Если на пути Меча Неба появлялся хоть кто-то, кто готов был пускай и не на долгое время пустить его в свою душу, он ценил его больше, чем самого себя. Возможно, что именно этим объяснялась безумная страсть Рандиса к женщинам, которых он буквально осыпал подарками за одно, всего лишь одно ласковое слово. Пусть за золото, за драгоценные побрякушки, но его любили, любили, а не просто боялись.

Рандис понимал, что был олицетворением власти Неба на земле. Пусть и власти тайной. Но Тильво тоже был олицетворением власти, странной, непонятной власти, которая смела противопоставить себя Небу. Рандис сам видел, как действует Дар Тильво, и он никогда не забудет глаза окончательно спятившего Слуги Неба, который тоже видел вверху тысячи сверкающих костров. Слугу Неба сожгли на костре на глазах певца.

Рандис не знал, понял ли певец, что служка, который, в общем-то, ни в чём не был виноват, казнён именно благодаря Тильво.

Впрочем, Рандис отвлёкся. Он думал о друзьях. Да, он убил друзей Тильво, зная, как тяжело было завоёвывать их тому, кто стоит ВНЕ ОБЩЕСТВА. И тем не менее он сделал это. Почему? Просто он не должен был оставлять свидетелей. Можно и так сказать. Но на самом деле он всего лишь хотел заглянуть в глаза Тильво, охваченного горем. Он не понимал этого тогда, на пыльной дороге у опушки леса. Он понял это только сейчас. И он посмотрел в эти глаза. И увидел там себя. Увы, это было действительно так.

Рандис привык делить людей на избранных и простых смертных. Себя он, естественно, причислял к избранным и даже не стеснялся в этом признаться самому себе. Что в этом плохого? Что плохого в том, что он из обычного наёмного убийцы перешёл на элитную службу Меча Неба? Впрочем, скорее всего он всегда был избранным. Только не Небом, как об этом любят талдычить Слуги Неба. Он сам себя сделал таким.

А Тильво? Кто он или даже что он без своего Дара?

Так, обычный певец-оборванец. НЕТ, остановил сам себя Рандис. Тильво просто другой. Люди злопамятны, жестоки и эгоистичны. И даже не потому, что Слуги Неба учат тому, что, лишь отрешившись от бед земных, от страданий родных и близких, можно достичь Неба. Просто такова природа людей. Их таковыми сделали боги ещё до Неба, если предания посвящённых не врут. А в том, что они не врут, Рандис практически не сомневался. Людям дарована была свобода. А когда кому-то дают свободу, он выбирает наиболее лёгкий путь к достижению своей цели.

А Тильво, он другой. Он умеет сострадать. Сострадать, как люди в полузабытых легендах донебесной эпохи. Может, он пришёл прямо оттуда? Из того далёкого времени, когда над миром каждое утро восходил огненный диск, освещая землю.

Впрочем, наверняка под Небом ходит много людей, которые могут сострадать своим друзьям и родичам. Но Рандис поймал себя на мысли, что мало кто будет сострадать своему врагу, каким бы хорошим при этом сам себя ни считал человек. Враг есть враг. И тут ничего нельзя поделать. А Тильво просто стало жалко его, Рандиса, Меча Неба. Он ужаснулся, наслушавшись, каким страшным пыткам могут предать его врага. И скорее всего поставил себя на его место. Он пожалел. Причём не так, как сначала подумал Рандис, когда Тильво подошёл к нему ночью. Нет, он не предал его быстрой и лёгкой смерти. Он отпустил его. Отпустил, даже зная, что враг скорее всего его не пожалеет.

— Пришли, господин! — Голос начальника караула вырвал Рандиса из тревожных размышлений.

— Спасибо, ты свободен. Благодарю за службу.

Начальник караула, имени которого Рандис так и не запомнил, попытался вытянуться по стойке «смирно».

Мечу Неба очень захотелось подойти и легонько стукнуть толстого стражника по животу, но он удержался.

Дом ренегатов в городе Тарбане представлял собой длинное двухэтажное каменное здание. Рандис постучал металлическим кольцом в деревянную дверь. Меч Неба обратил внимание, что дверь, в отличие от многих городских домов, даже не была обита железными полосами. Кому придёт в голову соваться в Дом ренегатов?

Дверь открыли сразу же. И впустили безо всяких предварительных расспросов. Рандиса проводили в небольшую комнату на первом этаже. За столом сидел по обычаю абсолютно лысый ренегат средних лет и что-то старательно выводил на листе пергамента.

— Что привело тебя в наш Дом, Меч Неба? — сразу перешёл к делу ренегат.

Едва Рандис перешагнул порог Дома, он почувствовал огромную Силу. Это была Сила сродни той, что он чувствовал, находясь в храме Неба. Но всё-таки эта Сила была немного иной.

— Так что привело тебя сюда? — повторил вопрос ренегат, при этом не переставая что-то писать.

— Мне нужно найти человека…

— Так ищи его. Это твоя работа. На то ты и Меч Неба, — пожал плечами ренегат.

— Все не так просто. — Рандис поймал себя на мысли, что немного заискивает перед этим человеком, который даже не посмотрел на него. И эта мысль ему очень не понравилась. — Сын Неба сказал, что в любое время… — начал Рандис, чуть повысив голос.

— Да знаю, — отмахнулся, словно от назойливой мухи, ренегат, который даже не удосужился представиться. — И как бы ни была сложна задача… А она действительно сложна, Меч Неба, раз ты обратился к нам?

— Кстати, а как вы узнали, что я Меч Неба?

— Медальон. В нём есть частичка и нашей Силы. Так что за задача такая непосильная?

— Я мог бы поднять на уши весь остров. Но я этого не хочу делать. Этот человек нужен лично мне и только мне. У меня с ним свои счёты. Его увели Люди Леса.

— И что ты хочешь?

— Мне нужно какое-нибудь средство, чтобы я мог узнать, где он сейчас находится.

— А… Путеводный камень?

— Путеводный камень? — переспросил Рандис.

— Ну да, — пожал плечами ренегат, наконец-то оторвавшись от своих записей. — Если объяснять доступным языком, то все проще простого. Ты смотришь в камень и знаешь, где искать человека.

— И все?

— Все, — улыбнулся ренегат.

— Вы звали меня? — в комнату вошёл гораздо более молодой ренегат. Тому, кто беседовал с Рандисом, было уже далеко за пятьдесят, а вошедшему можно было дать от силы тридцать лет. Каким образом тому, кто беседовал с Рандисом, удалось беззвучно позвать своего коллегу, для Меча Неба так и осталось загадкой.

— Принеси кристалл восьмой пробы, — приказал сидящий за столом ренегат.

— Слушаюсь, господин Арчеус.

Пока безымянный ренегат нёс кристалл восьмой пробы, в комнате царило молчание. Ренегат ни о чём больше не спрашивал Рандиса, а Рандис ренегата. Каждый делал свою работу во имя Неба. Они помогали друг другу потому, что этого требовала необходимость. В остальном они были друг другу неинтересны.

Молодой ренегат вернулся очень быстро. Он принёс небольших размеров простой деревянный ларец, поставил его на стол и удалился. Пожилой ренегат, сидевший за столом, раскрыл ларец, достал оттуда прозрачный огранённый кристалл и стал его вертеть в руках.

— Ну, собственно, вот он.

— На вид обычный кристалл.

— Он таковым и был, пока с помощью Силы, дарованной Небом, он не стал Путеводным камнем.

— Я воин и ничего не понимаю в Силе. Смогу ли я им пользоваться самостоятельно?

— Безусловно! — улыбнулся ренегат. — Сейчас я все расскажу…

Он положил кристалл обратно в ларец и, посмотрев на Рандиса, улыбнулся. Эта улыбка Мечу Неба не очень понравилась. С таким выражением лица смотрят на тех, кто несоизмеримо ниже. Впрочем, обижаться не стоило. Ренегаты стояли намного выше обычных людей, потому что знали и умели гораздо больше них. К тому же сам Рандис точно так же смотрел на простых людей.

— И так, — начал наставления ренегат, — принцип действия Путеводного камня построен на взаимодействии кристалла с разумом того, кто им пользуется. Для того чтобы найти местоположение какого-либо человека, необходимо чётко, со всеми возможными деталями, представить искомый объект. Причём чем меньше был промежуток с вашей последней встречи, тем более точно кристалл покажет его местоположение.

— Я увижу нужного мне человека в самом кристалле?

— Нет. Я же сказал, взаимодействие с Путеводным камнем происходит на уровне сознания. Ты, так скажем, просто поймёшь, где именно его нужно искать.

— Можно попробовать прямо сейчас?

— Отчего же нет? Только лучше сядь, может голова закружиться, — ренегат кивнул на табурет, стоявший в углу комнаты.

Рандис взял табурет, перенёс его поближе к столу ренегата.

— Возьми, — ренегат протянул Рандису Путеводный камень.

Рандис взвесил на руке кристалл. Он оказался довольно лёгким и холодным на ощупь.

— Зажми его в кулаке и как можно чётче представь того, кто тебе нужен, — наставлял ренегат.

Рандис сжал кристалл и закрыл в u лаза. Он постарался мыслями вернуться в тот день, когда стоял на дороге и смотрел, как Тильво оплакивает убитых друзей.

Он вспоминал мельчайшие детали, брошенные слова. И вдруг то, что он представлял, окуталось какой-то странной дымкой, а кристалл ритмично запульсировал в сжатом кулаке. И мгновенно перед мысленным взором Рандиса предстала совсем другая картина. Причём видел он её настолько ярко, что казалось, он сам находится в этом месте.

Тильво стоял на опушке леса среди Людей Леса, которых он легко узнал по одежде. Затем он пошёл по направлению к озеру. Рандису туг же захотелось узнать, где находится это самое лесное озеро. И мгновенно он увидел это же место, только с огромной высоты. Внезапная догадка посетила Меча Неба. Он смотрел на это место с Неба. От этой догадки все внутри похолодело. Через некоторое время он уже мог увеличивать или удалять видение по своему желанию. Он даже мог охватить взглядом весь остров, где Тильво был крохотной точкой, затерянной где-то в лесах к северу от Терика.

Рандис мысленно постарался снова приблизить изображение. Теперь он видел, как певец медленно подходит к лесному озеру все ближе и ближе, изредка озираясь на стоящих на опушке людей. И вдруг произошло что-то очень странное. Изображение в сознании Рандиса стало тускнеть. И чем ближе Тильво приближался к озеру, тем более мутным становилось изображение. И в тот момент, когда Тильво подошёл к кромке воды, изображение сменила кромешная тьма.

Рандис открыл глаза и втянул в себя воздух, словно он долгое время находился под водой.

— Что случилось? — удивлённо спросил ренегат.

— Сначала всё было нормально, а потом пришла темнота. Я больше не могу его видеть.

— Дай сюда кристалл.

Рандис протянул Путеводный камень ренегату. Тот повертел его в руках, сжал его в кулаке и на мгновение закрыл глаза.

— Кристалл работает нормально. — В голосе ренегата было некоторое удивление.

— Я вижу только тьму. Может, тот, кого я видел, неожиданно погиб?

— Если бы он погиб, то ты бы увидел его смерть. А затем… Затем ты бы просто каждый раз видел Небо. Ведь все, кто умирает, не уходят из этого мира, а остаются на Небе.

— Но я видел только тьму, — упорствовал Рандис.

— Хочешь, посмотрим вместе? — В голосе ренегата чувствовался неподдельный интерес. Похоже, что и он с таким сталкивался впервые.

— А это возможно?

— Да. Делай то, что я буду говорить, и мы вместе сможем смотреть в Путеводный камень.

Ренегат попросил Рандиса пододвинуть табурет поближе к его столу, а затем положить на стол руку с зажатым в кулаке кристаллом.

— Сейчас я положу свою ладонь на твою, наши сознания совместятся, и я попытаюсь увидеть и, главное, понять то, что видел ты.

— Ты будешь вторгаться в моё сознание? — От одной мысли, что кто-то увидит его внутренний мир, Рандису стало не по себе.

— Не бойся, — попытался успокоить Рандиса ренегат. — Никому не под силу прочитать чужие мысли. Говорят, что этого не могли даже ушедшие боги донебесной эпохи. Наша с тобой связь будет исключительно через Путеводный камень.

— Да я ничего и не боюсь. Просто не люблю, когда копаются в моей душе, — Рандис попытался изобразить невозмутимость, но это у него получилось плохо.

Меч Неба зажал в руке кристалл и закрыл глаза. Затем он почувствовал, как сверху легла рука ренегата. Самая обычная, тёплая человеческая рука. И все равно, едва рука ренегата коснулась его руки, Рандис почувствовал чужую, но много более могущественную, чем его, волю. Ему вдруг почудилось, что само Небо на мгновение заглянуло ему в душу.

— Сосредоточься на том человеке, которого ищешь, — шёпотом сказал ренегат.

Рандис сосредоточился. Казалось, что он снова на мгновение увидел Тильво, и вдруг в его сознание хлынула беспросветная тьма.

— Потерпи ещё немного. Постарайся удержать в сознании образ того, кого ищешь, — словно откуда-то издалека, прошелестел голос ренегата.

Рандису было несложно удержать в голове образ Тильво. Но он видел только тьму, ту черноту, какая бывает лишь ночью, где не горит свет от людских селении.

— Все. Можешь открывать глаза.

Рандис почувствовал, как ренегат убрал руку с зажатой в кулак его руки, и, открыв глаза, встретился со странным выражением лица перешедшего на сторону Неба посвящённого.

— Его нет под Небом, — стараясь говорить как можно спокойнее, произнёс ренегат.

Однако Рандис умел чётко улавливать настроение собеседника, этому тоже учили Мечей Неба. И он понял, что ренегат пребывает в полной растерянности.

— Что значит нет? Он всё-таки умер?

— Нет, он не умер. Он просто ушёл из-под взора Неба.

— Куда?

— Этого я не знаю. Но я почувствовал, что всё-таки… — ренегат сделал паузу, — я почувствовал, что его связь с этим миром не оборвалась. А значит…

— Он может вернуться?

— Все может быть… — вздохнул ренегат.

Сейчас он показался Рандису ещё более старым, чем сначала. Какое-то время оба сидели в полном молчании, смотря на лежащий на столе Путеводный камень. Молчание нарушил ренегат:

— Кто он? Что Мечам Неба известно об этом человеке? И вообще человек ли он? Может, он из…

— Из ушедших богов? — перебил Рандис. — Нет, он родился под Небом так же, как и мы все.

— Но что Мечам Неба известно о нём?

— Мечи Неба располагают кое-какой информацией об этом человеке. — Рандис почувствовал в голосе собеседника некую растерянность, а это означало, что теперь последнее слово будет за ним. И только так. — Это слишком важное дело. Оно касается только Мечей Неба и Сына Неба.

— Но я, — ренегат чуть повысил голос, но туг же опять перешёл на более спокойный тон, — но я Арчеус, глава Дома посвящённых Небу города Тарбана, — сказал ренегат, а потом ещё тише добавил: — И потом… Я же помог тебе.

— Я боюсь, что и сам не располагаю всей информацией. — У Рандиса не было причин не доверять этому человеку. В конце концов, чем больше он будет знать, тем более эффективней он сможет помочь.

Немного поколебавшись, Рандис рассказал Арчеусу о том, что этот человек мог с помощью своих песен видеть сквозь Небо и более того, его песни могли помочь видеть сквозь Небо другим.

— Он очень опасен, — после некоторого раздумья над словами Рандиса сказал глава Дома.

— Я тоже так думаю. Но у меня к нему и личный счёт.

— Какой?

А действительно? Какой у него счёт к Тильво? Это у певца должен быть счёт к Мечу Неба.

— Это не важно. А вот что важно, Арчеус: о певце знают немногие. Их количество каждый раз уменьшается, как только певец сталкивается с кем-нибудь из них, — Рандис тут же вспомнил и пир в Терике, и стычку с Людьми Леса. — Может, в этом есть какое-то провидение. Не знаю. Важно, чтобы информация о певце никуда больше не пошла.

— Но тебе может пригодиться помощь ренегатов.

— Нет. Мне, пожалуй, хватит и Путеводного камня. И не забывай, это уже только моя битва.

— Я дам тебе кристалл. И, может быть, это действительно мудрое решение: не поднимать суматохи. Пусть певец и дальше думает, что сумел скрыться. А ты отыщи его. Отыщи и убей.

— Так и будет. Спасибо за Путеводный камень.

— У тебя неважный вид. Отдохнёшь в Доме? Деньгами и всем необходимым мы готовы тебя обеспечить.

— Не стоит. — Рандис улыбнулся и, взяв со стола кристалл, вышел из комнаты.