно, конечно. Только зачем?
      - Это уже другой вопрос. Значит можно?
      - Можно.
      - Она мне тоже это ответила. А теперь скажите, железку какую-нибудь можно приварить к торцу?
      Главный инженер пожал плечами:
      - Смотря какую.
      - Не очень большую.
      - Можно.
      - И будет работать?
      - Да будет, наверно. Да и на торце, что там... только осевые нагрузки изменятся, а они практически нулевые, он ведь горизонтально стоит.
      Директор кивнул головой:
      - Понятно. Людмила Ивановна, вам понятно?
      Буркова нервно дернулась:
      - Да я то же самое говорила вам, я же не про то, ведь надо...
      Не слушая ее, директор кивнул собравшимся:
      - Вы свободны, товарищи. Идите обедайте.
      Четверо встали.
      - И это все, Виктор Васильич? - растерянно улыбнулась Свешникова.
      - Все, Надежда Афанасьевна, - директор достал сигарету, закурил. - Да, вспомнил! Генрих Залманович, как смета по десятому будет, зайдите ко мне.
      - Хорошо, - кивнул Гуринович.
      Неторопливо затягиваясь, Сергеев покосился на неподвижную фигуру Бурковой. Склонив голову, она сидела за столом.
      Директор протянул руку, включил стоящий на столе вентилятор.
      Облупившиеся лопасти слились в размытый круг, от струи воздуха заколебался воротничок директорской рубашки, поползли на лоб седеющие пряди.
      Сергеев вздохнул, поиграл коробком:
      - Ну так что, Людмила Ивановна?
      Буркова молчала.
      Директор открыл коробок, достал спичку, поднес к тлеющему кончику сигареты. Головка спички вспыхнула.
      - Вы убедились, Людмила Ивановна?
      Буркова судорожно кивнула головой.
      - Убедились, что я был прав, а вы нет?
      Она снова кивнула.
      - Теперь будете выслушивать меня до конца?
      Она кивнула.
      - Убегать не будете?
      Буркова кивнула.
      Сергеев опустил горящую спичку в пепельницу, встал и с сигаретой в левой руке подошел к Бурковой, положил правую ладонь ей на плечо:
      - Значит так, Людмила Ивановна. Даю вам два дня на разработку технологии приваренного к торцу хуя.
      Вздрогнув, она подняла голову.
      - Ну, ладно, ладно. Не хуя, а полового члена. Извините, я человек прямой. Из рабочей династии...
      Он затянулся и продолжал:
      - Срок, безусловно, маленький. Мизерный даже. Но поймите и меня.
      Пепел с сигареты упал на его ботинок.
      Сергеев топнул, стряхнул его на пол:
      - Подключите весь отдел, попотейте как следует. Но чтоб через два дня вот здесь вот, - он постучал прокуренным ногтем по краю стола, - лежали технологические карты. Кровь из носу! А если все получится, будет вам премия в конце квартала. Всему отделу.
      Буркова зашевелилась:
      - Но, Виктор Васильич, я же, собственно... не главный технолог... заместитель...
      - Вы на данном этапе - и.о. главного технолога. Исполняющая обязанности. Так что, давайте не будем об этом. Да и что вы - глупее Карапетяна?
      - Да нет, но все-таки...
      - Бросьте, не скромничайте. И хватит нам терять время, - он покосился на часы, - мне в министерство сегодня ехать. Надо пожрать успеть.
      Буркова встала, рассеянно потянула к себе папки.
      Сергеев помог ей:
      - Давайте, Людмила Ивановна. Действуйте. Выбирайте сталь, с плановиками посоветуйтесь. Демина потрясите. Давайте! Ко мне в любое время дня, без доклада. Милости прошу.
      Буркова подошла к двери, остановилась и, вспомнив, проговорила:
      - Но, Виктор Васильич, а вы вот... ну в общем... вы говорите технологию этого...
      - Полового члена.
      - Да, - она быстро опустила глаза, - но ведь я не знаю... собственно вот...
      - Какого именно?
      - Ну да.
      - Ну... - директор наморщил лоб, провел рукой по волосам, - здесь не так важно вообще-то... но... знаете что, вы попросите кого-нибудь из сотрудников. Или нет! Вот что. Подойдите к нашему комсомольскому секретарю!
      - К Широкову?
      - Да! К Пете. Он парень честный, деловой. Вы объясните ему, он, я думаю, поймет. Поймет правильно.
      - Но ведь, Виктор Васильич, я же не знаю... как это... это ведь... я даже не знаю... - Буркова прижала папки к груди.
      - Ну а что тут знать? - удивленно смотрел на нее директор. - Подойдите к нему, поговорите, объясните все как есть. Если хотите, я записку ему напишу.
      - Хорошо бы, Виктор Васильич.
      Директор подошел к столу и стал писать, не садясь:
      - Вот... попросите его... Пусть он просто покажет вам свой половой член. А вы замеры необходимые сделайте. Точность по вашему усмотрению.
      Он устало рассмеялся, складывая листок:
      - Да нужна ли она вообще, эта наша точность! Вон допуск в шесть раз больше и ничего! Работает! Комедия...
      Буркова осторожно улыбнулась.
      Директор ввинтил окурок в пепельницу, подошел к Бурковой, протянул сложенный листок:
      - Печать у Ирочки поставьте.
      Людмила Ивановна взяла листок, положила на папки:
      - Но, Виктор Васильич, ведь... член... он ведь разный... я знаю...
      - Конечно, - серьезно кивнул Сергеев. - Когда расслаблен - маленький, а когда напряжен - раза в два больше. Но нам нужны размеры напряженного. Когда в эрекции.
      - Но а как же я...
      - Ну уж это ваше дело, - сухо проговорил директор и, повернувшись, пошел к столу. - Возьмите там... рукой там... поводите... как-нибудь. В общем действуйте. И держите меня в курсе.
      Буркова кивнула, открыла дверь.
      - И пожалуста, Людмила Ивановна, скажите хоть вы вашей Соне, пусть она не хамит Дробизу, он второй раз приходил ко мне! - обиженно крикнул директор, опускаясь в кресло. - Он же пожилой человек, ветеран, в отцы ей годится! Неужели на завкоме разбирать?!
      - Хорошо, я скажу ей, - тихо ответила Буркова, вышла из кабинета и осторожно притворила дверь за собой.