Бюри вывел ее на крыльцо. Миранда огляделась, и кровь застыла у нее в жилах. Поля дымились, виноградники безжалостно вытоптаны. Где совсем недавно цвели сады, виднелись поваленные, искореженные деревья. Горели все постройки, за исключением виллы.

Конные татары сгоняли скот. К седлам были приторочены куры, гуси, утки. Гвалт стоял невообразимый. Рыдания женщин и плач детей рвали душу. Обнаженные люди испуганно жались друг к другу.

Миранда искала глазами Луку, но не находила. Она вообще не увидела вокруг ни одного мужчины.

— А где мужчины? — спросила она.

Бюри недоуменно взглянул на нее, и она поймала себя на том, что говорит по-французски. Тогда она обратилась к нему на местном диалекте, которому обучил ее Лука.

— Где мужчины?

— Их убили.

— Зачем?!

— Нам они не нужны. Продать не сможем — рабов князя Черкесского знают повсюду. Князь Арык собирается разрушить эту ферму до основания, только тогда души погибших родных смогут спать спокойно. А в чем проблема? — ехидно спросил он.

— Отличные были производители, — поспешила заметить Миранда, поняв, что едва не выдала себя.

— Рациональный вы народ, англичане! — расхохотался он. — Надменные, спесивые… Только животных и обожаете!

На пороге виллы появился князь Арык в сопровождении свиты.

Они стали грузить награбленные вещи на подводу. Покончив с этим, подожгли виллу. Миранда содрогнулась.

— Садись на телегу, — приказал князь Арык.

— Я могу идти, — сказала Миранда. — Прошу вас, разрешите.

Он кивнул и вскочил на коня.

— Князь Арык, разрешите женщинам и детям одеться.

— Это еще зачем? — бросил он и, пришпорив коня, умчался.

— Почему не разрешил? — спросила она Бюри.

— Тогда никому в голову не придет бежать. — Он легко вскочил в седло. — Оставайся у повозки со стариком Оглы. И запомни: я с тебя глаз не спускаю.

Печальная вереница людей двинулась в путь. Было всего лишь пять часов утра. Миранде казалось, будто ей снился страшный сон. В воздухе стоял густой запах горящего мяса… Она помолилась за упокой души доброго великана Луки. Его ребенка она носила под сердцем. На каждом шагу попадались истерзанные трупы. Татары жестоко мстили… Стараясь не смотреть по сторонам, она шла вперед, с трудом передвигая ноги.

Они шли без остановки весь день и к вечеру, задолго до того, как российские власти в Одессе узнали о налете на ферму князя Черкесского, пересекли границу с Бессарабией. Наконец, когда стемнело, остановились у какого-то ручья. Татары разожгли костры.

Миранда, совершенно без сил, рухнула возле подводы. К ней подошел Бюри с оловянной тарелкой.

— Какая-то рабыня хочет видеть тебя. Говорит, твоя горничная.

— Да, да! Приведите ее…

Какое счастье! Это, наверное, Марфа… Миранда воспрянула духом. Однако голую женщину с выпяченным животом она видела впервые. В голубых глазах миловидной блондинки Миранда прочитала мольбу. Кто же это? Ну да, конечно…

— Миньон! Милая моя! Какое счастье, что вы живы.

Садитесь. — Она расстелила накидку и, взглянув на татарина, спросила:

— Узнайте у князя Арыка, нельзя ли одеться моей служанке? Она не убежит, я знаю.

Тот что-то буркнул и ушел.

— Откуда вы меня знаете? — спросила Миньон.

— Лука часто говорил о вас, да и Саша поведал вашу историю.

— Почему эти скоты столь благожелательны к вам?

Миранда объяснила.

— Повезло! — вздохнула Миньон.

— Не думаю! Саша предупредил, что они собираются продать меня. Объяснил, где находится английское посольство. Как только доберемся до Стамбула, сбегу. Хотите со мной? Покажем этим варварам, на что способны американка и француженка!

Внезапно Миньон улыбнулась:

— Господи! Лишь бы удалось! Вернусь в Париж… Боюсь даже мечтать об этом.

— А ваши дети?

— Понятия не имею, которые из них мои, — сказала Миньон. — Их тут же уносили, сразу после родов. Опять жду ребенка…

Появился Бюри. Швырнул сарафан, и Миньон с благодарностью взглянула на Миранду.

— Мерси, мадам, — сказала она.

Миранда кивнула и обернулась к татарину.

— Что сказал князь?

— Разрешил. Тебе и твоей служанке приказано располагаться на ночлег под подводой. Старый Оглы останется при вас сторожем.

Князь распорядился, чтобы вас не трогали. Но наши сегодня празднуют, а с пьяных, сама понимаешь, невелик спрос! Сидите под телегой и не высовывайтесь!

Он растворился в темноте.

Миранда протянула тарелку с рагу, предложив Миньон разделить трапезу, но та отказалась.

— Я сыта, а вы поешьте. Барашек с овощами такой вкусный.

Миранда последовала ее совету. Она понимала, что ей нужно сохранить силы. Она съела мясо, обглодала косточку и даже высосала мозг.

— Может, попьем из ручья?

— Можно, — отозвалась Миньон. — Им сейчас не до нас.

— Правильно. Мы хотим пить. Вода, вода! — Миранда кивнула в сторону ручья.

Оглы понял, с трудом поднялся и пошел с ними. Вернувшись, женщины сели на телегу, свесили ноги и принялись рассказывать друг другу о прежней жизни.

— Я родилась в год, когда пала Бастилия. Отец — герцог…

Мать — дочь крестьянина. Они не были женаты, — вздохнула Миньон. — Мы с матерью жили в Нормандии, в глухой деревушке, поэтому нам посчастливилось избежать ужасов Французской революции, — добавила она. — Отец бежал в Англию. Благодаря титулу и сексуальным подвигам ему удалось заполучить в жены богатую наследницу. Когда Наполеон захватил власть, он вернулся во Францию. Служил императору верой и правдой, поэтому ему вернули имение.

Когда мне исполнилось десять лет, мать получила от него письмо.

Отец изъявлял желание, чтобы я, его внебрачная дочь, получила образование. В конверт были вложены деньги. Мать выполнила наказ. Я пошла в школу. Отец регулярно присылал деньги на обучение. В первый раз я увидела отца, когда мне исполнилось пятнадцать. «Почему вы решили дать мне образование?» — спросила я при встрече. «Чтобы в следующий раз у восставших было на одного человека меньше».

Женщины рассмеялись. Миньон сказала, что они стали с отцом большими друзьями. Он привез ее в Париж и отдал в престижную монастырскую школу, где восполнили пробелы в ее образовании.

Закончила она ее в восемнадцать лет и стала учительницей в модном пансионе для благородных девиц. А в двадцать получила великолепное место гувернантки княгини Тумановой в Санкт-Петербурге.

Остальное Миранде было известно…

Миранда поведала ей свою историю и в заключение сказала;

— Я непременно убегу! И вы со мной.

— Вы любили Луку? — неожиданно спросила француженка.

— Нет, — сказала Миранда. — Хороший человек, но единственный мужчина, кого я люблю, — мой муж Джаред.

— А я любила, — прошептала Миньон, — но, пока вы не появились, даже не догадывалась, что он способен на глубокие чувства.

— Его судьба совсем не похожа на нашу, — заметила Миранда. — На ферме он жил гораздо счастливее, чем в годы юности. Вы ведь не голодали? Не страдали от холода? — Миньон покачала головой. — Так я и думала. И хотя вы незаконпорожденная, отец любил вас и баловал.

У Миранды затекла спина, и она переменила позу.

— И я ни в чем не нуждалась, — продолжала она. — А Лука был беден. Он не понимал, что такое настоящая свобода, равно как и все остальные рабы на ферме. Но мы-то с вами знаем, что это такое.

И мы будем с вами свободными, поверьте!

— Миранда, но ведь у вас скоро родится ребенок. Вам придется нелегко.

— Ничего, справимся, — уверенно сказала она.

Они посидели еще несколько минут, потом залезли под телегу и легли, укрывшись накидкой. Только-только задремали, как ночную тишину огласил пронзительный крик. Обе одновременно проснулись и сразу же поняли, что происходит. Татары насиловали женщин.

Миранда и Миньон прижались друг к другу, зажали уши руками и, когда крики постепенно стихли, забылись чутким сном. На рассвете их растолкал Оглы. Он принес им по кружке сладкого горячего чая и по куску холодного мяса.

Миранда вытащила расческу и причесала волосы себе и Миньон.

Потом они умылись холодной водой из ручья и снова тронулись в путь.

— Ищите землянику, — посоветовала Миньон. — Думаю, они опять заставят нас идти весь день без еды и питья.

— Зачем?

— Чтобы мы не вздумали сбежать. Вечером накормят. Хотят, чтобы мы добрались до Стамбула в более-менее приличном состоянии, но днем вымотают нас до предела. А пока будем питаться дарами природы.

Их гнали по этапу. На рассвете — подъем, горячий чай, холодное мясо и… бесконечная дорога. В полдень — короткий отдых.

Татары поили лошадей. Снова дорога. Ужин, потом ночлег. Скудное меню обе женщины разнообразили земляникой. Миньон оказалась на этот счет мастерицей. Когда брели берегом моря, она проворно ловила крабов. Заворачивали их в водоросли и ночью пекли на костре.

Теплая весенняя погода продержалась всего две недели. Однажды на рассвете их разбудил ливень. Всем велели укрыться от дождя в пещерах. Там они провели весь день. Женщины были только рады.

Дети играли, они спали. Татары пили вино и играли в карты, а к полудню их потянуло на подвиги. Старик Оглы забылся пьяным сном.

Миньон с Мирандой сидели на телеге и тихо разговаривали.

Подошли два татарина.

— Жаль, что блондинка беременна, — заметил один из них. — Вот бы ею попользоваться!

— Нет, эта слишком тощая! Вот та, пухленькая, мне больше нравится, — сказал второй и, притянув Миньон к себе, стал тискать ее грудь.

— Не смейте! — закричала Миранда, вскакивая. — Моя служанка беременна! Князь Арык пообещал, что ее не тронут.

Оба на секунду замерли, но увидев, что Оглы мертвецки пьян, возобновили натиск.

— А ну ложись, стерва! — заорал на Миньон татарин, и та покорно улеглась на спину.

— Не смейте! — закричала Миранда. — Я все расскажу князю Арыку!

— Заткни ей глотку! — приказал татарин.

Миранде сунули в рот грязную тряпку.

— Смотри-ка, а грудь у нее ничего, хотя вот-вот родит.

— А ты прав, — сказал второй и потянул Миранду за собой, вцепившись в ее набухшую грудь.

Миранда едва не замычала от боли, но, стиснув зубы, заставила себя терпеть. Ни за что не унизится перед этим ублюдком!

Ребенок дернулся в животе, и Миранду охватила ярость. Миньон покорилась этим мерзавцам, но уж она, Миранда, сумеет постоять за себя!

Она ударила пьяного татарина локтем в грудь и, неуклюже Поднявшись на ноги, бросилась бежать. Тот, не ожидавший отпора, вскочил и бросился за ней.

— Князь Арык! — кричала Миранда. — Князь Арык…

Татарин нагнал ее и несколько раз ударил по лицу. Миранда продолжала истошно вопить:

— Негодяй! Гадина! Чтоб ты сдох!

На крики сбежались рабыни и татары. Насильник со всей силы саданул ей по животу.

— Ах ты, сука! — заорал он. — Я не посмотрю, что ты беременна! Сейчас засажу тебе сзади! И пусть все видят! На колени!

Резкая боль пронзила Миранду. Собрав последние силы, она закричала:

— Князь Арык! Вы так держите слово?

Внезапно толпа расступилась, пропуская князя. Он перевел яростный взгляд со взъерошенного татарина на Миранду. Она стояла на коленях, обхватив руками огромный живот. Князь опустился рядом и, ко всеобщему удивлению, ласковым жестом откинул с ее лица спутанные волосы. Резким голосом отдал какую-то команду.

Тут же принесли флягу, и он заставил Миранду глотнуть. Горло обожгло огнем, но ей удалось проглотить жидкость.

— А теперь дыши глубже, — сказал он и, когда она пришла в себя, приказал:

— Выкладывай все без утайки!

— Где был Оглы? — спросил он, когда Миранда закончила рассказ.

— Валялся пьяный, — ответила она.

Князь Арык повернулся к Бюри:

— Выясни!

Пока ждали его возвращения, стояла мертвая тишина. Бюри вернулся с Оглы и первым татарином.

— Она права, — сказал он. — Француженка мертва. Ребенок погиб. Эти скоты заставили вас потерпеть убытки.

Князь мрачно оглядел собравшихся воинов.

— Я приказал вам не трогать эту женщину и ее служанку. Вы не только нарушили приказ, но и погубили двух ценнейших рабов — женщину и ее еще не родившееся дитя. Вас обоих ждет смертная казнь. Что касается тебя, Оглы, ты, похоже, больше любишь пить вино. Служба тебе не по душе. Стало быть, правая рука тебе не нужна. Если не сдохнешь от потери крови, можешь следовать за нами в Стамбул. Тимур, ко мне!

От толпы отделился молодой воин.

— Отдаю эту женщину на твое попечение. Знаю, будешь нести службу лучше Оглы.

Он оглядел собравшихся рабов.

— Ей нужна другая служанка. Кто будет за ней ухаживать?

Молодая женщина, назвавшаяся Марфой, поспешно сделала шаг вперед.

— Присмотри за своей госпожой, рабыня!

— Слушаюсь, господин.

Марфа помогла Миранде подняться, но та покачнулась и едва не упала. Тогда Тимур подхватил ее на руки и понес к телеге. Марфа бежала следом. Бережно уложив Миранду, он тотчас же куда-то ушел, а когда вернулся, в руках у него была целая охапка сосновых веток. Он разложил их возле костра. Покопавшись в телеге, куда было свалено награбленное добро, вытащил овчинный тулуп и бросил поверх веток.

Тулуп он накрыл шерстяной портьерой, которая раньше висела в столовой виллы, и перенес Миранду на это мягкое ложе.

— Не думай, что мы все скоты, — сказал он. — Мне стыдно за тех двоих, жаль твою служанку. Знай: ни один волосок не упадет с твоей головы, пока ты находишься под моей охраной.

Он покопался в сумке, висевшей у него на ремне.

— Приготовь своей госпоже чай, — сказал он, вручая Марфе маленький пакетик с какими-то листьями.

Миранда лежала не шелохнувшись и смотрела туда, где совсем недавно сидела Миньон. Тело уже убрали. Миранда заплакала.

— Миранда Томасовна, выпейте чаю. — Марфа помогла сесть и поднесла к губам кружку с горячим сладким напитком.

Миранда сделала несколько глотков и почувствовала, что очень хочет спать. Ребенок в животе успокоился, боль куда-то ушла. Она заснула, и так крепко, что не слышала, как взвыл Оглы, когда ему отсекли руку и обработали культю кипящей смолой, чтобы остановить кровотечение. Не слышала она и вопль ужаса, пронесшийся над лагерем, когда согнали воинов и привели в исполнение приговор над насильниками, Ночью ливень усилился, и утром князь Арык принял решение остаться в пещерах еще на один день. После вчерашней трагедии все притихли.

Миранда проснулась от ужасной боли. Казалось, живот разрывается на части. Начались преждевременные роды. Срок еще не подошел, ребенок должен был родиться не раньше чем через три-четыре недели. Она стиснула зубы и застонала. Молодой татарин тут же вскочил и с жалостью посмотрел на нее.

— Роды начинаются, — хриплым голосом прошептала она. — Среди рабынь есть акушерки. Приведи кого-нибудь.

— Я сама схожу, — вызвалась Марфа. — Приведу Ташу. Она самая лучшая.

И она умчалась прочь.

— Не волнуйся, я с тобой, — успокоил ее татарин и гордо добавил:

— Если потребуется, я могу помочь. Раз сто помогал кобылам!

Миранда едва не расхохоталась, но вовремя спохватилась, ибо Тимур предлагал помощь от чистого сердца.

— Пожалуйста, принеси чаю. Так хочется пить!

Не успел он уйти, как Миранду вновь пронзила острая боль. В этот момент вернулась Марфа в сопровождении коренастой, внушающей доверие женщины. Та деловито сказала:

— Я Таша. Первые роды?

Миранда покачала головой и подняла вверх два пальца. Таша кивнула. Встав на колени, она откинула накидку и осмотрела Миранду.

— Похоже, воды отошли во время сна, — заметила она. — Будешь рожать всухую. — Она осторожно ощупала живот и наконец объявила:

— Головка уже показалась. Сейчас начнутся потуги.

Тимур принес чашку чаю, и Миранда с жадностью осушила ее.

Тимур зашел ей за спину и, опустившись на колени, прижал к ним ее спину. Таша одобрительно кивнула.

— Когда опять начнутся схватки, тужься, — сказала она.

Миранда вспомнила, как рожала сына. Но тогда она не испытывала такой боли. Тем не менее она мужественно выполняла инструкции Таши.

— Девочка! — объявила та наконец.

Миранда услышала слабый крик и тотчас же забылась благодатным сном.

Проснулась она с чувством огромного облегчения. Наконец-то она освободилась от бремени. Теперь нужно лишь собраться с силами — через несколько недель она будет в Стамбуле. Она обязательно убежит и снова будет свободна!

Заплакал младенец. Миранда повернула голову и обнаружила рядом с собой маленький сверток. Ребенок! Ее ребенок!!! Почему же они не забрали его? Ах да, здесь же не ферма… Ну ничего, когда доберутся до города, оставит его с Марфой!

Ребенок снова пискнул, и Миранда притянула к себе девочку и, осторожно распеленав, вгляделась в крошечное личико. Припомнилось, как она впервые разглядывала маленького Тома. Девочка была очаровательная. Совсем крошечная, а уже такая красавица, подумала Миранда. Мягкие как пух волосики отливали серебром. Совсем как у нее или у Луки. Глазки фиолетового цвета, но Миранда сразу же: заметила, что они какие-то странные. Она поводила рукой перед лицом ребенка, но девочка не моргнула. «Неужели слепая?» — с ужасом подумала Миранда. На подбородке виднелась крохотная ямочка. Миранда коснулась пальцем нежной розовой щечки ребенка. Крошка повернула голову. Боже! Огромный багровый кровоподтек…

Миранда вздохнула. Зверский удар насильника все же достиг цели, изуродовал ее ребенка! Она аккуратно запеленала девочку, и только тут до нее дошло, что это и в самом деле ее дочка и отмахнуться от нее она уже не вправе. Хоть и нежеланная, хоть и навязанная ей насильно, но это ее дочь, и сейчас такая же жертва, как и она, ее мать.

Миранда с трудом села и, расстегнув сарафан, приложила девочку к груди. Ребенок зарылся носиком в грудь, но не сделал ни малейшей попытки взять сосок в рот. Тогда Миранда осторожно вставила сосок в крошечный ротик и принялась сцеживать молоко. Внезапно, будто поняв, чего от нее ждут, малютка начала сосать. Слабая улыбка озарила лицо Миранды.

— Вот так, моя хорошая, — приговаривала она по-английски.

Ведь ее дочь — американка! И она снова подумала, что это ее, именно ее дочь!

Подошел князь Арык и присел рядом с ней на корточки, не сводя с Миранды восхищенного взгляда. «Что за удивительная женщина! — подумал он. — На вид хрупкая, как роза, а на самом деле несгибаемая, как сталь».

— Покажи мне ребенка, — попросил он.

Миранда на секунду отняла дочку от груди.

— Какая красивая! — восхищенно заметил он. — Но акушерка говорит, что она не выживет. Не трать силы. Лучше оставь здесь, когда двинемся в путь. Так будет гуманнее.

Глаза Миранды яростно блеснули.

— Моя девочка ослепла от удара мерзавца. Но она будет жить…

Будет!

Князь пожал плечами.

— Погода проясняется, — заметил он. — Завтра тронемся в путь. Разрешаю тебе несколько дней ехать в повозке, пока не окрепнешь и не наберешься сил.

Он поспешно ушел.

— Спасибо, — запоздало поблагодарила Миранда.

Остаток дня она то дремала, то кормила ребенка. Марфа принесла кружку наваристого бульона.

— Тимур дал кусок телятины. Я несколько часов варила ее с зеленью и диким луком, — похвасталась она.

Миранда отпила глоток.

— Вкусно! Спасибо, Марфа. Я такая голодная. Может, раздобудешь несколько кусков мяса, только самого постного?

Марфе удалось сделать гораздо больше. Помимо мяса, она принесла чашку земляники. Миранда съела все без остатка. Она уже окрепла и пару раз совершала короткие прогулки, опираясь на плечо Тимура.

За час до рассвета она проснулась накормить ребенка.

Девочка была бледная и, казалось, едва дышала. В порыве материнских чувств Миранда прижала дочку к груди и стала нежно баюкать ее.

— Я не дам тебе умереть! Не дам! — повторяла она.

Тимур освободил для Миранды в телеге целый угол. Он нарезал сосновых веток и устроил удобную постель. И вновь дни потекли по заведенному распорядку.

Миранда не теряла счет дням. Татары совершили набег пятого мая. Родила она тринадцать дней спустя. Значит, день рождения девочки — восемнадцатое мая. Прошло еще десять дней. До Стамбула оставалось две недели пути. Миранда окрепла уже настолько, что могла идти весь день, прижимая к себе крохотный сверток. Малышка не прибавляла в весе и совсем не плакала. Это ее беспокоило.

Она часто думала о сыне. Ему уже год и месяц. Как он, что с ним? Бросила его, оставила, как когда-то Джаред ее саму. Ну что же делать, размышляла она. Воссоединятся и все начнут сначала. И поспешно поправилась — если начнут, конечно…

И однажды вечером они увидели на горизонте очертания величественного города. Восточный Рим, Константинополь, Стамбул…

Городские ворота оказались на замке. Татары расположились на ночлег у древних стен. Князь Арык объявил, что утром рабов поведут продавать на самый лучший невольничий рынок.

В душу Миранды закрались сомнения. Под покровом темноты она подошла совсем близко к костру, у которого сидел князь Арык.

Она за время пути научилась понимать тюркский язык. Немножко, чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы ухватить главную мысль. Она ожидала, что Арык и Бюри непременно станут обсуждать планы на завтра. Именно так и получилось.

— Прошу прощения, — сказал Бюри, вынырнув из темноты и подходя к костру.

— Слушаю тебя, — ответил вполголоса князь Арык.

— Я насчет нашей англичанки. По-прежнему не спускать с нее глаз?

— Не нужно! Пусть Думает, будто в английском посольстве будем просить за нее какой-то там выкуп. Она поверила нам, и ладно. Завтра увидимся с Мохаммедом-заде, ударим по рукам, продадим рабынь и про нее поговорим. Попрошу его найти богатого покупателя. А потом предложим этой знатной чистюле помыться в турецкой баньке, одурманим опием, чтобы не брыкалась, и отдадим новому хозяину. Думаю, за такую красавицу, да еще с девчонкой, можно будет выручить приличную сумму.

Бюри согласно кивнул.

Так-так! Придется бежать прямо сегодня, подумала Миранда.

Вряд ли представится более благоприятная возможность. Миранда решила выждать, когда все улягутся и угомонятся.

Стараясь не шуметь, она подошла к подводе, рядом с которой сидели Тимур и Марфа.

Миранда заметила, что последние несколько дней они были целиком поглощены друг другом. Она решила, что молодой татарин задумал выкупить невзрачную, но удивительно добрую девушку, а потом взять ее в жены. Она была совершенно уверена: исчезни она сегодня вечером, они и внимания не обратят.

Сначала Миранда села возле костра и стала укачивать ребенка.

На ее счастье, девочка почти никогда не плакала. Значит, с этой стороны опасаться было нечего. Миранда, конечно, догадывалась, что ребенок глухонемой, но запрещала себе думать об этом. Лучше уж считать, что девочка очень слабенькая. Так спокойнее, решила для себя Миранда.

Покончив с кормлением, она перепеленала ребенка и огляделась.

Было тихо. Через час, удостоверившись, что все спят, она неслышно скрылась в тень.

Она решила сначала обойти их лагерь стороной и только потом пробираться к городским воротам.

Из-за туч показался молодой месяц. Стало светло. Она быстро вышла на широкую дорогу и скоро подошла к небольшой площади.

Натянув на голову капюшон накидки, она приблизилась к воротам, опустилась на землю и прислонилась к стене. Теперь, когда лицо было скрыто от посторонних глаз, она могла и вздремнуть.

Ранним утром Миранда проснулась от шума подъезжающих повозок. Покормив и перепеленав ребенка, она присоединилась к толпе, ожидавшей, когда откроют ворота.

На востоке медленно вставало солнце, простирая над городом золотистые персты. На минаретах муллы восхваляли Аллаха за дарованный людям новый день, заунывным гортанным клекотом созывая правоверных на молитву. Многие распростерлись ниц, совершая утренний намаз. Миранда, не желая выделяться, последовала их примеру. Потом ворота со скрипом открылись, и толпа хлынула в город.

Миранда шла опустив глаза. Нижняя часть ее лица была прикрыта черной чадрой, которую она соорудила из сарафана. На голову она натянула капюшон. В этом наряде она ничем не отличалась от сотен других женщин.

Она понятия не имела, где находится, но понимала, что должна добраться до английского посольства как можно быстрее, пока князь Арык не сообразил, куда она сбежала, и не бросился в погоню.

Миранда шла, внимательно глядя по сторонам. Она рассчитывала увидеть какую-нибудь модную лавку, хозяин которой понимал бы французский. Наконец взгляд ее упал на ювелирную витрину, и она смело распахнула дверь.

— А ну-ка ты, женщина! Убирайся, пока я не позвал полицейского! Здесь не место попрошайкам! — закричал хозяин.

— Прошу вас, сэр, выслушайте меня. Я порядочная женщина, — запричитала Миранда. Она специально говорила на исковерканном французском с сильным акцентом. — Я только хочу спросить, куда мне идти.

Я не из этого города. А в ваш великолепный магазин наверняка захаживают знатные господа. Вот я и подумала, что вы сможете мне помочь.

Ювелир посмотрел на нее уже не так враждебно.

— А куда ты направляешься, женщина?

— Я ищу английское посольство. Мой кузен Али служит там привратником, и меня послали за ним. Наш дедушка умирает. — Она помолчала, делая вид, будто о чем-то задумалась, и продолжила:

— Кроме меня, некого было послать. Все мужчины на работе.

Ювелир понимающе кивнул.

— Я знаю, что английское посольство находится в конце Цветочной улицы рядом со старым ипподромом, но как до него добраться, понятия не имею, — сказала Миранда.

Ювелир самодовольно улыбнулся:

— Улица, на которой находится наш магазин, самая старая улица города. Уж я-то знаю, потому что сам я грек и наша семья живет в этом городе уже тысячу лет.

Он замолчал. Понимая, чего ждет от нее этот самодовольный дурак, Миранда выпучила глаза и благоговейно проговорила:

— Да неужели?

Польщенный ювелир продолжал:

— Пойдешь по улице через весь город и в конце ее увидишь старый ипподром. Не доходя до него, повернешь направо. Посольство будет в самом конце. Оно находится рядом с дворцом султана.

— Спасибо, сэр, — вежливо поблагодарила Миранда и вышла из магазина, стараясь не бежать.

Она покосилась в сторону городских ворот, но погони не обнаружила. Шла по улице, успокаивая себя тем, что никакая опасность ей не грозит. Все женщины на улице были похожи друг на друга как две капли воды. Даже если татары будут выискивать женщину с ребенком, она тоже в безопасности, подумала Миранда.

Девочка тихонько посапывает под накидкой и абсолютно не видна.

За спиной раздался стук копыт. Сердце у Миранды оборвалось.

Но она заставила себя прижаться вместе с остальными прохожими к стене дома. Мимо промчалась группа всадников в красных и зеленых плащах.

— Черт бы побрал эту стражу! — пробормотал стоявший рядом мужчина, и Миранда вздохнула с облегчением. Как же она испугалась! Даже спина взмокла. Все бы отдала за горячую ванну! С тех пор как татары напали на ферму, прошло пять с половиной недель, и все это время ей ни разу не удавалось помыться. Она все шла и шла вперед, но, несмотря на то что сердце сжималось от страха и нужно было спешить, с любопытством посматривала по сторонам.

Шум на улице стоял невообразимый. Каждый, похоже, старался перекричать другого. Звучал разноязыкий говор. По обеим сторонам улицы располагались крупные магазины и мелкие лавчонки. Каких товаров тут только не было! Все, что душе угодно! Но самое удивительное зрелище представляли базары, где можно было купить все — от рыбы до древних икон. Жара усиливалась, и отовсюду доносились самые разнообразные запахи — корицы, гвоздики, мускатного ореха и других пряностей, дыни, черешни, хлеба, левкоев, сирени, лилий и роз.

Постепенно шикарных магазинов становилось все меньше, все больше появлялось мелких лавчонок. Она поняла, что приближается к цели. Только бы татары не настигли! Наконец Миранда увидела старый ипподром, приспособленный теперь под рынок. Названия улиц были написаны по-арабски и по-французски. Наконец-то!.. Цветочная улица. Миранда осторожно обернулась — погони нет, посмотрела вперед — ни души — и быстро пошла по улице. Дойдя почти до самого конца, она увидела то, что искала: черные железные ворота в белой стене, по обеим сторонам — бронзовые таблички, на трех языках извещающие, что это посольство его величества.

Подойдя к ним, Миранда решительно дернула за шнур звонка, и тут же, как чертик из табакерки, из будки выскочил привратник.

Бросив на нее беглый взгляд, он закричал:

— Убирайся отсюда, мерзкая попрошайка!

Миранда не поняла его слов, но тон был достаточно красноречив. Сорвав с лица чадру, она отбросила назад капюшон и закричала:

— Я англичанка! Леди Миранда Данхем! Впустите меня! За мной гонятся татары!

Сначала привратник словно окаменел от неожиданности, но потом испугался.

— Ну пожалуйста! — умоляла Миранда. — Меня вот-вот схватят! Я очень богата и щедро вас награжу.

— Так вы не из гарема убежали? — спросил привратник уже более спокойно.

— Нет! Нет! Я говорю правду! Ради Бога, прошу вас! Впустите меня! Клянусь, вы останетесь довольны.

Привратник стал медленно разматывать цепь на воротах.

— Ахмет! Что ты делаешь? — По дорожке к воротам шел какой-то мужчина в форме морского офицера.

— Эта леди утверждает, что она англичанка!

Миранда подняла голову, и внезапно у нее подкосились ноги.

Чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за железные прутья.

— Кит! — закричала она. — Кит Эдмунд! Я Миранда Данхем!

Он недоверчиво уставился на женщину по другую сторону ограды..

— Леди Данхем нет в живых, — сдавленным голосом проговорил он.

— Ты Кристофер Эдмунд, маркиз Уайский! — снова закричала Миранда. — Брат Дариуса… Он любил мою сестру Аманду. Я не умерла! Из реки в Санкт-Петербурге выловили тело другой женщины! Кит, умоляю тебя! Ради Бога, спаси меня! За мной гонятся!

Помнишь, как вез меня с мамой и Амандой из Виндсонга в Англию?

Но Кит смотрел куда-то мимо нее. Он был бледен как мертвец.