Клайд потянул из складок робы одновременно флакон с эликсиром и кинжал. Кинжал показался ему чужим, словно окрашенным в неправильные цвета. Он оттягивал руку, делал ее неловкой. Нужно было разжать пальцы и избавиться от него, ведь он мешал ему отвинтить крышечку флакона. Но кинжал трепетал, стремясь к открытой шее Вивииан.

Шепот уже превратился в грохот, дробя собственные мысли Клайда, подчиняя. Он искал в себе хоть крохотный уголок, где не было этого грохота, рева, воя. «Вонзи, вонзи… сладкая теплая кровь… так просто, так легко… только ты можешь помочь…» Лезвие светилось, как раскаленное.

�знемогающий Клайд наконец нашарил крохотный уголок в своем мозгу, где была тишина и прохлада. Он попытался укрыться там от жуткого рева.

Ветерок, камень, лежащий в тени, ручей - покой снисходил на него. «Ты справишься, непременно справишься… да какой это мальчишка не справлялся со своевольной старшей сестрой!» подумал или услышал он.

Лицо Вивиан, обращенное к нему, внезапно стало меняться. Оно становилось моложе, моложе, и вот совсем малышка, лет семи, робко смотрит на него. Наверное, такой она была в их первую встречу, пепельноволосая мышка, выглядывающая из-за стеллажа в библиотеке. Он уже давным-давно забыл про это…

Какая она перепуганная! Где же она росла до Школы, кто внушил ей этот страх перед всем подряд?

Лицо продолжало молодеть, и вот Клайд увидел крохотную новорожденную в плетеной колыбельке. Кто-то нежно склонялся над ней, загораживая на миг от мага, ласковый голос пел колыбельную.

Потом чужие руки вынули дитя из колыбели. Не было больше ласкового голоса. Девочка лежала навзничь на грубом соломенном матрасе в углу пыльной каморки. Она устала. У нее было много, очень много домашних дел. Слишком много для трехлетней крошки.

А вот жрец кладет ей руку на лоб и что-то значительно говорит двум склонившимся перед ним теням за ее спиной. Вот телега везет Вивиан к знакомому порту… Там, за проливом, Школа на Острове…

Но изменения не заканчивались. Теперь девушка стала взрослеть. Вот она выглядит ровесницей Кселлы. Вот еще старше. Выражение лица спокойное и счастливое. В глазах больше нет никакого страха.

За ее спиной стояли какие-то люди. Клайд знал, что эти люди так же важны для него, как и Вивиан, но никак не мог сфокусироваться на их лицах, будто туман укрывал их.

Он вглядывается изо всех сил, прищуривая глаза, забыв про кинжал, флакон и все на свете…

Вивиан с улыбкой качает головой, словно поощряя его упорство, потом взмахивает рукой. Туман рассеивается на миг, и Клайд видит за ее плечом… самого себя. В серой ученической робе, с простеньким посохом, словно ожившее давнее отражение в тусклых зеркалах на стенах залов Школы Магии. Только волосы… его волосы стали совсем светлыми! А рядом стоит… тоже он! С привычными темными волосами но… в женском платье! Это была девушка с его лицом, смотрящая на него упрямо закусив губу. Она держит в руках большую чашу с водой, и Клайд внезапно ощущает страшную жажду.

То, что он видел, было самым нужным, самым важным в его жизни, с чем ни могли сравниться ни приключения, ни победы, ни высшее мастерство магии. Ради того, чтобы защитить это от кого и чего угодно, Клайд был готов вонзить кинжал в собственное сердце. Девушка с его лицом плеснула воду из чаши в его направлении, и сверкающая дуга капелек повисла в воздухе. Потом воображаемая вода коснулась Клайда и он открыл глаза.

Кинжал валялся на полу. Гномка сбоку от него еще не завершила шаг. Грохот в голове таял, срываясь на невнятный оскорбленный вой.

Клайд поднес эликсир к губам Вивиан, стараясь не думать о своем видении. Щеки у него горели от стыда и гордости. Если это то, о чем он подумал, значит они с Вивиан… поженятся что ли? Клайду казалось, что у него сейчас задымятся уши.

Сзади кто-то начал колдовать исцеляющее заклинание, и Клайд отодвинулся в сторонку.

Потом, в короткий миг затишья, когда Кселла снова наклонилась к нему, он спросил ее об этом шепоте в голове, и она наложила на него дополнительные защитки, очень встревоженная. Но Клайд и без нее понимал, чья сила пыталась подчинить его себе. � кто защитил его с помощью его чувств к девушке. Больше шепот не донимал мага. Но Клайд догадывался, что враг будет продолжать искать слабое место в их обороне. Вряд ли только он один оказался открыт для воздействия.

Поэтому маг настороженно встречал каждого, входящего в комнату, стараясь прочесть по лицу, не подчинен ли он темной силе.

Много раз Клайд вычерпывал свою силу до дна и оказывался на некоторое время словно защищенным более сильными магами, чтобы восстановить ее заново.

Вивиан теряла то магическую энергию, то жизненную, это происходило хаотично, но всегда окружающие вместе с Клайдом успевали ей помочь.

Кселла перестала выходить из комнаты, села, взяв Пророчицу за руку и закрыла глаза. За окном стояла мутная тишина, словно Храм оказался в центре глаза бури. Возможно, так оно и было.

Приближался решительный момент. От напряжения магических полей искры проскакивали по полу и стенам, то и дело в воздухе сами собой возникали светящиеся руны и узоры. Сам воздух потемнел и потерял прозрачность, став похожим на дым от сырой коры, которым охотники в лесу передают сигналы от деревни к деревне. Свечи еле чадили, рождая причудливые тени по углам.

Клайду в локоть ткнулось что-то мокрое и холодное. Он присмотрелся и узнал в сумраке Марусеньку, закутанную в совершенно промокший плащ. Похоже, гномишка побывала снаружи до того, как наступило затишье. Ее волосы были растрепаны, на щеке подсыхал мазок грязи. В руках он держала какой-то кулек, плотно прижимая его к себе. Клайд рассеянно провел ладонью по ее мокрой макушке и снова начал следить за браслетом и дверью комнаты, обуреваемый смутным беспокойством. Его магические силы восстанавливались все медленнее и медленнее с каждым разом, будто он, надрываясь, волок на себе непомерный груз, а тратились все быстрее. � он догадывался, что точно так же обстоит дело у остальных магов. Они отдыхали все чаще, все дольше.

Снова дрогнула полоска жизни Вивиан, Клайд махнул гномам-помощникам, рассчитывая теперь на эликсиры больше, чем на магию. Но происходило что-то необычное. Жизнь девушки уменьшалась стремительно, словно кто-то высасывал ее. Клайд, трое эльфов и две гномки с эликсирами не успевали поддерживать ее. С каждой секундой бледность все сильнее заливала лицо Пророчицы. А Кселла не реагировала ни на что, погруженная в магический транс.

Клайд вдруг ясно, как если бы ему сказали это в ухо, понял, что враги начали использовать магическую куклу-копию для воздействия на Пророчицу. Нужно было оборвать эту связь, пока Вивиан не погибла, но как?

Маг стал лихорадочно вспоминать все, что слышал о магических копиях. Они несли отпечаток души своего оригинала. Отпечаток чего-то важного. Что важного могло связывать Вивиан с Глудионским Храмом? Покой библиотеки? Данное опекунам слово? Но разве все это не осталось так далеко в прошлом? Разве не важнее теперь… то, что Клайд увидел недавно? �х общее будущее и мир, который нужно для этого спасти?

Клайд опустился перед Вивиан на колени и начал рассказывать ей что-то срывающимся шепотом. Он потом сам не мог вспомнить, что нес. Что-то про открытые дороги, про закаты над океаном, про рассветы в далеких лесах. Может быть, он говорил красиво и убедительно, может быть - путано и коряво. Ему была нужна Вивиан и она была нужна всему миру. Клайд тянул ее душу из какой-то воронки, высасывающей силы и разум, тянул с последним отчаяньем.

Он осознал, что делал это с помощью магии только когда холодная пустота вновь разлилась в груди. Магия иссякла, и не было времени на отдых. Порозовевшее было лицо Пророчицы снова начало сереть.

«Отойди, не мешайся!» - вкрадчиво прозвучало в глубине сознания Клайда.

- «Она же обещала тебе, мальчик, что с ней ничего не случится. Сейчас старшие маги помогут ей, не мешайся, уйди!» голос был вкрадчивым, сочился ложным сочувствием.

Сонливость накатывала мутной волной. Сзади в руку ткнулся флакончик. Клайд, не задумываясь, опрокинул жидкость в рот и снова потянулся к Вивиан. Оказывается, у него было еще немного сил…

Потом вновь кисло-щиплющая жидкость обожгла ему рот. � снова он сплетал заклинания. В какой-то момент мелькнула мордашка Марусеньки и исчезла за спиной. Ничего не существовало вне противоборства с липкой темной нитью, утягивающей Вивиан в небытие.

Клайд взмок от пота и отсидел ногу, но не замечал этого. Наконец, Вивиан вздохнула свободно, и полоска ее жизни прекратила свое падение к нулю. Нить была оборвана, хотя Клайд не мог сказать, как и в какой момент это произошло. Просто эта гадость внезапно подалась под напором магии, как гнилой трос в руках, и лопнула, разматываясь, освобождая девушку.

Маг тряхнул головой и попытался встать. Отсиженная нога немедленно подломилась, и он почти упал на обсохшую Марусеньку, подставившую ему плечо. Гномишка выглядела еще более усталой, вокруг нее на полу во множестве валялись голубые флакончики. Пустые.

- Вот видишь! - с гордостью и упреком сказала малышка Клайду и вдруг мягко опустилась на солому, стремительно засыпая.

Вокруг приходили в себя другие маги. Как осознал Клайд, все они истратили свои силы до предела и были на грани потери сознания. Те из них, кто мог переводить поток жизненной силы в магическую, исчепались еще сильнее.

Клайд наклонился над Марусенькой. В кульке у нее не было больше ни одного синего пузырька, но, конечно же, у двери стоял ящик с запасом.

Маг кивнул на него гномам-помощникам. Те, ни капли не сомневаясь, начали разносить флакончики приходящим в себя магам, которые, похоже, даже не понимали, что пьют. Да и сам Клайд почти не испытывал ни радости, ни восторга из-за того, что старинный эликсир оказался не фальшивкой.

Он зверски устал, и мечтал, чтобы все поскорее закончилось. Еще одного такого противостояния он не выдержит даже с эликсиром, это точно! Вивиан продолжала существовать в своем погружении. Глаза ее следили за неведомыми движениями, дыхание то учащалось, то успокаивалось. Марусенька сладко сопела на соломе. Клайд накрыл ее пушистым пледом, на котором он раньше сидел.

Клайд осторожно массировал свою ногу, еле сдерживаясь, чтобы не зашипеть от острых уколов возвращающейся в мышцы крови.

Потом он будет пытаться вспомнить, как все произошло, но картина станет рассыпаться на отдельные кусочки, как разбитая мозаика. Что-то он поймет гораздо позже, что-то додумает, чтобы понять. Но в памяти будет сохраняться лишь эта россыпь ярких картинок, разорванная череда.

… Дверь срывается с петель, за ней плывут в воздухе светящиеся клочья сработавшей магии. Обоих жрецов Марф будто охватывает столбняк. Они пытаются схватить оружие, ремни, но их сковывает сон, головы поникают, глаза закрываются.

Черный вихрь движется по направлению к Вивиан, и очень важно успеть рассмотреть его. Клайд делает шаг или рывок, догоняя, перегоняя, отсекая от девушки надвигающееся - и оказывается лицом к лицу с Дзаком. Тот спокоен и собран, и ощущение наполняющей его мощи накатывает на юного мага, как неукротимый прибой, сбивая с ног.

Клайд держится за что-то, буквально за воздух, стараясь устоять из последних сил. Дзак вздымает посох. Кселла начинает поворачивать в нему лицо - так безнадежно медленно! Рев, раздававшийся ранее в голове Клайда, теперь, кажется, гремит повсюду, как торжествующий хохот.

Дальнейшее так очевидно для Клайда, будто он сам придумал этот план. Отверстие в Бездну будет пробито прямо здесь, прямо сейчас, и их глупые усилия послужат лишь торжеству их врагов. Сердце Пророчицы будет ключом, открывшим этот путь. Жалкие черви, посмевшие, возомнившие о себе… они умрут все до единого!

Что движет юным магом, заставляя его закрывать собой Вивиан? Разумных мыслей нет, просто он хочет из последних сил помешать происходящему, вот и все.

Дзак все поднимает свой посох - это движение словно нарочно мучительно растянуто.

Теплые ладошки ложатся сзади на плечи Клайда. Он слышит тихий шепот: «Помоги мне!» и его энергия устремляется к Вивиан. А она… начинает петь колыбельную. � эти звуки несутся навстречу волне смертоносной магии.

Следующая картинка в памяти - простенькая песенка входит в Дзака, как брошеный кинжал. Стена тишины, нацеленная на Вивиан, обрушивается на Клайда и запечатывает ему рот невидимым кляпом.

Лицо темного эльфа меняется, как плавящийся воск, и Клайд не может понять, что оно выражет? Боль? Тоску? Ярость? Безнадежность?

Кселла - уже поднявшаяся на ноги - внезапно вырастает под потолок. Ее вид ужасен, волосы шевелятся, словно змеи, норовя ужалить Дзака в лицо. Она нависает над эльфом, казалось, готовая раздавить его одной ладонью, как жука. Дзак невольно отшатывается к разнесенной в щепы двери.

Там, за его спиной, маячат какие-то фигуры, но Клайд не различает их. Он все еще мычит, пытаясь преодолеть заклятие Онемения. Руки Вивиан по-прежнему лежат на его плечах.

Магический поединок Кселлы и Дзака происходит так стремительно, что только сверкание энергетических линий рвет сумерки в комнате. Силы явно не равны, уровень Дзака выше, но Кселла или защищена лучше него, или эльф потерял свой яростный напор.

Он ограничивается тем, что в конце-концов примитивно отравляет ее заклинанием Яда и, отвернувшись, разводит руками в стороны.

Сбоку от Вивиан открывается темный провал, ведущий в никуда. Клайд старается оттащить Пророчицу в сторону, спотыкаясь о чьи-то тела, валяющиеся на полу.

Позже он осознает, что не одна Кселла сопротивлялась Дзаку, но эта борьба так и осталась за гранью его восприятия.

Ткань реальности расходится под ладонями Дзака, но эльф не торопится поворачиваться к своей изначальной жертве. Он жадно вглядывается во тьму, из которой хлещет яростное нетерпение и гнев. Кажется, он забыл обо всем. Его губы шевелятся.

Кселла, исцеленная кем-то от Яда, шатающаяся, поднимает с пола и опустошает один за другим голубые флакончики. Кто-то опрокинул на бок весь ящик, и синие отблески на стеклянных боках пляшут искрами в затоптанной соломе.

Нетерпение Бездны перехлестывает через край. Клайд видит, как черная молния внезапно хлещет Дзака в грудь, и темный эльф начинает медленно падать в открывшуюся Бездну. «Мне все равно, чья кровь откроет путь…» - этот хохот заставляет стены скрипеть и пыль сыплется изо всех щелей.

Дзак выворачивается в воздухе, умудряясь упасть у самого края рваной дыры, по эту сторону бытия. Его глаза гаснут, но кинжал успевает слететь с ладони, обжигая щеку Клайда смертельным холодом.

Вивиан как-то совершенно по-детски вскрикивает, и ее ладошки соскальзывают с плеч Клайда. Но он не может в эту долю секунды оторваться от взора умирающего Дзака. В нем ясно читается ярость обманутого, разочарование преданного, боль. «Отмщения!» - требует он, угасая.

…Следующая картина: Вивиан стоит, покачиваясь, с ярким красным цветком на шее, таким страшным, что у мага нет сил смотреть на него. �з центра цветка, как жуткий пестик, торчит рукоятка кинжала. � губы мага все еще запечатывает заклятие. Он бессилен помочь ей, и это бессилие обращается во внутренний призыв: «Думай! Решай быстрее! Время на исходе!».

Кселла, гномки, какие-то маги подхватывают тело девушки и медленно опускают его на солому. Ее лицо удивленное, очень удивленное… глаза медленно тускнеют…

Клайд переполнен болью настолько, что она, кажется, просвечивает алым пламенем сквозь его кожу. Самое естественное в эту секунду - рвануть из-за пазухи Свиток Благословенного Оживления. Для использования свитка не нужен голос. Даже магические способности не нужны. Но… что-то тонким волосом щекочет его мозг… Непоправимо ошибиться… Невозможно просчитаться…

В дверях комнаты стоят Сонечка, Кузьма и незнакомый гном. Они видны отчетливо и ясно, потому что у них в руках пылает белым огнем невиданный доселе магический жезл. Кажется, они удерживают его все вместе, надев кожаные рукавицы.

Клайду вдруг становится легко и понятно, как в миг решения сложной задачи. Он машет Сонечке рукой, не сомневаясь, что она бросится к нему, и стремительно разворачивается со Свитком в руке к… Дзаку.

Волна энергии подбрасывает мертвое тело мага, глаза яростно распахиваются. Сонечка с жезлом уже рядом, и два цвета - алый от заклинания и белый от оружия - пляшут в темных провалах глаз эльфа.