Глава ВТОРАЯ

В комнате было шумно. До Ариэль доносились отдельные слова, которых она не могла разобрать, как ни старалась. Всякий раз, глядя на Брюса Харрингтона, она вспоминала испытанное неделю назад унижение. Поверенный открыл ей мрачную правду — денег не осталось совсем. Ее выводило из себя то, что она оказалась во власти Харрингтона, но ее тетя с дядей, видимо, были благодарным ему за то, что он собирался и дальше поддерживать их, оплачивая содержание. Их страх перед будущим подавлял даже элементарное чувство стыда, а упрямство племянницы могло лишь повредить им. Боль затуманила мысли Ариэль, но тост, провозглашенный в их честь, прозвучал для нее как удар грома:

— За Брюса Харрингтона и его прекрасную невесту Ариэль Локвуд!

Бокалы поднялись; и гости выпили за здоровье и будущее молодых. Ариэль была достаточно осмотрительна, чтобы не выдать ни своего неудовольствия, ни охватившей ее дрожи. Брюс смотрел на нее сверху вниз. Его обычно бесстрастное лицо теперь выражало откровенную гордость, что весьма удивило Ариэль. Она понимала, насколько для него важно то, что они представляют собой потрясающую пару. Брюс был тщеславен — еще одна черта его характера, которая не нравилась Ариэль.

Она наблюдала за Брюсом из-под прикрытых век. Вот он пригладил безукоризненно выхоленной рукой свои волосы, которые, как всегда, были в безупречном порядке. Брюс не был особенно высок, но из-за его манеры держаться надменно выглядел внушительно. Ариэль понимала, что для многих, кто смотрел сейчас на них, они казались отличной парой. От этого Ариэль становилось тошно.

Люди проходили мимо них, пожимали руку Брюсу и обнимали Ариэль. Большая комната стала сжиматься вокруг нее, было душно, не хватало воздуха.

— Мои поздравления, Харрингтон. На этот раз вы превзошли самого себя.

Ариэль почудилось что-то знакомое в этом низком голосе, но она не смогла определить на слух, кому он принадлежит. Девушка подняла глаза и встретилась взглядом с его обладателем. Ее тот час же бросило в жар. Сердце ее бешено забилось.

— Да это же капитан Кристиансон, — протянул Брюс. — Что привело вас на сушу?

Замечание Брюса на миг отвлекло глаза Дилана от глаз Ариэль.

— Я приехал в Лондон повидаться кое с кем, — ответил он, и его взгляд снова вернулся к Ариэль. — Каким-то образом я оказался здесь. Когда меня приглашали, я не знал, что застану вас в центре всеобщего внимания.

Ариэль не поняла, кого он имел в виду, Брюса или ее. Единственное, в чем она была уверена, так это в той неприязни, которую чувствовали друг к другу эти двое мужчин. Даже их вежливый тон не смог скрыть этого. Соблюдая приличия, они обменивались аристократическими любезностями с непринужденностью воспитанных людей. Ариэль полностью осознавала эмоции, сопровождающие каждое произнесенное слово.

— Капитан Кристиансон, разрешите представить вам Ариэль Локвуд, мою невесту. — Брюс обратил к ней свои холодные серые глаза. — Ариэль, вы помните Дилана Кристиансона?

Ариэль с отточенной вежливостью протянула Дилану руку, но голос ее выдал то смятение, которое поселило в ее душе его неожиданное появление.

— Приятно снова встретиться с вами, капитан.

Дилан вежливо поклонился, его губы нежно коснулись ее руки.

— Мне также приятно встретиться с вами, Мисс Локвуд.

Отпуская ее руку, он легко скользнул кончиками своих утонченных пальцев по ее ладони.

Ее рука задрожала, и она почувствовала, как ее заливает приятное тепло. Она удивилась тому, что уже одно только его прикосновение приводит ее в такое волнение — так же, как это случилось во время их прошлой встречи. Синева его глаз, особенно яркая на фоне темной от загара кожи, правильный овал лица, волевой подбородок, мягкие завитки светлых волос — каждая деталь оставила неизгладимый след в ее памяти. Ариэль восприняла это как наваждение. Но нет, она не была околдована. Она была зачарована. «Нет, — мысленно поправила она себя, — я горю».

Брюс заметил легкий румянец на лице девушки и заинтересовался, что является тому причиной. Его взгляд вернулся к Дилану, и он понял — что.

— Может быть, вам, Ариэль, следовало бы посмотреть, как проводят время ваши тетя и дядя?

Брюс Харрингтон был человеком, привыкшим действовать по-своему, и он собирался недвусмысленно продемонстрировать это. Он вспомнил тот момент, когда в первый раз увидел Ариэль Локвуд. Он тотчас же захотел ее и, несмотря на ее откровенную неприязнь, поклялся сделать ее своей женой. Было что-то в ней такое, что будоражило его кровь. За ее вежливыми манерами и холодной сдержанностью скрывалось нечто дикое, природное. Только во время охоты, убивая очередную жертву, чувствовал он подобное возбуждение.

Взяв ее руку, он провел губами по теплой ладони, этим жестом давая понять Дилану и всем остальным, что Ариэль принадлежит ему. Он улыбался, несмотря на кипевшую в его душе ярость.

— Я присоединюсь к вам через минуту, дорогая.

Его слова были ласковы, но в них не чувствовалось тепла, так же как не чувствовалось его движения, которым он подтолкнул Ариэль к ее родственникам.

— Брюс, старина, — небрежно произнес Дилан, останавливая Ариэль, — я наделся потанцевать этот танец с мисс Локвуд. Вы ведь не будете возражать, да?

Брюс в досаде стиснул зубы, но продолжал улыбаться.

— Конечно, нет.

— Не окажете мне честь? — спросил Дилан, протягивая Ариэль руку.

Улыбка, которую она подарила Дилану, бросила Брюса в озноб.

— С удовольствием, — ответила девушка, нежно кладя руку на рукав Дилана.

И они закружились в танце. Брюс спрашивал себя, почему Ариэль никогда не улыбалась ему так, как улыбнулась Дилану. Его рука сжалась в кулак, пока он стоял и наблюдал за танцующими. Он словно хотел помучить себя, напомнить себе, чего он хочет от Ариэль. До этой минуты не имело значения то, что эта женщина холодна с ним, как рыба. Но теперь это стало важным.

«Ты станешь моей женой, и еще будешь молить меня прикоснуться к тебе, простить тебя. Ты узнаешь, что мне нравится, и учителем твоим буду я».

Эта мысль вновь вызвала у него улыбку, но в сердце все еще сохранились холод и гнев.

Дилан ловко вел Ариэль в танце по залу. Он словно перенес ее в другой мир, мир, где не существовали ни Брюс Харрингтон, ни та неразбериха, в которой она оказалась. Ей хотелось навсегда остаться в этом мире.

Когда Дилан поцеловал ей руку, Ариэль охватил огонь. Это заставило ее поднять глаза на человека, сумевшего вызвать в ней такие приятные чувства.

Подняв глаза, Ариэль мгновенно поняла, что сделала ошибку. Ей стало трудно дышать. Колени подогнулись, и ей оставалось только положиться на силу рук Дилана, поддерживающих ее. Что происходило с ней? Она не была готова к тому, что случилось, хотя и ожидала этого.

— С вами все в порядке, Ариэль? — Слова, произнесенные шепотом совсем близко от ее уха, окончательно лишили девушку душевного равновесия.

Дилан поддержал ее за локоть и вывел на веранду. Ариэль пыталась восстановить ясность мыслей, глубоко вдыхая свежий ночной воздух.

— Пожалуйста, отпустите меня, мистер Кристиансон. Со мной все в порядке.

Дилан убрал руку и пристально посмотрел на Ариэль. Девушка уже обрела равновесие и стояла, чувствуя себя очень глупо.

— Уверяю вас, со мной все в порядке.

— Вы так побледнели. Это меня напугало. — Их взгляды встретились. Вокруг все застыло. Музыка, веселая болтовня, шарканье ног танцующих — все растаяло, как дым, и мир стал принадлежать лишь им двоим.

Ариэль отвернулась и вздохнула, чтобы унять, охвативший ее трепет.

— Я должна вернуться, — сказала она.

— Вы хотите сказать, вернуться к Харрингтону?

— Я… он… — начала, было она, но осеклась. В отчаянии она попыталась продолжить: — Не думаю, что это как-то касается вас, мистер Кристиансон.

Дилан посмотрел на нее с раскаянием.

— Вы совершенно правы. Это не мое дело. Он поднял вверх руки, словно желая показать, что сдается.

— Да, — согласилась она тихо, — не ваше. Но почему-то его слова врезались в ее сознание. В последние недели ее собственный безнадежный гнев утих, и осталось лишь холодное безразличие. Сейчас она почувствовала, как его вытесняет разочарование. Легче совсем ничего не чувствовать. Она повернулась; чтобы уйти.

Дилан положил ей на плечо руку.

— Вы любите его?

Нижняя губа Ариэль задрожала, и девушка поспешила прикусить ее. Подняв высоко голову, она смело встретила заинтересованный взгляд Дилана.

— Это тоже не ваше дело.

На этот раз она все-таки прошла мимо него и, как ни страшилась, вошла в комнату. К ее неудовольствию, Брюс оказался поблизости.

— Ариэль, дорогая, — окликнул ее он, — у меня для вас имеется подарок. Настало время преподнести его вам.

Он не стал дожидаться ее ответа, а прошел в центр комнаты. Ариэль пришлось последовать за ним.

Брюс подал знак, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Родные, друзья! Как вам известно, сегодня особенное событие. В ознаменование его я хочу преподнести подарок своей будущей жене.

С этими словами он протянул Ариэль очень большую коробку.

— Мне понадобилось почти два года, чтобы приобрести это. Надеюсь, что каждый раз, когда вы будете это надевать, вы вспомните обо мне.

У Ариэль возникло странное ощущение опасности, прежде чем она поняла, что происходит что-то неладное. Ей вдруг захотелось, чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее. Ей хотелось убежать подальше от всех этих смотрящих на нее глаз, но больше всего от Брюса Харрингтона. Но тут она заметила дядю и тетю, стоявших рядом с ним. С удвоенной решимостью она изобразила на лице улыбку.

Руки ее дрожали, когда она начала развязывать яркую красную ленту на коробке. Когда она подняла глаза, Брюс наблюдал за ней и его приподнятая бровь сказала Ариэль, что он понял ее состояние. Она снова занялась лентой, но тут Брюс в нетерпении сам развязал узел. Непонятный страх сжал сердце девушки, когда она приподняла крышку коробки. Она застыла в ужасе все с той же улыбкой на губах.

Брюс вытащил из коробки мех и церемонно набросил его ей на плечи.

— Должен признать, что эти бенгальцы заставили меня побегать. И это за мои же деньги!

Мужчины окружили их, посыпались громкие поздравления. Казалось, что каждый из них с завистью представлял себе волнение, связанное с подобной охотой. Голоса отражались от стен, сливаясь в зловещий шум. Ариэль почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, когда она коснулась мягкого полосатого меха тигра.

Внезапно ее поглотила тьма, и она простонала:

— Кала Ба!

К неудовольствию Брюса, Дилан подхватил Ариэль, когда та начала падать в обморок, и, даже не взглянув сторону Брюса, понес ее, оставив тому лишь возможность пойти следом.

— Что это с ней? — гневно вопрошал Брюс, неохотно ступая следом за Диланом сквозь толпу гостей в коридор.

— Вы совершенный дурак, Харрингтон. — Брюс резко остановился.

— Вы ступаете на опасную почву, старина. Поэтому лучше объясните, что вы, черт побери, имеете в виду.

Дилан повернулся. Ярость превратила его глаза в жидкий огонь.

— Вы подарили ей тигровую шкуру. Вы были там, вы видели ее любимца.

— Я видел тигра, шкурой которого я хотел бы пополнить свою коллекцию трофеев. Не похоже, чтобы я убил ее тигра. — Брюс протянул руки и отнял у Дилана Ариэль. — На этот раз я не стану обращать внимание на ваше оскорбительное поведение.

— Игнорируйте что, хотите, Харрингтон. Только помните, — Дилан уперся пальцами в лацкан Брюса, — я всегда к вашим услугам. Это ваш выбор.

Брюс чуть не задохнулся. Дилан знал, что если бы не Ариэль, он, возможно, поступил бы по-другому.

Они ненавидели друг друга с детства. Дилан понимал, что Брюс хотел бы принять его вызов — он читал это в его глазах, — но осторожность всегда удерживала этого человека от опрометчивых поступков. «И очень мудро», — подумал Дилан, наблюдая, как Брюс исчез за дверью библиотеки с Ариэль на руках.

Ногой, открыв дверь, Брюс уложил Ариэль на кушетку. Постепенно девушка стала приходить в себя, и он принес ей немного бренди. Поднес стакан к ее губам и заставил ее сделать несколько глотков.

— Это поможет, — резко сказал он. Жидкость обжигала, быстро рассеивая туман, окутывающий сознание.

— Хватит. — Ариэль закашлялась и отпрянула от Брюса.

— Весьма приятная реакция, любимая. Вы определенно знаете, как произвести впечатление.

Она почувствовала, как от возмущения у нее вспыхнули щеки, и попыталась сохранить сдержанность и холодность.

— Вы не могли бы расторгнуть нашу помолвку? — Ей доставила удовольствие его реакция: и без того мрачное лицо потемнело еще больше.

— Только через мой труп, Ариэль.

Злоба в ее глазах точно сказала ему, о чем она подумала. Это был взгляд дикой кошки. Он уже видел такой взгляд раньше. Брюс ударил ее по лицу, и она рухнула навзничь на кушетку.

— Я предупреждал вас, что я всегда получаю то, что хочу. — Он улыбался, наслаждаясь причиненной им болью и тем желанием, которое Ариэль в нем пробуждала.

Прежде чем девушка смогла пошевелиться, он заключил ее в объятия. Она попыталась бороться, но он держал ее достаточно крепко. Его губы грубо прижались к ее губам. Ариэль чуть не вывернуло от отвращения. Она задрожала всем телом и подумала, что ее может стошнить. Когда он оторвался от ее губ, его холодные серые глаза пристально посмотрели на нее.

— Вы моя, Ариэль Локвуд. Ничто не удержит меня от обладания вами.

Страх пронзил ее сознание. Она поняла, что он хотел сказать.

Брюс отпустил ее.

— Но не сегодня, любимая. Я терпеливый человек. — Его рука коснулась ее нежной щеки. — В нашу свадебную ночь вы будете полностью в моей власти.

— Никогда, — прошипела девушка. Она оглядывалась в поисках двери, ее единственной мыслью было убежать отсюда, уйти от этого человека как можно дальше. И тут она увидела их — всех жертв охотника — стена за стеной, голова за головой. На нее смотрели пустые глаза мертвого застывшего оленя. Страшная дань склонности убивать.

Ариэль в ужасе отпрянула и тяжело упала на колени. Шкуры всех видов покрывали дубовый паркет. Ее колени уперлись в голову огромного бенгальского тигра с раскрытой в безмолвном рычании пастью. Ариэль стало дурно, и она вновь подавила приступ рвоты.

Боль и гнев зрели в ее душе. Она повернулась к человеку, которого с каждым мгновением ненавидела все сильнее и сильнее.

— Вы… — Она пыталась найти самые оскорбительные слова. Слезы слепили ей глаза, от переживаний перехватило горло. Не в состоянии больше терпеть вид этого человека, она с трудом поднялась на ноги и выбежала из комнаты.

Карета катилась по улицам, нарушая тишину ударами деревянных колес о булыжники мостовой. Мерный топот лошадей успокаивал Дилана.

Когда он увидел Ариэль рядом с Харрингтоном, странный калейдоскоп чувств захватил его душу. Он очень долго стоял в стороне, просто наблюдая за ними, боясь подойти поближе.

Как могла она поступить столь глупо?

В душе его вспыхнул гнев.

Брюс Харрингтон!

Дилан был потрясен. Из всех мужчин, с которыми Ариэль могла бы обручиться, Харрингтон был самым неподходящим. Длинный список причин, по которым ей не следовало выходить за него замуж, мелькнул в голове Дилана. Первая заключалась в том, что Харрингтон мог оказаться хладнокровным убийцей, тем самым человеком, который убил отца Ариэль.

Она не любила Брюса. Дилан был в этом убежден. Тогда какого черта она выходит за него замуж? Насколько он мог судить, весомой причины для этого не существовало.

— Мне следует предоставить маленькую кокетку самой себе, — пробормотал Дилан в отчаянии. Но в то же время он прекрасно понимал, что не сделает этого. Он выяснит, что произошло в Индии и что происходит здесь. Об этом попросил его отец.

«Черт, это была единственная вещь, которую он попросил меня сделать», — пронеслось в голове у Дилана.

Глава ТРЕТЬЯ

— Дилан… лорд Кристи, — поправился пожилой мужчина, выходя из-за стола, чтобы поздороваться с Диланом. — Как я рад снова увидеть тебя.

Дилан сердечно пожал руку, протянутую ему поверенным.

— Франклин, ты же мой старый друг. К чему эта церемониальность?

Франклин Браунинг улыбнулся.

— Полагаю, ты прав, Дилан. Как жаль твоего отца. Честно говоря, я знал не так уж много людей, подобных ему.

Странное чувство возникло у Дилана, ему вдруг захотелось, чтобы и он мог сказать такие же добрые слова. Не то чтобы он не считал отца хорошим человеком, просто он никогда не знал его по-настоящему. А теперь уже было слишком поздно.

— Письмо Эвелин по-настоящему потрясло меня.

Дилан сел в предложенное Франклином кресло и устроился в нем поудобнее. Его действительно потрясло известие о смерти отца. Он никогда не задумывался о такой возможности, словно бы его отец должен был жить вечно. Может быть, он очень хорошо постарался, выбросив эту часть своей жизни из головы, и никогда не оставлял места для подобных мыслей.

— Ее письмо пришло с той же почтой, что и письмо от отца. Сначала я прочел его письмо. Было особенно странно, потом читать письмо от мачехи, в котором говорилось, что с отцом случился сердечный приступ через несколько минут после написания письма.

— Да, — кивнул Франклин. — Смерть твоего отца была так неожиданна. Натаниэль был всегда чертовски здоров. Как Эвелин?

— По-моему, прекрасно.

— По крайней мере, с ней ее семья. В кругу близких горе переносится легче.

Доселе неизведанное чувство — чувство вины — охватило вдруг Дилана. Больно защемило сердце.

— Мне жаль, что я так долго добирался до дома. Ты отлично позаботился о делах, Франклин.

Поверенный уселся в кожаное кресло, стоящее возле стола, заваленного кипами бумаг.

— Твой отец позволил Чарльзу управлять имением после его женитьбы на Франсин. Я же действовал просто как советник.

— Тогда Чарльз прекрасно потрудился. Я собираюсь позволить ему и дальше продолжать в том же духе.

Франклин не смог сдержать удивления:

— Не вижу этому никаких препятствий, хотя я надеялся, что теперь-то ты осядешь. Возможно, женишься и создашь семью.

— Ну-у… — протянул Дилан. Понимающая улыбка скривила его губы. — Я не думаю, что готов расстаться со своей свободой. Каждый день, проведенный здесь, во мне умирает какая-то моя маленькая часть. Боюсь, что если я останусь, то просто растаю как мороженое.

— Хорошая женщина дала бы тебе стимул к жизни, Дилан. Не море. Оно непостоянно и неверно.

— Да, но зато оно дикое и не прирученное. Нет такой женщины, которая заставила бы меня так чувствовать жизнь, как это делает море.

Но тут в голове Дилана мелькнул образ, противоречащий его собственным словом.

— Нет, Франклин, — быстро продолжил он, выбрасывая из головы чудесное видение, — у меня нет выбора. Мое сердце принадлежит морю. Иного не дано.

— Боюсь, что это так, — улыбнулся Франклин, кивая своей круглой лысеющей головой.

— Я очень хочу сделать некоторые распоряжения относительно моих сестер и Роберта-младшего.

— Какие именно, Дилан?

— Во-первых, я хочу установить трастовый фонд для каждой из девочек. Конечно, Эвелин, Франсин, Роберт-младший и Чарльз будут достаточно обеспеченно жить в Криствуде. Я хочу, чтобы, когда Роберт-младший достигнет совершеннолетия, поместье стало его собственностью.

— Но, Дилан, мой мальчик, Криствуд теперь твой, — возразил юрист, потирая подбородок. Дилан рассмеялся.

— Мне не нужно ни поместья, ни денег.

Франклин хмыкнул. Его выпирающий живот угрожающе натянул тесный атласный жилет.

— Ты твердо уверен в том, что хочешь сделать это?

— Твердо.

— Тогда, — провозгласил юрист с таким воодушевлением, как будто выступая в суде, — считай, что это сделано.

— Теперь, когда семейные дела утряслись… — Дилан замялся, не зная, как приступить к следующему делу.

— Что? — спросил его Франклин, когда он замолчал.

— Я упомянул о письме от отца, а, как тебе известно, мы не часто с ним переписывались. Франклин кивнул.

— Отец выразил озабоченность по поводу смерти Ясона Локвуда.

— Да, он говорил мне об этом, — кивнул Франклин. — У него были сомнения относительно несчастного случая, хотя я не знал, что он написал об этом тебе.

— Он просил, чтобы я расследовал это дело.

— И? — спросил Франклин с явным любопытством, подавшись вперед так, что его живот вплотную прижался к столу.

— У меня только подозрения, и ничего конкретного. В основном я полагаюсь на внутреннее чутье, Франклин. Мне необходимо узнать как можно больше, прежде чем я предъявлю кому-либо обвинение в убийстве.

Барристер медленно откинулся назад. Серьезность сказанного Диланом отразилась на его лице.

— Что именно ты собираешься предпринять, сынок?

— Я хочу выяснить правду. Я должен это сделать ради отца, Франклин. Он никогда ни о чем не просил меня, и, хотя теперь он мертв, я не хочу подводить его.

Франклин поерзал и громко посопел. Выражение его лица соответствовало произнесенным им словам:

— Он бы гордился тобой, Дилан.

Дилан почувствовал некоторую неловкость и поспешил сменить тему разговора.

— Что тебе известно о помолвке Ариэль Локвуд с Брюсом Харрингтоном?

— При данных обстоятельствах она показалась мне очень странной.

— Каких обстоятельствах? — спросил Дилан.

— Ну, — стал объяснять Франклин, — принимая во внимание то, что этой девушке не следовало бы иметь с Харрингтоном ничего общего. Нет необходимости говорить, что после приезда Ариэль в Лондон Брюс откровенно преследовал ее.

— Почему она вдруг изменила свое отношение к нему?

— Этого никто не знает. Но если хочешь, я выясню.

— Да, — сказал Дилан, переваривая в уме, свежую информацию. — Выясни, что сможешь. Это может быть как-то связано со смертью ее отца.

— Считай, что это уже сделано.