Огры сделали сальто и взлетели вверх. Нити голубого света, бьющего из ног, удерживали их под потолком. В этом положении они двигались не менее легко, чем по полу, - у Анариса от этого зрелища даже голова закружилась. Он посмотрел на тарканцев - на их лицах, как и полагалось, отсутствовало всякое выражение.
      Но он скорее всего не знает, как Пожиратель Солнц усиливает суеверные страхи. А вот тарканцы, как и все нижние чины, хорошо знают, что только потомки хореян способны повелевать демонами-карра.
      - Достаточно, гностор, - сказал Эсабиан, и Анарис вернулся к настоящему.
      Лисантер поклонился и выключил пульт. Огни на "лицах" огров погасли, но, даже отключенные, они излучали угрозу.
      Барродах боком пробрался мимо них к Эсабиану и сказал с низким поклоном:
      - Мой господин, я только что получил рапорт от одного рифтера Таллиса Й'Мармора, который вернул себе контроль над своим кораблем.
      Эсабиан прищурился - он помнил это имя, но больше никакой реакции не проявил. Барродах подключил свой блокнот к пульту Лисантера, и они выслушали рапорт Таллиса с самого начала.
      Анарису важен был только смысл - он знал, что копия рапорта будет ждать его на собственном пульте. Ювяшжт скрупулезно передает ему все, что касается рифтеров, хотя приказы Анариса пока были немногочисленны. Кроме того, разжалованный офицер Терреск-джи, имевшая несчастье оказаться у коммуникатора, когда рифтеры показали Ювяшжту свой гнусный фильм во время битвы при Артелионе, теперь, стараниями Моррийона, стала связистом на Пожирателе Солнц. Поэтому у Анариса имеется и запасный источник информации. Пусть себе Барродах воображает, что держит все под контролем. Это даст Анарису время узнать побольше, а вот Барродах будет о нем знать далеко не все.
      Когда на экране появился панархистский адмирал, глаза Эсабиана весело блеснули.
      - Это кто такой?
      Барродах сверился со своим блокнотом.
      - Кестлер. В Артелионском банке данных значится как капитан - но теперь, судя по знакам отличия, командует флагманом.
      - Стало быть, он сменил Карра - Джеф Кестлер, Гроза Рифта?
      Барродах стрельнул глазами в сторону Анариса.
      - Он обрекает так называемую амнистию на провал, объявляя о ней лично.
      Однако Ювяшжт усилил надзор, уделяя повышенное внимание рапортам и инспекциям.
      Бори не смотрел на Анариса, но тот хорошо понимал, что подобное вмешательство в пусть даже номинальную область Барродаха выставляет его нерешительным и некомпетентным.
      Эсабиан, которому наскучило слушать, махнул рукой, и Барродах выключил пульт на подсчете Таллисом времени, которое займет переналадка компьютера, Аватар вышел, и Барродах, напоследок глянув сердито на Анариса, заторопился за ним.
      "Дурак ты, дурак", - с улыбкой подумал Анарис.
      9
      АРЕС
      Фиэрин лит-Кендриан, задержавшись на садовой дорожке, оглянулась на анклав. Яркий солнечный свет диффузоров достиг Южного полюса, стало смеркаться, и тени искусственного вечера падали от деревьев на длинный, низкий дом. Никого не было видно - даже десантников, неусыпно стерегущих покой правителя Тысячи Солнц.
      На нижнесторонний взгляд Фиэрин эти тени были слишком коротки для вечера - они скорее соответствовали ненастному полдню. Но теперь это был ее дом, несмотря на всю его странность.
      "Я подопечная Панарха", - думала она, идя к транстубу. Но что это, собственно, значит? В экономическом смысле - это хорошая острастка для всех сторонников Тау Шривашти, которые зарятся на имущество ее семьи. И как бы ни уменьшилось это имущество в результате махинаций Штулафи Й'Талоба и нынешнего правителя Торигана, она может с полным правом потребовать его назад. В политическом смысле - это мягкий намек ее могущественным дальним родственникам Вакиано на то, что им следует быть повнимательнее к своей родне,
      В жизни это означает, что она проводит каждый день с людьми, выше которых в Панархии нет - по крайней мере в социальном плане. На военных совещаниях, которые могут теперь происходить в любое время суток, она не присутствует, по все часы, свободные от посещений Осри Омилова, посвящает светской жизни в анклаве. Вечера... обеды... завтраки... балы... прогулки...
      Она до сих пор не понимала, почему Панарх принял в ней участие - разве что из-за своего путешествия на одном корабле с ее братом. Как бы то ни было, он поступил так из чистого альтруизма - никакой выгоды от этого он не имел. Этот долг она никогда не сможет ему вернуть, но попытаться все-таки надо.
      Капсула задерживалась, но на остановке в кои-то веки никого не было. Высоко на северном полюсе сквозь янтарную зарю светились огни каких-то больших строений. Закат еще долго не погаснет. Режим середины лета казался Фиэрин волшебным временем: даже если он не совсем походил на ториганское лето, он производил такой же эффект на кристаллы, зеркала и драгоценности. Они впитывали теплый свет и возвращали его назад, преобразуя самым чудесным образом.
      Так же, как это делают люди в Галерее Шепотов. Возможно, поэтому Ваннис и выбрала этот час. Тонкость этой двойственной символики заново поразила Фиэрин. Она чувствовала в Ваннис неизведанные еще глубины.
      Быстро и настороженно оглядевшись вокруг, Фиэрин вздохнула. Тау больше нет, и его сообщников тоже, включая ту страшную женщину, которая продала координаты Пожирателя Солнц Должару, - но Фелтона, зловещего телохранителя Тау, так и не нашли.
      Станет ли он преследовать ее? Никаких причин для этого как будто не было, но Фиэрин по-прежнему видела его в кошмарных снах.
      Вернувшись мыслями к анклаву, она ощутила удовлетворение от проведенного с пользой дня. Перспектива скорых боевых Действий, хотя ни Брендон, ни Ваннис об этом не говорили, начинала сказываться на всех. Открыто это не проявлялось - они оба были для этого слишком хорошо воспитаны. Но им случалось задумываться за столом, когда их было только трое; они настораживались, когда пульт подавал определенные сигналы; в своем узком кругу они говорили друг с другом лишь о самых банальных вещах, но делали усилия, чтобы занять Фиэрин. Как будто я ребенок. Нет - как будто я не знаю чего-то плохого, что известно им обоим.
      Фиэрин под влиянием импульса предложила им исполнять роль хозяйки на некоторых обязательных мероприятиях, и они приняли это с непритворной благодарностью. С этого времени они стали чаще отлучаться из анклава - но, насколько она могла заметить, не вместе.
      "Ну и пусть я не понимаю, что происходит, зато на Большом Турне я была молодцом", - подумала она с насмешливой улыбкой в свой адрес, и глухой рокот под ногами возвестил о прибытии капсулы.
      Топот бегущих ног позади заставил ее круто обернуться, и она приняла уланшийскую стойку, в которой тренировалась каждый день. Но женщина, бегущая по дорожке, была ей знакома: маленькая, с кожей темной, как у самой Фиэрин, с большими шоколадными глазами. Она присутствовала на турне, которое закончилось около часа назад. Фиэрин запомнила ее именно потому, что та показалась ей знакомой - только она не могла вспомнить откуда.
      - Генц Кендриан? - с усмешкой спросила женщина.
      - Да? - Фиэрин приняла нейтральный вид, но приготовилась отвергнуть всякую попытку навязать ей разговор.
      - Ах, эта дулусская манера смотреть - как будто от меня пахнет, засмеялась женщина. - Я Дерит Й'Мадок...
      - Теперь понятно. Вы репортер.
      - Верно. Мы следили за процессом вашего брата и беседовали с членами его команды. Видели вы нашу передачу об "Ух Ты имени Л'Ранжа"?
      - Нет. - Не станет же она говорить этой женщине, что на яхте Тау большинство каналов было для нее закрыто. К "новостям" он питал холодную, смертную ненависть.
      - Неужели так заняты были? - подняла брови женщина.
      - Там, где я жила, это было недоступно, - с извиняющимся жестом пояснила Фиэрин.
      Дерит подняла веки, и Фиэрин подумала, не совершила ли она ошибки. Впрочем, что бы я ни сказала, она все равно не отвяжется.
      Капсула подошла, и Дерит села в нее вместе с Фиэрин. К несчастью, там против обычного оказалось почти просторно и не было шанса затеряться в толпе. Дерит уселась прямо напротив Фиэрин и подалась вперед.
      - По поводу вашего брата... - начала она.
      - Поговорите с ним самим, - прервала Фиэрин.
      - Я бы с удовольствием. Где его можно найти?
      - Там же, где всю их команду. - Фиэрин понимала, что это слабо.
      В улыбке Дерит не было ничего враждебного, но блестящие глаза смотрели с наводящей смущение прямотой.
      - А команда где? Фиэрин потупилась.
      - Вы ведь знаете, что они пропали, правда? - продолжала Дерит. - Но это вас не слишком расстраивает - значит, вы знаете, где они.
      Фиэрин подняла на нее глаза.
      - Пожалуйста, не спрашивайте - я все равно ничего не могу вам сказать.
      - Хорошо, не буду. - Дерит откинулась назад. - Я вижу, что с вами мне ничего не светит. Но мы будем спрашивать других, пока не выясним, где они и почему они исчезли.
      - Но зачем?
      - Что - зачем? - удивилась Дерит.
      Фиэрин сжала губы, но долго сдерживаемые чувства помимо ее воли вырвались наружу.
      - Зачем вы пристаете к людям? Не кажется ли вам, что некоторые вещи остаются в секрете не без причины? Или жареные факты для вас важнее... важнее всякой этики?
      - Значит, их исчезновение имеет отношение к этике? - невинно осведомилась Дерит.
      - Ничего подобного, - вспыхнула Фиэрин. - Я хотела только сказать, что такие, как вы, лишены всякого понятия об этике.
      Капсула отошла от станции, набирая скорость. Дерит подождала, когда вошедшие усядутся, и продолжила:
      - Откуда мне знать, по какой причине они исчезли? Может быть, здесь что-то нечисто. Или произошла какая-то ошибка. Но отчего бы это ни произошло, это может коснуться всех.
      - Почему вы так говорите? - Фиэрин сжала руки у себя на коленях.
      - Есть две вещи, которые, если в них вступишь, сразу липнут к тебе и воняют так, что всякому ясно. Вторая - это политика. Это на мгновение рассмешило Фиэрин.
      - Но мой брат не имеет никакого отношения к политике - не больше, чем я.
      - А вот тут вы ошибаетесь. Я, конечно, подразумеваю политику в широком смысле слова - например, общение с влиятельными людьми. Не станете же вы отрицать, что находитесь в самом центре событий и ваш брат тоже некоторое время находился в нем. Ваша судьба, хотите вы того или нет, как-то повлияла на жизнь высокопоставленных лиц, которые, в свою очередь, влияют на жизнь всех остальных людей. Важно то, что вы делаете. Приходя к власти, вы теряете право на личную жизнь - ведь только зная, что и почему вы делаете, нижестоящие еще могут как-то влиять на ваши решения.
      Как было с Тау на Тимбервелле. В результате восстания он был низложен, и "новости", очевидно, помогали распространять информацию против него.
      - Я вижу, вы меня понимаете, - сказала Дерит.
      - Да, мне ясна ваша цель - хотя иногда ваши действия кажутся мне такими же непостижимыми, как решения, принимаемые лидерами.
      - Мы стараемся узнать то, что люди хотят услышать, - улыбнулась Дерит. - А новости неизменно вызывают у людей аппетит - и чем они грязнее, тем лучше.
      Фиэрин взглянула на экран - следующая станция была "Сады Джихана".
      - Мне пора, - сказала она. А если ты за мной увяжешься, Ваннис разделается с тобой получше, чем я.
      Но Дерит не сделала никакой попытки за ней увязаться.
      .- Галерея Шепотов, я полагаю? - спросила она с грустной, озадачившей Фиэрин улыбкой. - К пяти часам? Мог бы получиться неплохой репортаж, но пусть этой помойной ямой занимаются другие.
      - Вы так настроены против Галереи Шепотов?
      - В этом, должно быть, проявляется коренное отличие поллои от Дулу. Я побывала там как-то раз. Бред какой-то. Фу!
      Фиэрин засмеялась и вышла из капсулы.
      Ваннис ждала ее на скамье под тихо позванивающим колокольным деревом. В теплом свете заката, отражаемом мраморными плитами, она точно сошла с живописного полотна Утерянной Земли: прелестное голубое платье, нитка жемчуга в замысловато уложенных, цвета красного дерева волосах и поза, достойная королевы.
      Увидев Фиэрин, она улыбнулась. Глаза у Ваннис, как и у Дерит, были карие, но более светлые, с зеленовато-золотистыми искрами.
      - Едва отделалась от репортерши, - сказала Фиэрин.
      - От репортерши? Что-то имеющее отношение... к вашему брату?
      - Хотела узнать, куда он делся, - кивнула Фиэрин. - Сказала, что все равно это выяснит.
      - Это, конечно, была Дерит Й'Мадок? Я так и думала, что она вас не минует. - Ваннис встала, с легкой улыбкой оправляя юбки. - И вы сказали ей, что...
      - Я ничего не сказала. - Фиэрин никогда не умела разгадать, что на уме у Ваннис.
      - А она не упомянула о том, почему так хочет это выяснить?
      - Она сказала, что занималась процессом и что я нахожусь в центре событий, и прочла мне лекцию о том, что люди, стоящие у власти, не имеют права на личную жизнь.
      Ваннис помолчала, стоя так тихо, что Фиэрин даже се дыхания не замечала. Но выражение ее лица не изменилось, и голос звучал все так же мягко, когда она, взяв Фиэрин под руку, пошла с ней по обсаженной цветами дорожке к Галерее.
      - Итак, это был вызов? Интересно.
      - Вызов? Кому - мне?
      - Тем, кому они докучать не осмеливаются.
      - Если вы о Брендоне, то его еще поймать надо, - засмеялась Фиэрин. Я его вижу только на занятиях по уланшу, а ведь мы живем в одном доме. Посмотрев на Ваннис, она решилась немного рискнуть: - А вас теперь вижу только на прогулках и за столом иногда. Неужели он и вас таскает на военные совещания?
      Ваннис беззвучно рассмеялась.
      - Нет, своим временем я распоряжаюсь сама. Что мне хотелось бы знать, так это что с нами будет после атаки на Пожиратель Солнц.
      - Вы хотите сказать - после нашей победы? У Ваннис дрогнули уголки рта.
      - Дорогая моя, нам очень повезет, если эта война закончится при жизни нашего поколения. Если мы не возьмем Пожиратель Солнц, Должар загонит нас на Окраины и еще дальше. А если мы одержим победу, нам придется гоняться за остатками их флота и вышибать рифтеров с захваченных ими планет, несмотря на Пакт Анархии.
      Они уже дошли до дверей Галереи.
      - Каким неприглядным представляется в ваших устах будущее, скривилась Фиэрин. Ваннис успокаивающе пожала ее локоть.
      - В таком случае оставим будущее и положимся на мудрые достижения прошлого.
      Они вошли внутрь, где действовало правило: говорить только на заданную тему либо о том, что ты слышал. Фиэрин оставила при себе невысказанные вопросы, сознавая, что ей нужно хорошенько подумать. Молча они пошли вперед по выложенной плитками дорожке. Водяные стены по обе стороны с громким плеском падали к их ногам. Дальше тропинка разветвлялась, и Ваннис повернула сначала в одну сторону, потом в другую. Кругом переговаривались, иногда шепотом, голоса, а однажды послышался тихий, интимный смех.
      Ваннис, неодобрительно наморщив красивый лоб, свернула прочь, и нежелательные звуки заглушил водопад, на этот раз невидимый.
      - Метафора - признак умения мыслить, - улыбнулась Ваннис.
      - В таком случае, - произнес тихий женский голос, - обсудим мысль, высказанную одним утонченным человеком лет за пятьсот до того, как наши предки покинули Землю: "Самое полное счастье, возможное в этой жизни, - это состояние покоя, время от времени оживляемое моментами удовольствия".
      - Если мне будет позволено, исключительно в интересах дискуссии, занять позицию оппонента, - вмешалась женщина постарше, - то я скажу, что счастье, или удовольствие, если кто-то предпочитает этот термин, - понятие далеко не однозначное для каждого человека. Одни избирают удовольствия чувственные, как вульгарные, так и утонченные, другие - удовольствия духовные, умственные, удовольствие испытывать сильные эмоции, удовольствие быть добродетельным.
      - Добродетельным? - повторил кто-то под аккомпанемент негромкого смеха.
      - Добродетельным, - подтвердила женщина.
      - Оригинально, - протянул молодой голос, придав этому слову, как водится, совершенно обратный смысл. Фиэрин не нужно было видеть спорщиков, чтобы представить себе иронический жест, которым это сопровождалось.
      - Раз уж я так заинтересовала вас, дорогая, позвольте мне развить свою мысль, - сказала старшая - ее спокойная ирония как бы подчеркивала вульгарность ее молодой собеседницы. - Добродетель в моем понимании вовсе не отрицает радости и удовольствий. Слишком суровая добродетель не привлекает, а отталкивает; даже тот, кто уважает стезю, лишенную удовольствий, сам ей следовать не стремится.
      За этим последовал одобрительный шепот, и внезапно разговор, как это часто случалось в Галерее, прекратился.
      В этот миг Фиэрин услышала голос - вернее, его слабое эхо, - который вел какую-то мелодию. Ваннис слегка повернула голову в его сторону, но на перекрестке свернула в заросли папоротников, прочь от него.
      - Природе как будто нравится, когда ее имитируют, - произнес мужчина.
      - Любовь идет на убыль, - заметила Ваннис, - но его партнерша об этом еще не знает.
      "Как она сумела расслышать это в его голосе?" - удивилась Фиэрин.
      - Да, - откликнулась женщина, совсем юная, судя по тембру и энтузиазму. - Моя наставница, художница, придерживалась того же мнения. Она показывала мне, как природа с помощью света и тени создает шедевры на воде и полированных поверхностях. Эти ее этюды и вызвали у человека желание подражать еще в доисторические времена.
      "Может, она и молода, но отнюдь не глупа", - подумала Фиэрин.
      - Имитация идеала, - засмеялся мужчина. - Когда-то понятие "идеал" имело божественный смысл.
      - В школе нам говорили, что древние были убеждены, будто художники лучше служат богам, чем поэты.
      - Неплохой удар по помпезности, - с полузакрытыми глазами промолвила Ваннис. - Что-то я никак не могу узнать его
      голос.
      - Ш-ш, - сдерживая смех, остановила ее Фиэрин. - Ответный удар.
      - ...молодые и чувствительные, но неискушенные не сразу различают в хоре отдельные партии, а на картине - оттенки, перспективу, рисунок, гармонию цвета, хотя на чувства все это действует совместно...
      - Недостойный прием, - презрительно бросила Фиэрин под тихий смех Ваннис. - Использует ее возраст в качестве аргумента. - Ваннис сжала ее локоть, и они направились в другую сторону.
      Следующий голос они узнали сразу: Элоатри, Верховная Фанесса.
      - Нельзя рассуждать о любви, оставляя в стороне элемент неожиданности.
      - Это наше свойство - вечно выискивать что-то новое, - возразил другой голос, постарше, резкий, несмотря на дулусский распев.
      - Если вы позволите мне внести небольшую поправку...
      - Сделайте одолжение.
      - Тот, кто ищет, всегда видит или чувствует нечто неожиданное, но есть неожиданность более тонкого порядка: обыкновенность, предстающая в неожиданном для нас виде.
      - Проще говоря, - сказал резкий голос, - одни любят то, что знают, а другие то, чего не знают.
      - Пределы нам ненавистны, - размеренно, будто читая стихи, произнесла Верховная Фанесса. - Мы стремимся расширить сферу своего присутствия. Мы черпаем удовольствие в том, что смотрим вдаль.
      Они умолкли, и снова послышалось пение. Ваннис заметно затаила дыхание. Еще несколько шагов - и настала полная тишина.
      Фиэрин чуть было не высказалась вслух, но вовремя вспомнила правило. Заново сформулировав в уме свою реплику и улыбнувшись своему серьезному отношению к этой игре, она сказала:
      - Вот уж не думала, что у любви может быть что-то общее с религией.
      Ваннис вскинула голову порывистым, почти резким движением.
      - Я тоже, - сказала она. - Я тоже.
      Не слыша больше ничего примечательного, они все-таки продолжали свою прогулку, пока в третий раз не услышали пение. Тогда Ваннис повернула к выходу и почти сразу же рассталась с Фиэрин, приветливая и улыбающаяся, как всегда.
      Уже на подходе к анклаву Фиэрин вдруг спросила себя, откуда Ваннис известно, что репортеры не обращались к Брендону с просьбой дать интервью.
      Дерит Й'Мадок устало плюхнулась в кресло.
      - Что, без толку? - спросила Тови из-за пульта, опустив подбородок на руки.
      - Это ты о чем? - невинно осведомилась Дерит. Тови ухмыльнулась, и Дерит, оглянувшись, увидела в дверях Ника. - Это тебе надо было поговорить с Кендриан, - сказала она ему. - Может, ты бы что-нибудь из нее и выудил.
      - Инстинкт подсказал мне, что это должна быть женщина. И без айны.
      - Бедняжка сама не своя от страха. Телос! Она и меня заразила - даже пропала охота нажимать на нее.
      - Но она знает, где они?
      - Наверняка. Мои вопросы с самого начала подразумевали, что она это знает, и она даже не пыталась отрицать. Но это дохлый номер - разве что Панарх узнает от нее, что мы разнюхиваем в этом направлении.
      - Вот и ладно. Значит, ты не совсем уж зря потрудилась - в отличие от нас, остальных. - Ник потянулся и зевнул, вызвав эпидемию зевоты у прочих сотрудников. - Как ни противно в этом сознаваться, - добавил он, - тут нам здорово помог 99-й. Омплари раскопал то, что раздобыли они.
      Все взгляды обратились на программиста, бледного и изнуренного. У Дерит из солидарности заболели виски и лоб - она знала, как действует мозгосос, если долго им пользоваться.
      - Это был эксперимент. Их послал Омилов. - Мог прижал пальцы к опухшим, красным глазам. - Гессинав заложила повсюду логические бомбы, предназначенные в основном для Флота, - но приберегла немного яду и для Омилова, и один из ее сюрпризов пробил многообещающую дыру в системе безопасности, куда и влез программист 99-го. Этот ход ведет в проект "Юпитер". Я воспользовался своим портом и вытащил вот это. - Омплари показал на свой пульт. - Решайте сами, что это значит.
      Все сгрудились вокруг пульта.
      - Рассказывай дальше, - сказала Дерит, убрав с полдюжины пустых контейнеров из-под алигрианского чая.
      - Омилов запланировал эксперимент, который они должны были провести подальше от Ареса, в сопровождении фрегата "Эмрис". В чем суть эксперимента, я так и не понял.
      - Когда он проводился? - спросил Ник.
      - В день суда. Юмек присвистнул.
      - Может, они погибли во время бунта? Гессинав пыталась натравить на них толпу, чтобы прикрыть свое бегство. Омплари, морщась, покачал головой.
      - Они все явились на борт своего корабля - совершенно легально. Только они - десантников с ними не было. Они стартовали вместе с "Эмрисом", как и было запланировано, но назад "Эмрис" вернулся без них.
      Эти слова у всех вызвали шок.
      - Ты хочешь сказать, что "Телварну" вывели в космос и взорвали? дрогнувшим голосом спросила Лиэт.
      - Не знаю. Но я воспользовался уцелевшим куском гессинавского червяка и послал его проследить за передвижениями экипажа "Телварны" по записям в вахтенных журналах. Самое интересное то, что некоторые из них ночью накануне суда побывали в анклаве, а капитан ушла оттуда только утром.
      - Мог, а нельзя ли с помощью твоего червяка посмотреть, что записал в тот день журнал "Эмриса"? - спросил Ник.
      - Попробую. Если система меня еще не засекла, можно будет проскочить.
      - Давай прямо сейчас, а?
      - Что это значит? - спросила Тови, переводя взгляд с Ника на Дерит. Я, видно, заработалась - ничего не соображаю.
      - Либо рифтеров взорвали, либо они улетели, - пояснила Дерит.
      - И если имел место второй вариант, то "Телварна" - единственный гражданский корабль, покинувший Арес после начала войны, - добавил Ник. Неужели им доверяют настолько, что позволили улететь рифтерской темпатке, должарианке к тому же? Без всякой охраны? С недавним громким репортажем 99-го это как-то не вяжется. Должарианцам требуются рифтеры на Пожирателе Солнц - чтобы активировать станцию, по мнению многих.
      - Вот, по-моему, то, что вы ищете, - прервал их Омплари, выводя на большой экран структуру из окон. Он нажал несколько клавиш, и световые импульсы побежали по звеньям, подчеркивая отдельные участки.
      Ник застучал пальцами по столу.
      - Я так и знал, что здесь кроется какой-то паскудный секрет. Вы поглядите только! Приказ прервать задание исходит из анклава - от самого Панарха.
      - Выходит, Панарх их не посылал, - нахмурилась Дерит. - Что это значит?
      - Ну, теперь выбирайте, - сказал Омплари. - Я могу вскрыть там еще один узел - потом нас вышибут, да и выследить могут. Где копать?
      Ник указал на корабельный журнал "Эмриса".
      Омплари осторожно вскрыл его, и они просмотрели запись о том, как капитан сопровождающего корабля пыталась вернуть рифтеров обратно. После веселого и дерзкого ответа связиста "Телварны" на экране появилась метка ушедшего в скачок корабля.
      - Ну вот, - проворчал Юмек. - Опять тупик.
      - Ты думай головой, - возразил ему Ник, принимаясь бегать по комнате. - Ты же видел, как вела себя капитан "Эмриса". Она знала, как знал и тот, кто отдал приказ, что на "Телварне" скачковые системы действуют - иначе она бы просто приказала им вернуться. Куда же они отправились?
      - Но если они знали, что скачковые работают, а на борту находится темпатка, которая может получить целую планету, если запустит Пожиратель Солнц, почему они просто не взорвали "Телварну"?
      - И правда - почему? - после долгой паузы произнес Юмек.
      - Это неспроста, - кивнул Ник. - Есть еще что-то, о чем все умалчивают.
      - Что, к примеру? - шумно вздохнула Лиэт. - Думаешь, Панарх спал с кем-то из них? Или со всеми сразу?
      - Это уж чересчур, даже для Дулу, - буркнул кто-то. - Рифтеры, должарианка, парень, связанный с келли, - может, и выжигатели мозгов заодно?
      - Кто знает, какого пола эйя? - спросила Лиэт.
      - И есть ли у них вообще пол? - подхватила Тови.
      - Как будто Дулу не все равно, - заметил Омплари. Все, даже Ник, засмеялись.
      - Даже если Панарх спал с ними со всеми, стоит ли затрагивать его на этот предмет? - сказала Дерит. - Он теперь популярен, а сексуальные штучки срабатывают, только когда человека не любят.
      - Она права, - поддержала Тови. - Хреново будет, если мы состряпаем постельную историю про Панарха, а она ничего нам не даст.
      - Даст! - Ник продолжал метаться по комнате, трогая все, что попадалось под руку. - Подумайте сами! Мне наплевать, с кем и как он спит, но как бы он ни был связан в телварновскими рифтерами, сам факт существования такой связи затрагивает нас всех.
      - Шишки будут молчать, сам знаешь, - медленно проговорила Дерит. - Что до самого Панарха, он, могу поспорить, согласится дать интервью, но ровно ничего не скажет - а у меня не хватит умения вытянуть из него то, что он сам открыть не захочет. Может, у тебя хватит?
      - Сомневаюсь. - Ник покрутил головой и хмыкнул. - Послушать нас, так можно подумать, что интервью с Панархом уже назначено. Далеко же мы ушли со времен Реджинальского Облака. Ну, так или этак, а пора приступать к боевым действиям. Вдруг удастся раскрутить кого-то, кто не так хорошо умеет прятать свои секреты.
      - Провоцировать будем? - усомнилась Лиэт. - Рискованно. Дерит развалилась в кресле, сложив руки на груди.
      - А не начать ли нам с закрытых блоков? Например, с Пятого, где жили наши рифтеры.
      10
      ПОЖИРАТЕЛЬ СОЛНЦ
      Анарис отодвинулся назад, бросив рапортичку на свой тяжелый, резного дерева письменный стол. Интересно, подумал он с улыбкой, как расценит Барродах его интерес к статистике по использованию туалетов. Не запросить ли статистику отравлений при пользовании клизмами, чтобы доставить Барродаху, определенно страдающему запором, новый повод для тревог?
      У Анариса вырвался смешок. Моррийон, работавший с блокнотом, молча передал его хозяину. Тот быстро просмотрел запись первой попытки Вийи включить станцию и заодно, повторно - запись своей собственной реакции. Сам он помнил только, что очнулся в своей постели с головной болью, по интенсивности не уступающей сверхновой. Одно ясно: при следующей попытке надо будет сконцентрировать все имеющиеся стазисные заслонки вокруг его кровати. Новые брать рискованно, учитывая повышенный интерес Барродаха к ним.
      Анарис вернул блокнот секретарю и уставился на потемневший от времени гобелен, припоминая свои, короткие пока, беседы с Вийей.
      Спокойное лицо, подобранная поза - результат многолетних занятий уланшу. А свое непредсказуемое чувство юмора, умение фехтовать словами она переняла не просто от панархистов - от Дулу. По-видимому, с Должара ее спас бывший любовник Брендона Аркада Маркхем лит Л'Ранжа, с которым Анарис пару раз встречался. В памяти остался быстрый обмен перемежаемыми смехом репликами, легкие дулусские жесты, доверительные товарищеские отношения этих двух юношей - белокурого и темноволосого. Как странно сложились события, приведшие к встрече Вийи с Брендоном. Как видно, ни благодарность за свое спасение после бегства с Шарванна, ни рейс на Артелион и обратно не помешали ему засадить Вийю и ее команду в тюрьму, стоило ему добраться до Ареса.
      Выбросив Брендона из головы, Анарис сосредоточился на Вийе. Она такой же гибрид, как и он сам. Ее мотивы и реакции разгадать трудно, и это делает ее еще интереснее. Ему, привыкшему внушать страх, ненависть или раболепное поклонение, занятно было общаться с человеком, который не старался ему угодить, проявляя к нему очень относительный интерес, и, несмотря на то, что признавал его главенство, никакого страха не выказывал.
      Но за этим спокойным фасадом скрывался устрашающей силы дар. Анарис знал, что его рудиментарный пси-талант - лишь свечка рядом с солнцем Вийи. Как ей удалось прикоснуться к Сердцу Хроноса, не испытав реакции, от которой Анарис страдал при очередной попытке каждого из темпатов? Он сам ни разу не трогал Сердца, да и не собирался, пока не научится как-то обуздывать эти свои реакции. Наркотики, похищенные Моррийоном у Норио, едва справлялись с ними даже на большом расстоянии от Палаты Хроноса.
      Он ни за что не скажет ей, что тоже отмечен клеймом Хореи, - не даст ей в руки такого оружия. Но ему необходимо узнать кое-что о ней. Должен же быть какой-то способ? И Анарис подумал о ее корабле.
      - Каков статус рифтерского корабля? - спросил он.
      - Закрыт, но не заперт, - ответил Моррийон. Анарис кивнул. Вийя, конечно, знает, что запирать корабль бесполезно - это только побудило бы Барродаха совершить взлом.