Регенство - Большой рождественский бал

Такое обычное зрелище. Его можно увидеть в любой день недели, два джентльмена, навещающие товарища, но сегодня оно внушило ей ужас. Когда дверь открылась и оба исчезли внутри, она почувствовала себя так, как будто никогда их больше не увидит.

Войдя в дом, Костейн снял шляпу и протянул ее дряхлому лакею. Он не стал снимать накидку, так как она прикрывала пистолет. В обращении с лакеем не было проблем, тот едва ходил.

— Лорд Костейн, повидать мистера Леонарда, — сказал Костейн надменным тоном.

— Я боюсь, мистер Леонард нездоров сегодня, милорд. Если бы вы изволили оставить сообщение…

Костейн посмотрел вниз, мимо своего аристократического носа и, использовав манеру Бьюрека, не стал выслушивать до конца.

— Сообщение, мой милый, в том, что я должен его увидеть, здорового или нет. — Он повернулся к Бьюреку и сказал раздраженным тоном:

— Я полагаю, это означает, что мы должны проводить собрание у его кровати.

Лакей прикусил губы и сказал неопределенно:

— Так это — официальный деловой визит, ваша светлость?

— Не предполагаешь ли ты, что я ушел с лучшего за всю зиму бала ради удовольствия навестить твоего хозяина?

Лакей был усмирен и сказал:

— Если изволите подождать в гостиной, джентльмены, я доложу о вас мистеру Леонарду.

— Поторопись, — сказал Костейн и посмотрел в сторону гостиной. Высокая, облицованная дверь была закрыта. Скребущий звук вдруг послышался с той стороны.

— Это, должно быть, собака хозяйки, — сказал лакей. Он прошел через прихожую и открыл дверь. Оттуда пулей вылетел рыжевато-коричневый мопс и начал скакать у ног посетителей.

Бьюрек мрачно поглядел на собаку. Лакей взял ее на руки и провел джентльменов в гостиную. Острые глаза Костейна на ходу изучали прихожую. Мокрые следы на полу указывали на предыдущего посетителя, но не было видно ни накидки, ни шляпы, ни перчаток Гордона.

Бьюрек посмотрел, куда пошел лакей. Тот сначала открыл дверь в ближнем конце холла, но, впустив туда собаку, закрыл ее снова, не проходя внутрь. Затем он открыл дверь с левой стороны и вышел.

Костейн первым вошел в гостиную. Это была небольшая комната, очаровательно расписанная в персиковый и зеленый цвета. Со своими рельефными гипсовыми панелями и прелестным белым мраморным камином она казалась подходящей оправой для Елены Леонард. Несколько модных кресел выделялись своей новизной на фоне старинного восточного ковра и кричащих, безвкусных штор на окне. Гостиная выглядела, как комната, в которой меняют обстановку, а это предполагало наличие большего числа фунтов, чем мистер Леонард мог обеспечить честными способами.

Через тридцать секунд вернулся лакей.

— Мистера Леонарда нет в кабинете. Я не могу представить…

— Если он болен, его надо искать в кровати, — сказал Костейн, скучающе растягивая слова.

— Да, ваша светлость.

Когда лакей вышел, собака устроила возню за закрытой дверью. Бьюрек сказал:

— Я собираюсь осмотреть кабинет.

— Тогда делайте это быстрее.

Бьюрек прошел через холл в кабинет. В камине горел огонь и, что самое интересное, на углу стола стоял бокал, наполовину наполненный шерри. Он осмотрел комнату и заметил на ковре второй бокал, с темным пятном под ним. Значит, здесь были два человека. Гордон наверняка выпил поддельного шерри или его захватили врасплох и ударили по голове.

Бьюрек стремительно вернулся в гостиную и доложил о своих находках, завершив их вопросом:

— Что он сделал с телом?

— Давайте надеяться, что это живое, дышащее тело, а не труп. Гордон вел наблюдение за этим домом. Леонард его разоблачил. Это было весьма необдуманно — похитить мальчишку. Я боюсь, что Леонард выбрал путь, который ему не по зубам. Не говоря уже о том, что он может сделать, если мы спугнем его. Мне хотелось бы осмотреться здесь, не вызывая подозрений.

— Такое ощущение, что в доме никого нет, кроме старого лакея.

— И несомненно, слуги или двух в комнатушках под лестницей. Он не мог увезти Гордона далеко. Он где-то здесь, в доме, возможно, на этом этаже. Вряд ли Леонарду хотелось, чтобы служанки видели его. Я полагаю, не все в доме посвящены в его дела. Зачем ему тащить тело наверх, если потом все равно придется спускать его вниз, чтобы избавиться от него.

Смерть не была в новинку для ветерана Пиренейской войны, но сейчас был другой случай.

Солдаты гибнут, исполняя свой служебный долг. Гордон был невинным юным штатским. Костейн понимал, что частично ответствен за отчаянное положение Гордона. Он втянул в свои дела мальчишку, даже не подозревающего, какая опасность нависла над ним. Больше всего его беспокоило сознание того, что Гордон — брат Кетти. Она возненавидит его, если с Гордоном что-нибудь случится.

Костейн надеялся, что мальчишка только усыплен. Разлитый шерри подтверждал это. Леонард запаниковал. Ему требовалось время, чтобы оценить ситуацию. Наверняка убийство — это не первый вариант его выбора. Но вполне может быть, что последний. Как же они избавятся от Гордона после этого? Необходимо обнаружить его до того, как страх подтолкнет Леонарда на убийство.

Костейн повернулся к Бьюреку и сказал низким убедительным голосом:

— Когда лакей вернется, идите наверх и объявите Леонарду о внезапном собрании. Я останусь здесь и попрошу у лакея чая, чтобы избавиться от него и осмотреть комнаты.

— Очень хорошо.

— И еще, Бьюрек, скажите Леонарду, что Косгрейв ожидает нашего возвращения, чтобы узнать, сможет ли Леонард участвовать в собрании. Нам надо быть уверенными, что мы вернемся.

— Превосходная работа.

— Только если он вам поверит. Сочините историю, достаточно шокирующую, и он будет слишком взбудоражен, чтобы сообразить, правдива ли она.

Бьюрек ухмыльнулся:

— Я скажу ему, что Бони убит и мы собираемся обсудить наши взаимоотношения с французами.

— Прекрасно!

Они услышали звук приближающихся шагов и ожидали увидеть лакея, но появился сам мистер Леонард. Все их планы были сведены на нет. Снова Костейну пришлось винить себя. Он был уверен, что Леонард останется в кровати, чтобы подчеркнуть свое состояние. Им и в голову не могло прийти, что он, хромая, сойдет вниз, чтобы встретить их.

.Леонард был одет в халат и опирался на трость. Но Костейн знал, что совсем недавно он бегал по улице без помощи своей тросточки.

Мистер Леонард сказал:

— Что случилось, лорд Костейн. Почему вы вытаскиваете меня из кровати в такое время? Мой лакей сказал, что это срочно.

Прежде чем Костейн успел открыть рот, Бьюрек выпалил:

— Бони погиб. Мы все встречаемся здесь, чтобы обсудить это.

Мистер Леонард судорожно сглотнул:

— Боже милостивый, Бонапарт погиб! Как это случилось?

Бьюрек посмотрел на Костейна:

— Упал с лошади и сломал себе шею. Костейн сказал выразительно:

— Это все, что мы пока знаем. Возможно, Кестлри сообщит больше деталей, когда приедет. Мы высланы, чтобы осмотреть дом — простая предосторожность — и убедиться, что все слуги заперты в своих комнатах. Это слишком важно, чтобы допустить утечку информации. Кто еще есть в доме, кроме вашего лакея?

— Только повар и прислуга под лестницей. Они нас не побеспокоят. Я отошлю лакея спать. Вы могли убедиться, какой он древний. — Леонард сделал паузу, а затем подозрительно спросил:

— А почему собрание будет здесь?

— Потому что вы недостаточно хорошо себя чувствуете, чтобы пойти в Уайтхолл, а такое обсуждение, естественно, не может состояться без вас, — ответил Костейн.

— Вздор! Это дело Ливерпуля и правительства удержать собаку на поводке. Я не могу поверить, что мое присутствие жизненно необходимо, — сказал Леонард. — Собрание в частном доме — я никогда не слышал о таких вещах.

Костейн заметил, что рука Леонарда скользнула в карман халата. Его собственная рука автоматически оказалась под накидкой, чтобы нащупать рукоять пистолета и быть готовой, когда Леонард достанет свое оружие. Наступила мертвая тишина, так как два джентльмена уперлись взглядом друг в друга. Не говоря больше ни слова, они объявили друг другу войну, и Костейн понял, что эта схватка будет смертельной.

Глава 18

Каждая минута в экипаже казалась часом, пока Кетти сидела, уставившись в закрытую дверь дома на Хаф Мун-стрит. Что происходит? У нее было ужасное предчувствие, что не только Гордон, но и Костейн, и Бьюрекуже лежат мертвыми на полу, хотя она не слышала звука выстрелов. При тусклом свете луны она еще раз посмотрела на свои часики. Казалось невероятным, что прошло всего пять минут. Конечно, часы остановились. Но когда она поднесла их к уху, непреклонное «тик-так» подтвердило, что они ходят.

Она перевела взгляд на дверь дома Леонарда, каждый квадратный дюйм которой был неизгладимо вытравлен в ее памяти: четыре панели, утопленные в твердый дуб, два длинных прямоугольника внизу, два более коротких вверху. Дверной молоток в форме головы льва с кольцом, зажатым в пасти. Фрамуга над дверью была сделана в форме цветка маргаритки.

Сколько времени прошло? Кетти снова посмотрела на часы. Шесть минут. Четверть часа это слишком большой срок. Она бы пошла и привела Кестлри сейчас, но не могла заставить себя покинуть Хаф Мун-стрит. Что делать, если послышатся выстрелы? Она едва ли сможет…

Кетти услышала шум экипажа на улице позади себя и обернулась, вопреки всему надеясь, что это может быть лорд Кестлри. На боковой панели не было дворянского герба, но экипаж действительно подъехал, чтобы остановиться у дома Леонарда. Лакей спустился вниз и открыл дверь. Кетти всматривалась, пытаясь увидеть, кто из него выйдет. Это была миссис Леонард, одна. Она прошла в дом, не ожидая, пока лакей откроет дверь. Миссис Леонард не наскучил вечер, но она уехала раньше. Она приехала домой не для того, чтобы сменить туфли, которые жмут, или платье, на которое посадили пятно. Ее поспешные движения порождали ощущение полной безотлагательности.

Это состояние передалось и Кетти, так как она пребывала в лихорадочной нерешительности. Она уже была готова потянуть за каретный шнурок, чтобы вызвать конюха, когда легкое покачивание экипажа сообщило ей, что он спускается сам. Через тридцать секунд его смуглое лицо появилось в окне.

Он открыл дверь и сказал:

— Я отвезу вас обратно на бал, мисс. Его светлость приказали мне, чтобы я для безопасности, если кто-нибудь войдет в дом — кто бы то ни был, — отвез вас и возвращался.

Кетти уже привстала с сиденья:

— Не будь глупцом! Мы должны что-нибудь сделать, немедленно.

— Я сам терпеть не могу убегать, — согласился конюх, — но его светлость становится просто тигром, когда его ослушаются.

Она проигнорировала возражения:

— Ты можешь заглянуть в окно? Шторы не задернуты.

— Это я могу. Но не вздумайте покидать экипаж. — Темная улыбка тронула его губы, он повернулся и бросился через улицу. Прошло довольно много времени, прежде чем он смог найти какой-то выход своему волнению. Кетти не могла сказать определенно, но ей показалось, что конюх достал из-под плаща что-то похожее на пистолет. Он исчез за рядом декоративных тиссов. Почти сразу же его голова показалась напротив освещенного окна. Что бы он там ни увидел, это побудило его к действию. Он вернулся к экипажу.

— Я должен войти, — сказал он. — Мне нельзя было уходить, ваша безопасность важнее, чем моя жизнь.

Она выскочила из экипажа после первых же его слов.

— Я иду с вами, — сказала она твердо.

— Нет, мисс. Как раз вы — нет.

Кетти побежала через улицу.

— Давай, — поторопила она конюха. Покачав головой, он устремился за ней.

Рука лорда Костейна застыла на месте, когда он услышал звук открывающейся двери. Так как вошедший не стучал, это могла быть или миссис Леонард, или его конюх, ослушавшийся приказа. Он не думал, что Джон Грум будет таким опрометчивым. Еще до появления миссис Леонард легкий цокот каблучков дамских туфель подсказал ему, кто пришел. Костейн почувствовал легкое беспокойство от прибытия дамы, кроме того, она добавила ненужную суету в происходящее.

Но когда он перехватил стальной взгляд Елены, то понял, что недооценил эту леди. Она вежливо улыбалась, но ее трепещущий взгляд не упустил положения его руки. Собака начала непрестанно лаять из-за закрытой двери.

— Дорогой, — сказала миссис Леонард, повернувшись к своему мужу, — скажи мне, что здесь происходит. Почему ты не в постели?

Явно облегченного взгляда мистера Леонарда было достаточно, чтобы рассказать Костейну, кто заправляет делами на Хаф Мун-стрит.

— Лорд Костейн только что рассказал мне невероятную вещь, — ответил он. — Кажется…

— То, что я сказал вам, строго конфиденциально, мистер Леонард, — ясно сказал Костейн. Леонард нахмурился.

— Да, но если уж лорд Кестлри выбрал именно мой дом для проведения собрания, нет смысла надеяться сохранить этот факт в секрете от моей жены, не так ли?

— Собрание? — подозрительно спросила миссис, Леонард. — Какое собрание?

— Кестлри, Косгрейв и не знаю, кто еще. Произошли важнейшие, неожиданные события, дорогая. Бони погиб! Они все прибудут через несколько минут, чтобы это обсудить.

— Вздор! Кестлри и Косгрейв собирались ужинать, когда я уезжала. Это не собрание. Что вам на самом деле нужно, лорд Костейн?

Костейн почувствовал, как темные глаза дамы изучают его. Они выдержали его взгляд, как будто были наделены демонической силой. Масло уже было в огне. Он также заметил, что Леонард рассказал жене все. Слишком много для секретности. Однако она поняла, что это мистификация. Ему следовало двигаться быстрее и поднять руку выше. Когда он дотянулся до пистолета, его глаза скользнули на мистера Леонарда, чтобы убедиться, что тот не достает оружие. Леонард неопределенно смотрел на жену. Костейн быстро выхватил пистолет, и в то же мгновение громкий хлопок нарушил спокойствие комнаты. Пистолет выпал из его руки. Он почувствовал острую боль и, посмотрев вниз, увидел сочащуюся из указательного пальца кровь. Его пистолет валялся на полу. Дымящееся оружие миссис Леонард было направлено прямо ему в сердце. В долю секунды, когда он отвернулся от нее, она выхватила его и направила на Костейна. Пистолет мистера Леонарда тоже был обнажен. И, кроме всего прочего, собака залилась непрерывным лаем.

— Дорогая! Было ли это необходимо? — слабо воскликнул Харольд.

— Харольд, забери их оружие, — приказала она голосом, привыкшим командовать. Харольд затрусил вперед, держа свой пистолет наготове и поднял с пола оружие Костейна. Он положил его в карман. Бьюрек без слов отдал свое.

— Что ты сказал им? — спросила миссис Леонард своего мужа.

— Ничего, моя дорогая. Они ничего не знают. Взгляд, которым она наградила своего мужа, был полон презрения.

— Они бы не были здесь, если бы ничего не знали. Я же говорила тебе, что тот мальчишка наблюдал за домом и следил за мной.

После быстрого взгляда на Харольда ее глаза остановились на Костейне и Бьюреке. Костейн понял, что до нее уже дошла опасность, исходящая от двух крепких молодых мужчин, даже если до мужа еще нет. Теперь он уже не сомневался в ее решении. Она выстрелит в них так же легко и быстро, как пудрит нос. Единственной надеждой Костейна было выторговать свои жизни и избавление Гордона за предоставленную Леонардам возможность скрыться.

— Вы совершенно правы, — сказал Костейн. — Мы знаем все. За вами и вашим домом наблюдали достаточно долго.

Ее губы цинично скривились:

— Подумайте, что вы говорите, милорд. Если мне нечего терять, я не буду колебаться и застрелю вас.

— Мы можем договориться, — уговаривал он ее. — Нам не нужен скандал в Генеральном штабе. Мистеру Леонарду, конечно, придется уйти в отставку.

— Может, это и лучше, дорогая? — сказал Леонард заинтересованно.

— Уйти в отставку и выращивать цыплят в деревне? Я лучше сдохну, чем дам похоронить себя заживо.

— Тогда езжайте во Францию, — сердито сказал Бьюрек. — Вас примут там с распростертыми объятиями, предатели.

Миссис Леонард усмехнулась:

— На пол, лицом вниз, оба. Я не могу сосредоточиться при такой болтовне. — Потом она приказала мужу:

— Свяжи их, Харольд, Костейна первого. Бьюрек, не пытайтесь что-либо предпринять, а то ваш товарищ заплатит за это. — Ее пистолет ни разу не дрогнул и был нацелен прямиком на лорда Костейна, пока они с Бьюреком неохотно опускались на пол.

— Веревку, — сказал Леонард.

— Возьми пояс от своего халата. Он положил пистолет в карман, вытащил из халата пояс и нервничая подошел к Костейну, который обменялся понимающими взглядами с Бьюреком. «Я не рискну напасть на Леонарда, она убьет вас», — говорил взгляд Бьюрека. Когда Леонард наклонился, пола его халата коснулась пола. Из-под нее высунулась синяя вязаная туфля. Рука Костейна незаметно протянулась к ней, схватила лодыжку Леонарда, и последовал быстрый, жесткий рывок.

— Что та… — мистер Леонард грохнулся прямо на Бьюрека. Бьюрек быстро ощупал карман его халата, пытаясь наугад найти пистолет. Возможно, у халата было два кармана…

— Встань, Харольд, — четко произнесла Елена.

— Мое плечо… — Он забарахтался, чтобы подняться. — Должно быть, я наступил на пояс, — сказал он смущенно.

Когда он вставал, Бьюрек начал подниматься вслед за ним.

— Назад, Бьюрек, — приказала миссис Леонард. — Не думайте, что можете использовать этого старого дурака как щит. Я прикончу и его и добавлю это блюдо к общему столу. В конце концов это именно он снабжал меня информацией.

— Ах, Елена, неужели дошло до этого? — воскликнул мистер Леонард пораженно. — Ты даже не пытаешься позаботиться обо мне после того, как я отдал тебе все, даже честь?

— У воров нет чести, Харольд.

Собака за закрытой дверью заходилась в лае, а пистолет Елены медленно переместился с Костейна на Леонарда. Намерение женщины было написано на ее невозмутимом лице. Костейн понял, она готова перестрелять всех, а потом объявит, что это Леонард застрелил его и Бьюрека, а потом застрелился сам, так как не смог пережить позора своих поступков. Ее палец на спусковом крючке шевельнулся.

Реакция Костейна была инстинктивной. Он склонился вперед. Елена нажала на курок, и в комнате загремело многократное эхо. Костейн изумленно увидел, что Елена покачнулась и влажное пятно расплылось по корсажу ее темного платья. Пораженный, он подумал, что она застрелилась.

Дверь из холла распахнулась, и в комнату влетел его конюх. За ним он увидел бледное лицо Кетти, уставившейся на Елену, которая оседала на пол. Когда он оглянулся, то увидел, что мистер Леонард ткнулся лицом в ноги своей жены.

Не кто иной, как Бьюрек, первым оценил ситуацию:

— Она застрелила его! Злодейка застрелила собственного мужа! — воскликнул он.

Все уставились на тела. Костейн заметил пистолет в руке Леонарда.

— А муж застрелил ее, — сказал он мрачно. Глаза Леонарда, дрогнув, открылись, и Костейн склонился, чтобы узнать, не может ли он помочь ему.

— Не обвиняйте Елену, — прошептал Леонард неразборчиво. — Она не хотела навредить. Ей… нравятся хорошие вещи, а я хотел… дать их ей.

— Бьюрек, пошлите за врачом, — сказал Костейн.

— Нет, — шепнул мистер Леонард, сжав ладонь Костейна. — Дайте мне умереть спокойно… не на виселице, как предателю. — Его напряжение ослабевало. — Скажите лорду… Косгрейву, мне очень… жаль.

Костейн наклонил голову к голове Леонарда:

— Кому вы передавали информацию? Вы должны сказать мне, Харольд.

— Елена обычно… распоряжалась этим. Галантерейщица… Дютро… связной… Бонд-стрит.

Он повернул голову и увидел перед собой туфлю Елены.

— Я умер, как и жил… у ее ног. — Его глаза закатились. Он умер с ироничной улыбкой на губах.

Моментальная тишина установилась в комнате. Даже собака перестала лаять. В наступившей тишине Кетти спросила:

— А где Гордон? Они не застрелили его! Собака снова залаяла.

— Я все-таки угомоню эту проклятую собаку, — сказал Бьюрек, но никто даже не повернул к нему головы.

Костейн послал конюха за лордом Кестлри. Бьюрек пошел в столовую и нашел запечатанную бутылку шерри. Он собрал поднос и принес его в гостиную. Пока он наливал, Костейн подошел к двум трупам на полу и передвинул тело мистера Леонарда так, чтобы он лежал бок о бок со своей женой, затем присел на кушетку рядом с Кетти.

— Зачем вы это сделали? — спросила она. Он взял ее за руку и крепко сжал:

, — Сейчас, когда он умер, он больше не у ее ног.

— Она была шпионкой?

— Она втянула его в шпионаж. Я думаю, именно поэтому она и вышла за него замуж. Я бы не удивился, если бы узнал, что то же самое произошло с Фотерингтоном в Амьене. Именно она продавала наши секреты французам, как и думал Гордон.

— Насчет Гордона, Костейн… Он опустил бокал:

— Да, мы должны найти его. Думаю, что он на этом этаже. Бьюрек…

— Позвольте мне выпустить эту проклятую собаку, прежде чем мы будем делать что-нибудь еще, — сказал Бьюрек. Он прошел к двери комнаты и открыл дверь. Собака не бросилась на него, как он ожидал. Вместо этого она потрусила назад к дивану и снова начала лаять.

Когда Бьюрек подошел, чтобы посмотреть, он обнаружил на полу неподвижное тело Гордона, с диванной подушкой под головой. Бедный старый Харольд не годился для подобной работы. Он был слишком слабохарактерным. Бьюрек наклонился над Гордоном, послушал его сердце и убедился, что тот просто усыплен опием.

, Он позвал Кетти и с помощью Костейна переложил Гордона на диван.

— Будет лучше, если вы просто закроете дверь и никому не скажете о своем пребывании здесь, — сказал Костейн. — Я вернусь за вами позже.

— Мама будет меня искать.

— Я пошлю записку, что вы почувствовали себя нехорошо и я отвез вас домой.

Бьюрек взял собаку за шкирку, вынес на кухню и закрыл дверь.

Глава 19

В доме на Хаф Мун-стрит в эту ночь царило необычайное смятение.

Прибывали загадочные экипажи без гербов и опознавательных знаков, и в дом входили джентльмены с низко надвинутыми на глаза шляпами, скрывающими лица. В конце концов из дома были вынесены два тяжелых предмета, накрытые покрывалами.

Первым прибыл Кестлри. Когда он ознакомился с основными фактами — Костейн не счел нужным информировать своего начальника, что Лайманы были где-то, кроме комнаты напротив холла, — то послал за бутылкой портвейна, чтобы разработать версию, которая сведет к минимуму спекуляции и скандал. Не кто иной, как Костейн, предложил идею, что Леонард начал трагическую семейную ссору, закончившуюся убийством и самоубийством.

— Именно так и сделаем, — сказал Кестлри с утомленной улыбкой. — Елена Леонард была вполне способна довести мужчину до убийства. Косгрейв, разумеется, не подозревал, чем она занималась, но это конец его карьеры. Он никогда не мог пройти мимо хорошенькой женщины. Когда я спросил его, была ли она его любовницей, он, конечно же, отрицал это. Мы не можем иметь подобных ухажеров на командных постах. Я предложу тихую отставку, чтобы сохранить его лицо. В прошлом он неплохо справлялся со службой. Не надо публично унижать парня, но я устрою ему звон колоколов за закрытой дверью. — Он бросил лукавый взгляд на Костейна. — И у меня сразу возникла проблема поиска замены Косгрейву.

— Я полагаю, что вы можете использовать прегрешения Косгрейва как дубину, чтобы сбить Йорка и его ставленников с верхушки и назначить своего человека, — сказал Костейн.

— В этом мы сходимся. Я бы предпочел более молодого джентльмена. Нет хуже дурака, чем старый дурак, который все сказал и сделал.

Костейн проигнорировал этот лукавый взгляд:

— Так как передача наследства Леонарда представлена, как следствие простого убийства, нам следовало бы известить Боу-стрит, — сказал он.

— Да, ради Бога. Мы позволим Таунсенду распорядиться перевозкой тел обычным путем. Я намекну, что он должен лично позаботиться о всех формальностях. — Кестлри повернулся и попросил прислать к нему старшего офицера с Боу-стрит.

Затем они обсудили способы перемещения других членов бригады, после чего приехал Таунсенд и имел с Кестлри короткую беседу. Таунсенд организовал и вывоз тел.

После того как он уехал, Костейн сказал:

— Еще замешаны мадемуазель Дютро, галантерейщица с улицы Бонд, и, возможно, модистка, мадам Маршан. Может быть, вам захочется последить за из магазинами в течение нескольких дней. Я думаю, что они только посредники.

— Я вижу, ты был очень занят! — сказал Кестлри одобрительно.

— У меня были помощники. Молодой Лайман здорово поработал за меня ногами. Отличный малый и не такой опрометчивый, как я боялся. Кстати, он интересовался местом в Генеральном штабе.

— Я поговорю с ним. Нам нужны молодые люди. — Кестлри отставил свой бокал и поднялся. — Я думаю, что на сегодняшний вечер все. Прекрасная работа, Костейн. Вы возвращаетесь на бал?

— Я еще побуду здесь, чтобы осмотреть дом. Бьюрек говорит, что в кабинете Леонарда есть кое-какие документы.

Кестлри повернулся к Бьюреку:

— Вы решили забрать их сегодня вечером обратно в Генеральный штаб? Такие вещи никогда не следует отправлять посылкой! — Он покачал головой.

Бьюрек ушел собирать документы, а Кестлри сказал Костейну:

— Загляни в мой кабинет завтра утром, мы обсудим смещение Косгрейва. Тебе нужна работа? Я знаю, что ты планировал вернуться в Испанию. Каждый с хорошим глазом и твердой рукой должен взяться за оружие.

— Есть нечто большее, чем это, милорд.

— Разумеется есть. Я не хочу принизить заслуги наших доблестных солдат. Но моя точка зрения, что ты был бы намного полезнее здесь. Подумай об этом, мой мальчик. — Он похлопал Костейна по плечу и вышел.

Бьюрек выскочил из кабинета и бросился за Кестлри, чтобы приукрасить свое собственное участие в вечере и намекнуть на увеличение жалованья. Как только он ушел, Костейн вошел в комнату на другой стороне холла. Кетти сидела при свете мерцающего канделябра, положив голову Гордона себе на колени. Она выглядела усталой и испуганной. Ему захотелось взять ее на руки. Он присел сбоку и просто погладил ее по плечу.

— С вами все в порядке? — спросил он. Она доверчиво улыбнулась:

— Спасибо, что прикрыли нас от этого, Костейн. Я полагаю, нам пришлось бы предстать перед судом и нажить массу других неприятностей, если бы Кестлри узнал, что мы были здесь. Он ушел?

— Только что, но Таунсенд еще вернется.

— Гордон сейчас придет в себя, но он очень смущен. Мне бы хотелось забрать его домой. Ему следовало бы лечь спать.

— Я попрошу своего конюха помочь усадить его в экипаж.

Пока они беседовали, снова появилась собака, нюхающая пол и тихонько поскуливающая. Гордон открыл глаза.

— О, Господи, только не эта проклятая дворняжка! — сказал он снова смежил веки.

— Должно быть, Май чувствует, что с ее хозяйкой случилось несчастье, — сказала Кетти, грустно глядя на собаку. — Бедное маленькое создание. Кто за ней присмотрит?

Собака подошла и села рядом с ней, уставившись снизу вверх влажными коричневыми глазами. Кетти взяла ее на руки и рассмотрела. Мы не можем оставить ее здесь одну.

— Она не одна, — сказал Костейн. — В доме есть слуги.

— Мне хотелось бы взять ее домой, но у мамы будет обморок.

— Я возьму ее, — сказал Костейн и сунул собаку за пазуху, где она благодарно затявкала. В экипаже она мирно устроилась у него в ногах. По дороге домой Гордон пришел в себя и упросил Костейна зайти, чтобы тот послушал его историю и рассказал, что случилось, пока он был без сознания. Джону Груму было поручено присматривать за собакой. Кетти предложила кофе и сэндвичи, и они набросились на еду, пока Костейн разъяснял ночное происшествие.

Это зрелище и предстало глазам леди Лайман, когда она вернулась с бала.

Когда она вошла, все трое выглядели, как провинившиеся грешники. Что здесь произошло?

— Я была уверена, Кетти, что ты уже в постели, — воскликнула леди Лайман. — Разве у тебя не было приступа мигрени на балу?

— Мне уже лучше, мама.

— Мы решили, что все случилось от голода, поэтому решили сделать сэндвичи и кофе, — сказал Гордон. — Не обращай на нас внимания, мама. Ты выглядишь очень утомленной.

— Я не привыкла к таким долгим балам. Ты и сам выглядишь утомленным, Гордон. Не засиживайся допоздна.

Гордон удивился, почему Костейн, проводив леди Лайман наверх, остался для разговора на целых пять минут. Со своей стороны, леди Лайман едва могла поверить в свое счастье. Приглашение в Норсландское аббатство со всей семьей на Рождество! Это означало не меньше, чем официальная помолвка. Нетактично с его стороны оставаться у них так поздно — уже половина третьего! Опять же странно, что Кетти здесь, если она уехала с бала, пожаловавшись на головную боль. Леди Лайман была совершенно уверена, что Гордон напился. Он выглядел неестественно бледным. Повязка на руке Костейна подтверждает, что он был в какой-то ссоре. Возможно, Костейн поссорился с Бьюреком из-за того, чтобы отвезти Кетти домой. Такой вспыльчивый муж мог бы прибрать Кетти к рукам, но он собирается вернуться в Испанию, так что все в порядке.

В гостиной Гордон сказал своей сестре:

— Костейн развлекает маму какой-то историей, чтобы завоевать ее расположение. — А когда Костейн вернулся в гостиную, он спросил:

— Вы рассказали Кестлри о моем участии во всем этом деле?

— Я не мог и подумать, что вы захотите, чтобы он узнал, как вас одурачил Леонард, — объяснил Костейн. — А если честно, он знал о вашем участии. Именно вы вывели нас на Дютро и Маршан. В течение нескольких дней мы возьмем и их, и соучастников.

— А как насчет Косгрейва? Он определенно ухаживал за миссис Леонард.

— Да, это так, но это единственное, что он делал. Разумеется, он будет смещен, но без предъявления обвинений. Елена использовала свое влияние на Косгрейва, чтобы получить для мужа пост в Генеральном штабе, — вы можете себе представить, для каких целей. Мы никогда не узнаем, как было на самом деле, но, мне кажется, она угрожала Харольду, что оставит его, если он не обеспечит ей жизнь, полную роскоши. А поскольку он не мог сделать это честно, то, несомненно, она предложила ему, как сделать это нечестно.