ДИРЕКЦИЯ ЭКСПЛУАТАЦИИ ЗДАНИЙ

Знакомого секьюрити у входа в ДЭЗ не оказалось — вход вообще никто не охранял.

Мимо обшарпанного письменного стола, обозначавшего место контрольно-пропускного поста я свободно прошел внутрь.

Теперь я легко тут ориентировался.

В полутьме узких коридоров снова толклись похожие на тени притихшие фигуры. За закрытыми дверями то ли совещались, то ли пили чай. Может всем ДЭЗом по очереди мерили купленные кем-то новые сапоги…

Среди ожидавших я увидел уже знакомых мне людей — седая старушка с абсолютно прямой спиной — чисто донна со старинного портрета, бомж в шляпе, завязанной тесемками под подбородком, в бархатной куртке, в застиранных коротких джинсах…

Несколько раз прошла мимо по коридору светловолосая ведьма из паспортного стола — мне показалось, она видела нас всех насквозь.

Своего знакомого я нашел в приемной начальника — стоя на стуле, он то ли вешал чей-то портрет, то ли, наоборот, снимал его со стены. Симпатичная женщина-секретарь руководила его действиями…

Манипуляция с портретом не могла занять много времени.

Я вернулся к выходу.

«По поводу утерянных документов! Срочно обратитесь в ДЭЗ…»

«Были ли подобные объявления и в других подъездах?»

Проверить это было бы для меня сложно…

«О каких документах может идти речь применительно к Арзамасцеву? Когда, как и что генерал мог потерять?!»

И тут же меня осенило:

«Что-то могло выпасть из пиджака, когда девушка перетаскивала тело! Паспорт, какие-то еще бумаги… Их передали в паспортный!»

Стандартные действия паспортных столов в этих случаях мне были знакомы.

«Документы какое-то время будут ждать Арзамасцева у паспортистки, после этого их перешлют на уничтожение на Петровку, 38… Всем этим занимается технический состав. С какой стати в дело вмешали персонально начальника Московского Главка и конкретно Вагина?!»

Очевидно, документы явились только приложением к чему-то, что дало основание заподозрить, что в доме совершено убийство, это-то сразу и всполошило охрану кого-то из влиятельных жильцов и заставило действовать…

«Кровавый след волочения в гараже?..»

Становилось жарко. Точнее, совсем горячо.

События разворачивались уж слишком стремительно…

Дорожка следов, место обнаружения кровавых пятен сразу направят розыскников в верном направлении… Сегодняшний утренний звонок Пашки Вагина означает, что в его глазах я и другой частный детектив несомненные участники какого-то деликатного расследования, ведущегося в элитном доме…

Дальнейшее легко прогнозировалось.

Фамилия Арзамасцева попадет на страницы прессы. Полученные моим заказчиком видеозаписи свиданий экс-генерала КГБ с молодой любовницей запросто могут стать журналистской сенсацией… В дело вмешается Московская, а то и Генеральная прокуратура…

— Привет!.. — Секьюрити ДЭЗа — майор-отставник — появился неожиданно. — Как дела?

У него был вид человека, который только что получил подтверждение собственной востребованности, обласкан народной любовью и потому был безмерно уверен в себе. Причина, видимо, была связана с симпатичным секретарем…

— Все в порядке, полковник… — приветствовал я его беспечно. — Как сам?

— Всегда на посту…

— Всегда?..

Мне не дается трёп ни о чем, без которого у нас бывает трудно наладить нужные отношения… Больше трех пустых реплик обычно я не выдерживаю и резко перехожу к делу. Но на этот раз майор первым спросил:

— Как обстоит с обменом квартиры?

— На нуле… — Это была истинная правда. — Не могу с собственником встретиться. С Любовичем…

— Звонил ему?

— Сто раз на дню. И приходил тоже. Кстати… — Я не спеша, как на замедленной пленке, одну за другой выгрузил все три коробки с конфетами, привезенные из супера. Со значением заметил: — Это тебе… Что там у них в подъезде? Я сейчас был там… Какое-то непонятное объявление… Убили кого? Или просто косточка в какалке у кого-то застряла?

— С ними не соскучишься… — Майор выдвинул верхний ящик стола, разумно, со знанием дела разместил в нем коробки. Участие, которое он принимал в моем квартирном обмене, предполагало символический гонорар. — Спасибо. Жену побалую…

Я все не успокаивался:

— А то обменяешься и въедешь в непонятное…

— Это верно… — Он легко согласился.

— О чем там базар в подъезде.?

— Кое у кого нервы сдают… — Он задвинул ящик. — Всюду мерещатся киллеры… Президент коммерческого банка из твоего подъезда, бывший первый секретарь откуда-то с Якутии или Чукотки, поднял хипеш… Заместителя министра внутренних дел с постели поднял! «Спите?! А нас тут перестреляют…» С утра милиция ходит по квартирам: «У вас все живы?»

— С ума сойти! И чего?

— С ночи у дома патрули ходят. Всех подозрительных записывают…

Я мог это подтвердить. И мое место было там, в их списке.

«Правда, под чужой фамилией…»

— Из-за чего сыр-бор-то?

— Хрен этот… Приехал поздно. Сразу в гараж… Телохранители все осмотрели. «Выходите, Пал Иванович…» — Майор рассказывал со вкусом. Видимо, не впервые, подробности не опускал. — А один секьюрити, что подотошнее, пригляделся: « А это что за тряпки? Откуда?..» Поглядели… А это не тряпки! Пиджак, типа от Версаче, тысячедолларовый, новый, подкладка вся в крови… А поодаль, когда уж все детально высмотрели, еще и туфля. С правой ноги… Видно кого-то тащили…

— Сегодня?

— Ну!

— А что в пиджаке?

— Бумажник. Очки… Паспортистка… Ты ее знаешь. Понятой была, когда оформляли. Все видела. Тысячи три долларов… Кредитные карточки западных банков. Какие-то бумаги…

— А на чье имя, известно?

— Найдут через банки, хотя те могут и не сообщить. Коммерческая тайна. Пока объявления повесили. Если жив человек — объявится…

— Пиджак тут, в дирекции?

— Менты увезли!

— Где это все валялось? В каком месте?

Секьюрити поправил галстук с лейблом охранного агентства, ютившегося под известной бандитской крышей.

Он словно даже обрадовался:

— Да как раз у гаража твоего обменщика! У Любовича…

Час от часу не легче!

ОХРАННИК ИЗДАТЕЛЬСТВА

Он позвонил мне на мобильник в машину: — Где пропадаешь?.. Третий день звоню домой! Никого нет…

Я не сразу узнал голос. Охранник «Тамплиеров»!

— Нужно поговорить! Можешь срочно приехать?

В голосе у него чувствовался напор ликующего торжества. Не откликнуться — значило плюнуть в душу человеку, который все эти дни помнил обо мне, о моей просьбе и, наконец, ему что-то удалось, и он был и рад, и горд, и спешил это что-то мне показать…

— Сейчас сможешь? Я заказываю пропуск…

У меня не хватило духа сказать ему, что надобность во всем этом уже отпала.

«Вчерашний день!»

Слова застряли в горле.

Я погнал Ленинградским шоссе, меняя скорость, то отставая, то, наоборот, набирая километраж, чтобы оторваться от возможного хвоста.

Полной гарантии, что это удалось, у меня не было.

Уже показалось длиннющее унылое здание, тянувшееся не одну сотню метров, и я еще издалека начал высматривать место парковки…

Ни на минуту меня не оставляло чувство напрасно теряемого времени.

И вот машина припаркована. Я у подъезда, у вывески с далеким несовременным названием:

«Тамплиеры».

«Причем тут имя католического духовно-рыцарского ордена, упраздненного Папой еще в средние века? — Я уже думал об этом. — А может, просто зашифрованные имена учредителей? Начальные буквы четырех имен и фамилий. И „ы“ в конце…»

Тут все прежнее…

Уже знакомый контрольно-пропускной пункт в узком простенке между двумя тяжелыми внутренними дверями, два секьюрити, выглядывающие снизу из крохотного закутка.

—К кому?

—Мне должны заказать пропуск….

—Фамилия?.. Проходите…

Я поднялся наверх. Мой знакомец снова дежурил в чистенькой светлой приемной с компьютером, с новой офисной мебелью, украшенной гирляндами искусственных цветов. Двери в кабинет главного редактора были закрыты, место секретаря за столом занимал мой подстриженный под лысого золотозубый коллега.

Перед ним лежал свежий детектив — продукция «Тамплиеров». Коллега ждал меня с нетерпением, сидел, должно быть, как на иголках, вздрагивая при каждом стуке лифта.

—Привет!.. — Лицо его просветлело, все золотые коронки симпатично вспыхнули. — Как ты?

—Нормально… Как сам?

—Я чего? Отдежурил и баста…

—Что тут у тебя? — Я не перешел сразу к делу, показал на детектив.

—Отлаженное производство работало бесперебойно. Бестселлеры создавались со страшной скоростью, быстрее, чем читатели успевали читать. Только закончишь к примеру «Смерть за смертью», а уж вышли того же автора «Смерть после смерти» и «В преддверии смерти».

— Новая серия. Не видел?

Мне было его искренне жаль. Как он дочитывал это до конца?! Ведь он жил жизнью розыскника, все видел и знал?!

Я не мог это понять…

Трехсотстраничная книга, которую он читал, оказалась лишь первым томом романа из жизни воображаемого уголовного розыска, так что отсутствие криминального чтива в ближайшие недели ему не грозило.

Но он вызвал меня не для этого.

—Держи. — Он передал мне белый редакционный конверт.

—Что это?

Судя по формату, внутри могла находиться рукопись, размеры редакционных конвертов позволяли вкладывать страницы, не сгибая их.

Я заглянул внутрь. Там действительно лежали бумаги, отпечатанные по всем редакционным правилам — через два интервала, с полями…

— У нас нештатный рецензент, молодая девка, она знает твою… — В своей ментовской жизни мой знакомый, похоже, чаще выписывал штрафные квитанции на дороге, чем объяснялся. Втолковывал он мне через пень-колоду, но я все понимал с полуслова. — Они, короче, вместе учились в театральном… Которой ты интересовался, она тоже девка целеустремленная, практичная… Теперь подалась в писательши… Думает стать, как Ирина Терехова… — Вспомнив своего кумира, новый мой кореш словно просветлел лицом. — Сразу нашли и ее рукопись. Ну а я по-тихому сделал тебе копию… У нас это просто… — Он показал на стоявший в углу ксерокс. — Три минуты всех делов… Тут краткое содержание вещи, которую она собирается предложить… Что б в план издательства на следующий год… — Бывший инспектор снова заговорщицки улыбнулся мне как соучастнику какого-то очень тонкого розыгрыша или прикола.

—Коньяк с меня… — сказал я, беря конверт. — Когда у тебя выходной?

—Отпуск! Я тебе позвоню…

Говорить, собственно, было не о чем. Нас связывали мое дело и его детективы. Я спросил еще:

— Чего хорошего читал после «Смертельного трио»!..

Я был уверен, что он назовет «Отпуск в Дагезане» Павла Шестакова, который я оставил ему в прошлый раз. Но он и не вспомнил.

На книжный рынок пришел новый читатель, теперь он сразу начинал с детектива, а не с классики, как бывало раньше, когда криминальный роман просто нельзя было достать в условиях книжного голода. Ему не с чем было сравнивать. Легкость чтения, ясность, простота — главная наживка, на нее он и попадался… В транспорте тут и там видишь людей с книжечками в ярких цветных обложках.

Кореша возражали: «А как же братья Вайнеры?»

Я отвечал:

— Их сейчас больше смотрят по телевизору, чем читают…

На рынке детективной литературы произошла смена лидеров. Хозяева книжных прилавков с трудом вспоминают большинство прежних кумиров — ушедших из жизни и многих ныне здравствующих, оказавшихся не в состоянии соперничать по плодовитости с новым поколением авторов.

Но кто я, чтобы об этом судить? Мент, написавший с десяток рассказов и повесть, отвергнутую несколькими издательствами.

И все же…

Опыт говорил мне, что, начав с чтива, можно навсегда отрезать себя от настоящей литературы. И наоборот. Если ты начинал с хороших книг, то уже не сможешь перейти к чтиву. Это как с лошадьми — конь пьет только чистую воду.

Была еще и такая древняя притча из Агады…

Жили два мудреца в одном местечке. Послушать одного собирались толпы. А у второго только несколько учеников. И вот однажды встретились они и задались вопросом. Почему так? И сказал второй: представь себе двух торговцев на рынке. Один торгует бусами из простого стекла, а второй — ожерельями из чистых бриллиантов… У которого, по-твоему, будет больше толпиться народу?

— Возьмешь что-нибудь? — спросил мой золотозубый коллега.

На полке перед ним высилась гора бестселлеров.

— Спасибо. У меня есть… До встречи!

Едва сев в машину, я открыл конверт.

Рукопись представляла собой сделанную по всем редакционным правилам — шестьдесят знаков в строке и тридцать строк на странице — перепечатку из нью-йоркской газеты «Новое русское слово».

Ксерокс этой страницы газеты — «19» — находился тут же.

Я развернул его и сразу увидел: внизу справа, среди реклам косметологов, полиции, похоронных и адвокатских контор отсутствует аккуратно отрезанный квадрат бумаги… Тут было еще объявление, которое предварительно удалили.

Это был тот самый номер «Нового русского слова», из которого было вырезано объявление об адвокатской компании, представляемой господином «Голдбергом, эсквайром», которое мы обнаружили в тайнике под подкладкой кейса, похищенного у генерала Арзамасцева! Без сомнения, газета побывала в его руках, прежде чем попала к девушке!

Остальную часть страницы, всю полосу целиком, занимал текст литературного произведения.

Жанр повествования обозначен не был, по объему это могло быть судебным очерком либо рассказом, стилизованным под судебный очерк.

С первых строк я понял, что написанное имеет прямое отношение ко мне, к моему заказу, и уже не мог оторваться. В некоторых местах я словно чувствовал себя участником описываемых событий…

Я никуда не уехал и читал до тех пор, пока передо мной не замаячила неожиданная развязка.

Называлось это «Подстава».

«НОВОЕ РУССКОЕ СЛОВО»

«Частный сыщик Чарльз Кремер из Оклахомы следил за двадцативосьмилетней Сарой Стоппард не ради собственного удовольствия — он зарабатывал на этом хорошие деньги…»

Неизвестный предложил ему через посредника двадцать тысяч долларов за сбор сведений о скромной служащей местного банка. По условиям контракта вся информация должна была быть записана на видеопленку.

Сара Стоппард оказалась женщиной «строгих правил»: посещала церковь, вела замкнутый образ жизни. Но однажды ситуация резко переменилась: в двух кварталах от дома после работы ее поджидал спортивный «Субару».

Сыщик выяснил, что машина принадлежала крупному бизнесмену, совладельцу нефтяной компании сорокалетнему Энди Киршоу, видной фигуре в бизнесе и кандидату на пост вице-мэра, ведущему активную общественную деятельность.

Не было никаких сомнений, что заказчику слежки нужна вовсе не Сара Стоппард, а Энди Киршоу. Бизнесмен был женат, имел троих детей и слыл в свете примерным семьянином.

Вскоре парочка уединилась в доме у Сары, где Чарльз уже установил свои секретные камеры и жучки.

В течение месяца любовники встретились еще четыре раза, и Чарльз Кремер, сидя в своем автомобиле, добросовестно записывал любовные игры Сары и Энди на пленку.

Во время последней встречи после обычных любовных утех между любовниками вспыхнула ссора, перешедшая в драку…

В этом месте я просто впился глазами в текст…

В ответ на полученную пощечину Сара схватила тяжелую лампу и наверняка разбила бы ею голову своего любовника, если бы он не успел увернуться. Но, отпрыгнув в сторону, Энди споткнулся о стул и со всего маха плашмя рухнул на пол, ударившись виском об острый угол туалетного столика.

«Именно так!..»

Увидев, что Энди недвижим, Сара пыталась привести его в чувство, но все было тщетно. Спустя некоторое время Сара завернула тело Энди в кусок полиэтилена, а по полу спальни прошлась пылесосом. Выждав время, она выволокла тело любовника из комнаты, а позже Чарльз увидел, как Сара на своей машине выехала из подземного гаража своего дома…

Сыщик пытался ее выследить, но на ближайшем перекрестке дорогу ему преградил огромный грузовик. Кремеру не оставалось ничего другого, как вернуться и убрать из квартиры свои жучки.

Кремер попал в непростую ситуацию. По условиям контракта детектив должен был передать видеозапись заказчику, но этим он подставлял самого себя — как законопослушный гражданин он был обязан немедленно сообщить о случившемся в полицию.

Сыщик выбрал другой путь.

Он передал заказчику пленку с записью одного из ничем не примечательных дней и отказался от дальнейшего заказа под предлогом занятости…

«До этого времени мы действовали абсолютно одинаково…»

По своей инициативе наблюдая за домом, Кремер установил, что Сара сбежала.

Тем временем в прессе уже начался шум по поводу внезапного исчезновения кандидата на пост вице-мэра. Полиция обыскала весь город, но ничего не могла обнаружить. Одновременно финансовая проверка фирмы Киршоу обнаружила, что со счетов компании исчезли деятки миллионов долларов. Фирма обанкротилась. Никаких следов Киршоу по-прежнему не обнаруживалось.

Видя, как издевается пресса над его бывшими сослуживцами — полицейскими детективами, Кремеру все труднее стало справляться с желанием познакомить коллег с видеозаписью. И когда его другу в полиции стали грозить серьезные неприятности, сыщик не выдержал, передал пленку полиции…

Полицейские получили возможность спустить дело на тормозах. Розыск женщины, выдававшей себя за Сару Стоппард, сотрудницу банка, тоже был прекращен в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления…

Дело так бы и осталось в архиве, если бы Кремеру и его другу не пришло в голову снова, теперь уже спокойно, просмотреть видеозапись… И тут они заметили, что сцена случайной гибели бизнесмена выглядит очень уж по-киношному…

Это был первоклассный детектив.

Его автором был Джалиль Шарафутдинов. Я ни разу ни слышал о нем. Похоже, это был псевдоним известного писателя или журналиста, которому было не очень удобно печататься в газетной периодике.

Ниже имелась ссылка на источник публикации — «И-Э».

Мне она мало что говорила.

«Популярный российский журнал „Интерпол-экспресс“? „INTER-полиция“?»

В верхней части страницы был опубликован номер телефона нью-йоркской редакции. При желании я мог связаться с автором. Но это уже не имело отношения к моей истории. Разве что я мог лишь поздравить «Джалиля Шарафутдинова» с интереснейшей публикацией…

Мне даже было неважно, по какой причине девушка представила материал в издательство «Тамплиеры», почему полностью перепечатала его так, словно готовила к изданию. Скорее всего, будущая Ирина Терехова, как назвал ее охранник, хотела извлечь максимум из попавшего в руки сюжета и не только сыграть его перед скрытыми кинокамерами в квартире элитного дома. Вероятно, она действительно предъявила рассказ в качестве заявки, синопсиса, грядущей книги…

Теперь это тоже не было существенным.

В конце рукописи карандашом был написан номер телефона и тут же в скобках помечено «автоответчик»…

Мне не составило большого труда определить, что указанный номер является мобильным. Провайдером являлись «Мобильные телесистемы» (МТС), а это значило, что установить владельца и получить распечатки возможных междугородных и международных переговоров в ближайшее время не представится возможным.

Не последнюю роль играло и то, что мобильные телефоны продавались теперь на каждом углу, процедура оформления была предельно упрощена, не требовалось разрешения Госсвязьнадзора и телефоном не обязательно пользовался тот, на чье имя был оформлен контракт на покупку. К тому же для стремных дел часто использовались краденые телефоны…

Публикация в «Новом русском слове» перевернула мое представление о происшедшем…

В «ЛАЙНСЕ»

Немедленно по приезде показать Рембо детективный рассказ мне не удалось.

— С минуты на минуты здесь будет Калиншевский… — сразу обрадовал он, едва я показался в дверях. — Адвокат позвонил на мобильник, просил о срочной встрече…

До его приезда Рембо спешил разделаться с текучкой, подписывал рапорта на командировки, на отпуска, бухгалтерские документы.

У стола толпились сразу несколько сотрудников с бумагами, на которых срочно требовалась подпись первого лица Ассоциации. Они тоже спешили, потому что уже знали, что через минуту-другую с приездом адвоката двери в кабинет президента «Лайнса» могут закрыться и надолго.

Я занял свое место за приставным столом, наблюдал знакомую картину гонки.

Рембо еще и отвечал по телефону, наводил порядок в столе, что-то убирал, поправлял и одновременно объяснил мне новую ситуацию:

— На этот раз он перестал темнить. Адвокат или кто он приезжает как доверенное лицо Фонда Изучения Проблем Региональной миграции официально…

Между тем Калиншевский уже появился на экране монитора. Он вышел все из той же «Ауди», припарковавшейся у тротуара. Высокий, поджарый… Я уже не сомневался в его прошлом — там должно было быть намешано много всего: нелегал, киллер, бандит… Для прокручивания грязных денег окружению Арзамасцева и Хробыстова требовались люди с сомнительным темным прошлом…

На адвокате снова была расстегнутая на груди куртка с оранжевым ярким подбоем, выглядевшая так, словно он накинул ее в последнюю минуту, поверх униформы.

«Может, из того же оперативного гардероба, что брал и Арзамасцев, когда он впервые у нас появился…»

Прямиком Калиншевский направился к нашим дверям.

На этот раз его ждали.

Дежурный встретил гостя у двери. Был безукоризненно вежлив.

— Простите…

Проверка одежды на наличие избыточного металла была у нас обязательна. Калиншевский с улыбкой следил за действиями секьюрити — оружия при нем не было.

—Извините за неудобства. Паспорт, пожалуйста…

Адвокат попробовал повторить давешний трюк.

—Понимаете… Я уже был у вас…

— К сожалению, ничем не могу помочь… — На этот счет у дежурного сегодня была твердая инструкция. Мы хотели знать, с кем имеем дело.

Калиншевский это сразу почувствовал. Полез в кейс.

— У меня только заграничный… Пойдет?

Возможно, он не хотел, чтобы мы знали место его прописки. Зато вместо этого он ввел нас в курс своих последних зарубежных поездок…

Я снова вышел к лестнице встретить гостя. Мы поздоровались. Держался он по-прежнему холодно, даже высокомерно. Я показал, где повесить куртку.

— Прошу.

Он снова по-армейски одернул сзади пиджак, двинулся к двери.

Рембо поднялся навстречу.

Я почувствовал, как на долю секунды адвокат стушевался.

Шестипудовый, постриженный под бандита новый русский, в новеньком полуторатысячедолларовом костюме от Валентино, Рембо был не очень-то удобен в качестве противника, которого ставишь своею целью околпачить.

Они поздоровались. Рембо указал на место справа за приставным столом, напротив и чуть наискосок от меня.

—Теперь-то вроде вы к нам заехали не просто по пути…

—Я приехал по поручению правления Фонда Изучения Проблем Региональной Миграции… — Калиншевский уже успел прийти в себя: взял быка за рога; в его манере вести дела преобладали напор и уверенность. — Теперь я знаю, что вам хорошо известно о нем…

Рембо заметил осторожно:

—Лично я знаю об этом Фонде не так уж много…

—Фонд занимается вопросами региональной миграции… — Знал ли он сам, что скрывается за этим многообещающим названием. — Но вопрос, по которому я приехал, не затрагивает его деятельности. Речь идет о широком розыске…

Он следил за нашей реакцией — мы сидели с каменными лицами…

Был ли он на самом деле Калиным — лицом, переделавшим фамилию в паспорте, подозревавшимся в отмывании грязных денег, тем, кому израильская полиция запретила выезд из страны, о котором сообщила Леа?! Кому предназначались полученная им наличными в два приема почти половина миллиона долларов, перечисленные за подписью генерала Хробыстова?! Не смущаясь, он продолжил:

—У нас был большой выбор, но правление выбрало именно вашу Ассоциацию…

—Полагаю, у вас есть собственная Служба Безопасности… — Рембо отнюдь не спешил взять заказ.

—Но мы решили привлечь и частное сыскное агентство. И выбрали вас. Как только мы подпишем договор, вы получите все необходимые данные и инструкции…

Речь, конечно же, шла об Арзамасцеве.

Безусловно, это был ловкий ход.

Подписав договор, мы открывали фонду доступ к бизнес-справке на банк «Яркон», которую уже именовали между собой не иначе, как «справка генерала Арзамасцева». То есть за соответствующий гонорар мы сдавали своему новому клиенту предыдущего. Если же отказывались от сделанного нам выгодного предложения, то тем самым признавали существование особых отношений «Лайнса» с исчезнувшим главой Фонда Региональной Миграции…

Эти отношения и подозревала Служба Безопасности Хробыстова, проанализировав связи Арзамасцева и придав значение приезду генерала в «Лайнс» в начале весны. Теперь я был уверен: именно фонд вел наружное наблюдение за мной из «Вольво», зарегистрированной на все ту же несуществующую «Лузитанию»…

Ошибка была в одном: договор в отношении Арзамасцева был лично со мной как с частным детективом, Ассоциация «Лайнс» в этом не участвовала.

—Речь идет о физическом лице? — уточнил Рембо.

—Да. Повторяю, как только мы подпишем договор, вы получите его фамилию и другие данные.

— Но без этого я не смогу наметить объем предстоящих работ… — Рембо достал сигарету, приглашая курить. Мы с Калиншевским немедленно этим воспользовались. — А без знания этого трудно определить их стоимость…

Адвокат достал «Мальборо», зажигалку. Положил перед собой.

— У вас наверняка есть твердая ставка. Вам же не впервой вести розыск….

— Конечно. Но согласитесь: одно дело школьник, не вернувшийся домой, возможно, заночевавший у друзей. Тут бывает достаточно нескольких телефонных звонков… — Рембо закурил. — А бывает все очень серьезно. Может иметь место угроза. Исчезновение или похищение. Что в данном случае?

Адвокат пожал плечами.

— Пока трудно сказать…

— Видите…

— Но это как раз не имеет значения, потому что фонд готов оплатить вашу работу по самой высшей ставке, чего обычно мы не делаем… Все, что будет необходимо. Командировки, выезды за рубеж…

— Речь идет о сотруднике фонда?

— Да.

— Как давно это произошло?

— Свежий случай. Он исчез пару дней назад…

— Молодой человек?

— Средних лет. Мужчина в самом соку.

— А семья? Жена, дети?

Калиншевский только рукой махнул. Рембо продолжал допытываться:

— Может замешана женщина?

— Ходили слухи о какой-то девчонке. Студентке театрального училища… Это вам предстоит выяснить.

— Генерал Арзамасцев? — Рембо взглянул на него. — Значит, это правда? Сообщение об этом есть в интернете…

Калиншевский не сказал ни «да», ни «нет». Только спросил:

—Вы согласны сотрудничать?

—Мы должны посоветоваться… — Рембо кивнул в мою сторону: — Но есть необходимое условие…

Калиншевский насторожился.

—Я слушаю…

—В этом случае нам пришлось бы собирать сведения о частной жизни Арзамасцева, сведения, составляющие его личную или семейную тайну. Закон нас в этом смысле ограничивает. Кроме того, генерал Арзамасцев — заметная фигура…

Рембо сделал пометку в лежавшем перед ним блокноте.

— Мы готовы работать, но только, если будут вестись и официальные розыскные мероприятия. Для этого фонд или родственники генерала должны обратиться с заявлением о розыске в отделение милиции по месту его прописки. Как это принято…