Оглянись, дорогой !

      Собака смеялась - Лу не была слишком строга, она была доброй. Подумав, Лу сказала:
      - Рип скоро придет на ланч. Я дам тебе немного попробовать.., если ты обещаешь не болтать. О'кей?
      Пес немного походил вокруг с опущенной головой. Но он понимал, что она веселая женщина...
      Рип торопливо вошел в дом и обнял Лу за талию и поцеловал, не обращая на собаку никакого внимания. Лу прижалась к нему, залилась румянцем и в свою очередь поцеловала Рипа. Даже тогда, когда пес подошел и гавкнул в виде приветствия, никто его не приласкал. Они обнимали друг друга, целовались и, мешая один другому идти, проследовали в спальню. В последнюю минуту Рип закрыл дверь.
      Бадди остался в холле. Его исключили из компании. Он мог слышать шелест одежды и нежный смех Лу. Бадди почувствовал жалость к людям. Их любовь так осложнена. У собак это гораздо проще.
      Глава 3
      Эндрю Парсонсу дни казались очень длинными, а ночи - еще длиннее.
      В своем внутреннем мирке ему было скучно, но он не знал никакого другого места, где хотел бы находиться.
      А не собирается ли миссис Кипер выставить его из поместья? - размышлял Эндрю. Может это быть? Но ведь он никому не мешает!
      Эндрю избегал конфронтации с хозяйкой, поскольку совершенно не хотел возвращаться домой. Его отец вел себя просто смешно. Он был нелегким бременем для его матери. Отец хотел, чтобы жена была всегда при нем. Такая пиявка. Себя Эндрю не считал пиявкой. Совсем нет. Никогда!
      Он - настоящее сокровище. И совсем необременительный гость. Он так думал. Уже одно его присутствие придавало особый шарм любой компании. "Неординарность" - вот его девиз.
      Образование он получил за границей в одной из английских частных школ. Студенты были умны, но отличались снобизмом. Если соученик не вызывал их особого интереса, он становился изгоем.
      Эндрю старался произносить слова, как это делали они, с особым выговором, надеясь избавиться от своего техасского акцента. Они смеялись над ним. Попытки завоевать их внимание не производили на них впечатления вовсе. И Эндрю научился презирать тех, кто презирал его.
      Это был длительный, тяжелый период, однако Эндрю прилагал все усилия, чтобы держаться в стороне. Он знал себе цену. Начал всерьез интересоваться историей Соединенных Штатов и ужасно тосковал по дому. Потом нашелся один престарелый, заикающийся учитель, который рассказывал Эндрю о жизни пионеров-первопроходцев. Так родилось его увлечение Техасом. Никому из его соучеников не было дела до Америки - ни старой, ни современной. Зато он был единственным, кто изучал историю Нового Света. Это было неординарно.
      Но сам Эндрю и его знания об истории Штатов никого не интересовали, никто вокруг не был так любознателен, чтобы задать хоть один вопрос. Ну ни странен ли этот невнимательный, не увлеченный прошлым мир?
      Конечно, сам Эндрю никому ничего не навязывал. Но стал совершенно нетерпим к людям, которые не знали истории.
      Как можно жить, не зная основ? Ну, например, как наши предки обходились без электрических плиток? Как противостояли природным катаклизмам? Почему сейчас людям не хватает автомобилей, если раньше обходились только лошадьми?
      Это были основные, базовые знания. Нельзя жить настоящим без памяти о прошлом.
      Возможно, английская школа была ошибкой его отца, который оказался настолько глуп, что отправил Эндрю туда учиться. Вот только удивительно, как дед Эндрю сподобился отдать своему сыну часть своей недвижимости.
      Однажды отец Эндрю посмотрел какой-то дурацкий фильм о пластиках. Он поверил в пластики, приобрел акции предприятий, производящих эти изделия. И конечно, прогорел со своими полученными в наследство деньгами.
      Эндрю отказывался разделить увлечение отца современными технологиями и вообще не желал видеть в цивилизации толк. Есть люди, которые никогда не поймут, что мир движется вперед - без них. Эндрю как раз и был таким странным человеком.
      Как ни парадоксально, но Минна Кипер знала все это об Эндрю Парсонсе. И просила Джоанн, чтобы та помогла Эндрю понять, что на дворе конец двадцатого столетия.
      - Он провалился в другое время, - взволнованно говорила она. - Нам необходимо как-то привести его в норму. Потрудись над этим, Джоанн. Займись Эндрю, а я постараюсь найти кого-нибудь еще, кто мог бы расшевелить его, заставить понять, что современный мир тоже интересен.
      - О'кей. Я попробую. Но многого не ждите. Он занят только собой и, возможно, не захочет меня слушать.
      Минна Кипер заметила:
      - Пусть Эндрю думает, будто это он учит тебя всем этим вещам.
      Джоанн облизнула пересохшие губы и проговорила:
      - Вещам... - в такой же манере, как это произнесла миссис Кипер.
      Несколько удивленная, Минна добавила:
      - Он не такой, как другие люди. Мы должны убедить его, чтобы он спустился на землю и начал воспринимать происходящее в наше время адекватно.
      - О, хорошо! Я буду стараться. Но замену мне ищите как можно быстрее, а то я могу испортить все дело и спугнуть эту персону из прошлого, которая зовется довольно современно - Эндрю.
      - Давным-давно у нас был президент по имени Эндрю Джексон, - сказала Минна.
      - В сравнении с Эндрю Парсонсом Эндрю Джексон абсолютно современная личность. Это заставило Минну Кипер рассмеяться.
      Вечером Минне было что рассказать мужу, когда она опять накручивала волосы на бигуди. Растянувшись на кровати, Джон Кипер проговорил:
      - Действительно по аналогии с Эндрю Парсонсом Джексона можно назвать суперсовременным человеком. - И добавил:
      - Можно ли было когда-нибудь представить, насколько быстро мир будет прогрессировать только за последнее столетие? Моя бабушка в юности пользовалась лошадьми и кабриолетом, а в конце своей жизни смотрела телевизионные передачи о высадке на Луну.
      Накручивая волосы, Минна ответила:
      - И не говори!
      - Эндрю - нашему Эндрю - придется очень нелегко. Давай-ка лучше избавимся от него.
      Минна повернулась и взглянула на супруга. Тот наблюдал за ее реакцией.
      - Дорогой, мы должны помочь этому бедному человеку понять своих современников, - сказала она.
      Джон возразил:
      - Он анахронизм, тут нет вопроса. Что, по-твоему, может изменить Эндрю?
      - Я натравила на него Джоанн. Она будет помогать, пока я не найду кого-нибудь, кому удастся полностью перевоспитать его.
      - Давай избавимся от него, - упрямо повторил Джон. - С глаз долой - из сердца вон.
      - Он наш гость. Мы не можем просто выставить его из дому.
      - Делай, как считаешь нужным. Минна встала и подошла к мужу, так и не закончив прическу, сначала присела, а затем легла на кровать рядом с ним и сказала:
      - Ты король!
      - Угу.
      - Это из-за тебя я осталась жить здесь, в такой глуши. Я люблю тебя, Джон.
      - Ах, Минна, моя любовь! Так дискуссия относительно Эндрю была оставлена на этот вечер.
      На следующий день прибыли родители Джона. Это тоже была дружная пара, но в своем роде.
      Барт Кипер передал ранчо сыну Джону, а сам Барт и его жена, Элис, мать Джона, путешествовали в свое удовольствие, покупали интересные вещи-сувениры и присылали их домой. Никто не знал, что же делать с этими игрушками дедушки и бабушки.
      Под руководством Минны семейство наконец решило организовать комнату-музей. И теперь сувениры можно было демонстрировать дарителям, когда те возвращались назад, на ранчо.
      Перьевые метелки для уборки всегда были наготове, и подарки быстро очищались от пыли, если "старики" прибывали неожиданно.
      К счастью, они обычно извещали о своем приезде заблаговременно.
      Поскольку все покупаемое в течение многих лет годилось только для созерцания, это был перевод довольно значительных денег. Джон даже пытался продать некоторые вещицы, но Минна заявила:
      - Не теперь!
      Так возник музей.
      Визит путешественников был стремительным, но плодотворным.
      Элис Кипер, которая выглядела почти как ее невестка Минна, прежде чем покинуть ранчо, проинструктировала Джоанн, что она должна предпринять в отношении Эндрю Парсонса.
      Джоанн сменила городскую одежду на сапоги и брюки, надела большую техасскую шляпу и отправилась на поиски Эндрю. Она нашла его на террасе и уселась в кресло напротив. Ответом на ее приветствие был чопорный поклон. Помолчав, Джоанн сказала, теребя цепочку на своей шее:
      - Что вы думаете о русских, которые работают на космической станции?
      Эндрю отреагировал незамедлительно и уверенно:
      - Станция устарела. Она, возможно, упадет в один из океанов. Она возразила:
      - Но мы же летали туда, на русскую космическую станцию, наши люди участвовали в их работе.
      - Если бы русские отказали нам, космическая станция не смогла бы существовать.
      Джоанн несколько удивилась: он был в курсе текущих событий.
      - Откуда вы это знаете?
      - Догадался!
      Джоанн пожала плечами и развела руками:
      - Русские построили эту станцию раньше, чем сумели это сделать мы. У нас нет станции в космосе.
      Эндрю терпеливо объяснил:
      - Мы планируем высадку на Марс. Как странно слышать такое от Эндрю! Вот тебе и отсталый тип!
      Девушка не очень разбиралась в космической теме, но продолжила разговор новым вопросом:
      - А вы полетели бы на Марс? И он категорически заявил:
      - Нет!
      - Почему же "нет"? Эндрю раздраженно ответил:
      - Там нет людей.
      - Откуда вам это известно?
      - Нет воды!
      Тяжело вздохнув, он нахмурился и посмотрел вокруг, словно ища какой-нибудь выход. А Джоанн тем временем продолжала:
      - А куда бы вы хотели поехать? Он ответил хмуро:
      - Прочь отсюда.
      - Почему вы хотите уехать с ранчо? Эндрю взглянул прямо на Джоанн и объявил:
      - Здесь скучно.
      - Играете ли вы в карты?
      - Нет! - был резкий ответ.
      - Вы ездите верхом? Он едко ухмыльнулся:
      - Моя нога!
      Джоанн нисколько не сомневалась, что Эндрю с трудом терпит ее присутствие. Он был почти груб и совсем не хотел разговаривать, но у него не было выбора.
      - Куда бы вам хотелось поехать, если бы вы могли очутиться в любой точке земного шара?
      Этот странный вопрос был задан от отчаяния.
      Он взглянул на нее, размышляя. Затем посмотрел в сторону. И наконец ответил вопросом на вопрос:
      - Почему вы не возвращаетесь домой, к вашей маме?
      Она предпочла проигнорировать тонкий намек и сказала:
      - Мне тоскливо. Поговорите со мной. Тут Эндрю попался, так как хорошо знал, что такое одиночество среди людей. Он поглядел на нее и понял, что нашел терпеливого собеседника. Она готова внимательно слушать его и при этом не быть слишком неразговорчивой. Он сможет коротать время в разговорах с ней.
      - Что бы вы хотели знать? - спросил Эндрю.
      Будучи тридцати, а не тринадцати лет, она широко улыбнулась и с интересом спросила:
      - Если бы вы жили двести лет тому назад и получили бы возможность попасть в теперешнее время, вы бы это сделали?
      Достаточно странно, но никто еще никогда не задавал ему такого вопроса. Эндрю раздраженно поморщился. Значит, ее совсем не занимает, хотел бы он жить тогда, в те времена?
      - Да, я бы хотел попасть сюда, - отозвался наконец Эндрю.
      Она же произнесла, грубовато выбивая путешественника из колеи:
      - Меня, например, убедили бы одни только тампоны!
      Шокированный Эндрю растерянно посмотрел на нее: она заговорила о таких интимных вещах! С мужчиной! Он было открыл рот, чтобы осадить нахалку, но неожиданно спросил:
      - Хотели бы вы носить платье тех времен? А Джоанн продолжала, словно не слышала его:
      - А что вы думаете о презервативах? До чего же она вульгарна, подумал Эндрю. Тампоны и презервативы! Какой хлам скопила она в своей голове!
      - Что еще вы унесли бы с собой на два столетия назад?
      Это прозвучало несколько высокопарно. А она ухмыльнулась:
      - Ну, все и так ясно: автомобили, посудомоечные машины, - она описывала рукой круги, - телефоны, рентгеновские лучи, кондиционеры, медицинские достижения, зубоврачебное оборудование...
      - Вы современная женщина.
      - Будьте уверены!
      - Какого.., мужчину.., вы бы взяли с собой?
      Она удивила его немедленным ответом:
      - Сантехника - он смог бы подключить воду и отрегулировать автоматическую стиральную машину.
      - А как насчет современного телескопа? - допытывался Эндрю.
      - Чтобы смотреть на звезды? Нет уж. Если бы я могла взять что-нибудь такое большое, выбрала бы спутниковую антенну.
      Удивительно, но этот несовременный человек вдруг спросил:
      - А лодочный мотор? Джоанн отмела это напрочь:
      - Мужчина должен уметь грести, и еще есть паруса.
      - Какого рода печку вы бы имели?
      - Любой очаг устроил бы, а спички уже были доступны в то время.
      - А холодильник?
      - Это не обязательно. - Джоанн отмела ненужный предмет легким движением руки.
      - Почему нет?
      - Летом можно питаться с огорода, а зимой использовать вместо холодильника корзину снаружи дома. Моя бабушка упоминала как-то, что ящик с продуктами поднимали на дерево, чтобы уберечь провизию зимой от животных. Деревянный ящик служил холодильником. Так поступали в штате Огайо.
      Все-таки Джоанн удалось привлечь к себе внимание Эндрю.
      - С чьей стороны бабушка рассказывала вам эти истории?
      - Со стороны моей матери. В ее семье записывали в книгу все о еженедельных делах и сохранили свои дневники. Они вязали носки и теплые шали. У них не было швейных машин, но разговоры о них уже ходили. Я хотела бы иметь такую машину.
      - Так вы умеете шить?
      - О небо! Конечно, нет! Но в такой ситуации я бы научилась. У них бывали вечеринки, и они надевали карнавальные костюмы, сшитые своими руками, и веселились.
      - Я никогда не рассматривал те времена с этой точки зрения и не предполагал, что они были.., веселыми. Я считал, что тогда люди занимались исключительно работой.
      Джоанн задумчиво произнесла:
      - Полагаю, что все дело в том, как относиться к окружающему миру. - Она посмотрела на него и добавила:
      - Даже теперь.
      Слова Джоанн прозвучали довольно жестко.
      Эндрю бросил на нее быстрый взгляд: не издевается ли она над ним? Но Джоанн доброжелательно улыбнулась. Возможно, воспоминания о предках умиляли ее. И Эндрю был тронут. Он ничего не знал о своих собственных предках. Как было бы интересно узнать о них. Что они делали и как жили? Что было для них важным?
      Джоанн продолжала:
      - Во времена Великой депрессии - тогда моя бабушка была ребенком - ее мать, моя прабабушка, печатала адреса на почтовых карточках, чтобы оплатить пишущую машинку. Она давала уроки фортепиано до тех пор, пока не смогла оплатить пианино. Одной из первых она научилась печатать на пишущей машинке. Это, должно быть, было интересное время. Хотя и очень тяжелое.
      Эндрю кивнул неопределенно, пожав плечами:
      - К сожалению, я не знаю прошлого моей семьи.
      - Вы могли бы поискать сведения о них в генеалогической библиотеке.
      - А у вас есть такие сведения?
      - Я знаю очень много о своих родственниках.
      Он посмотрел на нее. Его удивил интерес девушки к истории своей семьи.., и теперь он был заинтересован и собственной родословной.
      Мог бы и он отыскать такие сведения? Отыскать дальних родственников, расспросить их? Но многие ли захотят иметь дело с Эндрю Парсонсом? Джоанн прервала его мысли, предложив неожиданно:
      - Давайте начнем упражнять вашу ногу! В мозгу Эндрю вспыхнула картина: Джоанн, сидящая у него на животе и тянущая в сторону его поврежденную ногу. Губы Эндрю разошлись в улыбке.
      А она сказала:
      - Я не люблю отдыхать после ланча. Давайте прогуляемся!
      Теперь Эндрю стал смотреть на Джоанн другими глазами. Она была личностью! Человеком, отличавшимся от других, в том числе и от него самого. У нее имелись свои взгляды и свои интересы. Едва ли не впервые посторонний человек заинтересовал его. И интересовался им. Это стало для него потрясающим открытием! Такое с ним случилось только тогда, когда он понял, что мать любит его. Тогда это был шок! Мама не только любила его, но и не забывала, когда он находился в отъезде. Ее письма приходили каждую неделю. Она писала обо всех новостях. Эндрю не отвечал. Но она продолжала писать ему, не обижаясь и не требуя ответа.
      Будучи в Англии, вдали от дома, чуть ли не каждого вокруг себя он ненавидел, отвергал. В ответ на то, что отвергали его. Но не его мама: она одна во всем свете, казалось, интересовалась им. А вот отец хотел, чтобы Эндрю уехал. Да. Вот почему он был отослан из дому.
      Отец, конечно, тоже писал ему. Эндрю с презрением читал длинные письма "приложи все свои усилия..." и так далее в таком же духе. Отцовские письма он сжигал. Но сохранил все письма, полученные от матери. Она была единственным человеком, кто был ему дорог...
      Идя рядом с гостьей, чье имя он не запомнил, Эндрю понял, что отец, возможно, ревновал его к матери. И поэтому он рос таким одиноким, лишенным домашнего тепла, семейных преданий и традиций, даже своей страны, своего любимого Техаса.
      Он, мальчишка, страдал вдали от своей семьи. Для него существование в чуждой среде стало сущим наказанием. Он был слишком неординарен во всех отношениях - от одежды до речи. И слишком самолюбив.
      А ведь он мог поступить в Техасский университет...
      Эндрю осмотрелся. Какая-то мелочь встревожила его, и он спросил свою спутницу:
      - Где мы находимся?
      - Вон там родник. Давайте посмотрим, нет ли там каких-нибудь следов животных. Вы разбираетесь в следах?
      - Не ахти! - Как странно слышать техасский ответ, идущий из его собственных уст. Он ухмыльнулся.
      У родника они увидели крапчатую голубую эмалированную кружку, свисающую с большого гвоздя, вбитого в кривую ветку. Эндрю снял кружку, сполоснул, зачерпнул воды и весьма галантно передал ее Джоанн. Девушка с наслаждением пила воду. Эндрю с улыбкой взял кружку из ее рук и выплеснул остаток воды, потом вытер ее носовым платком и, снова зачерпнув воды, выпил сам...
      Джоанн молча наблюдала. Она была оскорблена: он протер после нее кружку! Она повернулась и пошла назад, не оглядываясь.
      Он окликнул ее:
      - Не спешите так. У меня повреждена нога, и я не могу угнаться за вами. Джоанн холодно осведомилась:
      - Не можете определить направление?
      - Абсолютно.
      - Солнце вон там. Это восток. Мы находимся к югу от солнца.
      - Я никогда не умел ориентироваться по солнцу, - признался Эндрю.
      - Как же вы ориентировались?
      - С помощью компаса.
      - Нужно уметь ориентироваться по солнцу. При смене времен года положение солнца меняется. Имейте это в виду.
      Девушка не на шутку рассердилась на него. Он понимал это, но не знал почему.
      Эндрю взглянул на нее, но она даже не повернула головы.
      - Я обидел вас?
      - Вовсе нет. Вы - это вы. Как бы то ни было, но она уходила все дальше и дальше. Он проговорил ей вслед:
      - Не могли бы мы идти чуть медленнее? Моя нога...
      Должна же она войти в его положение.
      - Мне нужно позвонить. Видите дерево, там впереди? Это рядом с домом на ранчо. Идите в том направлении.
      И она широким шагом пошла прочь. Оставив его совсем одного на этом плато! Поразительно!
      Эндрю вознегодовал:
      - Это была ваша идея прогуляться, и я вам составил компанию. А сейчас вы бросаете меня одного!
      Он был возмущен! Джоанн заколебалась и пошла медленнее, понимая свою ответственность. Затем обернулась и скрестила руки на груди.
      - И долго вы собираетесь нянчиться с этой якобы поврежденной ногой?
      Шокированный, Эндрю в изумлении уставился на нее.
      - Вы думаете, что я не был травмирован и просто так лежал под мертвой лошадью более двух суток?
      - Вы уже поправились. И вы меня достали. Давайте покончим с этим.
      Вытирая лицо чистым носовым платком, он все твердил:
      - Я должен идти медленнее. Моя нога...
      - ..в хорошем состоянии. Ей нужны только упражнения. Я спрашивала вашего доктора. Он считает, что вы способны передвигаться без всякой трости. Кто вам сказал, что вы в ней нуждаетесь?
      Приблизившись к ней, он возразил:
      - Внизу, около лестницы, стоит корзина, полная тростей. Я позаимствовал одну.
      Замечательный ответ, ничего не скажешь! Можно подумать, что у него плохо со слухом.
      - Вам не нужна трость! Эндрю огляделся и, жестикулируя, продолжал гнуть свое:
      - Это дикий и неосвоенный край. Мне нужна какая-то защита.., для себя.., для вас...
      И вежливо поклонился, как тогда, при первой встрече.
      В ответ Джоанн объявила:
      - Вздор!
      Затем повернулась и пошла немного впереди него, но не ускорив шага. Молча. Он вдруг заговорил о том, что видел вокруг, и это было странно: плато было ровным и пустынным и нисколько ее не интересовало. Джоанн не отвечала. Она действительно рассердилась. У нее имелись другие дела, на которые она могла бы потратить свое время.
      Джоанн подумала, какой чудесный человек ее мать и как любит миссис Кипер. Одно досадно: приехать сюда Джоанн вынудило присутствие на ранчо Эндрю Парсонса, который корчит из себя бог весть что.
      Затем она вспомнила своего отца; тот тоже претендовал на подобную уязвимость, чтобы его жена уделяла ему побольше внимания. И Джоанн дала оценку всему мужскому населению в целом: эти мужчины странные создания. Они просто хитрецы. На кого же остается рассчитывать женщинам?
      Она оглянулась на Эндрю. И с удивлением увидела, что он прикусывает нижнюю губу и морщится. Он испытывает боль. Его лоб покрылся испариной. Он не прикидывается. Джоанн замедлила шаги, затем остановилась и, сев на землю, принялась чистить сапоги от грязи. Эндрю наблюдал за ней. Она явно давала ему передышку.
      Тщательно очистив обувь, Джоанн надела ее вновь. И спросила:
      - А в ваши туфли набилось.., ах, у вас сапоги?
      - Да.
      - Отлично. В этом вся прелесть техасского стиля. - Она как будто делала ему комплимент.
      Он ответил в ее манере:
      - Я ношу сапоги с тех пор, как вернулся домой из Англии.
      - Как долго вы там пробыли?
      - Все мои школьные годы.
      - Почему вы поехали.., туда?
      - Из-за моих родителей.
      - Хотелось бы знать, почему они послали вас.., в Англию?
      - Отец предпочел получать полное внимание от моей матери. - Ну вот, он наконец сказал это вслух.
      - У родителей свои причуды. Это их право. А мы должны жить собственной жизнью, уважать желания отцов и матерей и не вмешиваться в их жизнь.
      За один день отношение Эндрю к Джоанн изменилось от полного равнодушия до удивляющего его самого интереса. Она находчивей и умнее, чем он думал. И занятнее, чем он ожидал.
      Глава 4
      На следующий день Джоанн, одетая в рубашку с длинными рукавами, брюки и сапоги, подошла к занятой хлопотами миссис Кипер и сказала:
      - Я, по-видимому, должна вернуться домой. Эндрю Парсонс мне не по зубам. Он обходится со мной так, как будто я дитя, которое из упрямства пребывает в другом для него мире. И я с этим согласна.
      Миссис Кипер в ужасе воскликнула:
      - Дорогая, ты не можешь бросить меня теперь. Умоляю тебя остаться еще на некоторое время. Ты же не умрешь, потерпев еще чуть-чуть.
      Джоанн с подозрением спросила:
      - Это принуждение?
      Миссис Кипер, машинально пригладив свои растрепавшиеся волосы, ответила:
      - Нет.., то есть.., да. Я думаю, что это можно было бы так назвать. Ты нужна мне. Джоанн тихим голосом уточнила:
      - Вы же сказали, что ищете кого-нибудь на мое место!
      - О да! От своих слов я не отказываюсь, - уверила ее взволнованная миссис Кипер. - Я ищу женщину, которая сможет справиться с Эндрю. Но это совсем непросто! Будь добра и снисходительна, и ты сможешь помочь этому бедному парню. - Помолчав минуту, она продолжала:
      - Твоя мама думает о тебе и любит тебя.., тоже. - Это добавленное последнее слово показывало, что миссис Кипер также любит Джоанн.
      Девушка сильно сомневалась, что чувства к ней Минны Кипер настолько уж сильны. Опасаясь, что ее просто используют и что ее собственная мать была частью заговора, Джоанн объявила:
      - Продолжайте поиски! Вы должны найти кого-нибудь, и быстро! - Она наградила миссис Кипер недружелюбным взглядом.
      Миссис Кипер пристально посмотрела на Джоанн:
      - Я посвящаю этому все свободное время. - Поскольку Джоанн повернулась, чтобы уйти, миссис Кипер попросила ее:
      - Ну а теперь пойди к нему!
      Она была бессердечна.
      В угоду миссис Кипер Джоанн вынуждена была найти Эндрю.
      А что, если действительно попробовать изменить его? Может быть, ей это удастся? Впрочем, никакого другого занятия у нее здесь нет.
      Вчера они говорили о русской космической станции. Что ж, тема достаточно модная. Может, он не настолько "вне времени", как считает миссис Кипер?
      Итак, обдумывая свои действия, Джоанн отправилась на поиски своего подопечного. Эндрю относился к тому сорту людей, о которых отец предупреждал Джоанн очень давно, когда она была еще подростком. Он говорил, что если она встанет с кровати ночью и впотьмах начнет шарить, то может наткнуться как раз на такого парня. Этакий человек-сюрприз. Отцы имеют тенденцию преувеличивать!
      Поскольку Парсонс не представлял для нее опасности, Джоанн решила, что могла бы просто развлечься, общаясь с ним, вызвать его на откровенность, постепенно приобщая к современному стилю поведения.
      Она нашла его в саду. На Эндрю была шляпа, рубаха с длинными рукавами, заправленная в брюки цвета хаки; он стоял, посвистывая, словно ожидал кого-то.
      Эндрю обернулся и, увидев Джоанн, поклонился:
      - Доброе утро!
      Вместо ответа Джоанн спросила:
      - Кому вы свистите?
      - Мой пес потерялся. Она посмотрела вокруг.
      - Его здесь нет. А когда вы поняли, что он пропал?
      - Вчера.
      - И вы только теперь решили искать его?
      - Он обычно сам заботится о себе.., и обо мне. А сейчас пропал.
      Это рассердило девушку. Тоном выше она повторила:
      - И только теперь вы забеспокоились?
      - Я искал его вчера, когда мы гуляли.
      - Он пропал вчера, но вы тогда не свистели!
      - Я искал, смотрел по сторонам.
      - И вы смогли бы увидеть его, если бы он лежал в траве или зарослях кустарника?
      - Полагаете, что он ранен или умер? Она пожала плечами.
      - Вы не посылали его куда-нибудь? Когда вы видели его в последний раз?
      Эндрю чувствовал ее раздражение, но это было лучше, чем молчание, которое он терпел раньше. Он не сказал, что прошло уже несколько дней, как Бадди вышел из его комнаты. Вместо этого Эндрю сказал:
      - Накануне.
      Джоанн отозвалась с подчеркнутым недоверием:
      - Накануне? Я не уверена, что вчера вы искали собаку.
      - Он должен был вернуться.
      - Если только не попал в какую-нибудь ловушку.
      Эндрю холодно взглянул на нее:
      - Ловушку?
      - Ранчеро ставят всевозможные ловушки и капканы на мышей, крыс и койотов. Эндрю пришел в негодование:
      - Зачем они это делают?
      - Ранчеро не терпят этих созданий! Они поедают корма домашних животных и даже нападают на самих животных, их считают врагами.
      - Так...
      Она пожала плечами:
      - Численность их находится под контролем.
      - Под контролем?
      - Это означает, что их частично убивают, но не всех.
      Эндрю, так много знавший о прошлом этой страны, повторил:
      - Их убивают? Звучит довольно жестоко!
      - Это логично: владельцы ранчо не могут позволить популяциям этих животных слишком разрастись на своих землях. Ваш пес мог попасть в какую-нибудь ловушку для койотов.
      Он осмотрелся вокруг, стараясь охватить взором как можно больше пространства.
      - Где находятся ловушки?
      - Вдоль звериных троп.
      - А где эти тропы?
      - Вы не знаете, где могут быть звериные тропы?
      - Я никогда их не видел.
      - И вы человек прошлого? Когда, вы думаете, начали ловить зверей ловушками?
      - Я никогда не ловил зверей. Не терплю жестокость!
      - Но вы об этом слышали?
      - Немного.
      Эндрю смотрел на ее рассерженное лицо холодными глазами. Сейчас она ему не нравилась!
      Он молча пошел прочь, окликая Бадди. Ответа не было. Тогда он вложил два пальца в рот и свистнул. Свист был такой силы, что идущая рядом Джоанн вздрогнула. Оба они посмотрели по сторонам и прислушались. Никакого ответа. Стайка птиц пролетела у них над головой. Ничего не происходило. Все было спокойно.
      Тишину нарушало лишь птичье пение. Техасские птицы всегда поют. На ветвях сидели небольшие птахи с хвостами, похожими на открытые ножницы. Были еще американские пересмешники, которые могли подражать голосам любых других птиц. Казалось, они имитировали звуки, которые издавала когда-то кукушка из швейцарских часов матери Джоанн. Однако сейчас эта кукушка онемела, только выскакивала ненадолго и пряталась снова.
      Джоанн подняла голову в широкополой ковбойской шляпе, защищавшей ее от солнца. Это было как раз кстати. Прикрыв глаза, девушка вдыхала техасский воздух, полный ароматов.
      Эндрю отметил, что она очень хорошо сложена. Если б он мог не слушать ее упреков и только любоваться чудесной фигурой!..
      Он исподтишка рассматривал ее, а когда она повернула голову в его сторону, быстро отвернулся и снова свистнул.
      - Совершенно ясно, что ваш пес не слышит вас. Пойдемте подальше.
      Это было раздражающе логично, но предложение Джоанн оскорбило Эндрю. Почему она считает, что он должен куда-то идти? Пес обязан вернуться сам! Эндрю взглянул на нее с кислым выражением, с которым обычно смотрел на шпинат. И все-таки согласился с ней:
      - Конечно!
      Они шли в молчании, не забывая поглядывать по сторонам. Через некоторое время Джоанн, наслаждавшаяся окружающей природой, сказала:
      - Я люблю бывать здесь. Город не для меня.
      - Вы дитя природы?
      - Я женщина!
      Он отозвался, как эхо:
      - Женщина.
      - Я, как любая женщина, люблю природу, - уточнила Джоанн.