Для падшей женщины она вела себя чересчур самоуверенно и высокомерно. Эндрю посмотрел на Рипа. Опасный тип. И Эндрю начал улыбаться, думая про себя, а смог бы он справиться с Рипом?
      - Могу я войти в дом? - спросил он хозяина.
      Рип выложил все сразу:
      - Собака решила жить с нами. Эндрю опустил голову в знак согласия и ответил:
      - Я понимаю. - Затем сказал:
      - У меня осталось несколько пакетов собачьего корма.
      - Господи! Да он ест то, что и мы! - воскликнула Лу.
      Эндрю печально заметил:
      - Вы, вероятно, избаловали его. Рип ответил, защищая Лу:
      - Он так питался еще тогда, когда я впервые привел его к нам.
      - Вы были очень добры, взяв заботу о собаке во время моей болезни. Я так понимаю, что он даже летал с вами понемногу.
      - Мне кажется, ему нравится летать. Он хороший пес.
      Эндрю взглянул на Бадди, сидевшего у ног двух любовников, и спросил:
      - Хочешь вернуться ко мне?
      Бадди отступил на два шага. Весьма красноречивый ответ. Он не хотел идти с Эндрю.
      Любой, общавшийся с собаками, знает, что они понимают человеческую речь. И умеют выражать свое отношение ко всему на свете. Хорошо хоть не говорят на человеческом языке. Вряд ли Эндрю услышал бы что-нибудь лестное.
      - Давай перекусим вместе, - предложила Лу.
      - Я уже поел.
      Эндрю мог подолгу обходиться без пищи, да и сидеть с ними за столом не хотел. Но Лу настояла на своем. Эндрю чувствовал неловкость оттого, что его сестра живет в доме Рипа. Словно кто-то посягал на его достоинство. Но скоро он понял, что эти двое действительно любят друг друга. Хотя все равно чувствовал себя уязвленным, Он задавал Рипу вопросы о полетах. Это была стихия Рипа. Он с увлечением рассказывал Эндрю о том, как восхитительно летать. А Эндрю хотел уяснить, каковы взгляды Рипа на будущее, есть ли у него средства для содержания семьи. Серьезен ли он в отношении Лу? В Эндрю словно проснулись братские чувства. Причем впервые в жизни. Сможет ли Рип обеспечить Лу? Достаточно ли крепко он ее любит? Вот вопросы на все времена.
      Эндрю сидел за столом в столовой и смотрел на них. Он видел, как его сестра улыбается Рипу, и понимал, что Рип обожает Лу. Эндрю и не подозревал, что судьба сестры так волнует его. И неожиданно для самого себя он начал рассказывать о своих путешествиях с Бадди.
      Бадди сидел под столом. Было ясно, чью пес выбрал сторону. Но он молча слушал, как говорит его старый товарищ, хотя это молчание и не было оправданием последних поступков бывшего хозяина.
      Двое влюбленных так никогда и не узнают, насколько отношение собаки к Эндрю помогло им.
      Рип начал отходить. Во-первых, потому, что Лу приняла брата с радостью, а во-вторых, потому, что тяжеловесный Эндрю разоткровенничался - хоть и говорил слишком много и долго. Это был рассказ о его странствиях.., без радио, в одиночестве - когда человек имеет слишком много времени для размышлений.
      Внезапно Эндрю вспомнил соображения Джоанн о важности настоящего и о том, что она может делать сейчас и где находиться.
      Конечно, Лу и Рип приветливы и гостеприимны, но интересен ли им Эндрю на самом деле? Бадди и тот бесстрастно отвернулся. Визит не принес радости Эндрю. Сестра подозрительно весела и суетлива, а Рип просто старается быть вежливым ради Лу.
      - Вы уже ссорились? - вдруг спросил Эндрю.
      - Постоянно ругаемся, - это сказал Рип, улыбаясь смеющейся Лу.
      Лу пояснила:
      - Он хочет, чтобы я готовила. - Она расхохоталась.
      Рип откликнулся:
      - Она учится. Лу похвасталась:
      - Я делаю классные тосты и еще могу открывать банки с консервами.
      Смех Рипа смешался с ее смехом.
      Пес под столом сидел тихо. Эти люди - как-то они решат. Его ведь могут и не спросить.
      Эндрю украдкой посмотрел под стол. Может быть, Бадди вернется к нему? Эндрю хотел бы этого. Но он был достаточно умен, чтобы не вытаскивать собаку из укрытия.
      Пес, конечно, чувствовал, что его единственной защитой были те двое, которых он выбрал.
      Эндрю припомнил времена, когда он был болен, лежал, полумертвый, в одеялах у большого костра и пришли волки. Бадди держал их на расстоянии рычанием и то и дело атаковал их. Он был храбрым псом и умел поступать по своему усмотрению.
      Когда Эндрю наконец встал, чтобы уходить, Лу подошла к нему и обняла. Он взглянул на Рипа, который стал близким человеком для его сестры. Рип местный житель. Он любит Лу. Все нормально. Рип пожал Эндрю руку, но не принял его как родственника.., пока.
      Эндрю, старательно опираясь на трость, направился к ранчо, к большому дому Киперов. В полном одиночестве.
      Джоанн не оказалось в ее комнате, Эндрю никак не мог ее найти. Наконец он спросил одну из горничных. Та ответила:
      - Надо позвать Клару - она помогала мисс Муррей упаковываться.
      Упаковываться? Все внутри Эндрю окаменело. Уехала? Куда же?
      Пришла Клара и улыбнулась, когда ее спросили:
      - Где мисс Муррей?
      - Поехала в гости к другу на Запад, как мне сказали. Она, кажется, говорила с миссис Кипер.
      Эндрю ворвался в контору Минны, бросаясь с вопросом к каждому:
      - Где мисс Муррей?
      Тут появилась сама миссис Кипер и принялась ему объяснять:
      - Она уехала к друзьям поиграть в карты. Думаю, это будет турнир по бриджу.
      - Где? - это был даже не вопрос, а жесткое требование.
      - Я не припомню, чтобы она говорила, где это, но часть ее платьев еще осталась здесь. Она вернется.
      - Когда?
      - Милый мальчик, я не знаю. Я с ней не говорила. Она только написала записку и уехала. Это произошло так внезапно. Если она решила поспеть на бридж, то это было в последний момент.
      - Не оставила ли она записки для меня?
      - Нет, насколько мне известно. Вы не посмотрели в своей комнате?
      Он вышел, не ответив. Это заставило миссис Кипер загадочно улыбнуться.
      В своей комнате Эндрю не нашел записки от Джоанн. Он пришел в ярость - она была его женщина! Как она могла уехать так внезапно? Он все думал об этом, а сам бросался на слуг, убиравших комнаты, и заставлял их обыскивать все корзины для бумаг. Но и там ничего не было.
      Роско убеждал Эндрю, глядя на него честными глазами:
      - Мы никогда не выбрасываем ничьих записок, даже если они лежат три недели. Мы не касаемся ни записок, ни писем, если они не скомканы, не порваны и не брошены в корзину.
      - Вы знаете, куда она уехала?
      - Кто?
      - Мисс Муррей.
      - Ах, эта. Нет. Мы не обратили внимания. Он повернулся и закричал в сторону:
      - Эй, Ник!
      Ответа не последовало, но кто-то спросил:
      - Его нет здесь. Он нужен? И Роско ответил:
      - Да. Позови его. - Затем повернулся к Эндрю:
      - Если здесь и есть кто-то, кто знает все, то это Ник. Мы поговорим с ним.
      И Эндрю сказал - он действительно искренне сказал это:
      - Спасибо.
      Очевидно, он действительно нуждался в информации.
      Вскоре явился заинтригованный и любопытствующий Ник. Эндрю разговаривал с обслугой. Он.., он изменился... Раньше он был резок и нетерпелив. И слуги помнили это. Миссис Кипер сказала им, чтобы они помогли выставить его вон. Поэтому Ник был осторожен. Он уже слышал, чего хочет этот путешественник.
      - Ник, вы знаете что-нибудь об отъезде мисс Муррей? - спросил Эндрю.
      - Она сообщила, что вернется через пару дней. Это все, что мы услышали. Мисс Муррей взяла только два чемодана, но никто из нас не знает, куда она уехала. А вы спрашивали хозяйку?
      - Мисс Кипер посоветовала поговорить с вами. Она не знает.
      Поведение Эндрю удивило слуг. Они исподтишка изучали его. Он же молчаливо глядел в окно. Потом, после долгой паузы, грустно произнес:
      - Женщины странные создания. Мужчины рассмеялись, а одна из женщин надулась и возразила:
      - Это мужчины странные, загадили всю землю и хотят сами не знают чего. Эндрю выслушал ее и заметил:
      - Может быть, вы и правы.
      Все замерли, словно громом пораженные, а потом тихо разошлись по своим делам.
      В течение трех дней ожидания Эндрю многое обдумал. Он чувствовал себя беспомощным, будто снова лежал, раздавленный тяжестью убитой лошади.
      Все это время Эндрю провел на переднем крыльце дома Киперов в кресле-шезлонге. Оно не было разложено, так что он мог бы увидеть на подъездной дорожке машину Джоанн с большого расстояния.
      Зачем он здесь? Почему так взведен этой Джоанн Муррей? Ее образ постоянно возникал в его памяти. Эндрю вспоминал ее серебристый манящий смех. Он видел ее читающей книгу и разочарованно смотрящей на него снизу вверх. Вспоминал, как они гуляли, как ее волосы выбивались из-под полей шляпы. Он видел Джоанн идущей среди кактусов, на фоне низкорослых деревьев. Он видел ее разговаривающей с другими людьми. Он видел соломинки в ее волосах, после того как они любили друг друга на сеновале...
      Она прелестна, очаровательна, волшебна!
      Почему Джоанн уехала, ничего ему не сказав, даже не оставив записки? Это особенно беспокоило его. Вдруг Эндрю вспомнил, что он сам ушел в городок и не оставил записки для Джоанн. Боже, какой же он дурак! Его собственная глупость стала причиной всех этих терзаний! Джоанн преподала ему отличный урок.
      Он такой же, как его отец! Это особенно удручало Эндрю. Если он не хочет быть похожим на отца, то должен научиться общаться с другими людьми. Эндрю не стал просить о помощи, а пошел в дом и нашел библиотеку. Там он отыскал блокнот, карандаш и конверт.
      Потом принес все это на крыльцо и снова осмотрел подъездную дорожку. Она была пуста. Правда, рядом с домом садовник подстригал газон, а поблизости резвились собаки.
      Эндрю скучал по Бадди...
      Он огляделся вокруг и понял, что все вокруг заняты делом. Раньше Эндрю не замечал, что никто без работы не сидел. А он все время бездельничал. Гулял или отдыхал. Он был занят.., только самим собой. Эндрю решил написать письмо своему отцу и задать кое-какие вопросы. Как ему лучше устроить свою жизнь? Как приспособиться к этому времени? И еще он написал отцу о Джоанн.
      Затем Эндрю порвал письмо и написал только о том, где побывал и что собирается поехать на ежегодную встречу в свою старую школу в Англию.
      Интересно, почему теперь он хочет поехать туда?
      Некоторое время Эндрю обдумывал это и понял, что школьные уроки истории были единственной ценностью, которую он получил.
      Эндрю начал вспоминать, чему еще он учился в английской школе. Хорошие манеры, дисциплина... Его учили быть ответственным.
      Внезапно Эндрю понял, каким ослом он был, стараясь привлечь внимание своей матери. Нельзя во всем винить отца. Он сам - тот еще подарок.
      Хорошо было бы поехать с Джоанн в Англию на сбор соучеников. Скольких же из них он помнил? Кто из учителей еще работает в школе? Он мог бы по меньшей мере рассказать своим школьным товарищам, где побывал и что видел интересного. Постепенно Эндрю понял, чему его учили. Терпению, вниманию к людям, которых он до сих пор отвергал.
      Никто его не отвергал - Эндрю сам не желал сближения с другими мальчиками. Всему виной было его мальчишеское самолюбие. И самолюбие же мешало ему сблизиться с отцом. Вся его жизнь прошла под знаком гордыни. И Эндрю позволил гордыне стать правилом его никчемной жизни. Он лишил себя друзей, отца, настоящего - той реальной жизни, которая кипела вокруг, - он создал свой, параллельный мир из прошлого и пребывал там в одиночестве - в обиде на всех.
      Так, ожидая Джоанн, Эндрю перебирал в уме свои ошибки и нанизывал, словно бусы, воспоминания.
      Он должен поехать в Англию на встречу. Кто его узнает? Эндрю вспоминал лица. Затем он начал вспоминать имена. Имена своих учителей, имена соучеников. Там был парень с торчащими вперед зубами, а, Тревор! А он будет там? Тревор.., как дальше? Эндрю достал маленькую кожаную записную книжку и открыл ее на чистой странице.
      В конце концов он вспомнил пять имен... И тут автомобиль Джоанн подъехал к дому по извилистой подъездной дорожке.
      Эндрю спрятал записную книжку в карман и встал. Джоанн холодно взглянула на него из окна машины и поехала в гараж. Эндрю обошел дом и последовал за ней. Джоанн вышла из машины и хлопнула дверцей. Она не смотрела на него.
      Эндрю открыл багажник и взял два ее чемодана. Джоанн запротестовала:
      - Я могу сама донести их, отдай.
      - Извини меня за то, что я не сообщил тебе, куда иду. Я ходил проведать сестру. Она действительно любит Рипа. Ты поднималась в воздух с Рипом на его самолете, чтобы понаблюдать за прериями?
      Эндрю говорил так, будто ничего не произошло. Она же была оскорблена и раздражена. Но Эндрю шел рядом и нес ее чемоданы.., и болтал, болтал... Он извинялся, рассказывал о походе в дом Рипа, о собаке... Простить его? Джоанн искоса посмотрела на Эндрю. Она оставила часть своего гардероба здесь намеренно - ей хотелось бросить последний взгляд на этого человека. Себе-то она лгать не будет.
      Он понимал, что Джоанн все еще сердится. Но она не кричала на него, не мяла сумочку в руке и не отказывалась идти рядом с ним.
      - Как прошла игра? - спросил Эндрю.
      - Игра?
      - Разве это не был марафон по бриджу, где тебе пришлось заменить кого-то из друзей?
      Казалось, она не ожидала от него подобной осведомленности.
      - Ты прав, пришлось.
      - Как он проходил?
      От изумления Джоанн потеряла дар речи. Неужели Эндрю - Эндрю! - пытался узнать, где она? Он всегда был занят только собой. Значит, его пробрало!
      - Я боялся, что ты не вернешься, - улыбнулся ей Эндрю. - Я искал тебя повсюду и даже заставил обслугу перерыть весь мусор, надеясь найти записку. Почему ты не написала мне?
      Эндрю заметил, что она уехала? Его это расстроило?
      - Поскольку ты не оставил мне записки, я подумала, что тебя не интересует, где я.
      Эндрю остановился и повернул ее к себе лицом.
      - Я действительно боялся, что потерял тебя. Не представлял, где тебя искать...
      Джоанн подозрительно посмотрела на него. Может быть, ему не хватало секса? Мужчины имеют привычку держать подходящих женщин поблизости для этой цели.
      Он наклонился к ней:
      - Пойдем со мной. Прошел целый год, как я тебя не видел.
      И улыбнулся ей так нежно...
      Игра в бридж - вещь серьезная! Джоанн, вздохнув, призналась:
      - Я выдохлась.
      - Мне известно одно отличное лекарство. Я могу тебя спасти.
      - Ерунда! Ты только об этом и думаешь. Эндрю всплеснул руками.
      - Ты не правильно поняла меня. Я знаю упражнения, которые расслабят затекшие мускулы и помогут тебе заснуть. Разреши мне...
      Это "Разреши мне" прозвучало подозрительно. Джоанн позволила взять ее под руку и зашагала рядом. Эндрю открыл дверь, и они вошли в дом. Нигде не было ни души. Когда он подвел ее к своей комнате, Джоанн спросила устало:
      - Почему мы в твоей комнате, а не в моей?
      - У меня здесь мазь. - Он сказал это с милой улыбкой, а потом спросил:
      - Ты разденешься в ванной? Возьми с собой полотенце. Или.., я могу тебе помочь.
      Заботлив и.., очень лукав.
      - Это часто срабатывает? - поинтересовалась Джоанн.
      - Я никогда раньше не пробовал. Понятия не имею, что получится, но...
      В глазах его прыгали чертики.
      - Непредсказуем, - подытожила Джоанн. - Она пробовала это слово на вкус и уставилась на Эндрю. Затем сказала:
      - Так я и знала.
      Эндрю ходил вокруг нее кругами.
      - После турнира по бриджу - нужно было запомнить все эти карты и игроков, кто как играет и когда чей ход - ты должна чувствовать себя ужасно разбитой. Тебе нужно расслабиться. Есть такой древний массаж на Среднем Востоке, который снимает напряжение. Разреши мне помочь тебе.
      Она кашлянула, но только для того, чтобы подавить душивший ее смех. И прикусила нижнюю губу.
      Эндрю снял рубашку и брюки, выскользнул из ботинок, но оставил носки, поскольку они не мешали. Он объяснил свои действия, прежде чем она успела хоть что-то спросить:
      - Мне предстоит тяжелая работа, боюсь вспотеть.
      Конечно. Джоанн молча кивнула.
      И так же молча позволила ему раздеть себя. Действия Эндрю, вернее его неуклюжесть, немало удивили Джоанн. Эндрю пытался снять с нее юбку, не расстегнув молнию. Он стягивал ее рубашку через голову, и Джоанн застряла, запуталась в этой рубашке. Он был действительно абсурден. Или.., удивительно мил.
      Глава 10
      Джоанн с интересом наблюдала за его тщетными усилиями. Дыхание Эндрю стало прерывистым, выражение лица выдавало огромное напряжение. Он буквально сражался, чтобы снять с Джоанн одежду, боролся с каждой вещью. Словом, действовал так, как будто никогда раньше не делал этого. В его-то годы! Ладно, может быть, женщины раздевались сами? Сберегая его время? Мгновенно заревновав, Джоанн спросила:
      - Как много женщин ты раздевал?
      И подняла брови, ожидая ответа. Эндрю посмотрел на нее пустым взглядом. Он соображал. Наморщив лоб, он спросил:
      - Я все делаю плохо?
      - Ты упиваешься этим занятием.
      - Вот как? - Эндрю еще больше нахмурился. - Я опять груб?
      - Нет. Неуклюж.
      - Ладно. Я мог бы найти кого-нибудь из обслуги, кто не был бы так неуклюж, однако я не уверен, можно ли позволить кому-либо касаться.., твоей одежды. Эндрю выждал немного, затем пояснил:
      - Я им не доверяю.
      Джоанн от души рассмеялась. Эндрю ее забавлял.
      - Должна ли я помочь?
      - Нет, это моя работа, и я доведу ее до конца.
      - Ты растрепал мне волосы. Эндрю с серьезной миной уставился на ее взъерошенные волосы.
      - Они выглядят прекрасно: немного растрепаны, но все так же красивы.
      Он неуклюже провел ладонью по ее волосам.
      - Спасибо, - улыбнулась Джоанн.
      - Ну совершенно не за что! - пожал плечами Эндрю.
      Она лукаво уточнила:
      - За твой комплимент.
      - Тебе нравится нравиться?
      - Никогда такого за собой не замечала. Эндрю заразительно засмеялся, восторженно глядя на нее и ожидая, что Джоанн разделит с ним этот смех.
      Однако теперь она была невозмутима. Эндрю заявил:
      - Я собираюсь любить тебя.
      - Это уже было. Другой раз не станет для меня сюрпризом.
      Несколько шокированный, он спросил:
      - Тебе не понравилось?
      - Все было на уровне, я полагаю. Даже, пожалуй, высший класс - сравнивать не с кем.
      - Так значит, у тебя раньше не было мужчины? Как это тебе удалось?
      - Я запирала дверь.
      - Если ты была такой целомудренной, то как это случилось у тебя со мной?
      - Любопытство. Он улыбнулся:
      - Любопытство по отношению ко мне?
      - По отношению к моим собственным ощущениям.
      Ничего себе! Эндрю посмотрел на нее широко открытыми глазами.
      - Я был хоть немного хорош?
      Неужели он серьезно спрашивает? Так не уверен в себе? Эндрю удивил Джоанн. Да как же он не понимает, насколько хорош оказался? Как умело ласкал ее? Он не использовал ее, он делился с нею!
      - Ты был очень хорош, - честно призналась она. - Не могу утверждать, что ты лучше любого другого, поскольку я не имела такого опыта. Ты был моим первым и...
      - Твоим.., твоим.., первым? - Эндрю растерялся. - Ты была так активна. Я считал, что ты знаешь гораздо больше, чем я.
      - Это заблуждение.
      - Почему я все время заблуждаюсь?
      - А моя активность? Просто.., я была так взволнована и удивлена и так хотела тебя...
      - Ты хотела меня?
      - А ты не заметил? Да я чуть с ума не сошла! Ты был стремителен и жаден, а я была так возбуждена, что потеряла голову! - И она предложила:
      - Давай проделаем это снова.
      Эндрю задохнулся. Его глаза смотрели в пространство.
      - Кажется, я собираюсь превысить скорость. Я слышал, так бывает - парни говорили об этом. Сможешь ли ты выйти из-под меня невредимой?
      Джоанн озорно улыбнулась:
      - Посмотрим!
      И что должен делать мужчина в таких обстоятельствах? Эндрю не нашел ничего лучше, как сказать:
      - Ты ужасаешь меня. Как ты можешь так спокойно экспериментировать, пусть и во второй раз, когда я знаю теперь, что был у тебя первым?
      - А я не была твоей первой?
      - Нет. Английская горничная совратила меня. Я лежал в постели с простудой, а она меня пожалела - как она сказала.
      - И что ты сделал?
      - Я был.., очарован. Я полагал, если моя температура не столь высока, я смогу справиться, но не оправдал своих ожиданий. Горничная без устали ласкала меня, но мое тело отказывалось обращать на нее внимание.
      - Бедняга.
      - Поедешь ли ты со мной в Англию?
      - Я? Зачем?
      - Ты изменила меня. И должна отвечать за это. Нельзя останавливаться на полдороге - я еще не сдал экзамен на современность. Мне нужен постоянный репетитор.
      - Как странно. Ты чувствуешь в себе перемены?
      - Я наблюдал за Киперами и думал, что было бы, если бы моя семья обращалась со мной, как они. А потом появилась ты. Я просто потерял почву под ногами. Я еще плохо хожу по земле.
      - Все у тебя будет хорошо! В том числе с ногами. Раздевать женщин ты не умеешь, но ты решителен и не пасуешь. Это плюс. Запомни хорошенько, что в женской одежде есть пуговицы и застежки-молнии. Женская одежда сложнее мужской.
      - Женская одежда? Кого ты имеешь в виду? Твою я уже изучил. - Эндрю удивленно посмотрел на Джоанн.
      - Никого. Я просто подумала, что тебе нужно некоторое руководство, чтобы достичь желаемого.
      - Ты предполагаешь, что я хочу тебя?
      - Да был намек-другой.
      - Что за намек? Когда?
      - Ты меня поцеловал. Вот когда. Он вознегодовал:
      - А не тогда, когда я начал тебя раздевать?
      - Это было не слишком выразительно, а вот твой поцелуй никак нельзя назвать дружеским поцелуем, это был поцелуй "мы-собираемся-делать-это"!
      - Я и не думал, что так красноречив.
      - Ты был напорист. Он кивнул:
      - Да, я вел себя достаточно напористо. Джоанн засмеялась. Эндрю зарычал и повалил ее на кровать.
      - Сделай это! - выдохнула Джоанн.
      - По-моему, будет лучше, если я, обессиленный и уставший после попыток освободить тебя от одежды, полежу на спине. Тебе придется делать это самой. Он лукаво улыбался.
      Она согласилась:
      - Так уж и быть, лентяй, лежи и не шевелись. Принимаю огонь на себя.
      Эндрю улегся на спину, часто дыша, его пульс был сумасшедшим.
      - SOS! Помогите!
      - Ха! - сказала она хрипло.
      В следующее мгновенье Джоанн уже взяла всю инициативу в свои руки. Это было восхитительно, но продолжалось недолго. Джоанн упала на грудь Эндрю, ее крик слился с его стоном. Он поднял ее руку и прижал к своим губам. Другая его рука гладила волосы Джоанн. Ее глаза были закрыты, но губы улыбались.
      Их отъезд из дома Киперов был стремительным. Они быстро собрали свои пожитки и сообщили Киперам, где остановятся в Европе. Сказали им "спасибо" и "до свидания".
      Потом попрощались со слугами, вручив им конверты с щедрыми чаевыми, и оставили в своих комнатах конверты для горничных.
      Провожаемые прощальными возгласами, они вышли из дома и сели в машину Джоанн. Эндрю не возражал, когда она настояла, что будет вести сама: так было гораздо удобнее наблюдать за ней.
      - Не могу поверить, что нашел тебя! - признался он, широко улыбаясь.
      Джоанн решила уточнить:
      - Миссис Кипер позвала меня сюда, чтобы я привела тебя в чувство. Это она нашла меня.
      Он рассмеялся:
      - Но зачем приводить меня в чувство? Разве это не забавно?
      - Забавно? Ты был высокомерен, ты всех достал, и я приехала, чтобы выжить тебя с ранчо, и...
      - Ты сделала это.
      Она бросила на него быстрый взгляд и закончила свою мысль:
      - ..она хотела найти тебе жену.
      - Кажется, и это ты сделала. Не отрывая больше глаз от дороги, Джоанн воскликнула:
      - Ты говоришь, как истинный техасец!
      - Мужчина имеет много граней.
      - О? А женщина?
      - Имеет прекрасное тело.
      - Не только. У женщин есть характер.
      - У женщин много чего есть. Там, впереди, дерево у дороги. Давай остановимся позади него.
      - Нет. Ты только сделаешь меня липкой и грязной, и мне придется снимать салфеткой губную помаду, иначе я буду выглядеть так, как будто ела малиновый пирог.
      - Я слижу твою помаду, - предложил Эндрю.
      - Не завлекай меня.
      - Тебя можно завлечь?
      - Как бы то ни было, мой кровяной насос начинает работать в экстремальном режиме. Так что перестань меня дразнить, все-таки я за рулем. - Минуту помолчав, она спросила:
      - Куда ты хочешь поехать?
      - С тобой на край света.
      - Благодарю за комплимент, но каков настоящий ответ? Где ты хотел бы побывать?
      - Я? Сначала я беру тебя в Англию, а потом повезу знакомиться с моими родителями. Ты поможешь мне принять главное решение в моей жизни.
      Джоанн запротестовала:
      - Это не выход, ты не должен идти на поводу у другого человека - принимай решение сам.
      - Я податлив.
      Она подумала и сказала:
      - Посмотрим.
      Эндрю и Джоанн прилетели в Англию на летнюю встречу одноклассников и сразу же получили комнату в студенческом общежитии. Они прибыли к обеду - внутренний распорядок был хорошо знаком Эндрю. Он вспоминал имена и представлял Джоанн тех, кого знал. Бывшие одноклассники приветливо улыбались, но примечательным было то, что они помнили его!
      - Старик, - говорили они, - техасец. Особенно добры они были к Джоанн. Эндрю негодовал:
      - Она моя, парни! Осадите назад, что вы рты пооткрывали? Никогда не видели женщин?
      Мужчины яростно возражали. Джоанн приехала в их страну, и они должны ее приветствовать! Неужели не понятно?
      Эндрю понимать не желал и каждый раз предупреждал:
      - Эй, парень, назад!
      Одноклассники спрашивали у Эндрю, что он делал все это время, и с интересом слушали его рассказы. Потом говорили о своих делах, а Эндрю слушал их.
      Теперь Эндрю на все смотрел по-новому. Он вспоминал других английских мальчиков, которые тоже скучали по дому. Эндрю был не оригинален в своих страданиях, он был одним из них. Только сейчас он понял, что к нему хорошо относились - и ученики, и учителя.
      Сделанное открытие причинило ему боль. Его жизнь была бы совсем другой, если бы он не замкнулся тогда в своей скорлупе!
      - Мне, оказывается, нравится здесь, - однажды вечером сказал он Джоанн. Она кивнула:
      - Прелестное место.
      И Джоанн не уставала любоваться сельскими пейзажами, такими мирными и зелеными, так тщательно ухоженными.
      Эндрю отметил, что и тогда, давно, он замечал окружающую красоту. Вот только поза обиженного и всеми покинутого мешала ему наслаждаться жизнью. Эндрю окружали добрые люди. Что же вызвало его отчуждение? То, что отец отослал его из дома? Как глупо позволить такой ерунде отравить тебе существование! Им двигал чистой воды эгоизм. Эндрю вспоминал возвращение из Европы и свою бабушку, в раздражении заметившую на его жалобы:
      - О, пойди ухаживать за прокаженными!
      Бабушка имела в виду, что есть другие, нуждающиеся в помощи, а ему не на что жаловаться. Она была права. Почему ему понадобилось столько времени, чтобы осознать это? И Эндрю подумал о Джоанн. Какая она молодчина, что решилась выдернуть его из кокона!
      Но теперь он освободился от своих комплексов, понял, что его претензии к собственному отцу надуманны. И сейчас он больше всего хочет вернуться домой и повидать отца. И получить прощение, ибо это он, Эндрю, пытался наказать своих родителей. Как глупо. Действительно глупо!
      Он взглянул на Джоанн:
      - Когда мы вернемся назад, в Штаты, поедешь ли ты со мной познакомиться с моей семьей?
      Эндрю знал, что, даже если Джоанн не составит ему компанию, он отправится один. Ему не нужна подпорка. Он освободился из собственной тюрьмы, построенной им самим!
      - Я позабочусь о тебе! - заверил он Джоанн.
      - Скороспелое решение.
      - Слишком скороспелое? Она пожала плечами:
      - Мы пока не знаем друг друга в достаточной мере. Посмотрим, как сложатся наши отношения дальше.
      Джоанн, конечно, права. Они знали друг друга менее месяца.
      Эндрю восторженно наблюдал за Джоанн. Как же ему повезло, что она приехала к Киперам! Удивительная девушка! Только благодаря ее чуткости он стал по-другому смотреть на окружающий мир. Проявленная ею настойчивость позволила ему раскрыться.
      По окончании встречи выпускников оба визитера отбыли в Лондон. Они гуляли по Трафальгарской площади, несколько раз проходили через Королевские ворота в Гайд-Парке. Лондон их очаровал своими театрами, монументами, прекрасным Сити, сменой караула у королевского дворца. Потом путешественники сели на поезд, идущий на Западное побережье Англии. Здесь они переплыли на пароме в Ирландию и на туристическом автобусе объехали этот зеленый край.
      Из Ирландии улетели обратно в Штаты и уже другим рейсом добрались до Хьюстона.
      Когда они вышли из самолета, Эндрю спросил Джоанн:
      - Ну что, поедешь со мной к моим родным?
      - А ты их предупредил? Он улыбнулся и медленно покачал головой.
      - Забыл, конечно, но я позвоню сейчас. По телефону ответила его мать. Он сказал:
      - Это твой сын, Эндрю. Я...
      - Ты здоров?
      - Конечно. Джоанн и я...
      - Джоанн? Ты женат?
      - Нет еще. Мы только что вернулись из Англии и хотели бы, если вы свободны, приехать к вам...
      - Да!
      - Какое время будет удоб...
      - Сейчас!
      Они взяли такси и поехали к его старому дому. Мать, поджидавшая перед дверью, выбежала к ним, протягивая руки.
      Эндрю сунул Джоанн деньги, чтобы она заплатила за такси, и подхватил свою мать. А та громко восклицала что-то невнятное и обнимала его, слезы радости текли из ее глаз. Наконец она отпустила Эндрю и обняла Джоанн.
      Держась за руки, все трое вошли в дом. Отец Эндрю стоял у открытой двери. Мужчины пожали друг другу руки, и мистер Парсонс нежно обнял сына.