Глава седьмая

Крабы покинули отель вслед за вожаком, поведшим их вдоль дороги, к заливу. Усы вожака медленно колыхались. Он был злой. Очень злой. Не позавидуешь тому, кто станет на его пути.

Признаков людей видно не было, за исключением экипажа катера, освещавшего берег прожекторами. Но крабы не намеревались атаковать его.

Синие домики превращались в груду обломков под ударами клешней крабов. Та же участь постигла и здание прибрежного патруля. Теперь чудовища обрушили свой гнев на ряд рыбацких лодок, стоявших у берега. Первой разлетелась в щепки лодка Клина, ее обломки были подхвачены волнами. Лодки были некой частью жизни океана, и крабы ненавидели их больше всего.

В это время у причала залива Барбику стояло около дюжины различных посудин. Крабам понадобилось меньше десяти минут, чтобы разнести их все в щепки.

Белый луч прожектора осветил скопища чудовищ, как только они вернулись на побережье. Катер тихо прокрался в залив и встал от берега на расстоянии, исключающем риск окружения. Командир катера приказал приблизиться к берегу на триста ярдов. Берег был чист от людей, и он приказал открыть огонь. Прицеливаться артиллеристам надобности не было, все побережье заполнили чудовища, и едва ли снаряд упал бы в песок, не угодив в цель.

Обстрел нанес кое-какой урон. Один краб упал на спину, оглушенный на мгновенье, затем снова перевернулся на лапы. Его панцирь треснул, но не раскрылся. Другим оторвало лапы, и на какой-то момент крабами овладела паника. Вожак внес порядок в их ряды, рассеянно заметавшиеся по побережью, и повел крабов от ослепляющего света и тяжелых снарядов, причиняющих вред.

Снаряд угодил в вожака, но он не дрогнул. Его клешни, сведенные в полумраке, являлись приказом для остальных возвращаться в море.

Крабы выстроились в прежний порядок буквой "У", как хорошо натренированные солдаты, не обращая больше внимания на непрекращающийся обстрел. Даже прямые попадания снарядов оставались незамеченными, так крабы торопились выполнить приказание своего вожака, который управлял ими и был единственным, кого они уважали в океанской пучине.

Все чудовища ушли, кроме одного, оказавшегося за пределами ослепляющего света прожектора, когда начался обстрел. Ему не повезло, судьба распорядилась так, что он получил смертельную рану. Это не было прямое попадание, снаряд угодил в него рикошетом от панциря вожака и застрял, войдя в тело чуть ниже морды. Краб завалился и лежал неподвижно, пораженный незнакомым ему чувством... чувством боли! Он остался на месте в то время, как остальные исчезли в море, не заметив своего собрата, в спешке выполняя команду вожака.

Кроме него, сильно пострадавших не было, и они исчезли в пучине один за другим. Снаряды продолжали сыпаться на их панцири, пока последний краб не скрылся в воде. Это было похоже на тактическое. Отступление, последним в море исчез вожак, подняв клешни в направлении катера, как бы обещая, что люди видят его армию не в последний раз. Они вернутся, и их возвращение будет сеять смерть и разрушения, невиданные со времен начала эволюции.

Профессор Клиффорд Давенпорт, Маллон, Клин и Кордер наблюдали за отступлением чудовищ с холма. Все сражение было как на ладони в ярком свете прожекторов и выстрелов орудий с катера.

Они ушли, — на лице Маллона появилось выражение облегчения.

— Да, — Давенпорт был по-прежнему мрачен. — Но они вернутся. Они ушли только потому, что не могут долгое время оставаться без воды. Но, господи, я никогда не думал, что их так много. Они приумножаются, как колонны крыс или кроликов, и сколько их еще осталось в океане, трудно представить. Нам лучше спуститься и осмотреть результаты их вторжения.

Маллон повернул стартер, и мотор джипа заревел.

«Хорошо, что Риордан остался на континенте ремонтировать неполадки в вертолете, — думал Маллон. — Теперь у прибрежного патруля Хэймана остался один вертолет».

Эвакуированные из отеля расположились среди зарослей эвкалиптов в четверти мили вверх по холму. Они переговаривались испуганным шепотом. Даже сейчас люди едва осознавали, что произошло.

Трое моряков следили за дорогой, ведущей вниз, к побережью. Залив скрывали от них заросли деревьев. Преследование казалось маловероятным, но рисковать было нельзя.

Харви Логан медленно стал пробираться в сторону от остальных. В правой руке он сжимал «Экспресс», в левой — саквояж, — взятый у Франка Барки. Охотник сожалел о том, что не убил Барки. Это было бы так просто. Еще один мертвец среди убитых не вызвал бы никаких подозрений. Если этот парень все еще жив, то могут возникнуть проблемы. Едва ли эти деньги были добыты легальным способом, значит, оставалась опасность вовлечения в это дело полиции. Логан знал, что должен уносить ноги с острова Хэймэн при первой же возможности. Но прежде чем удрать, нужно сделать одно дело. Он должен убить краба. Такой возможности может больше не представиться. Он недоумевал над своим промахом, если это был действительно промах, и хотел взять реванш.

Логан ругал себя, ведь возможность была стопроцентной. Краб находился так близко! «Я слишком резко нажимал курок, и дуло дергалось вверх прежде, чем из стволов вылетали пули», — решил Логан. Это было единственным объяснением. Он не оправдывал себя, но хотел как-то сгладить свой промах, компенсировать его немедленно.

Он ушел с поляны и, оглядываясь, стал пробираться в обратном направлении, придерживаясь тени. Его исчезновение осталось незамеченным. Он торопился. Чудовища могут уйти в море в любой момент.

Идти было трудно, тем более в темноте. Несмотря на свой опыт путешествий в диких и опасных местах, Логан дважды падал, цепляясь ногой за корни деревьев, торчащие из земли. Он тихо ругался, поднимаясь с земли, и, сжимая ружье и саквояж, брел дальше. Спустя некоторое время он вышел на дорогу, ведущую к побережью, теперь моряки, оставшиеся позади, не могли его заметить. Идти стало легче, очертания дороги виднелись в тусклом свете звезд. Вдалеке побережье было освещено лучами прожекторов с катера. Он увидел полчища крабов, отступавших к морю среди разрывов снарядов.

Логан побежал к берегу. Его цель стала навязчивой идеей. Только одни краб — вот все, что он просил. Он забыл даже о том парне со шрамом. Только краб!

Достигнув отеля, Логан на секунду остановился, пораженный хаосом, окружавшим его. В фойе были разбросаны останки моряков, прикрывавших отход. Логан не имел представления, сколько их погибло здесь. Без пересчета всех изуродованных конечностей это было трудно сказать. Вокруг было месиво из человеческих тел. Один раз он поскользнулся и чуть не упал в лужу крови.

Логан не чувствовал никакого отвращения. Смерть окружала его всю жизнь. Он часто помогал туземцам сдирать шкуру с убитых зверей. Запах крови был привычен для его ноздрей.

Снаружи, перед отелем, дорогу ему преградила рухнувшая балюстрада. Он стал судорожно перебираться через нее, задачу осложняло ружье и саквояж, который он не выпускал из рук.

Впереди лежал пляж. Катер по-прежнему обстреливал крабов. Логан остановился, глядя на это зрелище. Чудовища были слева от него, в 200-300 ярдах. Он слышал разрывы снарядов, некоторые из них глухо врезались в песок, другие обрушивались на непробиваемые панцири крабов и, отрикошетив, улетали куда-то в темноту.

Отступающие чудовища представляли собой темную подвижную массу, выделявшуюся на более светлом песке. Логан увидел вожака, надменного и бесстрашного, неуязвимого для снаряда, который ударил в него и срикошетил. Харви Логан бросился бежать, но его скорость замедлилась, когда он достиг мягкого прибрежного песка, в котором увязали ноги.

Крабы исчезали в море. Они направленно ползли в четком порядке, пузырящаяся вода смыкалась на ними.

— Остановитесь, вы, ублюдки! — закричал Логан, увидев, что его затея срывается. — Вы вонючие трусы! Вернитесь!

Между тем он достиг твердой земли. Для выстрела было слишком далеко. Надо подойти поближе. Еще есть время.

— О господи!

Он остановился как вкопанный, в свое восклицание он вложил всю горечь, какую чувствовал. Последние крабы входили в воду. Вожак повернулся к катеру, его клешни поднялись в воздух. Это был жест победы и высокомерия. Затем он пополз вслед за своим войском.

Харви Логан опустился на песок, тяжело дыша. Они ушли, все. Но они убегали от него, ведь так? Вот почему они вернулись в море, а вовсе не из-за катера, обстреливавшего их. Он улыбнулся своим мыслям и в этот момент увидел краба. Сначала он увидел лишь пару глаз, тлеющих подобно красным уголькам. Приглядевшись, Логан разглядел очертания краба, лежавшего в тридцати ярдах от него, пристально смотревшего на человека. Чудовище не двигалось. Он понял, что краб ранен, но это не имело значения. Тот огромный слон, который рухнул у его палатки там, в Африке, тоже был ранен. Пуля, сидевшая в нем, была послана не из его ружья. Но это не имело значения. Никто не узнал об этом. Трофей есть трофей.

Ему не хотелось оставлять саквояж даже на несколько секунд. Его содержимое поможет ему съездить еще не в одно путешествие за трофеями. Саквояж был тяжелый и весил не меньше ружья.

Логан подошел ближе, не ожидая нападения со стороны краба. Тот не двигался. Только глаза его говорили о жизни, все еще тлеющей под панцирем.

Он больше овцы, прикинул Логан, вдвое больше. Хороший трофей. Оставалось лишь дождаться, когда краб сдохнет. Но не так хотелось его заполучить. Вскоре на берег высадятся моряки. Возможно, с континента пришлют войска. Он должен поспешить закончить свое дело. Пушки не смогли остановить пришельцев с глубин, но он, Харви Логан, один из охотников, сделал это. Его фотография будет во всех газетах, он будет стоять на панцире убитого краба с ружьем в руке. Настоящий триумф. Охотник поставил саквояж на землю, зарядил ружье и поднял его к плечу. Этот краб был ближе к нему, чем тот, у гостиницы, он тоже неподвижно лежал и смотрел на человека. Логан выстрелил из одного ствола. Краб все так же смотрел на него, но с большим злорадством, чем прежде. Два красных глаза словно сверлили его. Он выстрелил из второго ствола.

Логан не верил своим глазам. Это было невозможно. Ни одно живое существо не земле не могло выжить после выстрела из двух стволов «Экспресса» с такого близкого расстояния. Должно быть, у них твердокаменные мозги. На этот раз он никак не мог промахнуться.

Замедленная реакция, решил Логан. Это был ответ. Он читал где-то, что доисторические существа умирали лишь через пять минут после того, как был поврежден их мозг. Это время нужно было для того, чтобы смерть проникла во все органы тела. Охотник мог подождать. Но тем временем нужно выстрелить еще для уверенности. Логан достал из кармана патроны и перезарядил ружье. Его пальцы дрожали. Это был не страх — возбуждение от убийства.

Он выстрелил снова, из обоих стволов. Красные глаза встретили его выстрелы с новым приливом ненависти. Усы чудовища заколыхались, клешни скользнули по песку.

— Подыхай, черт тебя побери! — крикнул он, уже не контролируя себя. Перезарядил. Выстрелил. Перезарядил. Выстрелил. С дюжину выстрелов прокатилось над заливом Барбику, затем боеприпасы Харви Логана закончились. Человек и краб смотрели друг на друга. Луч света скользнул по ним и осветил страшную сцену. Катер подошел ближе. Моряки наблюдали за происходящим, стоя в шеренгу на палубе. С кормы опускалась шлюпка.

Неожиданно вопли и стрельба нарушили тишину. Шлюпка, в которой сидело около дюжины человек, перевернулась, вода вокруг нее забурлила и. запенилась. Гигантские крабы окружили катер и взбирались на борт, противоположный тому, где стояли прожекторы и собралась команда. Теперь пушки были беспомощны. Ружья и пистолеты представляли собой лишь символическую защиту. Те, кто успел, спрятались в трюме за металлической дверью. Оставшиеся были отрезаны. Некоторые из них погибли на палубе. Несколько моряков прыгнули за борт, где их тоже поджидали растопыренные клешни. Катер был полностью окружен, крабами и один из самых современных патрульных кораблей Тихого океана оказался совершенно беззащитным. Его капитан продолжал сражаться, храбро опустошая магазин своего автоматического пистолета в голову атакующего его краба, который уже схватил его клешней. Тело командира катера было разрезано по диагонали, окровавленные останки брошены тем, кто жадно ждал внизу, пальцы правой руки капитана все еще сжимали рукоятку пистолета.

На верхней части пляжа появились люди. Это вернулись те, кто скрывался на холмах; местные жители тоже вылезали из своих убежищ. Все молча смотрели. Говорить было не о чем. Они видели силуэт катера на горизонте, его прожектора больше не горели, нос был задран. Он, казалось, завис, а потом медленно исчез из вида. Последняя атака гигантских крабов нанесла самый значительный и ужасный урон. Они доказали людям свое преимущество и -на суше и на воде. Харви Логан, смотревший, как затонул катер, повернулся к раненому крабу. Глаза чудовища потухли, в них уже не было дьявольского блеска. Краб был мертв. Логан встал на ноги и повернулся к толпе людей, стоявших у отеля Роял Хэймэн.

— Я убил одного! — крикнул он. — Я прикончил одного из этих ублюдков. Этого не смог сделать катер, а я смог. Харви Логан показал им на что способен!

Возле краба остался лежать забытый им саквояж с двадцатью тысячами фунтов.

Войска прибыли на рассвете, целый рой вертолетов прилетел из Маккай и Проснерин и приземлился на широком золотом пляже залива Барбику. Прибрежные воды казались еще прекраснее в сверкающих лучах восходящего солнца, но ничто не могло изменить подавленного настроения людей и скрыть хаос, творившийся на острове.

Час спустя вертолеты начали вывозить на континент всех желающих покинуть остров. Эвакуация была добровольной, и лишь незначительное количество отдыхающих решило улететь. Всякие катастрофы имеют последствия, а в этих районах любое крушение, будь оно на суше или на море, привлекает всегда целые полчища ужасных вампиров. На острове Хэймэн было достаточно человеческого мяса, чтобы удовлетворить их аппетит.

Солдаты начали спасательные работы, одновременно возводя дополнительные защитные сооружения. Водолазы доставали из затопленного катера тела тех, кому посчастливилось умереть нерасчлененными, спрятавшись в местах, где их не могли достать крабы. Всего из воды подняли четырнадцать тел, остальные пятьдесят семь исчезли. Оставшихся в живых не было. Не было найдено ни одного исчезнувшего тела. Подобно нашествию саранчи, крабы-убийцы не оставляли ничего, кроме разрушений.

В устье залива Барбику была установлена сеть против акул, что заняло у моряков целый день. Они понимали тщетность своей работы, но должны были как-то убедить людей, что сделано все необходимое, чтобы предотвратить возможность второго вторжения.

Некоторые комнаты отеля были по-прежнему пригодны для жилья. Позади него разбили палатки для размещения тех, кто пожелал остаться и чьи комнаты оказались разрушенными.

Человеческие жертвы были подсчитаны весьма приблизительно. Девять моряков, трос из гостиничного персонала и человек, известный как капитан Мантон, который, по всей видимости, решил выпрыгнуть из окна второго этажа, лишь бы не принять смерть от ужасных клешней крабов.

Каролина де Бруннер не выказала и тени печали, когда услышала о смерти своего любовника. Она даже не стала интересоваться подробностями его гибели. Тем не менее она помнила, чувствительные прикосновения пальцев Франка Бурки и свой столь неожиданным образом прерванный оргазм.

Моряки патрулировали побережье днем и ночью. Часть из них погрузила мертвого краба на трейлер, который. отвез чудовище в восстановленное здание прибрежного патруля, где его мог исследовать профессор Клифф Давенпорт.

Но никто из них не заявил о нахождении саквояжа, набитого деньгами. Несколько раз на пляже появлялся мужчина с козлиной бородкой, который заявлял, что убил краба. Он явно что-то искал на песке.

Возвратившись в отель, Харви Логан продолжал осматривать пляж через бинокль.

Никаких признаков саквояжа не было.

Профессор Давенпорт, хотел вскрыть панцирь краба, но сделать это не удалось даже нескольким солдатам. В конце концов для этой цели был использован небольшой кран с металлической болванкой, которой забивают сваи. Этой-то болванкой была сделана первая трещина в панцире. Через час под расколотым панцирем стали видны внутренности. Трещина была расширена крюками при помощи все того же крана, после чего часть панциря наконец отлетела. Еще через пять часов солдаты смогли удалить его полностью.

— Если бы это можно было использовать в промышленности, — Давенпорт нагнулся и поднял кусок панциря, — то в создании брони наступил бы переворот. Панцирь способен противостоять практически любому оружию.

Высокий стройный армейский полковник, соглашаясь, кивнул.

— Смотрите, — Давенпорт изучал глубокую рану в нижней части шеи краба. — Это его Ахиллесова пята. Единственное слабое место, размером с блюдце, и слепой выстрел угодил прямо в него. Здесь вошел снаряд, но даже он не смог пробить его тело глубже, чем на фут.

— Значит каждому из них мы должны угодить в подбородок выстрелом из дюймовой пушки, — рассмеялся полковник без тени иронии.

— От пуль того охотника не видно и следа, — присвистнул Давенпорт. — Ничего похожего. Абсолютно. Значит, он не имеет права на этот трофей. Он просто глупый лжец. Заявил, что краб его и что мы не имеем на него права.

— Он по-прежнему вертится на пляже, — сказал еще один офицер. — Мои люди прогоняли его по меньшей мере дюжину раз. Странный тип!

Давенпорт приступил к изучению чудовища.

— Это самка, — его голос напрягся: — У нее полно яиц. Скоро она должна была их отложить. — во время следующего полнолуния. В этом вся опасность, полковник, Она была готова отложить яйца во время отлива, и она лишь одна из немногих. Новое поколение крабов должно быть уничтожено до единого яйца.

— И в этом, заметим, мы весьма преуспели, — в голосе военного зазвучали иронические нотки. — Как же вы собираетесь сделать это?

— Сначала мы должны их найти, — сделал гримасу Давенпорт. — После этого мы можем подумать, как избавить от них мир. Это зависит от того, где находится их пристанище. Если они далеко от цивилизации, мы можем использовать бомбы. В окрестностях полно маленьких безымянных островов, где нет людских поселений. Мангровые топи — идеальное место для кладки яиц крабов любых размеров. Я хочу осмотреть местность с вертолета. Понимаю, это все равно, что искать иголку в стогу сена, но нам может повезти. Когда наступит полнолуние, эти чудовища соберутся для откладывания икры. Самцы тоже. Самки не откладывают яйца без них. Мы должны надеяться на то, что застанем их в полном сборе на одном месте. Тут мы и покончим с ними. Я попрошу Маллона, чтобы он отдал своего пилота, Риордана, в мое распоряжение. С собой мы возьмем Клина. Он знает здешние места лучше кого бы то ни было. Да, я не видел его последние несколько часов. С тех пор, как мы нашли мертвого краба.

— Может, он решил поспать чуток, — полковник повернулся к останкам краба и поморщил нос от зловония, исходящего от него.

— Возможно, Клин пытается привести в порядок свое жилье, — сказал Давенпорт, продолжая орудовать скальпелем во внутренностях краба. — Держите меня в курсе всех передвижений войск, полковник. И начинайте подготовку самолетов для бомбардировки. Можете помолиться, чтобы они нам понадобились. В противном случае разразится война, по сравнению с которой предыдущие две покажутся полевыми учениями.

Глава восьмая

Клин не спал. Сон вообще не был в его понятии существенным занятием. Он был одним из первых, кто вернулся на побережье вместе с Давенпортом, Маллоном, Кордером и толпой местных жителей, которые пересилили свои страх и пришли, чтобы взглянуть на чудовище с близкого расстояния. Харви Логан по-прежнему громко заявлял о своем достижении, стоя одной ногой на панцире краба и держа в руке свое любимое ружье.

Мрак снова сгустился, когда потухли прожекторы катера, и Клин выругался про себя, споткнувшись о какой-то прямоугольный предмет. Он поднялся с земли в то время, как остальные торопливо прошли мимо. Клин остался один и присмотрелся к предмету, который стал причиной его падения.

Интересно, как попал сюда этот саквояж? Он не был заперт, и Клин приподнял застежки. Через пять секунд он понял, что внутри находились пачки банкнот. Их достоинство и принадлежность не имели значения. Саквояж, доверху набитый какими бы то ни было деньгами, стоит немало!

Он вновь закрыл саквояж, почувствовав головокружение. Годы рыбалки и бережного накопления всех его денег не могли принести ему ничего подобного. Он сидел на песке, прислушиваясь к хаосу, творившемуся вокруг. Никто не обращал на него никакого внимания. Толпа собралась вокруг мертвого краба, и среди шума он мог слышать гнусавый голос Харви Логана.

Клин поднял саквояж и направился с ним вправо от отеля по направлению к своему домику. Он знал, что его дом пострадал от клешней крабов, но сейчас его это мало волновало. Ему нужно было удалиться от всех и от всего на некоторое время, достаточное для того, чтобы пересчитать деньги и прийти к какому-нибудь решению.

Одна половина дома Клина, та часть, в которой находилась спальня, была разрушена до основания, гостиная по-прежнему стояла. Ее интерьер был разворочен, но каменная кладка стен выдержала напор чудовищ. Клин вошел вовнутрь и прикрыл поврежденную дверь насколько смог. Он нашел лампу, зажег ее, и при тусклом мерцающем свете, вывалил на пол содержимое саквояжа.

Через десять минут он узнал, что стал обладателем двадцатью тысячами фунтов плюс-минус сотня-две. Для более точного подсчета не было времени. Он не имел понятия, кому принадлежали эти деньги. Нужно было найти безопасный тайник. Его входная дверь теперь даже не закрывается. Местные ребятишки могут залезть сюда во время его отсутствия. Нельзя было исключать и воров. Таковые находились при каждой катастрофе.

Рассвет только начинался, когда Клин вышел из дома, быстро направляясь к зарослям сосен в тридцати ярдах от дома. В руках он нес саквояж и ржавую лопату, рукоятка которой успела подгнить. Ничего, для его цели сгодится и такая, почва была мягкой и песчаной.

Через десять минут он уже закопал ямку, осторожно посыпав ее сосновыми иглами, чтобы скрыть следы работы. Вернувшись в разрушенный дом, он нашел кофе и кружку, чудом уцелевшие после нашествия крабов. Прихлебывая кофе, Клин смотрел на залив. В этот момент он думал вовсе не о крабах. Каким-то образом он был даже обязан им своей находкой, которая могла круто изменить его жизнь.

Есть тут крабы или нет, решил он, самое время покинуть остров Хэймэн. Если, конечно, они не разбили его лодку. Может быть, ему удастся сесть на один из вертолетов, вывозящих эвакуированных. Саквояж не привлечет внимания. У всех пассажиров будет какой-то багаж.

Его мысли неожиданно вернулись к Каролине де Бруннер. Он тихо засмеялся про себя. Она не будет больше для него маленькой нимфой, богатой вдовой, использующей местного рыбака для удовлетворения своей похоти. Его находка сделает их равными.

Клин взболтнул в кружке остатки кофе и выплеснул их на груду обломков домика. Затем он начал сильно колотить в дверь, пока она не распахнулась достаточно широко, чтобы он мог пролезть в нее. Он не обратил внимания на штукатурку и известь, осыпавшие его с ног до головы.