Регенство - Этот беспутный лорд Хавергал

Дома Летти почувствовала, что смутно помнит, что было после ухода Хавергала, словно время на нем остановилось. Его слова преследовали ее: «Мне кажется, вы догадываетесь, что заставило меня изменить жизненный курс?» Вдруг она испугалась, как бы этот вопрос не изменил ее собственную жизнь.

Глава 13

Проснувшись на следующее утро, Летти испытала почти облегчение, увидев свинцовые тучи и моросящий за окном дождь. Трудно было надеяться в это время года, что несколько дней подряд погода будет баловать солнцем и безоблачным небом. Зато возникла вероятность, что в день приема у Нортона природа вновь одарит их улыбкой. Кроме того, не обидно было провести утро дома и тщательно подготовиться к воскресному обеду, особенно хорошо продумав список приглашенных.

Повар был вызван в «золотой зал» для обсуждения меню. Превзойти Нортона в изобилии было вряд ли возможно, но Летти твердо решила загладить свою вину за тот злополучный хлебный пудинг и заказала самую изысканную еду, на которую была способна миссис Сиддонс. Так как Хавергал упомянул о говяжьем филе, обещанном ему Краймонтом в первый вечер, и которое он так и не попробовал, Летти настояла, чтобы жареная говядина была на столе. Так как кладовая ломилась от свинины, было решено приготовить отбивные вместо запеченного окорока, который уже изрядно надоел. Затем не меньше часа ушло на выбор блюд из рыбы, птицы, овощей, а также десерта.

— Пожалуй, нужно сейчас же приниматься за дело. Чтобы все это приготовить потребуется не меньше двух дней, — прокомментировала ситуацию миссис Сиддонс.

— Сегодня нас пригласили на чай в другое место, а на обед достаточно будет омлета, — успокоила ее Летти.

— Омлет! Вы смеетесь?! У меня уже зажарена целая свиная нога.

— Ну, что ж, холодная свинина пойдет для бутербродов.

Ко второму завтраку дождь еще не прекратился, хотя и не усилился.

— Какой ужас! Будет моросить до вечера! Придется сидеть в доме весь день, — сокрушалась Виолетта.

Летти не поддавалась.

— А где же еще мы должны заворачивать подарки? Не на улице же! — убеждала она подругу. В душе она надеялась, что и Хавергал проведет день под крышей, значит будет где-то рядом.

Так и случилось. Нортон засадил виконта в своем кабинете и заставил делать чертеж свинарника по последнему слову науки. Пока не подали чай, они не отрывались от этого занятия, но к столу все же явились.

Разговор касался только свиноводства. Летти ничего не смыслила в этом деле, и тема ей не доставляла удовольствия, но она почувствовала, что Хавергал искренне заинтересован, и у него появилась новая цель. Он уже рассуждал вполне компетентно, однако и ее не забывал, время от времени направляя в ее сторону многозначительные взгляды, иногда улыбку, когда до него долетали обрывки ее разговора с мисс Милли — совсем немного, но она чувствовала, что, чтобы он ни говорил, он не забывал о ней, и этого ей было достаточно. Она всем существом ощущала его присутствие и знала, что он чувствует то же самое.

После чая он предложил пройти в танцевальный зал посмотреть, как расставили цветы. Хитрость не удалась — мисс Милли захотела пойти с ними, но Летти оценила сам факт. Поднос с карточками для приглашений на танцы был уже готов и стоял на столе у входа. Нортон не пожалел расходов и украсил их золотистой каймой и на каждой была золотая шелковая кисточка. Уходя из зала, они пропустили мисс Милли вперед, и Хавергал, улучив момент, выбрал карточку, написал свое имя на первый танец и протянул Летти, стараясь угадать, довольна ли она.

— Это для того, чтобы вы не опаздывали, — сказал он.

— Вы хотите выполнить обременительный долг пораньше, чтобы развязать себе руки на весь вечер, — кокетливо заметила она.

Почувствовав, что она флиртует с ним, Хавергал страшно удивился.

— Напротив, — он снова взял карточку и снова стал писать. Когда она получила ее назад, последний танец тоже был заполнен его именем. — Это чтобы вы остались до конца — тогда у меня будет, о чем мечтать весь вечер.

— Целых два танца! Это вызовет пересуды, сэр!

— Не сомневаюсь, что ваша непорочная репутация выдержит их натиск. Моя, конечно, более хрупкая.

— Моя защита — мой почтенный возраст.

— Не обольщайтесь. Ваши года не прибавили вам ни веса, ни солидности. Вы ими слишком легко жонглируете. Надеюсь, вы возьмете меня под защиту и выйдете за меня замуж, если здешние кумушки начнут клевать меня слишком больно?

Она видела, что он сейчас расхохочется, но ее тоже разбирал смех. То, что он сделал предложение, пусть в таком фривольном тоне, наполнило ее радостью. Вскоре желание смеяться исчезло, он стал серьезнее и, оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что они одни, взял ее руки в свои.

— Летти!

— Будет выглядеть странно, если опекунша выйдет замуж за подопечного, — увернулась она от ответа. Голос звучал, как натянутая струна.

— Ужасно странно, но что можно ожидать от этого беспутного лорда Хавергала, — сказал он.

Он перешел на шепот, предназначавшийся только ей. Притянул ее к себе и осторожно коснулся губами ее щеки, словно боясь, что она упорхнем, затем коснулся губами ее губ. У Летти закружилась голова. Она закрыла глаза, вдруг ощутила аромат лимонных и апельсиновых деревьев в комнате. Все казалось нереальным. Вот он прижал ее к себе сильными руками.

Конечно, это сон, подумала она.

Так же внезапно, как поцеловал, он выпустил ее из объятий.

— Значит надо будет опять попробовать заставить папашу освободить вас от обязательств.

Как он мог говорить о прозаических вещах сразу после поцелуя? Летти не могла даже слова произнести, в голове шумело. Она еле различала слова.

Когда они вернулись в гостиную, Летти все еще не пришла в себя. Все еще витала в облаках.

Нортон выглянул в окно и сказал:

— Не подумайте, что хочу избавиться от вас, но вам следует воспользоваться тем, что перестало моросить, и успеть доехать до дома, Ви.

Что-то покоробило Летти в этой фразе. Конечно, он должен был окончить ее именем, сказать мисс Летти или просто Летти, как он называл ее в последние дни. Но этого не произошло. И улыбка его предназначалась только Виолетте. Он и не скрывал этого. Когда же все произошло? Виолетта так глупо улыбалась, что Летти поняла: это случилось, когда они были в зале, а Нортон с Виолеттой остались одни.

Хотя Летти была полностью поглощена своими интимными проблемами, она не могла удержаться, чтобы не подразнить подругу по пути домой.

— Вижу, Виолетта, что ты совсем вытеснила меня из сердца Неда.

Виолетта покраснела до корней волос.

— Ерунда. Если бы ты дала ему малейший повод, поощрила его хоть кивком головы, он бы и не отошел от тебя. Не понимаю, почему ты упорствуешь. Он очень хороший человек и внешне недурен.

— И богат, — добавила Летти. — Даю вам благословение.

— Но мы не собираемся жениться. Как ты можешь говорить такое!

Чем энергичнее она отрицала, тем больше краснела, и тем глубже убеждалась Летти, что помолвка состоится. Она вернулась к своим мыслям. Виолетту, видно, на этот раз молчание не тяготило. Когда они сели обедать, Летти спросила:

— Нед случайно не говорил, где он сегодня вечером демонстрирует лорда Хавергала?

— Послушать тебя, подумаешь, что он зверь какой-то. Они обедают у Пинкомов. Тесная компания. Задумано, чтобы дать мисс Пинком шанс остаться наедине с Хавергалом. Она вцепилась в него намертво. Мисс Милли сказала, что они там не задержатся, у нее масса дел дома.

Летти было неприятно, что Хавергал проведет вечер с мисс Пинком. Она была хорошенькая, с солидным приданым, но, по мнению местного общества, чересчур напористая. Летти подумала, что деньги вряд ли привлекут Хавергала теперь. У мисс Пинком на туалетном столике не лежала карточка с приглашением на первый и последний танцы. И он не целовал ее. А вдруг целовал!

Летти решила рано лечь спать, чтобы лучше отдохнуть перед трудным днем и вечерними хлопотами. В девять часов она сказала:

— Пойду к себе, Виолетта, хочу закрутить волосы. Проследи, чтобы Сиддонс запер дверь.

— Нет, не уходи, — возбужденно затараторила Виолетта. — Нед хотел заехать после обеда. Мисс Милли поедет домой, ее отвезет Хавергал, он поедет в своей карете. А Нед завезет мне книгу. Летти усмехнулась:

— Не знала, что у него водятся книги. И что за важная, вещь, чтение которой нельзя отложить до завтра?

— Нечего издеваться, Летти. Нед часто читает. А эта называется «Замок Рекрент», ее написала мисс Эджуорт.

— Понимаю. В этом случае я останусь, чтобы соблюсти приличия и сыграть роль хозяйки дома. Мне играть ее подальше от вас, или вам нужен бдительный присмотр?

— Останься здесь, в гостиной, Летти. Это визит вежливости и ничего больше.

Летти подумала, что мисс Милли мог довезти до дому лакей, а Нортон мог прихватить Хавергала. Она в панике бросилась в спальню, чтобы привести себя в порядок. Когда раздался долгожданный стук в дверь, Летти уже непринужденно сидела в кресле в новой шали, небрежно накинутой на плечи, с новой лентой в прическе и журналом мод в руках. С волнением взглянув на дверь, она увидела, что он пришел.

Нортон вскоре удобно устроился у камина и стал рассказывать Виолетте во всех подробностях, что произошло с подвыпившим сэром Патриком и его дружками.

— Очень занимательный роман, выдержан в лучшем светском тоне. Только меня несколько разочаровало, что в конце сэр Конди Рекрет внезапно умирает, так и не успев жениться на Джуди. Это все от выпивки. Вот послушайте, Ви, я сейчас прочитаю вам самый конец. Приготовьте носовой платок, мэм, у вас такое доброе сердце, что вы обязательно расплачетесь.

Хавергал не мог дождаться, когда Нортон окончит рассказ. Слушать же его чтение было выше сил молодого человека.

— Не хотите ли проводить меня в библиотеку, мисс Летти? — предложил он. — Блестящий рассказ мистера Нортона пробудил мое любопытство. Я бы хотел почитать еще что-нибудь этой писательницы.

— У меня есть ее «Белинда», — весело согласилась Летти, и они удалились.

В библиотеке было темно. Хавергал помог зажечь все свечи вдоль стен, — Виолетта — мужественная женщина, — сказал он. — Я бы не удержался и стукнул Нортона книгой по голове, чтобы он не рассказывал конец. При свете ламп его гладко выбритые щеки, красивый нос, хорошо очерченные губы выглядели особенно привлекательно. А когда он улыбался, нельзя было не любоваться его ровными белыми зубами.

— Думаю, книга — только повод, — сказала Летти.

— У них наклевывается свадьба?

— Кажется, к этому идет. Он даже не взглянул на книжные полки. Они сели у холодного камина и начали беседовать.

— Если она переедет к нему, вы останетесь одна в доме. От Тома есть известия? Вы не забыли, что хотели прислать его ко мне, когда он переберется в Лондон?

— Он уже получил диплом. В Лондоне он будет на следующей неделе, но вы ведь будете в это время в Уиллоу-холле… — Она с волнением ждала, что он скажет Джентльмен не целует благородную даму, если не имеет твердого решения сделать предложение.

— Я часто бываю в Лондоне. Меня включили в комиссию по изучению тарифов на зерно, приходится часто бывать в Палате. Вообще-то, парламентская работа сблизила меня с людьми, которые могут помочь вашему брату. Неожиданное нововведение в моей добропорядочной жизни.

— Напишу ему сегодня же, — сказала она, довольная предложением. С другой стороны, ей было стыдно, что она уже успела написать Тому, чтобы он зашел к Краймонту и ни в коем случае не встречался с Хавергалом. Теперь придется все переиграть.

По молчаливому соглашению они решили провести остаток вечера в библиотеке, чтобы не мешать тем двоим. Летти предложила зажечь камин и приказала, чтобы принесли вино.

Дрова в камине были приготовлены, Хавергал решил сам разжечь огонь, пока Летти займется вином. Скоро они уютно сидели перед пылающим камином за бокалом шерри. На столике стояло блюдо прекрасного печенья.

— Может быть, вы хотите кларет вместо шерри?

— предложила Летти.

— Мне безразлично, какое вино пить, лишь бы компания была подходящая. Никогда бы не подумал, что мы с вами так подружимся, Летти. Можно мне не повторять каждый раз «мисс»? Ведь мы друзья?

— Она кивнула. — Меня дома зовут Джекоб. Я был бы просто счастлив, если бы вы тоже меня так называли.

Это ставило Летти в совсем иное положение, чем мисс Пинком, и она просияла от такого предложения.

— Я обратила внимание, что ваш отец употреблял это имя, — ответила она.

— Странно, что папа заезжал к вам.

— Да, меня это тоже удивило.

— Наверное, был где-нибудь по соседству.

Надеюсь, он не говорил обо мне плохо. Мое преображение так вдохновило его. Он даже выдал мне пять тысяч фунтов, хотя я не просил его. Он хочет, чтобы я вложил их в новый печатный станок, я говорил вам о нем. Был тронут до глубины души не столько деньгами, сколько доверием. Хотя уверен, что это очень выгодное помещение капитала.

— Если вы удержитесь в своем новом образе жизни, то не исключено, что и ваш охотничий домик увидит лучшие времена.

Он ответил лучезарной улыбкой.

— Теперь все кажется возможным. Наступила пауза. Он посмотрел ей в глаза долгим взглядом и повторил:

— Все возможно. — Это было сказано таким тихим грудным голосом, что Летти охватил трепет.

Хотелось верить, что его счастливый взгляд говорил о самом невозможном, что сейчас стало возможно, что он любит ее.

— Что вы собираетесь делать, когда Виолетта переедет, Летти? — спросил он. Сердце ее упало.

— Мы еще не обсуждали этот вопрос. Нортон не сделал официального предложения.

— Как я понимаю, событие произойдет где-нибудь в апреле или мае. Если свадьба состоится, вы же не захотите остаться одна в доме.

— Скорее всего не захочу. Придется пригласить кого-нибудь себе в компаньонки.

Хавергал задумчиво поглаживал подбородок.

— Но вы ведь не сразу начнете принимать меры?

— Нет, только после того, как Виолетта примет предложение Нортона.

Он одобрительно кивнул. Его интриговало, зачем отец навещал Летти и почему утаил от него этот визит. Не поговорив с отцом, он не мог сделать предложение, тем более сейчас, когда старик в него поверил. Он также сознавал, что нужно, чтобы прошло какое-то время, прежде чем он завоюет полное расположение Летти. Один поцелуй для него не имел того значения, которое придавала ему девушка. Сначала он поможет Тому устроиться. Это смягчит сестру.

Надо было что-то придумать, чтобы чаще ее видеть. Без конца приезжать в Нортон-холл было неудобно, а пригласить ее в Уиллоу-холл было равносильно предложению. Лучше встречаться в Лондоне.

— А вы никогда не думали, что могли бы жить с Томом в Лондоне? — начал он разведывательный маневр.

— По правде говоря, нет. Кто-то должен заниматься имением.

— Тогда вы могли бы навещать брата, когда он обоснуется в Лондоне.

— У меня не очень богатое воображение, Хавергал. Я не строю прожектов. — Он укоризненно посмотрел на нее. — Том уже взрослый. У него могут быть свои соображения на этот счет.

— Мне кажется, вам понравится Лондон. Там так много возможностей хорошо провести время — балы, концерты, театры.

— Все радости жизни, которые сбили вас с правильного пути, — заметила она.

— Вас не собьет. Вы сильнее меня. Но добродетель должна быть вознаграждена. Мне по-прежнему доставляют удовольствие и балы, и театры, и ваше отличное шерри, — он поднял бокал для тоста. — Я не превратился в аскета, Летти. И в Джекоба тоже, — напомнил он об их договоре. Она поняла, что она не назвала его, как он просил. Наверное, этим объяснялся его укоризненный взгляд. По привычке, она назвала его Хавергал. — У меня столько имен, что мне нужно каждый раз напоминать, кто я на самом деле.

Она неуверенно сказала:

— Вы упоминали имя Джозеф, если не ошибаюсь.

Он поморщился.

— Я просто не то имел в виду.

— Джекоб, если память мне не изменяет, был очень мудрый человек, который узурпировал права на наследство у своего брата Исайи.

— Родителям следовало назвать меня Исайей. Это имя больше соответствует моему стилю.

— Вашему старому стилю, вы хотите сказать.

— Именно это я имел в виду. Вы заставили меня измениться до неузнаваемости. Рискуя показаться нудным, я все же повторю, что никогда не подумал, что мы когда-нибудь будем сидеть вот так вдвоем, у камина, как Дарби и Джоан, беседуя о Библии.

Она озорно улыбнулась:

— Действительно, вам такое времяпрепровождение должно казаться странным, слишком скромным, совсем не в вашем вкусе, Джекоб.

Он погладил ее по щеке.

— Вот так-то лучше. Совсем нетрудно произносится, не правда ли? — Он нежно смотрел ей в глаза, осторожно проводя пальцами по ее лицу, волосам.

Нет, ей не показалось. Хавергал действительно изменился, он не стал бы так бессовестно флиртовать с благородной дамой. Его намерения серьезны.

— С Джекобом нет проблем, — согласилась она. — Обычно я не могу выговорить такие имена как Иезекиль, Зедекиа, Махалахил. Язык можно сломать.

— Хорошо. Мне было бы неприятно, если бы мое имя доставляло столько затруднений.

Разговор перешел на более будничные темы. Поговорили о приеме у Нортонов, о бале, местном обществе. Через полчаса вернулись в гостиную. Никаких новостей не последовало. Но когда мужчины уехали, Виолетта спросила:

— Летти, ты уверена, что не имеешь особого интереса к Неду?

— Напротив, он меня очень глубоко интересует, потому, что лучшего мужа тебе не найти. Надеюсь, вы пригласите меня на свадьбу.

— Он еще не сделал предложения. Я хочу сказать, он не предлагал выйти за него, — сказала она, прижав к груди «Замок Рекрент», словно драгоценное сокровище.

Как странно, что такая далекая от романтики вещь будет всю жизнь напоминать Виолетте о самом счастливом времени в ее жизни — поре любви. Действительно, все стало возможным с тех пор, как Хавергал появился в их городке.

Глава 14

Понятие о небе, о небесном складывается у ребенка в самом раннем возрасте. Для Нортона это понятие почти не изменилось с тех пор, как мать, держа его на коленях, впервые рассказала ему об этом. Он до сих пор представлял небо как довольно скучное место, где ангелы и святые сидят на облаках и играют на арфах. Когда в субботу его прием был в самом разгаре, ему вдруг пришла в голову оригинальная мысль, что понимание неба каждым человеком отлично от другого. Для кого-то оно ассоциируется с каким-то одним днем, который длится вечно и воспринимается как лучший день в жизни. Именно таким днем была эта суббота для мистера Нортона. Он был несказанно счастлив, видя у себя в гостях не только обычных соседей, но весь цвет города, и все кланялись, улыбались и поздравляли его.

Дети визжали, собаки лаяли, все носились по его парку, вытаптывая газоны, но это наполняло его сердце радостью. Имя мистера Нортона было у всех на языке. В конце каждой игры он сам раздавал призы, и все громко аплодировали. Устав от шума, он удалялся к столу с обильной закуской, и стоя там в своем великолепном новом светло-коричневом костюме, лично раздавал мужчинам вино, а женщинам прохладительные напитки. Лучших друзей от выделял кивком головы, подмигивая многозначительно, и шептал:

— Не советую вам пить это, мисс Пинком, в шатре вы найдете прекрасное шампанское.

У входа в шатер стоял лакей в новой ливрее, наблюдая, чтобы туда не заходил всякий, кому заблагорассудится. Вход был открыт только для избранных. Нортон приветливо улыбался мисс Фитзсаймонс. Она не отставала от него, помогала занять светским разговором наиболее важных гостей. Нортон, в свою очередь, держал Хавергала в поле зрения. От него не ускользнуло, что виконт часто оказывался рядом с Летти. Если ему удастся уговорить Хавергала сделать Летти предложение, последнее препятствие с его собственного пути будет устранено. Поменять ее на Ви было не совсем красивым поступком, но, если он найдет ей мужа, совесть будет чиста, и можно будет сделать предложение ее компаньонке.

Как ни был поглощен мыслями и заботами мистер Нортон, он то и дело поглядывал на дорогу, не едет ли карета, украшенная земляничным листом. Краймонт не ответил на его приглашение. Может быть, он не получил его. С другой стороны, герцог мог появиться в самую последнюю минуту и добавить пикантности его небывалому торжеству. От Хавергала он знал, что тот не видится с герцогом. Как было бы хорошо, если бы примирение состоялось в его доме.

Герцог и виконт, в будущем граф, и оба сидят за его столом. К этой картине нечего было добавить, разве только предложение руки и сердца со стороны герцога мисс Милли. Но даже оптимизм Нортона не мог подняться до таких сияющих высот. Даже у неба есть свои границы.

Летти тоже была весела, ей было хорошо, но могло быть еще лучше, если бы ее оставили наедине с Хавергалом. Он исполнял обязанности второго хозяина дома и вынужден был все время отлучаться, но частенько подходил и просил помочь то в одном, то в другом. Вместе они связывали детям лодыжки для специального аттракциона, где надо было бегать на трех ногах, раздавали яйца и ложки для соревнования, натаскивали мешки детям на голову для кросса с завязанными глазами. Хавергалу удавалось сдерживать собак, чтобы они не мешали состязаниям, и он отлично успокаивал проигравших. Летти очень нравилось, что он старается принести пользу, делает это естественно, без высокомерия, получая истинное удовольствие от занятий.

— У вас, видно, большой опыт, Джекоб, в организации праздников, — смеясь, говорила Летти.

— Да я набил руку на «открытых днях». Скоро мне предстоит еще один, дома. Отец устраивает обычно в июне. Вы обдумали мое предложение навестить Тома в Лондоне?

— Нет, — ответила она, следя глазами за Нортоном и Виолеттой, которые удалились в поле и, видимо, любезничали. — Но если Виолетта примет предложение, ей, наверное, нужно будет съездить в Лондон за подвенечным нарядом. Я поеду с ней.

— Черкните мне пару слов в Уиллоу-холл, я обязательно приеду. А чтобы вы не сочли нескромным писать холостому мужчине, позвольте вам напомнить, что у вас есть официальные обязанности по отношению ко мне.

— Но это еще не точно, — подчеркнула Летти и стояла в ожидании, что еще он сможет предложить. Он доверительно улыбнулся.

— Я постараюсь настроить Неда на этот курс, а вы сделайте то же самое с Виолеттой. Но это между нами. Вот увидите, мы приведем обоих в алтарю, а вас — в Лондон.

Хавергала позвали судить соревнование певцов, а Летти села среди слушателей. Ей хотелось понять, почему он так настаивает на ее приезде в Лондон. Хочет видеть ее? Да, другой возможности встречаться у них не было. В имение он пригласить ее не мог — это было бы равноценно предложению. Или он боялся, что лорд Коули не одобрит его выбор? Может быть, поэтому он не решался сделать предложение сразу. Отца она наверняка устраивала как опекун, но, наверное, для леди Хавергал ему хотелось более знатную кандидатуру. Если со стороны отца будут возражения, тайные встречи в Лондоне вряд ли помогут. Хавергал этого не может не понимать. И незачем тогда встречаться с ним в Лондоне вообще. Или он любит ее, или нет. Если любит, пусть поставит отца перед фактом и пригласит ее в Уиллоу-холл. Если у него на уме легкий флирт, пусть убирается к черту.

Переодеваясь к балу в тот же вечер, она так и не пришла еще к определенному решению. Ее волновала, конечно, встреча с ним, но сердце точил червь сомнения. В конце концов, только месяц отделял нового Хавергала от того повесы, который шумно ворвался в ее дом, требуя мистера Бедоуза. Может ли человек так резко перемениться за столь короткое время?

За обедом в Нортон-холле она за ним незаметно наблюдала. Народу было много — двадцать четыре человека сидели за столом. Он сидел напротив, и был так красив, что у нее сжималось сердце от ревности, когда он говорил что-то соседкам по столу. Пышный букет мешал ей все видеть. Только верхняя часть лица была различима поверх роз, и чтобы видеть лицо целиком, нужно было наклониться вправо.

Обед был роскошным. По обилию блюд его можно было сравнить с обедами в «Брайтон Павильон», где устраивал приемы сам принц. Когда дамы удалились в гостиную, чтобы дать мужчинам возможность посидеть за бокалом вина и выкурить сигару, мисс Милли подошла к Летти и Ви.

— Никогда не видела Нортона таким счастливым! — сказала она и вздохнула с облегчением, потому что ее обязанности, наконец-то, кончились.

— Какой банкет! — воскликнула Виолетта. — Не знаю, удастся ли мне похудеть после такого угощения, мисс Милли.

— Вы все это спустите сегодня же. Впереди еще целый вечер танцев! Нортон сказал, что мы с Хавергалом должны открыть бал, так как он почетный гость, а я хозяйка дома. Все молодые леди будут мне завидовать.

Летти вздрогнула.

— Мне казалось, что бал должны открыть Нортон и Виолетта.

— О нет. Нортон пожелал, чтобы бал открыл Хавергал. Сами понимаете, титул и все такое. Честь будет отдана высшему по титулу, так Нортон сказал. Он уже давно решил, его трудно переубедить. Нельзя же, чтобы конец дня был испорчен.

— Разумеется, — сказала Летти, стараясь побороть разочарование. Ну, что же, ей достанется второй танец с Хавергалом, и последний. Но все же она так мечтала о первом танце!

Джентльмены недолго сидели одни. Нортон горел желанием возобновить прерванное веселье, Хавергал не удерживал его. Когда они выходили из дома, Нортон сказал, обращаясь к виконту:

— Надеюсь, вы готовы к балу, приятель. Мисс Милли только и мечтает открыть танцы с вами на пару.

— Но я… Конечно, Нед. Я тоже жду этого момента с нетерпением.

Он подлетел к Летти, как только они вошли в общую гостиную. Нортон тоже подошел к дамам и начал что-то громко и оживленно рассказывать.

Хавергал сказал тихо, чтобы его слышала только Летти:

— Похоже, Летти, что мы не сможем танцевать первый танец вместе.

— Знаю. Мне придется уступить эту честь мисс Милли, — сказала Летти, состроив забавную гримасу.

Хавергал улыбнулся этой ужимке. Она выглядела так мило и лукаво, совсем непохоже на ту Летти, которую он знал раньше. Прямо на глазах мисс Бедоуз расцветала и превращалась в кокетку. Но ему предстояло ее еще раз огорчить. — Что еще хуже, сердце мое, так это то, что у меня все остальные танцы уже расписаны.

— Но ведь карточки еще не розданы!

— Как вы нерасторопны, Летти! — дразнил он. — Все, кто хотел, сами захватили карточки еще днем и заполнили их без лишнего шума. Мисс Пинком захватила меня на второй танец, мисс Сетон — на третий, а какая-то девушка в желтом — на четвертый. Если мы не наберемся смелости и не устроим кому-нибудь перелом, нам не удастся потанцевать до конца вечера. Вы так же расстроены, как я?

— Мне остается принять поражение достойно и заверить вас, что это не имеет ни малейшего значения.

— Причем здесь достоинство?! Я просто убит горем. Вы могли бы посочувствовать или сказать хотя бы, что разочарованы.

— Ну, если вы так настаиваете, признаюсь, что разочарована.

— У нас есть еще ужин. Я солгал своему гарему, как вы их называете, что уже ангажирован. Нахальство, не так ли? Но мне хотелось, чтобы моей партнершей на ужин были вы. Однако у вас могут быть иные планы?

— Нет, я еще не подобрала себе партнера. Куда мне тягаться с другими леди, я как черепаха. Даже не знала, что карточку можно заполнить до начала бала. Моя почти пуста. Как говорят, я из тех, кто надевает шляпку только выходя из дома.

— Я думаю также, что вы бы не стали навязывать себя джентльмену, а сказали бы «да» только в ответ на предложение.

— И далеко не на всякое предложение. Часто приходится говорить «нет». Все зависит от того, кто этот джентльмен и каково предложение.

Он удивленно поднял брови.

— Само собой разумеется, я имел в виду, что все выдержано в рамках самой высокой добропорядочности. Не представляю, что кто-то может осмелиться подойти к мисс Бедоуз с предложением иного сорта.

— Ну, значит остается одно условие — личность самого джентльмена.

Он взял ее веер и стал его рассматривать. Потом сказал:

— Но ведь мы оба знаем, о ком идет речь. Летти почувствовала, что ее обдало жаром. В горле пересохло. Чувствуя себя полной дурой, она смогла ответить только :

— Теперь вы знаете мой метод, Хавергал.

— Джекоб.

— Джекоб. Когда мне будет задан вопрос, я дам на него ответ.

Он посмотрел на нее долгим взглядом. Казалось, все вокруг замерло.

— Предупреждаю вас серьезно, Летти, это случится очень скоро. Готовьте ответ.

Она была готова дать его тут же на месте. Но в этот момент Нортон поднялся, дамы начали двигать стульями.

— В танцевальном зале уже настраивают скрипки, — объявил мистер Нортон. — Вы готовы, старина, размять косточки с мисс Милли?

— Готов и жду с нетерпением, — ответил Хавергал и, встав, предложил руку мисс Милли. Летти он успел бросить мимоходом:

— Поспешите и найдите себе партнера на первый тур, а то будете подпирать стенку ближайшие полчаса.

Летти не стоило большого труда заполнить карточку. Вокруг было много незанятых мужчин, а так как ей было все равно, с кем танцевать, она приняла первое же предложение. Нужно было заполнить время до ужина. После ужина предстояло дождаться последнего танца. Она занялась изучением нарядов, ей это доставляло удовольствие, равно как и наблюдать за Недом и Виолеттой. Им, по всей видимости, было хорошо. Вообще, присутствие друзей действовало на нее благотворно. Из всех больших собраний, это было наиболее грандиозное на ее памяти, и лучше всех остальных, потому что можно было смотреть на Хавергала и знать, что он любит ее. По крайней мере, было похоже на то, что любит.

Глава 15