ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Хартли понял с первого взгляда, что тучный старый джентльмен, вошедший в салон, не Черный Призрак, а тот самый человек, который распоряжался разгрузкой контрабандного бренди в бухте. Лорд Марчбэнк поглощал слишком много того зелья, которое оседало в его имении, чтобы принимать активное участие в контрабанде. Его распухший красный нос и налитые кровью глаза свидетельствовали о долгих годах пристрастия к спиртному. Однако справедливости ради следовало отметить, что бренди не разрушило его мозг. Он бросил на Хартли быстрый проницательный взгляд и повернулся к кузенам.

Хозяин дома недолго оставался в гостиной, но проявил радушие и гостеприимство. Он заверил Дэвида и леди Крифф, что окажет любую помощь, если в этом возникнет необходимость, стоит им только написать в Ковхаус.

Леди Марчбэнк показала мужу скатерть, и он похвалил ее как человек, мало смыслящий в рукоделии, но желающей сделать приятное мастерице.

— Дэвид говорит, что скучает без верховой езды, дорогой, — сказала леди Марчбэнк. — Я разрешила Бонни покататься на моей лошади, пока они здесь. Есть у тебя что-нибудь подходящее для Дэвида?

— Пойдем со мной, парень, выберешь, что тебе понравится, — без колебаний предложил Марчбэнк. Но тут же изменил предложение:

— Постой, я распоряжусь, чтобы грум дал вам лошадку, когда будете уезжать. Животные что-то неспокойны сегодня. Серая Леди жеребится, лошади всегда нервничают в такое время.

— И к тому же серого мерина кастрировали, ему тоже нездоровится.

— Да, наша конюшня превратилась в настоящий лазарет, — согласился Марчбэнк. Его сизого цвета щеки приобрели лиловый оттенок, убедив Хартли, что конюшня не столько госпиталь, сколько склад для хранения контрабанды.

Марчбэнк протянул руку за бутылкой бренди, стоявшей на столике у стены. Леди Марчбэнк сделала предостерегающий жест, поймав его взгляд. Вместо бренди он налил себе вина.

После недолгого обсуждения, какую лошадь лучше взять Дэвиду, гости поднялись, чтобы уйти.

— Я приеду вечером в гостиницу, дорогая, и буду твоей компаньонкой на рауте, — сказала леди Марчбэнк.

— Не хотите ли тоже повеселиться с нами? — пригласила Мойра сэра Джона.

— Джон не поедет, — ответила за мужа кузина Вера. — Он ненавидит вечеринки и прочие сборища. Если бы я ждала, когда он выведет меня в свет, я бы погибла в одиночестве.

Гостей проводили до двери. Марчбэнк проводил их до кареты.

Пока Джонатон и Мойра осматривали предоставленных им лошадей, Марчбэнк беседовал с Хартли.

— Вам, наверное, скучно здесь в Блекстеде? — поинтересовался сэр Джон.

— Напротив, сэр, жизнь в вашей деревне бьет ключом и полна интересных событий. К тому же подумываю о переезде в другую гостиницу — вчера у меня из комнаты пропала небольшая сумма денег. Я, правда, не подал официальной жалобы, но подозреваю одного из слуг Буллиона. Кто у вас главный судья?

— Он перед вами. Соберите улики, и мы упечем вора за решетку. Мелкие кражи портят репутацию селения.

— Сумма была незначительная. Так как я не собираюсь долго задерживаться — всего несколько дней — вряд ли стоит затевать тяжбу. В следующий раз не буду оставлять деньги в комнате.

— Это лучше всего. Все же шепните Буллиону — он не станет держать воришку на службе.

В это время Джонатон позвал Хартли, чтобы тот взглянул на его лошадь. Вскоре гости уехали.

По дороге к дому Мойра мало разговаривала — ей было над чем подумать. Если миссия Хартли заключалась в том, чтобы следить за контрабандистами, значит, он не связан со Стенби. Прошлой ночью они играли в карты — это могло служить подтверждением догадки Джонатона, что Хартли интересовался майором как партнером для карточной игры. Угроза иного рода — он намеревался положить конец участию Марчбэнка в контрабанде. Нужно будет последить за ним, как просила кузина Вера.

Мойра насторожилась, услышав вопрос Хартли, обращенный к Джонатону:

— Ну, как пещеры? Интересны?

— Мрачные, сырые и заставлены бочками, — ответил брат.

Мойра невольно вздрогнула: эта фраза была равносильна свидетельству, что Марчбэнк занимается контрабандой.

— Кузина Вера говорила, что они хранят соленья в пещерах, — вмешалась она в разговор.

— Какое обилие заготовок, — заметил Джонатон. Сестра посмотрела на него так красноречиво, что он понял, что сказал что-то не то.

— Теперь припоминаю, в пещере действительно пахло уксусом. Если подумать, бочек было не так уж много.

— Ты ведь знаешь, как лорд Марчбэнк любит соленья и маринады.

Насмешливый взгляд Хартли убедил ее, что его не так просто ввести в заблуждение. Он знал, что Мойра не виделась с этими родственниками с детства. Откуда ей знать о вкусах хозяина дома? К чаю солений не подавали.

— Вы уверены, что это не были фрукты в вине или просто бренди, без фруктов? — спросил он игриво.

— Мой кузен этого бы не допустил, — решительно сказала она.

— Возможно, контрабандисты пользуются пещерой без его ведома, — предположил Хартли.

Мойра немедленно отреагировала:

— Вполне вероятно, что так оно и есть. Я предупрежу лорда Марчбэнка. Он выставит караул у пещер и поймает этих Джентльменов.

— Местные жители не поблагодарят за это, — сказал Хартли. — Думаю, не ошибусь, если скажу, что половина местного населения живет благодаря контрабанде.

Мойра не поверила в искренность его сочувствия населению: она оставалась начеку и не собиралась выдавать семейную тайну.

— Вы ошибаетесь. Мой кузен не потерпел бы этого во вверенном ему поселке.

— Но он же держит бренди дома, даже в гостиной на столе стояла бутылка. Я надеялся, что он предложит мне рюмочку.

— Думаю, что ее держат для медицинских целей — Марчбэнк страдает подагрой.

— Я считаю, что то, что он использует как лекарство, является скорее причиной болезни.

Джонатон разрядил обстановку, предложив новую тему:

— Леди Крифф, нам лучше поменяться лошадьми. Та, что предназначена для вас, выше моей ростом.

— Марчбэнк сказал, что Вихрь быстр, как молния. Я лучше оставлю кобылу кузины Веры — у нее дамское седло.

— Седло можно перенести на другую лошадь.

— Не думаю. Ты же сам говоришь, что Вихрь меньше.

Хартли решил больше не касаться темы о контрабанде, но от него не скрылось, что леди Крифф сменила ее с большим удовольствием.

Джонатон хотел попробовать покататься на Вихре сразу же по приезде в гостиницу. Мойре предстояло подготовиться к вечеру, и она отложила прогулку на утро.

Хартли сразу пошел в свою комнату, ему нужно было переговорить с Моттом. Он застал своего «лакея» в спальне: развалившись на его, Хартли, кровати, он просматривал новости о скачках.

— Чем занимался Стенби? — спросил он.

— Чертовски смешными вещами — подсовывал записку под дверь леди Крифф. Я попытался ее достать ножом, но не смог. Как ты думаешь, они сообщники?

— Нет. Скорее, он положил глаз на ее драгоценности.

— Узнал что-нибудь у Марчбэнков?

— Да. Марчбэнк работает с Черным Призраком, но держится в тени. Разрешает контрабандистам пользоваться его территорией. При мне сгружали товар. Под его домом находятся пещеры — там прячут бочки. Оттуда малыми порциями их переправляют в конюшню, а затем распространяют среди окрестных жителей. Так как он глава магистрата, то следит, чтобы никто не попался. Если помнишь, Буллион упоминал, что в деле замешаны высокие чины.

— А не может быть, что Марчбэнк и Черный Призрак одно и то же лицо?

— Лучше скажи: черный слон. Толстый, как боров, еле передвигается — мучается подагрой. Сомневаюсь, что пожилой лорд станет подвергать себя такой опасности и неприятностям.

— Как ты думаешь поступить?

— Так как карточная игра сегодня не состоится из-за вечера, займусь контрабандой. В любом случае мы не можем надеяться, что удастся отыграть пятнадцать тысяч за один раз. Уверен, что Стенби займется драгоценностями леди Крифф. Если ему удастся заполучить их, только мы его и видели — исчезнет тут же. Интересно, о чем записка.

— Я пытался войти в ее комнату, но безуспешно.

— А Понсонби чем занимался?

— Они со Стенби выезжали куда-то вместе. Чего бы я ни дал, чтобы знать, какую игру ведет Понсонби. Не кажется ли тебе, что Стенби его специально нанял, чтобы использовать в качестве жертвы в картах?

— Раньше Стенби работал один.

— Понсонби пытается уверить всех, что принадлежит к сливкам общества. Без титулов у него ни один разговор не обходится. В газетах не упоминается дуэль, имевшая место в последнее время. Историю убийства Додди он выдумал, чтобы объяснить свое появление здесь.

Хартли налил себе вина и подошел к окну, из которого открывался прекрасный вид на бухту.

— Стенби, леди Крифф, Понсонби. Возможно, Понсонби работает с леди Крифф — пытаются сбыть фамильные драгоценности. Как думаешь? Это объясняет, почему он бравирует именами титулованных особ — хочет создать впечатление, что занимает высокое положение.

— Ты хочешь сказать, что они избрали Стенби своей жертвой?

— Да, хотя это и не очень умно с их стороны. Его не проведешь, он найдет более выгодное предприятие для вложения денег. Думаю, что теперь, когда мне известно, как осуществляется нелегальная торговля в этих местах, я смогу убедить его вложить деньги в это дело. Нам понадобится хороший предлог, чтобы объяснить, почему Черный Призрак отказывается от столь выгодного бизнеса. Надо подумать, кого из местной знати мы выдадим за Черного Призрака.

— Почему бы не Марчбэнка? Ты же сам сказал, что он в летах.

— Не молод, к тому же подагра… Да, я думаю, он охотно продаст свою долю… за приличную цену. Но понадобится другой Черный Призрак для знакомства со Стенби.

Молодые люди обменялись лукавыми взглядами.

— Твой денщик подойдет, они не чернее его, — сказал Мотт.

— Пошлю в Лондон заказ — попрошу Гиббса приобрести черную шляпу, домино и коня и явиться без промедлений со всем этим. Он сердился, что я не взял его с собой. В этой гостинице ему нельзя останавливаться, лучше где-нибудь поблизости. Снаргейт подойдет. Сейчас же напишу ему. А ты, Мотт, распорядись насчет горячей воды. Твоему хозяину время побриться. Хочу хорошо выглядеть сегодня вечером.

— Позвоню, чтобы принесли воды. Эта ведьма Мегги запретила портить вид ее кухни моей недостойной фигурой — и спасибо ей за это.

Мотт позвонил. Когда вошла служанка, он сделал недовольную мину и обратился к ней придирчивым тоном.

— Горячую воду, живее! Имей в виду, не теплую, как утром, а горячую. И напомни поварихе о хлебной подливке.

— Не нужно хлебного соуса. Мотт надулся.

— Но вы обожаете мой хлебный соус! Служанка, хихикая, удалилась.

Войдя в номер, Мойра сразу заметила записку на полу, развернула ее и прочитала:

«Моя дорогая леди Крифф!

Умоляю извинить меня за то, что вмешиваюсь не в свое дело. Моим единственным оправданием служит зрелый возраст, опыт и забота о вашем благе. В гостинице много говорят о том, что вы везете с собой коллекцию ценных ювелирных изделий. Так как здесь останавливаются всякие неблагонадежные люди, вроде нашего общего знакомого П…. я опасаюсь за их — и вашу — безопасность. В ваше отсутствие я постарался убрать П из «Приюта Совы». Настоятельно рекомендую переправить ценности в надежное место. Буллион хвалится, что они у него в сейфе. Может быть, ваша кузина леди Марчбэнк согласится сохранить их у себя?

Еще раз прошу извинить меня за назойливость. Делаю это исключительно ради вашей пользы. С нетерпением жду возможности провести время в вашем обществе сегодня вечером.

Ваш покорный слуга Стенби ».

Мойра раздраженно отшвырнула записку. Она видела Стенби насквозь. Он предлагал себя на роль защитника и покровителя, хотя ей еще было неясно, как он планировал заполучить коллекцию. Однако в том, что именно эту цель Стенби наметил, сомнений не было.

Записка по крайней мере подтверждала, что он поверил в историю с драгоценностями. Для начала это было неплохо.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Публика, собравшаяся в Большой Гостиной к обеду в тот вечер, была весьма щегольски одета и поражала изысканными манерами. Таких изящных поклонов и реверансов в «Приюте Совы» давно не видели. Понсонби блистал великолепным бархатным камзолом, выгодно оттенявшем его темные волосы. Он шаркнул ножкой, жеманно улыбнулся и поднял в знак приветствия бокал с водой, когда леди Крифф появилась в комнате. Майор Стенби поспешил навстречу, чтобы поздороваться. На нем был черный сюртук солидного покроя и бриллиантовая булавка в галстуке.

— Прочли мою записку? — спросил он тоном заговорщика.

— Разумеется, майор. Благодарю за заботу.

Ее первым побуждением было убежать подальше и как можно скорее. Однако нельзя было упускать шанс. Она взяла себя в руки и заставила действовать.

— Вы правы, майор, моя коллекция доставляет мне столько хлопот. Видите ли, я везу ее в Лондон, хочу продать там, иначе я бы не брала ее с собой.

— Было бы безопаснее отправиться в Лондон без всяких промедлений.

— Да, конечно, но есть ряд… проблем, — посетовала она, изобразив озабоченность. Затем обратилась к Джонатону: — Сбегай, пожалуйста, закажи нам бутылку шампанского. Сегодняшний вечер заслуживает хорошего вина.

Джонатон отошел, а Мойра наклонилась ближе к Стенби, чтобы их не слышали.

— Не скрою от вас, майор: адвокаты сэра Обри ведут себя ужасно. Драгоценности — единственное, что он завещал мне. Имение Пентворт, конечно, отходит к сэру Дэвиду. Теперь адвокаты выдумали, что и драгоценности не принадлежат мне, как вам это нравится! Я сочла нужным сбежать из дома, прихватив их с собой, пока у меня и это не отняли. И увезла сэра Дэвида, чтобы они не повлияли на него. Он очень молод и не разбирается в имущественных делах, к тому же он целиком на моей стороне. Дэвид хочет, чтобы коллекция осталась у меня, но адвокаты утверждают, что формально он не имеет права передать ее мне, пока ему не исполнится двадцать один год. Сейчас ему только шестнадцать. А на что прикажете мне жить эти пять лет? Я не собираюсь оставаться в Пентворте, где все старые кумушки судачат обо мне, стоит только выйти за ворота.

— Вы хотите продать драгоценности в Лондоне? — спросил он, переходя к существу вопроса.

— Да. Сюда должен прибыть агент из фирмы ювелирных изделий для переговоров со мной. Я подумала, что адвокаты, наверное, предупредили более солидные фирмы типа «Лав и Виргамс» и «Ранделл и Бриджиз». Поэтому я вела переговоры с небольшой компанией. Мне не хотелось бы ехать в Лондон без денег. Если коллекция будет продана, вряд ли адвокаты потребуют возмещения суммы или ее возврата. Как вы считаете? — Мойра не сочла нужным скрыть хитрую улыбку.

— Понятно, — произнес Стенби одобрительно. — Отличный план; но вы должны понять, что ювелир не даст приличной цены, если узнает о вашем положении.

— К этому я готова. Знаю, что придется потерять добрую половину стоимости, но даже при этом условии у меня останется не меньше пятидесяти тысяч футов. Этого мне хватит на жизнь, я не жадная.

— Когда вы ожидаете приезда ювелира?

— Я должна написать ему по прибытии в Блекстед. Он сам предложил для встречи это место.

Стенби понял, что обстоятельства складываются в его пользу. Эта дурочка находится в бегах с украденными драгоценностями, которые стоят целое состояние. Она понятия не имеет, как надо соблюдать осторожность, и проявляет полную беспечность, не заботясь ни о безопасности драгоценностей, ни о своей собственной, не говоря уже о том, что ею затеяна непохвальная игра с законом. Взгляд его скользнул к сапфирам на ее шею и в ушах. Стоят приличное состояние! Если все остальное не хуже… Она готова взять половину стоимости коллекции, а если постараться, то может согласиться на половину от половины. Другой вариант — просто выкрасть драгоценности и скрыться. Однако третий вариант показался ему еще привлекательнее. Вот уже несколько лет, как он обходится без «жены». Бабенка довольно разбитная… было бы забавно…

— Мы вернемся к этому вопросу, — сказал он, заметив, что окружающие начали с любопытством посматривать в их сторону.

— О, да, конечно. Очень ценю ваше участие, майор. Она опустила ресницы. — С пожилыми джентльменами чувствуешь себя в безопасности. Вы, конечно, моложе сэра Обри. Вообще то вас даже нельзя назвать пожилым. Просто я слишком молода и глупа.

Когда Мойра села за стол рядом с Джонатоном, ее всю трясло, но она была счастлива, что выдержала роль. Майор вел себя точно так, как она и ожидала. Глаза его горели жадным блеском.

Когда леди Крифф проходила к столу, несколько человек повернулись и разглядывали ее с восторгом, Хартли — среди них. Его интриговал этот разговор тет-а-тет у входа в гостиную. Если бы леди Крифф и Стенби работали вместе, он бы не уделял ей столько внимания на людях, а ведь это он перехватил ее, не она.

В этот вечер леди Крифф выглядела особенно привлекательной. Насыщенный зеленый тон платья выгодно подчеркивал матовую белизну ее кожи. При ярком свете ламп этот контраст производил почти драматический эффект и оттенял гибкость и стройность фигуры. К сожалению, платье было украшено избыточным количеством позолоты. Прическа тоже была слишком замысловата для молодой дамы. Такие прически в Лондоне носили только кокетки. Сапфиры не подходили к зеленому платью. Он слыхал, что коллекция леди Крифф содержала изумруды — почему она не надела их? Или бриллианты — они подходят к любому наряду.

Он поклонился, когда она проходила мимо его стола. Когда Мойра остановилась, Хартли встал.

— Сегодня мы не станем покушаться на ваше прекрасное вино, мистер Хартли. Я разрешила сэру Дэвиду заказать шампанское, в честь раута. С нетерпением жду начала веселья.

— Я тоже, мадам. К сожалению, как я понимаю, Стенби опередил меня в праве на первый танец?

— Нет, мы беседовали о другом. — Она поиграла сапфировым ожерельем, дав понять, как бы невзначай, каковая была тема разговора. — Хотите, чтобы я оставила первый танец за вами?

— Сочту за честь.

— Договорились. Но извините, пожалуйста, что так бесцеремонно отрываю вас от обеда. Ничего нет хуже остывшей баранины. Прошу, продолжайте трапезу, мистер Хартли.

Она помахала ему рукой и направилась к своему столу, кивнув мимоходом Понсонби.

— Можно мне выпить хоть один бокал вина за обедом? — игриво спросил тот.

— Вы получите бокал шампанского за примерное поведение, — ответила она в том же тоне и сделала знак Уилфу, чтобы он налил вина для мистера Понсонби.

Хотя предстоящее развлечение было просто немноголюдным собранием в деревенской гостинице, Мойре казалось, что оно сулит ей приятные моменты. Шампанское создавало атмосферу праздничности, все джентльмены были одеты в лучшие вечерние костюмы. Однако мистер Хартли выделялся на общем фоне. Она позволит себе пофлиртовать с ним и попытаться выяснить, не служит ли он тайным агентом в таможенной полиции.

За обедом разговор в основном поддерживал Джонатон. Он был в восторге от лошади и сообщил, что знает прекрасный маршрут для завтрашней утренней прогулки.

— Я нашел церковь, в ней могут поместиться тысячи две людей, — сказал он. — Очень странно, во всей деревне не наберется и трех дюжин домов. Когда-то, видно, в Блекстеде проживало больше людей. Интересно, куда делись все те люди?

— Не имею понятия, — ответила Мойра рассеянно. Ее мысли были поглощены задачей, как заставить Стенби самому предложить покупку драгоценностей.

Когда обед закончился, Буллион начал торопить слуг поскорее убрать столы и расчистить место для танцев. Джентльмены удалились в маленькую комнату, но так как там были несимпатичные Мойре люди, она решила дождаться приезда кузины Веры в своей комнате наверху. Джонатон остался, чтобы понаблюдать и послушать, что говорят окружающие.

Леди Марчбэнк прибыла в начале девятого.

— Узнала что-нибудь насчет Хартли? — сразу спросила она. — Джон до смерти напуган. Я боялась, что Джонатон проболтается о бочках в пещерах. Джон хранит там бренди.

— Джонатон упомянул о них, но Хартли предположил, что контрабандисты используют пещеры тайно, без ведома хозяев.

— А, это хорошо. Нужно поддерживать эту версию. Джон не хочет их переправлять в другое место, в пещерах удобнее. Скажу ему, что Хартли обнаружил это место. У ручья будет надежнее. Хартли не говорил, что он предпринял в отношении того парня, который украл у него деньги из комнаты?

— О чем вы, кузина?

— Разве он не говорил тебе, что у него пропали деньги?

— Ничего об этом не слыхала.

— Значит Джон прав — он придумал эту историю на месте. Это был ловкий маневр, чтобы убедиться, что Джон занимает должность главы магистрата. Нам не поздоровится, если Хартли доложит о своих наблюдениях в Лондоне. Когда кто-нибудь подает жалобу на наших Джентльменов удачи, Джон всегда отводит иск за отсутствием улик. Разумеется, улики предварительно устраняются. Боюсь, что Хартли работает на таможню. Господи, как нам от него избавиться? Как ты думаешь, ему можно дать взятку?

— Это усугубит положение. Представьте, что он откажется от взятки.

— Ты права. Но почему бы тебе не выйти за него замуж? — таково было следующее предложение кузины. — Он не станет доносить на членов семьи. Он на самом деле очень интересный молодой человек, хорошо воспитан. Настоящий джентльмен.

— Замужество… об этом рано говорить, к тому же Хартли еще не сделал предложения. Мы с Джонатоном последим за ним, кузина, и если заметим, что он собирает улики, тотчас же дадим знать.

— Умница. Буллион тоже за нами наблюдает, между прочим. Ну, ладно, не пора ли спуститься вниз? Сегодня мне бы хотелось потанцевать, но болят колени, придется ограничиться игрой в вист у камина.

Из Большой Гостиной вынесли все столы, кроме двух, которые были передвинуты к камину, чтобы гости постарше могли сыграть в карты. Небольшую платформу установили для музыкантов. Рояля в гостинице не было, но два скрипача и один виолончелист настраивали инструменты. Небольшие размеры помещения и ограниченное число гостей позволяли образовать лишь четыре группы по четыре человека, из них три составляли местные жители. Мойра встала рядом с Хартли, приготовившись к первой кадрили. Джонатон стоял рядом с местной красавицей, Понсонби и Стенби тоже нашли партнерш.

Хартли сделал Мойре банальный комплимент по поводу ее внешности, потом перешел к более интересным для него вопросам.

— Жаль, что лорд Марчбэнк не приехал, — сказал он. — Сегодня он чувствовал себя неплохо, по всей видимости.

— Подагра — коварная вещь, приступы могут быть в самое неподходящее время. Наверное, у него опять приступ боли, — ответила она. Для себя она пыталась уяснить, не занимается ли ее кузен запретным бизнесом в это позднее время и не старается ли Хартли выведать у нее ответ именно на этот вопрос.

Мойра заметила, что Хартли внимательно разглядывает ее сапфиры.

— Вас удивляет, что я надела ценные украшения в гостинице? Вы правы, этого не следовало делать. Но, с другой стороны, если их не надевать на вечера, то какой от них прок? Конечно, изумруды я не позволила бы себе надеть сегодня, их ценность слишком велика, да и место недостаточно достойное, чтобы в них покрасоваться.

— Было бы надежнее оставить коллекцию у Марчбэнков, пока вы живете в гостинице, — предложил он.

— Странно. Майор Стенби дал точно такой же совет.

— Неужели! — Хартли был искренне удивлен. Если Стенби намеревался похитить их, это было легче сделать на постоялом дворе. Неужели старый мошенник вынашивает другие планы, подумал он? Уж не собирается ли негодяй сделать предложение леди Крифф?

— Вижу, что ваша дружба с майором быстро растет.

— Он относится ко мне с отцовской заботой.

— Сомневаюсь, что роль доброго папаши его устроит. Но, разумеется, леди Крифф не нуждается в советах, как вести себя с влюбленными джентльменами, — добавил он с кривой усмешкой.

— Влюбленными? Вы ошибаетесь, мистер Хартли, у нас вовсе не такие отношения, уверяю вас. Он стар, как Мафусаил, — сказала она легкомысленно, не подумав о покойном муже.

Хартли улыбнулся.

— Значит, можно не считать Стенби претендентом? Остаются двое — Понсонби и я.

— В самом деле опасный соперник! — ответила она, стреляя глазами.

— Я не против честной борьбы, но надеюсь, что меня вы не посадите на воду, как Понсонби.

— В этом нет необходимости. Вы умеете соблюдать меру.

Кроме того, мне это невыгодно: если вам будет запрещено употреблять за столом вино, то и я лишусь удовольствия употреблять ваши превосходные напитки и вынуждена буду мириться с кислятиной Буллиона. Интересно, почему он подает такую ужасную гадость?

— Потому что постояльцы вроде нас с вами у него не частые гости, леди Крифф. Он привык к менее разборчивым клиентам.

— Я не отношу себя к знатокам вин, но согласна, что его клиентура оставляет желать лучшего. Естественно, присутствующих я не имею в виду, при условии, что они будут вести себя прилично.

— Если это комплимент, то благодарю покорно. Вы говорили, что не решили еще, как долго задержитесь в Блекстеде, леди Крифф. Вы уже пришли к определенному решению?