Осиновый невидимка

      Белка берет кулек-шишку в лапки и распаковывает зубами, скусывая чешуйку за чешуйкой. А те, кому самим с шишкой не справиться, терпеливо ждут, когда кулек сам раскроется. Раскрывается он к весне: чешуйки на шишках встопорщатся, и полетят семена-вертолетики, устилая проталины и сугробы, - на радость чижам, вьюркам, зябликам и синицам!
      Все рады еловому угощению, ради него готовы шишки клевать, грызть и долбить. Но никому и в голову не придет съесть саму шишку. Это все равно, что взять и съесть пакетик из оберточной бумаги, а конфеты выбросить. Или съесть фантики, а конфеты не тронуть. Или - только представьте - съесть картонный стаканчик, а мороженое - мороженое! - даже и не лизнуть.
      Но именно так и поступает летяга. Ест упаковку, обертку, тару, не трогая содержимое - нетто. Ест те самые фантики, кулечки, стаканчики и пакетики, которые мы - да и все другие - выбрасываем в мусорный ящик.
      Я глазам своим не поверил. Положил перед летягой новую шишку. И снова - на моих глазах - летяга съела ее целиком. Правда, шишка была свеженькая и молоденькая, зеленая с красным, словно румяное яблочко. Оставался от нее один стерженек. А от совсем маленькой шишки и вовсе ничего не осталось.
      Когда же шишки выросли и отвердели, то летяга огрызала только мягкое основание чешуек и снова не трогала семена. Ела кулек, оставляя конфетки.
      А к зиме, когда шишки совсем огрубели, летяга и в лапки их не брала. Специально нашелушил ей семян, этих лесных конфеток, таких лакомых для других, - летяга понюхала и отвернулась. Что за странный зверек! Что за лесные порядки! Кому вершки, кому корешки, а ей подавай упаковку!
      РАЗМЫШЛЕНИЯ НА ДИВАНЕ
      Уродилась рябина - и появились несметные стаи дроздов-рябинников, свиристелей. Не уродились шишки - нет клестов и белок.
      Но вот глухари, еды им зимой сколько угодно, а глухарей почему-то совсем не "сколько угодно". Лес может тысячи прокормить, а их только десятки. Таится в лесу нечто, что не позволяет глухарям размножаться.
      Я понимаю белок, бурундуков и водяных крыс, которые запасают на зиму корм. Но я не могу понять летяг, которые, оказывается, тоже корм запасают. Зачем им запасать березовые и ольховые сережки, если их зимой сколько угодно?
      Не надо, а запасают. Но так не бывает: раз запасают - значит, надо!
      Все запасают на черный день. А вдруг летяга запасает на белую ночь? Весной наступает время, когда ночь становится такой короткой, что летяга и наесться не успевает. Да что короткой - совсем ночи нет! У Полярного круга ночи солнечные. А летяга ночной зверек, ей солнце ночью совсем ни к чему. Днем и ночью там так светло, что летяге ничего не видно. Тут-то и пригодятся запасы. Вот это да: все запасают на зиму, а летяги запасают на лето; все запасают на черный день, а летяги на... белую ночь. Все у них не как у других!
      Так я размышлял на диване.
      Но зыбки истины, открытые на диване. Вот я решил, что раз летяга ночной зверек, то днем ничего не видит. А раз не видит, то и не выходит пастись. И приходится ей поедать запасы.
      Вроде бы все резонно и складно. Но в той же Карелии, где летом ночь не долее часа, живут совы, вальдшнепы, козодои с такими же, как у летяг, ночными глазами. Запасов они не делают и от голода не погибают. И белая ночь им, ночным, не помеха.
      А летягам?
      "26 июля. Из дупла по пояс высунулась летяга. Я пошевелился - сразу же спряталась. Значит, и днем видит!"
      А если издалека видит, то листик у носа и подавно найдет. И не нужны ей никакие запасы. А она их все-таки делает...
      ВОТ ЗАЧЕМ!
      Делает - значит, надо! И это "надо" надежно упрятано где-то среди 365 дней года. И очень заманчиво до него докопаться.
      Для начала отбросим лето: летом еды сколько угодно. Завтраки, обеды и ужины густо развешаны на осинах - как печенье на новогодних елках. Отбросим и осень: к чему тут запасы, если свежих сережек сколько угодно! Зима. Не станем спешить, с зимой всегда шутки плохи. Попрятались насекомые, и бедствуют пищухи, синицы, поползни. Снег укрыл землю, и голодают овсянки, воробьи, сороки и сойки. Трудно и зверям. Тяжело бегать по глубокому снегу.
      Всем тяжело, но не летяге! Ее тропинки не засыпал снег, ее тропинки-стволы торчком из снега торчат. И еды - сережек и почек сколько угодно, и вся она на виду. Не нужны и зимой летяге запасы.
      Осталась весна. Запылила ольха, сережки одрябли, обвисли. И... стали вдруг несъедобными! А береза? И на березах одрябли. Всю зиму летяги бегали в березовую и ольховую столовую, и вдруг - "закрыто на переучет"! Что делать? Бежать на осину? Но на осинах листьев еще нет...
      Не тут ли спрятано "надо"? Весь год был обеспечен едой - и вдруг разрыв: зимняя еда кончилась, а летняя не поспела.
      "10 апреля. Сережки на ольхах обвисли, одрябли. Заденешь ветку, и запылит желтое облачко пыльцы.
      25 апреля. Обвисли и пожелтели сережки берез. Ветер мотает ветки, и сережки пылят.
      15 мая. Наконец-то и на осинах раскрылись листья! Одни осины светло-зеленые, а другие оливковые".
      Разрыв на каких-нибудь двадцать дней! Сережки уже не съедобны, а листьев еще нет. Неужели ради этих двадцати дней летяга устраивает запасы? Вот где ее черные дни: солнечные, светлые, весенние! Вот и пригодились ей консервированные в дуплах сережки.
      СЕРЕЖКИ В ХОЛОДИЛЬНИКЕ
      Консервированные сережки! Запас на голодный апрель.
      Конечно, кое-как можно и почками перебиться. Но зачем, если можно сережками доверху натолкать холодильник?
      А когда?
      Ну, первый срок ясен: не позже марта - в апреле сережки уже одрябли. А второй?
      "30 июля. На березах завязались тоненькие мужские сережки, длиной в одиннадцать - восемнадцать миллиметров. 3 сентября. Сережки выросли до двадцати двух миллиметров, толщиною - до трех. 10 октября. Сережки мало изменились, висят на концах березовых веток темными крестиками".
      Теперь мужские сережки ольхи.
      "10 июля. Завязались зеленые сережки, тонюсенькие, длиной в пять девять миллиметров. 27 июля. Сережки потолстели до трех миллиметров и выросли до двадцати пяти. 3 сентября. Сережки вытянулись до сорока миллиметров и потолстели до пяти. Почти целиком полиловели, поспели".
      Вот и второй срок: не раньше сентября. До сентября сережки неспелые, и, если их положить в дупло, они завянут, заплесневеют. Я проверял. Клал в начале августа зеленые сережки: к весне они скрючивались и плесневели. А спелые, которые я положил 10 октября, целехонькими и свеженькими долежали в дупле до середины мая.
      Итак, с октября и по март. Только в это время летяги могут сделать запас.
      Может быть, я когда-нибудь точнее узнаю, когда они его делают, ведь с октября по март целых полгода! Может быть, мне повезет. И я узнаю в лесу все дупла-холодильники, в которых летяги консервируют сережки. Запасают на свой черный день, который случается у них в сияющем солнцем апреле. Может быть.
      ...А размышлять-то, полеживая на диване, не так уж и бесполезно. Особенно если размышления замешивать на наблюдениях...
      ВОЮЩЕЕ ДУПЛО
      Знал я дятлово дупло, в котором жила летяга. Тихое, незаметное дуплышко. И вдруг дупло завыло!
      А я-то был уверен, что дятлово дупло неприступно. Но вытурил кто-то воющий мою летягу даже из такого надежного дома.
      Приложил ухо к дуплу - гудит! Все ближе и ближе. И выползает из дупла... Не скажу, кто из дупла выползает. Так вот кто поселился в дупле и выжил летягу!
      Я его знаю давно, он не только безобидных летяг, но даже кусачих белок выгоняет из гайн. И сам в них живет. И гайно тоже тогда начинает гудеть.
      Тронешь его рукой, а гнездо как загудит, как завоет!
      ...Из летяжьего дупла слышалось грозное и сердитое завывание, и выползла из него мохнатая толстуха... шмелиха. Хорошо еще, что не успела она семью завести, а то наставили бы мне волдырей и шишек.
      Вот так: шмели не только мышиные норки занимают, но и выгоняют из дупел летяг и белок из гайн. Да из таких дупел, в которые никакому другому врагу не пролезть.
      Обидно, наверное, покидать обжитой тихий дом из-за какой-то паршивой мухи. И что за порядки: не хозяин мух выгоняет из дома, а мухи выгоняют его. Хорошо еще, что весной, а не на зиму глядя!
      ШМЕЛИНЫЙ ДЕСАНТ
      Вот кто поможет мне в проверке дупел - шмели! А то карабкайся каждый раз, обдирая живот и руки.
      Раз шмели выгоняют летяг из дупел, пора запрячь их в работу, создать шмелиный десант. Как заманчиво: бросаю в дупло шмелей-разведчиков, они поднимают вой - и летяга выскакивает из дупла. Так выгоняют охотники барсуков и лисиц с помощью фокстерьеров. У них собаки, а у меня дупляные шмели.
      Шмели-фокстерьеры! Вернее, летяготерьеры. А попросту - вышибалы.
      С гудящей сворой вышибал в банке я углубился в лес. Шмелей я наловил на цветах и на лисьих метках. Идете вы по жаркой лесной тропинке, и вдруг ударит в нос зверинцем, крепким лисьим душком. Значит, где-то рядом лисий знак - пенек, столбик, камень, обрызганный мочой. Лисьи столбики почему-то привлекают шмелей, и тут их легко ловить.
      С разъяренными шмелями в банке я искал дупла. Сперва, конечно, стучал по дереву и царапал. Не помогало - сажал пару шмелей в бумажный пакетик и длинным шестом совал в дупло.
      Мохнатый диверсант-разведчик, погудев и повозившись в кульке, разворачивал его наконец и, негодующе завывая, выползал наружу. Иногда, очень редко, показывался и хозяин дупла.
      Однажды выпорхнула серовато-бурая птичка. Села и стала странно вертеть головой, выворачивать шейку, словно в горле застрял комок и она не может его проглотить. Уж не шмеля ли она схватила? Нет, это знаменитая вертишейка. Знаменита тем, что шейка у нее изгибается, извивается, изворачивается. Вертишейка пугает.
      Однажды шмели выгнали... голубя. Все ли знают, что лесной голубок-клинтух, в отличие от вяхиря и горлицы, гнездится в дупле? Если кто не знал - знайте. Мне шмели помогли узнать.
      Нашел заштукатуренное дупло. Оставлена в центре дырочка: дверь в квартиру. Хозяином оштукатуренного дупла оказался поползень. Он прицепился вниз головой и на весь лес поносил меня и шмелей звонким голосом.
      Из длинного узенького дупла однажды выскользнула пищуха и... затанцевала вальс. Два прыжка вверх, головка к плечу, носиком трогала ножку и поворачивалась вокруг себя. Раз за разом и круг за кругом.
      Она тревожилась за птенцов, сидящих в дупле. Шуршали коготки, блестели росинки глаз. Птичка танцевала вальс - танец страха...
      Но ни разу - ни разу! - не выпугнули шмели летягу. Никакие они не летяготерьеры, никакие не вышибалы! Сами из дупла торопятся улететь. И только весной шмелиная матка, забравшись в дупло, разводит там детский сад. И выживает летягу.
      МУРАВЬИНАЯ БОМБА
      Не помню, когда меня осенило. Наверное, когда я нечаянно на муравейник сел... Или когда в дупло дунул. Помните? Раз мураши выжили из дупла летяг, то почему бы и мне этим не воспользоваться? Накручу бумажных кулечков, посажу в них рассерженных муравьев и стану бросать их в высокие дупла. Не помог шмелиный десант, выручат муравьиные бомбы! А главное, не надо карабкаться на деревья, обдирая колени. Разведываю, выслеживаю, подкрадываюсь и забрасываю дупло муравьиными бомбами. Небось долго не усидят. Как не усидел на муравейнике я...
      До чего же надежно и просто! Защемляю кулек с муравьями на кончике шестика, поднимаю к дуплу, заталкиваю и жду. Раз, два, три! - из дупла, сердито чихая, выскакивает летяга. Стремглав несется она вверх по стволу.
      Но стремглав от дупла помчался я сам.
      Началось, как и было задумано: кулек с муравьями я протолкнул в дупло. Раз, два, три! Из дупла не летяга выскочила, а, гудя, жужжа, завывая, вырвалось облачко пчел. Облако растекалось, облако надвигалось, словно гроза. Пчелы клубились, пчелы жаждали мести, пчелы искали врага.
      Гудящая шайка взбесившихся пчел сползла прямо на голову. Шустрее всякой летяги пустился я сквозь кусты, отмахиваясь от полосатых злыдней, долбящих в спину и плечи.
      Первая же моя атака с муравьиными бомбами и гранатами была отбита. Больше я этим биологическим оружием не пользовался. Не потому, что очень уж испугался пчел: пчелы ведь не в каждом дупле. И в общем-то мне повезло, я узнал новых конкурентов летяг. Вот ведь сколько любителей дятловых дупел! Скворцы, вертишейки, горихвостки, пеструшки, синицы, поползень, стриж. Сони, летяги, летучие мыши. Осы, пчелы, шершни, шмели. Всех их дятел снабжает квартирами. А мы его еще и ругаем, мол, деревья без толку долбит.
      Не стал я бросать в дупла муравьиные бомбы. Вдруг в дупле птенцы голые или детеныши? Ведь снаружи не видно, кто там в дупле.
      Есть и еще причина. Узнал я, что не страшны летягам муравьиные гранаты и бомбы. Не боятся они муравьев. До того не боятся, что сами на себя напускают.
      ЛЕТЯЖЬЯ БАНЬКА
      Пусть банька, пусть санпропускник или пункт санобработки. Дупло дезинфекции, наконец!
      Мы ходим в баню. А летяги бегают в это удивительное дупло. "Парятся" в нем денек-два и исчезают надолго.
      На вид простецкое дуплышко, выбито дятлом в осине. Разве что очень уж низкое, в полуметре всего над землей. А рядом - запомните это маленький муравейник. Вслушайся: тысячи муравьиных ног шаркают по засохшим листьям. Муравейник-то не простой, это парилка при бане, горячая кочегарка, жаркая верхняя полка. Муравьи в два потока ползут по осине. Десятки голодных муравьев заползают в дупло, что-то там делают и снова выползают на солнце.
      "В таком дупле и бронированной черепахе не усидеть", - думаю я, ковыряя прутиком. А из дупла... выскочила летяга!
      Ну-ка, сядьте на ее место. Вот вы сидите в темном дупле, а по телу ползают кусачие твари с крысу. Небось и секундочки не утерпишь. А летяга сидит...
      Апрель. После хмурой зимы первое такое небо: голубое и ясное, теплое и веселое. Я стою у загадочного дупла.
      За минуту в дупло заползло полдюжины муравьев, а выползла тройка. Скапливаются в дупле зачем-то, задерживаются для чего-то.
      Конечно же, ищут еду! Когда муравьи на куполе отогреются, их интересует только еда. Долог был пост - полгода. Но не летягу же они заедают в дупле. Что стоит той выскочить и удрать. А она почему-то сидит. И муравьям что-то от нее надо.
      Что может связывать зверя и муравьев?
      Я перелистываю дневник.
      "4 июля. Тетерева, рябчики, глухари сейчас "порхаются" в пыли, песке и древесной трухе у выворотней; это их куриные баньки. Сегодня видел рябчика, который порхался... в муравейнике. Муравьи ползали по нему, а он только жмурился и сучил крылышками.
      3 августа. Зимой кабаны любят устраивать лежки на больших муравейниках: тепло, мягко, а муравьев в это время нет. А сегодня видел кабанью лежку на муравейнике, кишащем муравьями. Как кабан улежал на такой?"
      И вот - летяга и муравьи. За зиму летяги, наверное, подразвели-таки в своих дуплах блох. А весной выехали на дачу. Но и на свеженькую постельку блох перенесли. Тут-то, наверное, и вспомнили о муравьиной баньке - низеньком дупле у муравейника. Пора, целую зиму в баню не хожено...
      Залезают в дуплышко и сидят тихонько, пока муравьи их обыскивают, очищают, дезинфицируют. Принимают муравьиные ванны, спиртовые притирания и опрыскивания. Муравьиный массаж, санобработка и дезинфекция. Антиблошин. Способ старый. В старину крестьяне тоже вытаскивали весной шубы, постели, тулупы и раскладывали на муравейниках.
      Давно я наблюдаю это дупло. Муравейник уже стал большим. Ни разу летяги подолгу не жили в нем. День, два, три - и уходят. Избавятся от блох - и домой. Не очень-то сладко муравьев терпеть.
      Бесперебойно - с апреля и по октябрь - работает муравьиная баня. Лесной санитарный надзор. Заходите, кому блохи спать не дают! Не пожалеете.
      ГРАДУСНИК И ДЕРЕВЬЯ
      Напрасно к летяге стучаться, напрасно царапать прутиком у порога летяга и носа не высунет. Знает, что в дятлово дупло врагу не пролезть. Не помогли мне и шмели с муравьями. Но надо же как-то летяг искать!
      А что, если ставить деревьям градусник, измерять в дуплах температуру? Это же просто: опускаю в дупло на веревочке градусник, жду, вынимаю, смотрю. Ага, теплей, чем снаружи. Значит, в дупле кто-то живет. Кто-то сидит там, нагрел, надышал.
      "Ура!" - шепотом крикнул я. Буду теперь ходить по лесу и ставить градусники деревьям. Сперва, конечно, измерю температуру снаружи. Потом прицеплю градусник с бечевкой на длинный шест, подниму и протолкну в дупло. Пусть градусник измеряет температуру, а я пока прохлажусь в тени. Вот вынимаю - так и есть: снаружи плюс двадцать, а в дупле - около сорока. Наверняка там летяга: надышала, нагрела.
      Мне казалось, что я открыл новый способ. Тогда я еще не знал, что способом этим за тысячелетия до меня пользовались... гремучие змеи. Теперь каждый школьник знает, что у гремучих змей есть на голове особый орган - термолокатор. Стоит змее сунуть голову в норку, и она сразу чувствует, жилая нора или нет, стоит в нее заползать или не стоит. С точностью до тысячной градуса работает змеиный градусник. А сова - как считают некоторые натуралисты - тепло даже видит. Потому-то от нее не скроешься и в темноте. Но это, конечно, уж слишком...
      Полный надежд, с градусником в кармане, в предвкушении удивительных "температурных" приключений, я отправился в лес.
      12 м а я.
      "Старое дупло дятла в осине. Снаружи 23 градуса. Опускаю градусник внутрь, жду. Быстренько вынимаю - всего плюс 20. Хорошенькое дело: в доме холодней, чем на улице! Вот так укрытие!"
      25 м а я.
      "Стояли теплые дни и ночи, а сегодня вдруг даже снежок запорхал. Должны все жители дупел в дупла спрятаться. Замеряю. У дупла плюс 5. Сую в дупло - плюс 10. Раз теплее, значит, кто-то внутри сидит! Только уж больно холоднокровный, всего на 10 градусов надышал. Жаба, что ли, или лягушка?
      Не жаба и не лягушка - никого в дупле нет. Ни холоднокровных, ни теплокровных. Просто дерево прогрелось в теплые дни и еще не успело остыть. Вот так. Вот тебе и "простой верный способ!"
      Намучился я с этим "надежным" способом. Сперва веревка цеплялась за порожек дупла, и градусник повисал у самого входа. Я сменил веревку на скользкую леску, но и леска ухитрялась заклиниваться. Пришлось привесить к градуснику свинцовое грузило. А вдруг в дупле яички? Или детеныши? Я же их этим грузилом зашибу.
      Нет, так нельзя. А как все вначале казалось просто! Но не надейся на то, что просто: просто в лесу не бывает...
      И тут осенило снова. Уж если пойдет осенять, так только держись... Сажаю в дупло летягу: теперь-то уж я твердо знаю, что она там сидит. Измерю температуру, и в руках у меня будет точный температурный показатель летяги. Летяжий индекс! Посмотрим, до какой температуры она нагревает дупло, сколько надышит градусов? Меньше, конечно, чем у самой: все-таки я ей градусник не под мышку ставлю...
      31 м а я.
      "Выпустил летягу в дупло. Не стану спешить, суетиться, пусть посидит, успокоится. И нагреет. Чтоб как обычно. Ну вот и пора. Так: снаружи плюс 6. А в дупле с летягой, у которой температура под сорок, всего... плюс 7. На один градус теплее. Вот попробуй и угадай: есть летяга в дупле или нет?
      Но почему же всего 7, если у летяги 40? Да потому, конечно, что летяга не просто в дупле сидит, а еще и в гнезде из мочала, и градусник измеряет температуру не полетухи, а ее "одеяла".
      Я вытащил из дупла все летяжье барахлишко: моховые подушки, лишайниковую перину, лыковое одеяло. Опустил градусник прямо на спину: на четыре градуса стало теплей, чем снаружи. И летягам, как и нам, градусник надо ставить под мышку, а не на голову опускать, только тогда он покажет верную температуру. Только тогда узнаешь, сидит ли в дупле летяга. Но тогда уж и узнавать не надо...
      Не стал для меня градусник всемогущей палочкой-выручалочкой. Это в наших человечьих домах теплее, чем на улице. В диких теремах все может быть по-другому. Хотя, конечно, если поразмыслить хорошенько и все учесть, то может что-то из этого и получиться. Не напрасно же змеи пользуются этим способом тысячи лет. Вот и вы попробуйте. А с меня хватит...
      Мне самому теперь впору измерять температуру!
      ЛЕТЯЖЬЕ МЕНЮ
      Что я об этом раньше знал? Ничего. Думал: раз летягу еще и белкой называют, так она, наверное, грызет желуди и орешки, шелушит семена из еловых и сосновых шишек. А может, подобно белке, грабит птичьи гнезда и сушит грибы. Но как неверно называть летягу белкой, так и неверными оказались мои догадки о летяжьем столе.
      Но это я теперь знаю! И теперь все представляется простым и очевидным. А тогда...
      Попробуй-ка, узнай, что там стрижет летяга на вершинах деревьев да еще и темной ночью? Что у нее там на завтрак, обед и ужин? Да к тому же у нее еще и все наоборот. У нас завтрак - у летяги ужин, у нас ужин - у летяги завтрак. Обед для нас полдник - для летяги полуночник.
      Все надо было начинать с начала. Я и начал - раз надо...
      Начал с леса, в котором жили летяги. В летяжьем лесу росли осины, березы и елки. И еще ольхи, рябины и сосны. Раз летяги живут так оседло, рассуждал я, значит, в этом лесу есть все, что им нужно. В том числе и еда.
      Чем может летяга угоститься на елке? Конечно, шишками, чем же еще? И я притащил для летяги шишек. Но летяга на еловые шишки даже не посмотрела. Не тронула она и сосновые шишки. Тогда я вытряс из шишек семена; летяга и к семенам не притронулась. Вот тебе и конкурент белки, как ее иногда называют!
      Но зачем-то нужны ей сосна и ель, раз она поселяется рядом с ними. Еще как нужны, только не всегда, а... с середины мая по август! С мая по август шишки на елках завязываются и наливаются. Вначале они похожи на красненькие цветы и потом становятся чем-то вроде длинных недозрелых красно-зеленых яблок. Пока шишки маленькие и красненькие, летяга съедает их целиком, у подросших - выедает белую мякоть вокруг стерженька, а у полусозревших красно-зеленых объедает нежные белые основания чешуек, оставляя стерженек и огрубевшую часть чешуйки. Грызет летяга изредка и еловые почки. Ну, а сосна? Нужна и сосна: у сосны летяга огрызает смоляные почки и зубрит сосновые шишки, пока те мягонькие и зеленые. Так что все-таки конкурент? Не совсем: летяги редки и оседлы, а подвижные белки в избытке найдут нетронутые летягами елки и сосны.
      Сосновые мутовочные почки летяги могут грызть с августа по июль, когда из этих почек вытянутся новые побеги-"свечи", вытянутся и огрубеют. Огрызают почек немного; ни одной сосны не видел, на которой были бы заметно объедены побеги и почки. И все-таки сосна и елка подкармливают летягу круглый год.
      Главные кормильцы летяги в нашем лесу - осина, ольха и береза. Начнем с осины. Кормит осина летягу весь год: зимой почками, с мая по сентябрь - листьями. Не любит только летяга больших листьев-лопухов, что вырастают на молодой осиновой поросли; подавай ей горьковатые и жестковатые кругляки-фестончики, похожие на печенье. В мае летяга съедает их вместе с черешком. Потом, когда черешки огрубеют, ест одни кругляки. А к осени, когда и листья начинают грубеть, выедает из них только свеженькие кусочки. Цветочных осиновых почек не ест и пушистых сережек тоже.
      Ольха кормит летягу с осени до весны сережками и зелеными ольховыми "шишечками". Сережками с августа и по апрель, пока сережки еще не одрябли и не запылили. А "шишечками" с июля и по октябрь; с октября "шишечки" темнеют и грубеют. А вот почек ольховых летяги не любят.
      Береза тоже кормит летяг сережками, но только цветочными. Семенные сережки летяги не трогают. И листья березовые мои летяги не ели, хотя в других местах, говорят, от них не отказываются. Цветочными сережками кормит береза с августа и по май, когда они начинают пылить. А почками с ноября и по май.
      Растет, бывает, на летяжьих участках рябина. Ни листья, ни почки рябиновые летяги не трогают, а вот спелые ягоды иногда зубрят; одни меньше, другие больше. Рябина угощает летяг с августа по октябрь, пока дрозды, снегири и свиристели их не очистят.
      Странно получается с можжевельником: одни летяги едят его ягоды, а другие даже и не притрагиваются.
      Привыкнув на своем участке к определенной еде, летяги неохотно меняют ее на другую. И это еще более делает их капризными в выборе мест обитания при расселении молодых. А там, где леса не смешанные, а однородные, непременно будут жить летяги "кедровые", "пихтовые", "лиственничные", "березовые" и "осиновые". В Якутии, говорят, летяги даже грибы едят, а у нас они на них и не смотрят. Так что, в общем, никакой летяга белке не конкурент.
      Что ели летяги в клетке? Все, что и на воле, а еще сливы и виноград, мякоть яблока (только не кожуру), печенье, манную кашу, творог. Изредка грызли корочку хлеба, вареную картошку.
      Из лесных угощений объедали почки ивы, малины, черники, иногда огрызали кору с мягких веток сосны и листья брусники. Но больше всего любили они молоко. Мне даже кажется, что, если ставить баночку с молоком у летяжьего дупла, она и на воле станет к нему прибегать. Бывало, прильнет к баночке и пьет долго и жадно.
      Чего же не ели летяги? Не ели семена ели, сосны, желуди, "носики" клена, летучки ясеня, орехи лещины, грецкие и кедровые. Не ели плоды каратегуса, розы (шиповника ели), ягоды черники, малины, клюквы, брусники, голубики, морошки, земляники. Не ели салат, редиску, капусту, свеклу, морковку, картошку, помидоры и огурцы. Не ели листья рябины, ольхи, кислички, липы, щавеля, земляники, тополя. Не ели лимоны и апельсины, сухой урюк, гречку и сухари. Не ели грибы: белые, красные, сыроежки, опенки, моховики, подберезовики, строчки. Не ели лишайники, трутовики, ягель, не огладывали кору кустов и деревьев (кроме сосны). Не трогали колоски ржи и овса, колоски диких злаков, веточки можжевельника, свежие побеги елей, почки тополя и липы. Не тронули ни одного из предложенных мною кузнечиков, мух, жуков, муравьев, шмелей и пчел, бабочек и слепней, а также мучных червей и муравьиные яйца. И не прикоснулись к яйцам птиц: куриному, дроздиному, скворчиному, воробьиному и мухоловки. Так что напрасно обвиняют летяг в грабеже птичьих гнезд. Они не трогают даже разбитые яйца!
      Конечно, это лишь часть всех летяжьих блюд. В разных местах и вкусы у них меняются. И надо бы все это узнать. Где и как? Но разве справиться одному...
      ЛЕТЯЖЬЕ ГНЕЗДО
      Однажды, навертев на прутик подстилку дупла, я вытащил из него... летяжонка. Слепого, голого, красного, но уже с летательной перепонкой. Он вяло шевелился на ладони, а мама-летяга сидела на осиновом суку, сгорбившись и накрывшись хвостом, и смотрела на меня выпуклыми глазами. Так я впервые нашел летяжье гнездо с малышами.
      Планы зароились в голове. Ведь теперь я мог узнать самое тайное из тайных летяги: рост и кормленье малышей, возню с ними мамы-летяги, их детские "разговоры". Опустив летяжонка в дупло, я поспешил домой. До вечера я составлял длинный список вопросов, чтоб ничего не забыть. Ведь было это тогда, когда о летяжьих гнездах вообще никто ничего не знал и важна была самая малая малость.
      С трудом дотерпев до вечера, я помчался в лес. Сел напротив дупла, опершись спиной о ствол соседнего дерева, и приготовился ждать. Теперь уже не идеи, а комары густо роились над головой. В плотных сумерках из дупла высунулась кругленькая головка: летяга всматривалась в притихший лес. Помедлив, головка скрылась, но тут же высунулись... две головы. Зверек - с двумя головами - выскользнул из дупла и беличьими прыжками ускакал вверх по стволу. Мелькнул между вершин, пролетев птицей по еще белесому небу. Летяга в зубах уносила детеныша из дупла.
      Скоро она вернулась - теперь уже одноголовая - шмыгнула в дупло и снова высунулась - двухголовая! Снова вверх по стволу, прыжок и полет с летяжонком в зубах. А говорили, что будто бы она летяжат на спине катает. Им-то, конечно, удобней бы на спине, на мягком ковре-самолете, чем болтаться в зубах. Но зато уж не соскользнешь и не грохнешься с высоты.
      Прямо у меня на глазах летяга рушила мои такие стройные планы, развеивала надежды. Вот унесет последнего летяжонка - и гнездо опустеет. И не будет никаких открытий и наблюдений.
      Когда летяга вынесла третьего, я увязался за ней. Где было можно, летяга перебегала с дерева на дерево по сучьям-мостикам, а нельзя перелетала. А я старался не потерять ее и не отстать. Ага, вот осина, а в ней вроде темнеет дупло. Или нет? Где же оно, ведь только что ясно видел? Нет никакого дупла, и летяги нет. Включаю фонарик и вожу лучом по стволу: вот они - и дупло и летяга! Летяга заткнула собой дупло, словно пробкой, и дупло из черного стало серым, неразличимым. Маленькое открытие: летяга собой маскирует дупло. Не удалось тебе, летяга, погубить мои планы, я нашел твой новый приют. Наблюдения продолжаются.
      Вот они, мои наблюдения.
      27 апреля. В дупле осины три летяжонка: слепые, голые, красные. Летательная перепонка хорошо заметна. Правда, пока что не только летать, а даже шевелиться им неохота. Длина 5 сантиметров, вес - 6 граммов.
      3 мая. Летяжата почти такие же, но поросли редким серым пушком.
      8 мая. Заметно подросли, но живее не стали. И глаза закрыты. Сверху покрылись шерсткой, сквозь которую видна розоватая кожа.
      28 мая. Летяжата хорошо выросли и наконец-то прозрели. Обросли густой серой шерстью, хвостишки хоть еще куцые, но уже опушенные. Стали лазать внутри дупла, забираясь на стенки. На передних лапках перепонка загнулась складочкой. А рост уже 12 сантиметров, а вес 50 граммов. В теплые дни нежатся у матери на животе; она на спине лежит. А в холодные зарываются в подстилку.
      10 июня. Летяжата в три четверти матери, серые, шустрые и такие же, как она, глазастые. Сегодня впервые вылезли из дупла. Держались тесной компанией, заметно побаиваются, срываются иногда с веток, но, в общем, самостоятельные и цепкие. Часто забегают в дупло погреться. Приглядываются и пока ничего не едят. Мать сосут.
      14 июня. Все шире при выходах расходятся от дупла.
      30 июня. Летяги совсем ушли из дупла - семья распалась. Ночевать стали в соседних дуплах: поодиночке, а то и компанией. Привыкают к самостоятельной жизни, подыскивают жилье - на свой риск и страх.
      ЛЕТЯГА И ЛЕТУЧИЕ МЫШИ
      Узкая трещина в засохшей осине давно завораживала мои глаза. Славная такая трещина и страшно подозрительная: идешь мимо - непременно к ней голову повернешь. Не может быть, чтобы не жил в ней никто, очень уж она на жилье напрашивается. И напросилась...