Аквариум для сушеной воблы

Только бы не расчихаться от стиральных порошков. Вдохновляло лишь то, что слышимость была великолепная, хотя слушать особо было нечего, троица была занята едой.

У меня свело желудок, с часу дня и маковой росинки во рту не было, не считая двух жутких коктейлей, выданных нам в «Страусе».

— Здесь останешься? — чересчур резко прозвучал голос вдовы, так напугавший меня.

— Надеюсь, не прогонишь нас на ночь глядя...

— Оставайтесь, места много, но на будущее... — вдова сделала красноречивую паузу. — Носа сюда не показывай! — и каблучки ее туфелек застучали у нас прямо над головами.

Ничего интересного. Так бездарно потратить время, уж лучше б с Аркашкой согласилась целоваться...

АРКАДИЙ МАМОНТОВ

...Все испортил, дурак! К Букашкиной нужен особый подход, но как найти этот ключик, ума не приложу.

— Будешь булочки? — предложил я Капитолине вчерашние булки, забытые мной в машине.

— Давай, с голоду умираю.

— Уже два часа ночи...

— В три приедем домой, — ответила Капка, аппетитно уплетая булочку.

— Не видать Вовану «щенков»... — вспомнил я нервозную обстановку в доме.

— Почему? — удивилась Капитолина.

— Интуиция.

— Так скажи Вовке, чтоб не ждал.

— Я пытался, помнишь, в самом начале сказал, что в неволе размножение «собак» — дело гиблое, но Вован об этом и слышать не захотел!

— Да, тяжелый случай, но наш случай потяжелее будет. Вдова — как мартовская кошка, а этот Штольц требует денег, за что? Гонорар за убийство Занозина? Сомневаюсь, чтобы этакий красавчик собственноручно испачкал руки! Почему подружке запрещено навещать вдову? Ни на шаг не продвинулись, — огорченно вздохнула Капка и замолчала аж до самой Москвы.

В Москву мы добрались за сорок минут, первым делом я бросился к аквариуму, несколько икринок покрылись белым налетом, дело «швах», подумал я и отправился спать.

Через минуту я уже забылся тяжелым сном...

...Только меня навестили приятные сновидения в виде огромных бабочек, как кто-то с силой дернул меня за ногу.

— А? Что? Сейчас иду-у... — конечно, это Вован зовет меня к своим «собакам», понял я сквозь сон, но раскрыть глаза мне никак не удавалось. Я кое-как сбросил ноги на пол и поплелся за Вовкой.

— Аркадий, че это творится-то, а?! Че она делает-то, а, в натуре? — со слезами в голосе стонал Вовчик.

Я пошире продрал глаза и уставился на аквариум: вследствие ли того, что мы с Капкой подняли температуру, или того, что икра была не оплодотворена, икринки начали белеть и покрываться плесенью. Заметив это, самка пришла в сильное волнение, тщательно собирала испорченные икринки, разгрызала их и относила как можно дальше от гнезда.

— Обломились у тебя «щенки», Вован! Скорее всего икра была не оплодотворена...

— Вот блин, а мне так хотелось, чтоб у моих «собак» появились дети! — чуть не плакал Вовка.

— Может, еще все устроится, посмотри, сколько икры осталось, около ста штук, не меньше. Хоть парочка «щенков» должна вылупиться! — я попытался его успокоить и изобразить все совершеннейшим пустяком.

— Да я и на одного малыша согласен! — ответил сразу повеселевший Вовка, и мы пошли пить кофе.

Подскакивать в шесть утра и ложиться в три ночи — это уже становится моим образом жизни.

После крепчайшего кофе мне уже не уснуть, пойду приму душ. Я с наслаждением плескался в ванной, вчера я даже не заметил, как мы извозились с Капкой в апрельской грязи.

Мои новые джинсы были заляпаны от коленок до самого низа. Пришлось взяться за стирку.

И тут при виде мыльной пены на меня вдруг напало пессимистическое настроение.

«Расследование наше бессмысленно. — Я в отчаянии даже бросил стирку. — Каждый должен заниматься своим делом, мы с Капкой разводить рыб, милиция искать преступника, политики сулить народу золотые горы, электрики следить за освещением... Все, пойдем сегодня сдаваться с Букашкиной!» — твердо решил я и заглянул в комнату Капитолины. Девчонка так намаялась вчера, что спала без задних ног. Секунду я полюбовался на спящую Капку и сел у двери с намерением охранять ее сон от очередного вторжения Вована.

...К этому времени нервы у меня были так взвинчены, что мне уже мерещилось судебное разбирательство, и безуспешные попытки растолковать присяжным обстоятельства дела, и всеобщее недоверие, и приговор, осуждающий меня на двадцать лет каторжных работ. Мне уже нарисовалась воочию жуткая картина, как я в ватнике и солдатском треухе на бритой голове в заснеженной Сибири валю огромные сосны, и вот одна из них повалилась на меня и.., больно ударила!

— А-а-а... — закричал я и проснулся.

Это Капка пыталась выйти из комнаты, она с силой толкнула дверь, подпертую моей спиной.

— Ты чего здесь уселся? — спросила выспавшаяся Капка.

— Да, так, задумался. Знаешь, Букашкина, у меня появилась отличная идея.

— Как бы с утра пораньше поцеловаться с кем-нибудь? — фыркнула она, никак не могла простить мне вчерашнего.

— Что ты так злишься из-за такой отличной маскировки, согласись, это была производственная необходимость!

— Ладно, проехали. А что за идея-то? — спросила Капка, наливая себе кофе.

— А давай смотаемся к Леноре Гербовне! — все-таки не повернулся мой язык пригласить Букашкину на добровольную сдачу правоохранительным органам.

— Это действительно стоящая идея! Только не заложит ли нас эта бабка?

Ну, не дурак, ли, совать голову в петлю!

Только у такого идиота, как я, могла возникнуть эта плоская идея — бабка и без того натравила на нас всю милицию! И как точно описала нас: «нервный молодой человек», «спортивная Букашкина». Мои поджилки начали трястись... А Букашкина, наоборот, расцвела в предвкушении приключений. Чем больше сваливается их на ее голову, тем лучше она себя чувствует! Ну, надо же иметь такой характер!

Заставь по делу хлопотать, ну там обед приготовить или постирать чего, так нет, не впряжешь. А предложи бежать куда-нибудь сломя голову, тут же крылышками начинает намахивать от счастья...

КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА

...Какой все-таки Мамонт храбрый! Напрасно я о нем плохо думала, ну там «рохля» и все такое... Даже мне эта идея не пришла в голову, Ленора должна многое знать из семейной жизни Занозина и описать выкрутасы «вдовы».

Надо звонить Найденову.

— Алле! Это Букашкина, встретиться бы... — кратко попросила я о встрече.

— В десять в кафе «У Земляники», — определил Найденов очередное место встречи.

— Где это? Не слышала о таком.

— На Ленинском, бывшая «Диета», — пояснил директор сыскного агентства.

Что за привычка встречаться в кафешках?

В кафе «У Земляники» из всех щелей так и лезла земляника с клубникой, даже официантка нарядилась кустиком земляники. Кафе занимало одну двенадцатую часть бывшей «Диеты» и теснилось на двадцати квадратных метрах, на звание «кафе» сие заведение никак не тянуло, так, «чайная».

Мы с Мамонтовым уселись пить чай с земляничным вареньем.

— Кх-кх! — раздалось сзади.

Еще одна дурацкая привычка появляться, не привлекая к себе внимания. Неужели за Найденовым установлена слежка, я даже чуть не поперхнулась.

— За вами следят? — не выдержала я.

— Нет, профессиональная привычка быть незаметным.

— Вы были шпионом? — мри брови полезли вверх.

— Вроде того, работал в Главном разведывательном управлении в отделе статистики.

Мальчишка! Проработать всю жизнь с бумажками и изображать из себя резидента на вражеской территории, нарочно не придумаешь.

Неужели все особи мужского пола такие придурки или только косят под них? У Вовки пунктик — «собаки», у Найденова игра с явочными кафе, скоро пароль введет при встречах, Мамонтов помешан на своем генеалогическом древе, кости всех вымерших мамонтов будут наверняка у истоков его рода, а мамонтенок Дима из палеонтологического будет считаться его кровным братишкой!

Но вслух я сказала, подыгрывая Найденову:

— Нужен срочно адрес Леноры Гербовны, экономки Занозина.

— Через пару минут, — таким же заговорщицким тоном ответил Колян и скрылся в туалете.

Слава Всевышнему, Колян не стал занудничать: «зачем она вам?», «она вас сдаст!» А я не стала закладывать его нерадивых сотрудников. И когда я проглатывала очередную ложку земляники, зажмурившись от удовольствия, Аркашка толкнул меня ногой под столом.

— Адрес есть, пошли... — и незаметно озираясь по сторонам, он начал пробираться на выход.

И этот туда же!

— Получил шифровку? — издевалась я.

— Ага, вот она! — не заметил Мамонт моего подвоха и достал листок бумаги.

— Улица Академика Пилюгина. Славное место жительства выбрала себе Ленора.

Сжечь! — я решила подыграть этим двум «неуловимым шпионам» и протянула бумажку Мамонту. Но он не понял моего юмора и всерьез стал искать, чем поджечь адрес. Зажигалки у Аркадия не оказалось ввиду того, что он не курит, поэтому ему пришлось приставать к прохожим...

Мы отлично знали это место, расположенное неподалеку от Воронцовского парка, и даже несколько раз прошлой весной гуляли там. «Счастливые времена!» — с грустью подумала я. Сейчас же шифруемся, как настоящие уголовники. «От тюрьмы и от сумы не зарекайся!» — это точно про нас, даже в кошмарном сне такое не приснится.

— Ну, с богом! — хлопнула я побольнее Мамонта по спине, приводя его в чувство. Вон как побледнел, только б в обморок не грохнулся, с утра вроде повеселее был...

— Только б не повязали, в этих домах консьержи! — отчаянно трусил Аркашка:

— Боишься, с бабкой не справишься? — подколола я его.

Ну, чисто грушевый кисель!

Наконец охватившая его душевная буря улеглась, и он произнес тоном раскаяния:

— Да при чем здесь бабка...

И я, улыбаясь в тридцать два зуба, нажала на кнопку домофона.

— Кто там?

— Ленора Гербовна, это те двое неудачников с аквариумом у Занозина, помните? Хотелось бы поговорить...

— Открываю... — пропела Ленора, и раздался писк запорного устройства, приглашая нас войти внутрь. Мы не стали мешкать и сразу сообщили консьержке, что нас ждет Ленора Гербовна из шестьдесят пятой.

Ленора выглядела совсем иначе в домашней обстановке. Спортивно-подтянутая, в светлых брючках и футболке «адидас» она казалась значительно моложе, чем в накрахмаленной униформе у Занозина.

— А вы совсем другая! — вслух оценила я ее.

— Так вы еще на свободе? — не стала слушать моих комплиментов эта леди.

Вроде за шестьдесят пять, а бабкой и не назовешь, тетенькой тем более.

— Да, Ленора Гербовна, везение пока на нашей стороне, и скажем вам по секрету, что не только мы являемся счастливыми подозреваемыми, но и мадам Занозина в этом списке проходит под номером один!

— Значит, знаете о ней?

— Осведомлены-с! — ершилась я.

Аркадий длинношерстным Мамонтом перебирал огромными лапами и тревожно втягивал воздух своим хоботом на предмет опасности.

— Пойдемте, настоящим колумбийским кофе вас угощу, один знакомый на днях прислал из Боготы.

На свой страх и риск мы потопали за ней на кухню, предварительно сняв башмаки, маршировать в грязных кроссовках по сверкающему паркету было не в нашем характере.

Кухня сияла и сверкала, Мамонтов уселся первым за небольшой круглый столик. Волнуется... — определила я.

— Так, значит, и ее подозревают, — разливала по крохотулечным чашкам ароматный кофе Ленора Гербовна. — А я и не подозреваю ее, а точно знаю — она! Да только как это ей удалось, в толк не возьму! Но ничего, молодые люди, я соберу этот «пазл», и недостающее звено ляжет на свое место!

— Вы не любили жену Занозина! — сделала я вывод, прихлебывая кофе.

Аркашка свой уже вылакал и теперь таращился на Ленору, ожидая от нее подвоха.

— Не любила — это мягко сказано! — нервно заговорила Ленора Гербовна, забыв золотое правило: не говори длинно, потому что жизнь слишком коротка. — Она всю жизнь Дмитрию поломала, а ведь я знала его со школьной скамьи. Мальчик рос идейным, такому прямая дорога в комсомол, что с ним и случилось, конечно при моем участии. Я тогда третьим секретарем райкома партии работала, мы ему с его покойной матушкой уже и невесту подобрали, а он раз-два и с этой путаной связался, никакие угрозы не помогли. Мы смирились, но не теряли надежды их развести. Только карьеру потом не я Диме помогла сделать, а эта девка, у которой в голове был только маркиз де Сад и которая успевала скакать из койки одного высокопоставленного чиновника к другому.

Димка все знал, но гордился женушкой неимоверно.

— Так получается наоборот, они были славной парочкой, она ему карьеру, он ей свободу.

За что же убивать-то? — удивилась я.

— Было за что! — загадочно произнесла Ленора Гербовна. — Этот кроссворд только мне по зубам, а вы лучше рыбками займитесь! — и она стала подталкивать нас к выходу.

— С превеликим удовольствием, да только подозрение с нас никто не снимал. Вы уж постарайтесь, Ленора Гербовна, побыстрее решить этот кроссвордик, мы в долгу не останемся, чудный аквариум вам организуем, нервы успокаивает не то слово! — и я толкнула Аркашку в бок, чтоб и он подтвердил мое намерение расплатиться с Ленорой доступным нам методом. Но Мамонтов только топтался на месте и мычал что-то нечленораздельное.

АРКАДИЙ МАМОНТОВ

...Мое сердце усиленно билось, а в ногах я ощущал удивительную усталость.

— Букашкина, а я ведь с утра пораньше хотел звать тебя идти сдаваться! — честно признался я, с облегчением вздыхая, что у Леноры нас не повязали менты. — Не найдем мы улик против вдовы, как пить дать, вон сколько лет под нее роют, и ничего, как с гуся вода, еще резвее кувыркаться стала, да клиентура помоложе пошла, устала карьерой мужа заниматься.

— Что-то темнит Ленора Гербовна. — Подозрительную Капку не так-то легко сбить с толку. — Пойдем по парку прогуляемся, красота-то какая!

— Пойдем, — легко согласился я, красота и вправду была налицо, с такой подружкой можно всю жизнь гулять не нагуляешься, да и птички щебетали славно, плюс травка начала уже пробиваться кое-где, весна, любовь...

Мы бездумно бродили по асфальтовым дорожкам. Где в это время пребывали Капкины мысли, поди узнай...

— Стоять! — вдруг что-то острое уперлось мне в спину.

От страха я чуть не залез на близстоящую березу, спасла только Капкина невозмутимость. Кто ее предки? Никакой реакции! Полуулыбка Джоконды и медленный поворот... Я за ней. Ба! Господин Оков, собственной персоной! Этот занудный соратник Занозина по партии, который, как и Ленора, сдал нас с потрохами ментам.

— Испугались?! — веселился Оков.

— Да не особенно... — остудила его пыл Капка.

— Ребята, а ведь я обыскался вас!

— Нас многие ищут, и что же? — с сарказмом спросила Капитолина этого политического деятеля.

— У меня такие перипетии в аквариуме начались, аппетит даже пропал, целыми днями у него просиживаю, заседания в Думе пропускаю... — жаловался на жизнь «слуга народа».

— Херосы произвели икрометание? — догадалась Букашкина, с ее легкой руки наши клиенты на глазах обзаводились многочисленным потомством.

— Да-да-да! — Оков ухватил Капку за талию. — И вы должны на это зрелище взглянуть, так сказать, своим профессиональным взглядом.

Я и без господина Окова знал, что херосы принадлежат к числу одних из самых интересных рыб по той заботливости, которую они выказывают к своей икре и вышедшей из нее молоди. В этом отношении они превосходят даже значительно прославленных макроподов, так как здесь ухаживает за мальками не только отец, но и мать.

— Вы должны взглянуть и дать мне совет, естественно, я оплачу ваши услуги, как мне быть дальше с потомством? — полностью завладел он вниманием Букашкиной, увлекая ее к своему дому, который находился поблизости, на Гарибальди.

Идея с оплатой Капке понравилась, я знал, что она на мели. Букашкина бодро зашагала с Оковым, слушая его трескотню. Он расписывал ярчайшими красками все из жизни своих херосов, воспитанная Капка не стала его прерывать, хотя ей доподлинно были известны все стадии размножения.

Тут Окову пришлось замолчать, он стал лихорадочно рыться в карманах в поисках ключа.

Наконец дверь была открыта, и мы вошли внутрь, на этот раз политик не стал цыкать на нас, оберегая свой ковер и обои, а прямиком, не снимая обуви, двинулся к аквариуму. Картинка и вправду была мила!

Молодь уже заметно подросла, мальки очень доверчиво относились к своим родителям: они беспрестанно лазили у них по спине и по бокам, как бы что-то собирая между чешуйками. И на все это родители не только не сердились, а наоборот, казалось, им как бы доставляло это особенное удовольствие.

Вдоволь налюбовавшись на чудесных рыбок, я чуть не разрыдался, где-то мои совсем ручные питомцы? Не слишком ли холодная у них вода, хороший ли уход за ними, кто их новые хозяева? Меня ужасно тяготила мысль, что мне не суждено больше увидеть моих рыб.

Я бы без труда в любом аквариуме узнал своего черно-бархатного хероса по кличке Сэм и его верную светло-желтую с ярко-черными поперечными полосами подружку Матильду!..

— Четырнадцать градусов, слишком низкая температура, — звонкий голосок Капки спас меня от потока тоскливых слез, — нужно довести до восемнадцати, мальки лучше начнут расти. И аквариум мал для такой семейки!

— Ах, как удачно, что я встретил вас! — радовался Оков.

— Закупите более просторный аквариум, и...

Но хозяин перебил Капку, всучив ей сто долларов:

— Милая Капитолина, вы должны своей опытной рукой проделать все сами!

— Хорошо, через пару дней организуем! — вид стодолларовой банкноты воодушевил Капку, и она потеряла бдительность.

— Ага, мы приезжаем с аквариумом, а здесь уже раскинуты сети для поимки особо опасных преступников! — озвучил я свои опасения.

— Да, что вы, Аркадий, вы же не убивали Дмитрия! — возмутился Оков.

— Откуда такая уверенность? — поинтересовался я.

— Но вы же ничего не знали о деньгах?!

— О каких деньгах? — спросила Капка.

— У Дмитрия был дома партийный «общак», так вот, он пропал сразу после убийства! — ответил соратник Занозина.

О-о-о! Только не это! Наверняка нам еще инкриминируют и кражу «общака»!

— Убил тот, кто знал о деньгах и о том, что Дмитрий собирался сдавать их на хранение другому члену нашей партии.

— Что за «совковая» привычка хранить деньги дома? Вам он должен был передать этот бандитский «общак»?

— Ну, во-первых, не бандитский, а партийный... — поднял нравоучительно вверх палец господин Оков. — А, во-вторых, я не занимаюсь кассой!

— И кого подозревают? — с надеждой в голосе спросил я.

— Ну, — задумался Оков — вас не снимают со счетов, потом жену Дмитрия и преемника проверяют...

— Вот видите, нас не снимают со счетов!

Фамилия преемника?! — спросила Капка.

— Сироткин, Владимир Владимирович!

Послушайте, я вам верю и не буду впутывать в наши дела милицию. Мои рыбки важнее, чем какое-то убийство!

Мы с Капкой вытаращили глаза.

— Нет, сами разбирайтесь с молодняком, мы не сможем вам помочь до тех пор, пока с нас не снимут все подозрения! — ответила Капитолина. Хватило все же ей ума отказаться от общения с Оковым, и мы быстренько ретировались.

На улице я все же выговорил Капке:

— Букашкина, ведь говорил тебе, давай Цветову херосов в аквариуме организуем, так ты — нет, ни в какую! Придумала «собак» этих:

«Доберманы к доберманам!» — шутила ты. Дошутилась! Сейчас Вован был бы на седьмом небе от счастья, наблюдая за такой оравой мальков, и радовался бы их семейному счастью!

— Мамонтов, не ворчи, ты ничего не понимаешь, это «карма» такая у него!

— Ага, а у этого прохиндея «хорошенькая карма», врет людям с утра до вечера, ему-то за что такое счастье?!

— Его рождение молодняка изменило! — не отступала Капка.

— Ничего себе перемена! Да его даже не волнует, будут ли найдены убийцы его партийного друга! А у нас с тобой, тоже «карма» такая — от милиции прятаться?

— И у нас с тобой своя «карма»!

— На зоне горбатиться?

— Ты ничего не понимаешь в «карме», — остудила мой пыл Букашкина.

— Куда мне, — обиделся я не только за себя, но и за Вована, мечтающего о потомстве своих рыб, и замолчал.

КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА

Надулся малышом! Ну надо же...

Однако я и не думала отставать от него и поэтому спросила:

— Слышь, Мамонтов, так вот какие деньги требовал Герман Штольц у вдовы, он просил ее поделиться, как думаешь?

— Кто его знает, может, расчет требует за удачно выполненную работу. А, может, вдова вообще ни при чем, просто все по инерции указывают на нее, лелея мечту увидеть ее распятой на кресте! Многим насолила с таким характером и темпераментом! Слишком мало фактов, на этом супа не сваришь! — ответил Аркашка.

— Надо расшевелить Штольца, парень многое знает!

— И как ты себе это представляешь?

— Не знаю.

...Мамонтов толстокожий, его ничего не интересует, он не хочет шевельнуть извилинами для нашего спасения. Не повезет его женушке, кроме приготовления калорийной пищи ей еще придется вечно тащить этого мамонта на своей тощей шее. Если бы ему не надо было заботиться о хлебе насущном, то большую часть времени он проводил бы, валяясь на диване, смотря футбол, или бездумно таращился бы на своих рыб. Какая пассивность! Когда я вижу его, растянувшимся на диване в горизонтальном положении, у меня прям руки чешутся надавать ему по шее! Я разозлилась на Мамонтова не на шутку. Как я могла полюбить это ленивое, заросшее длинной шерстью доисторическое животное?

— Давай пошуруем в апартаментах герра Штольца — предложил Аркашка, словно опровергая мои мысли.

— Давай!... — ответила я, но в глубине души все еще продолжала злиться на Мамонтова.

* * *

...Приехав домой к Цветову, мы, не сговариваясь, по инерции потопали к аквариуму.

Икры заметно поубавилось...

Вован и сегодня наплевательски отнесся к своей работе, хорошо хоть, что он сам себе работодатель, иначе его бы уже давным-давно вытурили с работы. Вот несомненное преимущество начальника перед подчиненными!

Мы поспели как раз к обеду. Наталья наляпала собственноручно домашних пельменей в тщетной надежде накормить Цветова. Но Вовка так ни к чему и не притронулся, вес его заметно уменьшился, он уже не казался квадратным шкафчиком, да и Наташкины щеки уже не пылали деревенским румянцем.

— Вован, кончай устраивать панихиду!

Рыбы чуют дурное настроение хозяина! — вешал на уши лапшу Мамонт.

Не такой уж и толстокожий!

— Че, правда? — наивности Вована можно было только удивляться.

— Конечно, ты не обедаешь, и самочка еду игнорирует! — Мамонтов ухватился за первую попавшуюся мысль и соврал так, что даже не успел покраснеть.

Дурачок Цветов поверил этой лабуде, за минуту покидал все пельмени в желудок и потребовал у повеселевшей Наташки добавки.

— Так, че, блин, получается, я виноват в том, что все так вышло... Может, эта, фейерверк им устроить? — У человека совсем поехала крыша.

— Нет, это их напугает! — аппетитно чавкая, ответил Аркадий, поторопясь отговорить Цветова от идиотской затеи.

— Тогда давайте выпьем за моих «собак» и их потомство! — предложил Вован и тут же принялся отвинчивать пробку у бутылки виски.

Я не рискнула отказаться, трезвенник Мамонтов тоже. Я залпом опрокинула янтарную жидкость, в животе сделалось горячо, а в голове легко! Жизнь не рисовалась мне уже такими мрачными красками, мясные пельмени оказались вкуснятиной. Может, мне и вправду пора кончать с восточной кухней, которая почему-то всех шокирует?..

Потом мы выпили еще и еще, Наташка и я хихикали как две дуры по поводу и без повода, Аркашка с Вованом отправились кормить самочку, они бросили ей кусочек мяса к самой морде, она схватила его и отнесла в дальний угол аквариума.

После нескольких дней недосыпания я упала на кровать и тотчас же уснула...

АРКАДИЙ МАМОНТОВ

Будить или не будить — вот в чем вопрос?

Нормальную девчонку полагалось бы укрыть одеялом и приготовить огуречного рассольчика, ведь ясно как божий день, Капка впервые в жизни пила сорокаградусную жидкость. Но кто сказал, что Букашкина нормальная?!

Ей непременно все хочется вывернуть наизнанку! Она не будет, нарядившись в новое платье, скользить в нем по гостиной, волоча за собой шлейф в полтора метра, чаруя всех запахом духов «Magie Noire». Нет! Она будет из кожи лезть вон, лишь бы показать, какая она храбрая. Зачем ей это?! Ей-богу, не знаю! Я не вижу большого прока в умении скакать с ветки на ветку и драться на шпагах, рискуя жизнью...

Да, у Букашкиной прочно засели в голове ее насекомые родственники — тараканы! Их пытаются извести миллионы лет, а они и по сей день здравствуют и на жизнь не жалуются!

Так что вытравить их из Капкиной головы — задача не из легких! Я все-таки рискнул дернуть ее за ногу:

— Букашкина, мы собирались навестить фрица сегодня ночью!

— О, да, Мамонт, прости, я напилась как свинья! — ответила Капка, с трудом разлепляя веки.

Я-то думал она «хрюкнет» и завалится на мое счастье на другой бок...Однако эта «Никита» приняла вертикальное положение и тут же как ни в чем не бывало поскакала в ванную.

Судя по звукам, доносившимся из нее, Капке было не очень хорошо...

— Может, перенесем наш визит на завтра? — с надеждой в голосе спросил я, стоя под дверью, но вместо ответа услышал только слив воды...

— Сегодня, Мамонт, сегодня! — весело прокричала Букашкина. — Ты что, забыл — спасение утопающих — дело рук самих утопающих!

Вновь послышались отвратительные рвотные звуки, от которых меня самого замутило.

Я ушел на кухню и начал варить кофе.

Не успел еще бодрящий напиток закипеть, как появилась Капитолина, свеженькая, как огурчик.

— Как тебе это удалось? — отвисла моя челюсть, я-то думал девчонка выползет на четвереньках и начнет умолять меня спасти ее от тошноты, головной боли и прочей сопутствующей похмелью ерунды.

— Ледяной душ приведет в отличную форму даже покойника! — ответила Капка.

Ну, это ты загнула, дорогая, покойника не приводит в отличное расположение духа даже двадцатиградусный мороз в холодильнике морга! — но противоречить Капке я не стал, спорить с Букашкиной — все равно, что плевать против ветра, себе дороже!

Через сорок минут мы уже паковали свои бренные тела в нашу «консервную банку». Ну почему такая габаритная Наташка не поменяет эту «малютку» на более просторное средство передвижения?...

Все-таки женщины загадочные существа!

Даже не стоит и пытаться понять их, они всегда действуют вопреки обычной логике и при этом умудряются обвинить мужчин во всех неудачах, как своих, так и всего человечества!

Вот и на этот раз Капитолина удивила меня, несказанно. Она не полезла на забор, а пошла к калитке. Неужели собралась звонить? — схватился я за голову. Но, нет, она просто открыла дверь и вошла во двор. Я припустил за ней.

Герка Штольц вообразил, что он проживает в старой матушке Европе, где можно не запирать двери и окна на все замки. Поэтому в дом мы проникли тоже через дверь. Если б все это случилось днем, никто бы не удивился, но было уже без пятнадцати три ночи.

Дом был погружен в темноту. Какие улики мы могли обнаружить здесь и зачем я предложил Капке навестить Штольца, я не знал. А еще ругал женское население планеты за отсутствие логики, сам недалеко ушел! С кем поведешься, от того и наберешься. Но надо отдать должное Букашкиной, она обладает звериной интуицией, какой ход она придумает сейчас?..

КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА

...Надо проверить кабинет. Эти немцы, (если, конечно, Герман и вправду немец) чересчур педантичны.

Точно немец, такой порядок не найдешь ни на одном столе русского чиновника! У наших стол либо девственно чист, либо беспорядочно завален всяким хламом, среднего не дано!

— Смотри-ка, Мамонт, у этого бюргера имеется расходно-доходная книга. У настоящих немцев это традиция записывать данные о расходах и доходах вплоть до пфеннига, кошмар какой-то!

Только я хотела показать сей фолиант Аркашке, как начался настоящий кошмар из крутого боевика. Я едва успела засунуть увесистую книгу за пояс джинсов, как тут же получила приличный удар в поясницу. «Мои почки», — ахнула я. Но все же круто развернулась вокруг своей оси и успела носком ботинка зацепить чудака в маске. Мамонт, к моему величайшему изумлению, охаживал второго, более опытного противника, занявшего очень низкую боевую позицию. Аркашка внезапно приблизился к нему, поднял левое колено для защиты средней части своего тела и нанес удар коленом в подбородок соперника.

Контратаки с поворотом и подсечками не последовало, незнакомец упал навзничь, не успев издать и звука. Хоть бы не помер от такого-то удара! Но тут Аркадий удивил меня еще больше, я прям-таки замерла на месте, открыв рот от изумления. Используя «Агэкатсу» — технику оживления, Мамонтов тут же провел акупрессуру точки «дзин-тю» ногтем большого пальца, приводя таким образом противника в чувство.

Вот тебе и простачок, глазеющий на рыбок, как он меня разыграл, когда не мог влезть на забор...

— Бежим отсюда! — взял на себя роль командира Мамонт.

Меня не пришлось просить дважды, и дураку ясно, парни в масках не простые грабители...

— Мамонт, кто это был? — задала я дурацкий вопрос уже в машине.

— На ОМОН не похоже... — ответил запыхавшийся Аркашка.

— Мамонтов, что ж ты скрывал, что владеешь боевыми искусствами? Когда только успел научиться?

— Да ничем я не владею, трюк этот в армии один сослуживец показал... — очень правдоподобно объяснил Мамонт.

— А с техникой оживления откуда знаком? — подозрительно спросила я.

— Один раз по телику видел, что при потере сознания надо жать большим пальцем между кончиком носа и верхней губой! Там много еще чего показывали, да я не запомнил...

— А-а-а... — оказывается, всему можно найти самое простое объяснение.