Крабы-убийцы

Давенпорт ощутил состояние, похожее на состояние невесомости. Это напоминало ему времена, когда он занимался парашютным спортом. Вот и сейчас ему казалось, что силы гравитации ослабли и он парил в воде словно птица в небе. Это было довольно забавно. Последний раз он был под водой, когда исследовал побережье Уэльса 4 года назад, тогда он искал то же самое, что и сейчас. Видение той огромной подводной пещеры вновь вернулось к нему. Там-то он и нашел крабов. Здесь, на Большом Рифовом Барьере, все казалось в тысячу раз ужаснее. В то же время он очень хотел поскорее найти логово этих тварей, чтобы ускорить возможность вернуться домой.

Косяки мелких рыбешек, шныряющих среди кораллов, расступались, чтобы дать возможность проплыть двум людям, но вовсе не шарахались в стороны и, казалось, ничуть не боялись. Королевские рыбы и бонито подозрительно шевелились и уплывали прочь. Вокруг были и сотни более крупных рыб. Голубая стая королевской трески и рыба-мышь с вертикальными черными и бронзовыми полосками. Повсюду пестрели краски: черная, желтая, зеленая, коричневая и оранжевая. Из расщелин и трещин в кораллах повылезали всевозможные обитатели рифов, удивленные вторжением в их владения людей.

Пловцы остановились, чтобы исследовать обитателей морского дна — морских червей, мегер, звезд и моллюсков.

Давенпорт напрягся, когда увидел большого краба, выползшего из-под скалы, но облегченно вздохнул, опознав в нем обычного краба Куинслэнда.

Клин вытянул руку. Он заметил отверстие в коралловом рифе, широкое настолько, что они могли свободно вплыть туда. Возможно, перед ними было пещера, а может, просто огромная ниша. У них не было выбора, и Клин поплыл первым, освещая путь фонариком, так как сюда уже не проникал солнечный свет.

Мрак. Косяки серых рыбешек пугливо шарахались от луча фонарика. Проход несколько сузился, но продолжал вести в глубь рифа, конца его не было видно.

Клин плыл осторожно, освещая фонарем пол и стены подводного туннеля, не оставляя неисследованной ни единой расщелины. Во рту Давенпорта пересохло. Он был полностью уверен, что его проводник опасается змей. Слова Клина словно пульсировали в его мозгу: «Это водяные змеи, водяные змеи... водяные змеи...» Неожиданно что-то поднялось со дна, блеснув желтым цветом в луче фонаря. Клин среагировал моментально, отпрянув назад от пронесшейся мимо змеи: его металлический нож с зазубринами поднялся навстречу ее атаке. Давенпорт напрягся. Теперь он отчетливо видел змею и узнал в ней астротию, способную прокусить даже резиновый костюм. Ее пасть была закрыта.

Змея резко изогнулась и отплыла так, что они могли видеть все ее шестифутовое тело, потом она развернулась и устремилась на них. Клиффи она напоминала кобру. Он почувствовал себя полностью беспомощным. Все зависело от Клина. Клин ударил ножом, но астротия оказалась быстрее: ложно атакуя и уворачиваясь, она пронеслась мимо него прежде, чем он снова успел ударить. Клифф Давенпорт вытянул вперед фонарь. Другого оружия у него не было. Его палец нажал на кнопку, и он начал моргать светом, пока его не ослепил фонарь развернувшегося к нему Клина. Пространство между ними было слишком мало, чтобы Клин мог ударить ножом, теперь ему оставалось лишь наблюдать.

Змея замерла, ее маленькие глазки уставились на профессора, словно в раздумье — атаковать или нет. Затем она все-таки сделала выпад, и Клифф почувствовал удар в грудь, который отбросил его назад, в тот же момент его фонарь был выбит из рук извивающимся телом змеи.

Клин занес было руку для удара, но змея изогнулась и устремилась в открытое море. Клин поднял фонарь и протянул его Давенпорту. Все окончилось благополучно. Змея оказалась не из самых крупных и не смогла повредить костюм профессора.

Они продолжали плыть с большей осторожностью. Грудь Давенпорта ныла в том месте, куда ударила змея, он произносил про себя молитву, что эта тварь оказалась не самым крупным экземпляром. Сотни австралийских рыбаков погибли от укусов морских змей, клыки многих из этих тварей содержат более сильный яд, чем клыки земных змей. В большинстве случаев их укусы безболезненны, но через несколько часов жертвы парализует, потом закрываются глаза и сжимаются челюсти. Через несколько дней судорог наступает смерть от удушья. Такая смерть была ужасна, и Клифф решил, что иные бы предпочли более быструю смерть в клешнях гигантских крабов.

Наконец, проход привел их в пещеру пятидесяти ярдов в длину и десяти в ширину. Ее крыша была всего в нескольких дюймах над их головами и опускалась еще к дальнему концу пещеры. Они приостановились у входа, освещая внутренность пещеры фонарями. Давенпорт непроизвольно содрогнулся. Шершавый, облепленный кораллами пол пещеры кишел морскими змеями всех разновидностей. Несколько змей оливкового цвета лежали неподалеку от людей. Одна из них подняла извивающуюся шею и посмотрела в их направлении. Остальные всполошились. Их дневной отдых был нарушен.

Клин уже пятился назад. Он увидел среди скопища змей не меньше дюжины астротий, и было бы глупо надеяться, что все они окажутся неспособными прокусить водолазный костюм.

Клин и Давенпорт быстро устремились в обратном направлении, непроницаемый мрак начал сереть, и вскоре они уже могли видеть без помощи фонарей.

Пловцы продолжали свое исследование рифа, осмотрев еще несколько пещер поменьше первой. Им попадались обычные крабы, но нигде не было видно признаков гигантских. Однажды они повстречали пятифутовую змею, голова которой была воткнута в песок в поисках пищи. Ее тело, поднимавшееся вверх, напоминало лидийскую лиану, но это зрелище вряд ли кого-либо могло заворожить.

Полностью исследовав рифы вокруг, они вернулись к лодке.

— Итак, — сказал Клин, стягивая с себя костюм, — здесь крабов нет. Но зато скопище змей в той пещере заставляет акул огибать эти места. Кажется, мы напрасно потеряли время.

— Как сказать. — Клифф знал, что он не скоро забудет удар той змеи. — По крайней мере, ясно одно. Крабы движутся. Они покажутся где-то, но я не думаю, что это произойдет раньше следующего полнолуния. Очевидно, вылезут не все. Они мечут икру где-то на этих островах, и если мы их не найдем и не уничтожим в ближайшее время, то океан закишит ими. Думаю, что мы попробуем еще пару раз нырнуть в другом месте. После этого мне, возможно, придется позвонить в Лондон и сказать жене, что я не вернусь так скоро, как рассчитывал.

Брюс Мак Эндрю жил на острове Хэймэн вот уже почти год. За это время его загорелое тело стало мертвенно-бледным. Он потерял в весе почти два стоуна[1], его кашель все усиливался, пока он не начал харкать кровью.

Еще несколько лет назад он работал на чайной плантации в Цейлоне, где и приобрел привычку к спиртным напиткам, и если бы он знал меру в своей привычке, то не оказался бы на острове Хэймэн. Он не знал, был ли у него рак или туберкулез, он никогда не обращался к докторам.

После увольнения с плантации Брюс? жил на небольшой доход, получаемый с имения отца в Шотландии. После того, как он вложил последние средства в маленький домик на побережье залива Барбику, денег ему хватало лишь на бутылку виски в день. Это было все, что он просил от жизни. Большее время дня он спал, отчего его тело и потеряло коричневый загар, приобретенный на Цейлоне. Остальное время Брюс беспробудно пил. Иногда, если его болезнь давала о себе знать сильнее, он оставался ночевать прямо на пляже. У него не было иной цели, как дожить от одной бутылки виски до другой. У него не было ни друзей, ни врагов.

Жители Хэймэна знали Эндрю. Иначе говоря, они знали, что он живет в синем домике между домом Клина и зданием прибрежного патруля. Немногие видели шотландца, за исключением тех, кому случалось быть на улице во время его ночных прогулок по пляжу.

Мак Эндрю увидел катер, приплывший в залив в конце недели. Он заметил его из окна, от его внимания также не ускользнуло почти полное отсутствие рыбацких лодок, большинство которых стояли на причале в нескольких сотнях ярдах от его домика. Происходило что-то подозрительное.

Двумя вечерами раньше Мак Эндрю решил вновь провести ночь на пляже. Этим утром он надрался виски с утра пораньше и позже решил отправиться в отель за еще одной бутылкой, которая должна было помочь ему провести ночные часы весело.

Он запер дверь своего домика и, щурясь от солнца, уставился на катер, бросивший якорь в полумиле от берега. Лучи заходящего солнца отражались от его высоких бортов. Откашлявшись, Брюс подумал про себя, уж не война ли началась. С тех пор как он продал свое радио, прошло немало времени. Газеты, которые он читал, были обычно не менее месячной давности.

Ничего, он узнает обо всем в баре отеля Роял Хэйтмэн. Кордер все знает. Если репортер будет в хорошем настроении, он, возможно, угостит его стаканчиком. Но сначала Мак Эндрю решил пойти на пляж.

Его шаги были нетверды, ноги едва слушались, как будто он пролежал в постели долгое время. Оставляя глубокие следы в мокром песке, Мак Эндрю плелся у самой воды и дважды чуть не упал. Только когда он поднялся чуть выше от кромки воды, его шаги стали более твердыми, но по-прежнему его качало. Инстинктивно он брел к волнорезу. Там всегда было интереснее. Прилив прибивал к берегу пустые бутылки, к которым он не был равнодушен. Однажды Маку Эндрю здорово повезло. Он нашел в песке запечатанную бутылку виски. С тех пор он проверял каждую бутылку, которую море прибивало к берегу.

На пляже было мало людей, большинство из них собралось в апартаментах отеля. Мак Эндрю удивился отсутствию купающихся и катающихся на серфингах и решил, что, вероятно, поблизости от пляжа появились акулы.

Его внимание вновь сконцентрировалось на волнорезе. Возле берега плавали обломки мангового дерева, которое, наверное, принесло с одного из маленьких островов, и куски резинового круга, выброшенного, вероятно, кем-то из купающихся.

Неожиданно Мак Эндрю почувствовал головокружение. Свежий воздух, казалось, лишь усугублял кашель, а не облегчал его. Эндрю сплюнул под ноги кровавый сгусток слюней. Выпрямившись и глотнув воздуха, он заметил какой-то предмет, качающийся на волнах возле берега. Он стоял и смотрел, не имея сил подойти.

Трудно было определить, что это за предмет, так как большая его часть была скрыта под водой. Величиной предмет был примерно с футбольный мяч, на нем виднелся пучок чего-то черного, вроде водорослей. Волна подхватывала его и, не поднимая из воды, толкала на ярд вперед, где он колыхался в ожидании очередной волны.

Мак Эндрю продолжал смотреть. Предмет, привлекший его внимание, был примерно в двадцати футах от берега, и он решил подождать, когда тот подплывет. Волна накатывала каждые двадцать секунд (он подсчитал интервал) и продвигала предмет на ярд. После этого он еще немного дрейфовал по инерции. Вобщем каждые двадцать секунд предмет продвигался к берегу примерно на два фута. Ожидание Мак Эндрю не должно было длиться более трех-четырех минут.

Больной присел на мокрый песок, и его головокружение чуть прошло. Он решил, что должен попытаться глотнуть больше воздуха. Если ему не удастся собрать силы, то придется провести эту ночь без алкоголя. Отель закроется через час. Это Мак Эндрю вовсе не улыбалось. В таком случае ему придется разыскивать Кордера с утра пораньше, рискуя навлечь гнев репортера, поднять его с постели и умолять налить стаканчик. Такое Мак Эндрю приходилось проделывать и раньше. А может быть ему начать избавляться от этой пагубной привычки и покупать полбутылки вместо целой? Нет, это не сработает. Выхода не было — только смерть избавит его от привычки к спиртному.

Теперь предмет был всего в ярде от берега. Вскоре его вынесло на песок, он по-прежнему был наполовину в воде, торчал только этот черный пучок.

Дьявол, что бы это ни было, оно не нравилось Мак Эндрю. Он не отрывал от предмета взгляда, но никак не мог определить его. Он смотрел на него, стоя не коленях, и стоило лишь протянуть руку... Нужно было действовать, иначе очередная волна может увлечь предмет обратно в море, и никогда не узнаешь, что это было.

Мак Эндрю протянул руку, заметив, как трясутся пальцы. Может быть, ему даже не хватит силы вытащить предмет на берег. Но, возможно, это и не понадобится, когда он узнает, что это такое.

Эндрю никогда не видел таких гладких шелковистых водорослей. Длинные, черные, они росли прямо из предмета. Мак Эндрю попробовал потянуть за них и обнаружил, что предмет был не такой уж тяжелый.

Медленно Мак Эндрю вытащил шар из воды. Сначала по-прежнему было трудно понять что это, но когда он повернулся, на Эндрю уставились расширенные и вытаращенные мертвые глаза, из открытого перекошенного. смертью рта вытекала вода, болтающиеся шейные сухожилия напоминали щупальца осьминога. Оторванная человеческая голова!

Мак Эндрю уставился в лицо Маки, рыбака. В тот же момент его пальцы разжались, и мертвая голова с глухим чваканьем упала в мокрый песок.

Бывший сборщик чая, трясясь поднялся на ноги, попытался бежать, но растянулся на песке. Он судорожно приподнялся на руках и попытался закричать, но его крик ужаса был задушен кашлем.

Когда его кончило рвать, сил кричать уже не было. Эндрю очень ослаб. Шатаясь, побрел он к каменной дорожке, которая вела от пляжа к отелю. У подножия дорожки ему пришлось передохнуть перед последними двустами ярдами до отеля.

Солнце уже опускалось за низкие холмы, покрытые скудной растительностью. На пляже начинали сгущаться сумерки. Пляж был пуст, все ушли.

Дрожа от холода, Мак Эндрю посмотрел назад, на море. Какое-то темное пятно колыхалось на волнах. Он задрожал еще сильнее.

Каролина де Бруннер достигала апогея оргазма, который в сущности стал смыслом ее жизни. Она стояла на четвереньках и не могла видеть выражения лица мужчины, который с силой вонзал ей все глубже и глубже. Она зарычала и почти упала лицом вниз, но две сильные руки обхватили ее грудь, удержав Каролину от падения.

Единственное, о чем она жалела, это то, что была неспособна смаковать то вопиющее напряжение, которое исходило от матки к каждому нерву ее тела. Все вышло из-под контроля. Она корчилась и рыдала, но мужчина с рассеченным ухом и шрамом на нижней губе овладел ею полностью; Он был неутомим, энергии в нем было, как в пароходе. За четверть часа он ни на йоту не умерил свой темп.

Неожиданно все словно взорвалось внутри Каролины де Бруннер. Она дернулась, выгнула спину, подалась вперед и почти потеряла сознание, когда оргазм овладел ею. Она попыталась открыть глаза, но не могла сфокусировать зрение. Все было словно в тумане, ее трясло, страсть накатывала волна за волной, и она молилась, чтобы это продолжалось бесконечно.

Вскоре ясность вернулась к ней, и она обнаружила, что ее мужчина лежит рядом. Очевидно, он собрался провести с ней целую ночь. Может быть, они еще раз займутся любовью прежде чем настанет утро. Она не помнила, когда в последний раз чувствовала себя такой удовлетворенной.

В комнате было темно, и ее любовник был только силуэтом. Он обезображен, но симпатичен. Просто ненормальный, решила Каролина. Хотя ему больше подходило слово «грубый». Все его лицо было изувечено. Ухо порвано, губа рассечена, левый глаз наполовину закрыт, нос сломан в двух местах. Последний раз, когда она видела его фотографию, густая борода скрывала часть его увечий. Тогда капитан Мантон был еще молод. Наверное, это было лет десять назад.

Каролина изучала изгибы его тела, выпуклые мускулы. В нем было пятнадцать стоунов веса, но ни грамма лишнего жира.

— Капитан Мантон... Джерри, — пролепетала она, наконец обретя зрение. — Ты превосходный любовник.

— А ты, Каролина, — ответил он, — просто нимфа.

Они рассмеялись.

Неожиданно она пылко сказала:

— Или я должна называть тебя Фрэнком, Фрэнком Барки?

Она заметила, как он сжался и затаил дыхание. Его рука сдавила ее плечо так, что она чуть не вскрикнула от боли.

— Что ты сказала? — прошипел он.

— Я просто назвала твое настоящее имя, — ее голос задрожал. Она пожалела о своих словах, но отступать было поздно. — Ты ведь Фрэнк Барки? Ты отсидел семь лет из десяти, к которым тебя приговорили за вооруженное ограбление английского банка. Охрана была перебита, они даже не успели выстрелить. Не были найдены и двадцать пять тысяч украденных долларов. Тогда ты носил бороду. Три дня я потратила на то, чтобы узнать, кто ты. Возможно, ты одурачил всех на острове Хэймэн, но тебе не удалось провести Каролину де Бруннер. Я раскусила тебя.

— И что же ты собираешься делать? — он снова сжал ее плечо. Она была рада, что не видела выражения его глаз. Этому человеку уже однажды приходилось убивать.

— Ничего, — Каролина вздрогнула и попыталась говорить спокойнее. — совсем ничего, капитан Мантон. Это не мое дело. Как бы то ни было, закон не может достать тебя здесь. Теперь ты на службе. К тому же ты слишком страстный любовник, чтобы сдавать тебя властям.

Фрэнк Барки тихо засмеялся и, раздвинув ее ноги, наклонился на ней.

Глава шестая

Уже опустилась ночь, а Мак Эндрю все стоял у той же каменной дорожки на пляже, неподалеку от отеля Роял Хэймэн. Прилив продолжался, и ему пришлось взобраться чуть повыше, чтобы вода не намочила ноги. Раньше он никогда не заходил в этот угол пляжа, он забыл даже про виски и был счастливее, чем когда-либо в жизни.

Мак Эндрю тихонько засмеялся про себя, когда вспомнил выражение лица Маки, открытый рот, удивленно расширенные глаза. Интересно, что к берегу приплыла одна голова. Может быть, тело тем временем пошло прогуляться по холмам? Эта идея вызвала у Мака Эндрю взрыв смеха, прокатившегося над песчаным пляжем.

Он пытался перестать смеяться, но не мог, что еще больше ослабило его, и теперь он просто физически не мог двинуться с места. Это заставило его снова рассмеяться.

Вода коснулась ног, и Мак Эндрю влез еще выше на камни. Теперь подниматься выше было некуда, вода залила пляж и дорожку, он был по-настоящему отрезан.

Его бесконтрольный смех по-прежнему разносился в ночи. Возможно, провести ночь в открытом море будет чем-то новым и приятным; Может, Маки хотел испытать то же чувство, но его телу это не понравилось. Голова хотела поплавать, а тело настаивало на пешей прогулке. Потому-то они и расстались. Эндрю показалось, что Маки никак не думал, что его вот так вот выловят, а потом снова туда бросят, это было не совсем вежливо.

Наверное, голова Маки плавает где-нибудь поблизости. Эндрю осмотрелся: кругом, до самых ног простиралась вода. Вглядевшись пристальнее, он увидел какое-то пятно, темневшее на стыке воды и неба. Значит, старой голове Маки купание еще не надоело.

Мак Эндрю начал кричать, чтобы как-то прекратить этот смех, рвавшийся откуда-то изнутри.

— Эй, Маки, смотри не попадись акулам, ты старый ублюдок, ха-ха-ха. Давай сюда на камни! Здесь хорошо. Ха-ха. Где ты потерял свое тело, а?

По спине Эндрю прокатился холодок. Почему этот болван не отвечает? Это невежественно с его стороны. Неожиданно веселье шотландца переросло в ярость. Ему не нравилось, когда его игнорировали.

— Не будь вонючим снобом, эй, ты?

Он прищурился и вновь заметил темное пятно. Оно было теперь явно ближе. Может быть, Маки все же решил посидеть с ним на камнях? Эндрю судорожно сглотнул слюну. Интересно, как можно отделить голову? Может, она откручивается? Он взялся обеими руками за шею и резко повернул. В результате в его глазах потемнело, дыхание сбилось. Наверное, для этого нужна сноровка, решил Эндрю. Маки как-нибудь покажет ему. Это будет очень интересно.

— Иди сюда и покажи, как ты снимаешь свою тупую башку! — закричал он и едва не свалился с камня, вовремя схватившись за его край. Вода дошла уже до пояса и все продолжала подниматься.

Маки был уже совсем близко. Не больше чем в 10 ярдах. Мак Эндрю в ид ел уже очертания головы рыбака. Она стала крупнее. На много крупнее. Ее форма тоже изменилась. Только глаза уменьшились и в них было больше жизни, чем раньше. Они отливали красным цветом.

— Никогда не думал, что у тебя такая здоровая башка. Она, наверное, раздулась от воды. Ха-ха-ха! Ну что с тобой случилось? Ты потерял свой язык?

Эти приближающиеся глаза были почти на одном уровне с водой. До них было не больше двух ярдов. Эндрю бесило то, что он никак не мог дождаться ответа.

— Все шутишь? Со мной этот номер не пройдет. Если не хочешь разговаривать со мной, можешь убираться к дьяволу. Эй, ты... ну-ка отпусти мою ногу!

Мак Эндрю пытался стрясти то, что его схватило под водой. Но его держали словно тисками. Тогда он начал брыкаться свободной ногой. Ее зажало тоже. Острая боль заставила его вскрикнуть, суставы ноги были переломаны. Его руки цеплялись за камни. Что-то тянуло его в воду, а эти мерцающие безжалостные глаза продолжали смотреть не моргая.

— О господи! — кричал Мак Эндрю. — Мои ноги! Ты ублюдок, Маки! — Боль было нестерпимой. Он больше не мог сопротивляться и дюйм за дюймом опускался в воду, пока не опустился до подбородка, Его глаза были теперь на одном уровне с глазами нападавшего на него. Их разделяло чуть меньше двух футов.

— О боже, ты не Маки! — Мак Эндрю едва шептал. — Ты сам дьявол. Сначала ты послал голову Маки, теперь...

Его слова утонули вместе с его головой, ушедшей с пузырями под воду. Больше он не боролся. Под водой его окружили пары красных глаз. Это бы ад. В воде он был в тысячу раз страшнее, чем в огне.

Боли Мак Эндрю уже не чувствовал, хотя его тело раздирали огромными клешнями. Вот одна из них схватила его глотку, и последнее, о чем успел подумать Мак Эндрю, — что его голова отправится в плавание, как голова Маки.

Маллону было не до веселья. Он не только не думал, что ему придется работать двадцать четыре часа в сутки, но никак не собирался приготавливать бесконечное количество чашек кофе для людей, приходивших выкладывать свои теории в его офис.

— Весь день здесь бродит целое стадо тупоголовых, — он подтолкнул три чашки кофе через стол Давенпорту, Клину и Кордеру. По выражению его лица было видно, что этим ему пришлось заниматься всю ночь. Последнюю банку пива он выпил задолго до их прихода.

— Телефон не перестает звонить, радио не умолкает, два часа я разыскивал капитана этого проклятого катера. Трижды я вылетал с Риорданом, а в свободное время пытался втолковать женщинам, что понятия не имею, что случилось с их мужьями, и что в этом винить надо только их самих. Недавно на связь выходила одна из подводных лодок, они засекли что-то на радаре, но пока не знают что. У меня нет больше сил. Тридцать шесть часов я работаю без...

— Успокойся, — перебил Давенпорт, улыбаясь. — Мы все в запарке. Каждый из нас. Берусь утверждать, что крабы не прячутся в этих окрестностях. Из последнего опыта мы знаем, что они могут перемещаться в большом диапазоне, но...

Безмолвие ночи было неожиданно нарушено. Раздался целый залп ружейных выстрелов, за ним следующий.

— Какого дьявола? — Клин вскочил на ноги.

— Это со стороны отеля! — Маллон уже устремился к двери, хватая на ходу ружье, стоявшее в пирамиде. — Это моряки, сошедшие на берег вечером. Они пришли на лодке с катера.

— Подожди! — выпалил Давенпорт.

В соседней комнате затрещало радио. В ту же секунду на столе зазвонил телефон.

Маллон выругался и вернулся. Давенпорт поднял трубку. В одно мгновение его лицо стало мрачным.

— Понял, — его голос стал резким. — Да, мы сейчас будем. Нет, не пытайтесь оказывать сопротивление. Отходите как можно организованнее. Идите к холмам. Они не станут подниматься за вами. Это слишком далеко от воды. Да, торопитесь.

Когда он положил трубку, Маллон вернулся из соседней комнаты.

— Это крабы, — его голос заметно дрожал. — Подводная лодка обнаружила их. Они выпустили две торпеды, но особого урона крабам не нанесли. Их очень много, они направляются в залив.

— Они уже на берегу, — Клифф Давенпорт взял три ружья из пирамиды и протянул два из них Клину и Кордеру. — Не то чтобы эти ружья были хороши, но все же это лучше, чем ничего. Идемте, возьмем джип. Я сказал командующему подводными лодками отходить. У нас нет ни одного шанса. Дьявол, я никак не ожидал, что это случится между полнолуниями. Идемте.

Маллон вскочил за руль, и джип пошел по прибрежной дороге.

Крабы атаковали не хуже регулярной армии во время военных действий. Они использовали прилив и темноту — в полнолуние подводные лодки заметили бы их задолго до того, как они достигли песка пляжа возле отеля Роял Хэймэн,

Они продвигались буквой "V", плотно ползя друг за другом, напоминая стадо диких гусей в небе. Возглавлял это шествие огромный краб, вдвое больше остальных.

Целая армия чудовищ выходила из морской пучины неподалеку от отеля, как будто это здание было выбрано целью. Клик! Клик! Клик! — Раздавались щелчки клешней. Этот звук и предупредил двух часовых, патрулировавших отель по периметру. Клик! Клик! Клик!

Звук усиливался эхом с холмов и превращался в настоящий грохот. Этот шум предвещал смерть не в меньшей степени, чем лязг ножей гильотин во время французской революции.

Моряки включили два прожектора, яркий белый свет которых скользил по побережью, отражаясь в сверкающих красных глазах, освещая дюжины угрожающе поднятых кверху клешней. Огромный краб, ползший впереди, был уже всего в 50 ярдах! Чудовища использовали полный прилив, — и их наступление было невидимым и безмолвным до последнего мгновения, когда они уже вползли на сушу.

Двое патрульных вскинули свои ружья и одновременно выстрелили, целились они в огромного краба, возглавлявшего армию монстров.

Не успело замолчать эхо от первых выстрелов, как из фойе гостиницы выскочила еще дюжина моряков, расквартированных на ночлег час назад. Сержант остался в гостинице, чтобы позвонить в прибрежный патруль и радировать на катер. Но уже было ясно, что защищаться поздно. Рой пуль не причинял чудовищам ни малейшего вреда, пули отскакивали от панцирей, как град от железной крыши.

Каролина де Бруннер находилась в апогее своего второго за ночь оргазма, когда раздались выстрелы. Она пронзительно вскрикнула и взбрыкнула ногами, когда Франк Бурки отпрянул назад так неожиданно, что его извержение продолжало стекать по ее ногам.

— Стреляют! — выпалил он.

Она инстинктивно обхватила его, но ее пальцы соскользнули. Он грубо оттолкнул ее и бросился к огромному окну. Внизу была ужасная суматоха, освещенная ярким светом прожектора. Второй прожектор был разбит, моряк, пытавшийся защитить его, был зажат огромными клешнями. франк почувствовал тошноту, когда моряк упал на землю, разрезанный пополам.

— Господи! — прошептал он и повернулся к женщине на кровати. — Нам нужно уходить...

Каролина де Бруннер по-прежнему корчилась в экстазе. Звуки сражения отнюдь не мешали ей. Она дико дрожала, возбуждая себя пальцами обеих рук.

Бурки подошел к кровати, отдернул ее руки от содрогающегося тела.

— Ты тупая озабоченная ведьма! — закричал он. — Ты никогда не видела ничего похожего на то, что творится там, единственное, о чем тебе нужно сейчас думать, — это о том, как убраться отсюда!

— Отпусти меня, — сказала она, зло борясь с ним. — Отпусти меня, я...

Он не стал ждать ее объяснений того, что она собиралась сделать. Его ладонь смазала ей по лицу. Каролина упала на спину. Франк схватил вечернее платье и бросил ей. Взяв свои брюки и рубашку, он стал судорожно натягивать их.

— Нужно уходить, — прорычал он. — Одевайся, нельзя терять ни минуты.

В коридоре раздались тяжелые шаги. Кто-то колотил в двери и кричал:

— Выходите все! Собирайтесь у задней двери. Немедленно!

Внизу заревела пожарная сирена.

Франк Бурки распахнул дверь номера и тяжелый кулак бородатого сержанта морских сил, колотившего в дверь, чуть не смазал по инерции по физиономии Бурки.

— Выходите, сэр, быстрее!

— Я должен кое-что забрать в своем номере.

— Я сказал, уходите. Пробирайтесь с задней стороны здания.

— Здесь еще женщина, — Бурки мотнул головой. Моряк рванулся в комнату и на какое-то мгновение ошалело вытаращился, даже будучи в панике, на нагую Каролину де Бруннер, соскользнувшую с постели.

Франк Бурки воспользовался моментом и выскочил в коридор. Из номеров выбегали люди, на их лицах было выражение ужаса, женщины истерично кричали.

Франк прорывался сквозь них. Он не собирался никуда уходить без своего маленького саквояжа, лежащего под кроватью. В нем было двадцать тысяч фунтов в английской и австралийской валюте. Без них он был ничем. Семь лет тюрьмы станут напрасными. Капитан Мантон исчезнет точно так же, как рассеивается утренний туман в первых лучах поднимающегося солнца.

Харви Логан молился не часто, по никогда не думал, что его молитвы будут услышаны. Прибытие морских сил было предзнаменованием. Хорошим знаком. Он почистил и смазал свое двуствольное ружье «Экспресс 500». Затем он зарядил его и высунул в окно; рядом, на подоконнике, он положил коробку с патронами.

Все это доставляло ему удовольствие и возбуждало больше, чем Каролина де Бруннер. Это было настоящей красотой. В его глазах ружья похожи на женщин. Вы перепробуете кучу их, но лишь одно будет любимым. К нему вы начнете привязываться.

Первые выстрелы прозвучали, когда Харви задремал. Мгновенно проснувшись, он схватил ружье, даже прежде чем выглянул в окно.

— Прекрасно, — пробормотал он, заметив внизу первый ряд крабов. — Невероятно.

Дрожь возбуждения прокатилась по его телу подобно электрическому току. Он не почувствовал ни отвращения, ни страха и едва взглянул на чудовищ во второй раз. Он не торопился, вкушая этот момент. Стадо слонов или буйволов ни в коей степени не могло сравниться с трофеем, который он сейчас добудет. Харви удобно примостил приклад к плечу, опираясь локтем на подоконник, и прицелился в огромного краба, который был несомненно вожаком чудовищного нашествия из океана.

— Мой, — выдохнул Харви и поднял прицел на уровень уродливой головы, направляя выстрел между мерцающими, красными, дьявольскими глазами.

Он задержал дыхание и плавно нажал курок. Сильной отдачей его почти отбросило обратно в комнату. Победная улыбка исчезла с его лица, сменившись замешательством, разочарованием, затем гневом. Это было невероятно. Краб как ни в чем не бывало продолжал ползти к балюстраде первого этажа гостиницы.