КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА

— Вовка, за мной! — Мы влетели на всех парусах в стерильное родовое отделение и услышали возбужденные женские голоса:

— Татьяна Сергеевна, давайте «кесарить», видите, девочка не хочет сама рожать, задушит малышей!

— Как это не хочет? — подлетел к ним Вовка и обдал всех алкогольным амбре. — Наташка, ну-ка быстро рожай! — скомандовал Вовка своей подружке. — А вы че рты пооткрывали, ну-ка за работу! — прикрикнул он и на врачей.

— Вовка, ты? Живой? — расплакалась Наташка.

— А то не видишь! Давай рожай живей, ребятишек задавишь! Эй, там, поднажмите ей на живот! — взял руководство в свои руки любвеобильный папаша. — Глаза разуйте, вон голова показалась, о-е-мое, хватайте его скорей! Эй-эй, че он не орет, ну-ка дайте ему по заднице!

Жуткого вида ребенок заплакал от шлепка медсестры, у меня напрочь пропала охота иметь младенца, Вовка же, напротив, совершенно не смутился синюшным видом малыша:

— Сынок, с прибытием тебя на этот чудесный свет! — он хотел схватить малыша своими грязными лапами, но медсестра окунула визжащее Вовкино чадо в какой-то раствор с головой.

«Хоть бы не утопила!» — пронеслось у меня в голове.

Тут Наташка поднатужилась, и на свет появился другой малыш, более мелкий и еще более синий...

— Какие они крохотные! — вслух сказала я, переживая за судьбу малышей: «Хоть бы выжили, вон какие малявки, размером с буханку черного хлеба!»

— Так ведь недоношенные, семимесячные! — радовалась почему-то врачиха, очень похожая на Наташку, только меньше на три размера. — Молодцы, вовремя подоспели, думала не успеем «кесарево» ей сделать, а вышло еще лучше, сама родила!

Вовка крутился возле младенцев, вот паршивец, а про Наташку совсем забыл, помогая медсестре пеленать малышей.

— Как ты? — на Наташку было больше смотреть.

— Нормально, спасибо тебе, Капка! — у девчонки потекли слезы.

— Да не за что! — потупила я свои глазки, готовая вот-вот зареветь. Но меня отвлек шум у дверей.

— Сергеевна, почему народ шляется с пушками по родильне? — голосила уборщица, остальных, видимо, Аркашка уболтал.

— Теть Валь! Не шуми! Сама все отмою, сестренка рожала, а это ее приятели.

— Что за приятели, бандюки какие-то, пьяные, с автоматами, дуло к голове приставили, думала, помру, ироды несчастные! — выплюнула старуха последнюю фразу и скрылась за дверью.

Я машинально провела рукой по правому боку, пистолет покоился за ремнем...

— Вы что, и вправду с оружием? — округлила глаза Наташкина сестра.

— Не-е, но так врать! С автоматами! Неужели мы похожи на бандюков? — возмутился Вован, нервно вытягиваясь по струнке и поправляя измятую бабочку на шее. — Пойдем, Капитолина, здесь находиться нам не положено, а с тобой, Наташка, — он погрозил ей кулаком, — я опосля переговорю!

Мы промаршировали с Вовкой в приемный покой и нашли там мою маменьку с Витьком.

Витек нервничал, маменьку же мог вывести из себя разве что действующий вулкан. Аркашка затерялся где-то в лабиринтах медицинского учреждения, а может, его потчевали чаем любвеобильные медсестрички.

Я устало плюхнулась на скамейку...

— Владимир Алексеевич, вы?! — Очки свалились с носа «Витьки Бэкхэма».

— Я это, Витек, я! Ничего без меня не могут сделать! Родить и то помогай! Ребеночка пеленать, снова Вовка нужен! Только суетиться способны бабы да охать! Охо-хо-хо, храбрости никакой! — стал зевать Вовка.

Нет, ну вы посмотрите на него, а? Только от смерти спасли, а туда же! Такое малодушие свойственно мужчинам, и все же они вечно говорят о своей храбрости. Зато воображение мужчины дает его мыслям полет, и они улетают о-очень далеко от правды и реальной действительности.

— А я вам что говорил, без вас никуда! — принялся лить мед на сахар Витек.

Но Вовку основательно начал морить сон, я забеспокоилась:

— Мам, что ты ему дала?

— Не называй меня на людях мамой! — огорошила меня маменька. — Ничего с ним не случится. Пора ехать домой.

— Ты даже не хочешь спросить, как дела у Наташи? — злость стала закипать во мне.

— Я без того уверена, что у нее все прекрасно! — ответила моя маманя.

— Даже не знаю, как тебя подвезти, у нас слишком маленькая машина! — решила я отомстить ей.

— Меня подвезет Виктор! — она подхватила под руку Витька.

— Э-э, а хозяин! Владимир Алексеевич, просыпайтесь, поехали! — ухватил Витек Вовку за рукав.

— Никуда не поеду без моих малышей и Наташки! — начал по-пьяному бузить Вовка.

Наконец-то заявился Аркадий, только следов помады не наблюдалось на его порочном лице, остальное все было в наличии: глупая ухмылка, весь красный с белыми пятнами, и он еще стал оправдываться, вытирая капельки пота со лба:

— Уф, еле отвертелся, они думали, что это я папаша!

— Не смей клеиться к Наташке и моим малышам, понял? Прикинь, Витек, у меня их двое! Двойняшки! Ха-ха-ха, ура!!!

— Вован, ты совсем ошалел, на кой мне твоя малышня! — поморщился Аркашка, видно, не очень-то горел желанием обзавестись ребятишками.

— Виктор, езжайте, отвезите.., кх-кх эту дамочку домой, а мы присмотрим за Владимиром Алексеевичем! — посоветовала я парню, чтобы им здесь не томиться.

Парочка засобиралась, Витек подобострастно подал матушкин ридикюль, и наконец-то они вышли...

— Кто хоть родился? — уселся рядом со мной Мамонт, я принюхалась, от него несло духами.

— Чего носом водишь, девчонки в сестринской дезодорант какой-то распылили, весь свитер мне залили! — стал оправдываться Аркашка.

— Мне до фонаря, чем от тебя несет! А у Вовки двойня, мальчик и девочка! Но уж очень они малы, семимесячные, — по моим глазам Аркашка понял, что малышня еле дышит.

— Чем вам не нравятся семимесячные? — стал напирать на нас Вовка.

— Да, нормально все, Вован, поздравляем тебя! — принялся Аркашка сластить пилюлю.

— Никогда не брошу своих малышей! Я-то ведь детдомовский, а бизнес закину на фиг, уеду в деревню с Натахой, корову заведем, малышня молоко натуральное хлебать станет, поправятся, как огурчики вырастут, а то сидите, стонете тут «семимесячные, семимесячные», слушать противно! — разошелся Вовка, хотя в душе, наверное, тоже очень переживал.

— Пойду узнаю, как там они? — Я побежала по ступенькам опять на второй этаж, хорошо, по коридору шла баба Валя, но уже с горой чистых полотенец.

— Баба Валь, простите, что так вышло, но спешили очень Наташку спасать! — принялась я каяться.

— Да чего там, и не такое видала! Мужик-то ейный где? Подвыпимши очень, надо бы ему проспаться! — Совсем не злобной оказалась старушка.

— Звали домой, куражиться стал, боимся, как бы шум не поднял, он того, отчаянный! — стала очернять я Вовку.

— Давай в каптерку его ко мне!

— Малышня-то будет жить? — рискнула все же спросить я.

— А чегой-то им сделается, конечно, будут!

У нас и не таких выхаживали, а эти совсем бравенькие, по кило семьсот, богатыри! — успокоила меня бабка.

Я полетела вниз сообщить приятную новость, ну и заодно сбагрить с рук капризного Вовку, никакой у человека благодарности!

— Подъем, Вовка, ты остаешься, если, конечно, хочешь, в роддоме, тебя пригласила к себе баба Валя в каптерку, а мы домой! Малышня — богатыри, почти по два килограмма!

— А Наташка как? — заискивающе спросил Вовка.

Вот гад, напустил на себя, сам-то вон как переживает!

— Тоже отлично себя чувствует, поговори с бабой Валей, может, свидание организует. Она классная бабуля, — посоветовала я Вовчику, схватив его за шиворот. — А мы завтра подъедем с утра пораньше, продуктов вам привезем.

— Мне бы сейчас червячка заморить, — стал клянчить еды Вовка.

— Ладно, ты топай к бабуле, а мы сейчас за едой сгоняем, — обнадежила я парня.

Эх, накрылось наше расследование сегодня, уже семь вечера, не успеем к Маркычу...

— Поехали, Мамонт, за провизией. Сама от ; голода помираю...

АРКАДИЙ МАМОНТОВ

— Давай еще шампанское возьмем и конфет, — предложил я Капке в супермаркете.

— Кого ты собрался шампанским поить? — Этот Штирлиц в юбке хотел все знать.

— Так положено, за рождение ребенка благодарят медперсонал, торты там всякие, цветы! — принялся я учить уму-разуму Капку.

— А-а, ну давай! — согласилась Капитолина.

Нагрузились мы под завязку, еще я прихватил на всякий пожарный бутылку виски.

С горой пакетов мы ввалились опять в роддом, там нас встретили как родных. Вовка, правда, спал, а мы славно перекусили с медиками, которые выдали нам для приличия по халату. Заглянули к Наташке, выглядела она измученной, но счастливой! Охапку цветов мы бросили ей на одеяло, дивясь на разрешение иметь в палате нестерильные цветы.

— Где мой дурачок? — волновалась она за Вовку.

— В каптерке спит, домой поехать не захотел, — сообщили мы ей приятную новость.

— Татьяну попрошу, чтоб не прогоняли его, — не хотела отпускать Наташка своего друга от себя.

— Мы уже попросили, но завтра его погонят, какая-то мегера Климентия Леопольдовна заступает на дежурство со своей командой, так что мало ему не покажется!

— Завтра он успокоится, и домой его заберете! — помахала нам рукой Наташка.

Уставшие, но счастливые мы покатили домой к Цветову...

За сегодняшними хлопотами мы забыли о своих неприятностях.

— Знаешь, Мамонт, а малышня-то у Наташки не очень симпатичная получилась, красные какие-то, глаза одни щелочки, ручки-ножки как ниточки! — вид новорожденных потряс Капку.

— А ты думала, они сразу становятся пухленькими и розовощекими? — уж я-то знал, какие бывают малыши в первые дни жизни.

— Видела пару раз на картинках, читала об этом, но все же видок у них еще тот!

— Подождем месячишко, вот тогда и решим, какие они, симпатяшки или не очень?

— Интересно, на кого они походить будут?

— Вовка, конечно, будет утверждать, что они вылитый он в детстве! Капка, а ты бы кого хотела иметь, мальчика или девочку? — спросил я осторожно.

— В данный момент никого! А вообще-то, какая разница, кто не будет давать тебе спать по ночам — мальчик или девочка! — заявила бессердечная Капка, решившая съехать к обочине.

— Эй, ты куда? — оглянулся я и заприметил гаишника: «Финита ля!»

— Петруха, привет! — кинулась Капка на шею нашему знакомцу, с которым мы не планировали встречаться больше никогда, и тем не менее попадаемся ему в третий раз за сегодняшний день, чудеса в решете!

— Вы-ы? — присел на задние лапы Петька и хлопнул себя по коленкам.

— Мы-ы! — радости Капки не было конца. — А у нас мальчик с девочкой получились! — решила похвастаться она чужими детками.

— И сразу обнаружили? — чуть не сел на пятую точку Петруха.

— Ага, сразу! — кивала патлатой головой Капка.

— Ни фига себе, до чего медицина дошла! — чесал в затылке удивленный гаишник.

— Жить будут! — хвалилась дальше Капка.

Мне надоел разговор двух полоумных, вдруг парню взбредет в голову пробить Капки ну фамилию на компе, и обнаружится, что она в розыске! Поэтому я вылез из машины, предусмотрительно прихватив бутылку виски — в роддоме от нее все отказались, и потопал к парню.

— Держи, Петруха, это от меня! — с чувством воскликнул я.

— Поздравляю, поздравляю! — кинулся поздравлять меня Петька.

— Спасибо, братан! — я горячо пожал ему руку и потянул Букашкину к нашему автомобилю.

— Ну, мужик, молодец! — кричал нам вдогонку Петруха.

Когда мы отъехали, Капка удивилась:

— А чего это он тебя поздравлять кинулся?

— Так вы с ним на разных языках говорили!

Ты ему про Вовкиных малышей, а он про донорское оплодотворение!

— Вот он почему удивился, что мы знаем пол.., ха-ха, пол.., хи-хи, пол оплодотворенных яйцеклеток! — Капка залилась смехом, содрогаясь всем телом, от этого руль у нее вилял, мае шина, соответственно, тоже.

— Эй, поосторожней, так и злому гаишнику попасться в лапы недолго! — предостерег я Капку, но та все равно смеялась от души.

С горем пополам мы доехали до дома, Сашка так и сидел на кухне, решая кроссворд, который давался ему с трудом.

— Не знаете, случайно, «ночной наряд» — шесть букв, я и «дозор» хотел вставить — не подходит, и «обход», тоже не подходит! — совсем отчаялся Сашка найти нужное слово.

— Пижама! — крикнула из ванной Капка.

— Точно! Я и не подумал, что об одеже речь! — обрадовался Сашок.

— Где маменька? — появилась в дверях Капка.

— Так не было никого, как вы уехали, — огорошил нас парень.

Мы уставились с Капкой друг на друга:

«Что могло с ними произойти?»

— Витек хорошо водит машину? — взялся я допрашивать Сашку, думая о самом страшном.

— Виктор Викторович все делает хорошо, за что б ни взялся. Он в автогонках на картингах принимал участие еще пацаном, — принялся хвалить своего второго хозяина Сашка.

— Витек? На картингах? — в два голоса переспросили мы с Капкой.

— Ага, он даже вазу какую-то выиграл! — вытаращил на нас глаза парень. — Я это, может, того, домой поеду? — спросил Сашка.

— Давай, Сашок, топай домой, к мамочке, там — все нормально, у Владимира Алексеевича двойня родилась!

— Двойня? — удивился паренек. — Ох, и намучается с ними Владимир Алексеевич! — Сашка имел свое представление о двойняшках, переубеждать его не имело смысла.

— Да уж, намучается! — поддакнул я, выпроваживая парня за дверь.

В кои-то веки я остался с Капкой наедине, так нет, мамочка ее пропала, ищи ее теперь!

— Что с ними могло случиться? Ой, Мамонт, надо было у Сашки номер телефона Витька взять, — пришла запоздалая мысль Капитолине.

Я бросился за Сашкой вниз, тот стоял у подъезда, прикуривая сигарету.

— Санек, телефон Виктора Викторовича у тебя есть?

— Ага, щас дам! — он полез во внутренний Карман куртки, доставая книжку, рассыпал кучу всяких вещей.

— Пошли наверх, из дома позвоним и все как следует узнаем! — пригласил я парня вернуться.

— Тогда у вас останусь ночевать, а то дороги не будет, мне ведь в Подольск ехать надо на электричке, как пить дать отменят! — Сашка верил в приметы.

— Конечно, ночуй, места всем хватит! — разрешил я на правах хозяина.

— Вот и ладушки, не пилить же мне сегодня — туда, завтра — обратно! — обрадовался Санек.

Увидев Сашку, Капка чуть было не расцеловала парня:

— Давай звони скорей!

— А где тут телефон, у меня на сотовике денег мало — стал скупиться Санек.

— Вот! — сунула Капка ему трубку.

— Ал-ле! Викт-Викторович! Это я — Санька! — стал орать в трубку парень. — Эт-то, вас тут ищут! Кто? А-а, щас дам! — он сунул трубку мне.

— Витек, куда ты дел Капкину матушку? — не стал я ходить вокруг да около, удивительно, но в трубке звучала музыка.

— Э-э, понимаете, Аркадий, я-я-я лучше дам трубку Лине! — от удивления я даже посмотрел на дырочки в телефонной трубке.

— Не волнуйтесь за меня, мы с Витусиком отлично проводим время, я слишком долго отсутствовала, Москва изменилась, хочу осмотреть достопримечательности! — и Капкина мамаша отключилась, я раскрыл рот....

— Где они? — Капка выхватила у меня пищащую трубку.

— По-моему, на дискотеке... — проблеял я.

— Ну, маменька, ну отчубучила, покруче «нирваны» будет! — Капка не стала страдать от маменькиных закидонов, а пошла на кухню жарить яичницу, мы с Сашкой с превеликим удовольствием отправились за ней...

КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА

Я падала от усталости. Накормив всех нас, беспризорных, я не хотела заниматься посудой.

— Сашок, закинь посуду в посудомойку и крошки все смети! — отдала я приказание Саньке, вспомнив, как всего несколько дней назад то же самое мне говорила Наташка...

Хорошо еще, что она решила разродиться, а то не миновать бы нам второго трупа. Как только ухитрялась скрывать, и главное, зачем?

Никогда не поверю, что она в одиночку планировала воспитывать двоих детей! Вовка совсем ошалел от такого счастья, но он его заслужил.

Надо позвонить Моисею Марковичу:

— Алле, Моисей Маркович, это Капитолина! Не смогли мы подъехать к вам, у нас здесь такое закрутилось, Цветов жив, Наташка родила ему двойняшек, правда, семимесячных!

— Рад приятным известиям! Сегодня к двенадцати ночи постараемся закончить с Мариком все бумаги...

— Моисей Маркович, не спешите, завтра с утра мы поедем в роддом, будем у вас после обеда.

— Договорились, буду с нетерпением вас ждать.

...Все, а теперь спать, с пяти утра на ногах...

Будильник прозвенел в полвосьмого, пойду будить Мамонта:

— Мамонт, подъем!

— Букашкина, давай на сегодня возьмем выходной и отоспимся! — заныл сонный Аркашка.

— Нет, Мамонтов, у нас куча дел, вы с Санькой бегите в магазин, нужно купить молока, тмин, фенхель и имбирь! А я буду еду Наташке готовить, голову даю на отсечение, плохо у нее с молоком, бедные детки, искусственное вскармливание им сейчас совсем не кстати!

— Букашкина, ты революционерка! Зачем мучиться с молоком, да еще сразу для двоих?

Сейчас все искусственники, я, по-моему, тоже, хотя по мне и не скажешь. — Аркашка лихо оголил свои накачанные мышцы.

— Но ты-то не семимесячный! — заорала я на него.

— Нет.., вроде... — испугался за свою жизнь Аркашка и поплелся на кухню. — А что на завтрак? — переключился на еду Мамонтов.

— Еще не знаю! Вообще-то Поль Брэгг советовал спозаранку нагулять аппетит.

— У меня он и так хороший, без всяких там гулянок.

«Кто бы сомневался», — подумала я.

— Быстро умываться и разбуди Сашку!

— Пусть парень спит, один сгоняю в магазин, — разошелся Аркашка.

Завтрак походил на семейный, я любовно сделала бутерброды с ветчиной в духовке, вроде бы они понравились Аркашке в прошлый раз, и сварила кофе.