Множество учеников бросило все свои дела и собралось поглазеть на диво. Зеленокожая самка стояла посреди зачарованной клетки, горделиво поводя своей змеиной головой из стороны в сторону. Ее почти человеческая фигура была задрапирована в довольно искусно вытканую робу, а голову украшал ритуальный убор из перьев. Казалось, монстр так туп, что не понимает, где находится. Самка порой шипела и пыталась атаковать учеников магией, а порой стояла неподвижно, словно не видя никого вокруг. За решеткой она была совсем не страшна, но мало кто из начинающих магов хотел бы встретить такое в чистом поле.

После того, как все разошлись, Клайд под каким-то предлогом проскользнул в помещение с клеткой. Он больше боялся того, что его застанут учителя, чем что тварь причинит ему какой-либо вред. Но вплотную к решетке подходить не рискнул. Некоторое врея они стояли молча - маг-недоучка с облезлым посохом и матриарх, неразумное порождение древней магии.

Потом существо плавно и неспешно развернулось в сторону Клайда. Неуловимо женственное движение заставило почти позабыть о ее змеиной морде, приковав взгляд к изгибам мощной, как у высшей орчихи, фигуры. Качнув бедрами, она наклонилась с высоты своего помоста к мальчику, так что под тканью робы явственно проступили две округлости груди.

Эта биологическая несообразность вывела Клайда из очарованного состояния. Может быть, то была хитрость или примитивная природная магия, но рассчитана она была на мужчину, а не на пацаненка, еще играющего по вечерам в солдатики. Клайд оглянулся на дверь, собираясь отправиться восвояси. Но в этот миг матриарх заговорила. Ее немного шипящий, резкий голос потом всегда вспоминался Клайду, когда ему доводилось охотиться на ящероидов. Все еще покачивая бедрами, самка произнесла с живой болью в голосе:

- Отпусти меня, человек! Отпусти, отпусти, мои дети ждут меня! Открой замок, пока они не погибли без меня! Мои дети, мое племя! Отпусти, отпусти, не убивай!

Мальчик был потрясен настолько, что бросился бежать, не сказав ни слова ни монстру, ни учителям. Куда потом увезли клетку и что было с матриархом, он не знал. Первое потрясение давно прошло.

Псевдо-жизнь, как-бы-разум монстров в разных проявлениях, типа строений, ремесел, иерархии и религии уже не изумляли его. Но он все еще был не готов услышать от них разумную речь. Это порождало в нем сомнения в своей правоте, в правоте всех, кто пытался очистить мир от магических созданий…

- Нарушенное равновесие! - звучным, ни капли не искаженным страданиями или болью голосом произнесло белое существо, убившее дракона. - Подойдите, смертные, я еще успею убить вас!

Отряд продолжал пятиться, и монстр, досадливо мотнув головой, снова попытался приподняться. Силы его были на исходе. Но он мучал свое тело раз за разом, пытаясь заставить дотянуться до живых.

- Глупцы! - он говорил без малейших эмоций, и этот равнодушный голос завораживал. - Я должен убить и я убью. Потом. Вы будете умирать долго. Подойдите - я дам вам быструю смерть.

Вивиан отодвинула Аннарина и шагнула к монстру, не замечая вцепившихся в нее Клайда и Леми. Ее личико было сосредоточенно. Маг осознал - его подруга не околдована тварью, она просто трезво оценивает свои возможности - и возможности монстра.

- Кто послал тебя? - спросила она почти так же холодно, как и умирающий.

- Высшие силы. Равновесие не должно быть нарушено. Вы несете в себе пять пророчеств. Они не должны сбыться. Нам нужно искупить. Нужно вернуть себя. Подойди, Пророчица, и умри!

- Какие пророчества? - крикнула Лемвен из-за спины Вивиан.

- Пророчество о трех королях. Пророчество Бездны. Пророчество Огня. Пророчество Стражей. � твое личное маленькое пророчество, Целительница. Подойди, мое копье очень острое, острее бритвы. - хотя голос существа оставался равнодушным, казалось, что оно издевается.

- Расскажи нам о пророчесвах! Мы должны знать! - воскликнул Клайд.

- Жизнь за каждый рассказ, человечек! � начну я с тебя, согласен?

- Но… - Клайду не хотелось отказом прерывать откровения монстра. - Если я умру, я не услышу рассказа. Неравный обмен.

- Хорошо. Вот Пророчество о трех королях:

«Потомок стихий четырех,

Когда перерезаны корни,

Соберет разделенное вместе

� потерю народам вернет.

Наполнится Чаша ответом,

� крылья беду отведут.

Один возвратится из тьмы,

Другой же поднимется в небо,

А третий все нити сплетет.»

Монстр замолчал. Его прекрасное тело перестало судорожно подергиваться, откинувшись назад, на бок. Взмахнули белые крылья, сложились за плечами. Мышцы спины расслабились, и только руки из последних сил приподняли наконечник копья на уровень груди Клайда. Бесстрастные глаза существа не отрывались от глаз мага.

Клайд ощутил неимоверное желание подойти и позволить отточенному металлу войти в свою плоть. «Всего лишь выморок…» - вяло думалось магу.

Подойти близко, коснуться этой гладкой кожи, все еще сияющей неземным светом, позволить этим совершенным рукам сделать с собой что угодно… то, что нужно. Этому прекрасному созданию виднее. Человек должен только подчиняться. Так сладко, так всепоглощающе покоряться этому взгляду, что хочется застонать от переполняющего душу счастья. Разве его коротенькая жизнь сравнима с мудростью, которую подарило им это создание Света?

Огромные пальцы коснулись плеча мага. В них уже не было прежней силы, отрывавшей головы разумных, как ребенок обрывает одуванчики на лугу, но Клайда парализовало от одного только бесконечного восторга. Оно коснулось его! Не побрезговало! Его, смертного, грязного, касаются эти дивные руки, и даже не причиняют боли, хотя маг согласен быть выпорошенным заживо ради еще одного касания.

Ему хотелось прижаться к огромной ладони, как бездомному щенку к выловившим его из сточной канавы рукам. � в то же время он не смел побеспокоить могучее существо своими движениями. Одно лишь маленькое сожаление шевельнулось в нем: что он не может, не смеет разделить это счастье со своими друзьями. Наверное, они простят его. Ведь не Клайд сделал этот выбор. Но переживут ли они серую пустоту, которая поглотила мир вне ослепительного белого света, одарившего мага касанием? Бедолаги…

Клайд нерешительно нашел взглядом копье. Он обещал отдать свою жизнь, и сделает это с радостью, но могущественный медлит. Быть может, жалкому человечку следует надеться на копье самому? �ли эта наглость оскорбит высшее существо?

Предвкушая новые касания обожаемых рук, пусть даже несущие смерть, Клайд чуть не плакал от счастья. Скорее! Убей меня! - молил в нем один голос. Нет! Помедли еще немного! Дай мне насладиться каждым мигом рядом с тобой! - вторил ему другой. Душа мага звенела, как струны арфы, со всех сил зажатые в кулак.

Светлый прекрасный воин, бронзовокожий, ослепительный, крылатый, наклонил, наконец, свое копье и медленно потянул человека за плечо к бритвенно-острому наконечнику. Какие-то голоса звучали в отдалении, и Клайду показалось, что это его друзья поют восторженный гимн. Слезы счастья уже вовсю катились по щекам мага, и он старался дышать осторожнее, что бы не испортить торжественный момент дурацким всхлипом.

Металл прорезал ткань и живую кожу под ней, но это было настолько неважно, что Клайд еле-еле обратил на это внимание. Он смотрел не отрываясь в это обожаемое лицо перед собой и с трудом удерживался от шага навстречу этому взгляду. Только желание продлить прикосновение подольше останавливало его. Если бы ему приказали - шагни, он сделал бы это, едва расслышав слова. Никогда, ни во сне, ни наяву, Клайду не было так хорошо. Кроме одного несуществующего места, где золотой, а не белый свет, падал на деревянные стены, и пахло сосновой смолой, и теплые губы… Все это было неправдой, вся жизнь мага была обманом, цепью потерь, горьких пробуждений! Но теперь-то он обрел истиное счастье!

Сверкающий светом взгляд внезапно погас. Тяжелые веки упали, и копье вывалилось из могучей руки. Клайд потянулся было за выскользнувшим из его плоти металлом, но силы оставили его, и он рухнул прямо на белые перья, подобно плащу укутывавшие создание Света, одновременно сходя с ума от наслаждения от прикосновения к нему и от ужаса что нарушил свое слово… не смог умереть…

Пахнущая болотом вода потекла по лицу Клайда. Живот несильно болел, в душе была пустота, подобная мокрому пеплу на месте сгоревшего сказочного дворца. Кузьма встревоженно вглядывался в лицо друга, а маг никак не мог понять, что случилось. Они снова охотятся в болотах? Какой прекрасный сон ему приснился, что-то светлое, огромное…

Клайд содрогнулся, и еле успел наклониться в сторону от Кузьмы. Его долго выворачивало, пока желудок не закололо, и во рту не появился горький вкус желчи.

- Что это было? - прохрипел он, утираясь замечатено пахнущей влагой и жизнью мокрой тряпкой.

- �х называют архангелами. - ответил ему голос Аннарина. - Глаза мага еще плохо фокусировались, и эльф казался ему размытым темным силуэтом.

- На самом деле они никакие не архангелы, конечно! - своим замедленным тоном вклинился Сэйт. Явно братишку пробивало на долгую историю, но у Клайда не было сил выслушивать книжные обороты.

- Скажи просто - кто это?

- Просто? - запнулся Сэйт, протягивая Клайду кружку с холодным отваром трав. - Монстры, как и все прочие. Только очень могущественные.

- А что оно со мной сделало?

- Очаровало, я думаю. А убить не успело, потому что кровью истекло.

- Убить?

- Ну, копьем он тебя тыкнуть успел, но девочки тебя уже починили. - уточнил из -за спины Тиэрон.

- А почему… я так хотел… - Клайд запнулся, не находя слов для описания своего восторга и всепоглощающего восхищения архангелом.

- Ну, наверное, он из последних сил в эту магию очарования вложился, а ты был ближе всех. К тому же в глаза ему смотрел.

- Он так долго… не убивал меня… - коснулся живота Клайд.

- Долго? Парень, да все заняло считанные секунды! Ты шагнул вдруг к нему, прямо под удар, он и начал бить, да сомлел. А я уж секиру достал - успокоить его. - пояснил Кузьма.

- Да? - глупо удивился Клайд. - А мне казалось, прошло полчаса или больше. Он держал меня, держал, касался… - былой восторг отзывался в нем чудовищной брезгливостью, снова затошнило.

- Да, девчонкам полегче пришлось, видно на всех у него магии не хватило. - покивал Кузьма, помогая Клайду встать.

- Девчонкам? - Клайд медленно, что бы не упасть, повернул голову.

Вивиан, Лемвен и Марусенька предстали его взору, но в каком виде! Заплаканные лица, растрепанные волосы, распухшие губы.

- Эй! - слабо улыбнулся Клайд. - Что это с вами?

Все три как по команде отвели от него глаза.

- Да ничего такого, парень, ты не думай. Прилипли они к архангелу тому, как котята, и пищали от радости, вот и все. - успокоил друга Кузьма.

Однако, вспоминая собственные ощущения, Клайд живо вообразил, как должна была подействовать очаровывающая магия на девушек. Если ему, мужчине, монстр представлялся могущественным повелителем Света, то им, видимо, самым желанным мужским существом в мире. Бедняжки! Не удивительно, что им неловко смотреть на Клайда после этого.

Тем временем Аннарин озабоченно торопил друзей. Прошло довольно много времени, и всадник погибшего дракона мог уже подлетать к месту боя с подкреплением.

- Хорошо, что он не видел нас. Довольно и того, что на наш след наведет нюхач. - приговаривал эльф.

Когда все закинули торбы на плечи, оказалось, что Марусенька все еще сидит возле мертвого архангела, перебирая белоснежные перья на его крыльях.

- Ты чего? - сердито прикрикнул на нее Кузьма, а Седди неожиданно смутился и покраснел.

- Я просто посижу еще чуть-чуть… - сказала гномишка отстраненным, мечтательным тоном.

Все остолбенели. С закрытыми глазами архангел казался спящим, и бездушный взор больше не портил его лицо. Просто очень красивый мужчина с обнаженным торсом и с белым плащом из перьев на плечах. Ростом с дом. Марусенька на его фоне смотрелась совсем игрушечной. Она гладила его перья и вздыхала - губы трубочкой, будто старается не заплакать. Наконец, магическая сила исчерпалась, и фигура архангела растаяла в воздухе. Гномишка неторопливо поднялась и посмотрела на всех с вызовом.

- Мне никто никогда так не нравился, и мне все равно, что это просто магия была. Дядька, где такие водятся?

- Такие водятся в Башне Гордыни, на верхних этажах. Подрастешь, натренируешься - можешь присоединиться к каким-нибудь искателям кладов, без конца штурмующих бессмертного Баюма. - ответил ей вместо Кузьмы Сэйт.

- Я… - гномишка выглядела разочарованной в прямом смысле: чары монстра окончательно сползали с нее. Прежде всего она покраснела до свекольного цвета. Потом отшвырнула прочь белое перышко, зажатое в кулаке и топнула ногой.

- Все равно он красивый! - словно кто-то с ней спорил, заявила гномишка.

- Пойдем. - мягко отозвалась Вивиан. - По дороге я расскажу тебе об архангелах. Они такие же создания магии, пронизывающей наш мир, как и прочие монстры, но их возникновение не было чьим-то замыслом или капризом. Они ведь действительно были когда-то тем, чем мы увидели их в грезах: созданиями Света, высшими существами, слугами богов. В монстров они обращены теперь в наказание за гордыню и нерадивость.

- Уй, как это? - позабыв обо всем на свете, гномишка подхватила мешок и затрусила по тропинке рядом с Вивиан, заглядывая снизу девушке в лицо. Остальные двинулись сделом за ними. Все молча ожидали окончания рассказа, заинтригованные не меньше Марусеньки. Только начитанный Сэйт кивал головой, словно потдверждая сказанное.

- Да, ангелы и архангелы были посредниками между богами и смертными. �х выбрали из смертных и дали им могущество, что бы они следили за равновесием в нашем мире. Эти духи оберегали священные места, источники светлой магической силы от бездумного использованияи. � источники темной силы, возникающие хаотично, они должны были тоже прятать от смертных.

Вначале они были истиными воинами Света. Часто помогали в безнадежных ситуациях, спасали народы. Например, говорят, что несколько эпидемий были остановлены именно ангелами и архангелами. Все радовались, если видели пролетающего в небе ангела. Люди в восторге стали строить для них малые алтари и даже храмы.

Но происхождение из смертных оставило на ангелах свой отпечаток. Не сразу, но постепенно стремление к почестям и власти захватило их. Они являлись на обряды в своих храмах и купались в чувствах молящихся, как в потоке магической энергии. Ходят легенды, что в это время они начали уносить с собой женщин, якобы принимая их в жертву себе. Было это забытое влечение плоти, или те несчастные действительно умирали в руках ангелов, отдавая свою жизненную силу воинам Света, трудно сказать. Слухи о потомках ангелов ходили по Адену, но возможно, раса артеас тогда еще не полностью покинула наши земли.

- Артеас? Крылатые люди? - перебила Вивиан Марусенька. - Но разве это не сказочки? «Давным давно, когда гиганты из камней варили вино и артеас летали повсюду…» - так все сказки начинаются!

- Теперь это сказки. - наполовину согласилась девушка. - А тогда артеас еще торговали с Аденом, и порой их видели в полете.

- А они точно не дети ангелов? - задумчиво произнесла гномишка.

- Нет, скорее наоборот. Ангелы могли быть созданы из лучших воинов артеас, доказавших свою преданность богам…

- Марусь, ну подумай сама - у медведя и элпи могут быть дети? - назидательным тоном вмешался Кузьма. - Не-ет, а почему?

- Потому что медведи не живут там, где элпи? - предположила гномка.

- Да нет же. Потому что рост у них разный. Разве у мамочки-элпи медвежонок в животе поместится, подумай сама.

Гномишка, видно, подумала как следует. Потому как зашипела, покраснела и начала нервно озираться назад.

- Не бойся! - поддразнил ее Клайд. - На тебе он все равно бы не женился.

- Слава Марф… - буркнула Марусенька, и тут же купилась на подначку. - Почему это?

- Да потому что эти архангелы уже не живые, а монстры. - коряво пояснил Клайд, сам смутившийся от обсуждения такой скользкой темы. Да еще эти яркие воспоминания о могучих руках, о сияющей бронзовой коже…

- Думаю, - произнес маг вслух. - Что когда они уносили смертных женщин, тем было уже неважно, как и для чего ангелы их используют. Умирали они счастливыми, это точно.

Девушки смущенно покивали, не желая больше обсуждать это.

- А боги-то почему сразу не вмешались?-недоуменно пожал плечами Седди. Ему тоже не нравилось, куда уводил разговор, но не высказать распиравшее его возмущение он не мог.

- Это ж получается, что ангелы сами нарушали то равновесие, которое стеречь должны? Пустили гоблинов в кладовую, как у нас говорят!

- Да, боги не вмешивались до поры до времени. Ведь не взирая на злоупотребления, ангелы справлялись с охраной источников светлой и темной силы. А несколько сотен жизней ничего не значили для высших сил, ибо войны и болезни уносили гораздо больше. К тому же, умирая счастливыми, смертные души не взывали к своим Стражам об отмщении.