Сон, ни страданья, ни боли не знающий,

Нежным дыханьем повей!

Мир и отраду дающий владыка!

Этот сияющий свет

Да не угаснет в очах его сонных…

840 Сойди, исцелитель, сойди!

Сын, решай же: как поступишь,

С нами плыть куда надумал?

Видишь сам, – он спит глубоко.

Для чего нам медлить здесь?

Доброго часа

Не упустить бы!

Удачу сулит он,

Спешить велит.

Спит и не слышит… Но знаю: напрасно мы

850 Лук захватили бы,

Если, с собой не забрав и хозяина,

В море пустились бы.

Восторжествует лишь он. Привезти его —

Божье веление.

Стыд и позор – похваляться, не выполнив

Хитрого дела.

Юноша, бог обо всем позаботится…

Но берегись – говори

Тихо со мною, тихонько ответствуй:

860 Сон у болящих – не сон.

Все, что вокруг, различает он явственно,

Дремлет, а внемлет всему…

С осмотрительностью вящей

Завоевывай награду,

Дело делай втихомолку…

Я о спящем говорю…

Но если решил ты

Забрать горемыку,

Разумность велит нам

870 Бояться беды.

Ветер, ветер подул нам, сын!

Он – ты видишь – лежит, не зряч,

Беззащитный, окутанный

Тьмой… Полуденный сон глубок.

Не шевельнет ни рукой, ни ногой, —

Замер… с виду – мертвец мертвецом.

Мне рассудок говорит:

Будь разумен, лишь действуй,

Чтобы ужасов не знать!

880 Молчите, говорю, и образумьтесь.

Он поднял голову, открыл глаза.

Вновь вижу свет!.. И вы, друзья, вы здесь, —

А я и не надеялся… О милый,

Не думал я, что так ты терпелив,

Что здесь мои переживаешь муки

С сочувствием, готовый мне помочь.

О нет! Атриды, «славные вожди»,

Не так легко сносили эту тягость.

Сам благородный, благородной крови,

890 Ты без усилья терпишь, милый сын,

Мой крик истошный и зловонье язвы.

Теперь же, друг, раз боль моя утихла

И отдохнуть дала мне наконец,

Приподыми меня, чтоб мог я встать.

Когда же минет слабость, на корабль

Пойдем скорей и отплывем немедля!

Я радуюсь, что ты остался жив

И боль утихла, – я терял надежду:

Так был ужасен вид твоих мучений!

900 Казалось мне: уж нет тебя в живых.

Теперь вставай. А хочешь – эти люди

Снесут тебя: им труд любой не в тягость,

Коль это общий – твой и мой приказ.

Благодарю… Приподыми меня,

Как ты хотел. Не надо их: до срока

Не удручай их запахом тяжелым, —

Еще со мной придется вместе плыть.

Да будет так. Вставай же… сам держись!

Сейчас, привстану… ведь не в первый раз.

910 Увы, увы!.. Что ж делать мне теперь?..

О чем ты, сын? Что хочешь ты сказать?

Что говорить, не знаю… Я в смущенье.

В смущенье, сын?.. Не надо слов таких.

Дошел я до того, что сам страдаю.

Что? Иль тебе болезнь моя мешает

И ты решил не брать меня с собой?

Да, все претит, коль сам себе изменишь

И делаешь наперекор душе.

Достойного спасаешь ты: ни словом,

920 Ни делом не унизишь ты отца.

Боюсь дурной я славы – вот чем мучусь…

О нет, ты чист… но слов твоих… страшусь…

О Зевс! Что ж делать? Все сказать пора…

Иль вновь его обманывать бесстыдно?

Да он готов – коль я не заблуждаюсь —

Предать меня, здесь бросить и отплыть?

О нет, не брошу… Только я боюсь,

Что, взяв тебя с собою, огорчу.

О чем ты говоришь? Не понимаю.

930 Открою все… Ты должен – в Трою плыть,

Туда, к ахейцам и к судам Атридов.

Что?.. Горе!..

Не стенай, еще не знаешь…

Чего?.. Что хочешь сделать ты со мной?

Спасти тебя, во-первых; во-вторых,

С тобой опустошить равнины Трои.

Так думаешь ты вправду?

Побуждает

К тому необходимость – не гневись.

Погиб я… предан… Что же, чужестранец,

Ты натворил?.. Скорей отдай мне лук!

940 Не властен я: приказ вождей исполнить

Глас истины и выгода велит.

Огонь лихой! Чудовище! Предатель!

Со мной как поступил ты, нечестивец?

Так обманул! И мне в лицо глядишь…

Не я ль к твоим коленам припадал?

Отняв мой лук, ты жизнь мою похитил!

Отдай его, отдай! Сын, заклинаю

Богами родины – не погуби!

О, горе мне!.. И говорить не хочет…

950 Неужто не отдаст?.. Отворотился…

О вы, заливы, скалы! Звери гор,

Сожители мои! Утесов кручи!

Взываю к вам – к кому ж еще взывать? —

А вы к моим привыкли горьким пеням!..

Вот что со мною сделал сын Ахилла…

Клялся свезти домой – а гонит в Трою!

Он правую мне руку дал – и предал!

Украл мой лук, священный дар Геракла,

Чтоб показать аргивянам своим!

960 Меня забрать он хочет силой, я же

Совсем бессилен… я – лишь тень от дыма,

Мертвец я… призрак… Будь я здоровей, —

Нет, не посмел бы он… Да и больным-то

Лишь хитростью сумел он овладеть!

Обманут я, злосчастный. Что ж мне делать?

Отдай мне лук!.. Стань вновь самим собою.

Ответь же мне!.. Молчишь… Увы… конец…

О мой приют пещерный, возвращаюсь

К тебе без стрел, на голод обречен.

970 Уж не пронзать мне поднебесных птиц,

Зверей в горах. Теперь, увы, несчастный,

Для тех, кем сам питался, стану снедью,

Добычею для собственной добычи —

За смерть их – смертью заплачу… Все он,

Он, с виду чуждый зла!.. Так сгинь!.. Но полно…

Еще ты образумишься, быть может…

А если нет – позорно пропадай!

Что ж делать? Отплывать ли, государь,

Иль продолжать его моленья слушать?

980 Ах, я ему сочувствую глубоко…

Уже давно… тем более сейчас.

О, сжалься, сын, молю: не допусти,

Чтобы тебя в насилье упрекнули.

Но как же быть?.. Ах, для чего покинул

Я Скирос свой! Так тяжко на душе…

Ты сам – не злой, но ты научен злыми

Делам постыдным. Сами пусть творят их,

А ты верни мне лук – и отплывай!

Как поступить нам, други?

Негодяй!

990 Что ты опять надумал? Дай мне лук!

Увы! Кто он?.. То голос Одиссея!..

Да, Одиссея. Видишь ты его.

Я предан, я пропал… Так это он

Поймал меня, лук у меня похитил!

Я, и никто другой, не отрицаю.

Сын, лук мой, лук верни…

Нет, не вернет,

Когда бы и желал того, – но ты

Плыть должен с нами, иль возьмут насильно.

Как, негодяй последний, дерзкий плут, —

1000 Насильно?..

Если не поедешь волей.

О Лемнос мой! О всемогущий пламень,

Затепленный Гефестом! Как стерпеть,

Что увезти меня он хочет силой?

Так знай же: Зевс над этим краем царь.

То Зевса воля, – я лишь исполнитель.

Придумал!.. Прячась за спину богов,

И их, подлец, в лжецов ты превращаешь.

Нет, чту их предсказанья… Ехать – должно.

Нет, говорю.

Да, говорю: покорствуй!

1010 Ах я, злосчастный! Значит, я родился

Рабом, а не свободным.

Вовсе нет.

С первейшими ты равен. Вместе с ними

Возьмешь и в прах повергнешь Илион.

Нет, ни за что… хотя бы пострадать

Еще не так пришлось на этой круче.

Что ж хочешь сделать?

Броситься с утеса

И голову о камни раскроить.

Схватить его! – Чтоб броситься не мог!

О руки, руки вы мои! – лишились

1020 Желанной тетивы… он вас скрутил…

Ты, в ком святой и честной мысли нет,

Как ты подкрался, как поймал меня!

Юнцом, мне незнакомым, заслонился!

Хоть нравом схож он не с тобой, скорее —

Со мной, – твои он выполнял приказы.

Раскаяньем он мучится теперь,

Что прегрешил и причинил мне муку.

Душа дурная, вечно с задней мыслью,

Ты научил его лукавым козням, —

1030 А он их чужд, он не хотел того.

Меня связав, ты с острова увозишь,

Где сам когда-то бросил одного,

Без дома и без близких – труп живой.

Увы!

Погибни же! – не раз я так молился…

Но радости мне боги не дают:

Ты жив, доволен, – я же, злополучный,

Знай бедствую, терплю за мукой муку.

А ты и полководцы – два Атрида,

1040 Чей ты слуга, – глумитесь надо мной.

По принужденью ты отплыл, обманщик,[24]

Под Трою с ними. Я же, горемычный,

Семь кораблей привел им добровольно —

И брошен был… ты утверждаешь – ими,

Они твердят – тобой… На что я вам?

Что вам во мне? Ведь я – ничто, я умер

Для вас давно. Отверженный богами,

Иль я теперь не хром и не зловонен?

Как жертвовать и возлиять богам

1050 При мне? Ведь я за это был покинут!

Так пропасть же на вас! И пропадете

Через меня, коль правда есть на небе.

А правда есть, да, есть – вы не приплыли б

Бедняги ради, сами по себе —

Вам обо мне бессмертные вещали…

О родина! О бдительные боги!

Да покарайте ж, покарайте их

Всех наконец! – коль вы жалеть способны.

Мне жить ужасно… Но едва услышу,

1060 Что их уж нет, – забуду про болезнь!

И на словах упорен и на деле…

Не гнется он под тяжестью беды.

Сказать я мог бы много, если б время

Позволило, – но лишь одно скажу:

Всегда я там, где быть велит мне дело.

И если речь идет о честных людях,

Так не найдется праведней судьи.

Да, я рожден, чтоб все одолевать, —

Но не тебя… Тебе я уступаю

1070 Охотно. Развяжите же его

И более не трогайте… Останься

Здесь: ты не нужен нам, твой лук – у нас.

Наш славный Тевкр – он это дело знает,

Да я и сам умею с луком ладить:

Я мечу в цель уверенной рукой.

На что ж ты нам?.. Броди себе один

По Лемносу. Мы – едем. И, быть может,

Меня ждет честь, сужденная тебе.

Что ж делать мне, злосчастному?.. И ты

1080 Аргивянам с моим предстанешь луком?

Довольно, не перечь. Я уезжаю.

О сын Ахилла! Как? И ты уедешь,

Мне на прощанье слова не сказав?

Идем. Брось на него смотреть, – не то

Испортишь все своим мягкосердечьем.

(хору)

О чужестранцы! Неужель вы тоже

Не сжалитесь, покинете меня?

Вот юный наш начальник. Наше дело —

Его слова покорно повторять.

(хору)

1090 Пусть говорит, что я мягкосердечен…

Побудьте тут, раз хочет Филоктет,

Пока на судне не наставят мачту

И не свершим моления богам.

За это время может он решенье

Переменить. Мм с ним идем, а вы —

Услышите наш зов, бегите тоже.

Ты, пустынный вертеп в скале,

Где и зной я и стужу знал.

Разлучиться с тобой, увы,

1100 Видно, мне не судьба, – моей

Смерти станешь свидетель.

Горе мне, горе!..

Ты, пещера злосчастная,

Горькой скорбью моей полна.

Чем же завтра я буду жив?

Ах, на что мне надеяться?

Отныне буду следить в выси

В ветре пронзительном птиц полет,

А сбить на лету – не смогу!

1110 Сам ты, сам, о злополучный,

Долю себе избрал.

Она не от сильных мира сего.

Если б ты был разумен,

Верно, тогда променять не подумал бы

Лучшую долю на худшую!

О, несчастный, несчастный я!

Изнурен я страданьями.

Погибать одному мне здесь,

Век людского не зреть лица.

1120 Чахнуть вплоть до кончины…

Увы, увы!

Как могучей рукой своей,

Как крылатой стрелой своей

Стану снедь добывать теперь?

Ах, меня провели слова,

В сердце лукавом укрытые…

Так пострадать бы злодею – ему

Мученья мои претерпеть!

Боги, боги так судили.

1130 Мы не стали б тебе

Козни чинить, – других проклинай,

Беды на них скликай,

А у меня лишь одно пожелание:

Дружбы моей не отвергни!

Ах! Теперь он сидит – злодей —

У белеющих волн морских,

Потрясает мой лук – моей

Горькой жизни кормильца! Кто

К нему прикоснуться

1140 Смел! О милый,

Милый мой лук,

Вырван ты силой

Из рук моих…

Скорбно тебе – если можешь почувствовать!

Нет, отныне не придется

Другу Гераклову

В дело пускать тебя,

Лук мой, по-прежнему.

У тебя хозяин новый —

1150 Ныне лукавец владеет тобой!

Подлые видишь обманы,

Гнусный лик его ненавистный,

Видишь мерзость бесчисленных козней,

Им творимых против меня…

О Зевс!

Есть у каждого право

Правду вымолвить вслух.

Но не надо, сказав, язвить,

Желчным словом уста сквернить:

1160 Войском послан Неоптолем,

По приказу он все свершил

Ради блага друзей, а мы

Ему помогали.

Ты, добыча крылатая!

Вы, о звери с огнем в глазах,

В чащах горных бродящие!

Полно прятаться, прочь бежать!

Нет стрел у меня,

Верной защиты

1170 В мощных руках!

Горе, о, горе

Бедному мне!

О, приближайтесь! Отныне бояться

Нечего… Сходись, слетайся!

Сладко вам будет

Вдосталь насытиться

Этой исчахшею,

В пятнах, плотью! Смерть за смерть!

Ибо я скоро с жизнью расстанусь:

1180 Где я прокорм найду?

Воздух пищи не даст мне отныне.

Как же мне быть теперь, обделенному

Всем, что живущим дарует кормилица

Земля?

Умоляю богами:

Если гостя ты чтишь,

Подошедшего дружески,

Сам к нему подойди и знай —

Вышло время избыть болезнь.

1190 Тяжко вечную боль питать,

Беспрестанную муку сил

Не станет терпеть!

Ах, зачем напоминаешь мне про боль мою, о лучший

Из бывавших здесь? Страдальца что ты мучаешь?.. Зачем?..

Что сказал ты?

Вижу,

Ты намерен

Взять меня в тот

Ненавистный

Край троянский?

1200 Согласись: знай, —

Там конец бед.

Место мне – здесь,

Вам пора – в путь!

По сердцу, по сердцу нам, чужеземец, твое повеление.

Идем же, идем же!

Живо на судно, к своим местам!

Зевсом молю, внимающим клятвы, —

Не уезжайте!

Полно, сдержись!

Други, останьтесь! Ради богов!..

1210 Что ты кричишь?

Увы! Увы!

О, рок, о, рок!.. Я погиб, пропал…

Нога… нога… Как мне быть с тобой?..

Как, несчастному, жить мне впредь?

Сюда! Ко мне… подойдите вновь…

Что зовешь? Или новый приказ

Дать надумал? Что же велишь?

Не упрекайте:

С мыслью речь моя не в ладу…

Дикой мукой истерзан я…

1220 Ну, так плывем, – приглашаем по-дружески.

Нет, ни за что! – в этом будьте уверены.

Нет – если даже огнем своей молнии

Сам Громовержец меня поразит!

Троя да сгинет и все, кто под Троей

Ныне стоит, кто покинул когда-то калеку

несчастного…

Просьбу одну лишь, молю вас, исполните…

Просьбу? Какую?

О, дайте, о, дайте мне

Меч, коль найдется, топор или что-нибудь…

Что же задумал ты, с чем ты торопишься?

1230 Тело на части хочу разрубить…

Смерть… смерть… вот надежда моя…

Что?..

Пойду искать отца…

Но в каком краю?

В Аиде.

Знаю, нет его на свете…

Город, город мой родной!

Не видать тебя мне боле,

Горемычному.

Сам я бросил твои священные

Струи!.. Пошел к данайцам в союзники,