АРКАДИЙ МАМОНТОВ

...Сказать, что эта девчонка очень красива, значит не сказать ничего! Непослушная грива пепельных волос, зеленые глаза, алые губы...

А фигура?! Синди Кроуфорд отдыхает! Короче, все в ней прекрасно.., кроме имени.

Зовут ее — Капитолина Букашкина! Нарочно не придумаешь! Но ее это мало волнует.

Я даже сказал бы, что ее вообще мало что волнует в жизни...

Когда другие стоят часами у зеркала, она забывает даже причесаться; когда другие любым способом пытаются привлечь внимание мужчин, она наглым образом игнорирует их ухаживания. Когда другие пытаются вырядиться, Букашкина ходит чуть ли не в лохмотьях... Джинсы, футболка и свитер — вот ее одежда на все случаи жизни.

Эта девчонка — ураган! А я, к сожалению, не герой ее романа.

Я, Аркадий Мамонтов, у нее просто-напросто на побегушках и могу лишь мечтать поцеловать когда-нибудь ее восхитительный, ненаманикюренный пальчик!

Если бы Капитолина хотя бы заподозрила во мне воздыхателя, то в тот же час послала бы и меня, и моих рыб с червяками, тритонами и лягушками в другую галактику! Капка абсолютно равнодушна к противоположному полу.

Ее не привлекают ни «качки», ни интеллигенты, ни бизнесмены, она, я думаю, и «олигарха» могла бы запросто послать.., на раскопки какой-нибудь застарелой египетской мумии!

Единственное, чем по-настоящему увлечена Капка, так это своей работой. Даже я рядом с ней ощущаю себя обыкновенным любителем.

Капка же в самом деле настоящий «профи», хотя я занимаюсь рыбами с шести лет, а Букашкиной эта гениальная идея пришла в голову всего два года назад, когда она приходила ко мне по вечерам наблюдать за самчиком макропода, который начал строить гнездо из пены, куда вскоре самочка отложила мелкую, похожую на манную крупу икру. Необычайно яркая окраска, которую принял в это время самчик, его красивые игры с самочкой — все это немало пленило Капку. А когда из положенных самочкой икринок вывелись крошечные, как мелкие комарики, рыбки, и самчик начал с ними нянчиться, не покидая их ни на минуту, загоняя отставших в пену гнезда и катая заболевших и хилых во рту, в слюне, то восторгу Капки вообще не было конца. По целым вечерам сидела Капитолина перед моим аквариумом и никак не могла налюбоваться происходившим перед ней зрелищем. А я с упоением наслаждался близостью Капки, вдыхая аромат ее волос!

Но идиллии пришел конец, когда макроподики подросли — Капка решила их продать, организовав тем самым аквариумный бизнес...

Учеба в институте подходила у нее к концу, а перспективы найти интересную работу не было, вот она и направила свой буйный темперамент в нужное русло. Где Капка нашла нашего первого клиента, я так и не узнал, но подросшие макроподики переехали именно к нему в новый аквариум, удачно вписавшийся в интерьер его апартаментов.

Капитолина обладала потрясающим талантом распознавать желания заказчика и при этом умела настоять на своем оригинальном варианте. Все оставались довольны — клиенты новой игрушкой, мы звонкой монетой.

Короче говоря, от клиентов не было отбоя, и наш бизнес процветал.

Как я уже говорил, Капка умела подчинить мужчин своей воле, вот и я — Аркадий Мамонтов, потомок русских дворян, был ее верным рабом и «джинном из бутылки», и она помыкала мною вовсю...

— Мамонт, совсем сдурел, куда черепах поставил? А лимнохарис с кабомбой заморозить решил?! — отчитывала своего «работника Балду» строгая начальница, таская наравне со мной упакованные коробки с инструментами и инвентарем для установки в загородном доме аквариума на шестьсот литров.

Мы опаздывали, поэтому Капитолина была зла как черт. Когда все было погружено и проверено по списку еще раз, Букашкина уселась за руль своего огромного черного джипа «Гранд Чероки», купленного совсем недавно за смешные деньги у предпоследнего нашего клиента, естественно, влюбленного в Капку по самые уши, и мы поехали.

Капитолина лихо управляла этой громадиной, я же, к своему стыду, умел только без ущерба для жизни нажать на клаксон.

Букашкина летела под сто шестьдесят, разгоняя с дороги автолюбителей второго сорта и пугая их блестящими, гладкими боками своей тачки. «Жигули», «Москвичи» и прочая мелюзга, передвигающаяся по дороге, с лихим проворством рассыпалась в стороны. А я, гордый, восседал рядом с Капкой, как «падишах» с душой зайчонка, прощаясь с жизнью на каждом пятом километре!

Наконец гонка была завершена. И мы прибыли в нужное нам место. Я принялся выгружать привезенный нами скарб, а Капитолина пошла в дом еще раз убедиться, что выбранный ею аквариум удачно впишется в интерьер.

Перенеся весь рабочий инвентарь из машины в холл, я решил передохнуть пару минут и прислонился к низкой каменной ограде, погруженный в спокойное, счастливое созерцание. Моим глазам представилась очаровательная мирная картина: старинная церковь с золотыми маковками, дорога, вьющаяся серой лентой по склону холма, обсаженная двумя рядами вековых лип, серебряная речка в долине, а на горизонте лесистые холмы. Было прекрасное весеннее утро: солнечное, теплое и тихое.

Несмотря на эту загородную идиллию, отчего-то на душе становилось тревожно. Где Капка?

Почему она так долго не возвращается? Оглянувшись по сторонам, я направился на поиски своей компаньонши. Поравнявшись с кабинетом, я увидел Капку, которая умело делала выпады рапирой против хозяина дома Дмитрия Занозина. Щеки Букашкиной горели огнем, глаза были влажными и шальными... Ну не может эта девчонка и минуты посидеть спокойно.

Димка Занозин, известный политик, постоянно мелькающий в экране телевизора, решил поразвлечься с Капкой состязанием на рапирах... Разъяренная амазонка сделала последний выпад и, приставив острие рапиры к сердцу противника, миролюбиво сказала:

— Помилуйте, Дима, вы не в моем вкусе! — не понял? Занозин что, попытался к ней пристать?

Димка грозно сверкнул глазами; затряс вторым подбородком и недобро погрозил Капке пальцем.

— Детка, я мог бы вышвырнуть тебя вон с твоими вонючими рыбами, но я добрый, работайте пока.

Удивительно, но Капка молча снесла эту грубость. Подмигнув мне, она положила рапиру на стол, и мы вышли из кабинета.

— На кретинов не обижаются!.. — сказала Букашкина, когда мы вышли во двор и пошли за своими коробками...

Вскоре мы взялись за дело, но работали без души. Часа через три все же бедные черепахи Emys europaca и Clemmys caspica были устроены в новой водной обители с шикарным гротом, и нам оставалось только показать свою работу хозяину.

— Надо было устроить ему аквариум из аксолотов, — решил я развеселить Капку.

— Да, эти ребята подошли бы ему больше всего... — согласилась Капитолина.

Аксолоты чрезмерно прожорливы, другие рыбы держат с ними ухо востро. В особенности аксолоты не дают спуску мелочи, а в дни голода поедают даже друг друга или отъедают друг у друга хвосты, лапы, жабры и прочие конечности, которые, впрочем, незамедлительно у них вырастают, так как аксолоты одарены способностью воспроизводить утраченные члены. Ну, чем не наш парламент с их грызней и неуемной прожорливостью.

Собрав оставшийся мусор, Капитолина пошла к хозяину выбивать вторую половину нашего гонорара, я же увязался за ней — на всякий пожарный... Капка, тряхнув копной волос и поддув «пых» челку вверх, смело вошла в кабинет. Но едва переступив порог, она замерла с беззвучным криком, застывшим на ее губах. Димка Занозин лежал на ковре, раскинув в стороны руки, а фехтовальная рапира мерно покачивалась в его груди... Я подумал было, что все это сон, что я сплю в собственной постели и через минуту проснусь, но тут Букашкина обернулась, сказала «Ах!» и упала в мои объятия.

Сколько раз я мечтал вот так подхватить ее на руки! Но то, что это произойдет в подобных обстоятельствах, и представить не мог.

Я неумело сгреб девчонку в охапку и потащил на выход к чернеющему джипу. Уже садясь в машину, я вспомнил, что забыл сумку с инструментом, и скачками, наподобие кенгуру, бросился в дом.

Схватив сумку, я нос к носу столкнулся с домработницей в накрахмаленном белоснежном переднике, разукрашенном рюшками. Ну что за барские замашки у этих буржуев?!.

— Вы закончили? — спросила помощница по хозяйству.

— Да-а, э-э, гуд бай! — ответил я и опрометью выскочил наружу, несясь к джипу, как олимпийский спринтер.

— Букашкина, гони!... — приказал я, захлопнув дверь машины.

— Может, вызовем милицию? — засомневалась Капка.

— Ага, и окажемся в обезьяннике! Ты забыла, что пару часов назад тебе пришло в голову поразмахивать рапирой? Нет дуре позвать меня на помощь... Как же, надо показать всему миру, какая ты храбрая: умею фехтовать, метать ножи, ходить по канату.., видишь, куда привела нас твоя неуемная гордыня! — стенал я как распоследний койот. — Последний раз говорю, Букашкина, жми на газ, надо залечь на дно!

Слава богу, Капка умела держать себя в руках — бабских слез и причитаний не было.

Круто развернувшись, она полетела от дома на полной скорости.

— Поедем к тебе, возьми самое необходимое, — принялась распоряжаться Капка нашими дальнейшими действиями. — Надеюсь, «бабки» лежат у тебя дома?

— Нет, в пещере у Али-Бабы... — огрызнулся я, все еще злясь на Капитолину.

— Потом ко мне, потом... Я не знаю, куда потом? — Букашкина вопросительно посмотрела на меня.

— Поставим джип в гараж и на своих двоих пойдем к Вовану.

— Ты имеешь в виду этого разжиревшего балбеса Цветочкина?

— Не Цветочкин он, а Цветов! И не балбес он, раз сумел заработать столько денег, да и добрейшей души человек, сама видишь, как он носится со своими «собаками».

«Собаками», или Umbra crameri, были рыбы в аквариуме Вована, помещенные, между прочим, Капкиными руками. Это ей пришла в голову дикая идея подсунуть Вовану хищников с тонкими и острыми зубами, похожих на миниатюрных пресноводных акул.

Но вопреки всему Цветов прикипел душой к этим уродцам, особенно забавляясь их манерой плавать. «Собаки» передвигают грудными и брюшными плавниками очень оригинально, не сразу, как все остальные рыбы, а попеременно, подобно тому, как это делает лапами обычная собака, когда бежит, потому, вероятно, и дано ей такое название — собачья рыба.

В довершение своего издевательства над бедным Вованом Капка сказала ему, что нужно очень хорошо ухаживать за этими рыбками и следить, чтобы ни одна из них не погибла. Потому что они питают такую привязанность друг к другу, что если умрет одна из ужившихся вместе «собак», то вскоре за ней последуют и все остальные.

И вот Вован, обеспокоенный судьбой своих питомцев, теперь часами просиживал у аквариума. «Собаки» отвечали ему взаимностью, терлись у стекла при виде разъевшейся ряхи Вовчика и жадно хватали из его рук пищу.

Этот наполовину накачанный мышцами, наполовину заплывший салом «браток», принимавший участие в самых диких «стрелках» с перестрелками (извините за каламбур), умилялся при виде рыбок, как бабушка при виде своей внучки, Красной Шапочки, и два раза в неделю заставлял нас с Капкой консультировать его, как лучше за ними присматривать...

Надежнее убежища, чем дом Вована, нам не найти!.. Никто не знал о нашей дружбе с Цветовым, да и его жилплощадь позволяла приютить у себя хоть роту новобранцев.

КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА

И за что он так на меня разозлился? Что я ему сделала?

...Ив этого парня я влюблена уже десять лет? Думает, вымахал под два метра, имеет брутальную внешность и все девчонки должны падать штабелями у его ног?

И как меня угораздило в него втрескаться?

И без того все девчонки в нашем классе таяли от его взгляда, как шоколад на солнце!

И я туда же! Чего только не делала, чтобы привлечь его внимание. И ежедневные занятия таэквон-до и фехтование, и плавание в бассейне. Все без толку! Строил из себя Печорина, важничал необыкновенно, словно принц заморский. Ему наплевать на все мои уловки. Он держится у меня в фарватере только потому, что я поставляю ему клиентов, помогаю заработать тугрики.

Но надо отдать должное Мамонту, он действительно специалист суперкласса по аквариумным рыбкам. И все! Больше он не имеет никаких заслуг. Он умеет только, как хорошая нянька, носиться со своими скаляриями, болеофтальмусами, каллихтами, армад о и прочими и добывать для них пропитание. В остальном же вся работа на мне.

Если Аркашка собрался ложиться на дно, то на кого же он оставит своих ненаглядных рыб? Наверняка поручит Ирке, этой золотушной проныре...

Мне за десять лет не удалось втереться к нему в доверие, а эта разукрашенная кукла быстро по-соседски приманила его к себе своими борщами и котлетами. А что?.. Этот олух вполне может вместе с наживкой заглотнуть и крючок! Надо проявить бдительность и поганой метлой гнать эту ведьму...

— На кого своих рыб оставишь? — закинула я пробный шар.

— Ирке отдам ключи, пусть к себе в магазин их всех перетаскает. Скажу, чтобы самые ценные экземпляры в выставочные аквариумы поместила, а остальных пусть распродает... — никогда я не видела в человеческом взгляде столько сосредоточенной и задумчивой скорби.

— Думаешь, долго придется скрываться? — спросила я.

— Год, не меньше!.. — как всегда, утрировал Мамонт.

— С ума сошел? Какой год?! У нас заказов выше крыши! — возмутилась я. Так хорошо начавшийся бизнес может треснуть по швам из-за этого трусливого «сома».

— Забудь о заказах! Подумай лучше об отпечатках на рапире! — простонал Аркашка.

— Но я не убивала! Ты же сам видел! — я бросила веселый взгляд на Мамонтова. Не хватало еще, чтоб он начал меня обвинять!

— Я-то видел, — вздохнул Аркадий, — но и прислуга заметила, как вы дрались на шпагах!

И этот человек, так гордящийся своей древней фамилией, побоялся заявить милиции, что я к убийству не имею никакого отношения. Чего он опасается? Что его шкурку начнут трясти? Недаром древние римляне придавали большое значение имени, nomen est omen — имя знаменательно! Мамонт он и есть мамонт, доисторическое животное! У-у, убила бы его! Женщинам не стоит соперничать из-за его любви, все равно больше всех он любил только себя! Ну как такому человеку довериться?!

Я читала в некоторых американских книгах, в которых известные биологи писали о ненадежности мужчин, об их коварных повадках, но я все же думала, что Аркаша другой породы.

Я надеялась, что в трудную минуту он меня защитит — строила планы относительно нашего будущего. Но я и предположить не могла, какой крутой вираж встретится нам на пути!

АРКАДИЙ МАМОНТОВ

...Злится на меня. И правильно делает, что злится.

Эх я, размазня! Надо бы и вправду ментов вызвать, а я, как страус, голову в песок!..

Так, рыбы пристроены, теперь к Капитолине. А я ведь ни разу не был у нее.

— Со мной поднимешься или здесь подождешь? — спросила она.

— С тобой пойду! Мало ли... — увязался я хвостом.

Так и думал. Ну, как еще она могла обустроить свое жилище? Конечно, минимум мебели. Спит на циновке, ест только рис «гомоку» с водорослями «нори» или «ницуке» с «кинпирой». Не удивлюсь, если у нее где-нибудь припрятана и парочка сюрекенов! Ну, разве можно ей выходить замуж и рожать ребенка? Как она его воспитает? Решит из него маленького «ниндзю» вырастить, заставляя висеть на ветке по четыре часа? Рыбы и те о потомстве пекутся... И как ей удалось выкрасть мое сердце? То ли дело Ирка. Покладистая, прекрасно готовит. Хотя не такая красивая, но для жизни намного лучше, чем эта дикая кошка. А как Букашкина разозлилась, когда увидела Ирку с борщом у меня в квартире. Для нее теплые, человеческие отношения ничего не значат...

Двадцатью минутами позже я уже нажимал кнопку звонка на двери Вовкиной квартиры.

На наше счастье, он был дома и несказанно обрадовался нашему визиту.

— Друган, выручай! Мы с Букашкиной должны как рыбы залечь на дно! — И я рассказал ему нашу историю.

— Да че там, живите сколько надо! — сказал Вован великодушно. — Я, в натуре, обязан вам, ребята, по самый небоскреб за моих «собак». Ни у кого из пацанов таких нету, сплошной кефир из золотых рыбок, вуалехвосток... А мои, посмотрите, как загребают! — И он с удовольствием приставил свой нос картошкой к стеклу аквариума.

Мы с Букашкиной тоже уставились в аквариум, чтобы угодить Вовчику.

— Токо не решите вы так свою проблему, — сказал Цветов, возвращаясь к нашему происшествию, — я, пожалуй, звякну в детективное агентство «Аргус», пусть ребята потрясут своими задницами, да разузнают что к чему. А сейчас пойдемте, похаваем... Эй, Наташка! Накрывай на стол! — приказал Вован своей кухарке.

У меня были большие подозрения, что Наташка исполняла роль не только кухарки, уж очень грозная она была и вела себя как полноправная хозяйка. Вот и сейчас огрызнулась:

— Че орешь? Со слухом у меня все в порядке, а за такую ораву голодных прибавку к жалованью давай!

Она ловко покидала еду на тарелки, сняла с необъятного живота фартук в горох и заявила:

— Посуду за собой сами помоете, вон в посудомойку толкните все, да крошки приберите, а я ухожу, у меня билеты на «Властелина», пойду с девчонками в «Киноплекс» на Ленинском! — и топая ножищами сорок второго размера, Наташка гордо удалилась.

Посмотрев пристальным взглядом на Вовчика, я спросил:

— Не пойму тебя, Вован, вроде крутой мужик, а Натаха из тебя веревки вьет. Сколько ты ей платишь?

— Две штуки...

— Баксов? Охренеть! За тарелку супа такие «бабки»?! — видимо, у Вована большая тоска и много денег...

— Да не наезжай ты на Натку, нормальная она. Я тебе скажу по секрету — жениться на ней хотел, да она ни в какую. Говорит, хочу быть свободной, как кошка, которая гуляет сама по себе. Сейчас ты, говорит, мне платишь две штуки баксов, а выйду за тебя, так буду, как другие девки с протянутой ручкой сидеть, ждать от тебя подачки. Гром баба, ей-богу! Да и «собак» моих любит. Вот и живем мы с ней чисто на деловой основе...

— На нас не настучит? — спросил я.

— Да ты че, совсем того?! Сказал же, проверенная баба, Анка-пулеметчица! Если моих «быков» завалят, Натка сама за наган схватится. Во какая! — Цветов сверкнул на нас лютым взглядом...

Везет же некоторым. Капка и за три штуки не согласится готовить мне такую вкуснятину, в лучшем случае приготовит «темпуру» или котлетки из корня лотоса. Да и денег таких у меня нет для Капкиной зарплаты...

После ужина Букашкина с явной неохотой занялась посудой, а мы с Вованом удалились для переговоров с его знакомым детективом.

Вовчик принялся тыкать своими пальцами-сардельками в крошечный телефон.

— Слышь, Колян, помощь твоя нужна, простучи по своим каналам и узнай все об убийстве Димона Занозина. Да ты че, в натуре, Димона не знаешь? Не из наших он, из политических.., ну там конкретно: кто враги, кто кореша, кто в ящик хотел его отправить, ну че, понял? Завтра подъедут к тебе мои друганы, ты уж постарайся, Колян, сам знаешь, за мной не заржавеет! — провел бесхитростно переговоры Вован и отключился.

— Ну все, короче, завтра вас будет ждать мой однокашник Колян Найденов, у него сыскная контора на Пречистенке, всех асов с Петровки у себя в «Аргусе» собрал, иголку в стоге сена за пять минут найдут, только забашлять побольше надо. Ваще-то Колян планировал назвать свою контору «Х/13В 31Х», эти цифры и буквы были просто-напросто меткой на его казенном обмундировании, когда Колян служил в армии. Метка крепко врезалась ему в память, вот он и решил воспользоваться ею, чтоб не пропадала зря. Колян всегда стремился брать от родины все, что только можно, не случайно он был награжден орденом... Да я ему отсоветовал такое название — распугал бы всех клиентов. А теперь давайте на боковую, мне завтра в пять вставать, «стрелку» для «деловых» организовать надо. — Вован протянул мне визитку сыщика и потопал спать.

...День был полон суеты и волнений, моя душа была полна зла и горечи, а мир казался жестоким и несправедливым...

Я вошел в комнату к Капитолине, та, естественно, сидела в позе лотоса и медитировала...

Вот нервы, сплошные канаты! Не удивлюсь, если она и в «предвариловке» так же усядется и замрет на час или два. Я же буду метаться, как тот загнанный лис в клетке, — мне и дня не прожить в камере с головорезами.

— Эй, Букашкина, хватит в другой мир переселяться, давай лучше решим, что завтра этому Коляну говорить станем.

— Не дрейфь, Мамонт, когда случится диарея, тогда и иммодиум будем принимать, что сейчас раньше времени беспокоиться, иди лучше ложись, завтра пораньше встанем.

Я так и не понял ничего ни про иммодиум, ни про диарею, что она имела в виду, но спорить не стал. Самое лучшее средство прогнать эту девицу из моего сердца — пожить с ней бок о бок. При долгом общении она начинает вызывать у меня стойкое желание огреть ее чем-нибудь потяжелей! Вот брошу ее, пусть сама выпутывается, раз такая умная!

Мне не спалось. Я встал, заглянул в комнату Капки. Во дает! Спит сном младенца! Я подошел ближе, прикрыл одеялом ее открытые ноги (ну до чего хороши!), полюбовался минут пять, но прикоснуться не решился. Подскочит еще, и будет мне «появление дракона и тигра» в одном флаконе...

КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА

...Ну и дружок у меня — чисто мумия...

Разве мог настоящий мужик пройти мимо моих голых ножек? Только этому «центнеру мармелада» могло прийти в голову прикрыть их одеялом и удалиться восвояси. Надо бежать от него с закрытыми глазами, но меня как будто магнитом к нему тянет! Да, крепкий орешек мне попался... Ничем его не проберешь.

Утром этот слонопотам кряхтел, сопел, плескался в ванной целых полчаса как енот-полоскун. Наконец вышел довольный, сверкнул своими начищенными зубами и набросился на омлет, который на скорую руку сварганила Наташка.

«Вот девчонка молоток! Самого -Вована по кличке Жук к рукам прибрала!» — позавидовала я кухарке.

— Наташ, можно взять твою машину? — вежливо спросила я.

— А, валяйте, только влезете ли вы в мой «Смарт»?

— Влезем... — опрометчиво пообещала я.

Наташкин «Смарт» был «игрушечным», мои коленки задрались выше головы, а коленки Мамонтова торчали аж из-за ушей! С горем пополам я приспособилась к этой «чебурашке», и мы покатили.

— Надо бы изменить внешность, а то вдруг введена операция «перехват» и нас возьмут тепленькими на первом же светофоре! — начал, как обычно, «метать икру» Мамонт.

— Давай на ярмарку в Конькове заедем, подберем что-нибудь из одежды, — решила я успокоить расшалившиеся нервы моего бой-френда.

На ярмарке мы разошлись по разным рядам, договорившись встретиться через полчаса у главного входа.

Себе я прикупила короткое черное трикотажное платье с крокодиловым поясом на бедрах, длиннющие замшевые сапоги, курточку и парик blond. Окинув себя критическим взглядом, я поняла, что более дурацкой одежды и придумать нельзя. И чтобы скрыть свое смущение за такой разбитной внешний вид, я решила нацепить еще и черные очки!

Мамонтов тоже основательно замаскировался. Я и не узнала его сразу, расцветился, как гурами перед самочкой. Вместо стоптанных кроссовок — стильные туфли, старые джинсы с вытертыми коленками поменял на новые светло-голубые. Кроме того, он принарядился в темно-синий хлопчатобумажный свитер и довершил все это великолепие черной кожанкой на «молнии». Ну, прямо агент 007!

По-моему, в таком виде мы привлекали к себе внимание не только работников правоохранительных органов, но и всего населения нашего мегаполиса! Но делать нечего — шифроваться, так шифроваться!

АРКАДИЙ МАМОНТОВ

С Конькова мы ехали, практически не говоря друг с другом ни слова. Да и о чем говорить? Скорее бы, минуя пробки, доехать до центра. Мы счастливо проскочили Ленинский проспект и уже приближались к Комсомольскому, но тут внезапно движение остановилось. Началась перекличка автомобильных гудков, переходящая в сплошной монолитный вой. Через полчаса хвост машин длиной в два километра медленно двинулся и стал набирать скорость...

Я не терял времени даром и вовсю любовался Капитолиной. Ну до чего она хороша, прям модель с глянцевой обложки! Даже этот дурацкий парик идет ей безмерно. Хоть бы улыбнулась разок...

Мы притормозили перед дверью сыскного агентства с шикарной позолоченной табличкой. Вообще-то соваться туда мне было малость страшновато, но идти на попятную не в моих правилах. Пришлось выгружаться из машины. Спустя пару минут мы с Букашкиной уже стояли в холле агентства «Аргус» и требовали встречи с шефом. Сотрудники «Аргуса» были сплошь мужики и, естественно, стали пялиться на Капитолину, приняв ее, видимо, за «Пятый элемент», но Букашкину это ничуть не смутило.

— От Цветова? — уточнил один из стаи ищеек.

— Yes! — ответила Капитолина, чавкая неизвестно откуда взявшейся жвачкой.

— Милости прошу, друзья Вована — мои друзья! — парень гостеприимно распахнул дверь своего кабинета.

Букашкина первая протопала в кабинет, я за ней, а потом уж и командир «Аргуса».

Мужик оказался что надо! Во-первых, не пялился на Капку, а во-вторых, четко, по-деловому доложил обстановку:

— Занозин Дмитрий, известный, политик, обладал большими амбициями при средних умственных способностях. Начинал свою политическую карьеру как демократ, но потом переметнулся к блоку «Отчизна». Будучи шестым заместителем министра, он заслужил признание оппозиции, так как брал взятки в умеренном размере. Правда, и при нем бывали забастовки шахтеров и учителей, но, это происходило, вероятно, потому, что в свое время он защитил кандидатскую диссертацию о конфликтах между трудом и капиталом. Во время забастовок его капитал продолжал расти.

Деньги, подобно тесту, прилипали к его рукам, в остальном же он был отличнейшим человеком. Вышло довольно забавно, что именно его закололи, впрочем, нас всегда потешает все то, что не задевает наших интересов...

Итак, перейдем к подозреваемым. Кандидат номер один — его жена, жуткая стерва, которая давно мечтала всадить Димке нож промеж лопаток. Но в момент убийства находилась в Испании... Возможная версия — использовала киллера! Сегодня она прилетает в восемнадцать ноль-ноль, рейсом А-семьсот четыреста двадцать... В аэропорту ее встретит мой человек и проследит за дальнейшими передвижениями.

Теперь о действиях милиции: разыскивается и подозревается пара молодых аквариумистов — мужчина и девушка.

Колян посмотрел на меня:

— Мужчина: высок, строен, красив, цвет глаз синий, шатен, немного нервозен...

Потом перевел взгляд на Капку:

— Девушка: выше среднего роста, красива, цвет глаз зеленый, шевелюра пепельного цвета, отлично фехтует, имеет взрывной характер, подозревается в убийстве Дмитрия Занозина.

Перед смертью Занозина фехтовала с ним, отпечатки пальцев не идентифицированы. За поединком пару минут через открытую дверь кабинета наблюдала экономка Ленора Гербовна.

После чего ушла в церковь, а вернувшись, застала убегающими Аркадия Мамонтова и Капитолину Букашкину. Личности установлены через друга Занозина, некоего Окова, у которого парочка оборудовала аквариум месяцем раньше. Позднее Оков именно этих ребят отрекомендовал Занозину как отличных специалистов, — выпалил Найденов, глядя на меня с осуждением, а на Букашкину с восхищением.

Блин, оперативно работают! А еще все кому не лень ругают нашу доблестную милицию. Но есть одно «но»!

— Мы не убивали! — кажется, вслух сказал я.

— Конечно, нет, — ехидно подхватил Колян. — На что он вам? На киллеров вы вроде не похожи...

— Что нам делать? — в отчаянии я заламывал руки.

Капка сидела не шелохнувшись. Говорил же — не нервы, а сплошные канаты.

— Залечь на дно, — дал ценный совет Колян, который скорее всего по природе был человеком черствым и не склонным к состраданию.

— Уже... — прохрипел я.

— Вот и чудненько! Здесь больше не светиться и.., поменяйте лучше это «барахло» (конечно, он имел в виду наш новый гардероб) на обычные шмотки, — посоветовал от души Колян.

Мы гордо протопали обратно мимо сотрудников «Аргуса», слава богу, Капке достало ума не вихлять своей задницей на глазах у «честной публики».

Усевшись за руль нашего микроскопического «авто», Капитолина не стала корить меня за новые шмотки, в которые мы вырядились с ней по моему наущению, а сразу перешла к обсуждению сложившейся ситуации.

— Что будем делать? — спросила она и сама же ответила на вопрос:

— Первое — поедем отсыпаться, второе — в шесть мы должны быть в аэропорту Шереметьево и встречать молодую вдову, третье...

— Но... — хотел было возразить я, но Капитолина меня перебила:

— Сами должны проследить и выяснить что к чему! Тебе не кажется странным, что женушка исчезает как раз тогда, когда убивают ненавистного муженька? Отличное алиби! Не состряпано ли оно заранее? Вот в чем вопрос...

У меня было пусто в голове от пережитых треволнений, и все-таки, чтобы угодить Капке, я сказал:

— Оч-чень подозрительно такое стопроцентное алиби.

...Вернулись мы как раз к обеду, из кухни несся дивный аромат свежеприготовленной еды. Я позабыл обо всех тяготах жизни, вкушая нежнейшие отбивные из свинины с жареной картошкой и закусывая все это великолепие овощным салатом из помидоров.

Капка сморщила свой прелестный носик при виде не вегетарианской пищи. Как я мог забыть, ведь она признает только растительную еду. Эх, как не повезет Капкиному мужу!

У него только два варианта: либо самому становиться к плите (что лично я не приемлю), либо привыкать к кроличьей еде (что я не приемлю вдвойне).

Набив желудок калорийной едой, я заметно повеселел. Капка же, глотая слюни при виде хрустящей свининки, осадила себя и поклевала только картошку с помидорами.