- Ну, молодец, молодец, - погладил парня по голове Ораг. Видимо, калека уже усвоил, как нужно обращаться с недоумком, покуда их вели сюда. Юноша заулыбался преданно. - �ди спать! - подтолкнул его к соломе Ораг. - Отдыхай. Завтра работать будем. - Спать, - в принципе, парень казался не столько безумным, сколько сильно погруженным в свои мысли. Даже глаза его были обращены куда-то вовнутрь. Он снова свернулся калачиком и замер. Ораг покрутил головой, видимо поджидая возвращения Ларии. Наконец, полуэльфка появилась из коридора, объясняя своему Бешику: - Беш, мы теперь тут живем, понимаешь? - Я понимаю. Я не дурак. - Ты не дурак, ты просто забываешь все после припадков. Мы теперь живем у Волхана. Повтори. - У Волхана. Лар, я в порядке, даже голова не болит. - Палочка твоя где? - заботливо проверила что-то полуэльфка. - Завтра будешь шить. Тут нас не должны обижать. - Я спать хочу, - парень вяло махнул рукой. - Завтра расскажешь мне еще раз. - Не вздумай уйти куда-нибудь! - погрозила ему пальцем девушка. - Не уйду я больше, - похоже, контуженный обиделся на назойливую заботу. - Мне уже гораздо лучше. - Ты не болтай об этом, а то тебя сочтут здоровым - и в шахты, - предупредила Беша полуэльфка. - Да уж соображу, - отозвался тот. Ораг подошел к девушке и сказал ей что-то вполголоса. Лария кивнула и указала на росшие по стенам плети плюща. Ораг пожал ей руку здоровой ладонью, очень довольный. Потом Лария с Бешем забрались в свою пещерку, и вскоре оттуда раздался раскатистый храп. Отправился на покой и Ораг, придерживая причудливо забинтованную руку. - Как она с ним спит, а? - изумилась за спиной караванщика Марусенька. Седди резко оглянулся. Гномишка стояла на четвереньках, оскалившись по-волчьи. - А я тоже храплю? - почему-то смутился Седди. - Случается иногда, - отмахнулась от него гномишка и поползла наружу. Когда Седди дернулся было за ней, она недвусмысленным жестом отправила его на место. Гномишка подобралась к пещерке, где спал одурманеный зельем парень. Его лицо, полускрытое соломой, было безмятежным, но не безумным. Он тихо улыбался во сне - возможно, оттого, что Ораг похвалил его перед сном. Марусенька достала из кармана мятый листок с нечетким рисунком и некоторое время рассматривала его. Хмыкнув, гномишка убрала листок в карман и отправилась обратно в свою пещерку. Седди не стал у нее ничего спрашивать. Он выудил из-под лохмотьев припрятанный тонкий теплый плащ и заботливо накрыл им гномишку. Марусенька благодарно улыбнулась ему. Ей хотелось обрадовать караванщика, сказав, что уже завтра они смогут вернуться к своим друзьям, но желание немного подразнить его неведением перевесило. «Вот завтра и скажу!» - подумала гномишка, мгновенно засыпая. Седди беспокойно ворочался возле подружки. В отличие от нее он понятия не имел, каковы их планы, и чего следует ожидать. К тому же ему не понравилось выражение лица вожака Гроя и опасения Ларии насчет нападения на Волхана. Седди прикидывал так и этак пройденный ими путь. Получалось, что оружие они умудрились припрятать аккурат на территории гроева клана. Незадача! В какой-то момент под боком у гнома что-то непривычно зашуршало. Он пошарил в колкой соломе и обнаружил там бумажку с нечетким рисунком. На ней почерком Марусеньки было торопливо накорябано: «Как ево видела Соничка». С листочка смотрело улыбаюшееся лицо в обрамлении жреческого клобука из светлой ткани. Седди тяжело вздохнул, осторожно свернул листочек и сунул его под бок Марусеньке, так, чтобы девушка обнаружила его, проснувшись. Гномишка спала беспокойно. Она то и дело стонала, тоненько вскрикивала и даже взмахивала руками. Караванщик поплотнее завернул ее в плащ и лег так, чтобы согревать девушку своей широкой спиной. Это выглядело достаточно невинно, дабы не оскорбить гордую гномишку. На душе у гнома было муторно. Ему хотелось бы предотвратить очередное убийство. Справедливость он видел не в кровавой резне, а в борьбе с источником зла. Преступников должен судить суд: магов, Старейшин или правителей, неважно. � уж совсем не дело заниматься беззаконием такой славной гномишке, как Марусенька. Но что он мог поделать? Еще раз оказаться предателем в ее глазах, защищая врага? Седди решительно уперся ногами в проем пещерки. Если Марусенька попытается вылезти, то она неизбежно разбудит его, а там… там видно будет. С этими мыслями гном уснул. Она опустилась на корточки с чувством облегчения. Он нашелся! Мальчик протягивал ей руки. В его глазах был испуг и непонимание. - Давай уйдем отсюда! - умолял он ее. - Мне тут очень страшно. Я все время один. - Но я не знаю куда… - она была растеряна, но не испугана. Взяв чистую, прохладную ладошку, она потянула его за собой. - Давай попробуем, не плачь! - Не уходи больше от меня, - тихо произнес ребенок. - Мне не справиться одному. - Ты сам виноват, - попеняла она ему. Конечно, она была очень, очень сердита на него, но не срывать же теперь зло на беззащитном. - Ты хотел обмануть меня! Не пищи, я тебя не брошу, - поспешно добавила она, видя, как в темных глазах набухают слезы. Они шли в странном, изогнутом пространстве, не похожем ни на что виденное ею до сих пор. Но она почему-то знала, что тут так и должно быть. Время от времени пространство пересекали полосы - светлие и темные, уходящие в глубину, как наполненные тьмою и светом щели. - Может, прыгнем в одну? - предложила она малышу, останавливаясь у светлой полосы. Ребенок заглянул вниз. Там на соломе шевелились во сне две скорчившиеся фигурки. - У тебя сейчас не получится, - пожал он плечами. - А я уйду туда, - и он махнул в сторону темной щели. - Неужели ты не можешь мне хоть немного помочь? - рассердилась она. - Ты же должен разбираться во всем этом. - Я разбираюсь. - мальчик снова всхлипнул. - Но я не знаю, что делать теперь. Ты пришла ко мне, но ты не вся тут. С тобой другая. Я боюсь ее. - Не бойся. Она умеет прощать, просто еще не пробовала, - пробормотала она, снова берясь за маленькую ладошку. Мальчик прижался к ее руке мокрой щекой. - Давай попробуем пойти вперед, - предложила она, гладя его по голове. - Если тебе интересно… - пожал плечами мальчик. - Там тоже нет выхода. - Рискнем, - она решительно двинулась туда, где по ее представлением был перед. Света стало больше, и через некоторое время изо всех щелей начали появляться полупрозрачные фигуры. Они пробегали несколько шагов, точно по инерции, и исчезали снова. - Не смотри, - посоветовал мальчик. - Можешь увидеть кого-нибудь знакомого. - Он преданно заглядывал ей в глаза и держался за ее руку двумя ладошками. - Вот еще! - разумеется, она уставилась на тени во все глаза. Знакомых не было, а путь все не кончался. - О, вот и я! - указал мальчик на синеватый силуэт. - Ты не обманула меня. Прошло почти пять лет. - Я никогда не вру, в отличие от тебя, паршивец, - она ласково потрепала его по вихрам. - Ну что, и ты отсюда вернешься назад, или как? - Я думаю, что не вернусь, - мальчик указал на темную щель, притягивавшую синий силуэт. Тень пыталась сопротивляться, словно плыть против течения, но темнота влекла ее, как магнит. В этот миг ярко-желтая фигурка девушки возникла откуда-то и вцепилась в протянутые руки тени. Оба полупрозрачных создания забарахтались на краю щели. - Бездна хочет забрать их, - пояснил мальчик. - Это все из-за меня. Потому что я плохой. - Пойдем, поможем им, - не выдержала она. - Нечего пялиться зазря! - Это невозмож… - начал было мальчик, но она уже волокла его вперед. Она уперлась руками в упругое, ледяное там, где просвечивало синее и горячее там, где сияло желтое. � весь этот клубок начал понемногу ее усилиями отваливаться от края тьмы, будто влажный снежный ком. Мальчик не выдержал и тоже с азартом уперся ладошками в сплетение теней. Рывок, другой - и оба силуэта исчезли в светлой трещине. Темнота жадно плеснула им вслед. - Уф! - она оттерла пот со лба. - Ну и задал ты мне работенку! Я бы советовала тебе прекратить попадать в переделки. Тем более, что кто-то очень не хотел, чтобы ты туда попадал, а? - Я не знаю, кто это, - мальчик был растерян. Он смотрел на свои ладошки, которыми коснулся желтой тени. - Оно теплое. Я думал, что только ты теплая, - в его глазах была надежда и радость. - Оно теплое и оно хотело спасти меня. - Не знаешь, так узнаешь. Нам надо только выбраться отсюда, - снова напомнила она ему. Перетекающие в потолок стены сомкнулись перед ними. Тут громоздился гигантский пульсирующий узел, словно десятки различных шлангов с текущими по ним жидкостями кто-то завязал и запутал в беспорядке. - Ну, давай, распутывай это! - приказала она мальчику. - �наче я опять уйду! - Я не могу, - бледное личико было сосредоточенно. - Точка выхода осталась снаружи. � тут столько лишнего… - Убери лишнее - останется нужное! - предложила она. - Сейчас, - мальчик вцепился в какие-то черные трубочки, торчащие отовсюду. - Это нужно оторвать, оно сильно мешает, - он глянул на нее умоляюще, словно извиняясь за доставленные хлопоты. Вместе они тянули и рвали изо всех сил, пока все трубки не лопнули, хлестнув их по рукам. - Давай! - крикнула она азартно. Мальчик перевернул две петли и вытянул конец какой-то лохматой веревки. - Привяжи это сюда, - приказал он ей. - Если у тебя сейчас получится, я никогда не обману тебя больше. - Если у меня получится? Ты соображаешь, что это значит? - возмутилась она. - Да это все изменит! Мальчик пожал плечами, смущенно глядя на нее: - Мир все время меняется. Я хочу дожить до… того, теплого. А ты… достойна такого дара. Она приобняла его за плечи. Ее маленький приятель порядком замерз в этом месте. Надо же вляпаться в такое приключение. Ох, эти мальчишки! Хорошо бы напоить его горячим, пока не простудился. � накормить таким… сладким… � завернуть во что-нибудь. - Слушай, а почему мы все понимаем, но ничего не помним? - удивилась вдруг она. - Потому что если мы вспомним, нас выкинет отсюда. Наша связь и так очень слаба. � время истекает, - пояснил мальчик. - Потяни вот это! - он сунул ей какой-то зеленый гладкий канат. Сам он пыхтел изо всех силенок. - Долго еще? - она не сердилась на него, но бесконечная возня с узлом начинала ей надоедать. - Я не знаю. Я все равно не могу подобраться к точке выхода, - он чуть не плакал. - Прости меня, пожалуйста! - Может, позвать кого-то тебе на помощь? - предложила она примиряюще. - Для этого я должен быть в состоянии хотя бы разговаривать, - вздохнул мальчик. - Я пытаюсь добиться этого. А у тебя есть знакомые маги? - А как же! - она усмехнулась. - Целая куча! Например, Клайд… - при звуке имени клирика что-то произошло в окружающем пространстве. Мальчик внезапно упал, сбитый с ног волной дрожи, прокатившейся по полу. - Нет, не вспоминай! - заплакал он. - Не бросай меня! Я не могу один… - Прости! - она была искренне огорчена. - Я нечаянно! Я не хотела. - Сонечка, Сонечка! - мальчик полз к ней, утирая слезы. - Вернись! - Я не… - стенка лопнула прямо перед ее носом, как пузырь, и она полетела куда-то вниз, вниз. Колкая солома приняла ее, окружив реальностью, надежным щекотным касанием и знакомым запахом. - Я не Сонечка…. - прошептала Марусенька, утирая слезы. Седди спал, свистя носом. Гномишка осторожно и бесшумно перебралась через спящего караванщика и подползла к пещерке, где спал укурок. Прежде спокойное лицо юноши теперь было залито слезами, он тихо стонал, глядя на нее. В его глазах было узнавание пополам с отчаяньем. - Не бросай меня, Сонечка! - произнес он. Это не был голос напуганного ребенка. Это говорил взрослый, переживший страшную потерю и погруженный в полное отчаянье. - Вот что ты натворил! - сердито прошептала ему Марусенька. - Что мне теперь с тобой делать? Ты же ничего не соображаешь. Ты уже почти мертв. Оставить тебя в этих коридорах - ты не протянешь и года. Что мне толку от такой мести, - гномишка вытащила из-за пазухи свой заклятый кинжал и погрозила им парню. Бывший клирик слабо улыбнулся и подставил под лезвие горло. В его глазах читалась готовность умереть за нее, для нее - лишь бы до конца быть рядом с ней, своим единственным другом. - Ты все испортил! Я не могу убить заблудившегося ребенка! - оттолкнула его Марусенька. По щекам человека потекли слезы. Гномишка еще раз посмотрела на заплаканное бледное лицо и спрятала оружие. Парень как волчонок дотянулся до ее ладони и прижался к ней щекой. Марусенька вынула из-за пазухи не очень свежий носовой платок и утерла им мокрое лицо клирика. Вся ее злость испарилась куда-то, как плевок на раскаленной стальной болванке. - Ладно, отведу тебя к Кселле, пусть она разбирается, - буркнула гномишка и старательно укрыла парня какой-то тряпкой, валявшейся там же в пещерке. - Спи давай! Потрясенный Седди не успел даже спрятаться и притвориться спящим. Он так и стоял с разинутым ртом, как громом пораженный, глядя на Марусеньку, утиравшую слезы своего злейшего врага и укрывавшую его на ночь. - Нечего на меня таращиться, - надулась гномка. - Похоже, что судьба за нас с Сонечкой уже отомстила. Завтра мы заберем его отсюда. Пусть маги вправят ему мозги на место, а потом спросят, как нас расколдовать. - Его узнают. Накажут, - сглотнул гном. Он боялся спугнуть происходящее чудо. Никогда еще он не был так близок к тому, чтобы на коленях вознести благодарность Марф. - А мы ему дадим того зелья, что нам жрец всучил. �зменим его внешность, - подмигнула караванщику гномишка. - � не вздумай проболтаться, слышишь? Вот когда он снова станет нормальным, я его может вызову на поединок, по-честному. - Где-то я это уже слышал, - пробормотал гном себе под нос, снова вползая в спальную пещерку. Марусенька, весьма довольная собой, уже устраивалась на соломе. - Знаешь, - философским тоном произнесла она в потолок. - на свете есть вещи, подходящие для мести гораздо сильнее убийства. - Например? - повернулся к ней гном. - Например, утирать одному великому магу сопли. Даже если я пальцем его не трону, он этого позора никогда не забудет! - хихикнула гномишка и натянула плащ себе на голову.