— Миранда, уж не собираетесь ли вы простоять здесь всю ночь? — вывел ее из задумчивости ласковый голос старого капитана.

Миранда резко обернулась.

— Эф, где мой муж? Мне сказали, что он здесь. Но почему он не на палубе? В чем дело?

— Он стоял на палубе, миледи. Стоял и смотрел в свою трубу, а вы прощались с хозяином дворца. Когда ваша шлюпка была уже на полпути к кораблю, он внезапно побледнел, как будто сама преисподняя разверзлась перед ним, и спустился вниз. Выглядел он при этом как сумасшедший — право, миледи!

Господи! Началось…

— Где он сейчас?

— В своей каюте — Скажите ему, что я жду в салоне! — коротко приказала Миранда и не оглядываясь пошла вниз.

Боже, как она изменилась! Старый Эф не мог поверить в то, что эта надменная женщина, холодно отдавшая ему резкий приказ, и есть та самая восторженная девочка, которую он привез в Россию два года назад.

Слава Богу, его это не касается — это проблемы хозяина. Пусть лорд Данхем сам справляется со своей женой… если сможет, конечно.

Капитан Сноу искренне посочувствовал своему хозяину.

Джаред был очень удивлен, когда капитан передал ему слова Миранды.

— Она изменилась?

— Да.

Так-так! Он это предвидел… Он сразу почувствовал это!

— Очень?

— Вы сами увидите, милорд.

Джаред резко поднялся и быстро вышел из каюты. Решительно распахнув дверь салона, он в недоумении застыл на пороге.

Она стояла к нему спиной! Даже не обернулась… В Лондоне его уверяли, что он найдет Миранду несчастной и потерянной — похожей на сломленный бурей тростник. Черта с два! И вместо слов приветствия у Джареда вырвался гневный упрек:

— Итак, миледи, вернувшись домой, вы предпочли первым делом повернуться задом к мужу.

Миранда быстро обернулась., Ее новая красота ошеломила Джареда.

— Вы правы, милорд, я вернулась назад!

Ее огромные изумрудные глаза, ее рот — Джаред узнавал и не узнавал их… Он не помнил, чтобы губы ее выглядели такими чувственными, а когда он последний раз смотрел в эти глаза, их взгляд был невинен и доверчив. А что он видит сейчас?

Джаред вновь почувствовал прилив ярости.

— Надеюсь, миледи, — холодно произнес он, — вы подготовили достаточно веские объяснения своему поведению.

— О чем вы? Я лишь искала повсюду моего мужа, — сладко протянула Миранда, а ее изумрудные глаза метали молнии. — Мужа, которого увлекли политические интриги, в то время как я носила под сердцем нашего ребенка!

— Ребенка, который значил для вас так мало, что вы бросили его, едва ему исполнилось два месяца! — гневно перебил Джаред.

— Я люблю маленького Тома! — воскликнула Миранда. — Я хотела лишь найти вас и привезти домой. Мой ребенок был в безопасности под присмотром Аманды… Я ничего не знала о вас! Ваш лучший друг Пальмерстон не сказал мне ни слова — ни слова! Вел себя так, будто вас никогда и на свете не было!

— Уймите свой пыл, миледи! Лучше объясните, какими чарами завлекли князя Черкесского?

— Ну и ну! О чем вы?

— Что вас так удивило? Я имею в виду Алексея Черкесского, человека, который похитил вас. Эфраим Сноу рассказал, что в ту ночь вы были на балу в английском посольстве. Там вы и встретили князя. Вы флиртовали с ним и тем самым спровоцировали его действия — ведь так?

В бешенстве Миранда швырнула в Джареда первое, что подвернулось под руку, — тяжелую хрустальную чернильницу. Она просвистела в паре сантиметров от его головы и ударилась о дверь. Фиолетовые струи потекли на пол по светлой панели.

— Значит, во всем, что случилось, виновата я?! Боже, вы совсем не знаете меня, если могли поверить в это! Разве за время нашего брака я дала вам хоть малейший повод для сомнений? Прекрасно знаете, что этого никогда не было… Но вы! Вы, милорд!

Сначала Джиллиан Абботт, затем Бог знает сколько красавиц Санкт-Петербурга… Да и меня вы оплакивали не слишком долго — сразу утешились с леди Белиндой де Винтер!

Миранда отвернулась, чтобы скрыть слезы — Джаред не увидит ее слабости!

— Черкесский изнасиловал вас?! — грубо крикнул Джаред.

Миранда повернула к нему лицо — никогда еще Джаред не видел ее в такой ярости.

— Нет! — бросила она и гордо вышла из салона.

Слезы застилали ей глаза; почти ощупью Миранда добрела до своей каюты. Приказав Перки уйти, она рухнула на постель и разрыдалась…

Она так тосковала о нем!.. Почему, почему они встретились как чужие?.. Миранда успела заметить посеребренные виски. Неужели поседел от тоски по ней?.. Хорошо, что ее шрамы незаметны.

Миранда не слышала, как Джаред вошел в каюту и опустился на колени перед ее постелью.

— Не слишком хорошее начало! Не правда ли, Миранда? Очень рад, что ты вернулась. — Он осторожно обнял ее.

— Я хотела вернуться к тебе сразу после того, как Черкесский похитил меня, — ответила она. — Хотела бежать в первый же месяц.

— Но как?!

Это была та Миранда, которую он знал.

— Морем. Хотела доплыть до Стамбула и обратиться в британское посольство. Но меня поймали, и с тех пор за мной строго следили.

Миранда не видела, как при этих словах лицо Джареда мучительно исказилось.

— А потом на виллу напали татары. Я прошла пешком всю дорогу до Стамбула, — с гордостью продолжала она. — Правда, несколько километров проехала на повозке с награбленным барахлом, но в основном шла пешком… Слуги князя сказали татарам, что я знатная англичанка, за которую в Стамбуле дадут богатый выкуп. В Стамбуле татары хотели продать меня вместе с другими несчастными, но я в первую же ночь сбежала. На рассвете прошла через весь город, разыскивая посольство. А потом черт знает сколько времени убеждала идиота-привратника впустить меня. К счастью, увидела Кита Эдмунда — тут-то я поняла, что наконец спасена!

Миранда вскочила и принялась взволнованно расхаживать взад-вперед по комнате. Джаред видел, что мыслями она была далеко.

— Татары — сзади. Кит и его друг Мирза-хан — впереди, а я… я была между ними. Татары орали, что я принадлежу им, что я их добыча, а Кит кричал, что я нахожусь под защитой британского флага.

— И как же ты спаслась?

— Мирза-хан отсыпал им половину мешочка драгоценных камней. Татары были более чем удовлетворены и наконец оставили меня в покое.

Миранда помолчала и вдруг спросила как ни в чем не бывало;

— А сейчас, может, перекусим? Я ужасно проголодалась!

Сопровождаемая Джаредом, она прошла в столовую, где их ждал празднично сервированный стол. Бедная кухарка сбилась с ног, стараясь приготовить все к возвращению Миранды. С раннего утра обегала все рынки Стамбула в поисках самой лучшей снеди, а потом полдня провозилась у плиты. Зато результат ее трудов превзошел все ожидания — стол ломился от яств.

Тут было и мясо, и жирный каплун, фаршированный рисом, и подсушенные ломтики персиков и абрикосов, и огромное блюдо устриц в винном соусе с ароматными травами.

Миранда на минутку задумалась. Рагу из помидоров слишком напомнило ей то, что она ела целый год. Выбрать зеленые бобы? Или морковь с сельдереем в сметанном соусе? Рядом с мисочкой свежайшего сливочного масла стояла ваза с горячим белым хлебом. Миранда отрезала себе толстый ломоть и густо намазала маслом. Вот уже целый год она не видела белого хлеба!

Откусив большой кусок, она приняла решение: положила на тарелку перед собой несколько ломтиков мяса, немного риса и моркови с сельдереем.

Бросив взгляд на буфет, она с удовольствием отметила большое блюдо булочек с кремом, пирог с ягодами, стилтонский сыр, бутылки белого и красного вина.

Миранда положила в рот кусочек мяса.

— Как я соскучилась по настоящему бифштексу! Русские всегда пережаривают его…

— А турки?

— Они едят в основном молодую баранину. Передай соль, пожалуйста!

Джаред протянул круглую солонку. Ну что ж! Придется сделать вид, будто он удовлетворен ее рассказом. Джаред понимал, что Миранда кое-что утаила, рассказала лишь то, что сочла нужным. Однако, если он будет настаивать, это только оттолкнет ее.

Всему свое время, подвел он итог своим мыслям.

Какое-то время они ели в молчании. Миранда быстро покончила со своей порцией и подошла к буфету налить чаю. Отрезав два больших куска пирога с ягодами, она вернулась к столу.

— У тебя, как всегда, отменный аппетит! — одобрительно заметил Джаред.

— Было время, когда я умирала от голода! Нас тогда гнали в Стамбул, — тихо отозвалась она. — Пока шли по побережью, питались моллюсками… а еще ели всякую съедобную зелень. Я и Миньон…

— Кто такая Миньон?

— Миньон была внебрачной дочерью знатного французского дворянина. Она приехала в Санкт-Петербург наниматься в гувернантки, тут-то Черкесский и увидел ее, а потом похитил. Двое татар изнасиловали ее и убили на полпути в Стамбул… Несчастная девочка так мечтала вернуться в Париж!

Господи! Бедная его жена, сколько ей пришлось перенести!.. В который раз припомнив детскую застенчивость и доверчивость той, прежней Миранды, Джаред поражался произошедшей в ней перемене — сильная, уверенная в себе женщина дерзко смотрела ему в глаза. Он не мог не восхищаться ею и даже испытывал какую-то странную ревность от того, что оказался непричастен к этому превращению.

Миранда помолчала, потом решительно поднялась.

— Я очень устала. Хочу побыть одна. Возможно, засну…

Джаред попробовал протестовать:

— Но мы не виделись больше двух лет!

В его голосе Миранда уловила мольбу. Как хотела она откликнуться на нее! Как мечтала оказаться в его объятиях, слушать его голос, успокаивающий, мол, все будет хорошо…

Глубоко вздохнув, Миранда твердо произнесла:

— Прежде чем мы решим продолжить нашу совместную жизнь, я должна рассказать тебе обо всем, что случилось со мной… Недавно ты обмолвился, будто я сама должна нести ответственность за это.

Это не так! Я ни в чем не виновата, поверь. Все расскажу дома, в присутствии всей нашей семьи, не десять же раз повторять одно и то же! Вот так, любимый! Узнаешь обо всем — решишь, стоит ли сохранять наш брак. Можешь расстаться со мной, но ты не смеешь упрекать меня ни в чем! В том, что произошло, не было моей вины. Клянусь! А сейчас мы должны подождать… Несколько недель ничего не изменят! — Она отвернулась, не в силах смотреть в лицо Джареда.

— Миранда, ты не заметила, — мягко сказал Джаред, — что ни разу за сегодняшний день не произнесла моего имени?

— Ну и что?

— Как меня зовут? — Джаред схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. — Как меня зовут, черт тебя возьми?

— Джа-ред! Джаред, как же я соскучилась! — И, прежде чем она договорила, губы Джареда впились в ее рот.

Миранда почувствовала, что не в силах оторваться от него. На секунду она перестала ощущать себя, жадно целуя Джареда.

…Пусть возьмет ее на руки и отнесет на постель, пусть разденет догола, и пусть его поцелуи снимут и смоют с ее тела весь позор и жгучий стыд!.. Нет, он узнает правду и, разъяренный, навсегда возненавидит ее! Миранда отшатнулась.

— Пожалуйста, Джаред! Пожалуйста, ради меня — подожди до нашего возвращения в Англию!

Джаред был потрясен. Почему она, желая его, отталкивает, почему плачет, вместо того чтобы радоваться? Что случилось? Что с ней?

Впрочем, Джаред не был уверен, что он действительно хочет узнать обо всем.

— Меня не касается то, что случилось в России, — хрипло выдохнул он, — я люблю тебя, Миранда, и знаю, что судьбой нам ниспослан шанс.

— Но это касается меня! — с болью воскликнула Миранда. — Это касается меня, потому что это случилось со мной! И это было ужасно… Не трогай меня, Джаред! Обо всем узнаешь, но сейчас я не могу спать с тобой и не прощу, если заставишь меня силой!

Джаред застыл, молча глядя на закрытую дверь. Потом подошел к буфету, взял бокал и бутылку бренди. Открыв бутылку, налил бокал, сел и задумался, согревая напиток в ладонях.

Она сказала, что князь не тронул ее… Тогда что случилось? Почему они не могут немедленно возобновить супружеские отношения?

Джаред встал и пошел в спальню Миранды. Она спала, дыхание ее было глубоким и ровным.

Джаред долго сидел в темноте, глядя на нее. Неожиданно он вздрогнул, услышав, как Миранда вскрикнула. Она звала кого-то, но кого — Джаред не разобрал.

На следующее утро Миранда выглядела бледнее, чем накануне.

Джаред смирился с ее условием. Ну что ж, он подождет! В Суинфорд-Холле услышит от нее все.

Однако не так-то легко далось ему это смирение. Быть рядом с ней, видеть ее каждый день, тем более на корабле, где возможности уединения сведены к минимуму, и не сметь прикоснуться, не сметь обладать ее новой ослепительной красотой — это было настоящим испытанием… И только глубокое страдание на лице Миранды удерживало Джареда от поступка, о котором потом он бы жалел.

А в остальном путешествие прошло спокойно — погода стояла прекрасная, дул легкий бриз, небо сияло бездонной голубизной днем и укрывало море черным бархатным покрывалом ночью.

Они проходили мимо Греции, а потом шли вдоль Средиземноморского побережья. Джаред с грустной иронией подумал, что это путешествие не очень-то похоже на второй медовый месяц.

Когда «Спящая красавица» вошла в Бискайский залив, погода внезапно испортилась — сильный шторм доставил им немало хлопот.

На какое-то время он забыл о Миранде, а когда хватился — ее нигде не было. Он бросился на палубу — сердце его тоскливо сжалось, когда увидел хрупкую фигурку, сиротливо сжавшуюся возле перил. Казалось, она не замечала холодного проливного дождя, не видела ничего вокруг. Лицо Миранды было мокрым от слез. А может, это капли дождя? Джаред не мог разобрать.

Сгибаясь под порывами штормового ветра, он подошел к ней и крепко прижал к себе. Почувствовав, как она дрожит под легкой тканью накидки, Джаред наклонился к ее уху и прокричал:

— Миранда, если мне так плохо, то тебе еще хуже! Я ничего не знаю, но вижу, как ты страдаешь… Ради всего святого, не забывай, что я твой муж! Доверься мне — я с тобой! Не отталкивай меня!

Ничто на свете не заставит меня перестать любить тебя!

Миранда подняла глаза, и опять Джаред увидел в них невысказанную боль. Она молчала. Какая тайна у нее на сердце? Какое ужасное воспоминание терзает ее душу?

— Пойдем вниз, любовь моя!

Она покорно кивнула и, не дожидаясь Джареда, спустилась в салон.

На следующий день шторм прекратился. Легкий южный ветерок весело подгонял «Спящую красавицу», победно разрезающую воды Ла-Манша. Через несколько дней она бросила якорь в Велланде.

Наконец-то она снова в Англии! Охваченная радостным возбуждением, Миранда героически вытерпела тряску в душном экипаже.

Они переночевали в гостинице, а наутро Джаред сказал, хитро улыбаясь:

— Я взял двух отличных верховых лошадей. Подумал, лучше верхом, чем задыхаться в экипаже, правда? Не захватил твои бриджи, — улыбнулся он, — но думаю, дамское седло для тебя — сущие пустяки.

И они двинулись в путь вдоль золотых октябрьских лесов, подернутых легкой осенней дымкой. Только раз они спешились, чтобы быстро перекусить. Хозяин гостиницы снабдил их на дорогу снедью.

На закате они достигли Суинфорда. Лучи заходящего солнца уже зажгли золотом его темно-серую крышу…