Америку Яшка представлял себе большой деревней и думал, что здесь, как и в России, говорят по-русски. Обладая от природы живостью и предприимчивостью, он уже строил фантастические планы побега. Но он не находил себе товарищей. Оказавшись в Сан-Франциско, русские мальчики жили мыслью поскорее вернуться в Россию. Вероятно, их в ужас приводили воспоминания о том, что когда-то в Петрограде они мечтали попасть в увлекательную страну Америку, наполненную автомобилями, индейцами и небоскребами. Яшка никогда раньше не мечтал об Америке. Но теперь, живя в лагере, он начал серьезно подумывать о том, что хорошо бы было как-нибудь после обеда перемахнуть через забор и посмотреть, как тут растет рожь и много ли молока дают коровы. Случай помог ему осуществить это желание.
Сан-Франциско — большой город, и там случается каждый день множество происшествий. Но приезд восьмисот русских ребят был из ряда вон выходящим случаем. Поэтому в газетах стали появляться статьи о жизни и истории детской русской колонии. А вслед за этим к ограде, окружавшей поселок, началось паломничество любопытных американцев.
Среди этих зевак было несколько ребят-подростков, которые целыми днями простаивали у забора в надежде разглядеть, что поделывают русские дети. По временам их любопытные лица появлялись даже над забором. Сторожа колонии, американцы, гнали их. Но ребята мало боялись этого. В ответ они выкрикивали короткие словечки и громко хохотали. Как-то даже эти ребята соорудили из палки пращу и начали бросать через забор грецкие орехи. Этим, конечно, американцы хотели подчеркнуть, что они не враги русским, а друзья.
Первый же орех, упавший внутри ограды, поверг русских ребят в волнение: на скорлупе его было оттиснуто какое-то клеймо. Что значило это клеймо, никто решить не мог, но, несомненно, оно о чем-то говорило. Ребята ломали себе голову над этой задачей до тех пор, пока в лагерь не упал второй орех. На нем оказалась та же метка. Каждый из следующих орехов был также с таинственной печатью. А затем выяснилось, что буквы на скорлупе — это только марка фирмы, торгующей орехами.
Но эти орехи с клеймами подали мысль затеять переписку через забор. Общими усилиями была составлена записка на английском языке:
«Кто вы и что вам угодно?»
Записка была привязана к камню и переброшена через забор. Обратно прилетел большой апельсин, на котором было написано химическим карандашом:
«Мы — ваши друзья, приходите погулять с нами»— и нарисовано колесо с крыльями.
Вечером того же дня, после ужина, Александр Михайлов, шальной парень и забияка, обошел всех взрослых ребят в лагере и тихо опросил их, не желают ли они осмотреть Сан-Франциско. При этом он требовал клятвы, что желающие бежать будут подчиняться всем его распоряжениям.
Сначала нашлось много желающих. Но потом, когда выяснилось, что бежать придется на следующий день, а американских денег ни у кого нет, почти все отказались. Только Яшка и еще два мальчика объявили, что готовы на все, так как жизнь в лагере им опротивела. Александр Михайлов устроил небольшое совещание. Решено было тайно от всех остальных перебросить через забор записку. В записке сообщить о дне и часе побега и просить американцев оказать помощь. Затем погулять с ними недели две по Сан-Франциско и вернуться в лагерь после того, как город будет изучен вдоль и поперек.
Из четырех заговорщиков ни один не умел писать по-английски. Поэтому записка к американцам была составлена аллегорически. Именно: был нарисован план поселка и летящая стрела, на которой стояли четыре фигурки. Рядом часы, показывающие девять. Записка была привязана к камню и переброшена через забор в тот момент, когда американские ребята появились на своем обычном посту.
Ответ опять прилетел на апельсине. Там было написано только одно слово «yes»,
значение которого было понято. Приготовления к побегу начались.
Прежде всего Александр Михайлов со слов знающих английский язык написал на бумажке русскими буквами фразы, необходимые для прогулки по Америке: —
«Мы хотим осмотреть Сан-Франциско», «Хорошо бы поесть», «Пора возвращаться в лагерь»и так далее. Под рубашки заговорщики спрятали несколько слезных писем, написанных остающимися в лагере приятелями. Эти письма надо было опустить в почтовый ящик в Сан-Франциско, чтобы довести до сведения петроградских родителей о тяжелом положении, в котором оказались их дети. Кроме всего этого, Александр Михайлов велел сделать из консервных коробок четыре лопаточки, чтобы вырыть ими лазейки под забором.
Вечером, после ужина, когда по звуку гонга все должны были расходиться по спальням, Михайлов и Яшка остались на дворе. Тут выяснилось, что нет двух остальных. Михайлов пошел за ними, но вернулся один и сообщил Яшке, что ребята струсили и уже легли в постели. После короткого совещания было решено бежать вдвоем.
Вдоль всего забора стояли яркие электрические фонари, и надо было пробраться под ними незаметно. Это удалось сделать с большим трудом, часто припадая к земле и продвигаясь вперед на четвереньках. Наконец ребята оказались у забора и принялись рыть лазейки в условленных местах. Яшка уже слышал, что за забором ходят американцы и о чем-то тихо между собой разговаривают. Он постучал в забор, и американцы начали копать со своей стороны.
Две узкие лазейки были уже вырыты насквозь, и оставалось только расширить их. Но в это время на дворе раздался длинный свисток, затем другой, третий. Два сторожа опрометью бросились к забору. Яшка, который успел нарыть больше Михайлова, нырнул в свою яму и был вытащен американцами за руки. Михайлов же пролезть не успел. Его вытащили за ноги сторожа, и Яшка услышал только отчаянные крики своего неудачливого товарища.
В обществе шести незнакомых ребят Яшка бросился опрометью бежать от забора через темное поле.
В гостях у американцев
Только в широкой бетонированной трубе под полотном железной дороги Яшка перевел дух.
По-видимому, труба эта была временной квартирой американских ребят. Там нашлись свечка, спички и какая-то очень соленая рыба. Ребята отдали рыбу Яшке, а сами о чем-то стали разговаривать на непонятном языке.
Как впоследствии выяснилось, все шесть ребят оказались американскими беспризорниками, или, как их зовут в Америке, «котятами». Яшка очень скоро понял, что помогали они его побегу без всякой определенной цели, просто из озорства. Никакого плана, что делать дальше, у них не было. А записка с нужными фразами, как на грех, осталась в кармане у Михайлова, и Яшка ни слова не мог сказать американцам.
Однако сидя в бетонированной трубе, над которой с громким лязгом проносились поезда, Яшка совсем не чувствовал себя несчастным. Все пока складывалось как нельзя лучше, за исключением только неудачи с Михайловым.
После недолгого совещания американцы вместе с Яшкой прошли трубу насквозь и оказались по другую сторону полотна. Где-то далёко возвышалось множество строений, сиявших тысячами огней. По направлению к этим огням компания и двинулась. Но только краешком глаза Яшка увидел в тот раз американский город.
Дальше путь ребят лежал по каким-то пустырям и пересекал десятки железнодорожных путей и дворов, заваленных ящиками и старым железом.
Наконец они вошли в тихий лесок с прямыми дорожками. Лесок подходил вплотную к шоссе. На этом шоссе вся компания остановилась. Скоро подошел трамвай, и американцы ввалились в него шумной толпой. Но как только трамвай тронулся, они соскочили с него на ходу, за исключением одного, который остался с Яшкой и расплатился за билет. Остальные провожали вагон криками.
Яшка и его спутник ехали в трамвае долго. Огни мелькали все реже и реже за окном, и наконец все вокруг стало темно, и трамвай остановился. Американец подал Яшке знак, что надо слезать, и они пошли в темноте по какому-то пригорку, среди камней и колючих кустов. Впереди что-то шумело, и Яшка догадался, что это океан.
Они долго шли по сыпучему песку, а затем начали подниматься на гору. У большого камня американец стал на четвереньки и пополз. Яшка последовал его примеру. Они оказались в небольшой пещере, где можно было и лежать и сидеть, но никак не стоять. На полу пещеры были набросаны сухие водоросли, и Яшка понял, что здесь им придется провести ночь. Поговорить хоть немного с американцем он и не пытался: еще в пути ему удалось убедиться, что тот не понимает ни одного его слова.
Яшка улегся на водоросли, которые пахли аптекой и солью и странно гремели от малейшего движения. Приятно было отдохнуть после волнений и длинного пути. Сон пришел незаметно.
Утром, когда Яшка проснулся, в пещере оказались все шесть американцев. Они сидели вокруг него на корточках, жевали резину и о чем-то разговаривали.
Яшка приподнялся. Американцы пожали ему руку и знаками предложили выкупаться.
Был октябрь, но солнце светило ярко, и вода в океане была теплая. После купания ели апельсины и каких-то студенистых слизней, которые в большом количестве водились на берегу. Курили трубки и жевали резину.
Первое время американцы здорово хохотали над тем, что можно ругать Яшку в глаза, а он ничего не понимает. Можно было обманывать его, называть ему вещи неправильно, а он повторяет названия и старается их запомнить. Однако Яшку смех этот не радовал, и он в первый же день пришел к заключению, что должен как можно скорее выучиться говорить по-английски. Ребята тоже пришли к этой истине, но позже. Вначале им казалось, что будет значительно интереснее, если все они с помощью Яшки выучатся говорить по-русски и введут этот язык в употребление между собой. Для этого они заставляли Яшку произносить русские слова и повторяли их хором, коверкая невозможнейшим образом. Но скоро они поняли, что все это не так уж весело и что, пожалуй, правильнее выучить Яшку болтать хоть немного по-английски.
Жить на берегу океана было хорошо, гораздо лучше, чем в лагере. Один из американцев, Чарли Ифкин, оказался особенно хорошим парнем. Он подарил Яшке новый картуз и старые подтяжки и, кроме ракушек и слизняков, угощал карамелью. Сидя на песке, компания любовалась проплывающими мимо яхтами и пароходами. По вечерам много гуляли вдоль берега, а иногда и по апельсиновым садам, где под покровом темноты можно было поживиться фруктами. У ребят были карты, и Яшка выучился играть с американцами гораздо раньше, чем разговаривать. Играли на орехи, на ракушки, на щелчки. Иногда ребята уходили в город на неизвестный Яшке промысел. Но с Яшкой всегда оставался один по жребию, не в качестве сторожа, а так, на всякий случай.
Все было бы хорошо, если бы не начались дожди. Американцы поднимались сумрачные по утрам и долго спорили, кому идти в город за продовольствием. Дело иногда доходило до драк. На Яшку обращали все меньше и меньше внимания, и однажды вечером он понял, что надоел ребятам. К этому времени он успел уже спеть им все русские песни, которые знал, и показать все штуки. Незнание языка лишило его возможности принимать участие в общих разговорах, и его начали просто не замечать. Американцы теперь часто уходили гулять без него и один раз вовсе не явились ночевать. Они не пришли и на следующий день, и сидевший с Яшкой в пещере Боби Снукс начал как-то тревожно поглядывать на небо и на Яшку. Прошел еще один день, и вот Боби обратился к Яшке с длинной речью, из которой тот ровно ничего не понял.
Тогда Боби начал переводить свою речь на язык звуков и знаков, понятных людям всего мира. Он показывал пальцами идущие ноги, гудел, как паровоз, прыгал и стонал. Убедившись, что Яшка ничего не понимает и теперь, он нарисовал на камне план лагеря и одинокую фигурку, идущую к воротам. Яшка догадался, что Боби намекает на необходимость возвращения его в лагерь. Яшка сделал вид, что не понимает рисунка на камне, так как привольная жизнь в пещере его совершенно удовлетворяла.
На четвертый день утром Боби решительно взял Яшку за руку, напялил на него новый картуз и повел по дорожке от океана, по направлению к шоссе. Яшка догадался, что Боби ведет его в лагерь. Но он не стал сопротивляться американцу, так как весь день накануне они ничего не ели, кроме слизняков. Конечно, Яшка представлял себе те наказания, которым он подвергнется за самовольную отлучку, но голод сделал его покорным.
У Боби не было ни гроша в кармане, и тот путь, который они в свое время проделали в полчаса на трамвае, теперь им пришлось мерить шагами, по крайней мере, три часа. Дорога была хорошая и веселая; по обе стороны ее тянулись сады, ограды и красивые каменные дома. Бесшумно проносились автомобили. Но Яшку все это теперь не занимало.
Они вышли на поле перед лагерем в тот час, когда ребята обыкновенно делали гимнастику и бегали по двору. Яшка уже рассчитывал услышать знакомые голоса за забором, и это его развеселило. Наказание наказанием, а приятно все-таки поговорить по-русски со своими после долгого вынужденного молчания. Рассказать товарищам о том, как жилось в пещере, какого вкуса слизняки, и угостить Михайлова резиновой жвачкой, которая осталась в кармане.
Но все было тихо за оградой. Яшка решил, что ошибся во времени и что сейчас обедают. Это тоже было не плохо, голод за время ходьбы сильно увеличился. Боби и Яшка подошли к воротам, которые были почему-то открыты. Они вошли внутрь, на двор, и здесь увидели, что рабочие разбирают бараки и складывают доски в грузовики. Никаких ребят на дворе не было. Очевидно, протесты их возымели свое действие, и американцы отпустили колонию на родину. Поселок же просто уничтожался, как ни на что не нужный.
Боби Снукс прежде Яшки сообразил, в чем дело. Он тихо свистнул и не спеша вышел со двора. А когда Яшка повернулся и посмотрел в ворота, то увидел, что Боби со всех ног бежит по полю в сторону полотна.
Этим, конечно, он хотел сказать без слов, что содружество их прекращается и что Яшка может проводить время в Америке по своему усмотрению.
В погоне за помощью
Да, русская колония уехала из Сан-Франциско неизвестно куда, и Яшка остался один в Америке! Эта мысль промелькнула в Яшкиной голове и подсказала ему, что теперь единственное его спасение заключается в Боби Снуксе. Он понял, что отстать от американца — значит погибнуть. И он бросился вдогонку за Боби так, что воздух засвистел у него в ушах.
Яшка бежал долго, напрягая все свои силы, и Боби скоро понял, что избавиться от русского мальчишки при помощи одних только ног совершенно невозможно. Он остановился и скрестил на груди руки. Яшка обрадовался, полагая, что американец пожалел его. Но Боби просто решил отколотить Яшку, чтобы отбить у него всякую охоту играть в догонялки, когда его не просят.
Драка не была слишком долгой. Боби имел преимущество: он знал бокс. Яшка же дрался, как обыкновенный крестьянский мальчишка, без толку махая кулаками и неистово крича. Вдобавок он и не хотел причинить американцу боли. Только разгорячившись в конце драки, он пошел «на бычка» и получил сильный удар по шее. Тут Яшка решил схитрить: он упал будто от удара и закрыл глаза. Боби повернул его на спину и бросился бежать. А Яшка быстро поднялся и пустился вслед за ним.
Яшка гнался за Боби десять дней. Впоследствии ему казалось, что за это время он и выучился говорить по-английски. Стараясь разжалобить Боби, он припоминал все известные ему слова, составлял из них фразы и выкрикивал их вслед убегающему мальчишке. Иногда тот останавливался на минуту, отвечал что-то, а потом опять пускался наутек. Желая избавиться от преследования, Боби прятался на пустырях и в покинутых постройках, но Яшка находил его и там. Выбившись из сил, американец усаживался на земле и сидел час или два без движения. Яшка опускался на землю рядом.
В общем, силы их были равны, и Боби уставал одновременно с Яшкой. Денег у Боби не было, и это лишало его особых преимуществ. Он принужден был выискивать себе пропитание, собирая объедки и кукурузные зерна, попрошайничая на кухнях. И всякий раз кое-что перепадало Яшке.
К концу третьего дня ребята оказались на товарной станции, недалеко от города. Там Боби залез под вагон и довольно сносно устроился у передней оси. Яшка примостился у задней, перенимая все приемы американца. Первый раз в жизни Яшка оказался под катящимся вагоном и испытал ужас, ни с чем не сравнимый. Но он не упал на рельсы главным образом потому, что боялся отстать от Боби.
Под утро Боби выскочил из-под вагона на какой-то станции и пошел спать в лесок. Яшка последовал за ним и растянулся на земле тут же. Он заснул настолько крепко, что, конечно, Боби мог бы уйти от него. Но они проснулись одновременно, и совместное путешествие их возобновилось.
Боби примирился с преследованием на десятый день к вечеру. Неожиданно он помог Яшке взобраться в темноте на вагонную площадку. Очевидно, к этому времени он окончательно убедился в том, что отделаться от Яшки все равно нельзя, как нельзя убежать от своей тени в солнечный день. Теперь он готов был уже видеть в Яшке равноправного путешественника, который обладает всеми нужными в пути качествами и только одним недостатком: с ним нельзя по-настоящему разговаривать. Впрочем, кое-что Яшка уже понимал и иногда даже отвечал Боби.
Так они ехали в поездах по ночам, а днем спали в оврагах и под мостами. Было очень жарко, леса кончились, и вдоль путей потянулись хлопковые поля, в большей части уже убранные. В воздухе летали тонкие волокна хлопка, и песок забивал глаза, нос и рот. Все чаще и чаще на станциях встречались негры и коричневые люди, которых Яшка принимая сначала за цыган, потом за индейцев и которые на самом деле оказались мексиканцами. Ребята совсем не умывались в пути. Они побурели от пыли и вагонной смазки и сами стали похожи на негров. Последние два дня путешествия они ничего не ели.
На десятый день, ночью, Яшка и Боби сползли с крыши вагона на какой-то неведомой станции. Боби не стал искать места, где можно было бы заснуть. Он подошел к водокачке и, дождавшись рассвета, долго рассматривал буквы, написанные углем на стенке. Затем уверенным шагом пошел вдоль путей, свернул на дорогу между плантациями и, нарвав каких-то ягод на невысоком кустарнике, немного закусил. Яшка тоже поел ягод, вкусом похожих на сладкую рябину. Он ждал, что Боби ляжет спать под кусты, но американец двинулся дальше. Скоро Яшка увидел море вдалеке, и это его обрадовало. Он знал, что в здешних морях водятся съедобные слизняки и ракушки.
Когда море было совсем близко, Боби ускорил шаги, а потом вдруг бросился бежать. Яшка удивился, что он опять принялся за старые штуки, и припустился за ним следом. Но на этот раз Боби вовсе не хотел отделаться от Яшки. Дело заключалось в ином. У моря на песке Яшка увидел всю компанию сан-францисских ребят. Они лежали у самой воды, покуривая трубочки.
Яшка закричал что-то радостное по-английски и бросился вперед, как будто возвращался к родной семье. Ребята поднялись с песка и приветствовали его ответными криками. Прибывшие выкупались в море и поели. После этого Боби в течение часа рассказывал длинную историю их путешествия. К своему изумлению, Яша понял почти все. Потом ребята поздравляли Яшку с геройством, жали ему руки и катались вместе с ним по песку. Начиная с этого момента Яшка ни разу не замечал желания ребят отделаться от него каким бы то ни было образом.
Впоследствии Яшка узнал, что он, сам того не ведая, пересек Америку поперек, от Калифорнии до Техаса на Мексиканском заливе. Такое путешествие ребят к теплому морю носило сезонный характер, как перелет птиц. На их языке это называлось «податься на юг».
Они проводили холодные месяцы в том месте Соединенных Штатов, где не бывает заморозков зимой, именно в южной равнине Техаса, рядом с Мексикой.
Скитания по Америке
В числе американских ребят был один — Чарли Ифкин, который больше других нравился Яшке. Именно Чарли еще в Калифорнии подарил ему новый картуз.
Это был черноглазый высокий паренек лет пятнадцати. Несомненно, он пристал к компании бродяг по какому-то недоразумению. Он больше любил работать, чем воровать и бездельничать. Заработанный честным трудом цент казался ему привлекательнее дюжины украденных яиц. Кроме того, Чарли любил в свободное время читать газеты, а в карты всегда проигрывал, так как не умел плутовать.
С первых же дней знакомства Яшка почувствовал к Чарли симпатию и в Техасе сделал все возможное, чтобы подружиться с ним. В декабре они были уже приятелями, и Чарли занялся с Яшкой обстоятельным изучением английского языка. Для этого он палкой писал буквы, слова и пословицы на мокром песке и заставлял Яшку все это выучивать на память. В январе они уже понимали друг друга, и это доставило Яшке огромное удовольствие. Наконец-то из бессловесного животного он превратился в человека! Правда, он не мог еще высказывать своих задушевных мыслей, но простые его желания Чарли понимал.
Как-то Чарли растолковал Яшке, что цель его жизни — сделаться работником на ферме. Яшка согласился с тем, что это дело стоящее. Потихоньку они сговорились весной отколоться от ребят и двинуться на север, в хлебные места. Там, конечно, нет моря и апельсинов, но зато нет и духоты; там хорошая пища и люди рассудительные и спокойные. Чарли не имел еще опыта по части работы на фермах, но кое-что знал. Так он сообщил Яшке, что, для того чтобы сделаться настоящим рабочим, необходимо купить одеяло. Хоть не шерстяное, а хлопковое, доллара за три-четыре.
Ребята начали копить деньги на одеяла. В ту пору жили они в окрестностях города Хьюстона и занимались упаковкой лука в ящики. Дело это было нетрудное и давало заработок. Яшке оно нравилось еще потому, что не требовало знания английского языка.
Ближе к весне оба парнишки получили другую работу. Переселившийся с севера фермер решил за зиму заготовить кирпичи для постройки. Он купил старый пресс и принялся за работу. Но один справиться с делом он не мог. Надо было поднимать глину из глубокой ямы и смешивать ее с песком. Фермер рассчитал, что без посторонней помощи он не сумеет сделать нужных сорока тысяч кирпичей, и тут ему подвернулись ребята. Он им платил обоим, как одному взрослому, а работать заставлял много. Но в общем зима для ребят прошла легко: морозов не было, солнце прекрасно подсушивало кирпичи и заработок позволял прилично питаться.
В начале марта Чарли заявил, что пора сниматься с места. К этому времени ребята уже обзавелись одеялами, так что остановки ни за чем не было. Чарли и Яшка взяли расчет у фермера, простились с товарищами и двинулись на север.
Яшка уже умел ездить без билета по железным дорогам, да и Чарли относился к нему в пути лучше, чем Боби в свое время. Правда, одеяла мешали устраиваться под вагонами, но с этим надо было примириться: ведь они заменяли паспорт. По этим одеялам люди догадывались, что ребята не простые бродяги, а честные рабочие, которые пробираются поближе к пшеничным районам.
Без особых приключений Чарли и Яшка добрались до штата Канзас и тут на одной из станций увидели замечательную машину-комбайн, которая одновременно жнет хлеб, молотит и ссыпает зерно в мешки. Чарли объяснил Яшке, что работать на таких машинах сущее удовольствие, и Яшка согласился с этим. Ребята долго рассматривали это похожее на дом чудовище, о существовании которого Яшка прежде и не подозревал.
Впрочем, ребятам в это лето не пришлось поработать на комбайне. Осенью им довелось только увидеть эту машину в работе. Теперь же никто не хотел им доверить даже трактора, да и сами они на этом не слишком настаивали. После долгих странствований пешком по фермам ребятам удалось устроиться только на скотный двор. Они нанялись на место умершего рабочего, причем опять согласились получать вдвоем столько же, сколько он получал один. Это было выгодно фермеру, так как двое подростков могли сделать больше, чем один взрослый.
Работа оказалась невеселой. Чарли разносил корм сорока серым коровам, которые двумя рядами стояли в хлеву, хвостами к проходу. Яшка работал у хвостов. Он должен был подбирать навоз, грузить его в подвесную вагонетку и вывозить во двор.
Дойка коров производилась электричеством, при помощи особых трубок, по которым молоко текло прямо в подойники. Украсть хоть стаканчик молока было невозможно, так как хозяин во время дойки из хлева не отлучался, а коровы не позволяли доить себя руками. Ели коровы невероятно много и дышали ровно, как машины. В хлеву стояла тишина и очень кисло пахло кукурузным силосом, которым Чарли наполнял кормушки.
Сначала коровы развлекали Яшку. Они напоминали ему Пеструшку, которую он погубил когда-то в овраге. Но потом он пришел к заключению, что американские коровы не похожи на русских. Они были больше, степеннее, все одного цвета и не паслись в поле. Кроме того, уборки за ними было слишком много. Яшка начал скучать в хлеву. Захотелось удрать с фермы. Чарли был готов поддержать Яшку, но оба они были уже настолько опытны, что не решались бросить работу, пока не могли рассчитывать на новую. Только осенью однажды утром Чарли сказал:
— Теперь, Джек, можно двигаться дальше. Сейчас на севере самая ягодная пора.
И Яшка ответил:
— Ол райт…
Что значит — ладно.
К этому времени Яшка довольно сносно понимал английский язык и даже выучился петь несколько американских песен.
Был уже сентябрь, и ребята, чтобы не терять времени, купили себе билеты и отправились в штат Вашингтон. Там в течение месяца они занимались уборкой разных ягод, а потом, когда ягодный сезон кончился, стали работать по сбору яблок. Чтобы не поцарапать ногтями кожицу плодов, идущих на продажу в столицу, ребята работали в перчатках. В ноябре все яблоки были сорваны с деревьев и упакованы в ящики. Работы в штате Вашингтон больше не было, и Чарли предложил не спеша двинуться на юг, отдохнуть. На этот раз ехали без билетов, чтобы сберечь заработанные доллары на зиму. В южном уголке Техаса Яшка и Чарли опять нашли старых знакомых, которые по-прежнему лежали на песке и жевали жвачку. Ребята встретили прибывших радостно и очень удивились, что Яшка выучился говорить по-английски. Но безделье теперь уже тяготило Яшку и Чарли. Повалявшись с неделю на песке, они нанялись на работу к негру, который закладывал новую хлопковую плантацию, а ранней весной уехали на север, в земледельческие районы.
Второе лето прошло веселее и плодотворнее. Ребята возмужали, и им пришлось уже пахать, правда на лошадях. Осенью они убирали кукурузу в штате Арканзас, а зимой, вместо того чтобы ехать к теплому морю, двинулись на север. На эту мысль их натолкнул рабочий Том Боер, их новый знакомый. Каждую зиму он отправлялся на север, на лесные разработки. Он много рассказывал ребятам о работе в лесу и даже пообещал помочь в приискании заработка.
Север и юг, особенно зимой, совершенно не похожи друг на друга. Но ребята не слишком долго обдумывали предложение Боера. Им хотелось познакомиться с новым делом, да и заработки на севере были высокие. По приезде на место, в штат Миннесоту, Яшка увидел хороший снег, какого не видал уже несколько лет. Он даже обрадовался ему, как приятелю, хотя этот прекрасный, блестящий снег потребовал теплой одежды. Почти все сбережения пошли на покупку шерстяных чулок, свитеров и курток. В результате в карманы новой одежды нечего было положить: все деньги вышли.
В лесу рабочие жили в домах, построенных на вагонных колесах. Таким образом, не приходилось далеко ходить на работу. По мере того как лес уничтожался, прокладывались рельсовые пути и дома с рабочими катились вперед, все глубже и глубже заползая в лесные дебри. Валились деревья при помощи особых переносных автоматических пил, которые легко резали деревья, как колбасу. Маленький мотор фыркал и отплевывался, и сосны ложились набок тихо и послушно. Затем лебедка железными цепями подтаскивала поваленный ствол к полотну, а кран укладывал бревно на платформу. Паровоз отвозил бревна на лесопилку, а потом возвращался за новыми.
Каждый день падали тысячи деревьев, и лес исчезал с совершенно непостижимой быстротой. Железнодорожный путь разветвлялся в разные стороны и был похож на огромную железную лапу, запущенную в волосы земли. К концу зимы лесная площадь совершенно облысела.
К весне фирма свернула свои лесные операции, так как рубить было больше нечего. Ребят рассчитали. Они простились с Томом Боером и отправились в небольшой городок, бывший по соседству с разработками. Там подновили свои костюмы, походили в кино и отдохнули. А затем решили двинуться на юг. За зиму они познакомились с двигателями разных систем и теперь рассчитывали, что им удастся получить работу на ферме при машинах.
Яшка очень вырос и окреп за последний год, а когда надел новое пальто и шляпу, то стал похож на настоящего американца. Впервые этой весной он почувствовал, что крепко стал на землю Америки.
Так Яшка и Чарли сделались профессиональными уборочными рабочими. С течением времени у них завязались знакомства среди фермеров, и они уже знали, где в какую пору можно найти хорошую работу. Теперь они не хватались за первый попавшийся заработок, а торговались и запрашивали лишнее.
С годами увеличивалась их сила, сообразительность, ловкость и умение. В этом отношении Яшка даже опередил Чарли. Он выучился править десятком крупных лошадей сразу и умел пустить в ход любую машину. На глаз он точно определял, сколько апельсинов в ящике и сколько быков в загоне. Огромные элеваторы, бесконечные линейки шоссе, квадратные поля с кукурузой, машины, во всем заменяющие людей, стали для него привычным зрелищем.
Русский деревенский мальчишка превратился в американца, смекалистого и расчетливого. Яшка Восьмеркин из деревни Починки сделался Джеком Осмеркинг. Он сам выбрал себе это имя и эту фамилию. Имя Джек больше других американских имен было похоже на «Яков». Так он значился и в документе, который ему удалось выправить.
Два последних лета ребята работали на табачных плантациях в штате Вирджиния. Там они ухаживали за сигарным табаком, а осенью помогали фермеру сушить и вялить широкие пахучие листья. Там же они выучились крутить ладонями длинные, почти черные сигары, которые славятся на всю Америку. Но сами они сигар не курили. И этому была особая причина.
