Близнецы отличались друг от друга не только внешностью, но и характером. Миранда — смелая, решительная и уверенная в себе.

Острый ум и острый язычок. Нетерпеливая, но добрая. Иногда, правда, может взбрыкнуть, но он сам виноват — балует дочку. Однако ей присуще чувство справедливости, подумал он. Ненавидит жестокость и невежество, всегда без колебаний приходит на помощь. Если бы, печально думал Томас Данхем, если бы она была мальчиком! Он так хотел сына. Он горячо любил старшую дочь, но понимал: мужа для нее найти будет очень непросто. Томас Данхем вздохнул. Ей нужен такой муж, который бы отнесся с пониманием к обостренному чувству справедливости, присущему ей, как, впрочем, и всем Данхемам.

Она требует ласкового, нежного обращения, но потакать ей опасно. Нужна твердая рука.

Лорду Адриану Суинфорду — барону Суинфорду — он уже сообщил, что с официальным объявлением о помолвке с Амандой нужно подождать до тех пор, пока не обручится его старшая дочь, Миранда. Во всей Англии, похоже, нет для нее пары. Он задумался.

Впрочем, кое-какие мысли на этот счет имеются, но сначала нужно внести изменения в завещание. Он улыбнулся. Милая малышка Аманда!

Ласковая и нежная. Без сомнения, она станет украшением семейства Суинфорд, особенно во главе стола и в фамильных драгоценностях.

Интересным собеседником она никогда не была, но зато чудно играет на фортепьяно и рисует неплохие акварели. Из нее выйдет прекрасная мать, послушная жена, которая и звука не проронит, если ее мужу взбредет в голову развлечься на стороне, подумал Томас. Младшей дочерью они с Дороти могут гордиться. Хорошо воспитали.

А вот о старшей такого не скажешь! Своевольная, независимая.

Если бы он не видел собственными глазами, как она выскользнула из чрева матери, мог бы поклясться, что она подкидыш.

Когда девочки подросли, стало ясно, кто лидер. Конечно, это была Миранда. Пошла на целых пять месяцев раньше сестры, а говорить начала, когда ей едва исполнился годик. Аманда и в два года говорила так, что понимала ее лишь Миранда. Иногда Миранда объясняла родителям, что та хочет сказать, чаще же показывала жестами, приводя в неописуемый восторг окружающих. Простодушная Аманда и загадочная Миранда являли полную противоположность и тем не менее нежно любили друг друга. Миранда могла сколько угодно кричать на сестру, но никому другому не позволяла это делать. На обидчика младшей сестры Миранда бросалась как тигрица.

Но сейчас она не могла скрыть раздражения.

— Ради Бога, Манди, перестань канючить! Если Адриан Суинфорд тебя действительно любит, он сделает предложение до того, как мы вернемся в Америку.

— Он его уже сделал, — тихо заметил отец.

— Ой, папочка! — Аманда вскочила. Глаза ее сияли.

— Видишь! А я что говорила? — деловито отреагировала Миранда.

— Девочки, — сказал Томас Данхем, — садитесь рядом ей мной и мамой. Мне нужно кое-что вам сообщить. — Когда все расположились на обитой шелком софе, он продолжил:

— Лорд Суинфорд попросил руки Аманды. Я дал согласие, но лишь при условии, что официальное объявление о помолвке никоим образом не попадет в «Газетт» до тех пор, пока я не найду подходящего жениха и для Миранды. Она старшая и должна быть помолвлена первой.

— Что?! — в один голос воскликнули сестры.

— Я из Виндсонга никуда не поеду и замуж не хочу, — кипятилась Миранда. — И вообще, быть прислугой какому-нибудь напыщенному дурелому не собираюсь!

— А я не желаю ждать! Хочу замуж за Адриана! — кричала Аманда. Такое пылкое проявление чувств было ей несвойственно. — Если Миранде все равно, выйдет ли она замуж или не выйдет вовсе, то почему я должна страдать?

— Аманда! — удивленно воскликнула ее мать. — В нашей семье старшие всегда выходили замуж первыми. Так было из поколения в поколение, и я считаю это справедливым. — Она повернулась к Миранде. — Естественно, ты выйдешь замуж, моя девочка! Никуда не денешься!

— А если я старшая, — гордо заявила Миранда, — значит, я унаследую Виндсонг, не так ли? И стану хозяйкой поместья. Ничего другого мне не нужно. Кроме папы, на свете, по-моему, нет ни одного приличного мужчины.

— Миранда, что ты такое говоришь? У каждой уважающей себя женщины должен быть либо муж, либо отец, — сказал Томас Данхем. — Может так случиться, что меня не будет рядом. Кто тебя защитит? Ты старшая. Это так! Но по закону дарственное имение наследует только сын.

У меня нет прямого наследника, следовательно, я должен определить его среди родственников. Я сделал это много лет назад, когда выяснилось, что у твоей мамы больше не будет детей. Так что очередным владельцем острова Виндсонг будет твой кузен из Плимута. Ты и Аманда унаследуете мое состояние, но не Виндсонг.

— Я не смогу унаследовать Виндсонг?! — Миранда прищурилась. — Неужели ты вот так просто возьмешь и отдашь наш остров чужому? С ума сойти! Кто этот кузен? Мы с ним знакомы? Думаешь, он будет любить Виндсонг так же сильно, как я? Нет, нет и нет!

Ни за что не поверю!

— Виндсонг унаследует младший сын моего кузена Джона Данхема. Правда, он никогда не бывал в Виндсонге. Зовут его Джаред.

— Я никогда не отдам ему Виндсонг! Слышишь, папа? Ни-ког-да!

— Миранда, успокойся, — твердо сказала Дороти Данхем. — Замуж ты обязательно выйдешь! Не придумывай. Все девицы твоего круга это делают. Надеюсь, теперь, когда знаешь, что не сможешь остаться в Виндсонге, ты одумаешься и более серьезно отнесешься к выбору будущего мужа.

— Я никого не люблю, — последовал сдержанны" ответ.

— Совсем не обязательно любить. Часто любовь приходит потом.

— Но ведь Аманда любит Адриана, — безжизненным голосом проговорила старшая дочь.

— Верно! К счастью, он отвечает ей взаимностью. В противном случае, дорогая моя, ее чувства к нему не имели бы никакого смысла.

— А папа любил тебя, когда вы поженились? — Миранда поставила вопрос ребром, и Дороти почувствовала нарастающее раздражение. Как это похоже на ее старшую дочь! Вечно ставит людей в неловкое положение! Неужели не понимает, что в обществе существуют общепринятые нормы поведения? Вот Аманда, например, это понимает! Дороти заподозрила, что и Миранда прекрасно это знает, просто намеренно все усложняет, вот и все.

— До помолвки я не была знакома с ним. Однако твои дедушка с бабушкой дали нам время узнать друг друга перед свадьбой, и я полюбила его. И с тех пор на протяжении двадцати лет дня не прошло, чтобы я не благодарила Господа.

— Неужели тебе хотелось уехать из Торвика? Ведь там был твой дом.

— Ну и что! Твой отец жил в Виндсонге, а я хотела быть с ним.

И Аманда не будет слезы лить, уезжая из Виндсонга в Суинфорд-Холл. Правда, любовь моя?

— Конечно, мамочка! Мне, например, все равно, где жить, только бы с Адрианом.

— Вот видишь, Миранда! Когда женщина замужем, только одно важно — быть вместе с мужем.

— Вот еще! — упрямо возразила Миранда. — Может, вам и все равно, вы не любите Виндсонг так, как я. А я люблю родное гнездо! Люблю, и все! Виндсонг мой! И мне плевать на все законы!

Какой-то там Данхем из Плимута выискался! — На глаза навернулись слезы. Этого еще не хватало! Миранда выскочила из комнаты.

— Мамочка, это же несправедливо! Миранда так несчастна, а я такая счастливая! — Аманда вскочила и бросилась вслед за сестрой.

— Ну и как тебе наши доченьки? — Дороти Данхем укоризненно взглянула на мужа. — Что скажешь?

— Понятия не имел, моя дорогая, что Миранда способна на такие глубокие чувства.

— Ах, Томас, ты ужасно избаловал ее, хотя, положа руку на сердце, я ей мало уделяла внимания, шла у нее на поводу, разрешая поступать, как ей заблагорассудится. Так, конечно, проще, но теперь вижу пробелы в ее воспитании. Ничего важнее Виндсонга для нее не существует, ничто другое ее не волнует. — Дороти помолчала. — Думаю, пора выдавать Миранду замуж. И с Амандой проблемы. Лорд Суинфорд — идеальная партия, но он вечно ждать не будет. Не понимаю, почему ты не хочешь сейчас объявить об их помолвке! — Ее голубые глаза заблестели. — Подыграла тебе, и, кажется, удачно.

Поверили, будто в нашей семье принято выдавать сначала старших.

При нынешнем положении вещей просто ум за разум заходит — Дороти Данхем задумалась. — Томас, а может, все-таки объявим о помолвке Аманды или у тебя что-то другое на уме?

Томас Данхем смущенно улыбнулся.

— Любовь моя, от тебя ничего не скроешь! Дело в том, что нужно было внести в завещание кое-какие изменения, прежде чем объявим о помолвке Аманды с лордом Суинфордом. — Он пригладил ладонью седую шевелюру. — Когда думаю, что Джаред Данхем — будущий владелец поместья, сразу же одолевает тщеславие. В завещании он объявляется моим наследником, но оговаривается, что все мое состояние переходит тебе и девочкам. Без денег ему на острове, конечно, делать нечего. Однако в завещание я вставил один любопытный пункт.

Если я умру прежде, чем девочки выйдут замуж, а он женится, мое состояние, исключая твою долю, переходит к нему при условии его женитьбы на одной из моих дочерей. Конечно, я не собираюсь пока умирать, но постоянно тешу себя надеждой, а вдруг в венах будущих владельцев потечет и моя кровь. Ну так вот! Если Аманда выходит первая замуж, то, следовательно, незамужней Миранде достанется щедрое приданое.

— Ах, Томас, ну и хитрющий ты! А еще говорят, будто тщеславие — прерогатива женского пола. Действительно, почему бы не выдать Миранду за Джареда Данхема?

— Бог мой, Дороти, какая ты умница! А сам я до этого и не додумался! Прекрасное решение проблемы… — И он хлопнул ладонями по коленям.

— Только если Джаред Данхем не обзавелся уже невестой или женой!

— Никого у него нет! Недавно получил письмо от его отца.

Спрашивает, не смогу ли я купить веджвудский столовый сервиз. У его жены скоро день рождения. Пишет, что старший сын Джонатан стал отцом в третий раз, а Джаред вовсе не собирается жениться, хотя ему стукнуло тридцать. Думаю, наши планы обрадуют старика Данхема. Сейчас отвечать ему не буду. Доберемся до дома, сразу напишу — изложу все в подробностях.

— Чудесно! Давай объявим о помолвке Аманды до нашего отъезда. Соберемся узким кругом. Только свои… Леди Суинфорд ждет не дождется, когда Адриан женится и подарит ей внука-наследника.

Если мы не объявим о помолвке, она возьмет да и найдет ему невесту. Том, подумай, как бы не пришлось махать после драки кулаками.

— Лорд Суинфорд мужчина или маменькин сынок?

— Перестань, Томас! Мальчику всего двадцать. Мать до безумия его любит. Поздний ребенок… Она родила его лет в сорок.

Лорду Суинфорду, будь он жив, было бы сейчас под семьдесят.

Адриан еще совсем ребенок, но в благородстве ему не откажешь, и он искренне любит Аманду. Объявим о помолвке сейчас, в узком семейном кругу. Официально — зимой, а в июне можно будет обвенчать.

Непременно в соборе Святого Георга на Ганновер-сквер.

— А если Миранда откажется выйти за Джареда? Что тогда?

— Ты же сам постоянно твердишь, будто она умная девушка.

Думаю, поймет, что если не выйдет за Джареда, то не видать ей Виндсонга, и тогда наш план ей покажется вполне подходящим. И вообще, разумный человек не отдает другому то, что принадлежит по праву ему. — Дороти Данхем улыбнулась мужу:

— Люблю тебя, мой дорогой!

Позже, оставшись один, Томас прикрыл глаза и попытался представить Джареда. Он не видел его года три. Ростом, конечно, Бог не обидел! До двух метров сантиметров двадцать недотянул… Поджарый! Похож на свою мать. Черты лица тонкие, темноволосый, а глаза… Господи! Глаза зеленые, точь-в-точь как у Миранды. Нет, у той — настоящая бирюза, а у Джареда — темно-зеленое бутылочное стекло. В самом изысканном обществе Джаред как рыба в воде.

Элегантный. И ведет себя независимо.

Сколько ему было, когда он видел его последний раз?

Двадцать семь. Воспитанный, образованный молодой человек. Теперь ему тридцать. Польстится ли Джаред на какую-то семнадцатилетнюю девчонку? Вдруг не захочет жениться на Миранде?

Томас Данхем с головой ушел в предотъездные хлопоты. Заказал каюты на «Ройал Джордже», договорился заранее, чтобы их высадили у мыса Ориент, на Лонг-Айленде. Оттуда на яхте до острова Виндсонг — рукой подать.

Если он и испытывал легкое беспокойство в отношении Миранды и планов насчет Джареда, виду не показывал.

Накануне отплытия был дан прощальный ужин, на котором торжественно объявили о помолвке молодого лорда Суинфорда с мисс Амандой Данхем. Присутствовали все свои. Правда, вдовствующую графиню Уорчестер своей можно было считать с большой натяжкой, но зато слово лорда Суинфорда могла перечеркнуть только его смерть.

Дороти заранее продумала наряды дочерей. Обе были в одинаковых платьях из бледно-розового шифона. Глубокое каре, короткие рукава-буф. По подолу, горловине, манжетам проложена тесьма с вытканными на ней бутонами роз — чуть темнее цвета шифона.

Длина платья — по щиколотку — требовала соответствующих наряду чулочков и туфелек. Белые шелковые чулки и черные кожаные лодочки без каблуков довершали туалет. Тщательно подобранные украшения добавили последний штрих. Драгоценности отличались скромностью — маленькие серьги колечками с розовыми кораллами и такое же ожерелье. Аманда украсила свою белокурую головку венком из розовых бутонов, а Миранда наотрез отказалась это сделать. Платье с отделкой, как у маленькой девочки, портило Миранде настроение.

Бледно-розовый цвет ей совсем не шел, но он был в этом сезоне в моде, а Дороти хотела, чтобы ее девочки выглядели записными модницами. Когда предложила чуть укоротить длинные, отливающие серебром волосы, Миранда даже вздрогнула. Ладно, пусть мамуля обряжает их в дурацкие тряпки, подумала Миранда, но чтобы остригли, как овцу, этого она не позволит!

Однако Дороти запретила укладывать волосы в шиньон, говоря, что для незамужней девушки это не очень-то подходящая прическа, а Миранда ни за что не соглашалась заплести косы. Пришлось, распустив по плечам длинные серебристые волосы, перехватить их шелковой лентой розового цвета.

Единственное, что радовало в тот вечер Миранду, это неподдельное счастье сестры. Аманда вся так и светилась, и Миранда чувствовала, что та по-настоящему влюблена в Адриана Суинфорда, красивого белокурого молодого человека не очень высокого роста. Приятно было видеть, что и он отвечает сестре взаимностью. Рука его лежала на талии Аманды, и он время от времени украдкой целовал ее, наивно полагая, что этого никто не замечает.

Аманда с обожанием смотрела на предмет своей любви и весь вечер не отходила от Адриана, что обрекло Миранду на нудное общение со своими тремя кузинами.

Первая кузина, Каролина Данхем, впервые в этом сезоне начала выезжать в свет. Это была надменная девица, мнящая себя красавицей. Ни кожи ни рожи! — вынесла вердикт Миранда. Каролина собиралась замуж за старшего сына и наследника графа Эфтона, что усиливало чувство ее собственной значимости. Она считала, что Аманда. нашла себе не самый лучший вариант. Вот ее Персиваль — это да!

Впрочем, что взять с провинциалочки? Каролина была убеждена, что для Аманды и баронет — слишком большая честь.

Две другие — Шарлотта и Джорджина, Каролинины младшие сестры, — весь вечер только и делали, что хихикали, и Миранда с большим удовольствием общалась с надменной Каролиной. Слава Богу, кузены ей не досаждали. Двое старших были поглощены разговорами об аукционах в Таттерсалле, где выставлялись отличные лошади, матчах по боксу, которые должны были состояться в гимнастическом зале Джексона. Когда же поняли, что Миранда не собирается играть в фанты в темной библиотеке, быстро потеряли к ней всякий интерес.

Томас Данхем и его кузен сэр Фрэнсис Данхем стояли у камина и обменивались последними новостями. Дороти, леди Миллисент и вдовствующая графиня Уорчестер сидели на диванчике и оживленно беседовали. Интересно, а где же мамочка Адриана, подумала Миранда. Она оглянулась и с удивлением обнаружила, что та стоит рядом. Леди Суинфорд, пожилая дама маленького росточка, в огромном пурпурном тюрбане, из-под которого поблескивали острые глаза, улыбнулась Миранде, продемонстрировав прекрасные зубы.

— Поболтаем немножечко? — улыбнулась она. — Твои родители сообщили, будто собираются выдать тебя раньше сестры. В Америке есть кто-то на примете?

— Никого, леди Суинфорд! Замуж я не собираюсь, — ответила Миранда, начиная опасаться дальнейшего разговора.

— Вот как? — удивилась леди Суинфорд. — Бедный мой сынок! Сколько же это придется ему ходить в женихах! — Она притворно вздохнула. — Так хотелось понянчить внучат. Увы, увы… Наверное, не доживу.

— Ну что вы, леди Суинфорд! — возразила Миранда. — Вы еще такая молодая! А свадьба состоится уже в июне.

— Разве ты к этому времени успеешь обзавестись мужем? — Леди Суинфорд лукаво взглянула на нее.

— Выйду ли, нет ли — Манди и Адриан поженятся именно тогда, когда наметили.

— Моя девочка, надеюсь, на твое слово можно положиться?

— Безусловно, леди Суинфорд!

Та громко вздохнула.

— Ты просто прелесть, Миранда! — сказала она. — Уж ты мне поверь.

— О чем это вы? — спросила Миранда.

— Да так, ни о чем, дитя мое, — ласково ответила леди Суинфорд, а потом потрепала Миранду по щеке, чем привела ее в еще большее смущение.

На следующий день Данхемы уехали из Лондона. Путь их лежал в Портсмут, откуда они намеревались отплыть в Америку. В Портсмуте остановились на ночь в гостинице, а уже утром, погрузившись на корабль, отправились к родным берегам.

Некоторое время они стояли на палубе и смотрели, как исчезает вдали английский берег, а потом разошлись по своим каютам.

Аманда время от времени бросала взгляды на кольцо с великолепным круглым сапфиром, обрамленным бриллиантами, — подарок ее дорогого Адриана. Она едва сдерживала слезы, сознавая, что надолго покидает жениха. У Миранды плакать причин не было — пребывание в Лондоне ей наскучило, кроме того, она возвращалась домой, к своей единственной любви — Виндсонгу.

«Ройал Джордж» несся к югу на всех парусах при ясном небе и попутном ветре. Капитан Гарди прямо так и заявил, что не помнит, когда это ему сопутствовала такая погода при переходе через Атлантику. На Барбадос прибыли без опоздания, промахнули Карибы до самой Ямайки, потом поднялись к Чарлстону, а далее без остановок шли до Нью-Йорка. В каждом порту, как водится, одни сходили, другие садились, ну и разгружались, конечно.

Наконец они прибыли в Нью-Йорк. Всю ночь стояли в порту — нужно было пополнить запасы свежей воды и продовольствия, взять на борт груз, предназначенный для отправки в Англию. На следующее утро — стоял чудесный солнечный октябрьский денек — «Ройал Джордж» вошел в Ист-Ривер. До Виндсонга оставались ровно сутки пути.

Едва забрезжил рассвет, Миранда разбудила сестру.

— Чего ты вскочила ни свет ни заря? — буркнула Аманда.

— Неужели не хочется посмотреть, как встает солнце над мысом Ориент? — Миранда стащила с сестры одеяло. — Вставай, Аманда!

Вставай, а не то… Ты ведь, кажется, боишься щекотки?

— Ах, Адриан… Как бы я хотела, чтобы он был сейчас здесь вместо тебя! — вздохнула Аманда, неохотно выбираясь из своего уютного гнездышка. — Ой, пол прямо ледяной! Миранда, сжалься надо мной!

Та, удивленно вскинув темные брови, протянула сестре белоснежное нижнее белье из нежнейшего муслина, отороченное кружевами.

— Говоришь, лучше спать с Адрианом? Аманда, ты меня совсем не удивила!

— А я и не собираюсь никого удивлять! Хоть и моложе тебя и не такая шустрая, но в отличие от тебя знаю, что такое любовь. А ты вот нет! У тебя ледяное сердце. Пожалуйста, подай мое платье.

Аманда надела платье с высокой талией, широченными рукавами и повернулась спиной к сестре. Та помогла его застегнуть.

— И шаль захвати! — сказала Миранда. — Я свою взяла.

Утром свежо.

Когда они вышли на палубу, восток уже заалел, а вода по-прежнему была темная и гладкая, как зеркало. Легкий ветерок трепал паруса. Они стояли лицом к корме. Справа сквозь густой серый туман виднелись очертания Лонг-Айленда. Слева, вдалеке, — окутанный туманом берег Коннектикута.

— Наконец-то мы дома, — с облегчением выдохнула Миранда, закутываясь в шаль.

— Неужели это и в самом деле так много для тебя значит? — тихо спросила Аманда. — Думаю, мама с папой заблуждаются. Похоже, Виндсонг так и останется твоей единственной любовью.

— Я знала, что ты так скажешь, — улыбнулась Миранда. — Мы ведь всегда понимали друг друга. Ах, Аманда! Даже подумать страшно, что какой-то кузен нашего папочки может унаследовать поместье.

Бедная Миранда! И помочь ей нечем… Аманда сочувственно сжала руку сестры.

— А-а-а… так вот вы где в такой ранний час! — Томас Данхем неслышно подошел сзади и обнял дочерей за плечи.

— Доброе утро, папочка! — воскликнули они.

— Соскучились по дому? И даже ты, Аманда?

Сестры энергично закивали головами.

— А вот и маяк! Видите, на мысе Гортон! — возбужденно воскликнула Миранда.

— Значит, можно считать, что мы дома, мои дорогие, — рассмеялась Дороти Данхем, появившись на палубе. — Доброе утро, доченьки!

— Доброе утро, мамочка, — радостно ответили они хором.

— Доброе утро, дорогая. — Томас поцеловал жену, и она тоже чмокнула его в щеку.

По палубе взад-вперед сновали матросы. Капитан Гарди подошел к семейству Данхемов.

— Сейчас обойдем мыс Ориент и бросим якорь недалеко от берега. Надеюсь, ваша яхта не заставит себя долго ждать? Хорошо, что попутный ветер! Если не переменится, завтра к ночи рассчитываю добраться до Бостона.

— Моя яхта наверняка нас поджидает, — заметил Томас.

— Отлично, сэр! Хочу сказать, что путешествие с вами и вашей семьей доставило мне истинное удовольствие. — Он повернулся к Аманде. — Мисс Аманда, буду польщен, если летом пожелаете составить мне компанию, когда будете возвращаться в Англию.

— Благодарю вас, капитан! — Она вспыхнула. — Только… мы пока официально не объявляли о помолвке. — Аманда дотронулась до обручального кольца.

— Тогда приберегу поздравления до более подходящего случая, — ответил капитан, и в глазах его вспыхнули веселые искорки. — У самого дочь! Понимаю, как важно, чтобы все условности были соблюдены.

— Виден корабль! — прокричал дозорный.

— Чей? — крикнул капитан.

— Балтиморский клипер, сэр, с американским флагом.

— Название видишь?

— "Спящая красавица".

— Порт приписки?

— Бостон, сэр.

— Гм… — С минуту капитан раздумывал, потом приказал:

— Смит, курс прежний!

— Есть, сэр!

Семейство Данхемов осталось на палубе. Они вместе с капитаном Гарди стояли и смотрели, как клипер стремительно подходил все ближе и ближе. Внезапно его окутало белое облачко, и в ту же секунду над водой пронесся глухой гул.

— Боже милостивый! Они целятся в корму! — с негодованием воскликнул капитан Гарди.

— Эй, там! На «Ройал Джордже»! Приказываю остановиться! — разнеслось по воде.

— Какая наглость! — Капитан чуть не задохнулся от негодования.

— Это что, пираты? — У Миранды даже глаза заблестели от предвкушения необычного приключения, а Аманда отпрянула за спину матери.

— Что вы, мисс, какие там пираты! Просто негодяй америкашка, владелец корабля, развлекается, — ответил мистер Гарди, но, вспомнив, что стоявшие рядом с ним пассажиры тоже американцы, смущенно замолчал.

— Прошу меня простить.

Он кипел праведным гневом. Расправился бы с этим суденышком в два счета, подумал капитан, но не имеет права: у него на борту ценный груз и пассажиры. Мистер Гарди прекрасно понимал, что капитан американского судна ведет себя нагло. Наверняка в морском министерстве сочинили очередной идиотский рескрипт, решил капитан. Не имеет он права открывать огонь, сокрушался мистер Гарди, жизни пассажиров ничто не должно угрожать, и груз необходимо доставить в целости и сохранности.

Между тем клипер подошел вплотную к «Ройал Джорджу».

— Не оказывать сопротивления! — приказал капитан Гарди своей команде. — Леди и джентльмены, нет никаких причин для беспокойства, — обратился он к столпившимся на палубе пассажирам.

Когда оба корабля были надежно сцеплены абордажными крюками, с американского судна на палубу «Ройал Джорджа» ступил высоченный темноволосый американец. Он что-то тихо сказал капитану Гарди. Что именно, никто не слышал, зато ответ капитана услышали все.

— Сэр, у меня на борту нет завербованных матросов! И за тридцать сребреников я никого не продаю — ни американцев, ни англичан!

— В таком случае, полагаю, не откажетесь собрать команду для проверки, — сказал учтивый американец.

— Не откажусь только потому, чтобы положить конец этой комедии! — Капитан обратился к боцману:

— Соберите всех на верхней палубе!

— Есть, сэр!

В этот момент Томас Данхем рванулся к американцу. Протискиваясь сквозь толпу пассажиров, он размахивал тростью с серебряным набалдашником.

— Джаред! Джаред Данхем! — кричал Томас.

Вооруженный дозорный, в обязанности которого входило и наблюдение за командой и пассажирами судов, взятых на абордаж, увидел, как какой-то джентльмен с блестящим предметом в руке бросился к его хозяину. Будучи по натуре человеком горячим, он не стал дожидаться приказа, взял того на мушку и выстрелил.

Выстрел прокатился эхом над водой, и Томас Данхем схватился рукой за грудь. На его улыбающемся лице появилось выражение удивления, потом взгляд его скользнул вниз, и он увидел, как по пальцам заструилась кровь. И он упал… На секунду воцарилась мертвая тишина. Все оцепенели. Первым опомнился Гарди. Он бросился к Томасу и попытался нащупать пульс. Пульса не было. Капитан поднял голову и с ужасом поглядел на собравшихся.

— Он мертв…

— Томас!!! — вскрикнула Дороти Данхем и упала как подкошенная, а следом за ней и Аманда. Лицо американца потемнело.

— Вздернуть его! — закричал он, показав вверх. — Приказа стрелять я не отдавал!

Все дальнейшее произошло в мгновение ока. От толпы отделилась высокая девушка с белокурыми волосами и бросилась к американцу.

— Убийца! — закричала она, набросившись на него. — Ты убил… Ты убил моего отца!

Сначала он попытался уклониться от ее ударов, потом схватил за руки.

— Прошу вас, мисс, успокойтесь! Произошел трагический случай, но виновник уже понес наказание. Видите?

На рее американского клипера болтался не в меру ретивый дозорный. Никто и бровью не повел, ибо закон моря гласит: дисциплина на корабле должна соблюдаться неукоснительно.

— Сэр, сколько смертей на вашей совести? — спросила Миранда.

Ее глаза полыхали такой яростью, что он оторопел. Молодая, конечно, подумал он, поэтому отъявленная максималистка. Столько ненависти… Интересно, так же яростно она и любви отдается! Она вырвалась, и тут его левое плечо пронзила такая острая боль, что он едва не потерял сознание. Оказалось, она всадила. в него нож. По камзолу заструилась кровь, плечо жгло огнем.

— Кто, черт возьми, эта дикая кошка? — спросил он. Капитан Гарди между тем взял у нее нож.

— Это мисс Миранда Данхем, — ответил он — Ваш матрос уложил наповал ее отца. Может, знаете Томаса Данхема, владельца поместья на острове Виндсонг?

— Томаса Данхема? Боже мой! Да ведь это мой кузен! — Американец опустился на колени и осторожно повернул к себе голову убитого. — О Господи! Кузен Том! — Его лицо исказила гримаса ужаса. — У него ведь две дочери! Где же вторая?

Толпа расступилась, и капитан Гарди, указав на два распростертых тела, произнес:

— Леди Данхем и мисс Аманда.

Джаред Данхем встал. Он был бледен, но голос прозвучал твердо:

— Распорядитесь, чтобы семью Томаса Данхема проводили на мой клипер. Тело моего кузена я забираю с собой. — Он глубоко вздохнул. — Последний раз я видел его в Бостоне три года назад. Я никогда не был на острове, и он тогда же пригласил меня погостить в его поместье. А я, помнится, ответил, что еще успею. Какая трагедия!

Наконец-то увижу поместье, наследником которого являюсь… Кто бы мог подумать, что это произойдет при столь ужасных обстоятельствах.

— Вы наследник его поместья? — озадаченно спросил капитан Гарди.

Джаред Данхем горько рассмеялся.

— Да, сэр. Какая горькая ирония судьбы!

Миранда стояла и тихо плакала. Услышав слова Джареда, она сначала не поняла, о чем идет речь, потом до нее дошел страшный смысл его слов. Этот человек… Этот наглый негодяй, виновный в смерти отца, оказывается, не кто иной, как Джаред Данхем.

— Нет! — закричала она.

Джаред с капитаном ошеломленно смотрели на нее.

— Ни за что! Не видать вам Виндсонга!

И она опять рванулась к нему.

— Дикая… Сумасшедшая! — вскрикнул Джаред. — Ну-ну… Нельзя же так! — Он протянул было руку, собираясь погладить ее по щеке, но она отшатнулась так резко, что наверняка бы упала, не подхвати он ее.

Джаред смотрел на ее красивое побледневшее лицо и думал лишь о том, что пропал.

— Отнесите девушку на клипер, — приказал он подошедшему первому помощнику. Взглянув на капитана Гарди, спросил:

— Сэр, она когда-нибудь простит меня?

— Думаю, да, если вы ранили ее сердце, сэр, — ответил, улыбнувшись, капитан английского судна.