Глава 1

Шотландское нагорье

Сентябрь 1827 года

Метель неожиданно настигла леди Хелен Джеффриз, и это оказалось третьим по счету несчастьем за один день.

Она выбралась из лежавшей почти на боку сломанной кареты, и, когда ледяной ветер подхватил полы ее ярко-красной накидки, потуже затянула вокруг светлых волос отделанный мехом горностая капор. Крошечные льдинки били ей в лицо, но Хелен не обращала на них внимания. Она ободряюще помахала рукой вслед своему лакею, который вскоре исчез за плотной завесой снега.

Холод пронизывал ее до костей, и к тому же ей было страшно. День клонился к вечеру, и, даже если Кокс доберется в деревню до наступления темноты, останется ли время собрать людей, чтобы послать ей на помощь?

Скорее всего не останется. Ей, мисс Гилберт и получившему травму кучеру, возможно, придется провести здесь всю ночь – в темноте и холоде. Лошадь, привязанная в укрытии в скалах, не сможет выдержать троих.

И все это случилось по ее вине.

Донельзя расстроенная, Хелен снова пробралась в карету – здесь по крайней мере было теплее, чем снаружи. Милорд завозился и тявкнул. Она взяла на руки бело-коричневую собачонку и прижала к себе ее теплое тельце.

Мисс Гилберт укутала больную ногу кучера одеялом. В коричневом капоте она была похожа на упитанного воробышка.

– Ах, миледи, – щебетала старая гувернантка, – что же нам делать? Бедный Кокс замерзнет по дороге, и мы здесь тоже.

– Все не так страшно, как кажется. – Хелен попыталась улыбнуться. – Он доскачет до той деревушки, мимо которой мы проехали – до нее не больше мили, – и нас вмиг спасут. Мистер Эббот, вам очень больно?

– Терпеть можно, – ответил кучер; его заросшее седой щетиной лицо сморщилось. – Извините меня, миледи, за то, что я так неловко съехал с дороги.

– Это несчастный случай, – быстро возразила Хелен. – Бывало и похуже. Помните песчаную бурю в Северной Африке? А землетрясение в Турции?

– Тогда нас спас лорд Хатауэй. – Было видно, что мисс Гилберт крайне обеспокоена. – А что мы будем делать сейчас без него?

«Я бы тоже хотела это знать», – подумала девушка.

Отец Хелен, маркиз Хатауэй, часто сопровождал ее в путешествиях. После неудачной помолвки она уехала из Англии в поисках новой жизни, много путешествовала по миру и постепенно стала находить удовольствие в одиночестве, особенно ценя свою свободу.

Лорд Хатауэй намеревался сопровождать дочь в ее поездке по горной Шотландии, но, когда на рассвете они уже были готовы отправиться в путь, из доков пришло известие, что на одном из кораблей, принадлежавших лорду, вспыхнул пожар. Хелен хотела остаться с ним, но отец убедил ее не задерживаться, пообещав присоединиться к ней позже.

Пожар был первым несчастьем в этот день.

Второе произошло после ленча, когда с серого, покрытого тяжелыми тучами неба вдруг начали падать редкие снежинки. Поскольку время обычных снежных бурь еще не наступило, Хелен настояла на том, чтобы отправиться в путь. Она была в восторге от сурового пейзажа – такого древнего и естественного. За исключением редких дымков из каменных труб, горная Шотландия представляла собой дикий край, не тронутый человеком, где огромные утесы возвышались над покрытыми вереском болотами. Один раз ей удалось мельком увидеть стадо красных оленей, пасшихся в глубокой тени соснового бора. Потом ее восхищенному взору открылся водопад, с шумом спускавшийся с покрытой мхом скалы.

По мере того как карета поднималась все выше в горы, легкая снежная пороша превратилась в плотное белое одеяло. То и дело налетал шквалистый ветер, но даже тогда Хелен не переставала восторгаться дикой красотой окружающего мира.

– Миледи, – сказал Эббот, понурив голову, – покорно прошу вас простить меня за то, что стал причиной этого несчастья. Когда милорд узнает, что я наделал…

– Тебя не уволят, – заявила девушка. – Это я во всем виновата. Нам следовало повернуть обратно, как только ты предупредил меня, что надвигается метель.

– О Боже! Мы все погибнем! – запричитала гувернантка, прикладывая к покрасневшему носу кружевной платочек. – Наши окоченевшие тела найдут весной, когда растает снег.

– Пожалуйста, не надо, к чему весь этот драматизм!

– Вы только послушайте, как воет ветер. Буря усиливается! – Гувернантка выглянула в окно. – Такое впечатление, что какой-то злой волшебник околдовал эту дикую страну.

– Чепуха, – возразила Хелен, но она и сама почувствовала, как по телу побежали мурашки. – Мы здесь в безопасности, и у нас достаточно еды, чтобы продержаться. Сядьте поудобнее и расслабьтесь, мисс Гилберт, дорогая, а я вам немного почитаю.

Из-за неустойчивого положения кареты только один человек мог расположиться на обитом голубым плюшем сиденье. Положив себе на колени Милорда, Хелен села на пол, достала из чемодана книгу сэра Вальтера Скотта «Роб Рой» и начала читать ее вслух, пытаясь отвлечься от воя ветра за стенами кареты. Через несколько минут подбородок Эббота уткнулся в широкую грудь, и раздался тихий храп. Мисс Гилберт, забившись в угол, тоже закрыла глаза.

День медленно угасал.

Скоро станет совсем темно, думала Хелен, гладя Милорда. Руки и ноги ее окоченели. Интересно, добрался Кокс до деревни или нет?

Что, если снег будет идти всю ночь, а спасение придет слишком поздно? Мысль о необходимости провести еще несколько часов на холоде пугала ее. Впрочем, с ней будет все в порядке, а вот бедный Эббот от боли, видимо, потерял сознание…

Привалившись к стенке кареты, Хелен посмотрела в окно. За стеклом плясали снежинки, а вой ветра походил на заунывный плач заблудшей души.

Чувство невыносимого одиночества пронзило ее. Она заблудилась не только в этой незнакомой глуши – ее душа уже давно была пуста. Ей как будто чего-то недоставало… но чего? Она все время недовольна… но чем? Может, тем, как она живет?

Конечно же, нет. Ей нравилось быть свободной, делать то, что захочется, нравилось путешествовать; и все же… Она вспомнила, как несколько недель назад навещала свою сводную сестру Изабсль и ее мужа Джастина, которые жили в родовом поместье в Дербишире со своими детьми. Воздух там был напоен всеобщим счастьем, и несколько раз Хелен наталкивалась в саду на целующихся мужа и жену. Сердце ее начинало ныть при виде этих нежностей.

Как себя чувствует женщина в объятиях мужчины, позволяя ему прикасаться к потаенным местам своего тела, участвуя в таинственном действии совокупления? Она много поездила по свету, за пять лет повидала больше экзотических мест, чем иная женщина за всю свою жизнь, но ей было неведомо прикосновение мужчины.

Однажды у нее был шанс, но тогда она не была готова, а теперь боялась, что этот шанс может уже никогда не повториться. Ей вовсе не хотелось выходить замуж за скучного, чопорного английского лорда, но ее отец будет страшно разочарован, если она выберет себе в мужья человека не их круга. Кроме того, после свадьбы она лишится свободы, и одной этой мысли было достаточно, чтобы погасить любые романтические желания. Уже никогда не стать ей той наивной девочкой, для которой единственным избавлением от скуки были лондонские сезоны.

Конечно, и в приключениях были свои недостатки. Вот и сейчас желание острых ощущений завело Хелен в пустынное место, где бушевал снежный буран, а в результате она поставила под угрозу не только свою жизнь, но и жизнь преданных ей слуг.

Тем не менее она чувствовала, что это ее судьба – полюбить величавые горы Шотландии. Если бы она все еще верила в сказки, то обязательно решила бы, что эти горы заколдованы…

Милорд поднял шелковистые ушки и зарычал, глядя на дверцу.

Мгновение спустя за окном мелькнула чья-то тень, и Хелен увидела очертания громадного чудовища.

Глава 2

Крик застрял у нее в горле. Она выпрямилась и полузамерзшими пальцами судорожно схватила книгу в толстом кожаном переплете. Жаль, что это не пистолет, но хоть как-то поможет защитить Джилли и Эббота.

Порыв ледяного ветра распахнул дверцу настежь, и сразу залаяла собака. Мисс Гилберт открыла глаза и вскрикнула от удивления. Лишь Эббот продолжал храпеть как ни в чем не бывало.

Чудовище просунуло громадную голову и плечи внутрь кареты, заслонив и без того тусклый свет, – его спутанные черные волосы серебрил снег, мускулистую грудь прикрывал кусок клетчатой материи, а на мужественном лице горели черные глаза.

Хелен облегченно вздохнула. Слава Богу, это не зверь, а просто горец.

– Здравствуйте! – Она протянула ему руку. – Я леди Хелен Джеффриз, а вы?

Человек посмотрел на нее так, словно она была его злейшим врагом, и что-то пробормотал себе под нос.

Эббот наконец проснулся и стал протирать глаза.

– Что случилось? Кто это?

– Благодарение Богу, нас нашли, – ответила Хелен. Она попыталась встать, но ее ноги запутались в длинной юбке. – Вы пришли из деревни, сэр?

Горец молча кивнул. Он шагнул в карету, которая закачалась под его тяжестью.

Сердце Хелен отчаянно забилось; она отступила назад, почти вдавив в стенку кареты пухлое тело мисс Гилберт.

– Вы, должно быть, встретили моего лакея Кокса. С ним все в порядке? – Поскольку ответа не последовало, Хелен решила, что горец ее не понимает, и стала говорить медленнее: – Это он, наверное, сказал вам, где мы находимся?

Горец пробурчал что-то нечленораздельное.

Может, этот человек – недоумок?

Повернувшись к Хелен спиной, он потрогал ногу кучера, и тот скривился от боли. Тогда горец вышел из кареты и вернулся с короткой прямой палкой. Достав из висевшей у него на поясе сумки длинный кусок материи, он прибинтовал палку к ноге Эббота.

– У вас сломана лодыжка, – сказал он с сильным шотландским акцентом. – Вам не следует двигаться без лубка.

Оказывается, незнакомец по крайней мере умел говорить.

– Вы уверены, что это не просто вывих? – озабоченно спросила Хелен.

Человек посмотрел на нее строгим взглядом, будто это она была виновата в аварии.

– Не просто. Временная шина защитит ногу.

– Спасибо. Нам надо сейчас же отправляться в путь, если мы хотим добраться в деревню до наступления темноты. Думаю, в нашем распоряжении меньше часа. Не будете ли вы так добры помочь мистеру Эбботу выбраться из кареты?

Сунув себе за пазуху Милорда, Хелен пробралась к дверце. Снег колол ей щеки, ветер трепал накидку, но она стиснула зубы и вышла наружу. Метель разыгралась не на шутку. Скользя и спотыкаясь, она добралась до лошади, которая тут же уткнулась мордой ей в карман, явно надеясь, что ее покормят.

– Прости, дорогая, – прошептала Хелен, – но сначала тебе придется кое-кого отвезти.

Замерзшими пальцами она пыталась развязать кожаные вожжи, но ее довольно грубо оттолкнули. Подняв глаза, она увидела суровое лицо горца.

– Верхом поедет человек со сломанной ногой, – твердо заявил он. – А не вы. – Прежде чем Хелен успела ответить, он увел лошадь.

Неужели горец подумал, что именно она претендует на то, чтобы ехать верхом?

Такое предположение до крайности возмутило девушку, но она слишком замерзла, чтобы крикнуть ему что-нибудь вдогонку, поэтому, вернувшись к карете, стала помогать выбраться мисс Гилберт.

Горец между тем уже усадил дюжего кучера на лошадь, а затем потыкал в багаж, привязанный к задней стенке кареты. Хелен это показалось подозрительным, и она, подойдя к нему, поинтересовалась:

– Вы что-то ищете? Я могу вам помочь?

– Я ищу еду. Не могли же вы пуститься в такой далекий путь без провизии.

– В карете под сиденьем стоит большая корзина, и… если вам что-то надо, просто спросите у меня…

Он, не дослушав, направился к дверце, залез внутрь и тут же вернулся с большой корзиной.

– Вот, несите это, а я поведу лошадь.

Кивком головы незнакомец велел женщинам следовать за ним, а сам направился к расселине между двумя скалами.

С собачонкой в одной руке и корзиной в другой Хелен поспешила за горцем.

– Деревня в том направлении, – сказала она, показывая на дорогу: вдруг он и вправду туповат?

– Слишком далеко, слишком темно, чтобы идти туда.

Он хотел отвернуться, но она поспешно схватила его за рукав.

– Подождите. Как вас зовут?

Он нехотя ответил, но она, видимо, не так его поняла.

– Чудовище? Неужели?

– Да нет же, Макбрут, без «е». – Он нетерпеливо мотнул головой[1].

О, этот человек даже буквы знает! Хелен захотелось сказать, что это имя ему как нельзя лучше подходит. Но какими бы мистер Макбрут ни обладал недостатками, надо отдать ему должное – он очень кстати пришел им на помощь.

– А как вы нас нашли?

– Ваш слуга.

Она была просто в отчаянии.

– Почему же вы мне сразу об этом не сказали?

– Времени не было на болтовню.

Он повел лошадь по крутой тропе вверх в горы, за ним шла мисс Гилберт, а Хелен с Милордом и тяжелой корзиной замыкала шествие, стараясь не отстать в сгущавшейся темноте. Хелен шла с трудом, проваливаясь в сугробы, которые были выше ее ботинок, и чувствовала, как ледяные ручейки текут по шелковым чулкам. Очень скоро подол ее платья пропитался водой, и холод пополз вверх по юбкам. Мисс Гилберт еле двигалась, и Хелен, как могла, старалась ей помочь, хотя это и было неудобно, поскольку под мышкой она держала Милорда.

– Храни вас Бог, миледи, – тяжело дыша, проговорила гувернантка, – и храни Бог нашего спасителя. Как нам повезло, что мы его встретили!

– Да, нам повезло. – Хелен не стала вдаваться в подробности, чтобы не напугать мисс Гилберт.

Что-то в Макбруте вызывало у нее беспокойство. Могут ли они довериться ему? А вдруг он бандит и теперь ведет их в свое логово…

Девушка поскорее отогнала от себя мрачные мысли. Лучше она будет его хвалить за то, что он вовремя отыскал их.

Макбрут – так, верно, называется его клан. А как зовут его самого?

Размеренным шагом они поднимались все выше. Могучую спину горца покрывал толстый шерстяной плед, и время от времени из-под доходящего до колен килта Хелен видела его ноги. Вид этих ног почему-то вызывал у нее странное ощущение внизу живота. Если бы у него была хоть капля разума, то в такую погоду он надел бы клетчатые шотландские штаны. Впрочем, возможно, и его буран застиг врасплох.

Куда же он их все-таки ведет?

Ответ появился очень скоро: сквозь завесу снега она увидела замок, прижавшийся к отвесной скале. Не было ни рва, ни подвесного моста, а лишь ворота в виде арки с поднятой решеткой. В сгущавшихся сумерках Хелен разглядела две башни, стоявшие по углам большого, окруженного высокой стеной двора.

Выбирая дорогу среди разбросанных камней, Макбрут повел лошадь к высокому каменному строению. К этому времени Хелен уже не чувствовала под собой ног от холода и усталости, однако она больше беспокоилась за мисс Гилберт: пожилая дама с трудом переносила холод и крутую каменистую дорогу, она опиралась на руку хозяйки всей своей тяжестью и не переставая дрожала.

Внутри было темно и сыро, но стены по крайней мере защищали от ветра и снега. Хелен поставила на землю корзину и оглядела похожее на пещеру помещение. Через узкие окна где-то почти под самым потолком едва пробивался свет.

– Что это за место? – спросила Хелен Макбрута.

– Мой замок.

– Ваш замок?

– Ну да.

– Вы живете здесь один?

– А разве вы видите здесь кого-нибудь еще? – пробурчал он в ответ и, проведя лошадь следом за собой, снял с нее Эббота, а затем усадил его прямо на каменный пол, прислонив к стене.

Хелен села возле него на корточки.

– Бедный Эббот. Как вы себя чувствуете?

– Хорошо, миледи, – ответил слуга, но по его лицу было видно, что это далеко не так.

Хелен поискала глазами хозяина.

– Ему нужно тепло. Нельзя ли…

Прежде чем она успела предложить разжечь огонь, Макбрут вошел в темный холл, и его тяжелые шаги гулко отозвались в полупустом помещении. Какой грубый, неотесанный человек, подумала Хелен и тут же услышала стук поленьев, брошенных в очаг. Не прошло и минуты, как от камина потянуло теплом и в комнате стало заметно светлее.

Нет, он все-таки замечательный человек!

Хелен усадила мисс Гилберт на колченогую табуретку возле огромного каменного камина, и бедная женщина сразу протянула руки к огню.

– Ах, как хорошо, – сказала она и улыбнулась, отчего стала похожа на пухленького крота, которого пригласили в замок к герцогу.

Хелен опустила Милорда на пол, и тот тут же подполз к огню. Сама она встала спиной к камину, наслаждаясь благословенным теплом, и увидела, как Макбрут несет к огню Эббота.

Сняв с себя отделанную мехом накидку, Хелен постелила ее возле камина.

– У вас есть какие-нибудь одеяла? – спросила она хозяина.

– Наверху в сундуке. Возьмите свечу, там темно.

Хелен нашла огарок в корзинке рядом с камином и зажгла его. Как же ей не хотелось покидать тепло очага, чтобы снова очутиться на холоде!

Кое-как миновав длинный коридор, она очутилась в огромной комнате.

В нос ей ударил затхлый запах. Слабый свет огарка высвечивал лишь небольшой кусок пола, оставляя все остальное в темноте. Подняв свечу над головой, Хелен стала искать глазами лестницу на второй этаж. Вдоль стен на огромных выцветших гобеленах висело ржавое старинное оружие, немногочисленные стулья покрывал слой пыли… Если это и есть жилище Макбрута, ему срочно нужна домоправительница, а еще лучше жена, которая сумела бы немного его обтесать. Хотя, может, она у него уже есть – закована где-нибудь в темнице.

В одной стене Хелен увидела арку, а за ней лестницу, но нечто другое, а не лестница, привлекло ее внимание. На возвышении, полускрытом в тени, стоял на козлах длинный стол, накрытый пожелтевшей полотняной скатертью и сервированный к обеду. Тарелки из тончайшего фарфора давно покрылись плесенью; хрустальные графины и нечищеные серебряные канделябры опутала липкая паутина. На блюдах лежали куски чего-то черного, и, только подойдя ближе, девушка поняла, что это окаменевшая еда.

Мурашки побежали по ее телу. Призрачный обеденный стол будто стоял в ожидании гостей, которых куда-то неожиданно позвали и они вот-вот вернутся. Что могло случиться? Война кланов? Скорее всего произошла какая-то ужасная трагедия, раз даже слуги не вернулись, чтобы убрать со стола.

– Лестница с другой стороны! – Грубый голос Макбрута заставил Хелен вздрогнуть. Она обернулась, держа свечу в дрожащей руке. В лучах света, проникавшего из холла, где горел камин, он показался ей каким-то мистическим зверем; его тело отбрасывало на пол огромную тень.

Поднимаясь по винтовой лестнице, Хелен почти ожидала столкнуться наверху с призраками давно забытых участников этого обеда. Коридор второго этажа оказался темным и внушал суеверный страх, но, напомнив себе о том, что Эбботу нужны одеяла, она шагнула в темноту.

Войдя в первую дверь, девушка очутилась в огромной спальне, похожей как две капли воды на любую лондонскую спальню: шелковые занавески и изящная деревянная мебель украшали ее, однако и здесь все носило отпечаток запустения. В ногах массивной кровати под балдахином стоял огромный сундук резного красного дерева. Наклонившись, Хелен сдула пыль с сундука. Когда она стала поднимать крышку, кожаные петли заскрипели, и в нос ей ударил затхлый запах давно не проветривавшейся шерсти. К этому запаху примешивался какой-то сладковатый аромат. Она сделала глубокий вдох, но все же не смогла определить, что это был за запах. Не желая больше оставаться в темной комнате, Хелен схватила охапку одеял и поспешила вниз.

К ее удивлению, сидевшие у огня весело смеялись. Лицо Эббота расплылось в широченной улыбке, и даже Макбрут перестал хмуриться, убеждая мисс Гилберт немного согреться. Она посмотрела искоса на протянутую ей серебряную фляжку, потом деликатно глотнула, поперхнувшись, и все же снова приложилась к фляжке и на этот раз сделала глоток побольше.

Хелен приблизилась к огню и бросила на пол одеяла.

– Что это вы пьете? – поинтересовалась она.

Мисс Гилберт промокнула губы платочком.

– Медицинское тонизирующее средство – мистер Макбрут посоветовал принять его от простуды.

Хелен понюхала фляжку, и у нее голова пошла кругом от сильного запаха.

– Да это же спиртное!

– Лучшее шотландское виски. Я бы и вам предложил, миледи, но другие нуждаются в нем больше. – Он отнял у нее фляжку и передал ее Эбботу. – Глотни, старик. Это немного приглушит боль.

Эббот, как и мисс Гилберт, беспрекословно ему повиновался. Естественно, думала Хелен, они вряд ли уловили враждебность во взгляде Макбрута, когда он смотрел на нее. Ему явно не нравилось ее присутствие в его полуразрушенном замке.

Девушку одолевало любопытство. Они нарушили его одиночество – это можно было понять. Но почему из всех троих он выбрал именно ее, чтобы срывать на ней свою злость?

Наклонившись над Эбботом, горец освободил его ногу от шины.

– Мне придется разрезать ваш сапог, – заявил он, выдернув кинжал из ножен, висевших у него на поясе.

Эббот кивнул и сделал большой глоток из фляжки.

– Раз так нужно…

Сняв с Эббота сапог, горец снова сунул кинжал в ножны, но Хелен успела заметить, что витая рукоятка была украшена необработанным сапфиром. Откуда у этого грубого горца оружие, которое больше подошло бы принцу?

– Отличное оружие, – заметила она. – Откуда оно у вас?

Их взгляды встретились. При свете огня его глаза оказались не черными, а темно-синими, как ночное небо, и такими красивыми, что у нее дух захватило.

– Не бойтесь, я его не украл.

– А я этого и не говорила. – Все же в душу к ней закралось сомнение, и его пристальный взгляд заставил ее покраснеть.

Она свернула одеяло в несколько раз и опустилась на колени.

– Вот так. Эббот может положить сюда больную ногу.

Макбрут нахмурился, но все же молча помог ей. Потом он стал осматривать повреждение, дотрагиваясь до лодыжки так осторожно, что Эббот ни разу не вздрогнул от боли.

Ловкие движения горца заворожили Хелен. Она поймала себя на том, что изучает его длинные пальцы и чистые подстриженные ногти. Это были руки, знающие, что такое физический труд. Она вдруг непроизвольно представила себе, как они ласкают женщину, – его темные пальцы нежно прикасаются к ее белой груди…

Нежно? Ну нет, это же невоспитанный грубиян!

– Холод помешал образованию опухоли, – провозгласил Макбрут, – и слава Богу.

Обмотав желтоватой тряпкой лубок, он снова приложил его к поврежденному месту на ноге кучера. Чтобы не закричать от боли, Эббот с силой втянул носом воздух, его обветренное лицо при этом побледнело.

– О Господи, – всхлипнула мисс Гилберт и отвернулась.

– Не стоит так переживать, мадам, – с необыкновенной добротой в голосе сказал Макбрут. – Принесите, пожалуйста, корзину с продуктами – мистеру Эбботу надо немного подкрепиться.

Гувернантка соскочила с табуретки.

– Я рада помочь! – Она поспешно вышла, чтобы выполнить поручение хозяина.

Между тем Макбрут обратил презрительный взгляд на Хелен.

– Идите и помогите ей – здесь не место разыгрывать из себя английскую леди.

Но Хелен вовсе не собиралась позволять ему командовать собой, тем более что она могла хоть как-то утешить Эббота.

– Я никуда не пойду.

– Как вам угодно. Если вы упадете в обморок, я оставлю вас лежать на каменном полу.

– Я никогда не падаю в обморок.

Неожиданно в их перепалку вмешался Эббот:

– Будьте уверены, сэр, ее светлость никогда не закатывает истерик. Она не струсила, когда на нас в Альпах напали разбойники, и ткнула одного в живот своим зонтиком, другие, испугавшись, разбежались кто куда. – Эббот замолчал, видимо, испытывая приступ боли.

– Выпейте еще виски, – приказал ему Макбрут. – Пейте все до единой капли.

Пока Эббот пил, Макбрут обратил пристальный взгляд на Хелен.

– Так, значит, вы до смерти напугали бандитов? А я-то думал, что англичанки годятся только для одного дела.

Он смотрел на ее грудь, не оставляя сомнения в том, для чего именно годились упомянутые им женщины. Ей бы надо рассердиться, но по ее телу разлилось странное тепло, и она вдруг почувствовала в нем мужчину, сильного и смелого.

Макбрут отвел взгляд и снова занялся ногой Эббота.

– Несложный перелом, я полагаю. По крайней мере у вас не будет лихорадки.

Хелен почувствовала, что это у нее лихорадка. В свете пламени ей были видны его чисто выбритое лицо, темно-синие глаза, волевой подбородок. Подтаявший снег блестел в темных как ночь волосах, спускавшихся до плеч. Его движения были удивительно нежными для такого крупного мужчины. Какое странное сочетание варвара и целителя!

– Где вы научились так ловко накладывать шину? – не удержавшись спросила она.

– Где придется. – Он устремил на нее пристальный взгляд. – Мы живем так далеко от города, что не можем послать за доктором на соседнюю улицу. – Такой ответ делал его еще более загадочным: по-видимому, он умел все то, о чем понятия не имели джентльмены в Лондоне. Его грубоватые манеры лишь заставляли ее больше задумываться о том, какими еще уникальными способностями он обладает. Этот человек не походил ни на одного из тех мужчин, с которыми она встречалась во время своих путешествий.

Помогая Макбруту бинтовать ногу пострадавшего, Хелен внимательно наблюдала за ним. Она видела, как в такт движениям рук дергается его упрямо сжатый рот, как на лоб ему упала прядь волос, которую он не мог убрать, как умело двигаются его руки, и совершенно неожиданно подумала, как… ее грудь идеально поместится в его широкой ладони:

– Все. Этого хватит, – сказал Макбрут.

Кончиком языка Хелен облизала пересохшие губы.

– Простите?

Прищурившись, он глянул на нее и нахмурился.

– Я закончил. Можете отпустить ногу, только осторожно.

– О! – Тут только девушка заметила, что нога уже аккуратно забинтована, и участливо спросила Эббота: – Как вы себя чувствуете?

Кучер вздохнул, казалось, он был очень рад, что его мучения окончились.

– Готов немного перекусить, миледи.

Словно актриса, ждущая своего выхода, в ту же секунду появилась мисс Гилберт с корзиной, и Хелен помогла ей устроить пикник возле камина; при этом она оказалась рядом с Макбрутом. Какое-то болезненное напряжение лишало ее аппетита. Пока остальные поглощали холодную ветчину, хлеб и сыр, девушка лишь отщипывала кусочки еды и скармливала их Милорду. Она искоса поглядывала на Макбрута, на его мускулистые голые ноги, выглядывавшие из-под килта, и на то, как рубашка из грубого полотна и плед в черно-белую клетку облегают его грудь. Он так разительно отличался от джентльменов, с которыми отец часто пытался ее знакомить. Интересно, Макбрут тоже сейчас о ней думает? Вряд ли. Он совершенно ясно дал понять, что презирает ее.

Когда она потянулась за бутылкой вина, их руки встретились… Макбрут посмотрел на нее, и на какой-то момент она уловила в его взгляде нечто глубокое и загадочное, совсем не похожее на ненависть или презрение. Волнение словно пламя охватило Хелен – она достаточно много повидала на своем веку мужчин, чтобы понять этот взгляд.

В нем было откровенное желание.

Несмотря на то что он резко отвернулся, она упивалась своей истинно женской победой. Макбрут ее хочет. Он хочет уложить ее к себе в постель. Он хочет сделать с ней что-то такое…

То, что она так отчаянно хотела испытать.

Это была такая сумасшедшая мысль, что она тут же попыталась ее прогнать, но мысль засела слишком крепко, и избавиться от нее было просто невозможно.

Макбрут – вот тот мужчина, который откроет для нее секреты физической близости.

Глава 3

Глубокая ночная тишина окутала замок.

Хелен выскользнула из своей постели в маленькой спальне на верхнем этаже. Было слышно лишь завывание ветра в трубе и негромкое похрапывание мисс Гилберт из-под горы одеял. Лежавший в ногах кровати Милорд поднял голову и завилял хвостом, но Хелен приложила палец к губам и прошептала:

– Оставайся на месте.

Собака повиновалась, но продолжала следить за хозяйкой, которая, тихо открыв дверь, вышла в коридор.

Все это время Хелен провела в романтических мечтаниях и довела себя до такого нервного напряжения, что больше уже не могла ждать.

Это случится сейчас или никогда.

Ботинки ее все еще не высохли, и она не стала их надевать. К счастью, у нее снова была накидка, иначе холод пробрал бы ее до самых костей.

Хелен последовала невинному совету Джилли снять перед тем, как лечь, платье и корсет, а также распустила волосы, которые теплой волной закрыли ее спину до талии. Пробираясь по темному коридору, она испытывала восхитительное ощущение собственной смелости.

В какой же комнате спит хозяин замка?

Наверняка в самой большой – спальне лэрда. Ведь это его замок. Но где его слуги? Есть ли у него где-нибудь другой дом, и кто он, собственно, такой? Хелен чувствовала, что Макбрут совсем не тот, за кого себя выдает.

Она осторожно шла вперед, опираясь одной рукой о каменную стену. Волны возбуждения то и дело накатывали на нее. Она даже себе боялась признаться, что идет в спальню к мужчине, – такое скандальное поведение могло напрочь погубить репутацию леди. Хотя…

Даже если все пройдет так, как она задумала, кто об этом узнает? Сегодня ночь приключений, ее единственный шанс выяснить правду о загадочных отношениях полов, прежде чем она окончательно расстанется с Макбрутом.

Она споткнулась о какой-то табурет, и он с громким скрежетом стал двигаться по полу. Хелен замерла. В коридоре стояла кромешная тьма. «Неплохо было бы взять свечу», – подумала она. Ее охватило жуткое чувство, будто за ней наблюдает призрак, и она тут же вспомнила покрытый пылью обеденный стол в большом зале.