Империя Тысячи Солнц (№4) - Вера и власть

Но подсознание, как часто бывало в тех случаях, когда он слишком долго обходился без сна, продолжало поставлять заряженные эмоциями образы.

Изгиб теплого коричневого тела рядом, прохладный черный шелк волос, рассыпавшийся по его груди...

Брендон моргнул, возвращая мысли к настоящему.

— ...яхту, на случай, если его приспешник найдется, — говорил Фазо. — Согласно собранным уликам, Шривашти скорее всего стоял за несколькими нашими нераскрытыми убийствами, связанными в основном с чипом об Энкаинации. А исполнитель, несомненно, Фелтон.

Она сама пришла ко мне. Он собирался лечь, чтобы как следует выспаться перед днем, который, как он знал, обещал быть трудным. Но Вийя сама — впервые — предложила остаться в анклаве, и они не спали до самого рассвета. Шуточная борьба, смех, страсть, нежность — и зачинщицей всему была она, проникая в его настроение и разделяя его удовольствие в их движении от одной вершины к другой.

— ...положиться на Лохиэль и ее помощников Байрута и Мессину. Во время всей этой шумихи насчет рифтеров они оставались незыблемыми, как планетарная гравитация, — говорила лейтенант-коммандер Джала-Альфад, заместитель Фазо.

— Они и в атаке на Пожиратель Солнц хотят участвовать, — заметила Нг.

— Если они еще не лишились доступа к гиперснарядам повышенной мощности, я бы не отказался, — сказал Кестлер от двери, где задержался, чтобы послушать.

— Камерон хорошо отзывается об их действиях в боевых условиях.

Это Нукиэль. Он-то откуда взялся?

Брендон до половины выпил кофе, пытаясь прочистить мозги. Он хотел вызвать по босуэллу Жаима, но с сожалением вспомнил, что дал ему увольнительную. А поговорить бы надо.

О чем это он думал? Да. Что-то не так...

Он потянулся к серебряному кофейнику и спохватился, когда всполошенный стюард поспешил его обслужить. Брендон подождал, пока тот нальет, и поблагодарил.

Это в порядке вещей, что Жаиму захотелось отпраздновать освобождение Локри вместе со своей командой. И они все в безопасности — это только что сказал Фазо... Еще было что-то об Омилове и эксперименте.

Ничего себе праздник у них получился. Бунт... Эксперимент...

Как это сказала Вийя? «Мы не оставляем за собой сожалений, а будущее — белое пятно. Давай подарим друг другу настоящее».

Брендон понял вдруг, что хочет поговорить не с Жаимом, а с Вийей. С Вийей, которая впервые пришла ко мне сама.

Кто-то обращался к нему — Фазо.

— Ваше величество, найдена Гештар аль-Гессинав.

* * *

«Паскудные флотские, шиидрино отродье! — со злобой думала Гештар. — Когда все это кончится, устрою аварию и впущу вакуум в их помещения».

Мысль о Нг и других, истекающих кровью в вакууме, вызвала у нее улыбку. Она вышла из укрытия и юркнула в лифт, только что освобожденный группой десантников.

Путешествие было долгим и опасным, но теперь она близка к цели. Босуэлл она выключила, чтобы ее не обнаружили, и не могла связаться с Аррет. А что, если ситуация изменилась?

Еще одна остановка... Гештар следила за пультом, и наконец дверцы открылись в зелень, мир и покой. Территория Дулу.

Где же Фелтон?

«На яхте? Нет, ее скорее всего конфисковали», — с немалым раздражением подумала Гештар. Она годами мечтала о сказочной яхте Тау — хорошо было бы забрать ее себе.

«Может, у меня еще и получится», — сказала она себе, выходя на мощеную дорожку.

Флотских здесь не было, шпиков тоже.

Зато Аррет встречала ее вместе с несколькими Дулу.

Гештар нахмурилась, увидев их. Они, почти все знакомые ей, были разодеты и разукрашены, точно для официального торжества, и хранили напыщенное молчание. На бал, что ли, собрались?

«Ну конечно! — подумала она, когда они подошли и безмолвно окружили ее. — Они хотят спрятать меня от патрулей». Аррет, всегда подчинявшаяся Гештар, стояла в ее мнении очень низко. Но она оказалась хорошим орудием — лучше, чем можно было ожидать. Это внушало самые светлые виды на будущее.

Ее молча вели к остановке транстуба. Аррет сама запрограммировала капсулу, и та отправилась в путь.

Гештар заметила, что все так и стоят вокруг нее — намного ближе, чем следовало бы. Сиденья здесь грязные, что ли? Она не любила, когда вторгались в ее личное пространство, — но это по крайней мере Дулу, а не грязные, потные поллои или, того хуже, рифтеры. Она вспомнила женщину, которая так легко сломала руку Тау, и урода, который перебросил его через перила.

Любопытно было бы раскопать что-нибудь против них — такие крутые личности всегда пригодятся.

Капсула остановилась, и двери открылись. Христо подступил к Гештар совсем близко, не касаясь ее, однако. В его рыжих волосах вспыхивали искры, и от него пахло сосной, его излюбленными духами.

— Прошу сюда, — сказал он.

Ио стал по другую сторону, красивый в своем черном бархате, учтивый и улыбающийся. Он тоже не касался ее.

Они вышли, и Гештар торжествующе улыбнулась, узнав ближайший к кораблю Тау шлюз. А ведь не все эти люди обязаны ей или являются ее клиентами. Еще одно доказательство того, что власть порождает власть. Гештар готовила в уме подходящую к случаю речь. Не благодарственную — это было бы проявлением слабости. Она просто выскажет им свою признательность, как равная равным, и пообещает не забыть их в будущем.

Ее мысли смешались, когда она, повернув за угол, увидела другую, еще более многочисленную группу. Неужели все гости с какого-то бала собрались здесь, чтобы проводить ее на яхту? «Какая пощечина этому дураку Аркаду!» — подумала она, подавив смех. Ее молча препроводили ко входу в шлюз. Она вошла и обернулась, чтобы произнести свою речь.

Но тут вперед вышла молодая женщина — пухленькая, хорошенькая, с мягкими карими глазами. Риста Как-Ее-Там, кавалерственная дама. Одна из подружек Ваннис — полное ничтожество.

— За моего брата, — сказала она и положила что-то к ногам Гештар.

Гештар удивленно взглянула — там лежала одинокая белая роза, не совсем еще раскрывшаяся.

«Экая сентиментальная чушь», — подумала она. Но приходилось быть дипломатичной, поэтому она нагнулась и подобрала розу, сказав:

— Какой прелестный жест, Риста.

Но Риста уже отвернулась, а вперед вышла другая женщина, которую Гештар не знала.

— За Меррин, — сказала она. — За Шарванн.

На этот раз Гештар протянула руку, чтобы взять розу, но женщина положила цветок к ее ногам.

Все остальные поочередно стали проделывать то же самое — так быстро, что Гештар не успевала отвечать.

— За мою мать.

— За мою подругу.

— За Облако Бредли.

— За мою семью.

Дважды Гештар наклонялась и подбирала цветы. Не все они были розами — здесь попадались и простые цветы, и редкие, встречались даже искусственные. Шелковые орхидеи, кружевные каллы, одна старинная фарфоровая лилия с бриллиантовыми росинками — но все до одной белые.

Набрав огромный душистый букет, она наконец перестала нагибаться и стала смотреть на торжественные лица перед собой. Некоторые смотрели ей в глаза прямо и твердо, другие отводили взгляд.

Одним из последних был наследник Эстрази.

— За Карелаис, — сказал он побледневшими губами. — За многие поколения Служителей, живших согласно своей клятве: «Пока я дышу, пока смерть не постигнет меня или мир не погибнет».

И вот тогда-то сердце Гештар дрогнуло и ускоренно забилось.

— Что это такое? — воскликнула она, бросив букет. — Я требую...

— За Мандалу, — произнес последний — неуклюжий юнец Джоф Масо. Его глупая физиономия стала почти неузнаваемой, когда он с серьезной решимостью положил розу на кучу цветов у ног Гештар.

— Что это за церемония? — В другое время она бы рассмеялась. — Уж не вообразили ли вы себя чем-то вроде судилища?

Они отошли назад, образовав ровный, красивый полукруг. Гештар с цветами у ног стояла спиной к внешнему люку.

Может, они заложили в челнок бомбу?

Или...

Или за этим шлюзом вообще нет челнока?

Она шагнула вперед, чуть не упав из-за цветов, но Христо и кто-то еще снова оттеснили ее назад. Впервые к ней прикоснулись чьи-то руки.

Тревога обожгла ее нервы, и она стала бороться. Христо и другой мужчина пытались остановить ее, не причинив ей вреда,

— Эх вы, слабаки, кашкой вскормленные, — крикнула она им.

Подошло еще несколько человек, в том числе Риста и Нор-Соту. Мягкотелые, сентиментальные существа. Самое опасное место, которое они видели, — бальный зал, самая большая жертва — отказ от десерта.

Гештар вонзила свои унизанные бриллиантами ногти в лицо Ристы. Брызнула кровь, но женщина, не дрогнув, осталась стоять у Гештар на пути.

Вперед вышла Бестан нир-Хестерфельдт с отчужденным лицом и сказала:

— Ты, поклонявшаяся тому, чье имя — ничто, ступай к своему богу.

А Ио нажал кнопку, запирающую дверь.

Гештар с криком пыталась удержать металлические створки, но они неумолимо смыкались. Дулу в нужный момент отошли назад. Гештар с обломанными, кровоточащими ногтями вдруг остановилась и с внезапной надеждой обернулась к внешнему люку.

Там яхта. Я могу вызвать челнок. Даже если они осмелятся выбросить меня в космос, пару минут я еще продержусь...

Топча цветы, она тряхнула запястьем и активировала босуэлл.

Он вспыхнул красным огнем и заверещал, отозвавшись болезненным эхом у нее в голове.

Шлюз позади нее открылся.

Порыв ветра выбросил Гештар в космос, и она познала своего бога. Она медленно раздувалась в его объятиях, кровь вскипала в ее рвущихся легких. Она кричала, пока не ушел воздух, а вместе с ним звук и свет.

25

— Статус, — сказала Вийя.

От каждого пульта из полукруглого банка перед ней послышались ответы. Все были на местах, словно и не отлучались никуда. Только Седри Тетрис за орудийным пультом зримо напоминала о переменах в их жизни.

— Локри, — сказала Вийя, — сообщи диспетчерской, что мы отошли от шлюза.

— Есть, — ответил Локри и доложил: — Сопровождающий корабль отчалил и совмещает скорость с нашей.

На экране показался огонь, идущий параллельным курсом.

— Интересно, кому достанется яхта Шривашти, — заметил Локри, когда они прошли в километре от ее стройного корпуса.

— Я бы ее взорвал на фиг, — сказал Монтроз.

Ивард молчал, задумавшись. Келли на мостике не было, эйя тоже. Вийя содрогнулась, вспомнив.

Фи. Я использовала фи против людей.

И эйя тоже тут же отозвалась у нее в голове:

Вийя исправила озлобленных с помощью фи. У эйя фи служит для исправления; мы празднуем исправление озлобленных и эйя...

Вийя слишком устала, чтобы объяснять им. «И потом, — подумала она, тщательно укрепляя свой умственный щит, — это, может быть, и к лучшему, если они будут готовы нанести удар в любой момент, учитывая, куда мы направляемся. Пока мы не сделаем то, что нужно, с этим Пожирателем, нам даже во сне нельзя терять бдительности».

Мрачные воспоминания осаждали ее изнуренный усталостью ум: каменные здания и чахлые деревья Должара, люди с угрюмыми лицами. А там, куда они летят, гораздо опаснее, чем на Должаре...

Она потрясла головой, отгоняя эти мысли. Руки ее тем временем продолжали делать свою работу, и «Телварна» медленно прокладывала путь среди стоящих вокруг станции кораблей, многие из которых носили следы боевых повреждений.

«Я могу положить конец этой войне», — напомнила себе Вийя.

— «Грозный» готов к буксирному ускорению, — доложил Локри, когда последние корабли остались позади. По просьбе Омилова крейсер придаст им ускорение для того, чтобы они быстрее добрались до радиуса.

— Подтверди, что мы тоже готовы.

Они не испытали никаких ощущений, когда гравиполе захватило их и метнуло вперед. Арес отскочил далеко за корму, и конвойный корабль поравнялся с ним, получив такой же толчок от крейсера.

— Еще три часа — и свобода! — донесся голос Марим из машинного отделения. — Я уж думала, мы никогда оттуда не выберемся.

— Тебе-то на что жаловаться? — проворчал Монтроз. — Там остались еще тысячи тех, кого ты могла надуть.

— Нет уж. Напоследок там стало чересчур жарко, чтобы играть. И вся эта брехня насчет рифтеров... Лохиэль своих вообще не отпускала с корабля.

— Теперь-то они на станции, — машинально сказала Вийя, и Локри бросил на нее быстрый взгляд.

— Если ты не наладишь этот шунт в плазмопроводе, — впервые подал голос Жаим, — мы и через три года не освободимся, не то что через три часа.

Марим разразилась затейливой руганью, и Вийя убрала звук.

— Успеют они наладить скачковые к нужному времени? — спросил Локри.

— Должны успеть. Я сделала для этого все, что смогла.

И Вийя почти помимо воли закрыла глаза. Она еще чувствовала эмоциональную метку Брендона, но так далеко, что это причиняло ей боль.

Эйя обрадовалась тому, что она вернулась в знакомую им сферу. Келли из кабины Иварда добавили свою энергию, придав им устойчивое равновесие.

Поищем Того-Кто-Дает-Камень-Огонь, — передала Вийя — и эйя нашли Брендона.

«Спасибо, адмирал Фазо. (Всплеск благодарности). Пожалуйста, дайте мне знать, как только найдете Фелтона. Пришлите запись о смерти Гессинав в анклав, хорошо? (Внезапная настороженность). Вийя?»

Она прервала связь так резко, что у нее закружилась голова и она вцепилась в подлокотники кресла. Опомнившись немного, она увидела, что Ивард взял функцию навигатора на себя. Он оглянулся на нее с заботливым, обеспокоенным видом, но ничего не сказал.

— Извини, — сказала она. — Больше этого не повторится.

— Я ничего против не имею, а ты устала. — Он усмехнулся. — Тате Кага говорил мне, чтобы я попрактиковался убирать навоз у себя на ферме — на Пожирателе, мол, этого добра полно.

Локри тихо засмеялся, и Вийя порадовалась искорке юмора, озарившей на миг ее мрачные мысли. Ей нравился старый профет; в другое время и в другом месте она охотно пообщалась бы с ним, поговорила о путях Вселенной.

Но в памяти тут же всплыло непрошеное: они смеются вдвоем, Брендон лежит у нее на руке с закрытыми глазами, и вьющиеся волосы упали ему на лоб.

Потом мы уснули ненадолго, и мне приснился кошмар.

Она отогнала образ Анариса, стоящего над ней с зазубренным окровавленным ножом в кулаке, с жестокими глазами.

Они смеялись вдвоем, а кошмар снился ей одной.

Она посмотрела на хронометр, зная, что эти три часа покажутся ей долгими, как никогда.

* * *

— Спасибо, что пришел, сын, — сказал Себастьян Омилов. Осри со вздохом плюхнулся на стул:

— Вызов был такой срочный — я уж подумал, что к вам вторглись бунтовщики.

Мощенная плиткой оранжерея Обители, мирная и прохладная, казалась удаленной на миллион световых лет от кровавого разгула, прокатившегося по станции.

— Нет, ничего такого, — сказал Себастьян. Однако было видно, что его что-то мучает.

— Может, тебе нужен медик? — обеспокоился Осри.

— Мое физическое самочувствие в норме, сынок, но я хочу попросить тебя о помощи в очень трудном деле. — Себастьян переплел пальцы, задумчиво глядя в пространство, и сказал: — Вийя со своими сейчас на «Телварне», и они следуют к радиусу. Предполагается, что они должны провести для меня эксперимент.

— Почему же тогда ты не с ними?

— Их сопровождает военный корабль, а я сказал, что буду наблюдать отсюда, чтобы сравнить... впрочем, не важно. Все равно это неправда. Сын, я хочу, чтобы ты пошел со мной в анклав и был там, когда Брендон это обнаружит.

— Я с радостью выполню любую твою просьбу, но не вижу, какой от меня может быть толк, если я не понимаю...

— Они не вернутся сюда, — сказал Себастьян.

Осри открыл рот и снова закрыл его, начиная потихоньку соображать.

— Да нет же, — сказал он наконец, ухватившись за то, в чем был уверен. — Это невозможно. Скачковые у них опечатаны, и детали хранятся на складе.

— Эту задачу они решили.

— Каким образом? Нет, не говори — я не хочу знать. Кто-то поплатится за это своей карьерой.

— Не обязательно. Капитан Вийя отличается большой изобретательностью. Она, видимо, сама готовила побег на тот случай, если Кендриана осудят. Она получила почти все, что ей нужно, запустив вирус в военную систему. Винить за это некого.

Себастьян вздохнул и подошел к фонтану, глядя на резвящихся там рыбок.

— Детали скорее всего выносила Марим. Но больше всего здесь скомпрометирована Элоатри: это она добилась для Вийи разрешения ночевать на корабле, а потом прекратила проверку скачковых систем. Все это делалось с определенной целью. Она сказала мне, что Вийя и ее команда должны отправиться на Пожиратель Солнц.

— На Пожиратель Солнц?! — воскликнул Осри.

— Я не знаю ее мотивов — достаточно и того, что мы хотим одного и того же. Не думаю, чтобы Нг и Кестлер предприняли хоть какие-то усилия для спасения этой станции. Но если Вийя с помощью других, с кем она связана умственно, сумеет включить станцию и взять ее под свой контроль, надобность уничтожать Пожиратель отпадет.

— Но это же огромный риск! Под носом у должарианцев — вернее, под дулами их бластеров! Что ты такое пообещал ей, чтобы добиться ее согласия?

— Ничего. Мы ни словом не обмолвились. Могу добавить, что с Элоатри она тоже не говорила.

— Откуда ты тогда знаешь, что она отправится туда, а не на Рифтхавен или на другую свою базу? Телос, только дурак мог бы пойти на такое — ведь должарианцы скорее всего подготовились к чему-то подобному. Либо дурак, либо рехнувшийся фанатик.

— Именно такие вопросы будет задавать Брендон, когда узнает. Он рассердится — и очень огорчится, как я подозреваю. Мне думается, я обязан присутствовать при этом.

— Я пойду с тобой, но должен сказать, что ты организовал это не лучшим образом. Надо было как-то обеспечить повиновение этих рифтеров... И что мешает им перейти на другую сторону, а потом вернуться и послать на нас астероид?

— Ничего — только вера, — тихо ответил Себастьян.

* * *

Ваннис просидела в зале суда несколько часов, пока команды безопасности не оповестили всех, что порядок восстановлен.

Тогда она встала, оправила платье и прическу и пошла искать Брендона,

Скоро она узнала, что он сейчас в анклаве с целой толпой народу. Репортеры толклись вокруг, приставая ко всем, кто подходил близко. Ваннис назвала себя десантнице у входа и ждала с колотящимся сердцем, пока женщина не позволила ей войти.

Дальше кабинета она не проникла. Множество людей, наполовину военных, наполовину штатских, старались перекричать друг друга. Ванн был занят со своими людьми, а молчаливый рифтер, разумеется, отсутствовал, поэтому Ваннис тихонько прошла к автомату и заказала побольше кофе и всякой еды. Кто-то вскрикнул, и она посмотрела на экран пульта. В космосе плавало тело элегантно одетой женщины, кружась среди чего-то, похожего на цветы. Ваннис увидела ее лицо и отвернулась с содроганием.

Остальные вернулись к своему разговору.

«Не думаю, чтобы кто-то пожалел о смерти Гештар», — подумала Ваннис, красиво располагая тарелки на большом серебряном подносе. Ужасная судьба — умереть вот так, когда никто о тебе не сожалеет. Ваннис стиснула зубы и заставила себя снова взглянуть на экран.

Я должна помнить об этом, прокладывая собственный путь к власти. О6 этом — и об Шаре, которую оплакивали целыми планетами.

Брендон тем временем распоряжался, отсылая одного человека за другим. Когда пространство вокруг него очистилось, Ваннис взяла свой тяжелый поднос и водрузила его на стол.

Брендон заметил это и рассеянно ее поблагодарил. Он налил себе кофе, не прерывая разговора. Она смотрела на его руки, на его усталые глаза и видела, что кофе медленно стынет.

Заметила она также, что его взгляд все чаще становится отсутствующим, и он хмурится, а потом встряхивает головой.

Пытается соединить одно с другим, подумала Ваннис и мысленно обратилась к капитану Вийе:

Если уж ты улетаешь, то сделай это сейчас.

Наконец из всего сборища остались только Себастьян Омилов с сыном и Фиэрин Кендриан. Омилов сказал что-то о бунте.

— Не могу понять одного: как эта проклятая информация попала к репортерам, — сказал Брендон, растянувшись на кушетке с чашкой остывшего кофе в руке.

— Разве новости не сами до нее докопались? — спросил Осри.

— А может быть, это вокат? — вставила Фиэрин. — Он ведь говорил, что эти данные позволяют лишь оправдать Джеса, но не обвинить других.

— Я спрашивал его пару часов назад. Он сказал, что только идиот мог сделать это, не считаясь с неминуемым бунтом.

— Значит, идиот все-таки нашелся, — покачал головой Омилов.

— Или кто-то, рискнувший вызвать бунт ради какой-то другой цели, — сказал Брендон. — Ничего, я узнаю, кто это сделал и зачем, и тогда...

— Что тогда? — спросила Ваннис.

Голубые глаза взглянули на нее, не видя. Затем он узнал ее, спросил себя, что она здесь делает, и сосредоточился.

— Что же тогда? — повторила она. Все молча смотрели на нее.

— Тогда все будет зависеть от причины, — мягко сказал Брендон, и его взгляд сделался настороженным.

— А если этого человека попросил кто-то другой, желавший добиться правосудия любыми средствами?

— Правосудия?

— Или свободы, — сказала она.

Он слишком устал, чтобы притворяться. Она сидела прямо напротив него и видела, как эмоции отражаются на его лице по мере понимания. Наконец правда открылась ему целиком, и его горе и гнев на мгновение стали видны всем.

Он поставил чашку на стол и посмотрел на Омилова.

— Ваш эксперимент. — Ваннис никогда еще не слышала, чтобы он говорил так резко.

— Полиментальное единство на станции подвергалось бомбардировке психическими помехами, — сказал гностор. — Они направляются за пределы радиуса, чтобы испытать свою силу без помех.

— За пределы радиуса... Вы хотите сказать, что они там? На «Телварне»?

Гностор посмотрел на свой босуэлл.

— Они достигнут контрольной точки примерно через восемь минут. Да.

Брендон бросился к пульту. При общем молчании он быстро набрал код и сказал кому-то невидимому:

— Пошлите приказ сопровождающему кораблю. Я хочу, чтобы «Телварна» немедленно вернулась. Нет, я подожду, пока вы не получите подтверждения.

Он отошел от пульта, глядя на него невидящими глазами.

— Восемь минут до радиуса, — пробормотал он. Его приказ дойдет до корабля-конвоира почти в то же самое время, когда «Телварна» выйдет из зоны, где скачок невозможен. Результат они узнают через шестнадцать минут.

Брендон поднял глаза, и Ваннис поняла, что совершила большую ошибку.

* * *

— Мы в восьми световых минутах от Вреса, сэр, — доложил навигатор. — Подходим к контрольной точке.

«Значит, пора сбавить ход», — подумала Шейла Тассинюэн, капитан фрегата «Эмрис». Гностор дал очень точные указания. «Они весьма чувствительны к эманации человеческих умов — поэтому я и провожу этот эксперимент. Вы должны держаться не менее чем в 500 000 километров от них».

Странное задание — сопровождать банду рифтеров, куда входят пара инопланетян, выжигающих мозги, троица келли и даже кот. Но полторы световые секунды — для сенсоров не проблема. Куда они денутся без скачковых?

Тассинюэн начала уже отдавать необходимые распоряжения, когда связист доложил о срочном послании с Ареса.

На экране появилось обеспокоенное лицо контр-адмирала Антона Фазо, и Шейла моргнула — видимо, что-то очень неблагополучно.

— Его величество распорядился немедленно вернуть «Телварну». Прекращайте эксперимент и не позволяйте им выходить за радиус. Мы предполагаем, что скачковые системы у них в рабочем состоянии.

— Навигация! — вскричал капитан.

— Мы уже вышли за радиус, сэр, — ответил мичман. — И «Телварна» тоже.

— Скачок на тысячу кэмэ! — Скачковые заурчали, а Шейла скомандовала: — Связь, вызовите «Телварну».

На экране возникло красивое лицо рифтерского связиста, только сегодня судимого за убийство и оправданного.

— Капитан Тассинюэн, — с лукавой улыбкой протянул он. — Как приятно вас видеть. — В его голосе слышалось затаенное волнение.

Она попыталась схитрить:

— Возникли кое-какие проблемы с экспериментальным оборудованием. Гностор Омилов хочет, чтобы вы вернулись на Арес для перенастройки приборов.

Кендриан заулыбался еще шире.

— Уверен, что мы и так прекрасно обойдемся, — сказал он и отключил связь.

Красная роза расцвела среди звезд там, где только что была «Телварна».

* * *

Собрав остатки иссякающей энергии, Брендон избавился от посторонних. К этому времени он уже с трудом принуждал мускулы выполнять самые простые действия: улыбаться, кивать, говорить и кланяться.

Омиловы и юная Кендриан ушли первыми.

Когда-нибудь Брендон вспомнит об этом, и ему покажется забавным, как неловко чувствовал себя Осри. Он снова впал в свое чопорное состояние, избегал смотреть кому-либо в глаза и устремился к двери раньше всех, показывая, как ему не терпится убраться отсюда.

С Себастьяном было труднее.

— Я готов поговорить с вами в любое время, — сказал он, кланяясь и покаянно разводя руками. — Когда только пожелаете. Но помните; их никто не принуждал. Что бы они ни делали, это их выбор — их миссия.

Брендон из вежливости издавал какие-то звуки, пропуская слова мимо ушей.

Ваннис задерживалась. Жаима не было, поэтому они остались вдвоем, и она не спешила уходить.

— Хотите, я останусь? — сказала она наконец, когда они уже дошли до двери.

— Нет. Не сегодня.

Она сжала губы в тонкую линию и сказала дрогнувшим голосом:

— Какая ирония. Мы изучили все сферы человеческого опыта и довели их до высшей степени утонченности, превратив в искусство все, от еды до секса. Но ведь это все не настоящее, правда? У настоящей любви нет ни этикета, ни заученных правил, ведь так?

— Не знаю.

— Мы снова стали детьми. — Она закрыла руками искривившийся рот и залитое слезами лицо. — Нам дают уроки на чужом языке, и все мучения приходится проходить сызнова.

— Завтра, — сказал он. — Позже. Завтра.

Она ушла. Он задержался у пульта, чтобы дать указание Роже выделить десантника, который проводит Ваннис на тот берег озера, до ее виллы. И отвернулся, оглядывая комнату.

Он был один, потому что сам так захотел. Никаких слуг — вообще никого теперь, когда Жаима нет.

Он тряхнул головой, чувствуя изнеможение, от которого мутилось в глазах, а думать было почти невозможно. Только эмоции, освободившись от последних усилий сдержать их, резвились вовсю.

— Жаим, — сказал он, идя через холл в свою комнату. — Зачем ты так?

Он не мог поверить, что тот не оставил ему никакой весточки, хотя бы зашифрованной. Но, может быть, все намного проще и Жаим, разрывавшийся между двумя привязанностями, выбрал более раннюю?

Нет, не так все просто. Жаим доказал словом и делом, что предан им обоим и что вместе они для него гораздо больше, чем сумма двух слагаемых.

«Только Вийя не хотела этого знать», — подумал Брендон, входя в свою тихую, опрятную комнату. Ни следа от страсти, царившей здесь в прошлую ночь, — теперь это так далеко, словно в прошлой жизни. Жаим убрал здесь собственными руками, в напряженные часы перед судом.

Она хочет меня, но не Панарха. Она не понимает, что он и я — одно и то же.

Он включил пульт, поискал среди всегдашней кучи почтовых сообщений опознавательный код Жаима. Ничего.

Когда он уныло смотрел на пустой экран, пульт просигналил: сообщение с конвойного корабля. Он ввел его на экран, посмотрел, как капитан фрегата говорит с «Телварной». Узнав знакомые протяжные интонации Локри, услышал волнение в его голосе. Свобода. Так, кажется, сказала Ваннис?

Потом показалась «Телварна». Только что она была здесь — а миг спустя остался один скачковый импульс.

Он включил пульт, отвернулся — и увидел то, что искал.

Никаких электронных сообщений, никаких тайных кодов — просто сложенный листок бумаги на ночном столике.

Брендон сел и развернул листок.

«Пожиратель Солнц — ее подарок тебе. Моим будет вернуть ее обратно.

Жаим».

26

ПОЖИРАТЕЛЬ СОЛНЦ

Норио ужаснулся, когда на экране должарского корвета вырос Пожиратель Солнц, сделанный из того же материала, что и урианские машины с их зловещей аурой сдерживаемых эмоций. И из того же материала, что Оно. Норио не хотел даже вспоминать о гнусной штуковине, отнявшей у него Хрима.

Темпат стал рыться в своем саквояже, шепотом благодаря давно позабытого бога за то, что догадался взять с собой всю свою аптечку. Он проглотил экстракт негуса, сопроводив его другими сильными препаратами, отгоняющими вызываемые негусом грезы.

Когда они достигли станции, притупившаяся от экстракта темпатия снизила эманацию чуждого сооружения до мотылькового трепета. Норио не испытал ничего особенного, когда странный, подвижный причальный отсек станции поглотил маленький корабль.

«Придет день, когда ты захочешь стать ничем...» Норио стиснул зубы, отгоняя воспоминание, и медленно двинулся к люку. Люк открылся. Серый солдат снаружи разряжал корабль при помощи длинного стержня. Резкий треск заставил Норио подскочить — и это явно не укрылось от Барродаха, ожидающего внизу. От тонкого писка пси-заградника у темпата заныли зубы, но негус и тут помог, удержав это за пределами сознания.

Здоровенные тарканцы, сопровождавшие бори, не смотрели на Норио. Даже сквозь пелену наркотика он чувствовал их страх, порожденный суеверием. Бори по сравнению с ними выглядел потухшим, и Норио догадался, что тот накачал себя «сан-суси».

Темпат с легким удивлением убедился, что с негусом, сдерживающим действие пси-заградника, он еще сохраняет некоторую чувствительность.

Бори произнес так, словно у него болели зубы:

— Добро пожаловать на Пожиратель Солнц, генц Данали.

* * *

У Барродаха ныли челюсти, когда он здоровался с темпатом согласно полученной инструкции. Это не иначе как Моррийон нашептал Лисантеру, что темпат будет работать лучше, если ему предоставят всяческий комфорт, включая вежливый прием. «Мне думается, сюда входит также достаточное количество стазисных заслонок», — сказал Лисантер, зная, что Барродах вынужден будет согласиться.