И тут он заметил, что Высокородная почти раздела его. Вероятно, даже не заметила этого, но ему показалось, что Ро раздевает его совершенно безразлично, так богатый хозяин чистит свою лошадь перед выездом.
      — Спасибо, — сказал он, отодвинувшись. — Дальше я справлюсь сам.
      Он разделся, потом натянул шотландскую юбку и рубашку с короткими рукавами. Ро следила за ним с гордым обожанием.
      — Расскажи мне о поручительстве, — попросил Джим, — для чего оно служит?
      — Ну как же, — удивилась Ро. — Конечно же, для усыновления Тронным Миром. Разве ты не помнишь? Я ведь говорила тебе, что даже сейчас иногда гениальным людям из колоний разрешают оставаться, Правда, они не являются истинными Высокородными, но могут надеяться, что их внуки или правнуки станут Высокородными. Это и называется — усыновление Тройным Миром. И начинается усыновление с поручительства.
      — Ты хочешь, чтобы я стал Высокородным?
      Ро буквально светилась от радости.
      — Ты будешь под поручительством, пока Император не утвердит его или откажет тебе. Но пока еще никому не отказывали. И вряд ли ты станешь исключением. Вряд ли ты совершишь преступление, наказуемое изгнанием из Тронного Мира… Раз Оловиель поручился за тебя, ни один Высокородный не имеет права обращаться с тобой, как со слугой. Теперь твоя жизнь вне опасности. Даже Афуан и Галиан ничего с тобой не сделают. Им придется подавать жалобу Императору, чтобы тебя убрать.
      — Понятно, — задумчиво сказал Джим, — скажи, а мне надо говорить, что Оловиель поручился за меня при разговоре с Императором?
      — С Императором? — девушка засмеялась, похлопав Джима по плечу. — Извини, мне не стоило смеяться. Но дело в том, что ты можешь прожить всю жизнь и ни разу не поговорить с Императором.
      — Тогда я должен буду скоро умереть, — улыбнулся Джим, — после боя быков Император пригласил меня к себе.
      — Ты не понимаешь, Джим, — добродушно сказала она. — Он просто пригласил! Никто не приходит сам к Императору. Это может быть шуткой или комплиментом, понимаешь?
      Землянин улыбнулся.
      — Боюсь, ты ошибаешься. Я повидаю Императора. Где он может быть сейчас?
      — Во дворце, конечно., Но… Джим, ты действительно хочешь пойти туда? Ты не можешь…
      — Объясни мне, как туда добраться.
      — Нет, — решительно сказала Ро. — Он прикажет Старкиенам убить тебя! Возможно, они убьют тебя, даже не дожидаясь его приказа.
      — О! Интересно, зачем это Старкиены будут убивать нашего Дикого Человека? — неожиданно послышался голос Оловиеля.
      — После боя Император сказал ему, чтобы он отдохнул и пришел к нему, — объяснила Ро. — А сейчас Джим требует, чтобы я сказала, как попасть во дворец Императора. Я никогда не сделаю этого!
      Оловиель рассмеялся.
      — Почему? Пойти к Императору! — повторил он. — Пойти к Императору… Почему же ты не скажешь? Если ты не скажешь, скажу это я.
      — Ты?! — взъярилась Ро. — Ты сказал, что будешь его поручителем!
      — Правильно, — согласился Оловиель. Я так и сделаю. Я восхищен Диким Волком! О, какое лицо будет у Галиена, когда я расскажу ему все. Но если, как ты сказала, Джим желает во что бы то ни стало погибнуть, пока поручительство не оформлено, кто я такой, чтобы вмешиваться в его дела?
      Он взглянул на Джима.
      — Ты действительно хочешь пойти?
      Джим зло ухмыльнулся.
      — Я Дикий Волк, — сказал он. — И я не передумаю.
      — Ладно, — согласился Оловиель, не обращая внимания на бешеные попытки Ро заставить его замолчать. — Я пошлю тебя к Вотану и Императору — и как они поступят — ты увидишь сам!
      И он переместил Джима. Огромный зал… прозрачный потолок, белые облака в голубом небе и шесть человек…
      Увидев возникшего из воздуха землянина, Император прервал разговор с пожилым широкоплечим Высокородным, который сидел рядом с ним в амфитеатре. Неизвестный Джиму Высокородный обернулся посмотреть, что заставило самого Императора замолчать. Остальные трое, мускулистые, серокожие, были телохранителями — копьями телохранителя Галиана. У широких поясов их набедренных повязок висели трубки, а тело было прикрыто чем-то, напоминающим металлические ленты, прилегавшие так плотно, что Джим решил — эластичная ткань. Увидев землянина, они выхватили трубки и прицелились. Только громкий окрик Императора остановил их.
      — Нет! Это…
      Он уставился на Джима и вдруг радостно усмехнулся.
      — О, да это Дикий Волк!
      — Вот именно! — резко сказал старик. — Что он здесь делает? Племянник, тебе лучше…
      — Нет, нет, — прервал его Император, направляясь к Джиму и улыбаясь. — Я пригласил его. Разве ты не помнишь, Вотан? Я пригласил его после смерти животного.
      Теперь Император стоял между телохранителями и Джимом.
      — И ты поспешил прийти к нам, не так ли? Ты не мог заставить нас ждать?
      — Да, Оран, — ответил Джим.
      Старик по имени Вотан, бывший, по-видимому, дядей Императора, спешил к ним и стал рядом с племянником. Из-под седых бровей сверкнули лимонно-желтые глаза.
      — Племянник, ты должен наказать этого дикого человека за его проступок, — сказал он. — Если правила будут безнаказанно нарушены один раз, их нарушат тысячу раз!
      — Ну, ну, Вотан, — сказал Император, улыбаясь старому Высокородному. — Разве в Тронном Мире много Диких Волков, не знающих всех этих правил? Нет, я пригласил его! Если мне не изменяет память, я даже сказал, что хочу поговорить с ним и я думаю, что я не ошибся! Садись, Дикий Волк, — продолжал Оран, опускаясь на подушки. — И ты, дядя, садись, и ты Лорава.
      Он взглянул на третьего Высокородного, молодого худощавого человека.
      — Давайте все сядем и поговорим с нашим Диким Волком. Откуда ты, Дикий Волк? Верно, с края Галактики?
      — Да, Оран, — ответил Джим.
      Он уже тоже сидел, и недовольный Вотан опустился рядом с Императором. Молодой Высокородный по имени Лорава торопливо пристроился около него.
      — Забытая колония… забытый мир… — пробормотал Император. — Там есть дикие звери?
      — Да, — сказал Джим, — на нашей планете еще много диких зверей, но люди любят убивать…
      — Люди любят иногда убивать и зверей, — сказал Император. По его лицу скользнула тень, как будто он вспомнил печальную историю из своей жизни. Джим осторожно наблюдал за ним. Трудно было поверить, что этот человек совсем недавно был перед ним на арене.
      — А мужчины в твоем мире… и женщины похожи на тебя? — спросил император, пристально посмотрев на Джима.
      — Все мы отличаемся друг от друга.
      — Ну, конечно! — засмеялся Император. — И без сомнения вы, здоровые дикие люди, отмечая эту разницу, не пытаетесь уравнять всех… Так же, как и мы, высшая нация, Высокородные Тронного Мира!
      Ирония внезапно исчезла из его голоса.
      — Расскажи, как мы нашли вас через тысячи лет?
      — Не вы нашли нас, — сказал Джим. — Наш корабль наткнулся на один из дальних миров Империи.
      Все внезапно замолчали и вдруг Лорава рассмеялся.
      — Он лжет, — воскликнул юноша, — они нас нашли? Если они нашли, как же они могли потеряться?
      — Молчать! — взревел Вотан. Он повернулся к Джиму. Лицо его было серьезно. — Ты хочешь сказать, что твой народ, забыв все об Империи, вернулся в дикое состояние и прошел путь цивилизации от начала и до конца? Ты хочешь сказать, что вы способны совершать космические полеты?
      — Да, — лаконично ответил Джим.
      Вотан угрюмо посмотрел на Джима, потом обратился к Императору.
      — Это дело требует расследования, Оран, — сказал он.
      — Расследовать, да… — прошептал Император, но мысли его были далеко. Он смотрел сквозь Джима, на его лице появилось грустное выражение. Вотан взглянул на него и вскочил, приказав Дикому Волку встать.
      Джим поднялся с подушек. Вотан отвел Императора и Лораву в дальний конец комнаты.
      — Я позову тебя позже, Лорава, — нетерпеливо бросил он.
      Высокородный кивнул ему и исчез.
      Вотан повернулся к Джиму.
      — Оловиель поручился за тебя, — коротко сказал Вотан, — к тому же, насколько мне известно, ты прибыл на корабле принцессы Афуан и на борту говорил с Галианом. Правильно?
      — Да.
      — Понятно.
      Вотан на секунду задумался. И неожиданно его взгляд стал резким и пронзительным.
      — Кто-нибудь предлагал тебе сейчас пойти к Императору?
      — Нет, — ответил Джим. Он улыбнулся высокому широкоплечему старику. — я решил пойти к Императору сам, потому что он меня пригласил и сказал об этом Оловиелю и Ро.
      — Ро? — Вотан нахмурился, — А, маленькая девчонка Афуан. Ты уверен, что это не она предложила тебе пойти сюда?
      — Абсолютно уверен, — сказал Джим. — Она не пускала меня. Что касается Оловиеля, когда я сказал ему, что собираюсь отправиться к Императору, он рассмеялся,
      — Рассмеялся? — недоверчиво спросил Вотан. — Посмотри мне в глаза, Дикий Волк!
      Джим взглянул в два лимонно-желтых глаза под густыми бровями, и они, сверкнув невыносимо ярко, поплыли по лицу Высокородного навстречу друг другу…
      — Сколько у меня глаз? — услышал землянин грохочущий голос Вотана.
      Два глаза приближались, как два сверкающих солнца, пытаясь соединиться. Джим почувствовал такое же давление, как и тогда, у себя в комнате, перед боем быков… Он весь напрягся, и глаза разделились.
      — Два, — с трудом произнес землянин.
      — Ты ошибаешься, Дикий Волк, — гремел голос, — один, только один.
      — Нет, — сказал Джим. — Два глаза так и не слились в один. Я вижу два глаза.
      Вотан пробормотал что-то и его взгляд перестал жечь Джима. Гипнотическое воздействие внезапно исчезло.
      — Что ж, значит, я так и не добьюсь ответа, — пробормотал Вотан скорее себе, чем Джиму. — Но я полагаю, ты понимаешь, что мне очень легко узнать правду.
      — Я в этом уверен.
      — Да… — Вотан задумался. — Здесь что-то кроется… Конечно, Император просто может общаться с тобой, как с человеком… другом Оловиеля. Но мне кажется, надо сделать кое-что… — И Вотан резко приказал воздуху. — Лорава!
      Возник молодой Высокородный.
      — Император назначает этого Дикого Волка офицером Старкиенов. Его должны назначить на пост во дворце. Проследи! И пришли ко мне Мелиеса.
      Лорава исчез. Через три секунды перед ними материализовался человек, худощавый, в обычной белой тунике, рыжеволосый. Кожа его была белой, но с желтоватым оттенком, маленькие черные глаза смотрели хитро, очень хитро… Он явно не был Высокородным, но от него исходили уверенность и властность. Он был уверен в себе больше, чем Старкиен.
      — Мелиес, — сказал Вотан, — этот человек — Дикий Волк, который недавно устроил представление на арене.
      Мелиес кивнул.
      — Император назначает его офицером Старкиенов дворцовой охраны. Я приказал Лораве проследить за формальностями, а ты должен объяснить ему все. И пусть его обязанности будут малы, насколько это возможно.
      — Да, — голос у Мелиеса был сильный, — я позабочусь о нем. Он исчез. Вотан посмотрел на Джима.
      — Мелиес — мажордом дворца, — объяснил он. — Фактически, он господин всех Низкорослых Тронного Мира. Если у тебя возникнут затруднения, обращайся к нему. А сейчас возвращайся к себе. И жди, пока тебя не позовут.
      Джим снова был в своей комнате. Ро бросилась к нему и на мгновение прижалась щекой к его плечу. Оловиель улыбнулся.
      — Итак, ты вернулся, — медленно произнес он. — Я почему-то так и думал. Я даже предложил Ро поспорить на Пункт, но она не любит эту игру. Что там случилось?
      — Меня назначили офицером Старкиенов, — голос землянина был бесстрастным. — И Вотан сказал мне, что Император поддерживает твое поручительство.
      Ро изумленно посмотрела на него. Оловиель с не меньшим удивлением поднял брови.
      — Джим, — недоуменно спросила девушка, — что случилось?
      И он кратко рассказал все. Оловиель был восхищен.
      — Извините, но у меня появился отличный шанс выиграть несколько маленьких споров, пока Тронный Мир не знает…
      И он исчез. Джим заметил, что Ро обеспокоена.
      — Джим, — неуверенно начала она, — скажи, как обо мне спросил Вотан? Не я ли это предложила тебе нарушить правила и пойти к Императору? Вопрос был задан после того, как он вспомнил, что я придворная Афуан?
      — Да. Интересно, не правда ли?
      Ро вздрогнула.
      — Нет, — тихо сказала она, — недобрый знак! Я могла бы обучить тебя и помочь выжить, если бы все было нормально, но в твою судьбу вмешиваются другие Высокородные… — она охрипла от волнения.
      Джим молча смотрел на нее. Потом спросил:
      — Ро, скажи мне, Император болен?
      — Болен? Ты хочешь сказать, нездоров? — девушка рассмеялась. — Джим, ни один Высокородный никогда не болеет.
      — Здесь что-то не так, я не думаю, что этот недуг Императора долго будет секретом, если то, что произошло на арене, происходит часто. Ты видела, как он изменился после того, как я убил быка?
      — Изменился? — искренне удивилась девушка. — Изменился? Как?
      — Разве ты не видела его лица и не слышала, как он выл? А, правда, ты сидела далеко.
      — Но, Джим! — она привычно положила ему руку на плечо. — Вокруг арены установлены фокусирующие установки. Когда ты убил быка, — девушка задрожала, но вскоре, справилась с собой, — я видела, как ты стоял перед Императором, как он говорил с тобой, и если бы что-нибудь случилось, я бы заметила.
      Он уставился на нее.
      — Ты не видела? — недоверчиво спросил Джим после минутного молчания.
      Ро честно выдержала его взгляд, но Джим понял, что она насторожилась. Она говорила правду, но что-то беспокоило ее, и Джим увидел это. Тянулись секунды и внезапно он понял, что еще немного, и девушке станет плохо.
      Джим отвернулся, ни вдруг перед ним появилась фигура серокожего, бритоголового Старкиена.
      Джим резко спросил его:
      — Ты кто?
      — Меня зовут Адок-1. Я — это ты!
      Джим нахмурился и недоуменно посмотрел на Старкиена.
      — Ты — это я? — переспросил он. — Не понял.
      — Ну же, Джим, — вмешалась Ро. — Он заменяет тебя. Ты ведь не настоящий Старкиен. Взгляни на него и взгляни на себя.
      — Высокородная совершенно права, — сказал Адок. — У него был глубокий голос, ровный и равнодушный. — Когда человек, по рождению и воспитанию не Старкиен, награждается офицерским чином — к нему всегда приставляют замену.
      — Ты как бы мой заместитель, да? — осведомился Джим, — Тогда как к тебе обращаться в официальной обстановке?
      — Я уже говорил. Я — это ты, — ответил Адок. — Официально меня зовут Джеймс Кейл, я — Дикий Волк с планеты… — язык Старкиена начал заплетаться, и он не смог выговорить нужного слова — Земля.
      — Мне показалось, что ты назвал себя Адок-1, — напомнил Джим.
      Старкиен был так серьезен, что землянину страшно захотелось рассмеяться, но он сдержался.
      — Неофициально для тебя, Джим, я — Адок-1. Твои знакомые, например Высокородные леди, могут звать меня и Джеймс Кейл, и Адок-1 — это не имеет никакого значения.
      — Я буду звать тебя Адок-1, а ты можешь звать меня Ро, — сказала девушка.
      — Я запомнил, Ро, — заявил Старкиен, как будто повторил приказ.
      Джим удивленно покачал головой и заговорил с охранником. Этот человек, казалось, не понимал юмора до тупости, был послушен и мог погибнуть за хозяина, в то же время он фамильярно называл Джима по имени. Адок-1 испытывал рядом с Джимом ощущение одновременно превосходства и неполноценности. Совершенно ясно было, что Старкиен ни на минуту не допускал, что землянин сможет выполнять свои обязанности. С другой стороны, он беспрекословно подчинялся Джиму.
      “Получше исследовать характер Адока можно будет и позже, а пока надо заняться более важными делами”, — подумал Джим.
      — Хорошо, — сказал он. — И что мы теперь будем делать?
      — Мы всегда будем вместе, Джим, — заявил Старкиен и взглянул на Высокородную, — Если Ро позволит, я немедленно начну инструктаж. Ты узнаешь, что буду выполнять я, а что придется делать тебе.
      — Мне в любом случае пора к приемышам, — отозвалась Ро. — Я приду к тебе позже, Джим. — Она легонько дотронулась до его плеча и исчезла.
      — Ну ладно, — Джим повернулся к Адоку. — С чего начнем?
      — Сначала посетим помещения, которые ты обязан знать, — сказал Адок. — Если ты разрешишь мне указать путь, Джим…
      — Валяй, — и они внезапно очутились в бескрайнем помещении с высоченными потолками.
      — Где мы? — спросил Джим. Вдалеке виднелось несколько человек.
      — Мы в зале парадов… — губы Адока скривились и землянин неожиданно понял, что Старкиен удивлен.
      — Мы под землей… — и Адок назвал расстояние, соответствующее приблизительно полумиле. — Это тебя не тревожит? Все Высокородные беспокоятся, но слуги обычно ничего не замечают.
      — Нет, меня ничего не тревожит.
      — Если тебя что-то испугает, ты должен сказать мне. Можешь не говорить больше никому, но я должен знать все, чтобы защитить тебя и поддержать.
      Джим усмехнулся, ему определенно начинал нравиться Адок-1.
      — Не беспокойся, — ответил он. — Обычно я ничего не боюсь. Но если что-либо произойдет, обещаю сообщить.
      — Хорошо, — серьезно продолжил Старкиен. — Должен тебе сказать, что на парадах я не могу заменять тебя. Иногда мы будем здесь вместе. Теперь ты видел этот зал и сможешь в любое время вернуться сюда. А сейчас пойдем на склад, где хранится оружие и ты запомнишь, где он находится.
      Комната, в которую они переместились, была ярко освещена и похожа на узкий длинный коридор. На стенах висели связки серебристых лент, одну из которых молча взял Адок. Сразу после этого они переместились в казарму — ряды комнат, похожие на квартиру Джима, только поменьше.
      Потом были осмотрены классы обучения, обеденный зал, подземный парк, освещенный искусственным солнцем и, наконец, торговый центр.
      И внезапно, без предупреждения они перенеслись на поверхность в зал, подобный дворцу Вотана.
      — Кто? — спросил было Джим, но прежде, чем он успел получить ответ, перед ним появился господин слуг Мелиес и посмотрел не на землянина, а на Старкиена.
      — Я все показал ему. Потом привел к тебе, как ты говорил.
      — Хорошо, — кивнул Мелиес. — Император принял поручительстве для твоего дальнейшего усыновления, — повернулся он к Джиму. — Я говорю это для того, чтобы ты понял свое положение. Как кандидат для усыновления, ты теоретически-вероятный Высокородный, следовательно ты превосходишь меня. С другой стороны, ты офицер Старкиенов низшего ранга и пока еще — Дикий Волк, — я поэтому твой господин.
      Джим молча кивнул головой.
      — Здесь существует противоречие, — резко сказал Мелиес, — своеобразное раздвоение личности. Все твои действия, как Высокородного, мне не подотчетны. В то же время, как офицер — Старкиен — ты подчиняешься мне. В личной жизни ты тоже можешь быть как слугой, так и господином, хотя я сомневаюсь, что выберешь роль слуги.
      — Я с вами согласен, — спокойно ответил Джим.
      — Следовательно, — продолжал Мелиес, — у меня нет физической власти над тобой. Но если будет необходимо, я отстраню тебя от должности офицера-Старкиена и подам жалобу Императору. И я думаю, что Император обратит на нее внимание.
      — Я понимаю.
      Мелиес пристально взглянул на него и исчез.
      — Джим, — сказал Адок, дотрагиваясь до его локтя, — если хочешь, вернемся в казарму, я покажу тебе, как пользоваться оружием.
      — Хорошо.
      И они вернулись в казармы. В одной из пустых комнат Старкиен одел на Джима все ленты и пояса, взятые на складе.
      — Существует два вида оружия, — сказал Адок, когда Джим оделся. — Вот это… — он дотронулся до маленькой черной трубки, висевшей на поясе, — имеет свой источник энергии и всегда используется охранниками в Тронном Мире.
      Затем он аккуратно прикоснулся к серебряной полоске, опоясывающей бицепс левой руки Джима.
      — А вот это, так сказать, оружие высшей ступени. В данный момент оно абсолютно бесполезно, его надо подключать к общему источнику энергии. Каждая лента является одновременно оружием и усилителем…
      — Усилителем?
      — Да. Лента ускоряет твои реакции, увеличивает силы. Это очень важно для не Высокородных. Позднее мы поработаем с этим оружием, когда тебе разрешат отправиться на полигон и испытать его.
      — Понятно, — сказал Джим, ощупывая серебряные полосы. — Значит, эта штука делает меня чем-то вроде супермена?
      — Обученный Старкиен при полном комплекте оружия высшей ступени является эквивалентом двух или трех частей армии колониального мира.
      — Разве на колониальных мирах нет своих Старкиенов?
      Адок был шокирован.
      — Старкиены служат только Императору, и только ему одному!
      — На корабле я разговаривал с Высокородным по имени Галиан. И у него был телохранитель — по меньшей мере удивительно похожий на Старкиена.
      — Все правильно. Император дает своих Старкиенов всем Высокородным, если они им требуются. Но при этом они остаются слугами Императора и подчиняются в первую очередь только его приказам.
      — Ну, хорошо, — сказал Джим, — а подземные помещения Тронного Мира занимают только слуги?
      — Да.
      — Раз уж я нахожусь здесь на экскурсии, я хотел бы увидеть побольше. Какова площадь всех подземных помещений?
      — Под землей комнат столько же, сколько и наверху. Возможно, и больше. Я не знаю.
      — А кто знает? — на секунду Джиму показалось, что Адок просто пожмет плечами, но Старкиен удержался.
      — Ну… может быть… Мелиес.
      — Да, — задумчиво сказал Джим. — Конечно, Мелиес.
      Несколько раз в месяц Джим принимал участие в подземных смотрах. Его обязанности заключались в том, что он стоял перед отрядом в семьдесят восемь Старкиенов.
      Первый парад запомнился ему на всю жизнь. Весь огромный подземный зал был забит полками безразличных, наголо бритых мускулистых людей.
      До этого Джиму казалось, что Старкиены составляли незначительную часть населения Тронного Мира. Впоследствии он произвел несложные вычисления с помощью Адока и установил, что на параде присутствовало двадцать тысяч человек.
      И это был всего лишь один из пятидесяти парадов, проводимых в разных концах Тронного Мира.
      Да, с такими войсками Высокородные действительно могли не опасаться нападения Колониальных Миров, даже объединенных.
 

2

      Серебряные полосы пока не были для Джима оружием — он еще не умел или управлять. Но они уже действовали как усилители. Адок, для начала, давал командиру простые упражнения — бег, прыжки. После первой тридцатиминутной серии упражнений, Старкиен нежно перенес Джима в казармы, и, заставив лечь на огромную подушку, которая служила постелью, осторожно снял ленты.
      — А сейчас, — сказал он, — ты должен отдохнуть не менее трех часов.
      — Зачем? — спросил Джим, с любопытством глядя на широкоплечего, мускулистого Старкиена.
      — Эффект воспринимается телом не сразу. Помни, твои мускулы работали быстрее, чем обычно. Природа не подготовила их для таких усилий. Ты и сейчас чувствуешь недомогание, но это ничто по сравнению с тем, что будет с тобой через три часа. Лучший способ свести к минимуму боль — спокойно пролежать некоторое время. Постепенно тело привыкнет к другому режиму и тебе не придется отдыхать даже после долгой работы.
      Адок выключил свет и исчез. Лежа в полумраке, Джим задумчиво изучал белый потолок. Он не чувствовал ни недомогания, ни усталости. Но, как сказал Старкиен, боль появится через три часа. Поэтому Джим пролежал положенное время, не шелохнувшись.
      Но и потом он не почувствовал недомогания и запомнил эту особенность, как запоминал все, что касалось Тронного Мира.
      То, что он узнал сейчас, не совсем вписывалось в картину загадочного общества суперлюдей, но ему помогло то, что еще с детских лет проведенных в молчании и одиночестве, он привык к безграничному терпению. Ничего, что ему пока не удалось расшифровать все, когда-нибудь он узнает больше, а пока… Адок сказал, что через три часа усталость выведет его из строя, значит все должны поверить, что именно так и случилось.
      Джим никак не мог понять, наблюдают за ним или нет. Поэтому он заставил себя лежать. И вскоре заснул.
      Кто-то дернул его и Джим проснулся. Перед ним стояла Ро.
      — Галиен хочет, чтобы ты встретился с одним человеком. Он передал мне это через Афуан. Ты должен встретиться с губернатором Колониальных Миров Альфа Центавра.
      Минуту он смотрел на нее, растерянно моргая, но неожиданно, осознав важность ее слов, сбросил сон.
      — Зачем мне нужен губернатор Альфа Центавра? — Джим резко сел на кровати.
      — Но ведь он твой губернатор, — сказала девушка. — Разве ты не помнишь? Любой новый Колониальный Мир отдается под власть ближайшего губернатора.
      — Нет, — Джим встал. — Никто, никогда, ничего не говорил мне. Я должен выразить ему почтение?
      — Видишь ли… — Ро заколебалась. — Теоретически он может забрать тебя из Тронного Мира в любой момент, ведь ты его подданный. Но поручительство для усыновления уже утверждено Императором. Когда он узнает это, вряд ли он захочет ссориться с вероятным Высокородным. К тому же престиж его Миров поднимается в несколько раз, если человек одного из них останется в Тронном Мире. В общем он не может причинить тебе вреда, ты же вежливо, но твердо, можешь отказать ему во всем.
      — Понятно, — хмуро сказал Джим, — значит, они прислали тебя за мной?
      Кивнув, Ро протянула руку и он взял ее в свою. Это был самый легкий способ переместиться в то место, где он еще не бывал. Его предупреждали раньше, что требуется большое умственное напряжение, чтобы переправить человека в место, где он ни разу не был. Гораздо проще это было сделать, имея физический контакт с сопровождающим.
      Адок, а первое время и Ро, вел себя исключительно корректно — он лишь слегка дотрагивался до плеча Джима. Но теперь, когда нужно было куда-то попасть, землянин и девушка просто брались за руки.
      В ту же секунду они очутились в небольшой комнате, и Джим узнал рабочий кабинет Галиана.
      За плавающими в воздухе досками сидели знакомые ему слуги, а рядом стоял все тот же Старкиен-телохранитель. Вместе с Высокородным Галианом стоял человек, одетый в торжественный костюм жителей Альфы Центавра, очень похожий на ритуальные наряды южно-африканских индейцев. Губернатор был высок — почти пять футов десять дюймов — на три-четыре дюйма выше самого высокого аборигена Альфа Центавра.
      — Вот и вы, — повернувшись к ним, сказал Галиан. — Джим, я думал, тебе приятно встретиться с районным губернатором — Уик Веном с Альфы. Уважаемый Уик Вен — это Джеймс Кейл, за которого было предложено поручительство на Тронном Мире.
      — Хорошо, — улыбнулся губернатор. Он немного картавил. — Я хотел увидеть тебя и пожелать тебе счастья. Твоя планета только вошла в наш Колониальный Мир, и я очень горд тем, что ты сейчас здесь.
      Уик Вен счастливо улыбался — казалось он не замечал, что Ро недовольна. Галиан ухмыляется, а землянин не обращает внимания на его слова.
      — Да… я просто хотел поздравить тебя. Не буду больше занимать твое драгоценное время, — бойко выпалил Уик Вен.
      Джим пристально посмотрел на него. Марионетка, которую дергают за ниточки веселья и гордости. Зачем Галиан устроил это представление?
      — Еще раз спасибо, — сказал Джим. — Сейчас же, к сожалению мне надо идти к Старкиену-заместителю. Тренировка, — он взглянул на Ро.
      — Рад был видеть тебя, — медленно сказал Галиан.
      Было ясно, что чего бы ни ожидал он от этой встречи, он получил все. Но не к чему выяснять отношения… Джим протянул руку девушке и они перенеслись в его комнату.
      — Что это значит? — спросил Джим.
      Ро недоуменно пожала плечами.
      — Не знаю… А когда в Тронном Мире происходят непонятные вещи, это опасно. Я постараюсь кое-что разузнать. До свидания.
      Высокородная исчезла.
      Оставшись один, Джим вспомнил сцену свидания с Уик Веном. Его насторожила быстрота происходящих событий. Он уже просто не успевал анализировать обстановку.
      Землянин громко сказал в пространство:
      — Адок?!
      Через три секунды возник Старкиен.
      — Как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Тебе не…
      — Ничего, — оборвал его Джим. — Скажи мне, под землей есть библиотека?
      — Библиотека?… А, ты имеешь в виду центр обучения… Да, я могу тебя туда переместить. Правда, я никогда там не был, но знаю, где она находится.
      Адок дотронулся до руки Джима и они очутились в подземном парке, в котором были раньше. Старкиен задумался и свернул налево.
      — По-моему, здесь, — сказал он.
      Вскоре они подошли к широким каменным ступеням, ведущим в открытый холл. Было много людей — почти все слуги. Ни одного Старкиена. Землянин внимательно наблюдал за посетителями. И он был вознагражден. Когда они с Адоком поднимались в библиотеку, навстречу им шел черноглазый, желтокожий человек, похожий на Мелиеса. Он взглянул на темноволосого человека, который лениво наложил ладонь на талию, чуть выше пояса. Не останавливаясь, желтокожий дотронулся двумя пальцами правой руки до бицепса левой.
      И без единого слова, даже не посмотрев друг на друга, эти люди разошлись.
      — Ты видал? — тихо спросил Джим Старкиена, когда они вошли в храм. — Жесты? Что они значат? Адок долго молчал.
      — Странно, — наконец сказал он сам себе. — Это уже было раньше. Немой язык…
      — И что они сказали? — настаивал Джим. Адок покачал головой. — Я не знаю. Это очень древний язык. Высокородные узнали о нем только после первого восстания слуг, тысячи лет назад. Слуги его всегда использовали. Но нам, Старкиенам, никогда ничего не говорили, потому что мы преданы Императору…
      — Понятно, — Джим задумался…
      Они вошли в зал, который был заполнен вращающимися светящимися шарами. Адок остановился и указал на миниатюрное солнце.
      — Это один из архивов. Они сконструированы не для нас, а для молодых высокородных. Но направо есть комнаты, в которых ты можешь получить информацию.
      Они вошли в комнату, Джим сел на стол, у самого края которого находилось несколько черных ручек. Адок дотронулся до одной из них, и поверхность парты превратилась в белый экран, на котором было написано “Готов”.