— Ничего не понимаю: кто все-таки сверзился, мой сын или корова?

— Корова сверзилась, Мозгопудра вознесся, — твердо отрапортовали брахманы.

Сонька заскрежетала зубами.

Богине понадобилось около получаса, чтобы добиться, наконец, вразумительного описания недавних событий. Когда же все стало на свои места, Сонька отослала бестолковых жрецов отдыхать и погрузилась в тяжелые раздумья.

Ее сын снова в руках у Гвидонова. Где их искать — никому не известно. Верный Борька погиб, и помощи ждать неоткуда. Нужно действовать — самостоятельно и решительно. Но не прочесывать же ей джунгли, в самом деле?

«Эх, узнать бы, где спрятана машина времени, — вновь подумала Сонька. — Уж туда-то они обязательно явятся рано или поздно!» И вдруг ее озарило: к чему ей машина времени, если у нее в руках Друзья этого длинноволосого недоумка Егора! Он обязательно постарается их спасти. Вот тогда-то мы и побеседуем!

Сонька возбужденно закружила по комнате. Нужно организовать обмен заложниками. Мол, я освобождаю твою ненаглядную Сыроежкину, а ты извращаешь мне моего сына. А если будешь вести себя хорошо и пообещаешь, что больше меня никто тревожить не станет, то отдам в придачу еще и Птенчикова.

Сонька довольно усмехнулась: да на такую приманку Гвидонов не то что прибежит — примчится на своей машине времени, чтобы не тратить попусту драгоценных секунд!

Оставалось уладить одну проблему. Борька отвез пленников в заброшенный город, но заложников для обмена гораздо удобнее держать при себе. Не дай бог, сами освободятся! Сонька поспешно прогнала неприятные мысли. Все будет хорошо, она пойдет в заброшенный город со своими верными рыжими псами и привезет оттуда Птенчикова и Сыроежкину. Главное, не заблудиться по дороге. Как-то в начале их трудовой деятельности по реинкарнации населения Сонька увязалась следом за своим жрецом — уж больно ей хотелось проверить, хорошо ли Борька организовал процесс изоляции клиентов. Старички, доживающие свои последние денечки на развалинах заброшенного города, впечатлили ее несказанно. Она чуть не заплакала от запоздалого сочувствия, но мудрый Борька сказал незабываемые слова: «Эти люди торопили свою смерть, желая обрести новую жизнь. Они были хитры и изворотливы — настолько, что хотели перехитрить собственную карму. Здесь, на лоне природы, вдали от излишеств цивилизации, никто не отвлекает их от размышлений о вечном. Желанный час перевоплощения стремительно приближается, но они могут успеть очистить свои души, что изрядно облегчит их существование в последующих жизнях. Как раз это мы им и обещали, верно?».

— Интересно, в кого перевоплотился Брихадаранья? — прошептала Сонька, одиноко вглядываясь в темноту за окном.

Ближе к рассвету она достала Барину рацию и быстро набрала прощальное послание сотрудникам ИИИ:

«Мудрецы — центру. Уходим в Шамбалу. Связь в режиме „онлайн“ невозможна».

Затем богиня любви кликнула своих «преданных псов», выбрала из их числа четверых покрепче и велела принести паланкин, в котором иногда путешествовала по городу. Жрецы подхватили божественную ношу, и их рыжие одеяния растворились в густой зелени джунглей.

Егор Гвидонов и его малолетний приятель Василий Салтанович, он же могущественный Мозгопудра, проплутали по джунглям до самого вечера и все же были вынуждены признать, что заблудились. Вероятно, гонец, замеченный Егором с крыши сарая, не пожелал идти по прямой и сменил направление, приспосабливаясь к особенностям местности. Поплевав между линзами зоотранслейтора, которые уже ни на что, кроме разведения огня, не годились, Егор запалил костерок, и они приготовились провести очередную ночь под усыпанным звездами небом.

Егор подкармливал Красный Цветок, твердо решив не смыкать глаз, однако вокруг было до того тихо и спокойно, что он незаметно уснул. Разбудил его странный шум: это обезьяны завели «Приветственную Песнь Утру». Горластый запевала задавал тон, его голос подхватывало все семейство, и вдохновенные вопли, как заразная болезнь, переносились на все новые и новые группы. Тем временем запевала брал новую ноту, и все повторялось сначала. Вскоре весь лес наполнился криками и гамом, и было уже не разобрать, кто начинает, а кто подхватывает.

Оглушенный Егор наблюдал за мельтешением щуплых тел, покрытых темной шерстью. Бесхвостые обезьянки, ростом не больше трехлетнего ребенка то цеплялись за ветки, раскачиваясь и ловко перемахивая с дерева на дерево, то вдруг принимались бегать на задних конечностях, для равновесия широко растопырив передние, которые были чуть ли не в два раза длиннее. Обезьяньи мамаши тоже участвовали во всеобщем безумии и носились с ветки на ветку, усадив детенышей на закорки или прижимая их к груди одной лапой.

— Маленький Брат, ты оцени, какой макияж! — произнес Егор, с интересом разглядывая белые, точно припорошенные снегом брови певцов. — Эй, Маленький Брат!

Он оглянулся вокруг и только теперь заметил, что костер давно не горит, а мальчишка куда-то исчез.

— Маугли!!! — позвал Егор, пытаясь перекричать обезьянью какофонию. Его голос растворился в общем шуме, как капля воды в бескрайнем океане, и не вызвал ни малейшей реакции.

— Да заткнитесь же, наконец! — заорал Егор обезьянам, беспомощно потрясая кулаками. Пара молодых самцов прервала свое путешествие по ветвям и зависла над его головой, внимательно разглядывая.

— Чего уставились? — огрызнулся Егор.

Обезьяны склонили набок круглые головы и принялись вдумчиво ковыряться в коротеньких носах с широко расставленными ноздрями.

— Нехило орет, — услышал Егор визгливый голос в наушнике зоотранслейтора. — Может, принять его в нашу стаю?

— Обойдется, он слишком лысый. Наверняка болеет чем-то, как те, что живут в городе мертвых.

Егор закатил глаза. Вот еще не хватало — скакать по деревьям, оглашая окрестности дикими воплями! Он принялся наблюдать за обезьянами, надеясь, что Маугли скоро вернется. И угораздило же этого мальчишку отправиться на прогулку, ничего не сказав!

Через некоторое время он заметил, что перемещения животных не были хаотичны: там, наверху, имелись свои дороги и перекрестки, выверенные подъемы и спуски. В голове Егора вновь зазвучали строки проглоченной некогда книги: «Скачками и прыжками, с треском и уханьем, все обезьянье племя мчалось по древесным дорогам вместе со своим пленником...» Маугли!

— Гнусные Бандар-Логи!!! — взревел Егор так, что ближайшие к нему обезьяны замерли, а некоторые с перепугу даже попадали с веток. — Признавайтесь, куда вы уволокли моего лягушонка Маугли!

— Мы не Бандар-Логи, мы гиббоны, — оскорбились обезьяны. — Бандар-Логи живут в заброшенном городе.

— В заброшенном городе? — растерялся Егор.

— И чего им там не сидится? — затараторили вышедшие из оцепенения гиббоны. — Шастают по джунглям, шастают, а раньше такие смирные были, никуда не ходили.

Акробатические скачки возобновились с удвоенным энтузиазмом.

— Вы только посмотрите на этого лысого! До чего смешной! Совсем как Бандар-Логи.

— Да он просто урод...

— Зато кричит громко. Сделаем его нашим вожаком!

— Вожаком, вожаком!

— Нет, он уведет нас в город Бандар-Логов и заставит сплетать лианы. Вы видели, как они сплетают лианы?

— Зачем нам сплетать лианы? Мы на них качаемся! Нет в джунглях народа более мудрого, ловкого и сильного!

— До чего глупы эти Бандар-Логи... Они даже спать заползают в каменные норы. Схватили поутру лысого детеныша и поволокли его по земле, вместо того чтобы заставить скакать по лианам! Уж он дрыгался, дрыгался...

— Мы-то научили бы его, как нужно передвигаться по джунглям. Нет народа более доброго...

— А они ему еще и травы в рот напихали! Глупые, лысые Бандар-Логи, семенящие на двух ногах и копошащиеся в каменных развалинах!

— Значит, Маугли действительно украли! — ахнул Егор. — Кто такие эти Бандар-Логи? Как попасть в заброшенный город?

Обезьяны продолжали болтать, не обращая на Егора ни малейшего внимания.

— Как мне найти Бандар-Логов?! — заорал Гвидонов, теряя терпение.

— Бандар-Логи, да-да. Мы знаем Бандар-Логов, — дружно загомонили обезьянки.

— Так где же их найти? — чуть не плача, повторил Егор.

Гиббоны притихли, недоуменно тараща круглые глаза под белыми бровями.

— Они меня не понимают без загружающих линз зоотранслейтора! — осенило Гвидонова. — Как же мне искать Маугли? Единственное слово, которое обезьяны безошибочно узнают, это...

Немного подумав, Егор хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание:

— Бандар-Логи, — горестно завыл он. Потом страстно заключил самого себя в объятия и принялся раскачиваться из стороны в сторону, повторяя заветное слово. Всем своим видом он пытался выразить безутешную скорбь по поводу отсутствия рядом этих самых Бандар-Логов и намекал на то, что их нужно срочно найти.

Привлеченные небывалым зрелищем, обезьяны прекратили вопить и скакать по деревьям. Притихшие, они окружили Егора плотным кольцом и тихонько покачивались в такт его завываниям.

— Надо же, как убивается, бедняжка, — произнесла одна пожилая самка. — Видать, крепко его эти Бандар-Логи достали, только и мечтает о том, как бы их всех передушить.

Услышав этот комментарий, Егор понял, что его пантомима была истолкована неверно, перестал подвывать и задумался. Обезьяны затопали ногами и возмущенно заверещали, требуя продолжения концерта.

Тогда Егор задорно подмигнул зрителям и принялся скакать по поляне. Заглядывая под каждый кустик, он призывно выкликал:

— Бандар-Логи!

Никого не обнаружив, он состраивал горестную мину, разводил в недоумении руками и пожимал плечами. Потом бежал к следующему кустику, и все повторялось сначала. Гиббоны от восторга впали в экстаз и дружно верещали, подзадоривая артиста. Наконец Егор выдохся и, замерев в эффектной позе посреди площадки, кинул в зрительный зал сакраментальный вопрос:

— Бандар-Логи?

Все та же пожилая самка проявила чудеса сообразительности:

— Небось не знает, где их найти, — сочувственно пояснила она.

Егор энергично закивал головой и, подняв руку, задвигал указательным и средним пальцами — ведите, мол, меня к ним.

— А как найдет — забодает, — сделала вывод пожилая обезьяна. Егор со стоном опустился на землю.

— А хоть бы и забодает, нам то что? — вклинился молодой гиббон. — Он хороший, хоть и лысый, не то что эти Бандар-Логи: все норовят швырнуть в нас какой-нибудь гадостью. Отведем его к заброшенному городу.

— Пусть лучше останется с нами! — зашумели другие. — Орет звонко, да и скачет задорно. Будет нас потешать.

От такой перспективы Егору стало дурно. Схватив толстую палку, он продемонстрировал ее обезьянам и сурово изрек:

— Бандар-Логи! — после чего принялся методично колотить ею об землю.

— Лысый Брат гневается, — догадалась мудрая самка. — Пошли к заброшенному городу, а то и нам перепадет.

Гиббоны помчались вперед, и Егору пришлось перейти на бег, чтобы не отстать.

«Чудно, — ухмыльнулся он. — Обычно поклонники бегают за любимым артистом, а у нас все наоборот».

Бег по пересеченной местности — не совсем то, о чем мечтал Егор, проснувшись поутру. Промчавшись с пару километров, он понял, что еще немного — и начнет молить о пощаде, навсегда лишась своего авторитета в глазах белобровых гиббонов. Однако ему повезло: стая неожиданно затормозила, и молодой самец, важно выступив вперед, произнес:

— Дальше мы не пойдем. Здесь совсем близко, и ты уже не заблудишься. Двигайся так, чтобы солнце светило в правое ухо. И знай, Большой Лысый Брат, если ты все-таки надумаешь присоединиться к нашему великому народу, тебе стоит только заорать погромче...

Егор отвесил гиббонам земной поклон и на прощанье завопил так, что обезьяны на секунду онемели. Затем они вдохновенно подхватили его крик и растворились в кронах деревьев.

Старательно подставляя под солнечные лучи правое ухо, Гвидонов поспешил через лес. Вскоре он выбрался на поляну, заросшую высокой сочной травой, и едва не свалился, споткнувшись обо что-то мягкое. Испуганно ойкнув, из-под его ног выскочила девушка. Прикрываясь объемным букетом, она окинула взглядом его оголенный торс, разукрашенный синяками и ссадинами, спутанные пряди длинных волос, падающие на лицо, и уважительно поинтересовалась:

— Тарзан?

— Нет, Багир. В смысле, Егор!

— Егорушка, — выдохнула девушка и повисла на шее у Гвидонова.

— Варька, неужели ты? — Егор схватил возлюбленную в охапку и закружил по поляне. — Это просто невероятно, что я встретил тебя вот так, посреди джунглей. Что ты здесь делаешь?

— Да вот, цветочки собираю, — смутилась Сыроежкина. — А ты?

— А я разыскиваю Маугли, которого утащили Бандар-Логи.

Варя испуганно уставилась на жениха:

— Егор, миленький, ты хорошо себя чувствуешь? — Она пощупала его лоб, а потом крепко сжала запястье и принялась быстро шевелить губами, считая удары пульса.

— Да все нормально. — Егор резко выдернул руку. — Маугли — это сын Кришны, он же Василий Салтанович...

— Бежим к болоту! — закричала Варя. — Я видела там подходящую разновидность папоротника, он быстро вернет тебе душевное равновесие. Нужно только его размельчить, подсушить, потолочь, отварить и смешать с зацветающим...

— Не надо! — взмолился Егор. — Я в полном порядке. Василий Салтанович — сын нашей Кама-Соньки. Ты ведь помнишь, что во время своего путешествия в «царство славного Салтана» она успела не только стырить государеву казну, но и выйти замуж?

«А царица молодая, дела вдаль не отлагая, с первой ночи понесла», — процитировала Варя пушкинский текст, потрясенно глядя на Егора. — Выходит, Сонька сдержала обещание и «для батюшки-царя родила богатыря»?

— Ага. «Неведому зверюшку», лягушонка Маугли по прозванию Мозгопудра. Я встретил его у Скалы Совета как раз перед тем, как туда явились волки. — И Егор рассказал Варе о последних событиях.

— Так ты говоришь, что его заманил в джунгли Шер-Хан?

— Ну, это я, конечно, образно выразился. Хотя верховный жрец Брихадаранья на самом деле от рождения хромает. Кстати, теперь я знаю, по чьей милости мы траванулись в храме: я нашел в котомке жреца дурманящий порошок. Только не совсем понятно, каким образом мы все очутились в джунглях. По-моему, я просто сбежал, хоть и сам не осознавал, что творю. Представляешь, мне мерещилось, что я опаздываю на нашу свадьбу!

Варя улыбнулась и ласково коснулась щеки Егора. Он удержал ее руку:

— А как удалось спастись тебе? Я так переживал, что не могу прийти тебе на помощь!

— А я и не пыталась спасаться. Последнее, что помню, как ты поднимал тост за удачу. Очнулась я в глубокой земляной яме, закрытой сверху прочной деревянной решеткой. Было сыро, тесно, я стала кричать, но никто не приходил, и мне пришлось целый день наблюдать за повадками Prolabia arachidis.

— Это еще кто? — удивился Егор.

— Разновидность уховертки. Они роют норки в земле и так забавно ухаживают за потомством...

— Ну ты даешь! — восхитился Егор. — Сидеть за решеткой и преспокойно наблюдать за какими-то носокрутками...

— Уховертками, — спокойно поправила Сыроежкина. — Если бы я стала выходить из себя и биться головой о решетку, то лишь набила бы шишек и испортила отношения с тюремщиками.

— А так тебе удалось найти с ними общую тему для беседы и завести крепкую дружбу, — насмешливо подхватил Егор.

— Именно. Ближе к вечеру я заметила, что сквозь прутья решетки за мной наблюдает человек. Бедняжка, у него так дергалось лицо! Я поняла, что он страдает от нервной болезни, и спросила, не пробовал ли он лечиться. В общем, мы разговорились. Я предложила приготовить травяной отвар. Несчастный долго не верил, что какие-то травы могут ему помочь, но потом все-таки отпер решетку, и мы весь вечер искали нужные ингредиенты.

— Как романтично! И ты даже не попыталась убежать?

— Куда же мне бежать, сплошные джунгли вокруг. К тому же... — Варя запнулась. — Я обнаружила, что в этом заброшенном городе есть еще люди, которым нужна моя помощь.

— Да ну? А я так понял со слов гиббонов, что там тусуются одни Бандар-Логи.

— Может быть, твои новые знакомые так называют людей? — предположила Варя. Егор не наш— елся, что возразить.

Ну, и от чего ты успела вылечить этих отшельников?

Варя глубоко вздохнула.

— Это не отшельники. Это клиенты нашей Кама-Соньки.

И она рассказала Егору, в каком ужасном состоянии нашла обманутых старичков, пригнанных умирать на развалины мертвого города.

— И тогда я решилась на отчаянный эксперимент. Только, пожалуйста, попробуй меня понять и не осуждай. Я сама знаю, что риск был слишком велик, и как серьезный ученый...

— Сыроежка, что ты успела натворить? — прервал ее Егор.

— Я впервые опробовала на людях рецепт котлов Царь-девицы, — мужественно призналась Варя. — Разумеется, мое научное открытие находится пока в стадии экспериментальной проверки, и в обычных условиях я ни за что не решилась бы на такой шаг. Но предварительные результаты были весьма обнадеживающими. Лягушки после профилактического купания становились заметно симпатичнее, чего, правда, не скажешь о тараканах. Престарелые крысы покрывались блестящей шерсткой и затевали друг с другом брачные игры, а кролики начинали стремительно набирать вес, становясь бодрыми и уверенными в себе. Однако опыты на людях — дело слишком ответственное...

— В общем, все померли?

— Наоборот. Мои старички помолодели и похорошели, чувствуют себя отлично и строят планы на будущее.

— Значит, это они выкрали Маугли, — констатировал Егор. — Что ж, дорогая, докладывай, многих ли ты успела привести в боеспособное состояние?

Варя поежилась.

— Четверых. Осталось еще трое. Мне не хватило отвара, вот я и пошла собирать недостающие ингредиенты, — кивнула она на свой букет — Ты бы слышал, как возмущался Шакабаки!

— Кто?!

— Тот молодой человек, которого я вылечила от нервного тика.

— Ну конечно, — расхохотался Егор, — как же иначе? Это он и есть — шакал Табаки, гнусный лизоблюд и прихвостень Шер-Хана. Рыщет повсюду, сеет раздоры, разносит сплетни и не брезгует рыться в мусорных кучах...

— Так ты его уже встречал? — удивилась Варя.

— Эх, темнотища! Чаще надо классиков глотать. Так говоришь, этот милый человек был недоволен твоими успехами?

— Скажешь тоже «милый», — фыркнула Варя. — Стоило ему немного подлечиться, как он вздумал меня обратно в яму засадить. На мое счастье, у него случилась жесточайшая диарея, и ему пришлось снова просить о помощи.

— Тот еще типчик, — усмехнулся Егор. — Странно, что верховный жрец решил передать своих пленников на его попечение.

Варя болезненно поморщилась:

— Шакабаки сказал, что меня привезли сюда по приказу Каа-мы. Эх, Сонька, Сонька...

— Что Сонька, что Шер-Хан — одна контора. Подожди, ты сказала «меня»? Разве Иван Иванович не здесь?

Варя покачала головой.

— Шакабаки очень радовался, что второй пленник сбежал по дороге, и ему досталось меньше забот. Скажи, тебя не удивляет, что дурманящий порошок мы все выпили одновременно, а без сознания пробыли столь разное время?

Егор задумался.

— Может быть, все дело в алкогольном нейтрализаторе? Я принимал его незадолго до визита в храм, учитель сделал это гораздо раньше, а ты и вовсе к нему не прикасалась...

— Ну да, я мадху не пила, — фыркнула Варя.

— Потому и провалялась без сознания дольше всех. Господи, ведь ты могла умереть! — Егор обнял девушку за плечи и прижал к себе. — Сыроежка, я тебя теперь ни на секунду одну не оставлю. Знаешь, как тяжело за тебя волноваться?

— Догадываюсь, — рассмеялась Варя. — Я ведь тоже за тебя переживала.

— Что ж, подведем итоги, — бодро предложил Егор. — Нам осталось выяснить, где сейчас учитель, вызволить Маугли от Бандар-Логов, выбраться из джунглей, не попав при этом в лапы Шер-Хану, разоблачить перед народом преступные действия Кама-Соньки...

— И помочь Бахадуру завершить тяжбу с клюнутым в задницу кшатрием. Сущие пустяки! — пожала плечами Варя.