* * *

— Для ловушки нам нужна приманка, — сказал Гарет Суэйлз.

Вместе с Джейком Бартоном он сидел на корточках в тени «Свинки Присциллы». В руке у Гарета была короткая ветка, и он рисовал ею свой стратегический план отражения нового удара итальянцев.

— Всадников посылать не стоит. Однажды это сработало, второй раз не пройдет.

Джейк ничего не ответил, только нахмурился, склоняясь над сложной схемой, начерченной на песке.

— Командира танкистов мы довели до нужного состояния. Теперь, стоит ему только увидеть броневик, и он полетит за ним, как…

— Как кобель за сукой, — сказал Джейк.

— Совершенно верно, — ответил Гарет. — Именно это я и собирался сказать.

— Ты это уже однажды сказал, — напомнил ему Джейк.

— Мы вышлем один броневик — одного вполне достаточно, а второй оставим в резерве, вот здесь, — Гарет ткнул веткой в свою схему. — Если что-нибудь произойдет с первым…

— Например, в задницу попадет бризантный снаряд…

— Вот именно. Если это произойдет, в игру вступит второй броневик и доведет ее до конца.

— Послушать тебя, так все выглядит просто грандиозно.

— Пирожное, да и только, старина. Положись на испытанный военный гений Гарета Суэйлза.

— Кто поведет первый автомобиль? — спросил Джейк.

— Бросим монетку, — предложил Гарет, и серебряная Мария-Терезия, как по волшебству, оказалась у него в руке.

— Орел, — сказал Джейк.

— Не везет, старина, вот он, орел.

Джейк действовал со скоростью кидающейся на добычу мамбы[17].

Он схватил Гарета за запястье и задержал его руку, в которой уже готова была исчезнуть монета.

— Вот еще, — запротестовал Гарет. — Неужели ты действительно предполагаешь, что я могу… — Он покорно пожал плечами.

— Я не имею в виду ничего дурного, — ответил Джейк, разглядывая монету на ладони Гарета.

— Приятная леди эта Мария-Терезия, — прошептал Гарет, — красивый высокий лоб, очень чувственный рот… Распутница была, можно поклясться.

Джейк отпустил его руку и поднялся на ноги, стряхивая с брюк пыль, чтобы скрыть неловкость.

— Давай, Грег, поторапливайся, — крикнул Джейк.

Юный харари наблюдал за приготовлениями, которые велись на площадке, где стояли броневики.

— Удачи тебе, старина, — сказал Гарет вслед уходившему Джейку. — И не высовывайся слишком.

Джейк Бартон сидел на краю башни «Присциллы», опустив длинные ноги в люк, и смотрел вверх, на горы. Видны были только их подножия, а сами горы круто поднимались к огромным и громоздящимся массам облаков, отвесно устремлявшимся в небо.

Они клубились и расползались с медлительной вязкостью патоки по скалистым отрогам. Горы исчезли, как будто облако-монстр проглотило их, и эта мягкая масса вздымалась и опускалась, будто утроба, переваривающая свою добычу.

Впервые с тех пор, как они вошли в горную местность Данакиль, солнце было скрыто облаками. От облаков потоками исходил холод. Ледяные пальцы порывистого ветра дотягивались до Джейка, мускулистые предплечья покрылись гусиной кожей. Его передернуло от холода.

Грегориус сидел рядом с ним на башне и тоже смотрел в серебристые и темно-синие грозовые тучи.

— Начинаются большие дожди.

— Здесь?

— Нет, здесь внизу, в пустыне, не будет, а там, в горах, прольются настоящие ливни.

Несколько мгновений Джейк смотрел на величественные и грозные громады, потом повернулся к ним спиной и обвел взглядом равнину на востоке, прочерченную редким пунктиром деревьев. Но никаких признаков итальянского продвижения не было, хотя разведчики доносили о нем. Джейк снова повернулся и навел бинокль на склон горы у входа в ущелье, откуда Гарет должен был просигналить ему о передвижениях противника. Но кроме валунов и щебня на крутом склоне ничего не было видно.

Он перевел свой испытующий взгляд ниже, туда, где маленькие красные дюны, как небольшие морские волны, лизали каменистые рифы гор. Поверхность пустыни была изрезана морщинами дюн, поросших скудной бледной травой. Но во впадинах между дюнами выбился густой жесткий кустарник. Кустарник был высокий и достаточно густой, чтобы в нем могли спрятаться сотни харари. Под прикрытием кустарника они терпеливо ждали, лежа ничком. Гарет придумал, как расправиться с итальянскими танками, он же послал Грегориуса в город Сарди, велев ему взять с собой сто человек и пятьдесят верблюдов. Под руководством Грега они сняли рельсы на сортировочной станции, погрузили их на верблюдов и по опасной дороге доставили вниз, в пустыню.

Гарет объяснил, как они будут действовать рельсами, разделил своих людей на партии по двадцать человек в каждой и тренировал до тех пор, пока они не были в достаточной мере готовы к тому, что им предстояло. Теперь оставалось «Свинке Присцилле» заманить итальянские танки в дюны.

Гарет рассчитал, что если танков у итальянцев не будет, они смогут продержаться неделю у входа в ущелье. Харари он расположил слева и в центре, на выгодных позициях, которые тесно смыкались с позициями галла на правом фланге. Пулеметы «викерс» сделали бы любую попытку итальянцев атаковать без прикрытия танков самоубийственной.

Им пришлось бы прокладывать себе дорогу в ущелье с помощью артиллерии и воздушных бомбардировок. А это отняло бы у них примерно неделю, конечно, если удастся удержать раса Голама от наступательных действий, что представлялось весьма затруднительным, так как в старых жилах раса текла кровь истинного воина.

Овладев входом в ущелье, итальянцы погонят эфиопов вверх, но чтобы пробиться наверх и занять город Сарди, опять потребуется неделя, конечно, при том же условии, что рас ограничится оборонительными боями.

Уж если итальянцы доберутся до верхнего края ущелья, еще день или два их можно будет удерживать с помощью броневиков, но когда они выйдут из строя, наступит конец. По плоскогорью итальянцы легко выйдут на дорогу в Дэссе, после чего капкан захлопнется. Оставалось только надеяться, что добыча успеет ускользнуть.

Все это Гарет изложил по телеграфу Ли Микаэлу в императорскую ставку на озере Тана. В ответ князь также по телеграфу передал ему благодарность императора и заверения, что судьба Эфиопии будет решена в течение двух недель.

«Если вы удержите ущелье две недели, вы до конца исполните свой долг, вы заслужите благодарность императора и всего народа Эфиопии».

Итак, неделю надо было продержаться на равнине, но тут все зависело от первой встречи с итальянскими танками.

Наблюдения Гарета и Джейка, подкрепленные сведениями лазутчиков, свидетельствовали, что танков у итальянцев осталось четыре. Они должны были уничтожить все танки одним ударом, от этого зависела вся оборона ущелья.

Джейк вдруг обнаружил, что отключился от действительности, полностью погрузившись в мысли о задачах, которые перед ним стояли, и о шансах, которые у них оставались. Грегориус положил руку ему на плечо.

— Джейк! Сигнал.

Он быстро взглянул на подножие гор, бинокль ему больше не требовался. Гарет подавал сигнал с помощью примитивного гелиографа, который он соорудил из бритвенного зеркальца. От ярких солнечных зайчиков глазам было больно даже на таком расстоянии.

— Они двигаются через долину в один ряд. Все четыре танка при поддержке моторизованной пехоты, — прочитал Джейк сигналы и скользнул на водительское место. Грегориус тем временем обогнул броневик и взялся за ручку.

—Ах ты, моя умница, — поблагодарил Джейк «Присциллу», когда мотор деловито загудел.

Грегориус нырнул в башню, и Джейк крикнул ему: — Я буду говорить, когда тебе стрелять.

— Да, Джейк.

Глаза юноши горели гневом, Джейк ухмыльнулся.

— Весь в дедулю.

Они быстро набрали скорость и взлетели на вершину дюны, поднимая длинное облако пыли и тем самым оповещая весь белый свет о своем местонахождении.

Итальянские танки в ряд шли через пустыню примерно в двух с половиной километрах с фланга.

—Теперь стреляй, — крикнул Джейк.

— Есть стрелять!

Грегориус скорчился над «викерсом», он вывернул его под максимально возможным углом и только ждал момента, когда можно будет открыть огонь.

Джейк резко повернул руль, и «Присцилла» помчалась прямо в пасть врагу.

«Викерс» над головой Джейка тарахтел, гильзы со звоном отскакивали от стальных башен, едкий дым щипал глаза Джейку до слез.

Прищурившись, Джейк все же видел, как над пустыней пролегла огненная дуга, как появлялись фонтанчики пыли и грязи, поднятые пулями. — Молодец парень, — проворчал Джейк. С мчавшегося, подпрыгивавшего на ходу броневика на максимальном удалении Грегориус стрелял отлично. Конечно, никакого вреда пулемет танкам нанести не мог, зато мог разозлить танкистов и вовлечь их в погоню.

Только Джейк подумал об этом, как башня одного из танков повернулась и командир указал стрелку цель. Развернулся и короткий толстый ствол «шпандау» и исчез из поля видимости Джейка — он смотрел прямо под дуло ствола.

Он медленно досчитал до трех — столько времени должно было понадобиться стрелку, чтобы как следует прицелиться, и крикнул:

— Уходим!

И так газанул, что «Присцилла» встала на два колеса и свернула в сторону от наступавшего в линию противника. Уголком глаза Джейк видел вспышку и почти сразу же услышал свист пролетевшего мимо снаряда.

— Чертов сын, совсем близко, — пробормотал он и потянулся откинуть люк. Закрывать его было бессмысленно — «шпандау» пробил бы броневик в любом месте, как игрушку из папье-маше, а Джейку в течение следующих самых рискованых минут крайне необходим был обзор.

Мчась вдоль вытянувшихся в линию танков, Джейк видел, что теперь они стреляют все, и каждый танк бросался за ним, когда он мчался мимо. Они сломали весь боевой порядок в надежде накрыть «Присциллу» огнем.

Следующий снаряд разорвался совсем рядом, в открытый люк посыпался песок и гравий. Теперь они все выстроились против него, пора было снова сломать их строй.

Джейк выплюнул песок изо рта и крикнул:

— Стреляй!

«Присцилла» рванула прямо на танки, при ее старомодном облике она выглядела чопорной викторианской матроной, не признающей никаких компромиссов.

Они были близко, до ужаса близко, Джейк даже слышал, как пули «викерса» стучат по броне итальянского танка. По флажку Грегориус понял, в каком из танков находится командир, и сосредоточил огонь на этой машине.

— Хорошая мысль, — проворчал Джейк. — Раззадорь этого ублюдка.

Только он договорил, как совсем рядом с ними раздался громовой удар, впечатление было такое, будто великан стукнул молотом по стальной броне.

«Нас подбили», — подумал Джейк отчаянно, в ушах у него шумело, нестерпимо воняло горелой краской и металлом. Он вывернул руль, «Присцилла», как всегда, — отозвалась послушно, повернула прочь от итальянских танков.

Джейк привстал и высунул голову в открытый люк. Теперь он увидел, насколько им повезло. Снарядом снесло одну из скоб, которые он приварил к бортовому выступу, чтобы укрепить на броневике ящики с боеприпасами, зато сам корпус остался нетронутым.

— Ты в порядке, Грег? — крикнул он, опускаясь на сиденье.

— Они гонятся за нами, Джейк, — ответил ему Грегориус, не обращая внимания на удар. — Они все гонятся за нами.

— Мать честная, — сказал Джейк, еще раз круто свернув, чтобы сбить с толку итальянских стрелков.

Еще один снаряд лег рядом, от разрыва заболели барабанные перепонки, и оба невольно вздрогнули.

— Мы слишком вырвались вперед, Джейк, — крикнул Грегориус, и Джейк, искоса взглянув на него, увидел, что он открыл люк и высунул голову. «Не везет», — подумал Джейк. Если они будут обгонять итальянцев слишком быстро, то может возникнуть опасность, что танки бросят преследование.

Еще один снаряд разорвался рядом, покрыв их завесой пыли, и Джейк стал вести «Присциллу» зигзагами. Она летела как птица со сломанным крылом.

— Теперь они нас нагоняют, — радостно сообщил Грег

— Необязательно говорить об этом с таким удовольствием, — пробурчал Джейк, но голос его потонул в вое пролетавшего снаряда.

— Они по-прежнему преследуют нас, — закричал Грег, — и по-прежнему стреляют.

— Это я заметил.

Джейк смотрел прямо вперед, немилосердно бросая «Присциллу» из стороны в сторону. Вершина первой дюны была примерно в восьмистах метрах от них, но показалось, что прошел час, пока Джейк не почувствовал подъем и они не перевалили на другую сторону, оказавшись наконец в безопасности. Броневик зигзагами мчался вниз, как горнолыжник; спустившись с, откоса, Джейк по маневрировал, пока не установил «Присциллу» так, что над дюной торчала только башня.

— Отлично, Джейк, — крикнул Грегориус восторженно, когда обнаружил, что может опять стрелять. Он склонился над «викерсом» и стал давать короткие очереди по всем четырем танкам, которые с бешеным ревом мчались прямо на них через долину.

С этой позиции за дюной Грегориус поливал огнем надвигающиеся танки, доводя латинский темперамент до бешенства: итальянцы бесились, как бесится буйвол от укусов мухи це-це.

— Теперь достаточно, — решил Джейк, оценив расстояние до вражеских танков. Теперь до них было меньше четырехсот пятидесяти метров, снаряды из их пушек ложились вокруг крохотной мишени, которую представляла собой башня «Присциллы».

— Отсюда надо к черту выбираться, — сказал Джейк.

Он резко вывернул руль и начал спускаться по склону дюны во впадину. Когда броневик пробирался через густой кустарник, Джейк мельком увидел людей, в ожидании притаившихся под кустами. На них были только набедренные повязки, люди сбились в кучу возле длинных стальных рельсов. Двое из них едва увернулись из-под тяжелых колес «Присциллы».

Силой инерции они преодолели склон следующей дюны, из-под задних колес вырвался столб песка; достигнув вершины, броневик сразу же ухнул вниз, так что у Джейка с Гретом дух захватило.

Джейк выключил мотор, оба выскочили из открытых люков и побежали обратно на дюну, увязая в сыпучем песке и тяжело дыша. До вершины они добрались как раз в ту секунду, когда итальянские танки показались на противоположной дюне. Их гусеницы перемалывали сыпучий песок; танки взобрались на гребень дюны и с ревом сползли в долину. Они вломились в густой кустарник, и в тот же момент оттуда выросли голые человеческие фигуры. Они окружили чудовищные машины, как муравьи налетают на дохлых блестящих скарабеев.

На каждый стальной рельс приходилось по двадцать человек. Используя рельсы как таран, люди всадили их между колесами с обеих сторон каждого танка. Гусеницы сразу же втянули рельсы, затем лопнули и полетели в воздух. Этот металлический скрежет для инженера, который делал эти машины, показался бы стоном живого существа, ужасным предсмертным ржанием лошади.

Все произошло очень быстро, все четыре танка лежали безмолвные и искореженные, навсегда вышедшие из строя, вокруг них были распростерты тела двадцати или более того эфиопов, которых настигли разлетевшиеся гусеницы. Тела эти были так изломаны и истерзаны, словно попали в зубы какому-то чудовищному хищнику.

Сотни уцелевших полуобнаженных людей накинулись на танки, с дикими воплями они колотили голыми руками по их броне. Итальянские стрелки, находившиеся внутри танков, вели беспорядочный огонь из своих пулеметов, но башни больше разворачиваться не могли и прицелиться было нельзя. Кроме того, они еще и ничего не видели, потому что Джейк снабдил десяток эфиопов ведерками с моторным маслом, перемешанным с грязью, и они залепили этой смесью смотровые щели. Экипажи танков оказались замурованными и ничего не могли предпринять, а нападавшие лезли на них как безумные. Шум стоял такой, что Джейк не услышал, как подъезжает броневик Гарета.

Он остановился на гребне соседней дюны, люки открылись, из них выскочили Гарет Суэйлз и рас Голам.

Рас, размахивая над головой мечом, помчался вниз по склону к своим людям, которые облепили разбитые танки.

Гарет издали по-рыцарски приветствовал Джейка, но за насмешливым жестом скрывалось уважение, и Джейк это почувствовал. Оба побежали навстречу друг другу во впадину, где под песком и наваленными сверху ветками были закопаны канистры с бензином.

Гарет все же потратил несколько секунд на то, чтобы похлопать Джейка по плечу и сказать:

— Ну что, все шесть угробил? Неплохой результат!

Они принялись быстро откапывать канистры, а откопав, шатаясь, пошли сквозь низкорослый кустарник к останкам танков. Они несли в каждой руке по канистре.

Джейк передал одну канистру Грегориусу, который уже взобрался на ближайший танк, а дедушка его старался своим мечом поддеть крышку люка. Глаза его горели и дико вращались, пронзительный клич «Лу-лу!» вырывался изо рта, в котором сияли вставные зубы, — рас был охвачен страстью неистового воина.

Грегориус поставил канистру на бортовой выступ и проткнул тонкий металл кончиком своего кинжала. Под давлением паров прозрачная жидкость с шипением вырвалась из отверстия.

— Как следует поливай! — крикнул Джейк. Грегориус улыбнулся и облил бензином весь корпус. В воздухе стоял резкий запах, над горячим металлом поднимался туман испарений.

Джейк побежал к следующему танку. Карабкаясь по разбитой гусенице, он одновременно откручивал крышку со своей канистры.

Обходя ствол торчавшего из башни пулемета, он сверху поливал бензином танк до тех пор, пока на солнце не заблестела мокрая броня и пока во все щели не потекли струйки горючей жидкости.

— Назад! — крикнул Гарет. — Все назад!

Он обрабатывал другой неподвижный танк и теперь стоял на дюне с незажженной сигарой в углу рта и коробкой спичек в руке.

Джейк легко соскочил с танка и побежал туда, где ждал Гарет, продолжая на бегу лить бензин.

— Быстро! Всем убраться, — снова приказал Гарет.

Грегориус тоже прокладывал бензиновый след к Гарету.

— Уберите кто-нибудь старого дурака, — с раздражением крикнул Гарет.

Вокруг ближайшего танка приплясывал и вопил старый рас, и Джейк с Грегориусом, бросив свои пустые канистры, помчались обратно. Приседая, чтобы не попасть под свистевший в воздухе меч, Джейк обхватил старика вокруг костлявой груди и оторвал от земли, после чего передал в руки внука. Рас вопил и вырывался, но они вдвоем тащили его прочь от смертельной опасности.

Гарет чиркнул спичкой и поднес ее к сигаре. Как следует раскурив ее, он прикрыл огонек ладонью, чтобы он хорошенько разгорелся.

— Повеселимся, ребята, — пробормотал он. — Жжем чучело Гая Фокса. Дай ему в глаз. Повесь его на фонаре… — Он поднес горящую спичку к пропитанной бензином земле. — … и оставь его висеть, пока не издохнет.

Секунду ничего не происходило, потом бензин рванул с такой силой, что заболели барабанные перепонки. Полоса кустарника сразу же превратилась в ревущий ад, пламя кипело, бурлило, скакало и выло в воздухе пустыни, угрожающие очертания танков скрылись под огненной завесой.

Эфиопы смотрели с дюн, в благоговейном страхе они взирали на содеянное ими самими разрушение.

Один рас все плясал и вопил возле самой кромки огня, размахивая мечом, в котором отражались красные всполохи.

Люки ближайшего танка открылись, оттуда выпрыгнули три человека, едва различимые за завесой пламени и дыма. Сбивая огонь, уже охвативший их мундиры, они взбирались на дюну.

Рас помчался к ним, меч сиял и свистел в его руках. Голова командира танка, казалось, торчала из охваченных огнем плеч, когда меч снес ее. Голова упала назад и покатилась вниз по дюне, как мяч, а обезглавленное тело упало на колени, из шеи бил багровый фонтан.

Рас припустил за двумя другими, его люди заревели и бросились догонять его. Джейк страшно выругался сквозь зубы и рванулся вперед, чтобы остановить их.

— Спокойно, старина, — Гарет схватил Джейка за руку и оттащил его в сторону, — сейчас не время для добрых дел в духе бойскаутов.

Внизу кровожадно ревели эфиопы — они накидывались на уцелевших из других танков, и страшные вопли итальянцев, как хлыстом, били Джейка по нервам.

— Оставь их, — Гарет тащил Джейка прочь. — Это не наше дело, старина. Предоставь этих бедняг их судьбе. Таковы правила игры.

Перевалив через дюну, они оба прислонились к стальному телу «Присциллы». Джейк задыхался от отвращения и ужаса. Гарет нашел в нагрудном кармане слегка искривившуюся сигару, тщательно расправил ее и сунул Джейку в рот.

— Я уже говорил тебе — твои прекраснодушные сентиментальные поступки плохо обернутся для нас всех. Они бы разорвали тебя на куски, если бы ты сунулся туда.

Он поднес Джейку спичку.

— Ладно, старина… — он дипломатично сменил тему. — Итак, самая большая трудность преодолена. Нет танков — нет проблем, как гласит фамильный девиз Суэйлзов, — он слегка усмехнулся, — Теперь мы можем удержать их здесь неделю. И не о чем беспокоиться.

Внезапно потемнело и похолодало. Тьма и прохлада заставили обоих взглянуть на небо.

За последний час темные тучи сползли вниз, полностью окутав горы, и закрыли солнце над пустыней Данакиль. Из этого темного толстого матраса на равнину уже проливались бесцветные струи дождя. Джейк почувствовал, что на лоб ему упала капля, и стер ее тыльной стороной ладони.

— Да, немного покапает, — прошептал Гарет, и как бы в подтверждение его слов глухой удар грома раздался в горах, в густых облаках сверкнула молния, осветив их изнутри адским пламенем.

— Однако ж будет дело… — шепнул он еще и тут же оборвал себя. Оба насторожились.

— М-да, будет дело… весьма странно все…

Во влажном воздухе, прорываясь сквозь ворчание грома, слышалась ружейная и пулеметная стрельба. Казалось, где-то рвется шелк, — из-за большого расстояния и плотной облачности эти звуки совсем не представлялись грозными.

— Чертовски странно, — повторил Гарет. — Там никакой стрельбы не должно быть.

Стреляли у них в тылу, вероятно, уже у самого входа в ущелье.

— Пошли, — рыкнул Джейк, доставая из люка «Присциллы» бинокль и уже карабкаясь по красному сыпучему песку на самую высокую дюну.

Сквозь облачность и потоки дождя ничего не было видно, зато стрельба слышалась теперь беспрерывно.

— Это не просто стычка, — пробормотал Гарет.

— Да, — согласился Джейк, — это настоящий бой. — Он упорно старался разглядеть хоть что-нибудь в бинокль.

— Что там, Джейк? — спросил подошедший Грегориус.

Следом за ним на дюну взбирался и его дед, однако он двигался медленно — возраст и буйные страсти даром не обходятся.

— Мы не знаем, Грег. — Джейк не отрывал глаз от бинокля.

— Я ничего не понимаю, — потряс головой Гарет. — Если итальянцы решили провести разведку боем, они должны были наткнуться либо на наших у подножия гор, либо на галла на севере. У раса Куллы там превосходная позиция. Мы бы услышали… Они не могли пройти туда без боя…

— А в середине мы, мимо нас они тоже не прошли, — добавил Джейк.

— Что-то непонятно…

В этот момент на гребень дюны взобрался рас. Он устало остановился, вынул изо рта свои зубы, тщательно завернул их в платок и ткнул в какое-то потаенное место необъятного шамма. Рот его превратился в темную пустую дыру, и он сразу стал дряхлым стариком.

Грегориус торопливо рассказал деду, в чем дело. Слушая его, старик вонзил лезвие своего меча в песок, чтобы очистить его от запекшейся крови. Потом вдруг заговорил дрожащим старческим голосом.

— Мой дедушка говорит, что рас Кулла — кусок сухого дерьма похотливой гиены, — спеша, переводил Грегориус.

— Еще он говорит, что мой дядя Ли Микаэл сделал ошибку, решившись иметь с ним дело. И вы ошиблись, положившись на него.

— Что означает эта абракадабра?! — раздраженно перебил его Джейк и, подняв бинокль к глазам, оглядел всю равнину от самого ущелья Сарди. — Провались оно все к черту! Эта сумасшедшая женщина! Она обещала, она клялась мне, что не будет соваться, и вот вам, пожалуйста!

Из-за завесы дождя, почти неразличимая под низко ползущими тучами, приближалась крошечная точка песочного цвета, в которой собравшиеся на дюне безошибочно узнали «Мисс Попрыгунью». Даже на таком расстоянии Джейк разглядел черную голову Сары в открытом люке высокой старомодной башни.

Джейк бегом бросился с дюны вниз им навстречу.

— Джейк! — Голос Вики перекрыл шум работавшего двигателя.

Еще не остановив машину, она высунулась из люка, ее золотые волосы трепал ветер, глаза казались огромными на белом встревоженном лице.

— Какого дьявола вы здесь?! — свирепо заорал Джейк.

— Галла! — крикнула Вики. — Они ушли! Все до единого!

Резко затормозив, она буквально вывалилась из люка, так что Джейку пришлось подхватить ее.

— То есть в каком смысле — ушли? — спросил Гарет, подходя.

С башни, жарко блестя глазами, ему ответила Сара:

— Ушли, испарились как дым, гнусные горные бандиты!

— Они обнажили свой фланг! — воскликнул Гарет.

— Там никого нет. Итальянцы прошли без единого выстрела. Их там несколько сотен. Они уже у самого ущелья. Лагерь захвачен.

— Джейк, они бы перерезали наших харари, без бойни не обошлось бы, и Сара от имени деда приказала им оставить правый фланг.

— О Боже!

— Теперь они пытаются пробиться обратно в ущелье, но итальянцы прикрывают его пулеметами. О, Джейк, это ужасно, пустыня просто усеяна трупами.

— Все потеряно. Все, чего мы добились одним ударом, пропало. Они нарочно послали танки, отвлечь нас. Основной удар был на левом фланге. Но откуда вы знаете, что галла предали нас?

— Как говорит мой дедушка, нельзя полагаться ни на змей, ни на галла.

— Джейк, надо спешить! — Вики схватила его за руку. — Они отрежут нас!

— Верно, — буркнул Гарет. — Нам надо вернуться в ущелье и встретить их на нашей первой оборонительной линии, иначе они прямиком махнут на Аддис-Абебу. — Он повернулся к Грегориусу. — Если мы будем пробиваться в ущелье вместе с ними, — он указал на сотни полуодетых, безоружных харари, которые сейчас по одному тянулись из-за дюн, — то никого из них в живых не останется. Могут они пройти через горы своими тропами?

— Они же горцы, — просто ответил Грегориус.

— Тем лучше. Вели им уходить. Пусть присоединятся к нам у первого водопада. — Теперь он обратился к остальным: — А у нас другого выхода нет, как пробиваться в ущелье, иначе останемся без броневиков. Если сделаем это быстро и одновременно, то у нас есть шанс. Молите Бога, чтобы итальянцы не успели развернуть свою артиллерию. Поехали!

Он схватил раса за руку и поволок к той дюне, на которой они оставили свой броневик.

— Садитесь за руль, — приказал Джейк Вики. — Мотор не выключайте. Мы сейчас подъедем на своих машинах. Вы должны быть в середине. Гоните и не останавливайтесь ни в коем случае, пока мы не окажемся в ущелье. Вы слышите меня?