Потерянная рота

      - Вы сказали - столб с указателем? - переспросил Калинин.
      - Что он сказал? - спросил Зайнулов, прочитав тревогу на лице Алексея.
      - Сейчас переведу, - заверил Алексей, стараясь не упустить ни единого слова из рассказа Штолля.
      - Рядом с дорогой стоял столб с указателем... Даже нет! Столб с прибитой к нему доской, на которой была какая-то надпись. Не могу сказать, что было там написано. Я не говорю по-русски и тем более не читаю на вашем языке, но многие буквы я видел на плакатах в захваченных городах. Могу только сказать, что буквы были вырезаны в теле доски, а сам столб покрывали рубленные узоры.
      Калинин перевел политруку описание.
      - На их пути попался столб? - удивился Зайнулов. - Когда мы осматривали местность, нам столб с табличкой не попадался.
      - Быть может, мы его не заметили? Было довольно темно.
      - Возможно, - задумчиво произнес Зайнулов. - Пусть продолжает рассказ.
      Калинин перевел Штоллю слова политрука, и тот, кивнув, продолжил:
      - Из случившихся далее событий я помню немногое. Внезапно послышался пронзительный хруст снега. Я не успел снять с плеча автомат, не успел даже повернуть голову, чтобы осмотреться. Что-то обхватило мои ноги за щиколотки и рвануло вниз так сильно, что слетела с головы каска. Я провалился в снег. Что-то сильное бросало меня из стороны в сторону, словно тряпичную куклу. Что-то острое резало мое тело, срывая одежду. Я коснулся рукой ЭТОГО. Не могу описать свои ощущения. Рука коснулась живой плоти, но плоть была такой твердой, словно камень. Ее густо покрывала жесткая щетина.
      Я ничего не видел. Снег залепил глаза, набился в рот. А потом все вдруг пропало... Не помню, как я очнулся. Мне было жутко холодно, потому что я с головой находился в сугробе. Не хватало воздуха, и я начал разгребать снег. Наконец я выбрался. Вокруг возвышались стволы деревьев. Стоял непроглядный мрак. Я находился в лесу неизвестно как далеко от дороги! И я был совершенно гол.
      Раны на теле кровоточили. Я останавливал кровь снегом. Было невыносимо холодно, и я попытался укрыться пышными ветвями сосны. Чуть позже я наткнулся на Карла, который тоже выжил и тоже был гол. Мы соорудили в снегу некое подобие берлоги, уложив стенки ветвями ели и сосны. Мы провели ужасную ночь, не смыкая глаз и дрожа от холода. Днем, когда слегка потеплело, нам удалось уснуть. А когда мы проснулись, то почувствовали слабый запах гари и увидели свет костров. Мы пошли на свет, но наткнулись на вашего часового... Он выстрелил... Пуля попала Карлу прямо в голову... Пленный не смог сдержаться и снова заплакал. Калинину стало неловко.
      - Я понимаю, что вам трудно рассказывать об этом, - произнес Алексей, - но все-таки я хотел бы спросить. Когда вы дотронулись до неведомого существа, у вас в руках была эта булочка? Или вы подобрали её потом, в снегу?
      - Не могу вспомнить, - немного придя в себя, ответил немец. - Но, по-видимому, булочка все время была со мной.
      Калинин перевел политруку последнюю часть разговора, и затем добавил от себя:
      - Похоже, он и его друг - единственные, кто остался жив. Нужно проверить, но, по всей видимости, у его друга, застреленного нашим часовым, тоже должна находиться булочка.
      - Ничего не понимаю, - помотал головой Зайнулов, - вы о чем?
      - Мак у древних славян считается защитой от нечистой силы. Рассыпанный по полу, он лишает нечистую силу движения, а брошенный в глаза - ослепляет.
      - Вы о чем, товарищ лейтенант? - строго спросил Зайнулов. - Какая нечистая сила? Вы - командир Красной Армии, советский гражданин, а несете всякую ерунду о нечистой силе!
      - Но вы должны признать, Рахматула Ахметович, - с живостью произнес Калинин, - что выжили только те, у кого в руках находилась булочка с маком. Скажем, Штолль дотронулся до существа той стороной булочки, где находился мак. После этого существо бросило немца в снегу, и поэтому он остался жив. Как и его друг. А вот остальные...
      - Рассказ пленного не проясняет картину, а только все запутывает, слегка рассерженно сказал Зайнулов. - Надо ложиться спать. Утро вечера мудренее. Но у меня остался последний вопрос.
      - Какой?
      - Что являлось конечной целью их похода? - спросил политрук.
      Калинин перевел. Немец начал отвечать. По мере ответа, лицо молодого лейтенанта вытягивалось от удивления.
      - Что? - нетерпеливо спросил Зайнулов.
      - Он точно не знает. Но по слухам, командир роты оберлейтенант Гельмут Дитрих получил задание занять оборону на высоте под названием Черноскальная. Они должны были как можно скорее выстроить оборонительные позиции и не допустить захвата высоты частями Красной Армии.
      Политрук серьезно посмотрел на Калинина.
      - Вот это и есть самое главное в его рассказе! - произнес он. - Нужно поторапливаться. С утра ускорим шаг, чтобы поскорее добраться до высоты. Доброй ночи!
      С этими словами Зайнулов покинул Калинина и Штолля.
      - Можете отдыхать, - сказал Калинин пленному. Тот устало кивнул и опустил голову на скатанную шинель. Секунду Алексей размышлял, стоит ли поставить возле него охранника, а затем махнул рукой. Бежать было некуда. Кругом темнота и лес с высокими сугробами. А этот немец уже успел натерпеться бед от гигантского леса.
      Алексей отошел от костра, думая о том, что ложиться спать ему пока рано. У него есть дела, с которыми нужно покончить сегодня.
      Дерево, из которого вывалился топорик, ожило. Кора на стволе стала двигаться, собираясь в складки. На поверхности начало появляться какое-то изображение. Вирский, остолбенев, наблюдал за этими превращениями.
      Он смотрел, как кора дерева закручивалась, взгляд его не выдержал напряженного ожидания, и Сергей моргнул. Когда он открыл глаза, складки на поверхности дерева сложились в черты лица.
      - Я смотрю за тобой, - тихо произнесло дерево.
      Солдат подскочил от неожиданности. Вирский увидел, как внизу черт открылось нечто, похожее на рот, и выпустило эти слова. Стоя во мраке, смотреть на разговаривающее дерево было жутко. А ещё Вирский подумал, что когда тебе видится такое - это верх сумасшествия.
      Впрочем, он и так сходил с ума. От разговаривающего дерева хуже ему не станет.
      Вирский тревожно поглядел в сторону костра, вокруг которого расположились Калинин, политрук и немец. Они были увлечены рассказом пленного и, казалось, не замечали ожившего дерева.
      - Я наблюдаю за тобой очень внимательно, - повторило дерево. Это был тихий шипящий звук. Вирский не мог разобрать голоса в этой фразе, потому что истинным источником звука было шипение.
      - Почему вы наблюдаете именно за мной? - испуганно спросил Вирский.
      - Твоя душа свободна... Я чувствую в тебе потенциал.
      - Кто вы?
      - Шшш! - предостерегающе прошипело дерево. - Не обгоняй свои мысли... Ты мне подходишь!
      - Для чего? - спросил Вирский.
      - Шшш! - снова прошипело дерево.
      Вирского это разозлило.
      - Послушай, дерево... или кто ты там! Мне некогда тут стоять! Я должен убивать немцев!
      - Это оттого, что у тебя чешутся руки? - спросило дерево.
      Сергей с удивлением понял, что это выражение точно подходит к описанию его зуда в ладонях.
      - Подумай хорошо!
      - О чем?
      - Ты хочешь убивать немцев, но это предрассудок, навеянный обществом, в котором ты существуешь.
      - Я не понимаю.
      - На самом деле, тебе все равно, кого убивать. Это может быть и немец, это может быть и твой лейтенант Калинин.
      - Что ты говоришь, трепло деревянное! - гневно воскликнул Вирский. Они мои земляки! Они русские!
      - Именно в этом твой предрассудок. Но ты поймешь... когда зуд в ладонях начнет ослабевать.
      Вирский с ужасом осмысливал слова, сказанные деревом. Ведь по сути, он не питал симпатий ни к одному человеку из роты. Особенно, к молодому лейтенанту... сказочнику.
      Нет, это бред! Он не поднимет руку на соотечественника! Только смерть нацистов принесет ему настоящее наслаждение!
      - Но со мной что-то происходит, - пожаловался он. - Я не могу поднять топор, чтобы зарубить фашиста. Мне нужна помощь другого человека.
      - Помощь другого человека подождет. Сперва, ты должен сделать вот что. Ты пойдешь вглубь леса в направлении темной луны. Через пятьдесят шагов ты остановишься, возьмешь свою саперную лопатку и начнешь раскапывать сугроб. Там ты все найдешь.
      - Что я там найду? - спросил Вирский.
      Лицо исчезло с поверхности дерева. Это произошло так же неожиданно, как и появление лица. Вирский дотронулся до дерева ладонью и провел ею по стволу. Только шероховатость коры. Никаких складок, никаких черт.
      - Я сошел с ума, - сказал он. - Проклятая бомба!
      Он повернулся спиной к дороге и кострам. Впереди из темноты расплывчато проступали контуры широких деревьев. Вверху под ветвями ели, чернее всего остального мрака, висел маленький шарик. Словно одинокая случайно забытая новогодняя игрушка
      Нет, он не сошел с ума. И чертово дерево ему не привиделось!
      Вирский шагнул в направлении черного шарика ("темной луны", как назвало дерево).
      - Раз... - отсчитал он.
      Рота почти спала. Солдаты укладывались возле костров, подложив под голову вещмешки, спрятав крест-накрест в рукава шинели ладони рук. Кто-то укутывал лицо домашним шарфиком. Кто-то, уже привыкший ночевать на морозе, спал с открытым лицом и, открыв рот, громко храпел. Заснула и ротная лошадь Дуня, которая последние полтора часа вела себя беспокойно. Конюх привязал её к повозке и накрыл теплой попоной, чтобы лошадь не замерзла ночью.
      Калинин отошел от костра, возле которого остался пленный, чтобы дать ему отдохнуть. Провести целые ночь и день морозе обнаженным - не завидная участь.
      Алексей увидел свободное место возле одного из костров и присел там. Пятеро солдат спали, придвинувшись близко к костру, но дрова прогорели и, давая мало тепла, почти не грели. Слабые языки пламени освещали умиротворенные лица спящих. Калинину был нужен свет
      Он достал из своего вещмешка тетрадь, в которой зарисовывал особенности древней культуры деревни Потерянная. Вот флаг на гребне избы с изображенными на нем ликами Солнца и Луны в окружении цветов. Вот узор на платке старушки. Алексей добрался до скопированных картин в церкви. Витязи гонят татар. Казни татарами пленных. Татары гонят витязей. Старец, изображение нижней половины которого не сохранилось, дает наставление витязям. И вот они в лесу. Вокруг сугробы. Витязи сражаются с неведомыми зверями.
      Звери.
      Алексей попробовал разглядеть свой рисунок зверя, но оригинал, с которого Калинин копировал изображение, не отличался четкостью. Тогда в церкви Алексей для скорости обозначил зверя смазанным клубком карандашных линий. Как он выглядит на самом деле?
      Меч витязя, стоящего на переднем плане - широкогрудого, по всей видимости, сильного и удалого - был испещрен черными точками. Тогда на развалинах церкви Алексей подумал, что это капельки крови существа. Теперь, после рассказа немца, он, кажется, знал ответ.
      Меч витязя был усеян маковыми зернами.
      Алексей не мог сказать, как маковые зерна держались на лезвии - то ли они неким составом были закреплены на поверхности меча, то ли были залиты в лезвие при его изготовлении.
      Выходит, что по легенде, отраженной на фресках старой церкви деревни Потерянная, витязи отправились в лес с высокими сугробами и там сражались с неведомым зверем, используя в борьбе против него мак.
      Рота Калинина тоже находится в лесу с высокими сугробами. Они не видели зверя, но он должен находиться где-то поблизости. Ермолаев видел след и не смог определить, какому животному он принадлежит. По словам немца Штолля, нечто огромное и сильное затащило его в сугроб и отпустило только после того, как он дотронулся до существа маковой булочкой.
      Алексей достал из рюкзака оставшуюся половинку булочки и принялся внимательно её рассматривать.
      Самая обычная булочка. Она до сих пор сохраняла свою мягкость и пахла свежим хлебом. Верхнюю корочку густо покрывал слой мака.
      Калинин смотрел на булочку и думал. Затем бережно убрал её в вещмешок и перевернул несколько листов в тетради назад, вернувшись к изображению узора на платке старушки.
      Оберег. Днем Алексей не мог понять, что он означает.
      В нижнем ряду располагался узор, изображающий корни и деревья. Это напасть. Оберегом служит ряд кружочков и колокольчиков, который вышит по всему периметру платка, вытесняя изображение корней. Днем Алексей не знал, что обозначают кружочки и колокольчики. Теперь, после рассказа Штолля все становилось на свои места.
      Колокольчики обозначали цветы мака. Кружочки, по всей видимости, его плоды, в которых содержатся семена.
      Растения мака противостоят лесу, а значит и всему, что может находиться в нем. Алексей вдруг вспомнил, что лес окружают заснеженные поля. А что, если поля эти маковые?
      Калинин закрыл тетрадку. Что он может сделать сейчас! Хотя Алексей и командир роты, солдатами он все равно не управляет. В роте есть два лидера - Зайнулов и старшина Семен Владимирович. Кстати, почему-то никто не называет его по фамилии. Неужели все настолько привыкли обращаться к нему по имени-отчеству?..
      Так вот, Зайнулов не поверил ни в нечистую силу (несмотря на пропажу солдата), ни в силу мака. Со старшиной Калинин вообще боялся разговаривать. По всему выходило, что действовать придется Алексею. Во только что он должен сделать?
      Остался ещё один непонятный эпизод в рассказе пленного. Немец говорил, что на пути роты попался столб с неизвестной надписью. Хорошо бы найти столб и прочитать, что на нем написано.
      Калинин спрятал тетрадку и, подхватив керосиновую лампу, вновь отправился к месту, где были разбросаны немецкие вещи и оружие. Солдаты, побывавшие здесь в поисках трофеев, основательно вытоптали местность. Но дорога, по которой шли нацисты, была ясно видна. Алексей прошел вдоль неё до самого конца, но так и не обнаружил столб.
      Находиться вдали от освещенного кострами лагеря было жутко. Поэтому Алексей вернулся обратно, попутно пробегая глазами по окрестностям дороги.
      Нет никакого столба.
      Вернувшись в лагерь, он некоторое время стоял в раздумьях. Затем нашел уже спящего Приходько и принялся тормошить его.
      - Коля! - тряс за плечо Калинин. - Коля, проснись!
      Приходько открыл глаза и безумным взглядом посмотрел на лейтенанта.
      - Снова танки наступают? - серьезно спросил он.
      - Нет, - ответил Калинин.
      Приходько устало закрыл глаза и уронил голову.
      - Господи! Мы по-прежнему в этом лесу!
      - Николай! Мне нужно узнать.
      - Ты чего не спишь, лейтенант? - спросил Приходько, усевшись.
      - Успею, посплю еще... Мне нужно узнать, есть ли в роте оружейник? Ведь должен у нас быть такой человек, который может извлечь застрявший патрон или починить неисправную деталь оружия!
      - Есть у нас такой, - неохотно ответил Приходько и зевнул. - Пойди во второй взвод, найди там Федора Рогачева. Он - специалист. Лучше не бывает.
      - Спасибо, Николай. Теперь можешь спать.
      - Ну, если сам командир роты разрешил, тогда буду, - пообещал Приходько, положил голову на вещмешок и тут же уснул.
      Калинину пришлось потратить минут пятнадцать, прежде чем он нашел оружейника роты, солдата Федора Рогачева. К счастью, Федор не спал. Сидя в сторонке от спящих солдат, он стачивал напильником край у блестящей трубки.
      - Федор Рогачев? - спросил Калинин.
      Солдат поднял на командира бородатое лицо.
      - Так точно, товарищ лейтенант! - несколько гнусаво ответил он.
      Алексей присел рядом.
      - Я хотел бы поговорить с вами.
      - Весь во внимании, епрст.
      Алексей заметил, что Федор совершает лицом непроизвольные движения. Через каждые пять-шесть произносимых слов он задирал верхнюю губу, обнажая два передних выступающих зуба, затем подтягивал к ней нижнюю и, сжав их вместе, двигал влево, сильно кривя рот. Каждый этап этой мимики он сопровождал движением бровей, сводимых к переносице. Калинин даже на время забыл, о чем хотел поговорить с оружейником.
      - Так о чем поговорить, епрст? - не дождавшись, спросил Рогачев.
      - Вот какое дело... - Калинин снова посмотрел на непроизвольную мимику бородатого оружейника, затем помотал головой, стараясь не обращать на неё внимания, и продолжил. - Вот какое дело. Мне нужно изготовить нестандартный патрон.
      - Чем же он будет, епрст, отличаться от остальных? Другим калибром?
      - Нет... Хотя, я ничего не знаю про калибры. Но мне нужно следующее. Не посчитайте меня сумасшедшим. У меня есть немного мака...
      - Мака? - переспросил Рогачев, при этом один его глаз закрылся.
      - Маковых семян. Мне нужно, чтобы при выстреле пуля занесла в организм пораженной... скажем так, цели десятка два крупинок мака. Я вот думаю, если обмазать пулю маком и закрепить его на поверхности пули смолой...
      Щеки Федора Рогачева надулись. Он с трудом сдерживал смех.
      - Командир, епрст, ты изучал основы выстрела? Набьется твой мак в ствол, и патрон разорвется прямо там. Если оружием будет служить твой ТТ, то без руки останешься, как пить дать! Во-вторых, не слышал такое выражение - "горячий кусок свинца"? Знаешь, почему так говорят? Пуля вылетает из ствола раскаленной, потому что в стволе после сгорания пороха получается адово пекло. Так вот, вся твоя смола расплавится, а мак сгорит, это точно, епрст.
      - Что же делать? - растерянно спросил Калинин.
      - Тебе для какого оружия пуля требуется? - спросил оружейник.
      - Либо для пистолета ТТ, либо для ППШ...
      Оружейник снова рассмеялся.
      - Чудо ты, командир! ППШ потому и называется пистолет-пулемет, поскольку у него пули пистолетные. Пуля одна и для ТТ, и для ППШ - калибром 7,62 миллиметра и длиной гильзы 25,1.
      Он порылся в кармане и вытащил на свет костра бронзового цвета патрон, по форме напоминающий бутылку, с полукруглой пулей и широкой выточкой у основания.
      - Предлагаю такой вариант, - произнес оружейник. - Сделаем из неё пулю "дум-дум".
      - Что это, "дум-дум"?
      - Дум-дум - это станция возле Калькутты. В девятнадцатом веке эти патроны начали изготавливаться там, поэтому они и получили такое прозвище. Англичане использовали их в Африке, когда долбили ими буров. На пуле делали крестообразный надрез в головной части и полукруглое углубление. Ударяясь в цель, пуля "раскрывалась", словно лепестки у цветка, резко увеличиваясь в диаметре. Такая пуля плохо пробивает, но зато вся энергия полета во время удара передается цели. "Дум-дум", выпущенная с близкого расстояния, рвет тело человека. Если она попадает в тебя, девять из десяти наступает смерть. В конце девятнадцатого века эти пули запретила какая-то там конвенция, как бесчеловечное орудие.
      - Я не собираюсь использовать эту пулю для человека, - произнес Калинин.
      - Вот и хорошо, - снова сделав непроизвольные движения губами, сказал Рогачев. Он достал из своей сумки небольшую треногу с подставкой, расправил её ножки и ударом молотка вогнал их в землю, скрытую под снегом. Он пошевелил подставку рукой и удовлетворенно кивнул. Из той же сумки появились маленькие тисочки. Федор быстро прикрутил их на подставку и зажал в них патрон. Маленькой пилкой по металлу он сделал две насечки, перекрещивающиеся под прямым углом. Мизерной ручной дрелью с крохотным сверлом просверлил дырочку сбоку патрона.
      - Давай свой мак, - попросил он. Калинин поспешно достал булочку и начал соскребать с неё маковые зерна. Часть зерен Федор аккуратно засыпал в получившееся отверстие. Затем расплавленной капелькой свинца залил отверстие, вынул патрон из тисков и принялся легонько шлифовать поверхность пули наждачной бумагой, одновременно объясняя:
      - При попадании в цель поверхность пули, ослабленная надпилами, раскроется как раз до отверстия, в котором содержится мак. Пожалуй, ты этого хотел.
      - Здорово! - сказал Алексей.
      - Вот! - сказал Рогачев, протягивая пулю Алексею. Калинин с удивлением разглядывал получившееся изделие. - Пуля "дум-дум" калибра 7,62. Не хотел бы я стоять перед человеком, у которого в обойме хоть одна такая дура. Эта тварь разрывает внутренности, дробит кости и отрывает конечности, а боль будет такой, что посаженье на кол покажется легким отдыхом.
      - Уф! - произнес Калинин, живо представив описанную картину. Спасибо, Федор!
      - Да не за что, - ответил тот, снова принявшись стачивать трубку.
      Калинин помялся немного, а затем спросил:
      - А что это вы делаете, если не секрет?
      - О! - неожиданно с жаром ответил Рогачев. Было видно, что эта тема, в отличие от пуль, начиненных маком, ему страсть интересна. - Это будет пистолет-пулемет, который можно держать одной рукой. Смотрите!
      И он показал Калинину небольшого размера пистолет с длинной рукояткой и коротким стволом.
      - Очень удобно, - сказал он. - Можно куда хочешь положить, и весит немного. Заряд - двадцать выстрелов.
      - Здорово! - восхитился Калинин, разглядывая новое оружие, смутно чувствуя, что оно на что-то похоже.
      - Да, - кивнул оружейник. - Это я из "шмайсера" смастерил. Укоротил наполовину и почти все детали изменил.
      - И когда готово будет? - спросил Алексей.
      - Когда-нибудь да будет, епрст! - ответил Рогачев.
      Алексей оставил оружейника, нашел место возле костра и прилег, подняв овчинный воротник, чтобы закрыть лицо от мороза. Некоторое время он рассматривал в свете костра пулю, которую изготовил мастер. Затем достал свой пистолет ТТ, выдернул обойму, выщелкнул два патрона и посадил "дум-дум" в обойму третьим.
      Он вернул два первых патрона на место, спрятал пистолет кобуру и закрыл глаза. Ну и денек! Его первый день в роли командира взвода. Сумасшедший день.
      - Двадцать один... двадцать два...двадцать три...
      Вирский размеренно ступал по сугробам, проваливаясь в них чуть выше колен. Темный шарик, висящий между деревьями, строго указывал направление. Дважды Сергею приходилось огибать попадающиеся на пути стволы. В этих случаях он долго измерял диаметр дерева, пытаясь представить, сколько это будет в шагах, и, отсчитав нужное их количество рядом со стволом, продолжал путь на темную луну.
      Темная луна... Не настоящая луна, в фактическом смысле этого слова. Настоящую луну, а тем более небо со звездами, за кронами деревьев было не разглядеть. Настоящая луна находилась где-то далеко отсюда, возможно даже не в этом мире.
      А в мире сугробов, высоких деревьев и мрака светила другая луна. Темная. Своя луна, которая висит не над кронами деревьев, а под ними. Луна, которая указывает путь к некоему предмету, что должен найти Вирский.
      Иногда Сергею казалось, что этой луны не существует, что он видит её только своим воспаленным разумом. Но маленький черный шарик не желал растворяться, как бы ни тряс головой и не тер глаза рядовой Вирский.
      - ...тридцать пять... тридцать шесть...
      Жар изнурял. Вирскому вновь сделалось душно, несмотря на двадцатиградусный мороз. Его волосы слиплись от пота. Он остановился, смахнул влагу со лба рукавом шинели, поморщился от прикосновения её колючей ткани, и продолжил топать вперед, ритмично отсчитывая шаги.
      - ...Сорок восемь... сорок девять... пятьдесят!
      Он остановился. Черная луна висела прямо над его головой. Шмыгнув носом, Вирский достал саперную лопатку, обозначил ей место, отошел в сторону и принялся раскидывать снег.
      Снег был промерзлым, сыпучим, по своей структуре напоминающий песок, только более легкий. Когда Сергей раскидал сугроб на половину метра, ему вдруг пришла в голову мысль, что сейчас у него нет даже фонаря, однако во тьме леса он может различать и деревья, и сугроб, в котором копается, и даже саперную лопатку.
      Вирский поднял голову. Темная луна висела метрах в двадцати над его головой и испускала мрачный матовый свет, благодаря которому Сергей прекрасно различал все предметы вокруг.
      Вирский усмехнулся, подумав, что пришел сюда не затем, чтобы ломать голову. Ему нужно раскопать сугроб. Это его первая задача! И если темная луна помогает в работе, то так тому и быть.
      Он не мог добраться до земли. Повсюду, куда доставала саперная лопатка, находился снег. Вирский выкопал в сугробе полутораметровую яму (наклоняясь за очередной порцией снега, его скрывало с головой), но так ничего и не нашел.
      Сергей остановился, вытер поочередно обоими рукавами шинели вспотевшее лицо и вновь принялся за работу. Он двигался с каким-то остервенением. Снег летел из ямы в разные стороны.
      - Что же это! - кричал он, и этот крик разносился по окутанному темной пеленой лесу. - Что я ищу?! Или разговаривающее дерево я придумал? Или я рою себе ледяную могилу?
      Лопата обо что-то звякнула. Вирский откинул её в сторону и голыми руками принялся раскидывать снег. Кажется, есть! Он ощущал под пальцами твердую поверхность. Прямоугольный предмет, массивностью своей напоминающий камень.
      Он поднялся с колен. У его ног лежал огромный черный камень, походящий на плиту. Дальше шла промерзлая земля, и камень был в ней замурован.
      Что же это?
      Вирский порылся в кармане и достал коробок со спичками. Чиркнув, он зажег одну и наклонился с ней над камнем.
      Матовая поверхность была черна, и никакое сравнение в природе этой черноте подобрать было невозможно. Пламя спички не отражалось на поверхности, и более того, оно даже не могло осветить камень.
      Спичка догорела, опалив кончики указательного и большого пальцев Сергея Вирского. Солдат рассеянно отбросил её остатки.
      - Что ты за камень? - спросил Вирский.
      Камень молчал.
      Вирский протянул руку к его поверхности, кончик указательного пальца завис над плитой.
      - Не кляни меня, Боже! - вдруг пришли ему в голову слова.
      Сергей дотронулся пальцем до плиты и закрыл глаза.
      Ничего не произошло.
      Вирский отнял руку.
      Он свихнулся, это определенно. Это давно стало понятно, вот только что ему делать?
      Сергей с трудом выбрался из двухметровой ямы и посмотрел наверх. Черная луна исчезла. На окружающие деревья опустился непроглядный мрак. Поочередно зажигая спички, Вирский по своим следам двинулся назад в лагерь.
      Глава 11.
      Калинин проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Он открыл глаза, и с радостью увидел, как в просеке между деревьями видно голубое небо, подсвеченное занимающимся рассветом.
      Как хорошо, что закончился тот ужасный вечер, подумал он. Ему вдруг показались нереальными случившиеся вчера события. И деревня Потерянная с маковыми булочками, и пропавший солдат, и странный след, и рассказ пленного.
      - А был ли пленный-то? - спросил Калинин склеившимися после сна губами.
      - Был, товарищ лейтенант! - произнес Зайнулов, который как раз и тряс его за плечо.
      - Какое прекрасное утро, - сказал Алексей, с наивной улыбкой глядя на небо.
      - Однако, пора выдвигаться, - напомнил политрук. - Если принимать во внимание рассказ пленного, то фашисты тоже спешат занять высоту Черноскальную. Нет никакой гарантии, что они послали не один, а два или три отряда.
      - Да-да, - кивнул Алексей, поднимаясь. - Надо строить роту.
      - Старшина! - прокричал Зайнулов, увидев вдалеке Семена Владимировича, возвращавшегося из леса. - Поднимайте людей. Позавтракаем на ходу!
      Неприятный холодок пробежал по спине лейтенанта при виде старшины.
      - А ну-ка! - воскликнул Семен Владимирович, обращаясь к ещё не открывшим глаза красноармейцам. - Хватит спать, как артиллерийские лошади! Подъем!
      Пока солдаты строились, Алексей, желая ещё раз убедиться, что события вчерашнего дня ему не приснились, достал из кобуры пистолет ТТ. Он вынул магазин и выщелкнул оттуда три патрона.
      Третьим в магазине находился исполосованный насечками патрон, изготовленный бородатым оружейником Федором Рогачевым. Калинин вернул патроны в магазин.
      Прогоревшие поленья к утру покрылись инеем. За ночь костер потух, и вода в чайнике превратилась в лед. Поэтому Смерклый умывался снегом. Набрав полные ладони и сдерживая крик, Фрол кидал горсти снега на лицо и растирал его. Эта утренняя процедура придавала ему бодрости.
      - Привет, Смерклый!
      Фрол повернулся и увидел возле себя того высокого горбоносого солдата. На нем по-прежнему отсутствовала шапка, воротник был распахнут, а глаза покрыты сеткой красных прожилок. Взгляд его был безумен.
      - Ты что, так и спал без шапки? - удивленно спросил Смерклый.
      - Я вообще не спал, - ответил солдат.
      - С ума сошел?
      Солдат рассмеялся. Смех получился каркающим, почти хриплым. Фролу показалось, что за ночь солдат успел подхватить ангину.
      - Разве безумец я, который похож на сумасшедшего? - спросил он. Безумцы они.
      Он обвел вокруг себя взглядом.
      - Безумцы они, - повторил Вирский, - хотя и пытаются казаться нормальными. Неужели нормальный человек завел бы роту в этот лес?
      - Лес действительно странный, - согласился крестьянин. - Но ведь они выполняют приказ.
      - Какой к черту приказ! Они хотят положить здесь роту!
      Фрол внезапно заметил нечто странное. На запястье правой руки Вирского из-под рукава шинели выглядывало небольшое черное пятнышко, размером с половину монеты. Оно не походило на родинку или боевую рану.
      - Ерунду-то не говори! - произнес Фрол.
      - Да? - зверски сверкнув глазами, спросил Вирский, приблизившись к крестьянину вплотную. - Они уже начали осуществлять свой план.
      - Какой план? - недоверчиво спросил Фрол.
      Утро успело порадовать солнечными лучами и ясным небом. После хорошего сна Фролу совсем не хотелось разговаривать с сумасшедшими.
      - Вспомни, что сделал с тобой рядовой Приходько...
      Воспоминания и чувства прошедшего вечера внезапно накатились на крестьянина. Яркое солнечное утро померкло в его глазах. Перед ним как наяву встала картина, когда он ползет по стволу березы к зацепленному на верхушке вещмешку, а солдаты вокруг потешаются над ним... издеваются...