44

Джонни и Дэви Деланж сидели перед столом Рода. Оба чувствовали себя неуверенно в большом кабинете с окнами, выходящими на Китченервильскую долину.

Я их не виню, подумал Род, я и сам не привык еще к этому кабинету.

Ковер от стены до стены, кондиционер, оригиналы картин на деревянных панелях стен.

— Я послал за вами, потому что вы лучшие добытчики на «Сондер Дитч»,

— начал Род.

«Оловянные Ребра чего-то хочет», подумал Дэви со всей подозрительностью члена профсоюза к управляющему.

«Несколько слов от нашего спонсора», внутренне улыбнулся Джонни, «перед началом программы».

Род смотрел на их лица и точно знал, о чем они думают. Он сам когда-то работал, получая по ежедневной выработке. «Перестань говорить себе комплименты, Айронсайдз», посоветовал он себе, «это крепкие орешки, на них нелегко произвести впечатление».

— Я вывожу вас из забоев и поручаю специальное задание. Работать будете по очереди дневными и ночными сменами. Отвечать будете непосредственно передо мной, и вся ваша работа будет проводиться в полной тайне.

Они молча и настороженно смотрели на него. Джонни первым нарушил молчание.

— Один взрыв в день? — Он думал об оплате. Если исходить из средних расценок, он заработает много меньше, чем сейчас, при одном небольшом взрыве в день.

— Нет. — Род покачал головой. — Сверхбыстро, взрывы независимые, повышенная оплата.

Оба брата наклонились вперед.

— Независимые взрывы? — переспросил Дэви. Это значит, что они могут взрывать, как только подготовятся. Хорошая команда может произвести три, даже четыре взрыва за смену.

— Независимые взрывы? — повторил Джонни. Такой язык он понимал. Этот способ применялся только в чрезвычайных обстоятельствах, для спасения засыпанных людей. Администрация молчаливо соглашалась во имя быстроты пернебречь обычными процедурами безопасности. Боже, ликовал Джонни, я смогу взрывать четыре, даже пять раз в смену.

— Повышенная оплата? — спросили они одновременно. Это на двадцать процентов больше обычной. Так они заработают целое состояние.

Род кивнул и подождал реакции, которая, как он знал, должна последовать.

Братья Деланж начали искать подвох. Они молча проворачивали разговор в голове, как подозрительная домохозяйка осматривает помидор, потому что он слишком дешев.

— Какой длины штрек? — спросил Джонни. Если короткий, несколько сот футов, то не стоит и браться. Не успеют они приняться за дело, как будет уже кончено.

— Около шести тысяч футов, — ответил Род. Они облегченно переглянулись.

— В каком направлении? — Дэви добрался до самого главного.

— Вы пробьете Большой Черпак и встретитесь с золотоносным пластом на глубине 6 600 футов.

— Боже! — сказал Джонни. — Большой Черпак! — На него это произвело впечатление, но он не испугался. Опасность возбуждала его, он принимал вызов. Родись он чуть пораньше, из него вышел бы отличный пилот истребителя.

— Большой Черпак! — прошептал Дэви. Мысли его метались. Ничто в этом мире или вне его не соблазнит Дэви Деланжа пробивать Большой Черпак. Он испытывал перед ним почти суеверный страх. Само это название несло в себе невыразимую угрозу. Вода. Газ. Карманы рыхлой породы. Прорывы грязи. Все кошмары шахтера.

Конечно, тут нет вопроса, но нельзя и упускать такие деньги. На этих условиях он может заработать десять-двенадцать тысяч рандов.

— Хорошо, мистер Айронсайдз, — сказал он. — Я начну первую ночную смену. Джонни может начать с дневной.

Дэви Деланж принял решение. Он будет работать, пока его сверло не соприкоснется с зеленым серпентином Большого Черпака. Тогда он выйдет из забоя и прекратит работу. До стены он пойдет, дальше — нет.

Потом он сможет перйти на другую шахту, с его репутацией его примут на любую, и он уговорит Джонни уйти вместе с собой.

— Эй, Дэви! — обрадовался Джонни. Он ожидал, что Дэви наотрез откажется.

Теперь он точно сможет купить мустанг, может, модель MGB GT, для Хэтти, провести Рождество в Дурбане и…

Род был удивлен, что Дэви так легко согласился. Он несколько мгновений смотрел на него и решил, что у Дэви глаза хорька. Придется последить за этим ублюдком, подумал Род.

45

Потребовалась целая смена для подготовки. Род выбрал начальный пункт. Главный забой, изгибаясь, отходит от ствола на 66 уровне. В трехстах футах по туннелю в стене вырублено большое помещение. Оно использовалось для ремонта локомотивов, но теперь пустует. Вход в него перекрыли двумя дверьми с вентиляционными установками, и маркшейдер установил свои инструменты и наметил начало туннеля, который прямо, как полет стрелы, пройдет через Большой Черпак и уйдет в неизвестность.

Все окружающее пространство оградили веревками и развесили предупреждающие надписи. ОПАСНОСТЬ НЕЗАВИСИМЫЕ ВЗРЫВЫ Всем мастерам было приказано держать своих людей подальше, локомотивное движение перевели в параллельный тоннель.

На дверях помещения повесили еще одну надпись. ВЗРЫВНЫЕ РАБОТЫ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ ОТКРЫТЫЙ ОГОНЬ Из-за небольших количеств угля и других органических веществ в верхних пластах «Сондер Дитч» была объявлена пожароопасной шахтой и должна была исполнять все правительственные распоряжения по этому поводу. Не разрешались на новых разработках ни спички, ни зажигалки, ни искрящие приборы, потому что всегда приходилось опасаться метана.

Бесцветный, безвкусный, лишенный запаха, доступный для обнаружения только при помощи испытательных ламп, метан представлял собой страшную угрозу. При концентрации в девять процентов в воздухе он взрывоопасен. Принимались строжайшие предосторожности против случайного просачивания метана через трещины или пустоты в камне.

От главных компрессорных труб в забой были проведены ответвления, которые давали необходимое для работы сверел давление в шестьдесят фунтов на квадратный дюйм. Затем сверла, ломы, молоты, лопаты и другие инструменты привезли от главного ствола и выгрузили на 66 уровне в начале туннеля.

В последнюю очередь к началу разработок доставили взрывчатку и уложили в красный ящик. И вот вечером 23 октября 1968 года Дэви Деланж и его команда высадились из клети и направились в неиспользуемую локомотивную мастерскую.

Дэви стоял перед намеченным маркшейдером на стене началом туннеля. Рядом с ним был угрюмый свази старший. За ними без указаний все рабочие занялись своими обязанностями, каждый точно знал, что ему нужно делать.

Бурильщики и их помощники уже тащили свои громоздкие орудия.

— Ты! Ты! Ты! Ты! — Дэви указал каждому, где начинать сверлить, и отступил.

— Шайя! — приказал он. — Давай! — И начался разрывающий барабанные перепонки рев.

Сверление закончилось, и Дэви зарядил отверстия. Из них, как мышиные хвосты, спускались белые фитили. Длина их была тщательно рассчитана, чтобы создалась правильная последовательность взрывов.

— Очистить штрек! — Резко прозвучал свисток старшего, протопали тяжелые башмаки, в химически очищенном воздухе повисла тишина.

— Чиза! — Дэви и старший с горящими воспламенителями в правых руках коснулись висящих хвостов, и все помещение озарилось огнем фитилей. Искаженные гигантские тени двоих метались на стене.

— Все горят! Пошли! — Двое быстро пошли туда, где ждала вся команда.

Сотрясение ударило по барабанным перепонкам, по легким, наступившая тишина показалась ошеломляющей.

Дэви взглянул на часы. По закону полагается подождать тридцать минут, прежде чем возвращаться в трек. Запоздавший взрыв может снести голову. Но даже если этого не случится, там облака ядовитых азотистых газов, которые уничтожают волосяные сумки в ноздрях и делают человека особенно уязвимым к частицам скальной пыли, пытаюшимся проникнуть в легкие.

Дэви ждал тридцать минут, за это время вентиляция унесла все газы и пыль.

Затем один вернулся в штрек. С собой он нес безопасную лампу, ее огонек горел за решеткой из тонкой медной проволоки. Решетка не давала пламени соприкоснуться с метаном в воздухе. Стоя у грубого круглого углубления в стене, он проверил присутствие метана. Внимательно следил за голубым язычком сигнального устройства. Газа нет. Удовлетворенный, он погасил лампу.

— Старший! — крикнул он, и свази подбежал, разматывая шланг.

— Воду вниз!

Только когда стены и все обломки блестели и покрылись каплями, Дэви удовлетворился: теперь пыль прибита, можно возвращать команду.

— Ломы! — крикнул он, и все прибежали, неся длинные двенадцатифутовые ломы.

— Сбивайте! — И рабочие принялись ломами сбивать нависшие на потолке и стенах камни. Двое действовали одним ломом, стальной конец высекал искры из скалы. Освобожденные обломки падали вниз, сначала густо, потом все реже и реже, и наконец потолок очистился. Только тогда Дэви поднялся на груду обломков и снова стал намечать взрывные отверстия.

За ним его команда грузила обломки в поджидавшие вагонетки, а забойщики тащили сверла к новому месту.

За первую ночь команда Дэви произвела три взрыва. Дэви был доволен, поднимаясь в клети к розовому ароматному рассвету.

— Может, завтра сделаем четыре, — думал он.

В раздевалке компании он помылся под душем, пустив горячую воду, так что кожа его покраснела, а он покрывал голову, подмышки, ноги густой пеной.

Потом вытерся грубым толстым полотенцем и быстро оделся. Идя по стоянке к своему старому форду «Англия», он чувствовал себя счастливым и уставшим, голодным и готовым отдохнуть.

Он ехал в Китченервиль на скорости сорок миль в час, солнце только всходило над Краалкопским хребтом. Начинался туманный рассвет, Длинные тени лежали на земле, и Дэвидумал о том, как будет встречать такой же рассвет на своей ферме.

В пригороде мимо него в противоположном направлении проревел монако Джонни. Джонни помахал и погудел, что-то крикнул, но разобрать было невозможно.

— Когда-нибудь он попадется, — Дэви неодобрительно покачал головой. — Здесь скорость только до сорока пяти миль.

Он поставил «Англию» в гараж и прошел через дверь кухни. Девушка банту хлопотала у печи.

— Три яйца, — сказал он ей и прошел в свою спальню. Снял пиджак и бросил на кровать. Потом вернулся к двери и быстро посмотрел вверх и вниз по коридору. Пусто. Ни звука, кроме звона посуды на кухне.

Дэви скользнул по коридору. Дверь в спальню Джонни была приоткрыта, и Дэви беззвучно подошел к ней. Сердце его билось в горле, дышать было трудно от возбуждения и чувства вины.

Он высунулся из-за двери и заглянул внутрь. Сегодня лучше, чем обычно.

Хэтти спит крепко. Джонни шутил, что нужен взрыв динажеля, чтобы разбудить ее. Она никогда не надевала ничего на ночь и никогда не вставала раньше половины одиннадцатого. Лежала она на животе, прижав к груди подушку, волосы ее радостным пламенем раскинулись на зеленой простыне. Утро теплое, и она сбросила одеяло.

Дэви стоял в коридоре. Нерв на веке у него начал дергаться, под рубашкой капля пота скользнула из-под мышки по боку.

На кровати Хэтти что-то неразборчиво пробормотала во сне, поджала колени и медленно перевернулась на спину. Одной рукой она вяло провела по лицу, глаза были закрыты локтем.

Она глубоко вздохнула. Двойные холмики грудей изменили форму под собственным весом и из-за давления руки. Волосы под мышками и у основания живота сверкали красно-золотым цветом. Длинная, гладкая, шелковисто-белая, увенчанная и тронутая рыжим пламенем.

Она чувственно пошевелилась и снова погрузилась в сон.

— Завтрак готов, хозяин, — позвала служанка из кухни. Дэви виновато вздрогнул и отступил.

К своему удивлению, он обнаружил, что тяжело дышит, как будто бежал издалека.

46

Джонни Деланж прислонился к боковой стене забоя, его жесткий шлем надет набекрень, с губ свисает сигарета.

В штреке прогремели взрывы. Джонни распознавал каждый. Когда прогремел последний, он оттолкнулся от стены плечом.

— Это подъемник, — объявил он. — Пошли, Большой Король!

Джонни Деланж не собрался тратить тридцать минут. Спускаясь по треку, он и Большой Король обвязывали рот и нос шарфами. Туннель перед ними заполняли густая сине-белая пыль и газы. Большой Король тащил шланг, брызгая повсюду, чтобы примять пары и частицы.

Они подошли к лаве, Джонни склонился над безопасной лампой. Даже он испытывал почтительное уважение к метановому газу.

— Ломы! — заревел он, не дожидаясь, пока Большой Король закончит смачивать. Рабочие появились в тумане, как призраки. Сразу за ними забойщики склонялись к своим сверлам.

Действуя с расчетливым риском, Джонни привел свои сверла в действие на сорок пять минут раньше, чем Дэви в аналогичных обстоятельствах.

Когда он вернулся за фитилями и взрывчаткой, то обнаружил, что погрузчики столпились вокруг массивной глыбы, целиком отколовшейся от скалы. Пятеро били ее четырнадцатифунтовыми молотами, пытаясь расколоть. Когда появился Джонни, Большой Король нещадно высмеивал работающих.

— Вы похожи на девственниц, которые мелют просо.

Молотоы звенели, высекая из камня искры. Пот катился из каждой поры молотобойцев, смазывая их тела, отлетая от голов сверкающими брызгами при каждом ударе.

— Шайя! — насмехался Большой Король. — Все вместе вы и скорлупу яйца не расколете. Сильнее, парень! Сильнее!

Один за другим они в истощении отходили, грудь их тяжело вздымалась, они шумно глотали воздух раскрытыми ртами, ослепленные собственным потом.

— Ну, ладно, — вмешался Джонни. Камень задерживал всю команду. Необходимы решительные меры.

— Подорву его, — сказал он, и любой правительственный инспектор и специалист по технике безопасности побледнели бы при этих словах.

— Отойдите подальше и отвернитесь, — приказал Большой Король рабочим. Со лба одного из своих людей он снял решетчатые очки, которые предназначены для защиты глаз от осколков. Протянул их Джонни, который надел их на глаза.

Из брезентового мешка он достал палочку динажеля. Она походила на свечу, завернутую в жирную желтую бумагу.

— Дай мне твой нож. — Большой Король раскрыл нож и передал Джонни.

Джонни осторожно отрезал платинку динажеля, похожую на монету, вдвое толще пенни. Остатки палочки снова положил в мешок и отдал его Большому Королю.

— Отойди, — сказал он, и Большой Король отошел.

Джонни задумчиво осмотрел камень и положил в центре его пластинку взрывчатки. Плотнее надел очки и подобрал четырнадцатифунтовый молот.

— Не смотрите, — предупредил он и тщательно нацелился. Потом взмахнул молотом и опустил его на взрывчатку.

В замкнутом пространстве штрека взрыв прозвучал очень громко, в ушах Джонни потом долго шумело. По щеке его покатилась капля крови — царапина от летящего обломка. Запястья болели от отдачи.

— Гвеньяма! — восхищенно сказал Большой Король. — Этот человек лев.

Взрыв расколол камень на три части в форме клиньев. Джонни сдвинул очки на лоб и обратной стороной ладони вытер кровь со щеки.

— Убирайте к дьяволу, — улыбнулся он и повернулся к Большому Королю.

— Пошли. — Он кивком указал на конец туннеля. — Поможешь мне с дырами.

Они работали быстро, запихивая в отверстия взрывчатку и фитили.

Всякий, кто заряжает шпуры, не имея соответствующей взрывной лицензии, совершает преступление, наказываемое штрафом в сто рандов, или двухмесячным заключением, или тем и другим одновременно. У Большого Короля лицензии не было, но его помощь сберегла еще пятнадцать минут.

В эту смену Джонни со своей командой произвел пять взрывов, но когда они поднимались на поверхность, он не был удовлетворен.

— Завтра взорвем шесть раз, — сказал он Большому Королю.

— Может, семь, — ответил Большой Король.

Хэтти ждала его в гостиной. Она бросилась к нему и обняла за шею.

— Ты принес мне подарок? — прошептала она на ухо, и Джонни рассмеялся. Он редко приходил без подарков.

— Принес! — воскликнула она и начала рыться в его карманах.

— Вот! — Она сунула руку во внутренний карман пиджака и вытащила ювелирную коробочку.

— Ох! — Она раскрыла коробочку, и выражение ее лица слегка изменилось.

— Тебе не нравится? — беспокойно спросил Джонни.

— Сколько они стоят? — спросила она, рассматривая фарфоровые раскрашенные серьги в виде попугаев.

— Ну, — стыдливо начал Джонни, — понимаешь, Хэтти, конец месяца, понимаешь, я немного стеснен, понимаешь, и не могу…

— Сколько?

— Понимаешь, — он перевел дыхание, — два ранда пятьдесят.

— О, — сказала Хэтти, — красивые. — И быстро утратила к ним интерес. Она бросила коробочку на полку и направилась на кухню.

— Эй, Хэтти, — сказал вслед ей Джонни. — Не поехать ли нам в Фозвиль? Там сегодня танцы. Потвистуем, а?

Хэтти повернулась, лицо ее вновь оживилось.

— Да, парень, — восторженно сказала она. — Давай. Пойду переоденусь!

— И она побежала по коридору.

Дэви вышел из своей спальни по пути на работу.

— Эй, Дэви, — остановил его Джонни. — Деньги есть?

— Ты опять без денег?

— До зарплаты.

— Слушай, Джонни, в начале месяца ты получил одиннадцать сотен рандов. Все потратил?

— В следующем месяце, — подмигнул Джонни, — я получу две или три тысячи. Тогда посмотришь. Слушай, Дэви, дай пятьдесят. Я веду Хэтти на танцы.

47

Для Рода дни летели, как телеграфные столбы мимо идущей на большой скорости машины. С каждым днем он приобретал все большую уверенность. Он никогда не сомневался, что может руководить подземным производством, теперь в его твердых руках была и вся деятельность на поверхности. Он знал, что его кампания по сокращению стоимости производства начинает приность плоды, но полностью результаты станут известны только после составления квартальных отчетов.

Он лежал без сна в большой резиденции генерального управляющего на верху холма, в которой несколько его личных предметов мебели совершенно затерялись, и беспокоился. Конечно, всегда существует множество мелких беспокойств, но возникают и серьезные прблемы.

Утром в его кабинет зашла Лили Джордан.

— Мистер Иннес придет к вам в девять.

— А что ему нужно? — Херберт Иннес был на «Сондер Дитч» управляющим работ по выделению золота из породы.

— Он мне не сказал, — ответила Лили. Конец месяца наступил, пошел другой месяц, а Лили оставалась с ним. Род понял, что он получил одобрение.

Херби Иннес, дородный и краснолицый, выпил предложенный Лили чай, потчуя Рода подробным описанием каждого удара в воскресном гольфе. После прохождения очередных ворот Род прервал его.

— Ну, хорошо, Херби. В чем дело?

— У нас утечка, Род.

— Большая?

— Достаточно. — Для него утрата одной унции золота в процессе выделения и очистки уже была катастрофой.

— А конкретнее?

— Между промывкой и литьем мы утрачиваем еженедельно несколько сотен унций.

— Да, — согласился Род, — большая утечка.

Двадцать тысяч рандов в месяц, двести сорок тысяч в год.

— У вас есть идеи?

— Это происходит уже некоторое время, еще при Френке Леммере. Мы испробовали все возможное.

Род не совсем разбирался в работах на очистительной фабрике, но не собирался признаваться в этом. Он знал, что руду на поверхности сначала взвешивают и определяют содержание в ней золота и по этим измерениям получают достаточное точное представление о том, сколько золота должно быть получено в конечном счете. Любое несоответствие должно быть расследовано, определен его источник.

— Каков процент очистки в последнем квартале?

— Девяносто шесть запятая семьдесят три.

— Неплохо, — признал Род. Невозможно извлечь все золото из поднятой на поверхность руды, но Херби извлекал почти все, точнее 96,73 процента. Это значило, что из недостающих двухсот унций очень мало уходило в отвалы и шлам.

— Вот что, Херби, — решил Род. — Сегодня во второй половине дня я приду к вам на фабрику. Посмотрим все вместе, может быть, свежий глаз что-нибудь и подметит.

— Возможно. — Херби сомневался. — Мы все испробовали. Сегодня литье. В какое время вас ждать?

— В два часа.

Начали они с головы ствола, куда каждые четыре минуты поднимается клеть с породой, так называемая «копи», и весь груз руды вываливается в бетонный желоб. Груз в каждой клети классифицируется либо как «руда», либо как «пустая порода».

Руда сбрасывается в огромные накопители, а пустая порода по конвейеру уносится в промывочную, там она промывается, прежде чем отправиться в отвал. Таким образом собираются крошечные частицы золота, прилипшие к пустой породе.

Херби прижал губы к уху Рода, чтобы перекричать грохот падающей в желоб породы.

— Этот конец меня не беспокоит. Тут сплошь камень, очень мало блеска.

— Херби использовал сленговое название золота. — Чем ближе к концу, тем опаснее.

Род кивнул и вслед за Херби начал спускаться по стальной лестнице, пока они не достигли двери внизу накопителей. Через нее они прошли в подземный туннель, очень похожий на туннель на сотом уровне.

И здесь вдоль туннеля двигался широкий конвейер, в который из накопителей поступала руда. Род и Херби шли вдоль конвейера до того места, где он проходит под большим электромагнитом. Здесь они ненадолго задержались. Электромагнит извлекал все куски металла, которые попали в руду на пути в рудосбросы и накопители.

— Много извлекаете? — спросил Род.

— На прошлой неделе четырнадцать тонн, — ответил Херби и, взяв Рода за руку, провел его через дверь рядом. Они оказались на открытом дворе, напоминавшем площадку для сбора металлолома. Гора ломов, кирок, ручных буров, лопат, стальной проволоки, клещей, цепей, гаечных ключей, четырнадцатифунтовых молотов и других изогнутых и неузнаваемых кусков металла заполняла двор. Все проржавело, использованию не подлежало. Все эти обломки извлечены из руды магнитом.

Род сжал челюсти. Перед ним явное выражение небрежности, отношения «это не мое, это компании» его подчиненных. Эта груда металлолома сама по себе означала ежегодную потерю сотен тысяч рандов.

— Об этом я позабочусь, — подумал он.

— Если хоть один такой молот попадет в мельницу, она разлетится на куски, — меланхолично заметил Херби и повел назад, в конвейерный туннель.

Лента резко уходила наверх, они пошли рядом с ней по мостику. В течение пяти минут они поднимались, Херби пыхтел, как паровая машина. Сквозь отверстия в стальной плите под ногами Род видел, что теперь они в сотнях футов над поверхностью.

Конвейер подходил к голове высокой башни и сбрасывал свой груз в зияющую пасть решета. Падая, руда подвергалась классификации по размеру, и большие обломки напрявлялись в размалыватели, которые прерващали их в куски размером с кулак.

— Что-нибудь заметили? — спросил Херби, едва скрывая свой сарказм.

Род улыбнулся ему.

Они начали спуск по казавшейся бесконечной стальной лестнице. Решета гремели, размалыватели скрежетали, барабанные перепонки Рода взмолились о милосердии.

Наконец они достигли поверхности и прошли в помещение мельниц. Это был огромный зал из гальванизированного железа размером с ангар крупного аэропорта. Не менее ста ярдов в длину и пятидесяти в высоту, он был заполнен рядами цилиндрических мельниц.

Всего их пятьдесят, каждая толщиной в паровозный котел и вдвое длиннее. В них попадает руда, измельченная размалывателями. Мельницы вращаются, и стальные шары в них прерващают руду в порошок.

Если и раньше шум был ужасен, тут он стал вообще непереносим. Род и Херби не пытались разговаривать друг с другом, пока не оказались в сравнительно тихом отделении сепараторов.

— Здесь мы начинаем работать, — объяснил Херби. Он указал на ряд светло-синих шестидюймовых труб, которые выходили их помещения мельниц.

— Здесь порошкообразная руда смешивается с водой, превращаясь в густую пасту. Тут высвобождается примерно сорок процентов золота.

— Никто не может добраться до этих труб? Вы проверили все возможные утечки? — спросил Род. Херби кивнул.

— Но взгляните сюда!

У дальней стены стоял ряд клеток. Они были сделаны из толстой стальной сетки, размер ячейки не позволял просунуть палец. Тяжелые стальные двери были забраны решеткой и закрыты на замок. Снаружи у каждого ряда клеток стояли работники банту в чистых белых комбинезонах. Они управляли кранами, регулировавшими поступление измельченной руды через трубы.

Херби остановился у одной клетки.

— Блеск! — указал он. За тяжелой стальной решеткой серая паста из рудного порошка поступала из отверстий на наклонную резиновую поверхность. Поверхность была гофртрована, вся в глубоких бороздах, и в каждой борозде благодаря своему весу оседало свободное золото. Золото лежало слоем толщииной в масло на сэндвиче, придавая резиновой поверхности грязно-желтый цвет.

Род схватился за сетку и потряс ее.

— Нет, — рассмеялся Херби. — Так не добраться.

— Как вы снимаете золото с поверхности? Есть у кого-нибудь доступ к сепаратору? — спросил Род.

— Сепаратор очищается автоматически, — ответил Херби. — Смотрите.