– Ариночка! Позвони мне, прошу тебя, заклинаю, не губи себя, я тебе помогу. – Александр схватил девушку за запястья и посмотрел в глаза. В них он прочитал боль и обиду, а еще он в них увидел ненависть. Это была уже не та женщина, с которой он познакомился, это был другой человек. Такой она даже нравилась ему больше. В ней появился стержень.
      – Я позвоню, – Арина закивала, – только телефона теперь у меня твоего нет.
      Мужчина достал купюру в сто рублей и записал на ней номер мобильного телефона.
      – Я буду очень ждать. Теперь точно знаю, что обязан тебе помочь.
      – Спасибо.
      – Ребята, вы, думаю, проиграете. Неравный бой, разнокалиберное оружие. – Игорь посмотрел на молодых людей. Он уже жалел, что когда-то думал об этой девушке плохо, и, конечно, заметил, что его друг влюблен. Видимо, сам Саша об этом и не подозревает, но Игорь его знал прекрасно. Это была любовь. Вот так странно, неожиданно она ворвалась в его жизнь.
      – Это Игорь, мой друг.
      – Очень приятно. – Арина улыбнулась и слегка наклонила голову. – Все, мне пора, пока тут не случился скандал.
      Она отошла от изгороди. Медсестра посмотрела на нее недобрым взглядом:
      – Вы обещали минуту, а сами... у меня могли бы возникнуть проблемы, если бы то, что сейчас происходило, увидел главврач.
      – Но он не увидел, значит, проблем у вас не будет.
      После процедур к ней пришла Марина Михайловна.
      – Здравствуйте, Арина Анатольевна, как наши дела сегодня? – Женщина присела на стул.
      – Сегодня был сложный, очень сложный день.
      – Это связано с приходом вашего мужа?
      – Да, именно с ним. Но еще сегодня я поняла, что кому-то нужна и что кто-то нужен мне.
      Марина Михайловна непонимающе посмотрела на молодую женщину.
      – Понимаете, сегодня я видела того, кто еще помнит обо мне и хочет, стремится мне помочь.
      – Это очень хорошо, но кто этот человек?
      – Это мой друг, он появился в моей жизни тогда, когда мне было хуже всего, когда я не хотела жить. Я вам говорила, что не хотела жить? – Янтарные глаза сверкнули, обдав психолога волной ярости. Никакой жалости к себе, никакой досады на саму себя.
      – Нет, я не знала об этом. Я знаю, что в первый день, когда вы попали сюда, Ариночка, вы пытались повеситься. Не думаю, что вам это известно. Но так было.
      Арина широко раскрыла глаза и замотала головой:
      – Я не помню, совершенно ничего не помню.
      – Конечно, вы не помните, и все потому, что были накачаны какой-то гадостью. Я вообще удивляюсь, что вы так быстро пошли на поправку. Вы были наркоманкой? Всегда хотела спросить вас об этом. В крови была обнаружена большая доза наркотика.
      – Нет, никогда. – Плечи Арины опустились. Ей хотелось смотреть вперед, не оборачиваясь назад, но психолог ее возвращала и возвращала к тем страшным событиям. – После выкидыша я начала пить. Много пить, потому что начинала понимать, что муж имеет любовницу. Значит, больше не любит меня. Думала, что теперь, когда не рожу ему ребенка, буду не интересна. Я не могла себе представить, что мой муж не хочет никого третьего в нашей семье.
      – Да, это вы говорили. Скажите мне, вы разговаривали с ним о том, что происходит в ваших отношениях?
      – Извините, я не хочу об этом говорить. Пусть подобное останется при мне, теперь я знаю точно, чего хочу.
      – Хорошо. Рада, что вам лучше. Вы стали выглядеть более уверенной в себе. Поздравляю, скорее всего недельки через две вы сможете продолжить лечение на дому.
      У Арины заколотилось сердце, набирая и набирая темп. Что это? Страх? Нет. Она больше ничего не боялась. Это могло быть все, что угодно, только не липкий, обволакивающий страх, как раньше. Она стала мудрее, больше никому ее не провести.
 
      В ресторане было светло и чисто. Народу мало. Только лишь две одинокие фигуры напротив сцены о чем-то вели тихую беседу. Девушка смотрела в свою тарелку, украдкой смахивая слезу, мужчина держал ее за руку.
      – Вера! Когда ты наконец поймешь? Я ни в коем случае не выгоняю тебя с работы. Не увольняю. Просто не маячь там, где буду я. Наши встречи на какое-то время надо отложить. На время. Ты понимаешь?
      Девушка лишь кивала в ответ. Слезы – огромные капли падали на рукав красного жакета.
      – Ну чего тогда ты льешь слезы? Объясни мне. Я ведь сказал, ничего не изменится, или почти ничего.
      – Эд, скажи мне, почему одним – все, а другим – ничего?
      – Я не понимаю, ты про что?
      – Я про твою жену. У нее есть красивый дом, ты.
      – Но и у тебя есть хорошая квартира в центре Моск–вы и я.
      – Нет, Эд, это совершенно не то. И теперь эта женщина выходит из больницы, чтобы отобрать тебя у меня даже на работе.
      – Да, она выходит из больницы, но заполучить компанию назад ей будет очень тяжело. Мы начали новый проект по открытию бизнес-центра в Бельгии. Она не имеет ни малейшего понятия, что и как. Я не могу запретить Арине приходить на работу. Это дело ее семьи. Она просто имеет полное право это делать, но не имеет права голоса. Пока не выздоровеет окончательно. Ей придется пройти утомительный путь. Вера, она сдастся. Понимаешь? Как только она вышла замуж, то постепенно все дела стали переходить ко мне. Эта женщина не знает ничего, вообще ничего! Но если сейчас не затаиться, то нам не быть вместе никогда. – Эдуард решил играть не по правилам. Он просто не знал, как заткнуть эту женщину. Как же тяжело с женским полом: истерики, сопли, слезы!
      – Ты разведешься, Эд, разведешься?
      – Да, я разведусь, Вера, но только тогда, когда буду крепко стоять на ногах в этой компании.
      – Ты любишь меня? – Девушка судорожно схватилась за рукав его рубашки. Эдуард недовольно дернул руку.
      – Скорее да, чем нет. – Он был загнан в угол этими слезами в зеленых глазах. Но иметь врага в лице любовницы, которая знает многие его козыри, он не хотел.
      – Я буду ждать, любимый, твоей свободы! – Вера достала зеркальце и вытерла салфеткой размазанную в уголках глаз тушь. – Тогда мы закатим с тобой такой пир, а женушка твоя и так богатая тетка, не пропадет. – Девушка потянулась и поцеловала Эдуарда в губы, оставляя красный след от помады.
      – Давай закроем эту тему. – Он вытер помаду, брезгливо поморщившись.
      – Хорошо, – в глазах колдуньи появились искорки, – я буду прилежной девочкой и не выдам себя твоей женушке.
      Эдуард схватил Веру за прядь черных волос и потянул вниз.
      – Не женушка, а Арина Анатольевна.
      – Ты мне делаешь больно! – Вера взвизгнула.
      – Я просто решил тебе напомнить, вдруг ненароком ошибешься. – Эдуард усмехнулся и, бросив деньги на стол, встал. – Я уезжаю за Ариной, а ты давай на работу иди. Не за треп же я тебе плачу, а за твои гениальные идеи. Однако они в последнее время подводят часто и совершенно мне не нравятся. Не расстраивай меня, милая.
      Эдуард резко повернулся на каблуках и вышел.
      С самого утра зарядил дождь. Мелко моросил и груст–но стучал в лобовое стекло. Мужчина ехал в тишине. Сегодня начнется, но что именно начнется, он не знал. Как его встретит жена в этот раз? С каким настроением? Как вообще они будут жить дальше после всего, что случилось? Он обязательно докажет ей, что работать она не сможет. Ее удел – семья. Может, Эдуард не прав, что избавил ее от их ребенка? Может быть, именно ребенок привязал бы ее к дому, к нему? Ребенок... Нет, ребенка ему не хотелось. Но видимо, это его главная карта в их отношениях. Надо смириться с кем-то третьим, с кем-то, кто займет еще один уголок в душе. В душе, которая закрыта на тысячу замков. Зачем их открывать, чтобы впустить кого-то еще? Наверняка он (или она) вырастет и растопчет его так же, как когда-то его растоптали родители. Все близкие предают. Тогда зачем они ему вообще нужны?
      Мужчина подъехал к воротам больницы. Пробежался под дождем до подъезда клиники. Арина стояла в холле, одетая в сногсшибательный брючный синий костюм. Во взгляде появилась сталь. Янтарные глаза казались еще более глубокими. Он посмотрел на свою жену другими глазами. Невысокая, с бледной кожей, почти прозрачной, золотые от природы локоны распущены до плеч. Яркие глаза, нежный румянец, коралловая помада. Кто эта женщина? Это не его жена, эта не та женщина, с которой он прожил три года под одной крышей. От нее исходила уверенность. Эдуард подошел к Арине:
      – Здравствуй, милая.
      – Привет, ты мне купил машину?
      – Нет еще, дорогая, но мы завтра же поедем и купим ту, какая тебе понравится. Кого ты хочешь взять в водители?
      – Никого, я буду водить сама.
      – Но ты давно не сидела за рулем!
      – Я много чего не делала давно! – Взгляд Арины полыхнул огнем.
      Они вышли на моросящий дождь.
      – А природа плачет.
      – Что значит – природа плачет?
      – Да так, плачет, глядя на негодяев, думаю. Поехали.
      Эдуард нажал на газ и посмотрел на жену. Нет, совершенно другой человек. Она его интриговала и затягивала.
      Дома Арина прошла из одной комнаты в другую. Везде покой и тишина. Из кухни доносился дразнящий запах жареного мяса. Ее позвал Эдуард из гостиной:
      – Ариночка! Подойди сюда, познакомься! – Посредине большой комнаты с круглым обеденным столом стоял Эдуард и улыбался, как Чеширский кот.
      Рядом с ним стояла женщина лет шестидесяти, в белом переднике, с небольшой сединой в темных волосах.
      – Здравствуйте, Арина Анатольевна. Я ваша домработница, меня зовут Галина Ивановна.
      Женщина протянула руку. Арина улыбнулась домработнице и пожала протянутую руку. С этого дня Галина Ивановна должна была готовить, ходить по магазинам, убирать пять комнат, кухню и ванные. Жалованье было в полтора раза больше того, что давала ей ее дочь, которая находилась на хорошем счету в компании и зарабатывала неплохие деньги. Ну и конечно, обеспеченный любовник. Домработница незаметно улыбнулась, искоса посмотрела на Стоцкого.
      После сытного обеда Арина прошла в кабинет мужа и села напротив него в мягкое голландское кресло. Эдуард оторвал взгляд от монитора компьютера:
      – Арина, ты что-то хотела?
      – Да. – Она запрокинула ногу на ногу. – Во-первых, через час мы поедем выбирать мне машину, а после этого ты или твои головорезы отвезете меня в спортивный центр. Я буду заниматься спортом, ходить в бассейн, к косметологу и массажисту.
      – Дорогая! Но зачем тебе куда-то ходить? Ведь все специалисты всегда приходят на дом.
      – Эдуард, а тебе не кажется, что я засиделась дома? Преданно ждала тебя с работы и не посвящала себя именно себе! – Арина встала и обошла стол, провела ладонью по щеке мужа. Нежная прохлада коснулась кожи мужчины. Легкое головокружение. Странное чувство – спокойствие. Опять пустота. Арина убрала руку. Он напрягся и обхватил жену за талию. Молодая женщина увернулась и прошла к книжным полкам. Вот эти тома покупала мама, в толстых кожаных переплетах томики Ахматовой и Цветаевой. А здесь, на последней полке, книги деда, в потрепанных обложках, толстые, с небольшим количеством пыли. Что там? История Шаляпина, Ленин, сочинения о войне и море книг по экономике и международным отношениям. Снизу книги отца, расчеты, юридические книги, техническая литература; посредине украшали полку красочные обложки книг Дюма, Пушкина, Лермонтова, все тома Толстого. – Так вот, неплохо бы совершать спортивные совместные вылазки. – Арина осмотрела комнату и ткнула в противоположную от Эдуарда стену: – Здесь мы разместим мой рабочий стол.
      Он нахмурил брови и пристально посмотрел на жену. Раньше бы она вся сжалась и забилась в раковину, под жесткий панцирь, но не теперь. Арина, выдержав прямой взгляд мужа, продолжила:
      – Если ты не хочешь пойти мне на уступки и тебя напрягает мое присутствие, мы можем просто развестись, разделив банковские совместные счета. И заняться прочей юридической волокитой.
      Эдуард молча встал. В данную минуту он хотел разорвать эту упрямицу, свернуть белую лебединую шею и послать ко всем чертям. Но такая твердость, жесткость и вскинутый подбородок говорили о том, что она ему бросает вызов, вызывает на ковер, неужели он спасует? Ни за что! Арина посмотрела на мужа и, выждав минуту, повернулась, вышла из комнаты, закрыв за собой тихо дверь. Эдуард остался стоять в полном недоумении. Злоба раздирала его изнутри, хватала за грудь, словно щипала и бросала сердце то в одну сторону, то в другую. Он сжал виски, обхватил голову руками и пнул кресло, в котором десять минут назад сидела жена. Как она спокойна, что происходит с этой сумасшедшей? Пройдя до тяжелого письменного дубового стола, он остановился и посмотрел на лезвие ножа для разрезания бумаг. Острие манило, поблескивало. В нем отражались документы, разложенные аккуратными стопками на зеленом сукне. Эдуард закрыл глаза. Нет. Так не пойдет. Контроль. Всегда контроль. Он вышел из комнаты и прошел в спальню. Жена разбирала одежду по ящикам. Нежная, в легком шелковом халате на обнаженное тело, она выглядела как роковая женщина. Золотые пряди стекали по хрупким плечам. Что это с ним? Неужели он видит в ней женщину?
      – Арина, давай не будем ссориться и что-то выяснять. Тебе нужен покой, хороший сон и много фруктов. Мне кажется, ты не в духе.
      Точеное лицо жены повернулось в его сторону.
      – Возможно, что я устала. Но я устала от самой себя, понимаешь?
      – Нет, милая, это как?
      – Это просто. Я устала жить так, как жила до этого. В такой огромной квартире я задыхаюсь, погибаю. Мне нужен воздух, свежий воздух. Я не хочу нюхать нафталин наших отношений.
      – Арина, – мужчина подошел к жене и заглянул в янтарные глаза, пытаясь зацепиться в них за крохи обожания к себе, – может быть, об этом очень рано говорить, но не попробовать ли нам родить еще раз ребенка?
      Арина вздрогнула как от удара. Ей на минуту показалось, что получила пощечину. Но теперь она умела владеть собой. Она легла на кровать и отвернулась к стене.
      – Я думаю, что не имеет смысла обсуждать это. Я не верю тебе, ты не любишь меня. Просто, как дважды два четыре.
      Эдуард прилег рядом с женой и погладил по плечу:
      – Ты не понимаешь, о чем говоришь, я люблю тебя очень. – Он поцеловал Арину в щеку.
      Арина закрыла голову подушкой, ей не хотелось чувствовать того, что она чувствовала. Он предал ее, растоптал. Но теперь все, она стержень, а не мягкий пластилин. Больше она не поддастся на уловки, и все же... сердце бешено застучало, и предательский комок слез застрял в горле. Слова мужа доносились тихо, не было слышно, что он говорит, но тембр завораживал. Она справится, она сильная. Глаза закрывались, унося в сонный мир грез.
 
      – Мама, ты хоть понимаешь, что ты несешь? Кого тебе жалко? Эту домашнюю курицу, которая, как наседка, бегает за своим мужем?
      – Доченька, прекрати все это, займись своей жизнью. Посмотри, тебе уже тридцать лет, но на горизонте нет мужчины, который бы оценил тебя по достоинству, ты губишь себя.
      – Перестань, что ты вздумала ее защищать? Я твоя дочь, ты забыла?
      – Я прекрасно помню, но эта женщина опасна.
      – Не смеши меня. – Вера стряхнула пепел в черную чашку из-под кофе. – Она так же опасна, как муха или таракан. Лучше помоги мне. Не для этого же я тебя попросила быть к ней поближе. Мне нужна ее вещь, любая, но лучше та, которую она носит ближе к телу.
      – Что ты будешь с ней делать?
      – Мама, я хочу убрать эту гадость со своего пути, она отобрала у меня мужчину не по праву.
      – Как это не по праву, если он ее муж?
      – Муж на бумажке, но любит Эдуард меня!
      – Я не хочу с тобой спорить. Сделаю все, чтобы ты была счастлива, но этот мужчина не принесет тебе сча–стья. Куда мне подъехать, подвезти эту вещь?
      – Давай на Пушкинскую, около памятника встретимся, мне так удобнее.
 
      Вера положила трубку телефона и посмотрела на свои руки. Обломанные ногти, заусенцы. Сколько она выпила за эти выходные дни кофе и алкоголя?! Нервы сдавали. Было больно представлять себе своего мужчину в объятиях его супруги. Но самое страшное девушку ожидало впереди. Завтра понедельник, и Эдуард придет на работу с женой. Сколько раз Вера видела эту холеную женщину? Наверное, раза два, и то мельком. Она не помнила ни цвета ее волос, ни цвета глаз. В принципе толком Вера о ней ничего не знала. Что же, пришла пора познакомиться. Девушка встала и прошла из комнаты в комнату. Велик соблазн набрать номер мобильного телефона Эдуарда и сказать о том, как она его любит, услышать в ответ те же слова. Но страх превышал соблазн. Ей не хотелось портить отношения с любовником. Придется ждать. Сколько они уже не виделись? Примерно неделю. Эдуард взял отпуск: решил посвятить дни милой, любимой женушке. Вера зло усмехнулась. Из зеленых глаз полились слезы. Она ей еще отомстит. Это будет скоро, очень скоро. А любимому не стоит даже об этом знать. Его жена просто медленно угаснет, как свеча, растает, оставив только Вере мужчину, которого она впустила в свое сердце. Она еще сделала круг по комнате и вышла на балкон. Опять закурила. Эдуард никогда не курил, он вел здоровый образ жизни. Девушка смотрела на играющих во дворе детей. Интересно, а если бы она забеременела, что тогда сделал бы ее директор? Слеза скатилась по загорелой коже, оставляя след. Ей не суждено быть матерью никогда. Диагноз врача – бесплодие. Вера бросила окурок за балконные перила и во–шла в комнату. Через двадцать минут она бежала по ступенькам в легком облегающем платье. Черные волосы заколоты на затылке серебряной заколкой. Поймала машину до Пушкинской. Около памятника стояла мать. Девушка подбежала к ней и схватила за руку:
      – Ну что? Ты принесла?
      – Принесла. А иначе меня бы тут не было.
      – Молодец.
      – Вера, остановись, дочка! Не губи себя! – Женщина посмотрела в глаза дочки, такие же, как у ее отца.
      – Я не остановлюсь. Все только начинается. Эдуард не раскусил, кто ты?
      – Как ему раскусить, если ты ему не говорила, что я твоя мать, а только то, что я когда-то работала в большой семье, в доме, у меня хорошие рекомендации. Не думаю, что ему в голову могло прийти, будто родная мать любовницы будет пахать на него и его жену.
      – Мама, не обижайся. – Вера обняла женщину за плечи. – Ты же хочешь, чтобы я была счастлива?
      – Хочу, но мне не понятны твои дела у него за спиной. Поставь ультиматум, пусть выбирает.
      Вера звонко рассмеялась:
      – Мама, ты не политик. Но объяснять тебе очень долго. Я не задержу тебя там.
      – Кстати, его жена очень хороший человек, она хозяйственная и целеустремленная.
      – Перестань. – Вера вытащила сигарету. – Мне не интересно, кто она. Меня беспокоит, что она стоит на моем пути.
      – Что ты хочешь сделать с этим? – Галина Ивановна протянула сверток дочери.
      – Мама, это не важно.
      – Важно, если я тебе помогаю.
      – Хорошо. Я хочу сходить к гадалке и погадать, что и как у них сложится. – Девушка убрала сверток в сумку.
      – А мне вот кажется, – женщина подозрительно посмотрела на дочь, – что ты хочешь навести на нее порчу. Скажи мне, я ошибаюсь?
      Вера докурила и опустила голову:
      – Нет, ты не ошибаешься. Но ты же знаешь, это пять процентов из ста, что получится.
      – Ужасно получать счастье подобной ценой.
      Домработница Стоцких развернулась и бросила на ходу:
      – Позвоню. У меня нет времени. – Женщина ускорила шаг. Ей захотелось убежать от этой молодой хищницы.
      Вера присела на лавку и достала сверток в маленьком синем пакетике. В нем оказалась прозрачная тончайшая ночная рубашка. Розовая, с великолепными кружевами в тон. Хороший вкус, ничего не скажешь. Вслед за ночной рубашкой на колени девушки выскользнула из пакета фотография. Мама хорошо справилась с заданием, все нашла, даже фотографию. Вера взглянула на снимок. С фотографии на нее смотрела очень красивая женщина. Слишком красивая. Девушка почувствовала, что нет сил, как хочется порвать эту бумажку на тысячу маленьких кусочков. Огромные янтарные глаза смотрели и пронизывали самую душу. Вера сжалась. Холодок пробежал по спине. Ненависть раздирала, и воспаленное воображение начало услужливо рисовать кровавые картины. Вот эта холеная красавица с ножом в груди, из аккуратного ротика стекает кровь, вот на нее мчится машина, и огромные глаза делаются еще больше от ужаса. Что же в ней такого, чего нет в ней, Вере? Она до–стала зеркало. Внимательно посмотрела на себя. Прямой нос, может, немного длинноват, но очень симпатичный, он придавал ей особый шарм, глаза причудливой формы, и все же... Вера понимала, что она уступает ей, белокурой, легкой, почти воздушной. Она казалась маленьким ангелом, ребенком, беззащитным и нежным. Руки задрожали и положили фотографию обратно в пакет. Теперь она точно знала, что приняла правильное решение. На этой земле возле Эдуарда место только одной из них. Сам он жену не отпустит, значит, Вера уберет ее из его жизни. Девушка встала и спустилась в подземный переход, осталось перейти тусклый коридор под землей со множеством палаток, и она окажется так близко к своей цели. Найдя нужный дом, Вера нажала кнопку звонка. Ей открыла молодая женщина лет тридцати пяти, в длинной цветастой юбке и черной кофте с длинными рукавами.
      – Вера? Проходите, пожалуйста.
      Девушка прошла в узкую комнату. Кругом горели свечи, посредине стояли стол и два кресла. Женщина указала на обитое цветным гобеленом кресло:
      – Присаживайтесь, прошу вас.
      Вера села и посмотрела в синие глаза Анфисы.
      – Мне вас рекомендовала подруга, когда-то вы ей помогли, она очень хвалила ваше умение.
      – Я рада слышать, что кому-то я помогла, как у нее дела?
      – К сожалению, она погибла.
      – Мне жаль.
      – Я хочу вас попросить избавить меня от соперницы.
      – Да, я помню. Вы принесли то, что я просила?
      Девушка положила на стол пакет. Гадалка вытащила из него содержимое и внимательно начала разглядывать фотографию.
      – Очень красивая женщина. Вам будет нелегко с ней справиться.
      – Она очень мягкотелая.
      – Нет! Я этого не вижу. У нее большая аура. Ее бережет Бог. Это опасная женщина.
      Вера истерически расхохоталась:
      – Вы не первый человек, который сегодня мне это говорит.
      – Потому что это так и есть.
      – Да она тупа как пробка!
      – Нет, вы совершенно, видимо, ее не изучили.
      – Так вы сможете мне помочь?
      – Я могу взяться за это дело, но не гарантирую результат.
      – Заплачу в два раза больше, если все получится.
      – Естественно, вы заплатите деньги, и немалые, об этом мы говорили. Я думаю, вы прекрасно понимаете за что, такой вид услуг не дешев. Это не просто – преступать закон всех человеческих и Божьих норм.
      – Да, понимаю. Возьмитесь за это дело. Умоляю. Не могу больше. Люблю этого человека. – И Вера ткнула еще в одну фотографию, которую вытащила из сумки.
      – Дьявол!!! – Гадалка провела рукой по портрету. – Его ждет крах рядом с его женой.
      – Вот видите, тем более.
      – Но я не вижу и счастья с тобой.
      – Не важно. Главное, я буду счастлива с ним, прошу вас!
      – Хорошо.
      Анфиса связала две фотографии и ночную рубашку, убрала в стол.
      – Две тысячи долларов сейчас и три потом, если получится.
      Девушка вытащила наличные деньги, пересчитала и пододвинула их женщине:
      – Пересчитайте.
      – Не надо, – гадалка Анфиса сгребла деньги со стола, – приходите через неделю.
 
      Арина нервничала. Сегодня ее первый рабочий день после долгого перерыва. В последнее время она ездила только лишь на большие совещания для принятия решения вместе со всеми учредителями. Но всегда опиралась на мнение мужа. Так что самостоятельно Арина не мыслила уже давно. Значит, придется заново учиться работать. Завоевывать доверие людей, с которыми ей предстоит столкнуться на рабочем месте. Хозяйка – это не значит уважаемый человек. Она поправила золотые локоны и подкрасила розовой помадой губы. Строгий бежевый костюм, туфли на тонкой шпильке. Арина осталась собой довольна. За последнюю неделю она отдохнула, набралась сил для сражений. Сердце стучало, и казалось, выпрыгнет из груди. Муж не оставлял ее одну за эту неделю ни на секунду. Казался нежным, предупредительным, но это была лишь маска, Арина прекрасно осознавала, что Эдуард пытается завоевать ее доверие заново. В комнату вошел Вадим. Скромно остановился около дверей.
      – Арина Анатольевна, за вами пришла машина, чтобы отвезти в компанию.
      – А ты тут при чем? – Девушка посмотрела на молодого парня, который маялся в деловом костюме и все время обливался потом. Просто смешно: на обезьяну надели приличную одежду. Хоть в пиджаке, хоть без него, он оставался уголовником и шестеркой ее мужа.
      – Я должен вас сопроводить вместе с водителем, это распоряжение Эдуарда Алексеевича.
      – А не пошел бы ваш Эдуард Алексеевич... – Арина отодвинула парня от дверного проема и вышла из комнаты. – Я поеду на своей новой машине, вы мне не нужны.
      – Значит, мы поедем за вами. – Вадим упрямо шел за ней следом.
      – Вадик! – Арина внимательно посмотрела на молодого человека. – Ты учился в школе, знаешь русский язык?
      – Да. – Вадим ошалело взглянул на жену босса.
      – Тогда должен понимать, что тебе говорят, не так ли? – Арина открыла дверцу нового «крайслера» с откидным верхом ярко-красного цвета.
      Черный джип последовал за ней. Ну и черт с ним! Пусть катится рядом. Арина вытащила из кошелька сторублевую купюру и набрала номер мобильного Александра.
      – Алло!
      – Здравствуй, это Арина.
      – Арина! Ариша, здравствуй, как ты, где ты?
      – Я уже, как говорится, на свободе. – Арина за–смеялась. – Вот звоню тебе.
      – Давай встретимся. Ты мне расскажешь, что произошло, ты так внезапно исчезла тогда.
      – Даже не знаю, как у нас это получится, пока за мной везде круглосуточно ездит охрана, боятся за мое здоровье. На самом деле, думаю, просто пасут меня, чтобы мужу докладывать.
      – Ариша! Уходи от этого изверга!
      – Саш, это все не так просто. У меня теперь план, я хочу забрать то, что принадлежит мне по праву. Я хочу опять жить насыщенной и интересной жизнью, не могу уйти от него сейчас. Потом объясню тебе.
      – Хорошо, когда мы увидимся? Сделаю все, как тебе будет удобно. Ужасно скучал.
      – Я тоже скучала. – Арина шмыгнула носом, непрошеная слеза скатилась из уголка глаза.
      – Это твой новый мобильный номер, который вы–светился у меня на дисплее?
      – Да, но я им пользуюсь редко. Для всех остальных у меня другой номер.
      – Я тебя понял, значит, буду ждать твоего звонка и надеяться на нашу скорую встречу. Безумно хочу увидеть тебя.
      – Взаимно, думаю, что в ближайшее время поеду в салон красоты и там сможем встретиться.
      Арина попрощалась и кинула телефон на сиденье. Буря чувств крутилась и вертелась в душе. Этот человек занял огромное место в ее жизни теперь, когда столько сил нужно для борьбы. Когда она осталась одна, совсем одна. У нее больше не было родителей, не было любимого, не было ребенка, подруги не в счет – это и не подруги вовсе. Так, девчонки, с которыми можно обсудить последние новости в мире моды, поговорить о косметике и кулинарных изысках. Просто жены друзей мужа. Одиночество давно начало глодать Арину.
      Машина плавно подъехала к воротам компании, или, как говорил папа, империи. Огромное бледно-серое здание с большими зеркальными окнами. Парадный вход был впечатляющим. Широкая лестница, фонтан, красивые, ухоженные кустарники начали зеленеть, распускались высаженные по кругу цветы. Как она могла так долго не приходить сюда? Здесь она выросла, сколько раз бывала у отца на работе, и после его смерти она допоздна засиживалась, особенно когда умерла мама и Арина не хотела быть одна. Сейчас ее охватили восторг и гордость, что ее труды не пропали даром. Вадим открыл дверцу и подал Арине руку. В дверях компании ее приветствовала охрана. В холле на первом этаже стоял Эдуард с букетом цветов. Огромные белые розы пахли так, что дурманили и уносили в сладкие мечты. Было приятно, чего скрывать. Просто она знала, что за этим стоит. Арина протянула руки к цветам. Сладко. Хотелось зарыться в белые бутоны и наслаждаться запахом. Рядом с мужем стояла главный секретарь фирмы и... Вот она! Черные волосы, упрямый подбородок, зеленые злые глаза. Как же она ненавидит жену босса! Арине даже стало неуютно от этого взгляда. Девушка подошла к Арине:
      – Здравствуйте, я начальник отдела по рекламе.
      – Очень приятно. – Молодая женщина пожала холодную руку с ярким маникюром.
      Арина прошла к большому лифту и поднялась на третий этаж. Все сотрудники ее приветствовали, но во взглядах сквозила жалость. Конечно, муж позаботился, чтобы знали об Аринином нахождении в психушке и теперь нежелании сидеть в четырех стенах. Ну ничего, она еще покажет себя, иначе она не дочь своего отца! Арина прошла в кабинет. Здесь все осталось по-прежнему. В свое время она запретила переделывать его. Муж занял кабинет напротив и оформил по своему вкусу. Но периодически возвращался к разговору о том, чтобы кардинально изменить все. Никогда не заходил сюда, как будто чтил до такой степени память неизвестного ему человека. Или просто боялся зайти туда, где работал покойный. Суеверный, что ли? Вот бы не подумала. Арина провела рукой по огромному столу, пробежала маленькими пальчиками по клавиатуре, подошла к окну и вздохнула. Слезы набежали на глаза. Как не хватало сейчас папиной любви, тепла, нежности! Она нажала на кнопку под столом и вызвала секретаря мужа:
      – Пожалуйста, зайдите ко мне, я дам вам несколько указаний.
      Полина Сергеевна вошла, по обыкновению, очень тихо, держа в руке блокнот и ручку.
      – Здравствуйте, Арина Анатольевна.
      – Здравствуйте, пройдите, садитесь.
      Женщина села на стул с позолоченными ножками возле стола. Арина поправила прядь волос и потерла кончик аккуратного носика.
      – Итак. Первое, что я хочу, – это навести здесь порядок. Протрите всю пыль, здесь невозможно дышать. – В доказательство своих слов она чихнула и улыбнулась: – Вот видите?
      Секретарь встала и подошла к окну, распахнула его настежь. В комнату влетел запах сирени и смешался с запахом огромного букета роз. Арина благодарно посмотрела на Полину Сергеевну.