ГЛАВА 17

Дивэйн так очевидно посмеялся на ее заплатанной юбкой, что Франческа не могла появиться на обеде в чем-либо подобном. И все же она решила так изменить свой образ, чтобы не осталось и следа от прежней Френки Девлин. Она решила надеть свое голубое креповое платье, конечно, не последней моды, но довольно модное. Оттенок шелка – бледно-пепельно-голубой – очень гармонировал с цветом ее лица и черными волосами. Она зачесала назад свои локоны и затянула их голубой бархатной лентой. Желая отличиться, она не удовольствовалась таким украшением. Поэтому Франческа выбрала ленту подлиннее и завязала так, чтобы она свисала над левым ухом. Оба конца ленты почти касались плеча. Сама она еще не видела, чтобы кто-то носил ленты подобным образом.

В Лондоне это наверняка вошло бы в моду. Она улыбнулась своему неисправимому желанию пользоваться вниманием других и не позволила себе приколоть брошку к ленточке. "В большинстве женщин есть что-то от той Френки. Весь трюк состоит в том, чтобы не позволять им слишком увлекаться", – вспомнила она слова Дивэйна.

Франческа была в гостиной, когда приехал лорд Дивэйн. Его туалет был безупречным, без всяких уступок на то, что он находился в деревне. Он выглядел так же элегантно, как в Лондоне. Костюмы Вестона как нельзя лучше смотрелась именно на такой фигуре – высокого широкоплечего мужчины с узкой талией. Контрастное сочетание его безупречно белого воротничка с черным жакетом и смуглый цвет лица особенно радовали глаз. И хотя он был одет, как обычно, Франческа почувствовала некоторую скромность его манер. Дивэйн очень тепло поприветствовал ее и изо всех сил старался снискать милость у Рональда. Самым простым и лучшим способом добиться этого была заинтересованность делами на молочной ферме. Этот разговор завязался за шерри и продолжался почти в течение всего обеда.

Франческа заметила, что миссис Денвер и Селби слушали этот разговор с интересом и явным одобрением. Немного поговорили и о другом – несколько комплиментов хозяйке, о политике, о некоторых хозяйственных делах, о соседях. Франческе было приятно отметить, что Дивэйн может хорошо себя чувствовать и быть желанным в любой компании. Это была черта настоящего джентльмена.

После обеда дамы оставили мужчин пить портвейн, а сами пошли в гостиную. Миссис Денвер сразу же направила разговор на тему, которой Франческа больше всего боялась.

– Но почему этот лорд Дивэйн задерживается в этих местах, Френ? Он, случайно, ничего не говорил?

– Нет, ничего.

Мэри при этом тихонько засмеялась.

– Я могу догадываться об одной очень весомой причине, мадам. Должно быть, Вы уже заметили, что он по уши влюблен в Френ?

Франческа ожидала, что худенькое лицо ее компаньонки нахмурится, но с удивлением увидела на нем только интерес к обсуждаемому предмету.

– Ты тоже так думаешь? – спросила она, обращаясь к Франческе.

– Конечно, нет. И я бы не приняла его ухаживаний.

– Он вовсе не такой мужчина, каким показался нам поначалу, – заметил миссис Денвер. – Кажется, он серьезный и очень рассудительный человек. А как любезно было с его стороны помочь тебе в этой истории с ожерельем! – Конечно, миссис Денвер ничего не знала о всех нюансах поведения Дивэйна в Лондоне. – У него респектабельная репутация. Он, конечно, не святой, но никогда бы не стал губить жизнь молодым девушкам.

– Мне всегда нравилось некоторое умение флиртовать в мужчинах, – сказала Мэри. Обе женщины с удивлением посмотрели на нее. Странно было слышать такое от дамы, вышедшей замуж за Рональда Трэверса.

– Почему бы Вам не спросить его о причине задержки, миссис Денвер? Френ просить об этом бесполезно. Если рядом лорд Дивэйн – у нее даже масло во рту не тает.

– Если я вправе это сделать, – ответила миссис Денвер. – Хотя должна признать – мне все это очень любопытно.

– Тогда я спрошу его об этом, – дерзко сказала Мэри и засмеялась. – А ваша задача – отвлечь Рональда, миссис Денвер, иначе он продолбит нам все уши своими беседами про скотный двор, если мы его еще на минуту оставим с лордом Дивэйном.

Когда джентльмены присоединились к ним, Мэри сдержала свое обещание, а миссис Денвер содействовала ей, отведя Рональда в угол и начав задавать ему вопросы о маслобойне. Мэри подозревала, что Дивэйн подойдет поближе к Френ и осталась рядом. Дивэйн улыбнулся и кивнул миссис Денвер, но направился прямо к Франческе.

– Вы решили устроить передышку в обсуждении скота, лорд Дивэйн? – спросила Мэри. – Рональда ничего не может остановить, если он сядет на свою любимую лошадку.

– Надеюсь, мы не надоели Вам за обедом? Ваш муж так много знает в этой области, что я забыл о хорошем тоне и болтал о том, что другим неинтересно. Рональд продает мне племенную корову по отличной цене.

– А, так Вы здесь задержались, чтобы купить скот?! – невинно спросила она.

Дивэйн усмехнулся. "Не совсем так, миссис Трэверс". Франческа покраснела самым откровенным образом и сказала:

– Лорд Дивэйн всегда ищет предлог уехать из Лондона. Кажется, я припоминаю Ваше странное желание однажды посетить вечера в каких-то домах за городом, Дивэйн.

– И Ваше страстное желание избежать этого, мадам, – И, обращаясь к Мэри, он добавил: – Вам единственной удалось соблазнить Вашу подругу уехать из Лондона.

– Как долго Вы еще пробудете в Своне? – спросила Мэри и вдруг почувствовала себя такой смелой, что даже объяснила, почему спрашивает об этом. – Я планирую устроить прием в честь Франчески. И если Вы останетесь здесь еще на несколько дней, надеюсь не откажетесь от моего приглашения?

– Я с удовольствием приду, миссис Трэверс. Я вовсе не стремлюсь уехать от такого теплого гостеприимства.

Мэри с заговорщическим видом улыбнулась подруге и поднялась.

– Я должна проследить, как там готовят чай.

– Вы думаете – я понравилась Вашим друзьям? – откровенно спросил Дивэйн.

– Вы имеете безоговорочный успех. Не могу даже представить, зачем Вы создаете себе столько хлопот?

– Черт побери эти хлопоты! Все эти светские манеры не стоит денег. А вот корова будет стоить мне целого состояния.

От неожиданности и смущения Франческа еле выговорила: "Надеюсь, это хорошая корова?"

– Думаю, это будет очень разумным вложением капитала. Но, по крайней мере, должен же я был придумать хоть какой-то предлог своему здесь пребыванию. Вы заметили, что возникли вопросы, и можно даже сказать, ожидания.

– Ожидания чего? – спросила она и моментально пожалела об этом. Его загоревшиеся глаза были ясным ответом.

– Если бы мы были наедине, этот разговор имел бы больший успех. Может быть, Вы согласитесь прогуляться со мной завтра?

Она прикусила губку и стала думать, как избежать такой встречи.

– Должен предупредить Вас, – продолжал Дивэйн, – что я могу быть крайне назойливым. Я намерен добиться разговора с Вами наедине, даже если для этого придется купить всех коров в стаде Трэверса.

– Очень хорошо, но… – Едва ли она могла отклонить теперь сделанное предложение. – Но я действительно не собираюсь возвращаться в Лондон, – неубедительно закончила она.

Дивэйн разглядывал ее волосы и лицо. Он обратил внимание на свисающие концы бархатной ленточки, ласкающие ее подбородок. Еще одно новшество в ее туалете.

– Вы полностью отдались моде, присущей этим местам, но, думаю, эти ленточки будут отвечать и последним ее веяниям. Кстати, Вы не скучаете по прелестям светской жизни?

– Меня вполне устраивает это общество.

– Я ухвачусь за этот невольный комплимент и поблагодарю Вас, Франческа.

К ним подошел Рональд.

– Не хотите прямо сейчас взглянуть на рекорд Бесси, милорд? Я обещал Вам показать способность коровы, которую Вы покупаете. Уверен, Вы не пожалеете о покупке.

– Отлично! – Он моментально встал и поклонился Франческе, которая не смогла сдержать улыбку, видя, как элегантный лорд Дивэйн последовал за Рональдом в библиотеку, чтобы сосредоточиться над записями результатов этой дойной коровы. Это наверняка доведет Дивэйна до сумасшествия.

К тому времени, когда Дивэйну было дозволено вернуться, чай уже остыл. Мэри предложила принести свежего, но как настоящий джентльмен, он отказался и стал прощаться.

Прежде чем уйти, он подошел к Франческе: "Завтра в два часа Вас устроит?"

– Да, прекрасно.

Едва он вышел, дамы захотели узнать, о чем идет речь.

– Мы собираемся на прогулку. Вот и все.

– Я уверена, что Вы вернетесь уже помолвленными! Просто уверена, – радостно воскликнула Мэри. Миссис Денвер улыбнулась, и даже Селби не нахмурился. И только за Рональдом Трэверсом оставалось последнее слово: "Кажется, он порядочный джентльмен, и здраво обо всем рассуждает. А если взять в расчет его титул и его имения, то любая женщина проиграет перед ним".

Уже лежа в постели, Франческа все серьезно обдумала. Неужели у меня нет здравого смысла? Неужели меня ничему не научило первое замужество? Дивэйн просто бабник. Она не могла выйти за него замуж, но все-таки каждая струнка ее души хотела услышать от него предложение. Может, этот вовсе и не будет предложением. Он говорил, что они могут быть просто друзьями. Но его пламенный взгляд выражал больше, чем дружбу.

Она даст ему понять, что ее не интересует замужество, которое длится один медовый месяц, а за ним последует вереница любовниц. С Лондоном и с сезоном все было кончено. Дивэйн никогда не согласится на такие условия. Конечно, она сама будет немного скучать по жизни в Лондоне…

Франческа не заметила, как наступило утро. Помнится, она помогала Мэри писать приглашения на прием и принимала участие в обсуждении меню, включавшее в себя говядину и всевозможные десерты со сливками, все с фермы Трэверсов. Но мысли ее были неотступно с Дивэйном и ветелись вокруг предстоящей прогулки.

Казалось, до двух часов прошла целая вечность, но ровно в два стук в дверь возвестил о пунктуальности гостя.

Его встретили все обитатели Элмса, кроме Рональда, занятого делами. Франческу раздражало, что визиту была придана некая торжественность – все сидели в ожидании Дивэйна в гостиной. Тем не менее, разговор состоялся очень короткий и беспредметный. Мистер Кейн поговорил о погоде, о благоустройстве дорог для прогулок. Миссис Денвер напомнила Франческе о необходимости взять теплую мантилью, поскольку прогулка предстояла в открытом экипаже, а Мэри пригласила Дивэйна к чаю.

В течение этих разговоров Франческа украдкой рассматривала своего гостя. Дивэйн сменил вчерашний наряд на синий шерстяной жакет, соломенного цвета брюки и блестящие ботфорты. Франческа пожалела о своем не слишком модном наряде. На ней было легкое муслиновое платье с каймой и простая голубая мантилья. Вместо модной Френ надела простую круглую соломенную шляпку, которую оживлял лишь венок разноцветных цветов.

– Мы не опоздаем к чаю, – сказала она хозяйке, уходя. На голубом небе светило яркое солнце. Грачи поздно парили среди вязов, было слышно пение дрозда.

– Какой прекрасный день! – сказала Франческа, когда Дивэйн подавал ей руку, помогая сесть в экипаж.

Он игриво поклонился и, запрыгнув, сел рядом.

– Я заказал его специально для Вас. Интересно, сколько беззаботных денди говорили Вам эти слова? Наверное, Вы догадываетесь, какая это будет прогулка? Пошлости и банальности до тех пор, пока не удастся убедить Вас в том, что на самом деле Вы не простая деревенская девица, несмотря на эту отвратительную круглую соломенную шляпку. Думаю, что это не Ваш стиль. У женщины, по крайней мере, должно быть лицо ангела, чтобы носить такую своеобразную шляпку. Вам не стоит ее надевать, Френки.

– Так Вы намерены говорить пошлости и банальности, Дивэйн?

– Я передумал. – Он дернул за поводья и лошади побежали. – Приглашение вернуться к чаю заставило меня передумать. Это значительно сокращает время нашей прогулки. Я планировал заехать в Доркинг и выпить чаю там. Думаю, что спокойная гостиная в таком месте была бы более подходящей для того, чтобы сделать предложение, – закончил он, даже не изменив голоса.

Франческа сидела, как монахиня, наполовину оглушенная, но сердце бешено колотилось.

– Я слышала, что Доркинг расположен в самом отдаленном месте Суррея. У нас будет время съездить туда, я думаю – не для того, чтобы выпить там чаю.

– Вы правы. Я не уверен, что это подходящее место, где можно делать предложение, – продолжал Дивэйн так же спокойно, словно обсуждал погоду. – Но лучше всего это делать на открытом воздухе. Деревья, птицы, цветы – и все такое прочее. Мы присмотрим укромное местечко, подальше от дороги, но не слишком близко к выгону коров.

– Мы могли бы поехать в Рейгейт.

– По дороге сюда я заметил яблоневый сад. Вы не знаете, он принадлежит Трэверсам? – При этом он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Франческу, пытаясь спрятать улыбку. Такое чопорное лицо у нее, наверное, было только в церкви.

– Или мы можем поехать в Редхилл, говорят, там много отличных магазинов. Но не думаю, чтобы Вам было интересно делать покупки.

– Просто в этом нет необходимости. Я взял кольцо с собой.

Он при этом не добавил, что получил кольцо сегодня утром, послав грума в Лондон.

Даже эти красноречивые слова были проигнорированы, хотя это слоило Франческе неимоверных усилий.

– А, придумала! Давайте, поедем в парк, севернее Хай Стрит. Там много древних склепов, больших пещер. Я думаю, что они каким-то образом связаны с Великой хартией вольностей.

– Ну что ж, очень романтично, Френки, карабкаться по песочным ямам. Версия о том, что эти места связаны с пребыванием баронов, создавших Великую хартию вольностей – очень сомнительна.

– Ну, тогда мы можем поехать в церковь Святой Марии Магдалины.

Лорд Эдуард, который завоевал непобедимую испанскую армаду, похоронен там под алтарем.

– Я уже побывал в этой церкви, когда искал Вас.

– В церкви Святой Марии Магдалины? – переспросила она от смущения.

– Вернее сказать, я искал Трэверсов, смотрел там регистрационную книгу в приходе. Дело в том, что мистеру Ирвину была известна только их фамилия и приблизительно место проживания. Я прочесал всю окрестность в поисках их имения. Иначе что могло меня заставить так долго ехать к Вам?

Франческа восприняла этот вопрос как риторический и сказала:

– Мы могли бы поехать в Рейгейтский монастырь. Когда-то он был местом резиденции лорда Хауэлда – того самого, что победил Армаду.

– О, Господи, неужели это самое подходящее место для того, чтобы сделать предложение? Вы путаете войну с любовью!

Она перестала игнорировать его разговор о браке и, резко повернувшись к нему, стала с досадой в голосе говорить:

– Я ничего не смешиваю, сэр. Любовь ведет к браку, который ведет к войне между мужем и женой. Мне по горло хватило одной супружеской войны. Больше меня это не интересует.

Они не проехали еще и полмили. На горизонте так и не показалось ни одного романтического местечка. Волей-неволей Дивэйн продолжал вести экипаж.

– Поскольку мы пока еще не женаты, не могли бы мы заключить перемирие, хотя бы на то время, пока все обсудим спокойно, как взрослые люди?

– Нам нечего обсуждать. Умоляю, отвезите меня обратно в Элмс.

– Вряд ли миссис Трэверс так быстро успеет приготовить чай. Это признак дурного тона – ставить хозяйку в неудобное положение. Но я не буду докучать Вам разговором, который неприятен.

Минуты две они ехали молча. После чего Дивэйн сказал:

– Я думаю, что в Вашем случае отвращение к браку вызвал выбор плохого партнера.

Франческа подернула плечами.

– Мы не собирались обсуждать наш брак. Я сейчас обсуждаю Ваш.

– Все мужчины одинаковы, – а следовательно и все браки тоже.

– Ваша подруга Мэри была бы удивлена, услышав это. Не могу представить, чтобы Рональд Трэверс причинил своей жене хотя бы частицу тех неприятностей, которые выпало испытать Вам.

Она фыркнула. Как он осмелился предполагать, что она может выйти замуж за такого человека, как Рональд Трэверс?

– Какое это имеет отношение к Вам и ко мне? – спросила она, сверкнув гневным взглядом.

– Надеюсь, почти никакого, но здравомыслящая леди могла бы из этого сделать вывод, что не все мужчины одинаковы.

– Пусть так, но мне это не позволяет предположить, что у Вас есть что-то общее с Рональдом. Вы больше похожи на Дэвида.

– Так я и думал! Ну вот, теперь мы подходим к самой сути дела – сказал Дивэйн, кивая сам себе. – Конечно, мы сейчас говорим не о беспечном обращении с бриллиантами. Я допускаю, что лорд Дивэйн, холостяк, имеет что-то общее с Вашим мужем, а именно – интерес к женщинам. Но лорд Дивэйн, муж, будет совершенно другим человеком.

Франческа, несколько смягчившись, удостоила его лишь беглым недоверчивым взглядом. Одобренный этим, он повернул экипаж на дорогу, покрытую гравием. Оказалось, что она вела к воротам забора, ограждающую выгон. Мистеру Трэверсу принадлежали поля по обе стороны от дороги, и его стадо обычно паслось то с одной, то с другой стороны. Для этого и были предназначены ворота. Ничем другим, кроме пыльного поникшего дерева, перевалившегося через дорогу, природа не наделило это место. Назвать его романтичным было трудно.

Франческа холодно спросила:

"Другим человеком? И на сколько же Вас хватит? Месяц? Два? Как долго это продлится, прежде чем Вы вернетесь к своим старым привычкам?

Дивэйн бросил поводья и пристально посмотрел на нее.

– Я не более, чем Вы, могу предвидеть будущее, Франческа. Но я намерен быть верным мужем. Если Вам кажется, что верность легче сберечь здесь в Лондоне, то я готов попробовать.

Франческа недоверчиво посмотрела на него, но по его лицу было ясно, что он говорит серьезно.

– Вы действительно готовы будете отказаться от сезона в Лондоне ради меня?

– По правде говоря, я даже в, некоторой степени разделяю Ваши интересы. У Вас много друзей, – и давайте будем говорить прямо – много поклонников в Лондоне.

– Но я ни за что не буду поддерживать с ним отношения после замужества! – воскликнула Франческа, шокированная и разгневанная от такого обвинения.

– Ну, тогда, почему же Вы вообразили себе, что я буду поддерживать отношения с моими знакомыми женщинами? – просто спросил Дивэйн. – Я уже не мальчик. Я уже пятнадцать лет ищу женщину, которая могла бы наполнить смыслом и радостью мою жизнь, так же и я хочу наполнить счастьем ее жизнь. Если бы я хотел завести себе некую титулованную леди Дивэйн, которая дала бы мне сына и наследника, я мог бы жениться много лет назад. Ну, а если быть совсем искренним, может я рискую обидеть Вас, но даже сейчас я мог бы выбрать себе жену, которая бы причинила мне куда меньше хлопот и печалей.

Читая между его слов, Франческа также понимала, что он может жениться на женщине, занимающей более высокое положение в обществе, имеющей более богатое приданое, не вдове, и с незапятнанной репутацией.

– Тогда с какой стати Вы делаете мне предложение?

– А, неужели я забыл об этом сказать? Какое серьезное упущение с моей стороны Я прошу Вас стать моей женой, потому что случилось так, что я полюбил Вас и, несмотря на Ваш колючий внешний вид, подозреваю, что и Вы любите меня.

– Но Вы могли бы сделать для себя лучший выбор, Дивэйн.

– Я мог бы жениться на дочери герцога, которую я не люблю, но я не смог бы быть ей верен. И как однажды заметил французский герцог – там где есть брак без любви, всегда будет любовь без брака. Вы это рекомендуете, Франческа?

– Нет, конечно. Вы должны знать, что я как раз против этого.

– Ну, тогда нам остается выяснить один важный вопрос, не правда ли? Вы любите меня?

Это все прозвучало так просто. Он мог жениться на ком хотел и он хотел жениться на ней. Зачем бы он это делал, если бы не любил ее? А если он любит ее, то почему должен искать кого-то еще?

– Да, но… но Дэвид тоже любил меня, но не слишком долго был мне верен.

Губы ее задрожали и она обеспокоенно нахмурила брови.

Дивэйн не мог сдержать раздражения.

– Давайте не будем начинать с этого, Френ. Я не Дэвид. Не наказывайте меня за его грехи. Вы были замужем за негодяем и распутником. Я не принадлежу ни к тем, ни к другим. Я просто холостяк, который хочет устроить жизнь с женщиной, которую он любит. Согласны Вы принять меня таким, какой я есть или нет?

Минута, которую она ждала и боялась, наступила. Франческа не знала, как ей поступить. Казалось, Дивэйн говорил с ней искренне. Ведь он ничего не добился бы, женившись на ней, кроме нее самой. И если она скажет "нет", она знала, что больше его никогда не увидит. Даже сама мысль о будущем, в котором не будет Дивэйна, показалась ей невыносимой.

– Да, – сказала она тихо. – Я выйду за вас замуж, Дивэйн. – Она чуть не сказала большего. – Но если Вы когда-либо обманете меня, я…

Но эти слова остались невысказанными. Было несправедливо нагружать его наследством от Дэвида. Это было начало другой жизни, с новой верой и доверием. Да и как она могла что-то говорить, когда ее губы были охвачены в хмельном внезапном поцелуе? Он так сильно, до боли прижал Франческу к своей груди, словно не собирался никогда отпускать ее от себя.

Старые опасения растворились в новой любви. Дэвид никогда так страстно не целовал ее. Может быть, он искал именно такую страсть с теми, другими женщинами… Она забыла всякую осторожность и обняла Дивэйна за шею. Она так будет любить его, что он никогда даже и не подумает о другой женщине. Она станет ему и женой, и любовницей.

Когда Дивэйн очнулся от поцелуя, его глаза потемнели и стали какими-то дикими. Улыбка играла на его покрасневших губах.

– Лорд Кэмден был просто глупец, – сказал он. – И клянусь, что его имя последний раз срывается с моих губ.

– Такой же глупой была и я сама. Я не любила его по-настоящему. Но я не собираюсь давать Вам повод для заблуждений, сэр.

– Давайте поедем и посмотрим ту церковь, прежде чем мы сделаем что-нибудь такое, чего не следует делать.

Франческа отпустила Дивэйна из объятий и дерзко улыбнувшись, сказала: "Церковь Святой Магдалины – самое подходящее место для такой падшей женщины, как я".

– Я думаю, нам нужно поискать священника и постараться найти где-нибудь епископа, чтобы получить специальное разрешение. Потому что, если нам придется подождать чуть дольше, Френки…

Из– под коротких полей своей соломенной шляпки Франческа украдкой взглянула на него.

– Послушав нас, можно подумать, что мы не лучше, чем нам следовало быть.

– Нет, мы намного лучше. Потому что нам посчастливилось безумно влюбиться!