Ехал стар по цисту полю,

По тому роздолью широкому.

Голова бела, борода сида,

По белым грудям ростилаитси,

Как скатен жемцюг россыпаитси.

Да под старым конь наюбел-белой,

Да ведь хвост и грив науцёр-цёрна.

Как наехал стар на станичников,

На ночных уж он подорожников,

На дённых он подколодников.

Да хотят стара бити-грабити,

Да с конём-животом розлучить хотят.

Как сидит тут стар призадумалсе,

Он умом гадат, головой качат.

Принадумалсы слово вымолвит:

– Уж вы станички мои, станичники,

Люди вольны да всё разбойнички,

Вы ночны уж нонь подорожнички,

Вы дённы уж нонь подколоднички!

Вам ведь старого бить уж некого,

А у старого взять вам нецего:

Золотой казны много не взято,

Злата-серебра не пригодилосе,

Скатна жемчугу не прилуцилосе.

Тольки есь под старым доброй конь,

Да ведь конь под ним наубел-белой,

Да хвост и грива научор-черна.

Как уж езжу на кони ровно тридцеть лет,

За рекой на коне не сиживал,

Перевоз на кони я не вапливал.–

Как станишницков всё приманивал,

Как велят они слезыват с коня.

Как сидит тут стар, призадумалса,

Он умом гадат, головой качат,

Принадумалса слово вымолвить:

– Уж вы станички мои, станицники,

Люди вольные всё разбойники,

Вы ночны уж нонь подорожники,

Вы дённы уж нонь подколодники!

Вам у старого бить уж некого,

А у старого взять вам нецего:

Золотой казны много не взето,

Злата-серебра не пригодилосе,

Скатна жемчугу не прилучилосе.

Тольки есь на старом кунья шуба,

Дешевой цены стоит – семьсот рублей,

Как на шубы подтяжка позолочена,

Ожерелье у шубы чорна соболя,

Не того-де соболя сибирьского,

Не сибирьского соболя – заморьского

Как уж пуговки были вальячныя,

Того ле вальяку красна золота,

Да ведь петельки были шолковы,

Да того-де шолку, шолку белого,

Да белого шолку шемахильского.–

Как станицницков пуще приманиват,

И велят слезыват со добра коня,

Скидыват велят кунью шубоцку.

Как сидит тут стар, призадумалса,

Умом гадат, да головой качат,

Принадумался слово вымолвить:

– Уж вы станицки мои, станичники,

Люди вольные всё разбойники,

Вы ночные уж нонь подорожники,

Вы дённые уж нонь подколодники!

Вам у старого бить вам некого,

А у старого взять вам нецего:

Золотой казны много не взето,

Злата-серебра не пригодилосе,

Скатна жемчуга не прилучилосе.

Только есь у старого уж тугой лук,

Золота колчанка каленых стрел,

Да ведь ровно тридцать три стрелоцки.

Да ведь всем стрелам цена обложена,

Да ведь кажна стрела по пети рублей,

Трём стрелам цены нету уж:

Перены перьям орловым же,

Не того орла, орла сизого,

А того орла сизомладого,

Тот живёт орёл на синём мори,

На синём мори, на сером камни,

Он пьёт и ест у синя моря.–

Как станицницков пуще заманиват,

И велят слезыват с добра коня,

Скидыват велят кунью шубоцку,

Отдавать колцянку каленых стрел.

Как сидит тут стар, призадумалса,

Он умом гадат, головой качат.

Он вытегиват из-за пазушья тугой лук,

Из кольцяноцки да калену стрелу.

Он кладёт стрелу нонь на тугой лук,

Да ведь сам стрелы да приговариват:

– Калена стрела ты муравлена,

Полети же ты во чисто полё,

Полети ты повыше разбойников,

Не задеш ты их ни единого,

Ты не старого и не малого,

Не холостого, не женатого.

Полети-тко ты во чисто полё,

Да во сыро дубищо-крековищо,

Ты розбей сыро дубищо-крековищо,

Ты на мелко церенье ножовое.–

Не городовы ворота отпиралисе,

Не люта змея извиваласе

Заскрипел у старого тугой лук,

Калена стрела со туга лука

Полетела она да во чисто полё,

Да во сыро дубищо-крековищо.

Как розбила сыро дубищо-крековищо

Да на мелко церенье ножовоё.

Как станицницки испужалися,

По-под кустикам как разбежалиси.

Как туман-то в поле приободроло,

Как станицники идут да поклоняютца:

– Уж ты, батюшко, да наш старый казак.

Наш старый казак да Илья Муромец,

Илья Муромец да сын Иванович,

Да возьми-тко нас да во товарыщи.–

Говорит тут стар таково слово:

– Не возьму я вас во товарыщи,

Я не старого и не малого,

Не холостого, не женатого.

Как я уж езжу по полю тридцеть лет,

Да никто на меня не нахаживал,

Да никто на меня не наезживал,

Да как вы нашли, поганые, наехали.–

Как поехал стар по чисту полю,

По тому роздолью широкому,

Голова бела, борода седа,

По белым грудям росстилаетсе,

Как скацен жемцуг да россыпаетсе.

Приезжает к росстаням ко широким же,

Как лежит тут сер горюць камень,

Да на камешке подпись подписана,

Да подписана подпись, подрезана:

«Как во перву дорожку ехать – бохату быть.

А во втору дорожку – женату быть,

А в третью дорожку – живому не быть»

Как сидит тут стар да призадумалса,

Призадумался да приросплакалсы:

– Как поеду я в дорожку во первую,

Да ведь где мне, старому, бохату быть.–

А опеть же сам и одумалса:

– Да на что мне, старому, бохату быть?

У меня нет нонь молодой жены,

Берегци, стерегци золота казна.

Как поеду в дорожку во вторую,

Да ведь' де мне, старому, женату быть.–

А опеть же сам и одумался:

– Да на што мне, старому, женату быть?

Не владеть мне, старому, молодой женой.

Не кормить мне, старому, малых детей,

Как поеду в дорожку во третью же,

'де мне, старому, живому не быть.–

Как поехал стар по чисту полю,

По тому роздолью широкому,

Голова бела, борода седа,

По белым грудям росстилаетси,

Как скацен жемчуг да россыпаетси.

Приезжает ко двору ко широкому,

Теремом назвать – очень мал будёт,

Городом назвать – так велик будёт.

Как выходит девушка-чернавушка,

Она берёт коня за шелков повод,

Она ведёт коня да ко красну крыльцу,

Насыпат пшена да белоярова,

Как снимат стара со добра коня,

Она ведёт стара да на красно крыльцо,

На красно крыльцо да по новым сеням.

По новым сеням в нову горницю.

Скидыват его да распоясыват,

Да сама говорит таковы слова:

– Пожилой удалой добрый молодец,

Ты уж едешь дорожкой очень дальнею,

Тебе пить ли исть ныньче хочется,

Опочинуться со мной ле хочетсы?–

Говорит тут стар таково слово:

– Хошь я еду дорогой очень дальнею,

Мне не пить, не есть мне не хочется,

Опочинуться с тобой хочитсэ.–

Она старому кроват да уж указыват,

А сама от кровати дале петитсе.

Говорит-то стар да таково слово:

– Хороша кровать изукрашена,

Должно бы кроваточки подложной быть.–

Она старому кровать уж указыват,

А сама от кровати далечо стоит.

Как могуци плеци росходилисе,

Ретиво серцё розъерилосе,

Он хватал-то он за белы руки,

Он бросал он на кровать-ле тесовую–

Полетела кровать да тесовая

Да во те во погрёба глубокия.

Как спущался стар да во глубок погрёб–

Там находитса двадцать деветь молодцев,

А тридцатый был сам старый казак,

Сам старый казак да Илья Муромец,

Илья Муромец да сын Иванович.

Он ведь начал плетью их наказыват,

Наказывать да наговаривать:

– Я уж езжу по полю ровно тридцеть лет,

Не сдаваюсь на реци я на бабьи же,

Не утекаюсь на гузна их на мяхкие.–

Вот они тут из погреба вышли,

Красное золото телегами катили,

А добрых коней табунами гнали,

Молодых молодок – толпицями,

Красных девушек – стайцями,

А старых старушек – коробицами.