Он и так твердо знал, что папа с мамой его очень любят.
      Джесс поставила поднос на журнальный столик и села рядом с Гейбом.
      – Мы тебе мешаем?
      – Каждый день. Для работы совсем не остается времени.
      Рассмеявшись, Джесс обняла его за талию, а он ее за плечи.
      – Вот и чудесно. Тебе было бы скучно без нас.
      Его рука напряглась, и Джесс поняла, что он хочет сказать. Как и их сын, она знала, что любима, любима так сильно, что стала самой большой слабостью Гейба.
      – Думаю, нам пора собираться на конную прогулку, – сказала она, когда Рейф доел и убежал.
      – Он слишком мал.
      – А сам-то ты когда научился ездить верхом?
      Гейб помолчал немного, а затем сказал:
      – Хорошо. Но учить его я буду сам. Ничего другого Джесс и не ожидала.
      – Мы возьмем Мэйзи. Она очень спокойная.
      – У Теннеров есть пони, которого они хотят продать. Тихий, добродушный.
      – Как раз такой нам и нужен.
      – Что сказал Ричард о твоих новых картинах?
      – Он сказал, что кроме того, моего таланта завоевывать пылких мужчин, у меня есть еще и способности к живописи.
      Гейб притянул ее себе на колени.
      – Теперь понятно, почему ты вышла за меня.
      Он заглушил ее смех жарким поцелуем.
      И она растаяла. За годы, прошедшие со дня свадьбы, их чувства стали еще сильнее.
      – Как тебе удается так легко управляться со мной?
      Знакомая самоуверенность мелькнула в его глазах.
      – Я твой муж, забыла?
      И довольная улыбка осветила его лицо.
      – Папа! – Рейф вбежал в кабинет с игрушкой в руке. – Не работает.
      Но он не попросил папу починить ее – ведь герои всегда сами знают, что должны делать. А у Гейбриела Дюмона всегда было, есть и будет сердце героя.