- А почему? Что мы можем ему предложить, кроме как отвезти его обратно в красные леса? Но знаешь, мне последнее время казалось, что ему этого не так уж хочется. Если мы просто возьмем гномов к себе, репортеры и зеваки не дадут нам житья, - ты видела, что они творят. Мы не должны мешать Бобо самому решить, как устроить свою жизнь.
      Они разработали такой план: они еще раз купят билеты и войдут в балаган. Многие именно так и поступали. Они постараются встать поближе к сцене. Когда выступление Бобо будет подходить к концу, Элизабет поднырнет под веревку и подбежит к Бобо со словами приветствия.
      - Они не придерутся к девочке, - сказал Родни. - А если что, так мы будем рядом.
      - А что мне сказать ему, Родни?
      - Что хочешь. Просто заговори с ним. Спроси, как он поживает и не надо ли ему помочь. Скажи, что ему не следует бояться, а если с ним плохо обращаются, то пусть он знает, что мы здесь и готовы его защитить.
      Какая трудная роль для девочки, получившей изысканное воспитание, приученной вести себя скромно и не привлекать к себе внимания! Что, если бедная мама прочтет об этом в газетах? Но Элизабет решила думать лучше о Бобо, потому что он, а не мама был в это время в опасности. Она стала сбоку, возле самой веревки, и попросила Гагинса заслонить ее, чтобы Бобо пока что ни о чем не догадался. В тот момент, когда Бобо уже заканчивал свое выступление, она скользнула под веревку и взобралась на подмостки.
      - Бобо! - позвала она.
      - Элизабет! - восхищенно отозвался Бобо.
      И она схватила его на руки. Это было воспринято, как великолепное "приложение" к программе. Зрители сначала не поняли, то ли этот номер нарочно подстроен, то ли девочка действительно знакома с карликом. Пурпурно-золотой лакей стоял возле стола, совершенно сбитый с толку. Тут двое мужчин выскочили из-за занавеса, одновременно с ними Родни и оба детектива тоже сделали шаг к сцене и проскользнули под веревками, не сводя глаз с Элизабет и Бобо.
      А эти двое болтали друг с другом, счастливые оттого, что встретились.
      - О Бобо, как мы за тебя боялись!
      - Я тоже поначалу испугался. Но скоро я успокоился. Эти люди не сделали мне ничего дурного.
      - Они тебя не обижали?
      - Нет, нет! Это просто балаганщики. Они хотят заработать побольше денег, только и всего.
      - И ты... ты доволен?
      - Я ждал от вас известий. Вы получили мое письмо?
      - Какое письмо?
      - Я написал Родни на его домашний адрес, в Сиэтл. Я думал, вы вернулись домой.
      - Нет, мы искали вас. О, Бобо, как мы соскучились!
      - Ну теперь все хорошо. Мы встретились. А где Родни?
      - Да вот он!
      Родни ничего не оставалось, как влезть на сцену. Было сразу заметно, что произошло с Бобо. Бобо понял, в чем его сила. Сейчас он самая популярная цирковая знаменитость. Его хозяевам надо, чтобы он все время пребывал в хорошем настроении духа, а то придется объявить: "Сегодня представлений больше не будет. Благодарим за внимание".
      У мужчин не так, как у девочек. Они не обнимаются и не целуются при встрече. У них свои способы выражать радость. Родни протянул Бобо руку, потом одним пальцем похлопал его по плечу и сказал:
      - Привет! Как дела, артист? А Бобо ответил:
      - Сам видишь. Касса делает сбор тысячу долларов ежедневно. Пятьдесят процентов мои.
      - Ты шутишь! - воскликнул Родни, потрясенный.
      - Я не шучу. Я их заставил. Они хотели меня обдурить. Я получаю свою долю, а если нет - укладываюсь в корзинку, как Глого.
      - А где Глого?
      - Он в гостинице. Ты ведь его знаешь. Ему не нравится цирк. Я так рад, что вы с Элизабет здесь, потому что только вы можете помочь ему. Глого очень плохо, вчера у него было обморочное состояние.
      - Бедный старый Глого, - вздохнула Элизабет.
      - Мы сделали для него все возможное, но ничего не помогает. Он говорит, что слишком долго жил... Один из балаганщиков решился перебить их:
      - Я не могу освободить помещение, никто не выходит.
      И тут Бобо, совсем не прежний Бобо, а очень деловой и энергичный, сказал:
      - Вы правы. Мы пройдем за кулисы. Мои друзья идут со мной.
      За сценой было небольшое помещение, где стояли несколько летних парусиновых стульев и стол для Бобо, который служил ему артистической уборной. На нем стояли игрушечный стул и корзинка с мягкой подушкой. Все было устроено удобно и уютно. Самый маленький человек из живущих на земле попросил своих друзей располагаться и чувствовать себя как дома.
      Мистер Смит и мистер Гагинс, с одной стороны, и мистер Чарльз Виллоуби - с другой, были представлены друг другу.
      - Старик! - воскликнул Родни, обращаясь к Виллоуби. - Ты помнишь, как вы со Смитом вместе ходили в школу?
      - Ну да? - сказал Чарли, изумленно глядя на детектива. - Простите, я что-то вас не помню. Когда это было?
      - А теперь он дружит с секретаршей Какстона, - напирал Родни, исполненный озорства.
      - Надо же!
      - Они искали тебя в воскресенье, ездили даже к тебе за город, так соскучились! Где ты был?
      - Жалко, что они меня не застали, - сказал Виллоуби, заметно пугаясь.
      - А это мистер Гагинс. Он хочет заключить с Какстоном контракт на выступление Бобо в Кентукки.
      - Да, да, - пробормотал Виллоуби. - Это очень любопытно.
      - Ты видишь, наши интересы совпадают!
      - Вроде так, - сказал Виллоуби, на этот раз перепугавшись насмерть.
      Вошел служитель и сказал, что пора начинать следующее представление. Лакей подал поднос для Бобо. Родни вмешался:
      - Хочешь, Элизабет отнесет тебя на сцену, Бобо?
      - Чудесно, - сказал Бобо. - Ты согласна, Элизабет?
      - С удовольствием!
      Таким образом, самый маленький человек из живущих на земле на этот раз был представлен толпе зрителей маленькой девочкой, а трое взрослых мужчин следили из-за кулис, чтобы никто даже попытки не сделал украсть это драгоценное крошечное существо. Пока Элизабет и Бобо были на сцене, где шло представление, Родни отозвал "старого доброго Чарли" в сторонку и устроил ему "мужской разговор начистоту". Родни, правда, начал разговор так:
      - Нас интересует прежде всего благополучие Бобо. И если вся эта цирковая чепуха ему нравится, то пусть.
      Это очень ободрило проходимца Виллоуби. Он не знал, какое гнегодяям полагается гнаказание по закону за угон гномов, но опасался, что очень суровое.
      Он поторопился заверить Родни в том, что было сделано все возможное, чтобы Бобо был доволен и счастлив, и если мистер Синсебау и его племянница помогут им в этом, то они с мистером Какстоном будут очень признательны. Мистер Синсебау не должен и мысли допускать, что с маленькими человечками кто-нибудь обращался грубо или жестоко, потому что, сказал "старый добрый Чарли", это невозможно в цирковом бизнесе. Люди, или звери, или кто там еще - они не могут хорошо работать, если не чувствуют себя счастливыми.
      - Я должен быть уверен, что никто не ущемляет Бобо в его законных правах, - сказал Родни.
      Но Чарли снова поторопился его успокоить.
      - Уж об этом-то нет нужды волноваться, мистер Синсебау. Я не знаю, где он этому научился, но должен сказать, что маленький бизнесмен сам продиктовал нам жесткие условия. Хозяин рвал на себе волосы, но ничего не смог с ним поделать, Бобо сказал: "Никаких спектаклей и никаких вам денег, если вы не будете вести со мной честную игру. А то скажу все публике со сцены и попрошу вызвать полицию!" Мы ничего не могли с ним поделать.
      - Прекрасно, прекрасно! - сказал Родни. - Я рад, что он оказался таким просвещенным. Где его контракт?
      - Да какой там контракт! Он ничего не хотел подписывать. Сказал, что будет выступать каждый день, пока с ним хорошо обращаются и отдают ему половину выручки. Где он успел набраться сведений о зрелищном деле, не представляю себе!
      - Он задавал мне вопросы обо всем на свете, и я кое-что ему рассказывал, - сказал Родни. - Только я не думал, что он так все усвоит.
      - Усвоил, усвоил, уж вы мне поверьте! Он скоро сам станет себе хозяином и сумеет заработать большие деньги, и добьется в жизни чего пожелает.
      Бобо опять ненадолго появился за кулисами и извинился перед Родни за то, что у него так мало времени для разговоров.
      - Я должен выступать, - сказал он. - У нас перерыв с шести до семи - тогда мы смогли бы как следует поболтать. Может быть, вы пока навестите Глого и попытаетесь немного его подбодрить?
      Родни намекнул ему, что можно удрать от Какстона, но Бобо только засмеялся:
      - Видишь ли, Родни, я зарабатываю много денег. Людям интересно на меня смотреть. Почему бы не заставить их платить за это? Мне только надо научиться читать получше и сообразить, как распоряжаться своими деньгами. Я ждал тебя: мне надо о многом спросить твоего совета. Я буду жить в мире людей. Я теперь уже не дикое лесное существо. Кончилась игра в прятки в кустах и деревьях!
      Глава четырнадцатая,
      в которой произносится слово "прощай"
      Родни и Элизабет направились в гостиницу, где сестра Чарли, мисс Виллоуби, ухаживала за Глого. Не так уж много надо было тысячелетнему гному. Он просто лежал в своей корзинке, а мисс Виллоуби сидела рядом и читала журналы о кинофильмах и кинозвездах. Бедный Глого! Болезнь победила его окончательно: он больше не сопротивлялся, предоставляя печали полную свободу действий.
      Он вздрогнул, когда Элизабет позвала его, открыл глаза и попытался сесть. О конечно, Глого был рад видеть ее и Родни; он был уверен, что они придут, только опасался, как бы это не произошло слишком поздно. Глого снова прилег: слабость одолевала его.
      - Глого, - сказала Элизабет с упреком в голосе, - я боюсь, что ты плохо питаешься.
      - У меня особенно-то нет аппетита, - сказал старый гном.
      - Но ты должен постараться хорошо есть, чтобы поправиться, Глого!
      - Зачем мне поправляться? Что мне делать? Зарабатывать деньги?
      - Мы разыщем других гномов, - отважился заметить Родни.
      Глого слабо улыбнулся:
      - Вы оба очень добрые. Но вы же знаете, что на это нет никаких надежд. Гномы исчезли навсегда.
      - Но нельзя, чтобы ты просто лежал и никак не лечился! воскликнула девочка.
      - Вы старались меня обмануть. Я и сам хотел себя обмануть, но теперь мне надо взглянуть правде в глаза. Я слишком долго жил. - Он повторил последние слова, голос его постепенно замирал. - Слишком долго. Слишком долго...
      - Может быть, ты хочешь, чтобы мы отвезли тебя обратно в твой лес, Глого?
      - Нет, - возразил он. - Я теперь ничего не хочу.
      Воцарилось долгое молчание, но Элизабет решила возобновить беседу:
      - Мы виделись с Бобо.
      - Бобо нашел то, что ему нравится, - прошептал дедушка.
      - Но, Глого, - попытался успокоить его Родни, - Бобо ничего другого не оставалось делать.
      - Я знаю. Я не обвиняю его ни в чем. Мне тяжело. Но скоро уже я не буду видеть ничего. Вы были ко мне очень добры. Я вас обоих благодарю. Всем сердцем. Но больше вы ничего не сможете для меня сделать. Я устал говорить. Попрощаемся.
      Это была не просто просьба. В последнем слове звучала требовательная нотка. Им осталось только покориться. Слезы бежали у Элизабет по щекам. Она предчувствовала, что ей больше никогда не придется говорить со старыми гномом.
      - Прощай, Глого, - проговорила она, дотрагиваясь до высохшей, слабой руки тысячелетнего гнома.
      - Прощай, Элизабет. Прощай, Родни, - отозвался слабый голосок.
      Они на цыпочках вышли из комнаты, возвращаясь обратно в мир людей, которые прожили на свете не слишком долго или так, по крайней мере, сами про себя думали.
      От шести до семи в балагане был перерыв. Бобо не собирался доработаться до полусмерти - так он объяснил Элизабет и Родни. Он потребовал, чтобы ему и его друзьям принесли ужин. Его приказаний слушались, потому что теперь он был богачом. Он держался уверенно, скопировав свою манеру поведения с потомка миллионера. Последнего и забавляло и поражало то, как много этот малыш сумел усвоить из его рассказов о мире людей.
      Представление возобновилось после перерыва. Родни и Элизабет задержались за кулисами, дружелюбно болтая со "старым добрым Чарли". Они пришли к молчаливому соглашению считать "гнегодяйский угон гномов" досадным недоразумением.
      Чарли намекнул, что ему очень хотелось бы знать, где и при каких обстоятельствах Родни и его племянница встретились с Бобо и Глого. Но Родни сказал, что Бобо сам о себе сообщит то, что найдет нужным.
      Во время этого непринужденного разговора пришло известие от мисс Виллоуби, что старый гном Глого тихо угас в своей постели.
      Родни и Элизабет были к этому готовы. Они поняли, что тысячелетний гном отослал их от себя, чтобы спокойно умереть.
      Элизабет сидела молча, со слезами на глазах, пока Родни и Виллоуби обсуждали, как им хоронить старого гнома. Во-первых, они решили ничего не сообщать Бобо до десяти вечера, то есть до конца представления. Виллоуби быстро смекнул, что широкое оповещение о похоронах привлекло бы к ярмарке лишних двести - триста тысяч посетителей. Но Родни, так сказать, топнул ногой. Он не позволит устроить приманку для публики из праха бедного старого Глого, который при жизни ненавидел зрелищный бизнес и все связанные с ним махинации дельцов.
      "Старый добрый Чарли" наконец с этим согласился. Они договорились похоронить Глого без лишнего шума. Чарли беспокоился, как быть с разрешением на похороны, но Родни сказал, что законы Соединенных Штатов не признают гномов и поэтому самое разумное отвезти Глого в лес и похоронить прямо в его корзинке под большим красивым деревом. Ведь Глого так любил деревья!
      Бобо, которому в десять часов вечера сообщили эту грустную весть, согласился с ними. Родни и Элизабет были настоящими друзьями его дедушки, сказал он, и они, несомненно, поступят так, как дедушка сам бы того пожелал.
      И вот, когда наступила полночь, корзинку тихо вынесли из отеля, и похоронная процессия - три автомобиля - направилась за город. Одну машину вел Родни, другую - Гагинс, а третью - Чарли Виллоуби. Они остановились в живописном месте, Б горах. Деревья скрывали луну, и свет ее казался призрачным. Было тихо и торжественно. Воздух был напоен лесными ароматами, которые при жизни так любил старый гном.
      Никто не знал, как принято служить панихиду по гному, и Бобо тоже не мог ничего посоветовать. Поэтому Родни ограничился тем, что произнес маленькую речь. Он сказал, что Глого всю свою жизнь был связан с лесом и вот теперь лес навсегда примет его в свое лоно.
      Похороны завершились. Лопата была положена назад, в машину. Уже собирались завести моторы, как вдруг Элизабет заволновалась:
      - Где же Бобо?
      Бобо исчез.
      Включили все фары. Элизабет зажгла карманный фонарик и двинулась по лесу, шаря лучом в темноте и громко окликая Бобо. Но Бобо нигде не было видно. Элизабет начала было впадать в панику, как вдруг из-за купы низеньких кустиков ее позвал знакомый голосок:
      - Элизабет, тише!
      Она замерла на месте и зашептала в ответ.
      - Что произошло, Бобо?
      - Отойди в сторонку и незаметно углубись в лес. Мне надо тебе чтото сказать.
      Элизабет послушалась и, пройдя несколько шагов, увидела Бобо. Он подошел к ней совсем близко и прошептал:
      - Здесь есть гномы.
      - О Бобо! Не может быть!
      - Я чувствую запах. Всюду. Тут их полно!
      - Но где же они? - чуть не закричала Элизабет, приходя в невероятное возбуждение. Известно, что с девочками это часто случается и не приносит им никакого вреда.
      - Они не покажутся, пока вы, большие люди, находитесь здесь, в лесу.
      - Что же надо сделать?
      - Вы все возвращайтесь в город, а меня оставьте здесь одного. Мне надо оглядеться и поискать гномов.
      - Ты не боишься ночи?
      - Ночь - это время гномов, мне нечего бояться. Вы сможете вернуться сюда рано утром?
      - Конечно, раз ты об этом просишь, Бобо.
      - Скажи остальным, что я хочу побыть один на дедушкиной могиле. Расскажи Родни о моем открытии, но только без свидетелей. Остальные даже и догадываться ни о чем не должны. Иначе они нападут на гномов и постараются их всех изловить для своего балагана.
      - Уж это конечно, - согласилась с ним Элизабет.
      До чего же смышлен Бобо, как быстро он научился разбираться в людях!
      - И пусть утром с вами никто не приезжает, - прибавил Бобо. Только ты и Родни. Если явятся другие, я вообще не покажусь.
      - Ладно, - сказала Элизабет. - Будь осторожен, Бобо. Я надеюсь, что это хорошие гномы.
      - Гномы не бывают плохими, - заметил Бобо. - А люди бывают. Иногда.
      Элизабет поспешила вернуться туда, где ее спутники продолжали поиски. Она созвала всех и сказала:
      - Я только что говорила с Бобо. Он хочет провести ночь на могиле Глого.
      - Это что еще за фокусы?! - взвыл совершенно ошеломленный Чарли.
      - Не знаю, - ответила Элизабет. - Я передаю вам то, что мне сказал Бобо. Он взял с меня обещание, что мы вернемся за ним утром, только он не велел никому приезжать, кроме меня и Родни, а то он вообще больше не покажется.
      Хорошенькие новости для "доброго старого Чарли"! Он пришел в раж, но что тут можно было поделать?
      - Я уверяю вас, мистер Виллоуби, - сказал ему Родни, - все это для меня совершеннейшая неожиданность. Это какая-то причуда самого Бобо. Вы же его знаете: он любит делать, что ему вздумается.
      - Но ведь у нас зрелищное предприятие. Люди будут штурмовать наши ворота.
      - Ну, если Бобо будет некоторое время в отсутствии, это, право же, не причинит вам ущерба. Вы можете объявить, что его угнали гнегодяи. Подумайте, какой это будет потрясающей сенсацией. Ведь могли же его украсть? Вы ведь знаете, такие происшествия уже случались.
      Камешек был в его огород, и "старый добрый Чарли" понял это.
      - Что вы задумали? - спросил он у Родни.
      - Я вас еще раз заверяю в том, что я не имею ни малейшего представления о намерениях Бобо. Я думаю, что и моя племянница ничего не знает. Да, Элизабет?
      - Понятия не имею, - сказала Элизабет серьезно. - Он мне просто шепнул, что нам надо уехать и чтобы утром вернулись мы с Родни, и больше никто, а то он вовсе не выйдет.
      - Значит, так тому и быть, - заключил Родни. - Бобо волен поступать, как он захочет. И мы, несомненно, его в этом поддержим.
      - А что же мне остается делать, мистер Синсебау? - спросил Чарли.
      - Я думаю, вам остается подождать до завтра. Уверяю вас, нет никакой возможности обнаружить Бобо в лесу. Гномы привыкли прятаться в течение тысяч, а может, и миллионов лет. Он поступит так, как сам захочет. Вам придется с этим примириться.
      Добавить было нечего. Правда, все сказанное пришлось повторить несколько раз, пока Чарли наконец уразумел, что в лесу ему торчать бесполезно. Он и его приятели сели в свою машину, потом Смит и Гагинс сели в свою. Родни и Элизабет направились к гномобилю.
      Чарли подозревал своих спутников в коварстве и все время оглядывался, опасаясь, как бы они не отыскали Бобо и не увезли его тайком. Как только дядя и племянница остались одни, Элизабет сообщила потрясающую новость о том, что Бобо напал на след других гномов. Родни даже не сразу понял, о чем она говорит. А когда до него дошло, он страшно обрадовался. Ведь найти гномов и было целью их путешествия!
      Глава пятнадцатая,
      в которой Бобо встречает Принцессину
      Элизабет была так возбуждена, что почти не спала ночь. Поэтому, когда портье позвонил в номер около пяти часов утра, она выскочила из постели как пружинка. Если бы не торжественное обещание, которое она дала маме, она даже не почистила бы зубы.
      Элизабет и Родни не стали тратить времени на завтрак, а сразу же ринулись в гараж. Задолго до того, как солнце выбралось из-за гор Пенсильвании и осветило долины, их машина уже мчалась к лесу, расположенному неподалеку от Джонстауна. Родни и Элизабет углубились в чащу, стараясь отыскать то место, где вчера остался Бобо. Они позвали его, и он не замедлил откликнуться. Он прятался в зелени дикого лавра, который на удивление разрастается в этих покрытых лесами горах.
      - Я встретил тут других гномов, - объявил он вместо приветствия.
      - О Бобо, правда ли это?
      - Их тут тысячи!
      - Чудесно, Бобо! - обрадовалась Элизабет. - И они все хорошие?
      - Лучшие на свете. И у них удивительнейшая цивилизация !
      - Да что ты! Это не дикие гномы?
      - Они живут почти в таком же прекрасном городе, как Джонстаун.
      Надо заметить, что Родни и Элизабет считали Джонстаун насквозь прокопченным, грязным городишком, неудобно расползшимся по горам, но они промолчали, не желая обижать Бобо.
      - Поразительно, Бобо, поразительно! - восклицала Элизабет. - И ты видел этот город?
      - Они мне его весь показали.
      - Бобо, а можно, и мы посмотрим?
      - Мне очень жаль, Элизабет, но, понимаешь, эти гномы никогда не показываются большим людям. Таков их древнейший закон. Боюсь, что мне никогда не удастся убедить их доверить людям свои тайны. Они даже не хотели меня отпускать, опасаясь предательства.
      - Какой ужас, Бобо, я бы умерла, если бы ты не вернулся!
      - Но мне удалось в конце концов убедить мистера Морго - это их крупнейший капиталист и владелец сталеплавильного завода.
      - Господи помилуй! - закричал Родни. - Откуда же у них сталь?
      - Они живут в этих горах, где полно железной руды и каменного угля. Почему бы им не выплавлять сталь?
      - Да, но это ведь сложный процесс, - изумился Родни. - Во всяком случае, то, что ты говоришь, чрезвычайно интересно, и мне хотелось бы услышать подробнее!
      - Садитесь, и я вам все расскажу.
      В этот ранний час трава не успела высохнуть от росы, но заботливый Родни захватил с собой плед и еще корзинку Бобо, в которую был упакован термос. Элизабет и Родни разместились на пледе, а Бобо сказал, что он лучше посидит в лавровых кустах - на случай, если "старый добрый Чарли" вдруг захочет помешать беседе.
      И вот их маленький друг развернул перед ними поразительную картину своих ночных приключений.
      Он пошел вслед за обнаруженным в лесу запахом и дошел до расселины в горах, которая служила входом здешним гномам. Бобо подвигался вперед по внутреннему ходу, который приводил к целой системе пещер. В этих пещерах и был расположен город Гномтаун с его угольными шахтами, фабриками и большим металлургическим заводом. Конечно, появление Бобо вызвало переполох. Сразу же был приглашен шеф полиции, который отвел его под эскортом к лорд-мэру, а тот, в свою очередь, известил о пришельце мистера Морго, главного банкира и капиталиста. Бобо провел большую часть ночи в беседе с этим джентльменом и еще с одним, у которого была длинная белая борода и который был главой гномической церкви, епископом пенсильванской епархии.
      - Они вежливо с тобой обошлись? - спросила Элизабет с тревогой.
      - О конечно, - успокоил ее Бобо. - Они были изумлены и обрадованы, когда узнали, что я родом из Калифорнии.
      - Они знают о Калифорнии? - удивился Родни.
      - Кто не знает Калифорнии! Я так понял, что их предки происходят из калифорнийских красных лесов. Они переселились оттуда много миллионов лет назад. У них сохранились летописи и картины с изображением гигантских красных кондори.
      - О Бобо, как интересно! - перебила его Элизабет. - Ужасно, что мы ничего этого никогда не увидим!
      - Не думаю, чтобы вам так уж там понравилось. Понимаешь, своды у пещер местами такие низкие, что только гномам впору в них поместиться. А ты просто испортила бы платье или вовсе застряла бы где-нибудь, и тебя пришлось бы откапывать. И к тому же у них в данное время довольно уныло. Сейчас кризис, безработных много и куча разных других неприятностей.
      - Правда? В Гномтауне так же, как и в Соединенных Штатах, не решена проблема промышленного цикла? - изумился Родни.
      - Уверяю вас, что они совершенно современны абсолютно во всем, заметил Бобо мрачно - Но у них, кроме того, есть некоторые открытия, до которых даже люди пока что не додумались. Им, например, не приходится бегать по лесу и искать семена папоротника. Они производят то, что они называют синтетической пищей. Вам знакомо это слово?
      - Как же, - сказал Родни. - Наши ученые без конца об этом говорят.
      - Ну вот. А они вырабатывают продукты питания из угольной смолы. И, честное слово, получается очень вкусно! И заметьте, все население пребывает в отличном здоровье.
      - Кроме тех, кто лишился работы, надо полагать? - задал вопрос Родни.
      - Ну, естественно, - ответил Бобо. - Но этих они не принимают в расчет.
      Все немного помолчали. Потом Элизабет спросила, есть ли в Гномтауне женщины-гномы. Бобо сказал - конечно. Это оказалось для него самым поразительным открытием.
      - Видишь, Элизабет, - сказал он, - я ведь никогда не знал ни одного гнома, кроме Глого. Моя мать умерла, когда я был ребенком, а все остальные гномы исчезли раньше, чем я дорос до того, чтобы осознать их исчезновение. Когда Глого, и ты, и Родни говорили мне о невесте, для меня в этом слове почти что не было смысла...
      - Так, значит, ты ее встретил?
      - Я встретил прелестнейшее существо. Она очень похожа на тебя, Элизабет. Ей только семьдесят лет, у нее золотистые волосы и голубые глаза. Одета она в голубое платье из лучлона. Во всяком случае, так у них называется волокно, которое они делают тоже из угольной смолы.
      - Кто она, Бобо?
      - Она единственная дочь мистера Морго. Она живет в прелестном дворце и разъезжает в очаровательном спортивном автомобильчике.
      - И она ласково к тебе отнеслась?
      - Видишь ли, Элизабет, может быть, не стоило бы говорить.
      - Отчего же, - перебил его Родни, - мы старые друзья, и нам хочется знать все, что касается твоего благополучия.
      - Дело-то вот в чем. Поскольку я прибыл из Калифорнии и видел почти все Соединенные Штаты, а к тому же выступал в цирке и обо мне писали в газетах, - я показался им героем, романтической фигурой. Поэтому, наверно, и Принцессина Морго...
      - Ее так зовут, Бобо?
      - Правда, очень подходящее имя для дочери крупнейшего магната? Короче говоря, случилось так, что мистер Морго просил меня поскорее вернуться и жениться на его дочери.
      - Так скоропалительно?
      - Я сказал ему то же самое. Но он, помимо всего еще, вероятно, боится, как бы я не предал гномов большим людям, которые их всех переловили бы и разослали бы по циркам. С другой стороны, они не могли не отпустить меня, потому что боялись, как бы вы не предприняли капитальные розыски. Потом, когда мне все-таки решили поверить, мистер Морго отозвал меня в сторону и сказал, что он сделает меня своим сыном и оставит мне в наследство все свои богатства. А кроме того, он научит меня выплавлять сталь, и, может быть, мы вместе разрешим это... как это называется, Родни?
      - Проблема промышленного цикла.
      - И ты принял его предложение? - спросила Элизабет.
      - Конечно, как же я еще мог поступить?
      - Мы-то искали тебе лесную невесту, чтобы ты всегда жил на свежем воздухе. Ты же вырос в лесу!
      - Что же делать, - сказал Бобо, - так сложились обстоятельства, надо к ним приспосабливаться.
      - Мы когда-нибудь увидим твою Принцессину, Бобо?
      - Это будет нелегко устроить, - ответил Бобо невесело. - Видите ли, мистер Морго и его дочь - гномы с большим общественным весом Поэтому, как это случается и среди людей в Америке, они должны опасаться похищения. Но, когда они получше меня узнают, не исключено, что они станут больше доверять и моим друзьям.
      - А где мы встретимся? - спросил Родни.
      - Я уже думал об этом. Если бы вы согласились приехать в Джонстаун через год...
      - О конечно, Бобо! - воскликнули Родни и Элизабет одновременно.
      - Тогда на этом самом месте в этот же час ровно через год. Я постараюсь убедить жену и тестя прийти вместе со мной.
      - Идет, - сказал Родни. - Договорились. - Немного помолчав, он добавил: - Ты, наверно, спешишь вернуться к своей невесте?
      - Я очень тронут, что ты об этом подумал, - сказал Бобо. - Дело в том, что они безумно боятся, как бы я не передумал и не нарушил свое обещание.
      - Прощай, старина, - сказал Родни.
      Мужчины держали себя в руках и не обнаруживали своих чувств. У Элизабет закапали слезы, но она тут же объяснила всем, что это от радости за Бобо. Она наклонилась к земле, и гном выбежал из своего лаврового укрытия и обнял ее. Ему, конечно, не удалось обвить ее шею руками. Но он справился с этим как мог, и поцеловал девочку в лоб, и пожал по очереди несколько ее пальцев. Так они простились в горах Пенсильвании, недалеко от реки Конемо. Последнее, что увидели Элизабет и Родни, был маленький шелковый платочек, который трепетал на фоне яркой зелени лаврового куста.
      Родни повел машину назад, в город, где он расплатился со Смитом и Гагинсом и сообщил "старому доброму Чарли" душераздирающую новость о том, что самый маленький из человеческих существ на земле больше никогда не вернется на подмостки. Конечно, Виллоуби решил, что Элизабет и Родни попросту украли его сокровище. Но он ничего не мог с этим поделать, ему даже нечем было им пригрозить.
      Родни позвонил маме и сказал, что они возвращаются домой. Они покинули Джонстаун, взяв курс на север, чтобы было не так жарко в дороге. Они опять поехали через штат Миннесота. Когда Элизабет замечала коров с той стороны, где обычно сидел Бобо, у нее начинало щемить сердце. Корзинка Бобо и все его вещи лежали на заднем сиденье. Элизабет решила все это сохранить на память о путешествии в гномобиле, который назывался теперь уже не гномобиль, а просто автомобиль.
      Такая перемена произошла решительно во всем: утратили свое очарование горы, леса и озера, и заправочные станции, и завтраки на свежем воздухе, и попутчики, которые просили их подвезти. Словом, все-все дорожные прелести потеряли свой смысл, раз на заднем сиденье больше не было маленьких созданий, и никто не бегал от окошка к окошку, и никто не задавал бесчисленных вопросов.
      Ничто не изменилось в их настроении, когда они достигли своего родного штата Вашингтон. В этом краю шел дождь и нескончаемые леса тянулись вдоль цепи озер. Потом шоссе пролегло по такому месту, где горы вставали хребет за хребтом, заросшие такими густыми лесами, что издали казалось, будто горы кто-то покрыл зеленым бархатом.
      Родни и Элизабет вышли из машины полюбоваться видом.
      Элизабет воскликнула:
      - О как бы здесь понравилось Глого!.. - Потом ее слова зазвучали торжественно, как клятва: - Когда я вырасту, я буду помогать тем, кто спасает леса, и постараюсь, чтобы в них опять поселились милые маленькие гномы.